Текст книги "Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ)"

Автор книги: Евгения Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

45 глава

Стоило догадаться, что ничего мало-мальски хорошего из их с мисс Холланд затеи не выйдет, но чтобы настолько плохого… Еще не успев прийти в себя после падения шкафа и нокаута его дверцей, Эмилия снова получила под дых поведением графа: его мгновенно вспыхнувшей к ней неприязнью, злостью и колким сарказмом. И нельзя сказать, чтобы она не понимала его…

Быть обманутым больно.

– Вы можете думать все, что хотите, милорд, вы в своем праве, но выслушать меня вы обязаны, – заявила она категорическим тоном.

Он выслушает ее, а потом будь что будет… Правда сейчас важнее всего.

– Вряд ли у вас получится заставить меня. Да и выслушивать ваши с Солсбери «сказки» я не намерен! – язвительно бросил граф, собираясь уйти.

Она стиснула зубы, вдохнула и, превозмогая мутившую голову дурноту, подалась вперед и вцепилась в руках его сюртука.

– Нет, вы меня выслушаете. И прямо сейчас! – выпалила она, а в следующий миг ее хлопают по щекам и велят перестать придуряться.

– У нее сотрясение. Девочка не играет! Перестаньте хлестать ее по щекам, – донеслось до неё, как сквозь вату.

Это был Галлахер…

– Благодарю… – то ли сказала, то ли подумала Хартли.

– Отойдите, я снесу её вниз, в гостиную, – снова инспектор.

– Нет уж, я сам её отнесу.

Она ощутила, как её подхватили и понесли сначала по коридору, после – по лестнице вниз.

Голова стенала от боли, опрокидывая её куда-то во мрак, но Эмилия сопротивлялась: им с графом следует объясниться. Она должна рассказать, что вынудило её поступить именно так! И она не позволит себе забытье, пока это не сделает.

– Боже мой, что происходит? – закудахтала, верно, всплескивая руками сердобольная миссис Лукас.

– Мистер Спенсер! – её руку, свисавшую плетью, ухватила Амелия. Запричитала. Но мисс Хартли расслышала только ворчание графа: «Мистер Спенсер, как же…»

Потом общий хор голосов перекрыл вопрос Эммы Джонстон:

– Что, в конце концов, происходит? Мистер Спенсер… убит?

Амелия вскрикнула, заквохтала пуще прежнего миссис Лукас. Инспектор Галлахер строгим тоном призвал всех к порядку и уведомил: нет, мистер Спенсер, к счастью, не умер. Но нуждается в помощи…

– Бедный мальчик! Я принесу флакон нюхательных солей, – миссис Лукас.

– Мальчик… – еще один едва слышный комментарий от графа.

– Несите соли в гостиную, миссис Лукас. И, Бартон, позаботьтесь о чае, будьте добры! – раздавал приказания Галлахер.

Хоть кто-то не потерял присутствия духа, как она потеряла свой изменитель. Должно быть, он вылетел изо рта, когда её приложило дверцей от шкафа… Всего лишь секундное замешательство, а какие последствия. Боже мой! Хотя оно даже к лучшему: ей давно следовало открыться, да решимости не хватало. Амелия вон и вовсе целоваться полезла…

– Подушку, мисс Холланд, – отрывисто потребовал граф, и Эмилию опустили на мягкий диван.

Пульсация в голове отчасти сразу притихла – захотелось свернуться клубком и позволить себе отдохнуть. Насладиться заботой, которой её окружили: мисс Холланд, к примеру, прикрыла её покрывалом, а мисс Джонстон «заботливо» вопрошала, не умрет ли она от закупорки сосуда в мозгу. Некий граф N, как она слышала, скоропостижно скончался после того, как свалился со стула…

– Не думаю, хм, что… мистер Спенсер умрёт, – с особым акцентом выцедил из себя Эдвард Дерби. – Сложно скончаться тому, кто как бы и вовсе не существует.

В комнате стало так тихо, что Эмилия расслышала своё сердце, ухнувшее куда-то в подпол, там, судя по ощущениям, и затерявшееся.

