Текст книги "Ловушка для графа, или три правила острова Скай (СИ)"

Автор книги: Евгения Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

38 глава

Она обернулась, глядя на графа, стоявшего в трех шагах позади. Глядела, онемев от… презрения? Ненависти? Глубочайшего разочарования? Ей хотелось бы ощутить это все, но больнее всего жалили собственная доверчивость и наивность.

– Послушайте, Даррен, у вас богатое воображение и вы крайне… чувствительный молодой человек, но то, что вы сказали сейчас… То, что… Давайте поговорим.

Взволнованный граф уже не казался мраморной статуей, выглядел человечнее, привлекательней. Даже прядь, упавшая на глаза, словно нарочно смягчала черты… А ослабленный узел платка, обычно идеально завязанный, отчего-то казался забралом, опущенным вниз. Словно граф снял доспехи. Открылся ей…

Как же. На эту уловку она не поймается… Больше нет.

И Эмилия, не сказав ни единого слова, припустила по лестнице вниз – прочь из дома – казалось, не касалась ногами ступеней, не дышала, вообще не была. Может быть, и сама стала призраком? И выскочит через стену в манящий красками сад, подальше от серого марева этого дома, и растворится в воздухе Ская белым облаком…

– Спенсер, да постойте вы, наконец! Прошу вас.

Эмилия прибавила шаг – приоткрытая дверь манила свободой. Вот ее призрачный шанс вырваться прочь! Призрачный? Почему она так подумала?! Испугавшись трех слогов обычного слова, через два быстрых удара клокотавшего в груди сердца, она оказалась внизу, в непосредственной близости от двери…

– Спенсер, давайте поговорим!

Голос графа подстегивал плеткой, и бежать хотелось только быстрее. Ему, как бы он ни старался, не удалось бы настичь человека, превратившегося в один устремленный прочь нерв, но тут случилось невероятное: входная дверь захлопнулась перед самым носом Эмилии, и она почти припечаталась в нее носом, лишь чудом успев остановиться.

В тот же момент руки графа схватили ее со спины, поворачивая к себе.

– Что за ребячество, Спенсер? Давайте поговорим, как взрослые люди, – произнес он бархатным тоном с нотками раздражения на изломе.

И встряхнул ее, как тряпичную куклу.

Несильно, но мозги встали на место. Почти. Все-таки думала она в тот момент не головой – раскаленным до красна сердцем, прожигающим ребра при каждом ударе.

Вот теперь ей бы точно не помешала бочка с водой…

Утопиться в ней – и дело с концом.

– Ну, чего вы молчите? – снова встряхнул ее граф. – Только что в комнате вы были поразговорчивей.

Эмилия сжала в ладони свой изменитель: раскрывать себя неожиданно расхотелось. Не это сейчас самое главное – дело в другом…

– Да отвечайте вы уже, Спенсер! – не выдержал граф. – Скажите хоть слово.

Мисс Хартли дернула головой и все так же, глядя под ноги, вздохнула.

– Ну хорошо, тогда скажу я, – процедил граф и потащил ее через холл к ближайшей двери.

Та, как показалось испугавшейся девушке, в этот раз открылась сама… Волшебство?! Совпадение? Примерещилось от испуга?

Конечно, третье, вряд ли первое… или второе.

А Эдвард Дерби, продолжая удерживать ее руки (наверное, просто забыл, что держит ее), заговорил другим тоном:

– Спенсер, я понимаю, вы молоды, вспыльчивы, склонны к резким суждениям и не менее скоропалительным выводам, но то… что вы сказали мне в комнате, там, наверху, то… что вы там сказали… – казалось, граф не решался те слова повторить. – Это все просто безудержная фантазия разыгравшихся нервов. Это…

Он мучительно подбирал правильные слова, когда оба услышали:

– Почему бы нам не сказать ему правду? Мистер Спенсер ее заслужил.

