Текст книги "Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ)"
Автор книги: Евгения Бергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
47 глава
Значит, тот случай с несущимся экипажем не был случайностью: кто-то хотел избавиться от него. Не поленился последовать и на Скай… Но почему не убил сразу? Возможностей было более, чем достаточно.
Эдварду Дерби никак не спалось. Он мерил шагами спальную комнату от стены до стены и злился: на Солсбери, вредного старика, на мисс Хартли, инспектора. На себя.
А еще много думал о том, каковы резоны преступника…
Он знал еще утром, кто именно в его доме подставное лицо, не мог понять одного: почему? Но теперь, зная точно, что явились по его, Эдварда Дерби, душу, все-таки задавался тем же вопросом: почему и зачем? Неужели всему виной Линдфорд-холл? Кто-то отчаянно торговался с графиней за обладание им, но он дал значительно большую сумму, и леди Линдфорд уступила дом на Скае ему.
Что, если кому-то это не очень понравилось?
Что, если кто-то решил завладеть им ценой устранения нового хозяина дома?
Мысль казалась резонной. По его смерти душеприказчиком состояния Дерби стал бы граф Солсбери, он бы легко продал дом, посчитав само его приобретение внуком глупой блажью больного ума.
Но авантюра не удалась и…
Граф Дерби сжал рукоять пистолета, расслышав в коридоре какие-то звуки.
«День был долгим и нервным, – припомнил он слова Галлахера, – нам всем не помешает поспать. Давайте разойдемся по комнатам и отдохнем!»
Спать? Как бы не так.
Где, в конце концов, Розалин? Вечно она исчезает, когда нужна больше всего. Он хотел поделиться с ней подозрениями и отправить проследить за ТЕМ человеком, но она не появлялась с тех пор, как раскрыла себя мистеру Спенсеру… Он скрипнул зубами. Как доверилась этой девчонке… Он почти не сомневался, что жена знала правду о ней, но намеренно не открывалась ему. Почему?
У Розалин, он был должен признать, всегда полна голова своих собственных планов, и это пугало его, наполняя тревожным предчувствием надвигающейся беды.
За окном набирала обороты гроза: порыв ветра ударил в оконную раму, швырнул пригоршню дождя, зашелестевшего по листве деревьев в саду. Яркая вспышка прорезала небо…
Эдвард вздрогнул, услышав стук в дверь. Крепче стиснул пальцы на пистолете, осведомился:
– Кто там?
– Сэр, это я, миссис Лукас. Можно войти?
Он рывком открыл дверь и, отметив кутающуюся в теплую шаль взволнованную дуэнью, поглядел ей за спину. Никого.
– В чем дело, мадам? – спросил он, впуская к себе посетительницу. – Вы ведь помните, что сказал нам инспектор: не выходить из своих комнат ни под каким видом.
Та испуганно покосилась на его пистолет, и Эдвард завел руку за спину, чтобы ее не пугать.
– Я помню, сэр, и не стала бы ни за что выходить, но одна неотступная мысль не дает мне покоя.
– Какая же?
– Это касается мистера Спенсера. – Миссис Лукас буквально шептала. – Правда ли, что он… женщина?
Ее собеседник подумал, что скрывать пол мисс Хартли больше нет смысла, а потому с готовностью подтвердил, что да, это так. Лицо миссис Лукас отобразило безграничное облегчение, и она буквально воскликнула:
– Боже мой, как же я счастлива слышать об этом! От мысли, что я отпустила мисс Хортон бродить по острову с этим мужчиной, меня буквально озноб пробирал. А учитывая, что они вместе провели где-то ночь… – голос ее упал до едва слышного шепота. – Я места себе не находила. Так волновалась, что случилось непоправимое… Дорогой мистер Дерби, благодарю вас всем своим сердцем, что с сняли с моей души эту тяжкую ношу!
Мужчина не успел и опомниться, как крепко сбитая миссис Лукас обхватила его благодарственными объятиями, а ровно через секунду… он оказался обезоруженным в прямом смысле этого слова и совершенно убитым (уже в переносном) произошедшей в ней переменой.
Во-первых, она расправила плечи, а, во-вторых, наставила на него его собственный пистолет.
– Итак, граф, игры кончились, – сказала она, и голос ее из плаксивого сделался острым, как бритва. – Сейчас вы подпишите эту бумагу, – она, словно фокусник – из цилиндра, извлекла из-за пазухи свернутый документ, – а потом препроводите нас к живительному источнику. Мы знаем точно: он где-то в доме, и вы скрываете его ото всех.