– Что это значит? – вспорол пузырь тишины голосок Эммы Джонстон. – Как это мистера Спенсера не существует? – Девушке показалось, что она глядит на неё, взвешивая услышанное.

И пока граф не стал объяснять, расписывая всю лживость её, мисс Хартли, натуры, она открыла глаза и сказала:

– Нам надо поговорить. Это важно! Касается жизни и смерти. – При этом смотрела на графа, граф – на неё. И, конечно, все остальные тоже глядели на них! Буквально прожигали глазами.

Рой невысказанных вопросов, жужжащий у каждого в голове, загустил воздух до состояния киселя. Дышать стало сложно… Или это только мисс Хартли давилась залипшим в гортани вдруг воздухом?

– Выйдите все! – приказал, наконец, Эдвард Дерби не терпящим возражения тоном. – Нам… со Спенсером нужно поговорить.

– С вашего позволения, я тоже останусь, – возразил какой-то смельчак, и им оказался, конечно, инспектор.

Граф молча кивнул, а мисс Джонстон, щуря глаза, нехотя потащила Амелию к двери. На пороге они столкнулись со своей компаньонкой…

– Я принесла нюхательных солей, – громогласно сообщила она. – Никак не могла их найти. О, вижу вам лучше, молодой человек! – Заметила она Спенсера. – Выходит, я опоздала. А куда мы идем? – всполошилась она, когда Эмма взяла ее под руку. – Я знаю прекрасное средство от головной боли. И от подагры!

К чему бы она упомянула подагру, так и осталось неясным, так как дверь за ними закрылась, и мисс Хартли осталась наедине с обоими джентльменами.

– Признаюсь честно, я все еще немного растерян, – первым произнес Оуэн Галлахер, стоило им остаться одним. – Вы… кхм, мистер Спенсер…

– Мисс Хартли, – поправила его девушка.

– Да, конечно: мисс Хартли. Вы больше недели притворялись… кхм, мужчиной, и никто в Линдфорд-холл этого не заметил?

Мисс Хартли мельком поглядела на графа.

– Иногда мне казалось, что граф догадывается о чём-то… и Бартон, – призналась она, – но напрямую никто со мною об этом не говорил.

Эдвард Дерби вскипел:

– Разве мог я хоть отчасти допустить, что юная леди… благовоспитанная, порядочная… способна опуститься до подобного низкого лицедейства?! – Эмилия вскинула подбородок, демонстрируя, что ничуть не задета такими словами. А граф в сердцах припечатал: – Да, я слепой идиот, и полностью признаю это.

– Ну-ну, – выступил миротворцем инспектор, – не надо ругать себя, сэр: мистер Спенсер… кхм, весьма неплохо поработал над образом. К тому же, я знавал как-то в Кенси одного адвоката, так вот он был много женственней… мистера Спенсера. И без всякого лицедейства! Таким, как говорится в народе, родила его мать.

Эмилия понимала, что граф сердится в первую очередь на себя, на то, что не смог разгадать ее раньше, а потому старалась не обижаться на его отношение к ней. Хотя сердце, конечно, болело… И чисто по-женски за себя было обидно.

Глядит на нее, как на хрустальный графин: как-то сквозь, невидящим взглядом.

– Вы хотели нам что-то сказать, – отрывисто кинул граф, не обращая внимание на потуги инспектора к усмирению его гнева.

Мисс Хартли кивнула. Было бы лучше, останься они только одни, но, в конце концов, Галлахер тоже имеет право знать подоплеку:

– Вы правы, сэр, – сказала она, – я должна была стать одной из пяти ваших невест, отправляющихся на Скай. Скажу больше, граф Солсбери, как я подозреваю, устроил авантюру с отбором в первую очередь ради меня… Да-да, понимаю, вы сейчас полагаете меня крайне самоуверенной и коварной, но… Дедушка Сесил, вы знаете его сами….

– Дедушка Сесил? – оборвал ее с возмущением Дерби.