Голос женский. Тот самый, что и в лаборатории графа, когда Эмилия подслушивала за дверью. Нынче вкрадчивый, дружелюбный… Но какой-то потусторонний. Прошлой ночью на лестнице… призрак графини говорил с ней именно так. Вкрадчиво-дружелюбно…

Девушка обернулась.

Над креслом в самом углу зависла призрачная фигура. Сотканная из белого облака и тумана, она чуть серебрилась в свете погожего дня, проникавшего сквозь окно… И колыхалась словно от сквозняка.

– Какого черта, Розалин?! – выругался мужчина, едва опомнившись от случившегося. – Какого черта ты здесь творишь?

– Не ругайся, – одернула его женщина-призрак. – Что за вульгарщина. Прежде ты себя так не вел!

– Прежде многое было иначе… – процедил тот в ответ.

Призрак дрогнул сильнее, подплыл ближе.

– Может, отпустишь уже бедного… мальчика? – полупрозрачные губы растянулись в улыбке. – Вцепился в него, запугал почем зря… Посмотри, какой бледный он стал. Какой… миленький! – Тонкие пальцы с острыми ноготками потянулись к щеке остолбеневшей мисс Хартли и слегка корябнули ее. Она ощутила морозный укол. И поежилась.

Пальцы графа разжались, он выпустил плечи секретаря и отступил, казалось, совершенно раздавленный. Запустил пальцы в волосы и растрепал их в сильном волнении… На Эмилию не смотрел.

Значит, она оказалась права?!

Значит…

– Я – жена этого чурбана, – представилась, между тем, призрачная фигура, обращаясь к секретарю. – Графиня Дерби, если ты еще не догадался. Но ты догадался… – кивнула она, констатируя факт. – Я слышала в нашей комнате.

– В МОЕЙ комнате, – как-то по-детски, словно ведя один и тот же, надоевший до оскомины спор возразил женщине Дерби.

– В НАШЕЙ, – не отступилась она. – Какой бы… призрачной, бестелесной я ни была, я все-таки еще леди Дерби, а ты мой супруг. И в той комнате МОИ вещи!

– Которые не нужны тебе больше.

– Временно не нужны, – опять поправила его собеседница. – Я не останусь мертвой всегда! – И она обратилась к молча взиравшему на перепалку супругов секретарю: – Спенсер, скажите этому чурбану, что обращаться по-хамски с родною женой – верх неприличия. Он, кажется, полагает, что, лишившись бренного тела, я лишилась и своей личности… Только это не так. Я все еще здесь, и я не намерена позволять оскорблять себя!

Граф молча покачал головой. Молчала и девушка… Что ей следовало ответить? Озябшие мысли снежинками запорошили мозг, вьюгой прошлись по примерзшему к нёбу кончику языка – сковали льдинками сердце.

Ее зазнобило в ледяной комнате, клацнули зубы. Она толком не понимала: этот холод идет изнутри или льнёт к ней снаружи.

– Мистер Спенсер… – позвал ее граф. – Я понимаю, как это выглядит… Вы шокированы, испуганы…

– Он не испуган, – опять возразила графиня. – Мистер Спенсер слишком разумен для этого! Он просто замерз. – И приказала: – Дай ему плед. Позаботься уже о бедняжке! – Граф послушно взял плед и укутал девушке плечи. А привидение продолжало: – Сама я не чувствую холода по понятным причинам, но других замораживаю. Что факт. А еще с меня сыплется пыль, что, признаться, всегда меня веселило: донимать бедных горничных было приятно. Они бегали с тряпками, ошалевшие как болонки… Жаль, теперь ни одной не осталось. Эдвард почти всех прогнал…

– Прогнал? – холодно осведомился мужчина.

Призрак плавно описал вокруг него круг и плечами пожал.

– Не цепляйся к словам, дорогой. Суть все та же: слуг не осталось, и я изнываю от скуки. Хорошо хоть тебе прислали невест – с ними сделалось веселей.

