Текст книги "Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ)"
Автор книги: Евгения Бергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
2 глава
Первая трудность, с которой столкнулся молодой Спенсер, заключалась в невозможности перевести всех девушек вместе с горничными и багажом на остров одновременно. Рыбацкая лодка просто не была на это рассчитана… И стоило ему заикнуться о том, чтобы оставить горничных и багаж дожидаться второго рейса, как Эмма Джонстон подала голос.
– Я ни за что не брошу свои драгоценные шляпки дожидаться на берегу! Вдруг кто-то их украдет? Я слышала, что шотландцы – сущие дикари и разбойники.
– В таком случае, – сказал Даррен, – оставайтесь караулить их вместе с горничной и дожидаться возвращения лодки. Может быть, даже и к лучшему, что граф познакомится не со всеми невестами разом… Вы останетесь, так сказать, на десерт – И он мило ей улыбнулся.
Мисс Джонстон побагровела, не совсем понимая, считать ли слова безусого секретаря комплиментом или все-таки оскорблением. Десерты в целом она очень любила, но что значит, самой оказаться десертом? Она хотела быть первым и самым значимым «блюдом».
– Ну уж нет, – взмахнула она своими пышными юбками, – я не останусь одна с какими-то горничными и багажом. – И сказав это, первой направилась к лодке.
Замерла там, дожидаясь чьей-либо помощи, и Даррену Спенсеру волей-неволей пришлось помочь ей забраться в лодку. Следующей в ней расположилась мисс Хортон (та, проигнорировав руку Спенсера, сама заняла место подле мисс Джонстон), мисс Миртл Уэбб брезгливо скривилась, едва в нос ей ударил застоявшийся запах рыбы.
– Неужели для нас в целой Шотландии не нашлось лодки получше? – осведомилась она, подхватив длинную юбку, чтобы она не касалась дна лодки.
– Боюсь, об этом вам стоит поговорить с графом Дерби, – отозвался молодой Даррен Спенсер. – Я лишь выполняю его поручение, сопровождая вас через пролив.
Только Амелия Холланд с благодарностью отозвалась на его помощь, поблагодарив секретаря графа кивком головы.
Так, оставив горничных и часть багажа на берегу, они и отплыли к острову Скай. И молчали большую часть пути, пока робкая Амелия Холланд не обратилась к мисс Хортон, опустившей в воду кончики пальцев:
– Скажите, разве вы не боитесь, что в этой воде может быть что-нибудь… страшное? – спросила она.
– Страшное? – Мисс Хортон вскинула бровки, и лицо ее отобразило насмешку. – Вы что же, действительно, верите в сказки, которые ходят о Скае?
– А что это за… «сказки»? – не дав мисс Холланд ответить, осведомилась мисс Джонстон. – Я слышала что-то от слуг в местной гостинице, но матушка запретила им говорить. Мол, слуги – извечные фантазеры, ни к чему мне их слушать.
Улыбка мисс Хортон сделалась еще более насмешливой и высокомерной. Казалось, она наслаждалась своей осведомленностью в тех вопросах, о которых прочие не имели понятия.
– То есть вы понятия не имеете, куда едете? – вопросом на вопрос отозвалась она. Мисс Джонстон едва заметно кивнула, явно уже пожалев, что заговорила об этом. – Как же так? Вас отправили на Таинственный остров, не поставив в известность, что именно он из себя представляет.
– Таинственный остров? – переспросила мисс Джонстон. – Разве он не называется Скай?
– Это общепринятое название, – кивнула Гортензия, – но местные жители никогда его так не зовут. Он именно что таинственный, ведь на острове… пропадают люди.
Кто-то ахнул, и девушки поняли, что это была мисс Уэбб, прижавшая к груди обе руки. И Гортензия Хортон, встретившая с насмешкой вопрос Амелии Холланд о находящихся в воде ужасах, теперь продолжила самым таинственным тоном:
– Об этом острове и до графа ходили разные слухи: например, что приплывавшие сюда рыбаки таинственным образом пропадали, а после их души бродили призраками по острову, огоньками светясь в темноте. – Мисс Уэбб снова то ли охнула, то ли всхлипнула, и, довольная результатом Гортензия Хортон, заключила зловещим тоном: – Кто приплывет на Таинственный остров в ночи – превратится в один из тех огоньков!