У мисс Хартли вспыхнули уши, но глаз она не опустила:

– Он просил меня так себя называть. Извините, если вам неприятно слышать об этом!

– Отчего же, я вижу, вы очень близки. Вместе разработали план, вместе его претворили… Чудесный семейный подряд! – И Дерби насмешливо изогнул бровь: – Одного не пойму, как вы приручили это чудовище по имени Сесил Солсбери? Этот старик дрессировке не поддается, уж я-то знаю: пытался.

Эмилия ответила в тон:

– Быть может, его следовало любить, а не дрессировать, как животное…

– О, мисс Хартли показала нам зубки! – восхитился граф с наигранным энтузиазмом. – И вы… любили его?

Мисс Хартли даже не думала, что когда-то дойдет до такого: они с графом начнут припираться, как дети. Жалить друг друга ядовитыми фразами… Подковыривать полунамеками. Горечь обиды, поднявшись из глубины, разливаясь по языку…

– Да, я люблю графа Солсбери, но не в том пошлом смысле, на который вы намекаете, граф, – отчеканила она по слогам.

Граф прикинулся одуванчиком:

– А на что я, собственно, намекал? Просветите нас, мисс.

Эмилия стиснула зубы. Какой бы ангельски терпеливой она ни была, сейчас ей до страстного захотелось приласкать Эдварда Дерби пощечиной…

– Прошу вас, давайте отбросим обиды и сосредоточимся на главном, – очень вовремя вмешался инспектор. – Мисс Хартли, вы рассказывали нам о вашем с мистером Солсбери плане. Продолжайте, прошу вас… Граф, полагаю, вам лучше воздерживаться от комментариев!

– С превеликим удовольствием, – буркнул тот, ударив по Эмилии взглядом.

Та отвернулась и, собравшись наконец с мыслями, продолжала:

– Итак, мистер Солсбери… твердо решив, что из нас… получилась бы идеальная пара, – зубы скрипнули, словно на них был песок, – придумал весь план с отбором невест. Я в числе прочих должна была отбыть на Скай и…

– … Заарканить богатого мужа.

– Понравиться вам, – поправила графа рассказчица. – Я должна была вам понравиться, да. – Она буквально вскипела внутри. – Потому что вы, что уж там, были мне интересны!

– Своими деньгами?

– Как человек.

– Вы меня даже не знали, – граф скривил губы.

– О вас много рассказывал мистер Солсбери и к тому же… я видела вас на конной прогулке в Гайд-парке. Вы прекрасно держались в седле!

Если бы знал этот надутый чурбан, чего ей стоили эти признания, если бы мог оценить…

– И только на этом строилась ваша симпатия? – осведомился надутый чурбан. – Мисс Хартли, мне жаль вас разочаровывать, но ездок из меня самый посредственный.

– Как и друг… – вырвалось у нее. – Граф побледнел. Ей не следовало этого говорить, но он, действительно, стал ее другом, они общались на равных. Теперь же он словно забыл обо всем… Видит в ней лишь коварную соблазнительницу, смешно. – Простите, – повинилась она, – я не должна была так говорить. Но я действительно думала, мы с вами друзья.

– Вы ошибались.

– Я уже поняла.

– Друзья мои, – с тяжелым вздохом вмешался Галлахер, – я понимаю, конечно, между вами много всего накопилось, но не могли бы вы выяснять отношения после того, как мисс Хартли доскажет свою историю до конца. Ощущаю себя плохим рефери на боксерском турнире! А это, увы, не мое амплуа.

