Текст книги "Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ)"

Автор книги: Евгения Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

14 глава

Спенсер подскочил на постели под звук громыхавшего по двери кулака.

– Эй, мистер Спенсер, пора бы и честь знать. Граф о вас спрашивал! – раздался брюзгливый голос дворецкого. – И чего это вы заперлись?

– Я… – произнес было он, но зажал рот руками, выискивая глазами фонограф.

– Что у вас с голосом? – осведомился слуга.

Эмилия-Спенсер наконец укрепила во рту изменитель и прокашлялась.

– Это со сна. Благодарю, мистер Бартон, что разбудили меня! Впредь такого не повторится. И все это из-за запертой двери, скидывая сорочку и принимаясь бинтовать грудь. Наверное, даже и к лучшему, что ставни забиты наглухо: некому подсмотреть через окно на полуголую девушку, трансформирующую себя в нескладного юношу.

Итак:

фонограф – есть,

очки – на месте,

сюртук с подбитыми ватой плечами – надет.

Мисс Хартли глянула в зеркало и в целом осталась довольна увиденным. Если чем-то она и пожертвовала ради роли секретаря графа Дерби, то это своими каштановыми волосами. Пышные, длиной ниже талии, они были срезаны под стенания мистера Вейна, знакомого парикмахера, и под ее безмолвную эпитафию, выраженную в крепко сжатых зубах.

Впрочем, волосы отрастут, а вот вернуть чью-то жизнь намного сложнее…

С таким напутствием секретарь графа вышел из комнаты и схватился за сердце, наткнувшись на Бартона.

– Силы небесные, вы меня напугали! – охнул он, в самом деле испуганный. – Зачем вы стоите здесь, Бартон?

– Вас поджидаю, ясное дело, – невозмутимо отрапортовал слуга. – Вы проспали, а граф осведомлялся о вас.

– Вы уже говорили об этом. Где он сейчас, в лаборатории?

Эмилия знала, что бессовестно проспала и корила себя всеми словами. Но если граф хочет видеть ее, быть может, есть хоть какой-то, но призрачный шанс поговорить с ним о девушках.

– Граф в саду, наблюдает за тем, как мисс Хортон управляется с луком.

Она даже запнулась, едва не припечатавшись носом о мраморный столбик.

– В саду?! – выдохнула она. – Вы не путаете?

– Нисколько. Я, может, и стар, но разум мой светел, как никогда, мистер Спенсер.

Тот смутился:

– Я вовсе не думал, что…

– Понимаю, – оборвал его Бартон. – Просто идите к хозяину и выполняйте свой долг… соня-засоня.

Последнее донеслось тихим шепотом, но девушка это расслышала и покраснела. А прибавив шаг, далеко опередила дворецкого, так что оказалась в саду намного раньше него и смогла лицезреть, не веря глазам, как мисс Хортон примеряется к луку, а граф Дерби терпеливо сносит ее болтовню.

– Вы, конечно, сказали, что не разбираетесь в луках, милорд, – наставительно говорила она, – но посмотрите на это светлое дерево: это тис. Его древесина лучше всего подходит для изготовления луков, ведь она эластичная и почти не гниет, – мисс Гортензия чуть изогнула рукой в специальной перчатке легкий тренировочный лук. – Тис ядовит для скота, вы знали, милорд? Поэтому раньше тисовые деревья безжалостно вырубали, а после, прознав об их удивительных свойствах, ввозили в основном из Италии и Испании. А короли Ричард ll и Карл Vll специально высаживали тисовые деревья, – заключила она свой маленький экскурс в историю и поглядела на графа, словно прилежная ученица, дожидавшаяся похвалы строгого ректора.

Тот невозмутимо кивнул:

– Весьма занимательно, мисс. Весьма, – вот и все, что он сказал. А заметив секретаря, замер на долю секунды, нахмурился и только потом неторопливо кивнул, признавая сам факт его появления.

Спенсер стоял, не зная, как быть, а мисс Хортон продолжала вещать:

– Английские лучники стали легендой после битвы при Азенкуры, милорд. Вы ведь знали об этом?