Девушки разом притихли, перепуганные, взволнованные, они глядели на остров, к которому каждый взмах весел неотвратимо их приближал, и ни одна понятия не имела, что действительно их там ждет.
– Полагаете, это все правда? – осведомилась мисс Джонстон, нервной рукой поправив идеально уложенную прическу. – Граф ведь живет там… и с ним все в порядке.
– В порядке ли? – хмыкнула Гортензия Хортон. – Он живет один в пустом доме. Не допускает на остров ни одной женщины! И… как я слышала, – она понизила голос для пущего эффекта, – проводит в своей мрачной лаборатории большую часть ночь и дня.
Мисс Уэбб впервые подала голос:
– Что он там делает? – пропищала она, несколько посерев.
– А вот этого я не скажу, так как не знаю. Никто не знает! – добавила она, покивав. – Отец говорит, граф всегда был несколько странным, но после смерти жены он и вовсе тронулся головой.
Мисс Амелия ахнула:
– Я не хочу выходить за безумца!
– Не волнуйся, тебе и не придется, – дернула головой Эмма Джонстон. – Граф достанется мне.
Она обвела остальных как бы предупреждающим взглядом: граф мой. И кудряшки на ее голове забавно задергались… Даррен Спенсер подумал, что мисс Джонстон действительно хороша и имеет все шансы понравиться графу, правда, поправил он сам себя, о вкусах графа он знает так мало, что, наверное, зря берется судить, которая из невест понравится ему больше. Вдруг он любит миленьких, нежных малышек наподобие мисс Амелии Холланд… Блондинка с голубыми глазами, она тоже имела все шансы покорить сердце графа.
– О боже, я тебе не соперница! – произнесла мисс Гортензия Хортон. – Я здесь не за тем, чтобы урвать богатого мужа, пусть даже он сам Эдвард Дерби. Моего приданого хватит на четверых таких Дерби, и я собираюсь сама найти себе мужа!
И мисс Джонстон, явно ей не поверившая, спросила:
– Тогда зачем же ты здесь?
– Да из банального любопытства. Хочу посмотреть на пресловутого графа, Линдфорд-холл и вообще на весь остров.
– И ты ничуточки не боишься? – спросила мисс Холланд. – Если бы не приказ моей тети, я ни за что бы сюда не поехала! Но она моя опекунша (я лишилась родителей три года назад), а я бедная приживалка, у которой ни гроша за душой.
– Бедняжка! – искренне или наигранно посочувствовала ей Гортензия Хортон, и даже погладила ее по руке. – Значит, вам с мисс Амелией придется скрестить шпаги за нашего графа? – И она перевела взгляд на Миртл Уэбб: – А как же ты, – спросила она, – ты тоже будешь бороться за графа?
Мисс Уэбб, совсем юная девочка, запуганная рассказом Гортензии о графе и острове, замотала головой так отчаянно, что волосы растрепались.
– Отец долгие годы мечтает о титуле для нашей семьи, вот и отправил меня добиваться расположения графа, раз уж выпал такой особенный шанс, но я… я не уверена, что хочу добиваться внимания графа. Меня пугают мысли о том, что он делает в этой лаборатории… – Она всхлипнула и, оглянувшись (словно граф мог их слышать), спросила: – Вы читали роман Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей»?
Мисс Гортензия всем своим видом изобразила недоумение, мисс Джонстон тоже. Только Амелия Холланд отозвалась:
– Кажется, там какой-то ученый создал монстра, собрав его из различных частей человеческих тел. Мне брат говорил… – Покраснела она под удивленными взглядами девушек. – Сама леди Хискок ни за что не позволила б мне читать нечто настолько скандальное.
– Так ты полагаешь, граф создает в своей лаборатории монстра? – хмыкнула саркастичная, что было, похоже, ей свойственно мисс Хортон.
Миртл Уэбб снова сникла.
– Этого я не знаю, конечно, и не могу утверждать, но… делай он что-то совсем безобидное, разве бы делал он из этого тайну? К тому же… эти исчезновения…
– Возможно, надуманные, – подхватила Гортензия.
– Но ты сама рассказывала о них.
– Чтобы вас напугать, вот и все.
– То есть ты в них не веришь?