46 глава

Скверная у них получилась беседа – хуже и не придумаешь. Эмилия вспоминала ее снова и снова, истязая себя колкими фразами, мимикой, жестами и словами. Все вместе они били под дых… Даже больше не стянутая повязками грудь все-таки ощущалась в тисках. А вкупе с больной головой она и вовсе казалась себе разбитой, изломанной, морально выпотрошенной, растоптанной…

Мисс Хартли уткнулась в подушку, прогоняя снова нахлынувшее воспоминание…

– Отправить меня на Скай одной из невест была идея вашего деда, – продолжала она после вмешательства инспектора Галлахера, – я могла бы ей воспротивиться, отказаться, но не стала. И вовсе не потому, что хотела «заарканить богатого мужа», как вы, граф, изволили выражаться: мной двигали другие резоны. – Бровь графа красноречиво вздернулась: мол, боюсь представить какие, и Эмилия, игнорируя его скепсис, с достоинством продолжала: – В тот день, когда вы сбежали от графа Солсбери, не удосужившись свести наше знакомство, от вас, как в той сказке со сбежавшей принцессой, остался только цилиндр. И ваш дедушка, стоило мне войти в комнату, с раздражением попросил: – Избавься от этого непотребства, моя дорогая. Мой внук совершенно лишился рассудка!» Я, конечно, спросила, в чем дело, и он отрывисто кинул, что вас с леди Линдфорд чуть-чуть не раздавила карета. Он, конечно, добавил, что лучше бы это в самом деле случилось, ведь терпеть ваши глупости он более не намерен… Но сказал не со зла: он вас любит и желает самого лучшего.

– Вас, например? – спросил граф в том же насмешливом тоне.

– Если позволите, я продолжу рассказ. – Мисс Хартли не собиралась вступать в пустые дискуссии: слишком сильно хотелось все рассказать и покончить с этой медленной пыткой. – Тот цилиндр я забрала, – почти с вызовом продолжала она. – Он и сейчас в моей комнате в доме вашего деда. Я сохранила его отнюдь не из сентиментальных чувств, как вы, конечно, предположили сейчас, было затронуто мое любопытство. Не каждый день кого-то из моих почти что знакомых, – с особым акцентом, – почти что кэбом переезжает.

– А вам бы хотелось?

– Некоторых бы стоило, – колко отозвалась Эмилия, метнув в графа такой же колючий взгляд. Впрочем, сразу же продолжала: – Все стало в разы интересней, когда на одном из званых приемов я познакомилась с леди Линдфорд и вскользь упомянула проданный ею дом. Женщина с радостью подхватила, сказав, что рада избавиться от него, что дом тот был проклятым, как и весь проклятый Скай, который она ненавидела всем своим сердцем. Подумать только, возмутилась она, даже в день подписания купчей на дом их с графом Дерби едва не сбил экипаж… Безумный возница – о да, она отлично запомнила цвет его экипажа! – как будто нарочно правил на них. Теперь, по прошествии времени, ей кажется, именно так все и было, и леди Линдфорд пожаловалась бы полисменам, да по статусу ль ей связываться с полицией. И я расспросила ее про возницу… – Мисс Хартли сделала паузу, с удовлетворением рассмотрев зародившийся интерес в глазах графа. – Найти экипаж с бордовым передним крылом не составило большого труда: щеголеватый хозяин этого кэба, решив выделиться среди своей братии, тем самым только подставил себя.

– Простите, мисс, – перебил здесь Эмилию Галлахер, – кхм… хотелось бы уточнить: вы сами занимались поиском кэбмена или… подрядили кого-то?

Мисс Хартли едва заметно смутилась.

– Мне не впервой выдавать себя за мужчину, – призналась она. – Скажу больше, одно время мужская личина кормила меня. Объяснять я не стану, но ответ на ваш вопрос – да, я сама нашла кэбмена и расспросила его.

Инспектор Галлахер не скрывал своего восхищения:

– И он беседовал с вами?

– Деньги, инспектор, творят чудеса. И в тот день я узнала, что кэбмену заплатили за наезд на Эдварда Дерби, «джентльмена, который, сказали ему, выйдет из адвокатской конторы в сопровождении леди в черном траурном платье».

Сказав это, Эмилия посмотрела на графа: он явно был глубоко поражен, хотя тщился не выказать этого.

– То есть кто-то намеренно хотел убить графа?