Граф мотнул головой. Конечно, он знал, и манера Гортензии выставляться ученой в ущерб прочим людям, вряд ли поможет ей заслужить его благосклонность. Похоже, миссис Лукас придется просветить ее на сей счет… Кстати, где компаньонка и остальные мисс? Словно нарочно, именно в этот момент из-за кустов рододендронов раздалось сдержанное хихиканье – никак девушки прятались за кустами и наблюдали за общением графа с мисс Хортон.

Спенсер направился к ним, раз уж граф, по словам Бартона, спрашивавший о нем, не удостоил его теперь даже словом.

– Мистер Спенсер, доброе утро! – поприветствовала его мисс Амелия и привычно зарделась.

– Доброе, мисс. Что вы здесь делаете, позвольте спросить?

– Наблюдаем за успехами мисс Гортензии, – отозвалась мисс Джонстон. – Она пыжится, выставляя себя очень умной, но каждому ясно (каждому, кроме нее): мужчины не любят заучек. Вон, посмотрите, граф от скуки сейчас вывернет челюсть… А мисс Хортон, как бы искусно она ни стреляла из лука, все-таки не Амур с ангельскими крылами, чтобы поразить его сердце любовной стрелой.

Девушки опять захихикали, улыбнулся и Спенсер. Сравнение было верным, и он, не сдержавшись, и сам поглядел на парочку из-за кустов…

– Если желаете, граф, я могу дать вам урок: вот, главное встать в правильную позицию, – говорила и показывала мисс Хортон. – Ноги немного на ширине плеч, левый бок повернут к мишени, носки туфель – к условной прямой относительно цели.

Граф, однако, даже не шелохнулся и лениво ответствовал:

– Мне вполне достаточно наблюдать, как стреляете вы, дорогая мисс Хортон.

Мисс Джонстон в кустах передразнила с забавной ужимкой:

– «Мне вполне достаточно наблюдать, как стреляете вы, дорогая мисс Хортон».

И девушки так оглушительно фыркнули, захихикав, что рука юной лучницы, примерявшейся к дальней мишени, на мгновение дрогнула – лук разогнулся, тетива завибрировала, и стрела, направленная по изогнутой траектории, угодила прямиком в крону ближайшего дерева. И все обошлось бы кратким конфузом, не раздайся оттуда оглушительный визг, замолкший так же внезапно, как и раздался. Вслед за ним, пролетев сквозь листву, что-то рухнуло на траву…

Все участники сцены, онемевшие от удивления, как будто приросли к полу, не в силах пошевелиться. Первым пришел в себя Эдвард Дерби, впрочем, и лицо у него выглядело мрачнее прочих: он сорвался с места и в несколько быстрых шагов пересек расстояние между ним и упавшим зверьком. Именно что зверьком, ведь в следующую секунду граф, рыкая, произнес:

– Проклятье, мисс Хортон, где вас учили стрелять? Вы вообще-то учились или только заговаривали мне зубы? Белка мертва.

– Сэр… милорд… я… – Бесстрашная мисс Гортензия Хортон, буквально заикаясь от ужаса, глядела на графа большими глазами.

– Ваше мнимое мастерство стоило этому созданию жизни. – Он склонился, касаясь неподвижного ныне зверька. – Вы убили его. – И позвал: – Бартон, пойдите сюда, мисс Хортон убила бельчонка! Да где, в конце концов, этот старик?

Сцена казалось настолько фантасмагорической, что Спенсер, то бишь Эмилия Хартли, не сразу нашлась, как реагировать. Граф, который не допускал в дом животных, вдруг убивался из-за раненой белки, еще и касался ее. И вообще вел себя крайне престранно…

Обе мисс – Амелия с Эммой – уже давно утешали подругу, заливавшуюся горючими слезами, а граф, склонившись с подоспевшим, в конце концов, Бартоном над зверьком, глядел на него с мрачной сосредоточенностью.

Сперсер тоже решил посмотреть…

– Сэр, – приблизился он, – могу ли я чем-то помочь? – прозвучал робкий вопрос.