– Нисколько. Люди не исчезают запросто так! Я в это не верю.
И вдруг старый рыбак, продолжавший мерно грести к быстро приближавшемуся острову, многозначительно крякнул. Он явно хотел привлечь их внимание, и у него получилось: пять пар глаз, включая молодого секретаря, уставились на него вопросительно, требуя объяснения.
– Пропадают, – произнес он, – еще как пропадают. И не верьте тому, кто скажет обратное! Мой племянник тоже не верил, и устроился к графу лакеем – третьего дня был ровно месяц, как его не досчитались в поместье. Искали с собаками… Только без толку.
– Может, он сбежал с острова? – несмело предположила Гортензия, напор которой вдруг ослабел.
– Как же? Без лодки тут не доплыть, да Энжи и плавать-то не умел. С детства боялся воды… К тому же, домашние слуги все, как один, утверждали, что он пошел вечером в комнату, как обычно, а главные двери до утра запираются, то есть он не мог просто выйти. Но в комнате поутру его не было! – Он вздохнул. – Вот вам и вся правда, милые барышни.
Как раз в этот момент лодка ткнулась носом в прибрежный песок, и старик, выпрыгнув в воду, подтянул ее к берегу.
Даррен Спенсер, поднявшись на ноги, первым выпрыгнул на песок и помог девушкам выйти из лодки. Притихшие, они молча оглядывались по сторонам, и поднявшийся ветер, нагнавший серые тучи, казалось, пробрал их до самых костей.
3 глава
– Ну и погода! – кутаясь в плащ, пробубнила мисс Джонстон. – Сущее наказание. Того и гляди пойдет дождь! А ведь сейчас уже май, и скоро расцветут ландыши.
Порыв ветра едва не сорвал с ее головы модную шляпку, и она, вскрикнув, вцепилась в нее обеими руками.
– Мисс? – Вопрос секретаря привлек внимание девушек, и они, поглядев в его направлении, только сейчас и заметили, что мисс Миртл Уэбб так и сидит в лодке, вцепившись пальцами в деревянную лавку. – Мисс, пора выходить, – увещевал ее молодой человек. – Мистер Макдональд поплывет обратно за горничными и остальным багажом.
Но девушка словно не слышала его вовсе: с несчастным видом глядела на скалистый, лишь отчасти покрытый зеленью остров, и казалось, вот-вот расплачется.
– Я не хочу здесь оставаться, – наконец прошептала она. – Я хочу вернуться домой! И граф Дерби мне вовсе не нужен – я люблю другого мужчину.
Эмма Джонстон, продолжая удерживать шляпку, мгновенно откликнулась:
– Вот и не оставайся. Кто мешает тебе вернуться назад, уступив место тем, кто действительно хочет заполучить нашего графа?
– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Амелия Холланд. – Наши родители сговорились обо всем с графом Солсбери – мы не можем просто взять уйти. Это против всех правил!
Но Гортензия Хортон встала на сторону Эммы.
– Ненавижу, когда меня ставят в рамки, заставляя выполнять какие-то правила, – заявила она. – В конце концов, мы откликнулись на приглашение добровольно. Значит, вольны добровольно же отказаться, если нам вздумается…
– Я хочу вернуться домой, – повторила Миртл Уэбб. – Отец все поймет, как только узнает, что за жуткое место этот Таинственный остров.
Ветер, между тем, стал только сильнее, он гнал потемневшие воды залива, и те, неприветливые и злые, лизали, как будто заглатывая, лежавшие на берегу камни и уносили их в море. Стоявшие на берегу девушки и секретарь поспешили отойти от воды… Старый рыбак, вытащивший из лодки багаж и сгрузивший его у самой кромки воды, теперь снова забрался в нее.
– Так что, мисс, вы плывете назад или как? – спросил он, глядя на девушку.
Та кивнула.
– Я не намерена оставаться. – И словно извиняясь за нечто плохое: – Простите меня, я просто не знала, что все будет так. Надеялась, что смогу продержаться… Но я не такая мужественная, как вы. Мне по-настоящему страшно! Боюсь, я не выдержу… – У нее заблестели глаза от навернувшихся слез. – Граф Дерби, я верю, поймет…
– Конечно, поймет, – поддакнула Эмма Джонстон. – В конце концов, выбрать из трех легче, чем из четырех. Я, между прочим, вообще не понимаю, почему нас не пятеро, как было оговорено ранее… Неужели одна из невест отказалась в самом начале?