– Другого объяснения нет, сэр, – ответила девушка. – И когда я поведала эту историю дедуш… мистеру Солсбери, он не на шутку встревожился. Порывался сам поехать на Скай и предостеречь внука, расспросить, кому этот несчастный (его собственные слова) перешел дорогу, а главное, почему. Подготовка к отбору к тому времени шла полным ходом: граф списался с родителями девиц, обговорены были условия, даты – я сказала ему, что в таких обстоятельствах, когда графа окружают опасные люди с неясными нам мотивами, отправлять на остров девиц неразумно, даже опасно. Он вроде бы согласился со мной, но дать запущенному процессу обратный ход уже не сумел… И тогда я сказала, что отправлюсь на Скай не в качестве одной из невест, а в целях особой конспирации – секретарем графа. Это дало бы мне больше свободы и, – рассказчица дернула шеей, словно шейный платок впивался ей в кожу, – больше возможностей для общения с графом. Откровенничать с девушкой граф точно не стал бы – характер не тот, как я сумела его изучить по рассказам мистера Солсбери, – а мужчине-секретарю он вполне мог довериться.

Эдвард Дерби сверлил ее взглядом, вот-вот задымится точка во лбу, словно бинди индусской женщины. Но Эмилия демонстративно не реагировала, сконцентрировавшись на инспекторе Галлахере, глядевшем все с тем же нескрываемым восхищением.

– Значит, вы ангел-хранитель этого дома? – улыбнулся он девушке.

– Вряд ли мистер Маккинни согласился бы с вами, – возразила она. – Предостеречь его от беды я не смогла, к тому же, кто-то присвоил мой револьвер. Украл прошлой ночью, когда я лежала бесчувственной на лужайке… – И с горечью усмехнулась: – Помощник, как видите, из меня еще тот, сэр. Мое присутствие мало что изменило, а потому мою миссию я объявляю официально проваленной.

Галлахер с живостью возразил:

– Вовсе нет. Подумайте сами: без вас мы бы и вовсе не знали о недоброжелателях графа. А теперь, понимая всю подоплеку… Кстати, – обратился он к графу, – нет ли у вас предположений, почему кому-то понадобилось, избавляться от вас?

– Уверен, все это не более, чем досужие домыслы… – начал граф, и Эмилия его оборвала.

– Маккинни убит. По-вашему, это домыслы? К тому же вспомните, что случилось в лаборатории: вас и там хотели убить. Что, скажете нет?

Галлахер свел брови на переносице:

– Мисс Хартли, вы сказали, что случай в лаборатории – следствие халатной случайности.

– Я… солгала, – призналась она. И добавила саркастически: – Я, знаете ли, постоянно лгу людям. Спросите графа, именно так он и думает…

Но инспектор, хмыкнув в усы, спросил того о другом:

– То есть взрыв в лаборатории был преднамеренным? Вы уверены, граф?

– Абсолютно, – проскрежетал тот зубами, не желая признавать правды. И потер все еще перебинтованную руку… Эмилия вспомнила, как накладывала эту повязку – граф, кажется, тоже думал об этом – их взгляды встретились на секунды и буквально отскочили в разные стороны, как теннисные мячи. Он вдруг добавил: – Сегодня… возвращаясь с поисков мисс Хортон в долине, я слышал выстрел в лесу. Пуля скользнула в двух дюймах от моей головы…

– И вы молчали об этом?! – взвилась мисс Хартли, и боль в ее голове брызнула фейерверком. – Еще и не верили мне. Боже мой, какой же вы невероятно упрямый… – она через силу сдержала нелестный эпитет в адрес бывшего работодателя.

– Ну-ну, мисс Хартли, поберегите здоровье, – попытался усмирить ее Галлахер. – Мне теперь абсолютно понятно, что ваши подозрения не беспочвенны. Скажите, – он внимательно на нее посмотрел, – вы кого-то конкретно подозреваете в злоумышлении против графа? За все это время на острове кто-то… возможно, выдал себя перед вами? Вы ведь, я правильно понимаю, считаете, что убийца находится в доме… Не он ли опрокинул на вас с мисс Амелией шкаф?