И граф произнес, словно пощечину дал:

– Это все из-за вас, мистер Спенсер. Из-за вас и вашей симпатии к этим глупым девицам, которой я, как дурак, подыграл! – С такими словами он обернулся – крылья носа его трепетали, глаза потемнели – и одернул черный сюртук. – В дом его! – скомандовал Дерби дворецкому, и старик, осторожно поддев пушистое тельце, понес бельчонка через сад к дому. Когда он проходил мимо девушек, Гортензия Хортон зарыдала сильнее, граф же, даже не глянув на убитую горем девицу, проследовал за слугой и скрылся с их глаз.

– Какая-то белка, злосчастный грызун, ему важнее меня! – рыдала мисс Хортон, не в силах остановиться. – А я ведь даже не думала ее убивать. Что я изверг какой-то? Это вышло случайно. И все из-за вас, – поглядела она на подруг, – вы подсматривали за нами и насмехались.

– Ну, знаешь ли, – возмутилась мисс Джонстон, – плохому «танцору», как говорится…

Слезы мисс Хортон мгновенно высохли и она, что могло быть объяснено лишь испытанным сильным переживанием, пребольно дернула Эмму за волосы. Та опешила, вскрикнув, и потянулась ответить чем-то подобным, когда Спенсер перехватил ее руку…

– Мисс, прошу вас, так ли пристало вести себя леди? – И еще более строго: – Где, в конце концов, миссис Лукас? Почему я не вижу ее этим утром?

– Должно быть, она у себя, – пискнула мисс Амелия. – Мы и сами ее сегодня не видели.

Мисс Джонстон, окатив Спенсера рассерженным взглядом, присовокупила в сердцах:

– Эта старая курица отсыпается после вчерашнего, вот и все. Она древняя и безобразная! Где граф ее только нашел? – И сама же ответила: – Впрочем, никто другой, полагаю, добровольно бы не поехал на остров. Здесь мерзко!

Спенсер покачал головой.

– Не думаю, что вас, мисс Джонстон, учили говорить таким тоном о старших.

– Могу говорить, как хочу. На этом острове все вверх тормашками! Что, скажете, нет?

Она с вызовом на него посмотрела, явно намереваясь повздорить, выпустить пар. И Спенсер, не желая скандала, мучительно думал, как поступить, когда из дома показалась фигура в синем платье с красными лентами – миссис Лукас пожаловала.

– Мои дорогие, я с трудом вас нашла! Где вы все пропадаете? – И заметив их лица: – Что такое я пропустила?

Мисс Джонстон, как будто минуту назад не называла женщину «старой курицей», улыбнулась и самым елейным своим голоском отозвалась:

– Миссис Лукас, дорогая вы наша, не стоит и волноваться: мисс Хортон по сущей случайности подстрелила белку на дереве. Граф рассердился – он оказался большим поклонником белок! – и отчитал ее. Вот откуда все эти слезы – не обращайте внимание. – И она потянула женщину в дом: – Вы, должно быть, не завтракали, пойдемте. Бекон и яичница разом поднимут вам настроение! В конце концов, это была только белка.

Миссис Лукас казалась взволнованной и несчастной.

– Мне так жаль, дорогая, – потрепала она Гортензию по плечу. – Я должна была быть бы рядом, когда это случилось, но, промаявшись несколько часов кряду, забылась сном только к утру. Больше такого не повторится!

И у меня больше не повторится, поддакнул Спенсер собственным мыслям.

– В моей комнате огромный паук, – невпопад сказала мисс Холланд, и все на нее посмотрели. Она покраснела и поспешила добавить: – Из-за него я тоже долго не засыпала: все страшилась, что он спустится на кровать и, заберется ко мне на лицо своими тонкими лапками. – Ее передернуло.

Спенсер кивнул:

– В таком случае, давайте избавимся от него. И вообще, в доме ужасно не убрано… Я считаю, мэм, – обратился он к компаньонке, – мы должны придать ему должный вид.

Миссис Лукас кивнула.

– Вы правы, молодой человек, но, видит бог, представления не имею, как нам это сделать.

И она, уступив давлению подопечной, поспешила в столовую завтракать.