В продолжении этой краткой тирады граф сумел взять себя в руки, и чего в нем было больше: удивления, восхищения или насмешки над собственной непрозорливостью сказать было сложно.
В любом случае, он спросил:
– Источник, так всё это из-за него?
– По крайне мере, вы не отнекиваетесь, мой мальчик, – язвительно кинула прежде мягкая и спокойная миссис Лукас, изобразив облегчение. – Нам нужен источник – мы этого не скрываем. Подписывайте бумагу и идемте к нему!
В голове графа теснилась сотня вопросов, но он взял бумагу и пробежал текст глазами.
– Купчая на Линдфорд-холл? Хотите насильно заставить меня отказаться от дома?
– По-хорошему, как мы помним, вы его не отдали, – оскалилась миссис Лукас. – Вцепились в него мертвой хваткой, и леди Линдфорд выбрала вас. Мы поначалу недоумевали, зачем богатому лорду покупать дом в глуши, надеялись, вы одумаетесь, но нет… Это потом нам стало понятно: вы тоже прознали про этот источник и покупали дом ради него. Что, граф Дерби, скажете, это не так?
– Скажу, что не понимаю, как жизнь человека оказалась дешевле воды в том источнике, о котором вы говорите.
И женщина вскинулась:
– Не морализируйте, граф. У вас тоже рыльце в пушку: мы знаем, что вы сбежали на Скай, чтобы с помощью волшебной воды вернуть к жизни свою милую женушку. Дураку ясно, что именно потому ее тело исчезло из фамильного склепа!
– Боюсь, вы ошибаетесь, миссис Лукас, если, конечно, вас зовут именно так…
– Мое настоящее имя не имеет значения. – Собеседница взмахнула рукой с пистолетом: – А вы, граф, творили на острове всякие непотребства, и не вам попрекать меня в преступлениях. Где все те слуги, чемоданы которых спрятаны нынче на чердаке? Да-да, я проверила все комнаты в доме, и знаю, что эти несчастные не уехали с острова, как вы обманываете других. Что вы сделали с ними? Использовали, как подопытных кроликов?
От осознания того факта, что о нем думают люди, Дерби делалось тошно до зубовного скрежета: ну, Розалия, ну удружила, спасибо тебе, любимая женушка. Он теперь в глазах прочих едва ли не Франкенштейн!
– Зачем вы убили Маккинни? – спросил граф вместо ответа и направился к секретеру за пером и чернилами.
Миссис Лукас неотрывно следила за ним и, лишь убедившись, что он собирается подписать купчую, а не выхватить где-то припрятанный пистолет, расслабившись, отозвалась:
– Сами вы избегаете отвечать на вопросы, но отчего-то находите допустимым, что отвечать стану я. Впрочем, – женщина улыбнулась, – я не настолько скрытна, как вы… Маккинни умер, потому что счел наше сотрудничество недопустимым. Благородный дурак! – презрительно сообщила она. – А ведь казалось, что мы могли бы договориться. Я посулила ему хорошие деньги, если только он мне покажет, где именно расположен источник, а этот… выпучил вдруг глаза, пригрозил, что расскажет вам правду. Мол, выведет «миссис Лукас» на чистую воду… Ха-ха, какой каламбур! Конечно, я не могла этого допустить. Не тогда, когда мы не знали самого главного!
Дерби тем временем обмакнул в чернила перо и замер над документом.
– Каким образом взрыв в лаборатории мог способствовать вашим планам? – вновь спросил он.
– Очень просто, мой граф: получив незначительные, но весьма болезненные ожоги, вы были бы просто обязаны отправиться к живительному источнику для заживления ваших ран. Нам осталось бы лишь проследить, куда вы пойдете!
– И когда этот план не удался, вы надумали подкупить беднягу Маккинни…
Миссис Лукас дернула плечиком.
– Вы все правильно понимаете, граф, таков был расчет. Но вы, и этого, в свою очередь, не понимаю я: так и не посетили источник. Почему? Вам нравится боль? Легенда гласит, любая боль растворяется в животворящем источнике королевы фей. Почему вы им не воспользовались?