Эмилия точно не знала, как на это ответить. Кто-то действительно был в коридоре и опрокинул тот шкаф, но был ли это убийца Маккинни… она сомневалась.

– Я не знаю, инспектор, – сказала она. – Я наблюдала за всеми домочадцами Линдфорд-холл и могу сказать однозначно: никто из них не кажется мне убийцей. А полагать, что в доме скрывается кто-то другой…

– Но кто-то, если это, в самом деле, не вы, подложил в вашу комнату нож, – вкрадчиво произнес собеседник. – Неужели у вас нет ни одного предположения, кем бы мог быть этот «кто-то»?

– Я сказала, что нет, сэр. Я теряюсь в догадках также, как вы.

После этого миссис Лукас и ее подопечные ввезли в гостиную чайный столик, уставленный чайными чашками и печеньем.

– Не знаю, что у вас происходит, – заявила она, – но глоток хорошего чая поможет решить любую проблему. – Она сама разливала чай по стаканам и заботливо передавала печенье.

Эмилия, чья голова почти просветлела после чашечки черного дарджелинга, была несказанно ей благодарна. И нет-нет, да ловя на себе обиженный взгляд Амелии Холланд, предпочла делать вид, что этого не замечает. В конце концов, ей хотелось лишь одного: остаться одной и немного поспать.

И вот она, наконец-то, одна и могла бы уже отдыхать, но, накрученная сверх меры, лежала и молча страдала, уткнувшись в подушку.

– Не спится? – Повеяло холодом от стены. – Говорят, при ранении головы это даже опасно.

Эмилия приподняла голову и увидела леди Дерби, скользнувшую к ней с потолка. – Очень жаль, что меня не было рядом, когда с вами это случилось… – Ее прозрачное, будто сотканное из тумана лицо отозвалось сожалением. А потом на кровать что-то упало.

Эмилия проследила вещицу глазами и ахнула:

– Мой изменитель. Где вы нашли его?

– В пыльном углу наверху. – И теперь взгляд призрачной леди сделался чуть насмешливым. – Долго же вы водили всех за нос, мисс Хартли. Но, знаете, я наслаждалась этим спектаклем.

– Так вы давно обо всем догадались?

– Не так чтобы очень, – призналась женщина-призрак, – но ни за что бы не выдала вас. Ни за что! – И совсем другим тоном, будничным, словно ничего особого не сказала, добавила вдруг: – Я нашла Гортензию Хортон.

– Что? – Мисс Хартли подумала, что ослышалась. – Вы нашли мисс Гортензию?! Где она?

– В купальне под домом.

– Купальня под домом? Не знаю, что здесь есть такая.

– О, вы о многом не знаете, моя дорогая, – вздохнула Розалия Дерби. – Этот дом полон сюрпризов.

Но Эмилия думала только о бедной Гортензии, запертой где-то под домом.

– Кто ее запер там? Вы сумели узнать?

– Признаюсь честно, терпение – не моя добродетель. Я немного понаблюдала за входом, но так как никто так и не появился, отправилась напрямую сюда.

– А граф… вы сказали ему?

Женщина фыркнула.

– Не хочу ему говорить. Давайте сами освободим эту девочку!

– Но хотя бы инспектору стоит сказать.

– Да он вам нравится, признавайтесь! – Полупрозрачные пальцы растрепали Эмилии волосы. – Если хотите, предупреждайте, – все-таки смилостивилась она, – но учтите, тогда я не стану вам помогать. Мне, понимаете сами, нельзя попадаться на глаза этому «бобби»! – Женщина-призрак скользнула к двери. – Да не бойтесь вы, мистер Спенсер, я буду рядом и предупрежу об опасности, если таковая появится. Подумайте о мисс Хортон, изнывающей в темноте и дрожащей от страха!

В конце концов, наверное, только вследствие сотрясения, Эмилия согласилась и выскользнула за призраком прочь из комнаты, не прихватив даже свечи.