Девушки переглянулись – ответа ни у одной не было. Хотя, в самом деле, в начале речь шла именно о пяти кандидатках в невесты для графа…
– Пора, – произнес старый рыбак. – Как бы погода совсем не испортилась. – И окунул весла в воду.
Мисс Миртл Уэбб робко взмахнула рукой на прощанье и снова вцепилась в сиденье: лодку изрядно качало. Но, даже несмотря на это пугающее обстоятельство, она выглядела счастливей, чем минуту назад: казалось, сам факт принятого решения и возможность покинуть наводящий на нее оторопь остров перевешивали все остальные возможные страхи и треволнения.
Оставшиеся глядели ей вслед со смесью удовлетворения и страха.
– Мой сундук! – вывел девушек из оцепенения возглас мисс Джонстон.
Она как раз вцепилась в него, не давая прожорливому прибою утащить его в море, и мисс Хортон помогла ей оттащить его от воды.
Пыхтя от непривычного для ее хрупкой фигурки усилия, Эмма Джонстон окинула берег очередным ищущим взглядом и сказала в сердцах:
– Где же граф Дерби? Где слуги, что отнесут наши вещи в поместье? – И она поглядела на Даррена Спенсера: – Почему ваш хозяин не встретил нас на берегу?
Тот и сам бы хотел получить ответ на этот вопрос, но граф либо забыл о приезде гостей, либо не счел его достаточно важным, чтобы озаботиться личным приветствием. Во второе верилось больше, чем в первое…
– Об этом, мисс Джонстон, мне ничего не известно. Я, как и вы, впервые на острове! Граф нанял меня две недели назад и просил сопроводить вас на Скай перед вступлением в должность.
– О боже, – почти закатила глаза Гортензия Хортон, но вовремя удержалась, – так вы тоже не знаете, куда нам идти? Мы совершенно одни под накрапывающим дождем в незнакомом нам месте? Да еще в вашем присутствии… и без горничных. Уж простите, но мою маму хватит удар, если она узнает об этом!
– Тогда просто не рассказывайте ей ничего, – улыбнулась мисс Холланд. – Не думаю, что мистер Спенсер способен обидеть юную девушку.
Она одарила Спенсера смущенной улыбкой и взглядом из-под ресниц.
– Святая Мелисса, – воскликнула мисс Гортензия Хортон, – да наша кроткая девочка вовсе не такая уж кроткая! В вас сидит настоящий чертенок, не так ли?
Амелия поглядела на носки своих туфель, вымазанных в песке.
– Вовсе нет, я всего лишь хотела сказать, что на острове… все ощущается по-другому. Здесь даже воздух другой…
– Ясное дело, ведь это Шотландия, а не Англия.
– Нет, я не о том: о самом ощущении. Я как будто дышу полной грудью…
Эмма Джонстон со скептическим выражением на лице оборвала их диалог:
– Не знаю, как у тебя, но мой корсет затянут так туго, что я едва могу продохнуть. И от мысли, что нас никто не встречает, дышать становится только труднее…
Молодой секретарь решил, что пора что-то делать – оставаться на берегу дольше не было смысла: никто не спешил их встречать.
– Я полагаю, мы и сами способны отыскать Линдфорд-холл, – произнес он. – Вон там я вижу утоптанную тропинку, – указал он рукой в направлении куцых кустиков голубики, – по ней и пойдем. Вряд ли на острове есть другие пути, не ведущие к дому.
– Но наши вещи, – возразила мисс Джонстон. – Я ни за что не оставлю их под дождем!
– Значит, возьмем их с собой.
– Как? Не вижу здесь слуг.
– Воспользуемся своими руками, – произнес Спенсер, и девушка вспыхнула.
– Я – дочь барона и не обязана заниматься такими вещами.
– Тогда оставьте их здесь. – И секретарь, виданное ли дело, подхватил ручку сундука мисс Амелии. – Мисс Холланд, – обратился он к ней, – подсобите, и я помогу понести ваши вещи.