– Прекрасный вопрос. – Граф размашисто подмахнул свою подпись под документом. – И на него я отвечу, – он помахал бумагой, подсушивая чернила, – источник – миф, – произнес очень четко. – Он отнюдь не живительный, как вам кажется. Определенный минеральный состав, действительно, сохраняет живую материю, помещенную в воду бассейна, какое-то время нетронутой тлением, но… только на время. И ран, конечно, не заживляет! – Лицо миссис Лукас вытянулось, а после сразу скривилось, она по всему собиралась вот-вот обозвать графа лжецом – но он продолжал: – Не знаю, из какого источника вы почерпнули информацию о живительных свойствах этой воды, но, поверьте, они сильно преувеличены и точно не стоили гибели человека.
– Но вы, даже выяснив это, отчего-то не покинули Скай, – с подозрением прошипела его собеседница.
– У меня были другие причины остаться, и о них я, увольте, предпочту умолчать.
– Ложь… это все ложь, – прошептала женщина с пистолетом. – Вы хотите уверить меня в том, чего нет. Сбить с толку. Но у вас не получится! Бумагу? – потребовала она.
Граф отдал ей документ.
– Отчего ваш подельник прячется в коридоре? – словно бы невзначай спросил он. – Полагает и дальше оставаться инкогнито? Но я вас разочарую: оно давно не секрет для меня. В этом пункте вы просчитались! Хотя, признаю, не ожидал, что вторым номером окажетесь вы… миссис Лукас.
– Не вторым – первым, – поправила его женщина, если и удивленная, то не показавшая вида. – И да, «инспектора» вы, конечно, не подпустили б к себе. Пришлось разоблачиться… Галлахер, – позвала она, – можете заходить. Свяжем мерзавцу руки и пойдем к источнику!
Дверь скрипнула, и на пороге предстал Оуэн Галлахер собственной персоной.
– Как вы меня раскусили? – хмыкнул он, глядя на графа. – Я был, как мне кажется, весьма убедителен.
– Даже больше, чем надо, – вскинула брови сообщница.
Граф отозвался:
– Я знал, кто вы есть, едва ваши ноги переступили порог этого дома, – признался мужчина. – Знал, потому что не телеграфировал в Килех с просьбой прислать в Линдфорд-холл инспектора полиции. Я лишь сказал, что хочу сделать это, и когда вы явились, понял в тут же минуту, что кто-то из Холла решил воспользоваться моментом. Я только не знал для чего… И наблюдал, чтобы выяснить правду.
– Умно, – хмыкнула миссис Лукас. – Но, как бы там ни было, мы буквально у цели – вы просчитались. – И пояснила: – Как только вы покажете нам источник, забирайте надоедливых дур, ваших невест, и уезжайте из Линдфорд-холла…
– Телеграф сломан.
– Я починю его. – Миссис Лукас продемонстрировала недостающую шестеренку.
– И вы не боитесь, что я донесу о вашем преступлении, куда должно?
– Вы не посмеете: мы повязаны общими тайнами, граф. Поведаете мою – я расскажу вашу!
Они с миссис Лукас смерились взглядами. И хотя Эдвард знал, что не может так просто уехать, сказал:
– Я уеду, но только вместе с мисс Хортон и остальными. Где она?
– Не волнуйтесь, с ней все в порядке, – ответил за женщину Галлахер. – Вы получите ее целой и невредимой, как только покажете нам источник…
– Зачем вы забрали ее?
– Случайность, – улыбнулся мнимый инспектор, – непредвиденная случайность. Девчонка с мнимым секретарем вышли ночью из дома: второй едва не свернул себе шею, первая… заметила нашу с Ортензией встречу в саду. Мы не могли допустить, чтобы она обо всем разболтала, вот и… припрятали ее до поры. Вы довольны, граф Дерби?
– Более чем, – буркнул тот с мрачным видом.
– А таком случае, в путь. Хватить трепаться!
И, связав графу руки заранее припасенной веревкой, миссис Лукас и Галлахер направились вслед за графом по коридорам темного дома.
48 глава
Мисс Хартли с призрачной леди крались по коридорам, вернее, кралась Эмилия – леди Дерби скользила над полом, освещая пространство своеобразным пугающим светлячком.
По ощущениям, они шли дольше часа – казалось, не дойдут никогда.
– И все-таки мы должны были позвать с собой графа, – в очередной раз посетовала мисс Хартли, припадая к стене ради секундного отдыха. – Если мисс Хортон там не одна, я не смогу ей помочь!
– Да не будьте вы такой правильной, Хартли, – пожурило ее привидение. – Если там кто-то есть, я спугну его одним своим видом! Просто скользну через стену и выкрикну: «Бу», а вы спасете мисс Хортон.