Под прикрытием пледа, в который граф укутал ее, Эмилия незаметно вернула в рот изменитель и выстрелила вопросом:

– Так это вы донимали мисс Хортон стуком в оконную раму?

– Я, конечно, – не стала отнекиваться полупрозрачная леди. – Вы сами слышали меня прошлой ночью. – Она улыбнулась довольной улыбкой. – Вышло забавно, не так ли? Эта Хортон тряслась, как осиновый лист, но вы меня удивили: не думала, что решитесь выйти из дома. Эдвард, душка, вас так запугал! Он мастер придумывать всякие ужасы… – Мастер по ужасам свел брови на переносице, но промолчал. – Ему не нравится ситуация, в которой мы оказались, – прокомментировала графиня, – он полагает, мне в радость торчать в Линдфорд-холле вот этим. – Она шевельнулась, расплываясь по воздуху, словно дымок над чайным стаканом. – А мне до оскомины скучно. К тому же, как бы там ни было, я немного ревную Эдварда к этим девицам, – доверительно поведало привидение. – Особенно к Хортон… Подумайте сами, он отдал ЕЙ МОЁ платье!

– По-твоему, я должен был отказаться? – вскинулся граф. – К тому же, – добавил спокойней, – эти платья давно вышли из моды, и ты, почти в этом уверен, вряд ли когда-то их снова наденешь.

– Намекаешь на мою бестелесность?! – Метнулась к нему собеседница, сверкая глазами. – Хочешь сказать, я останусь такой навсегда?!

– Хочу сказать, что они вышли из моды, – с нажимом повторил Дерби. – А еще не забудь про фигуру: она может оказаться другой.

Призрак метнулся по комнате, издав рык раненого животного, и мисс Хартли, совершенно сбитая с толку, не понимающая самого главного, снова спросила:

– Но что с вами стало, миледи? Как вышло, что вы… стали призраком? – Обращаться к графине, смотреть на нее, пугающую, но все же понятную, было легче, чем ловить взгляды графа, нет-нет да обращенные к ней. Вот его-то понять как раз было непросто… Хотя кое-что все-таки прояснялось.

А графиня сказала:

– Я умерла, Спенсер. Как еще появляются привидения? – И вздохнула: – Эд назовет это глупостью, ясное дело, – он всегда такой правильный – я же звала это страстью.

– Безумие, как оно есть.

– Перестань меня перебивать. Я хочу, чтобы мальчик, выслушал и сказал, что он думает о случившемся… Твое мнение, муж, мне давно и прекрасно известно! – кинула она с раздражением. – Итак, милый Даррен, я тебе расскажу все, как есть – рассуди, кто из нас прав, а кто нет. – Она зыркнула на супруга. – Присаживайся, мой друг.

Она подтолкнула Спенсера в плечи едва видимыми руками. Девушка села, и призрак пристроился на спинке дивана. По крайней мере, именно так это выглядело со стороны…

– Начну, пожалуй, с того, – начала миссис Дерби, – что я с детства была красивым ребенком. Да-да, и не закатывай глаз! – в сторону мужа.

– По-твоему, я это делаю? – Граф покачал головой, демонстративно отвернувшись к окну.

И женщина продолжала:

– Я с ранней юности знала, что мой главный товар – красота. И именно от того, как я смогу разыграть эту карту, зависит не только мое, но будущее всей нашей семьи! Мой отец, – пояснила она, – подверженный разным порокам, в том числе играм на деньги, растранжирил семейное состояние, и мы с трудом выживали на крохи с маминого наследства. Она постоянно твердила, что эта жизнь, невыносимая для нее, когда-нибудь переменится благодаря мне. И я приложила для этого все усилия…

– О да, – повернулся от окна Дерби, – ты усиленно выставлялась не той, кто ты есть, при нашем знакомстве. В этом, пожалуй, ты преуспела лучше всего! – с горечью констатировал он.