Та тут же взялась за ручку с другой стороны, и вместе с Дарреном Спесером они направились к указанной им тропинке. Мисс Джонстон прикусила губу, глядя им вслед.
– Вот почему она строила ему глазки, – процедила она. – Жалкая лицемерка!
– Давай, понесли, – поторопила ее Гортензия Хортон, подхватывая ручку ее чемодана. – Или все-таки налегке?
– Ну уж нет, там мои лучшие платья. – И они, ковыляя с довольно увесистым грузом, поспешили догнать Амелию с секретарем.
Дождь, мелко накрапывающий в течение первых минут, теперь значительно разошелся. Колючие капли секли по лицу, когда ветер швырял их в лицо, и обжигали огнем. Намокшие волосы облепляли лицо… В какой-то момент корявая ветка сорвала с головы Эммы Джонстон ее мокрую шляпку, и без того совершенно испорченную, и швырнула в кусты. Она вскрикнула, бросилась ее поднимать, но, запнувшись о корни, рухнула в грязь поперек каменистой тропинки.
– Проклятый остров, – выругалась она, – это была моя лучшая шляпка. Именно в ней я хотела впервые познакомиться с графом! Отец выложил за нее целое состояние. – Она села, размазывая грязь вперемежку то ли с дождем, то ли все-таки со слезами по своему совершенно несчастному личику.
– Ну-ну, – подхватила ее с земли мисс Гортензия, – не раскисай. В конце концов, это была только шляпка. – Она подала девушке «трупик» испорченной шляпки, и та, поглядев на него долю секунды, швырнула несчастную со всей силы в кусты.
– Не отставайте! – окликнул их Даррен Спенсер. – Мне кажется, мы уже близко.
Впереди, за высоким забором из тисов, действительно показались башенки Линдфорд-холла.
Даррен припомнил, как дядя говорил ему об имении: «Неоготический стиль в лучших традициях романтизма». Говорил в насмешливом стиле, так как считал такие дома пережитком ушедшей эпохи и вообще, как виделось Даррену, не верил в любовь и всякий там романтиз…
Когда перед ними предстала серая дверь, серая, как и все остальное на этом проклятом острове, ворчала мисс Джонстон, Даррен загрохотал в нее кулаком, почти ослепнув от заливавшей глаза воды.
– Мы как в той сказке, – неожиданно улыбнулась мисс Хортон, – принцессы, молящие о ночлеге. Надеюсь, нам под перину не положат горошину…
– Да хоть целый мешок, – ворчливо отозвалась мисс Джонстон, – лишь бы нам вовсе открыли.
Как раз в этот момент загремели засовы, довольно внушительные, судя по звуку, и на вымокших гостий хлынул поток яркого света из-за открытой двери.
– Вот и вы, наконец, – произнес голос пожилого дворецкого, и их пропустили войти.
Резкий контраст после серого дня, плавно перешедшего в сумерки, с тишиной и светом красивого холла на мгновение оглушил ожидаемых, как оказалось, гостей.
Даррен Спенсер опомнился первым:
– Добрый день, мистер…
– Бартон, – услужливо подсказал дворецкий.
– Мистер Бартон, – продолжал Спенсер, – я – новый секретарь графа Дерби, а эти юные мисс – его гостьи. Я сопроводил их на остров, как и было мне велено в письме графа, но нас не встретили на берегу, и нам пришлось добираться до дома самим.
– Бедняжки, – кивнул старый дворецкий и, не обращая внимания на потоки воды, заливавшие пол с их насквозь промокших плащей, поманил гостий к приятно потрескивавшему в камине огню. – Вот, согрейте озябшие ручки, а я пока доложу о вас графу. – И он удалился, шаркая по полу ногами.
Мисс Джонстон скинула плащ и привычным ей жестом хотела оправить прическу, но, коснувшись прилизанной дождем головы, застенала, прикрыв на мгновенье глаза:
– Я выгляжу словно чучело. Что обо мне подумает граф?!
– Если тебе от этого станет лучше, – откликнулась на ее слова Гортензия Хортон, – мы все выглядим словно чучела. Но, признаться вам честно, человек, не озаботившийся встретить гостей, не достоин их прекрасного вида. Пусть довольствуется вот этим! – Она взмахнула рукой, указав на себя в мокром плаще и с посиневшими губами.