– Но кто бы ее не похитил, он убил Роба Маккинни, и потому мы обязаны его изобличить и… схватить. Но как это сделать, когда я одна? А голова просто раскалывается от боли…
– Бедная девочка! – К Эмилии потянулась призрачная руку, на ладони которой лежала пилюля.
– Что это? – удивилась мисс Хартли. И только после: – Как такое возможно?
– Ответ на первый вопрос: пилюли от головной боли, – улыбнулась миледи. – На второй – полнолуние. Помните, я говорила, что в полнолуние я почти ощущаю предметы? Так вот, сейчас самое время. Я даже способна что-нибудь поднимать: например, маленькую мензурку или… таблетку от головы. Держите! – Таблетка упала Эмили на ладонь. – Примите, и вам станет лучше! Да не медлите же, вдруг мисс Хортон там истязают…
Эмилия проглотила пилюлю, и они двинулись дальше.
– Однажды, стыдно сказать, мы с Эдвардом в полнолуние попытались заняться любовью, – сказал призрак, и Эмилия вскинула брови. – Ну хорошо, это я попыталась что-нибудь ощутить, – исправилась говорившая, – но то ли нас подвели тактильные ощущения, то ли… Эдвард был недостаточно расположен… В любом случае, ничего у нас не получилось. А я любила когда-то, чтобы меня касались мужчины…
Слушать такое было неловко, особенно на нездоровую голову.
– Что-то мне стало хуже, – вдруг призналась Эмилия. – В глазах странно двоится. – Она схватилась за стену.
– Не бойтесь, – проворковал голосок у самого уха, опаляя ледяным холодком, – скоро вам станет лучше. Таблетка всегда поначалу так действует! – И ее подхватили под руку: – Пойдемте, моя дорогая, осталось недолго.
Мисс Хартли передвинула ногу, и ей показалось, она поплыла над паркетом. Точно, как призрак…
– Что со мной?
– Мы пришли.
Как будто сквозь пелену густого тумана Эмилия различила высокие двери, открывшиеся при их появлении, за ними, искрясь бликами по стенам, освещали пространство масляные лампады. Это был естественный грот с неглубоким продолговатым бассейном, вроде купели в евангелической церкви, и воды в ней призрачно серебрились.
– Волшебный источник, – указала на него леди Дерби. – По крайне мере, так когда-то считалось. Граф Линдфорд именно потому и построил здесь дом: хотел единолично владеть животворящей водой. Но, судя по тому, что он все-таки умер, вечную жизнь эта вода не дарует… А жаль.
– Не понимаю… – прошептала Эмилия. – А где же мисс Хортон?
– О, ее здесь и не было. Извините, что обманула! – С такими словами едва стоявшую на ногах мисс Хартли толкнула призрачная рука, и она рухнула в кресло. В неудобное, снабженное странными приспособлениями кресло, от вида которого девушке сделалось дурно.
– Что мы здесь делаем? – спросила она, силясь подняться и убежать, но тело не слушалось. Стало инертным и вялым… К тому же, она вдруг с ужасом поняла, что запястья ее зафиксированы ремнями. – Что ВЫ делаете со мной? – почти со слезами прошептала она. – Что происходит?
– Не бойтесь, – прошептала женщина-призрак, – больно не будет. По крайней мере, я на это надеюсь! – улыбнулась она.
И Эмилия поняла:
– Вы хотите занять мое тело.
– Браво, моя дорогая, вы все правильно понимаете.
– Но почему? – Мисс Хартли ощутила слезу, сбежавшую по щеке. – Почему я?
– А потому, – шепот сделался вкрадчивым, злым, – что МОЙ Эдвард слишком сильно хотел ТВОЁ тело.
– Это неправда.
Леди Дерби щелкала целой серией выключателей на панели, и пальцы ее отнюдь не казались прозрачными.
– Не обманывай меня, девочка, – прозвучал хриплый голос. – Мы обе прекрасно осознаем, кому мой супруг отдал предпочтение в этом фарсе на выбор жены. Ни мисс Хортон и Джонстон, ни тем более крошка Амелия не смогли зародить в нем ни толики интереса, а вот вам… мистер Спенсер, он отдал свое сердце.
Мисс Хартли в отчаянии повторила:
– Это неправда. – Взмолилась: – Пожалуйста, отпустите меня, я уеду, и вы никогда меня не увидите! Граф и сам не захочет видеть меня: он оскорблен моим маскарадом.