– Можно подумать, ты идеальный! – не осталась в долгу собеседница. – Я полагала, что выхожу за светского льва, короля вечеринок и блистательного эпикурейца, а мне подсунули…

– Ты сама себя обманула…

– … ученую мышь, – закончило привидение. И взвилось под потолок, откуда и припечатало: – Я же мышей терпеть не могу!

– Как и я глупых пустышек, выставляющих себя вовсе не теми, кто они есть!

39 глава

От последних слов графа у мисс Хартли выступила испарина. Несмотря на царящий в комнате холод, ей стало жарко в ее коконе из теплого пледа, под перекрестными взглядами двух противоборствующих сторон… Она приоткрылась, чтобы остыть.

Отношения четы Дерби оставляли желать лучшего, это факт. Если они и любили друг друга когда-то – а об этом в светских гостиных слагались легенды! – то чувство это давно отгорело и подернулось пеплом. Осталось только взаимное раздражение…

И неприятие.

И что-то вроде общего дела… Какого именно, девушке только предстояло узнать. Если, конечно, супруги прекратят пререкаться…

– Вот, Спенсер, любуйтесь: высоковоспитанный джентльмен во всей своей, так сказать, непревзойденной красе, – переключилось на нее раздраженное привидение. – Считает, что я его обманула, а я, может быть, в самом деле впервые в жизни влюбилась…

– Но способы демонстрировать это у тебя оказались престранные…

– Я только хотела, чтобы ты ревновал!

– Но вместо этого вызывала только презрение.

Мисс Хартли вдруг поняла, что больше не в состоянии слушать семейную перепалку: вскочила с дивана, расставив в стороны руки, как рефери на боксерском турнире.

И сказала решительным тоном:

– Я хочу понять, что случилось, а не выслушивать ваши взаимные недовольства. Пожалуйста, – смягчила она тон на октаву, – просто продолжите свой рассказ…

Относилось это к графине, и та, проплыв немного по комнате, снова вернулась к дивану.

– В общем замужество, как бы там ни было, пошло мне на пользу, – продолжила женщина-призрак, демонстративно не глядя на мужа, – богатые связи, влиятельные друзья и, конечно же, светский лоск, отполированный лучшими лондонскими модистками. Я стала иконой бомонда… Передо мной преклонялись. Любили. Но однажды я поняла, как быстротечна молодость – жизнь, и это меня испугало. Морщины, седина в волосах… Я не хотела становиться старухой… и умирать. – Женщина помолчала, погруженная в свои мысли, и продолжила с легкой улыбкой: – Это было два года назад – вы, конечно, не помните – в Лондоне заговорили о находке в месопотамской гробнице. Неких табличках, содержащих рецепт вечной молодости, бессмертия… Люди шушукались по углам, ажиотаж усиливался. Все мечтали выведать секрет первыми, заплатив за него любыми деньгами… И я тоже была в их числе, – призналась графиня. – Мечтала выведать тот секрет и оставаться красивой и молодой. Вот тогда-то один из моих юных поклонников – они вечно вились вокруг, словно пчелы над медоносным цветком, и поведал мне об алхимических изысканиях некого Арнольда из Виллановы. Тот жил в тринадцатом веке и перевел на французский труды Ибн Сины, Галена… Якобы, глубоко изучив человеческий организм, на основе алхимических изысканий, он вывел формулу вечной молодости. Мальчик слышал об этом от дяди, французского эмигранта, и совершенно в это не верил. Посмеивался рассказывая… Он просто был слишком молод, чтобы задумываться о жизни! – вздохнула рассказчица, и в комнате стало еще холоднее. – Слишком молод и совершенно беспечен.