Но мисс Джонстон не была с этим согласна и покачала головой.
– Ты только лишь потому так говоришь, что не собираешься очаровывать графа, а я хочу стать графиней… и в таком жутком виде мне вряд ли это удастся. А первое впечатление, как всем известно, самое важное!
Их перепалку прервали шаркающие шаги, а вслед за ними прозвучавший голос от лестницы:
– Дамы, рад приветствовать вас в Линдфорд-холле. Здравствуйте, Спенсер!
4 глава
– Дамы, рад приветствовать вас в Линдфорд-холле. Здравствуйте, Спенсер!
В тот же момент, как прозвучали эти слова, произнесенные приятно поставленным баритоном, девушки подобрались все, как одна, даже Гортензия Хортон, утверждавшая, что не ищет внимания графа, вздыбила шерсть на загривке, то бишь расплылась в широкой улыбке, которую еще секунду назад и вообразить было сложно на этом мрачном, уставшем лице.
Метаморфозу самой мисс Эммы Джонстон наблюдать было и того интереснее: только что совершенно несчастная и ядовитая, как белладонна, она вдруг расцвела одуванчиком, пушистым и ярким. И потянулась к вошедшему в комнату графу, как к солнцу, проглянувшему из-за туч.
Амелия Холланд, не в пример ей, стыдливо потупилась, глядя из-под ресниц в своей привычной манере, как начал замечать Спенсер.
– Боже правый, да вы устроили здесь настоящий потоп! – поддел девушек граф, оглянувшись на семенившего следом дворецкого. – Бартон, позаботьтесь об этом ковре, – указал он на коврик у них под ногами, – не хотелось бы, чтобы от сырости он испортился.
Даррен Спенсен отчетливо услыхал, как мисс Джонстон заскрипела зубами, впрочем, он мог ошибиться, и зубами скрипел кто-то другой, ведь она продолжала лучиться улыбкой.
Впрочем, факт оставался фактом: о коврике у камина граф волновался сильнее, чем о промокших до нитки девицах. И это тот самый завидный жених, джентльмен до мозга костей, о котором им говорили?! Хотелось фыркнуть, да посильнее, но воспитание не позволяло, да и солидное состояние графа заставляло прикусить язычок.
– Нам пришлось идти под дождем… – начала было мисс Джонстон, но мужчина, за руку и сердце которого они прибыли побороться, оборвал её на полуслове.
– Не сейчас… позже, – произнес он. – Бартон о вас позаботится. Меня же ждет неотложное дело. Встретимся сразу за ужином! Доброго дня.
И граф скрылся в глубине дома так же стремительно, как появился, причем всем четверым показалось, что граф на них так ни разу и не взглянул. Отмахнулся, как от назойливых мух…
– Каков чурбан! – высказалась Гортезия Хортон как будто бы даже с толикой восхищения. – Мы и представиться не успели, а он – был таков…
– Ты ведь слышала, у него важное дело, – сквозь зубы, но попыталась оправдать его мисс Джонстон.
– Так ты считаешь, он хорошо поступил, заставив нас самолично тащить наши вещи от берега, да еще и не удосужившись познакомиться с нами?
– Быть может… он хотел быть тактичным: не смущать нас знакомством в таком нашем непрезентабельном состоянии, а позволил сначала обсохнуть и привести себя в лучший вид.
Мисс Хортон хмыкнула:
– Как же, тешь себя этой надеждой, коли так хочется! Но учти, что он сам виноват в нашем «непрезентабельном», как ты говоришь, состоянии.
Даррен Спенсер и сам ощущал себя несколько обескураженным поведением графа: он повел себя с девушками просто ужасно. И намеренно, он в этом не сомневался, никого не отправил их встретить… Хотя Бартон и был предупрежден об их скором приезде.
Кольнуло острым, довольно болезненным разочарованием, вкупе с презрением, но Даррен постарался взять себя в руки и не позволить эмоциям влиять на его профессиональную деятельность.
К тому же Бартон в этот момент тронул его за плечо:
– Мистер Спенсер, господин граф желает видеть вас в кабинете для разговора.
– Благодарю, – сказал он и последовал за слугой.