15 глава

Час спустя мисс Джонстон бродила по дому с пипидастром из перьев, изображая тяжелый физический труд по смахиванию пыли с поверхностей столиков и каминных полок. Это было единственным, к чему, свято блюдущая честь своих подопечных миссис Лукас, позволила Спенсеру их привлечь.

– Как, – восклицала она, – заставить девочек убирать, словно каких-то простолюдинок?! Не бывать этому, мистер Спенсер, никогда не бывать.

И Эмилии пришлось приложить немало усилий, чтобы сподвигнуть ее отступиться хотя бы на йоту от собственных убеждений. Путем укоров («Истинной леди никак не пристало жить в таком неухоженном доме»), воззваний к благоразумию («Граф Дерби, как истинный джентльмен, по достоинству оценит усилия, приложенные ради него») и шантажа («Боюсь, пауки заползут нам в тарелки во время следующей трапезы») она добилась того, что горничным юных мисс было позволено «прибрать в доме», а сами юные мисс помогут, чем смогут. Вот хотя бы советом, пусть даже ничего и не смыслят в черной работе по дому…

Спенсер внутренне негодовал, наблюдая за бесполезными леди, бесцельно перемещавшимися по дому в видимом изображении занятости, впрочем, их горничные и те оказались под стать госпожам.

– Сэр, мы личные горничные леди, а не какие-то там чернорабочие, – вздергивали они высокомерные носики, по которым хотелось основательно щелкнуть.

В итоге они хотя бы справились с паутиной и населявшими их пауками в жилых спальнях девушек и в столовой. Спенсеру, что и сам недолюбливал пауков, пришлось самолично взбираться на лестницу и сметать их длинной метлой, одолженной Бартоном.

– Благодарю, мистер Спенсер, – хлопнула ресницами Амелия Холланд, когда он прогнал пауков из ее гардеробной и над кроватью. – Вы такой смелый и добрый. Милорду повезло с вами… как и нам всем!

Секретарь выбежал из ее комнаты, запнувшись о коврик. Похоже, недаром ему начинало казаться, что мисс Холланд чрезмерно к нему расположена… Нужно быть осторожней. И поменьше поощрять ее… Хотя, надо признать, Эмилия, полагая ее самой сносной из трех претенденток на руку и сердце сурового графа, и сама проявляла к девице повышенную симпатию. Но не учла свои новую внешность и пол, способные ввести в заблуждение юную девушку…

Впредь будет умней!

– Мистер Спенсер, – вывел его из раздумий елейный голосок Эммы Джонстон, – а где находится комната графа? В левом крыле, насколько я понимаю?

– Зачем вы спрашиваете об этом? – удивился молодой человек. – Это мужское крыло – вам там нечего делать.

– Да ты погляди на него, дорогая, – обратилась девушка к своей спутнице, мисс Гортензии Хортон, – секретарь графа Дерби похлеще нашей дуэньи. – И, взмахнув своим пипидастром, она с улыбкой на красивом лице направилась в запретное для леди крыло.

– Мисс Джонстон, – окликнул ее секретарь, но та, изображая крайнюю занятость, смахнула пыль с ближайшего столика.

– Мистер Спенсер, я делаю именно то, что вы и хотели: навожу в доме порядок. А здесь ой-ёй-ёй, как все запылилось! – И она, проведя пальчиком по столешнице с вазой, показала ему покрытую пылью подушечку пальца. – Вот, убедились? – И другим тоном: – Итак, которая комната ваша? – Спенсер невольно метнулся взглядом к двери своей комнаты, и девушка это заметила. – Ага, значит, вот где вы живете. – Она взялась было за ручку, но тут же отдернула руку. – Ну уж нет, вряд ли у такого скучного человека, как вы, есть чем нас удивить.

Спенсер понял, что это своеобразная месть за вчерашний интерес графа к его скромной персоне. Мисс не понравилось, что он вел беседу о нем в ущерб восхищению ее музыкальным талантом…

– Что вы здесь делаете? – прошептала в этот момент подоспевшая сзади Амелия Холланд. – Это мужское крыло. Миссис Лукас нас заругает!