Эмилия по лицу леди Дерби попыталась высчитать ее годы: тридцать два, тридцать три. Вряд ли больше… И все-таки она говорила о себе, как о дряхлой старухе. И супруг ее морщился: тема была ему неприятна.

– Мальчишка вскоре забыл, о чем рассказал мне, – продолжала рассказчица, – но я не забыла того разговора и, наняв специального человека, велела ему отыскать труды Арнольда из Виллановы и принести мне, чего бы это ни стоило. Количество потраченных денег не волновало меня – деньги, в конце концов, всегда можно достать, а вот молодость не достанешь, как шоколад из коробки: в один миг ты цветешь – и вот уже опадаешь. Эта мысль завладела мной совершенно, я сделалась чуточку одержимой…

– Только чуточку? – не сдержался супруг. – Вспомни, как ты умоляла меня смешивать всякие зелья, рецепты которых скупала у шарлатанов со всего света.

Графиня зыркнула взглядом:

– Но ты отказывался помочь.

– И не зря, как мы теперь видим, – парировал граф. И впервые с появления своей призрачной нареченной обратился к Спенсеру напрямую: – Спросите ее, что случилось полтора года назад? – И сам же ответил: – Она отравилась жутким составом, включавшим желтый янтарь и молочную железу австралийского утконоса. Подумайте только, австралийского утконоса! Где, силы небесные, ты вообще могла ее взять?!

Призрак, выслушивая эту тираду, выказывал явные признаки недовольства: мерцал, вспыхивая то ярче, то потухая, и белая полумарь, шлейфом вившаяся за ним, окрасилась в темно-серый, болотистый цвет.

– Когда человек в самом деле чего-то по-настоящему хочет, – прозвучал желчный голос из самого центра грозовой тучи, – он этого добивается всеми силами.

Это был явный упрек, и граф среагировал автоматически:

– Ты не смеешь упрекать меня в недостатке усердия: я схоронил себя в этом месте ради тебя. Я целыми днями провожу в лаборатории…

– И без толку.

– Толка было бы больше, не суй ты мне палки в колеса.

– Не смей меня обвинять! Я всего лишь делаю все по-своему…

– И в этом все беды, – выдохнул граф полным усталости голосом. – Ты никак не уймешься, а мне платить по счетам.

Оба замолкли, глядя в разные стороны, и графиня дернула головой.

– Он обвиняет меня во всех бедах, – в сторону Спенсера, – я же всего лишь шла за мечтой. Да, обманывалась и не однажды, но, когда рукопись Виллановы попала ко мне, все остальное забылось в ту же минуту. Я поняла, что нашла свою terra incognita… Я стояла у цели. – Женщина помолчала, возможно, даже желая, чтобы ей возразили, но супруг не вставил ни слова. – И, воспользовавшись его алхимическими трудами, на основе собственных опытов, я сама вывела формулу вечной молодости и создала нужный состав… – Призраку не хотелось признаваться в просчете, но результат, как говорится, был на лицо, и женщина заключила: – К несчастью, сработал он неожиданным образом. Вовсе не так, как я планировала…

Мисс Хартли, наконец, поняла:

– У вас осталась вечная молодость…

– … Но не тело. Именно так! – подтвердила графиня. – Этот Арнольд из Виллановы меня обманул. Его изыскания оказались ошибочны… – И в сердцах: – Какой смысл быть молодой и красивой, не имея возможности продемонстрировать это? Я – призрак. Я умерла… Мое тело… мои волосы, ноги и грудь – все, чем я так гордилось, истлело и превратилось в ничто.

– Девушки говорили о разграблении вашего фамильного склепа… – осторожно сказала Эмилия.