И последним, что он услышал, удаляясь из холла, был шепоток Амелии Холланд:
– По крайней мере, рядом был мистер Спенсер, чтобы о нас позаботиться. Без него мы бы вовсе так и стояли на берегу!
Даррен не был уверен, не сказала ли мисс Амелия это нарочно для его уха, но все равно услышать это было приятно. Хоть кто-то оценил его помощь!
Между тем в доме, по которому слуга вел его к кабинету хозяина, наблюдались следы явного пренебрежения чистотой: пыль толстым слоем покрывала крышку от фортепьяно, каминную полку, коллекцию легкомысленных нимф в фривольных нарядах в шкафу за стеклянными дверцами. Пол, похоже, не мылся долгое время… Ковры не чистились.
Неужели граф скупился на слуг? Или… из-за отсутствия женщин в доме здесь просто некому убираться. Кошмар! Сам он не терпел беспорядка и подумал, что для того, чтобы жить в таком неухоженном доме, ему придется приложить немало усилий. Его матушка часто твердила: «Порядок в доме отражает порядок в твоей голове», и Даррен впитал это правило с малолетства. И вот этот дом…
– Вот вы и здесь, мистер Спенсер, проходите, прошу вас, – очень радушно, чем несказанно удивил Даррена, произнес хозяин имения. И указал на мягкое кресло возле себя…
Сам он сидел у камина и курил трубку. Комната утопала в клубах едкого дыма, мгновенно забившего Даррену легкие, – он закашлялся, хлопая слезящимися глазами, и подумал, что беспорядок – не самое худшее в Линдфорд-холле. Самое худшее – это табак, на который он всегда реагировал одинаково: кашлем, слезами, забитым носом, а иногда вовсе – высокой температурой.
– Что с вами? – с беспокойством осведомился граф Дерби. – Вы простудились, едва пройдясь под дождем?
– Нет, сэр, – прохрипел молодой человек, – это все трубка… Я странно реагирую на табак. Простите, пожалуйста.
– Вот незадача. – Спенсеру показалось, граф произнес это с видимым недовольством, но все-таки встал и, распахнув большое окно, за которым бушевала стихия, взмахнул руками, прогоняя клубы дыма наружу. Дождь заливал подоконник и ковер под окном, но Дерби, казалось, ничуть это не волновало. Похоже, здесь, в кабинете, ковер был дешевле того, что они с девушками залили в холле… В любом случае Даррен был благодарен за понятливость графа.
Он прохрипел:
– Благодарю, сэр. Я надеюсь, что со временем стану терпимей к этому запаху. Это все с непривычки… На острове такой чистый воздух.
Граф поджал губы и, пристукнув трубкой о подлокотник кресла, отложил ее в сторону. Что в словах Даррена ему не понравилось? Молодой секретарь внутренне сжался: прощай его должность.
А ведь все так хорошо начиналось…
– Как там девушки? – спросил его граф, уходя от темы их табачной несовместимости. – Сильно злобствуют? – И вдруг даже потеплел как-то: – Ты уж прости, что бросил тебя им на растерзание. Знаю, приятного мало!
Даррена тронула мягкость этого тона – он невольно смутился. Обычно граф говорил совсем по-другому…
– Да нет, сэр, – поспешил он уверить работодателя, – все прошло очень терпимо. Девушки были рады оказаться на Скае!
– Еще бы, – хмыкнул мужчина. – А прогулке под ливнем они тоже обрадовались иль как?
– Ну, – Даррен замялся, – мы полагали, что нас встретят на берегу…
– Да-да, ясное дело, они полагали, – оборвал его граф желчным тоном, – но я не звал их на остров и потакать всем капризам отнюдь не намерен. Алчные профурсетки! Пусть поймут это с первого дня… и едут обратно, если им вздумается. Скатертью, как говорится, дорожка!
Даррен теперь убедился, что граф сделал это намеренно, оставил их в одиночестве на берегу.
– Так вы нарочно не отправили слуг встретить нас? – очень тактично, как ему показалось, спросил он.
И граф вскинул взгляд, устремленный на пламя в камине, на нового секретаря.
– Конечно, нарочно. Разве я это скрываю? – И пояснил: – Чем быстрее они возненавидят меня, тем скорее сбегут. Мне ни к чему женщины в доме!
– Но, сэр, вы сами их пригласили, разве нет?