– Миссис Лукас слишком толста, чтобы взобраться по лестнице дважды за день, – отмахнулась мисс Джонстон. – Она засела внизу с книгой нравоучений какого-то пастора. Ей не до нас, будь уверена! – И с такими словами она надавила на ручку следующей двери.

На третьей попытке они оказались, где надо, и замерли на пороге в священном волнении, подобно у входа в святилище.

– Говорят, граф хранит все платья жены и все ее украшения. Это правда, как полагаете? – все так же шепотом осведомилась мисс Холланд.

– Полагаю, все так и есть, – отозвалась мисс Джонстон. – Одолженное Гортензии платье не оставляет ни капли сомнений! Но я бы хотела это увидеть… – И она сделала шаг за порог, с жадностью впитывая глазами любую деталь. – Я никогда не была в комнате джентльмена, – призналась она. – Особенно молодого и привлекательного как граф. Матушку хватил бы удар, узнай она только, что я хотя бы заходила к отцу!

– Мою тетю, я думаю, тоже.

Мисс Хортон молчала, но явно думала то же самое, что и девушки. Происшествие с белкой все еще не отпускало ее – припухшие от слез веки не давали забыть о случившемся. Эмилии было искренне ее жаль… Граф повел себя скверно, что было, как она уже поняла, ему свойственно, и оправдания ему не было. В один миг он приятный, внимательный собеседник, в другой – оскорбительно-дерзкий, беспричинно-жестокий чурбан.

– Посмотрите. – Это мисс Джонстон распахнула платяной шкаф с женскими платьями. – Он, действительно, их хранит. Вот то, в котором ты была в первый день, – обратилась она к мисс Гортензии.

И Спенсер опять же припомнил, как это самое платье лежало на постели хозяина, на свободной его половине, разложенным с тщательной бережливостью. В голове всплыл образ графа, лежавшего в этой постели и вдыхавшего аромат женских духов, все еще сохранившийся в складках платья… Эмилии показалось, что она и сама его ощутила. Быть может, запах тот источал шелк бальных платьев в шкафу или… граф душил комнату духами жены, чтобы чувствовать ее ближе.

От этой мысли ее губы поджались.

Сердце дернулось…

Глупость какая.

– Смотрите, а вот шкатулка с ее драгоценностями, – указала Амелия на шкатулку на полке под платьями. – Там, наверное, есть на что посмотреть.

– Вот и увидим. – Мисс Джонстон достала шкатулку и, поставив ее на кровать, откинула крышку.

Блеск брошей, камей, ожерелий, серёг и прочих ювелирных изделий ослепил их на миг, вызвав вздох восхищения, а потом Эмма сдавленно охнула и, схватив что-то с самого верха, прошептала, явно взволнованная:

– Это мое. – И все прочие различили на ее ладони эгрет с изумрудом, показавшийся им смутно знакомым.

– Твое? – переспросила мисс Хортон.

– Мое, – повторила мисс Джонстон уже больше не шепотом. Взгляд ее сделался подозрительным. – Откуда у графа эгрет с моей шляпки? – осведомилась она. – С той самой, испорченной в первый день. Мистер Спенсер, вы ведь еще искали ее, но не нашли…

– Вы уверены, что этот тот самый? – уточнил молодой человек.

– Совершенно уверена. – Сдвинула девушки брови. – Я люблю свои шляпки, а эту… любила особенно. Семьдесят фунтов – это вам не какая-то шутка! Вот, посмотрите, здесь на камне крохотная царапина… – девушка отогнула перо и показала на дефект камня. – Ее специально прикрыли пером, как я и просила.

– Но как эта вещь могла попасть к графу? – спросила Амелия. – Ты сказала, что шляпку похитила белка.

– И похитила… умыкнула, я сама это видела.

– Тогда как?..

– Вот и я хотела бы знать, – процедила мисс Джонстон сквозь зубы.