Граф подхватил:

– Идея была совершенно безумной: Розалия полагала, что мы должны сохранить ее тело. В частности здесь, на острове… Но к тому времени оно, как вы понимаете, сделалось непригодным для транспортировки и в целом…

– Он хочет сказать, время было упущено, – вставила леди Дерби. – Как только я выпила тот состав… как только вдруг осознала, что именно сделала… В общем, у меня случилась истерика. Никогда не забуду, как влетела в комнату Эдварда прямиком через дверь – хохотала и плакала одновременно: то, как он побледнел, как, бедненький, испугался, достойно особого красочного рассказа, но нам сейчас не до него. Помню, как я умоляла его мне помочь (он ведь ученый и может что-нибудь сделать!), как угрожала и требовала… – Ее губы изогнулись в горькой полуулыбке: – Он, конечно, ничего не смог сделать. Мое тело пришлось хоронить… А я, впавшая в уныние и хандру, упустила нужное время… Когда же очнулась и начала искать способ исправить случившееся, мое тело уже нельзя было спасти. Хотя Эдвард, нужно отдать ему должное, не побоялся проникнуть в наш склеп и выяснить это своими глазами.

Граф Дерби запустил палец за воротник.

– Чего, по-твоему, мне было бояться? – осведомился он чуть насмешливо. – Привидений? Так одно из них ежечасно находилось в нашем собственном доме. Я, знаешь ли, как-то свыкся с подобным за последнее время…

– Милый… заботливый Эд… – в том же тоне кинуло привидение, прикоснувшись к нему призрачными руками. – Такой верный… и добросердечный. Что бы я без тебя делала?

– Полагаю, донимала бы кого-то другого.

– И он не был бы в половину настолько забавен, как ты…

Обмен колкими «нежностями» был прерван вопросом Эмилии:

– Но почему именно Скай? Почему Линдфорд-холл? И куда деваются люди?

Оба – граф и графиня – обернулись к ней одновременно. Светло-карие и прозрачно-голубые глаза скользнул по коже: одни – порождая тепло, другие – вымораживая до дрожи.

Первой, как водится, заговорила графиня: ей, как догадалась мисс Хартли, доставляло некое извращенное удовольствие вспоминать о последствиях своей собственной глупости.

Или ошибки.

Такие люди, как Розалия Дерби, в принципе полагали себя самыми умными. И глупостей, ясное дело, не совершали… Лишь слегка ошибались.

– О, Скай – особое место, – выдохнула женщина. – Не побоюсь этого слова, мистическое. Сколько легенд о нем сложено… Сколько удивительных саг о волшебном народце здесь ходит. Одни бассейны фей чего стоят… Вы, кажется, видели их с мисс Хортон?

– Удивительной красоты место, – подтвердила Эмилия.

– А кроме того самое что ни на есть волшебное, – улыбнулась графиня. – Вы купались в них? Нет? Говорят, если в них искупаться, то на какое-то время перестанешь стареть. Но даже не это самое главное, – продолжила она с явным энтузиазмом, – в одной из старых легенд говорится, что даже тело, помещенное в воды одного из бассейнов, не подвергается тлению.

– Вот почему вы хотели выкрасть свое тело из склепа?

– О, вы догадливый… мистер Спенсер! Жаль, к тому времени, как я об этом узнала, мое тело, как Эдвард уже и сказал, было, увы, непригодно к транспортировке. К тому же, за Линдфорд-холл пришлось выдержать целую битву: кто-то страстно желал поселиться здесь вместо нас.

Мисс Хартли вскинула голову, навострив уши:

– Вы знаете, кто?

– Понятия не имею. Но это и не имело значения, я тогда совершенно уверилась, что только на Скае моя проблема решится, и отступать не собиралась. – Многозначительно поглядев, леди Дерби закончила, вскинув брови: – Да, мне пришлось отказаться от мысли вернуться когда-нибудь в свое тело, но это не значило, что другого я не найду…

И мисс Хартли настигла догадка, яркая, словно вспышка, и такая же ослепляющая.

– Служанки… Эти пропавшие девушки… Это вы?..

– Я, – с гордостью подтвердила женщина-призрак, тряхнув полупрозрачной головкой.