– Временно, ясное дело, – возразила её собеседница. – После он успокоится и поймет, как чудесно, что вы именно женщина – не мужчина, чего он так сильно боялся. И тогда… вы, конечно, будете вместе. Мы… с ним… опять будем вместе! – зашелестело нам ухом Эмилии.
– Он поймет… У вас не получится скрыть.
– Пусть, зато я снова буду красивой и юной… в теле, которое мне в принципе нравится. – Леди Дерби оценивающе прошлась по девушке взглядом. – Одеть его в красивое платье, украсить прической и – вуаля! – все мужчины у его ног. – И более жестко: – Эдвард слабак, он никогда не решится дать мне новое тело по собственной воле. Этика и мораль, – скривилась она. – И пока мне выпала эта возможность, я не стану ее упускать! – Леди Дерби взялась за рычаг, готовая запустить пугающее приспособление, вскинула голову с торжествующим видом, и… в тот момент снова открылась дверь в грот.
– Это здесь? – прозвучал знакомый им голос. – Поторопитесь, дорогой граф! Вас не на плаху ведут.
Ошеломленная девушка увидела Эдварда Дерби в компании миссис Лукас и инспектора Галлахера. Двое последних держались несколько позади, угрожая первому пистолетом…
– Мисс Хартли?! – первым произнес граф, и лицо его отразило, как в зеркале, ее собственное ошеломление. – Что… происходит? – Он пробежался глазами по ее пристегнутым к подлокотникам стула рукам, по вибрировавшему над головой железному куполу с сетью бесчисленных проводов.
– Помогите! – слабым голосом взмолилась мисс Хартли.
Граф бросился было к ней, но требовательный голос с истерическими нотками кинул в спину:
– Стойте на месте и объясните, что происходит. – Миссис Лукас ткнула оружием в приспособление. – Что за адский, устрашающий агрегат? И почему к нему пристегнут ваш секретарь?
Оуэн Галлахер хохотнул:
– Боже мой, Дерби, да вы, в самом деле, чокнутый псих. Все слухи о вас оказались верны! А ты говорила, в его лаборатории чисто, – в сторону миссис Лукас. – Конечно, ведь самое интересное он прятал не там. Ну, что это за штука?
Лицо графа, какое-то посеревшее, с крепко сцепленными зубами, глядело лишь на Эмилию и машину с мигающей лампочкой над ее головой.
– Позвольте мне освободить девушку, и я всё расскажу, – процедил он.
Но миссис Лукас снова взмахнула рукой с пистолетом:
– Ну уж нет, не такие мы дураки, чтобы подпускать тебя к этой машине. Ясно как день, ты сам усадил туда Хартли, чтобы ей отомстить. Кстати, как она действует, эта адская штука?
– Это не «штука», – возразил Дерби, не отводя глаз от мигающей лампочки на аппарате, – это электромагнитный фотоновый передатчик узкого спектра.
– Понятней не стало, – прокомментировал Галлахер.
– Помогите, пожалуйста, – снова взмолилась Эмилия, понимая, что появление этой троицы лишь отсрочило ее смерть. Графиня спряталась, но вернуться могла в любую секунду. И прежде, чем разбираться с другими проблемами, пистолетом в руке миссис Лукас, ей надлежало остаться в живых.
– Пусть отстегнет ее, – кинул сообщнице Галлахер. – В конце концов, мы не звери.
И компаньонка кивнула:
– Освободи ее.
Эмилия не успела поверить услышанному, а граф сделать шагу, как из-за колонны скользнула призрачная фигура, сказавшая:
– Не двигайся, дорогой. Эта девушка останется там, где и была!
– Что ты творишь? – гневно отозвался супруг. – Это безумие. Немедленно отпусти мисс Хартли! Да нет, я сам ее отпущу. – Он подался вперед.
Словно из воздуха в руках леди Дерби появился маленький пистолет. Эмилия его сразу узнала: ее собственный, кем-то похищенный. То есть не кем-то – женщиной-призраком, как оказалось.
– Лучше не двигайся, – холодное дуло уперлось в её висок. – Ты ведь не хочешь лишиться… мистера Спенсера. Правда?
Супруги молча смотрели друг другу в глаза, и голос подала миссис Лукас:
– Ч-что это значит? – пролепетала она. – В-вы призрак? Боже мой, вас ведь похоронили.