– Как ты мог даже подумать такое?! – возмутился мужчина. – Их отправил мой дед – ему, видите ли, приспичило женить меня поскорее – а я не мог отказать.
– Почему? Разве вы не сказали ему, что не намерены вступать в брак? К тому же, обнадеживать этих мисс, когда все равно не желаете…
Граф Дерби так пристально посмотрел на говорившего, что тот невольно осекся и стушевался. Граф вообще был мастак по части весьма говорящих, убийственных взглядов, и этот, насмешливо-грозный, как будто бы придавил Спенсера к полу.
– Много ли ты понимаешь, малец? – произнес он, схватившись за трубку, но, верно, припомнив, почему ее отложил, с раздражением выпустил. – Скажем так, мне пришлось принять этих гостий… Но, видит бог, я вовсе не обещал, что их пребывание здесь будет безоблачной сказкой! И ты, Спенсер, коли хочешь добиться этой работы, начнешь с того, что избавишь меня от посягательств этих маленьких фурий!
– Но, сэр, я полагал, что стану помогать вам в делах…
– Избавиться от этих девиц – мое первостепенное дело сейчас, – сказал, как отрезал, граф Дерби. – Справишься – должность твоя, нет… Пеняй на себя.
Даррен внутренне возмутился: «Он, что же, вынужден сделаться нянькой трех великовозрастных мисс?!» Он не на это рассчитывал.
– Вообще-то, сэр, – решил он поставить в известность работодателя, – одна из невест уплыла на той же лодке, с которой приплыла.
На слове «невест» лицо графа скривилось, как при мучительном флюсе.
– Спенсер, они не невесты, а охотницы за состоянием, – поправил его граф. – А коли одной стало меньше, тем лучше. – И он осведомился с легкой улыбкой: – Отчего эта мисс проявила вдруг такое похвальное благоразумие?
– Она испугалась, сэр.
– Чего же? Неужели меня? – граф явно наслаждался самой мыслью об этом.
– Не вас, сэр, скорее этого острова и того, что на нем происходит. – Граф вскинул брови, как бы недоумевая, о чем идет речь, и Даррен ему объяснил: – Исчезновения, сэр. Рыбак рассказал, что на острове пропадают… и пропали уже многие люди.
Граф, если что-то и знал, не выдал себя, лишь усмехнулся:
– Людям свойственно преувеличивать, Спенсер. Пропойца О'Майли сгинул упившимся в океан, другой сбежал, прихватив пару серебряных канделябров и закутил где-нибудь в Эдинбурге, а люди уже напридумывали себе целую сказочку о таинственном острове и его страшном хозяине. Впрочем, – граф улыбнулся, – эти слухи мне даже на руку: отпугивают «акул».
– Сэр?
– Я о той мисс, что сбежала. Разве, по-твоему, эти девушки не акулы? Их отправили заглотить сома пожирнее, и они с радостью согласились.
– У некоторых просто не было выбора, – заступился за девушек Спенсер. – Мисс Амелия Холланд, к примеру, сирота на попечении тетки, которой не терпится сбыть ее с рук. Она с радостью ухватилась за предложение графа Солсбери, тогда как мисс Холланд не горела желанием ехать…
– Это она вам сказала? – Даррен кивнул. – Не верьте. Вообще никогда не верьте женским словам! Вот вам мой добрый совет. Нет существа более лживого и коварного, чем девица на выданье… Она будет такой, какой вы хотите, – доброй, ласковой, скромной, очаровательной – но едва прозвучат церковные колокола, и вы наденете кольцо ей на палец, как она проявит себя, и, будьте уверены, эта новая женщина вам не понравится. Вы решите, что вас обманули, подсунув фальшивку, вместо девицы, в которую вы влюбились, но это по-прежнему будет оно, самое хитрое, изворотливое создание, окрутившее вас ради титула и состояния.
Выдав все это на едином дыхании, граф снова схватился за трубку, метнулся с ней к распахнутому окну и выдохнул в ночь едкие клубы дыма. Даррен остался сидеть, пораженный этой страстной тирадой, и не зная, как на нее реагировать. К счастью, граф и не ждал ничего: ушел в себя на какое-то время, продолжая дымить своей трубкой и подставляя лицо залетавшим в окно каплям дождя.