Мисс Хортон предположила, что девушка могла ошибиться, и в мире существует два абсолютно похожих эгрета, но мисс Джонстон была непреклонна и, сжав украшение в кулаке, заявила, что ни за что не оставит его в этой шкатулке. Еще и графа расспросит, откуда он у него…

– Не надо, – взмолилась мисс Холланд. – Если он только узнает, что мы рыскали в его доме… К тому же в его собственной комнате.

– А где рыскал он сам, позвольте узнать?! – зло отозвалась мисс Джонстон. – Я не смогу жить спокойно, если этого не узнаю.

Спенсер и сам хотел бы узнать, как именно граф заполучил эту вещь, если, конечно, это действительно украшение Эммы. Вокруг графа было столько загадок, что в голове им делалось тесно… То странные правила, то чемоданы пропавших людей (в этом Эмилия не сомневалась), то эта находка и утреннее происшествие с белкой. Обо всем этом стоило бы подумать, и желательно в тишине… Голос Эммы действовал молодому человеку на нервы.

В конце концов, сбежав от паутины, пауков и трех назойливых мисс, похожих на трех маленьких мух, завязших в паутине загадок острова Скай, Спенсер вышел во двор и побрел в сторону хозяйских построек. Где-то здесь держали трех волкодавов, охранявших Линдфорд-холл по ночам. Спенсер подумал, что освежить голову и заодно поглядеть на этих «чудовищ» было бы вовсе не лишним: вдруг придется выйти из дома в ночи. И хотя он точно не был уверен, не придумал ли граф про заразных летучих мышей, все-таки предпочел бы заранее ко всему приготовиться.

Вот и собаки: огромные, страшные морды, а сами размером с теленка. Они бегали за загородкой, косясь на нее черными, словно бездна, глазами.

– Что, нравятся? – раздался голос из-за спины.

Молодой человек обернулся и увидел большого мужчину с закатанными по локоть рукавами рубахи. Он курил трубку, пуская в воздух кольца вонючего дыма.

– Да не очень, сэр. Больно страшные! С кем имею честь говорить?

Мужчина – а было ему не больше лет сорока – усмехнулся левым уголком губ.

– Я Роб Маккинни, сэр, повар. Один из немногих оставшихся… – Черенок его трубки перекочевал из левого уголка губ в правый. – А вы, конечно же, тот секретарь, о котором говорил Бартон. «Молодой и пронырливый», – он опять усмехнулся. – Его собственные слова. Будем знакомы!

Роб Маккинни протянул Спенсеру руку и тряхнул ее так, что беднягу повело сверху вниз, как бочку в судовом трюме в сильный шторм.

– Не очень-то добрая рекомендация, – произнес Спенсер. – Я, может и молод, сэр, но «пронырлив»…

Собеседник осведомился, продолжая дымить:

– А что вы, собственно, здесь искали, молодой секретарь? К хозяйским постройкам редко кто ходит. – Его насмешливый взгляд как бы без слов говорил, что только самый пронырливый человек сунет сюда свой пронырливый нос.

– Да голову решил вот проветрить…

– Что, дамочки достают? Слышал от Бартона, они преужасные. Высокомерные, что те королевы… Как граф их терпит, помилуй боже?

Спенсер вскинул вверх подбородок.

– Да граф и сам, как вы знаете, не подарок, – не сдержался он. – Сегодня налетел на мисс Хортон из-за подстреленной белки.

Насмешка стекла с лица Роба Маккинни вслед за вынутой изо рта трубкой.

– Белку… жаль, – произнес он, явно намереваясь уйти. – Белки мне нравятся, – добавил со вздохом.

Один из псов оглушительно гаркнул, казалось, бык промычал, даже уши на мгновение заложило. Спенсер отпрянул с испугом, и мужчина сказал: – Да ты не боись, они добрые, несмотря на то, что большие. Кинешь, бывает, им кость, а они, что котята, ластятся к тебе, вроде как благодарность свою выражают! – И со значением, поглядев молодому человеку в глаза: – Некоторые только с виду пугающие, а внутри сущие ангелы. Бывай, парень! – И развернувшись, Роб Маккинни скрылся за дверью, ведущей, как догадался молодой человек, к кладовым и его главной вотчине – кухне.