– Похоронили – и всё-таки я жива, – переключила внимание на говорившую леди Дерби. И с интересом: – Выходит, ты меня знала?
– Вас все знали, миледи Дерби, – ответила женщина. – Вы были звездой на лондонском небосклоне светского общества.
Та улыбнулась:
– И буду снова. Вот только обзаведусь новым телом! – С такими словами она опять взялась за рычаг.
Револьверное дуло нагрелось и больше не холодило висок, или, возможно, само тело Эмилии превратилось в кусок холодного льда. Кровь, казалось, уже не стучала в висках, сердце не билось… В этот самый момент, когда смерть целовала ее ледяными губами, она думала только о том, как обидно, что им с Эдвардом Дерби так и не вышло поговорить по душам. Не хотелось остаться в его памяти лживой обманщицей и охотницей за деньгами… Сказать хотелось так много, и она попыталась вложить это во взгляд, один долгий, наполненный смыслом взгляд, направленный на него.
– Не делай этого, мы найдем новое тело, – еще пытался уговаривать граф. Но Эмилия знала: это бессмысленно.
– Мне нравится это… да и тебе тоже, насколько я знаю.
– Мисс Хартли… наш друг.
– Тем больше я тебе буду нравится в этом теле.
– Тело ещё не всё, Розалин…
– Не говори ерунды, – передернула плечиками графиня. – Тело, в конце концов, – самое главное.
Мисс Хартли почти ощутила, как призрачная рука передвигает рычаг, и вдруг… кто-то бросился к ним из-за колонны и, врезавшись в эфемерное тело, оттолкнул его в сторону. Револьвер вывалился из призрачных пальцев, отлетев куда-то к бассейну… Через секунду, пока шипя, словно кошка, графиня боролась с напавшим на нее незнакомцем, граф оказался возле Эмилии и завозился с ремнями на тонких запястьях.
– Потерпите, осталось немного, – шептал он, остервенело дергая язычки.
– Не смей трогать ее! – завопила женщина-призрак, отшвыривая соперника. – Я убью тебя, Эдвард. Я клянусь, что убью тебя, если отпустишь ее! – Незнакомец снова отшвырнул ее в сторону.
– Да помогите же! – крикнул граф ошалевшему Галлахеру. – Помогите с ремнями.
Вдвоем с лже-инспектором они как раз отстегнули последний ремень, когда шипящий и изрыгающий неистовые проклятия призрак в объятиях своего молчаливого противника налетел на панель управления, забился, пытаясь освободиться, и в процессе надавил на рычаг…
Все остальное случилось буквально в долю секунды: граф сдернул Эмилию с кресла и бросился за колонну, куполообразный электромагнитный фотоновый передатчик над креслом, завибрировав, издал пронзительный писк, в тот же миг из него ударила яркая молния. Зазмеилась щупальцей электрического заряда и, словно нащупав искомое, вонзилась Галлахеру в плечо.
Он завопил истошно и страшно. Отрезонировав от каменных стен, этот крик ударял по ушным перепонкам с силой крепкого кулака… Зажав уши, Эмилия с графом с ужасом наблюдали, как извивающуюся графиню буквально швырнуло той же щупальцей в тело мужчины. Она вошла в него мягко, как в масло, брыкаясь, выпрастывала наружу то руку, то ногу, но длилось это не дольше минуты.
Крик в горле Галлахера истончился до хрипа, и он рухнул на пол бездыханным.
В тот же момент фотоновый передатчик взорвался, брызнув искрами и железными шестеренками. Завоняло горелым…
В звенящей от напряжения тишине зашевелившийся Галлахер произнес:
– Эдвард… помоги мне! Я не чувствую ног…
Эмилия с графом переглянулись.
– Эдвард…
– Что это было сейчас? – отмерла миссис Лукас. – Что вы сделали с моим братом, чокнутый псих? – И она бросилась с Галлахеру, помогая ему подняться на ноги. – Сэм, как ты? С тобой все в порядке? – осведомилась она, заглядывая брату в глаза.
Тот презрительно оттолкнул ее руку.
– Отойди, дура. С ума сошла, что ли? Какой я тебе, ненормальная, Сэм? – Мужчина вдруг замер, глядя на свои ноги в черных ботинках. На руку с длинными пальцами. Кое-как донес себя до источника и глянул в его зеркальные воды…
И тогда своды пещеры огласил еще один крик, такой яростный, полный боли, разочарования и обиды, что эхо его еще долго витало под потолком, не смея угомониться.
