Текст книги "Александр III и его время"

Автор книги: Евгений Толмачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 66 страниц)

2. Ведение ДНЕВНИКА

Немаловажным воспитательным средством будущего императора являлось ведение им записных, памятных книжек и дневников, где он пытался описывать свои впечатления и мысли. Первую записную книжку Александр начал вести в 1857 г. в двенадцатилетнем возрасте и на протяжении всей жизни вносил в книжки различные детали своего времяпрепровождения, о встречах с людьми, записывал расходы, выигрыши и проигрыши в карточной игре, о полученной и отправленной корреспонденции, об уловах рыбы, о количестве убитой дичи на охоте. Встречаются в них отдельные рисунки, а также переписанные стихотворения любимых русских поэтов, сделанные его рукой.

Любопытную информацию несут дневники Александра, которые он вёл с 1861 по 1881 г. с перерывом на 1877 г. – время пребывания в Дунайской армии.

При всех явных недостатках – субъективизме, отрывочных сведениях, грамматических ошибках – дневники великого князя Александра Александровича позволяют представить быт членов императорской семьи, их времяпрепровождение, привычки и привязанности. В определённой степени он раскрывает духовный мир, круг вопросов о поездках и путешествиях, встречах и отношениях с придворной челядью, людьми различных классов и сословий.

Вот некоторые записи 1861 г. с сохранением орфографии и пунктуации подлинника. Шестнадцатилетний Александр описывает свою поездку с четырнадцатилетним братом Владимиром Александровичем в Москву с 19 по 27 августа 1861 г. «18 августа мы ещё были в Царском Селе. В 1/2 12 у нас был молебен. Теперь всё укладывают и рано утром все вещи отправляются в Колпино. Мы сами едем завтра в 7 часов. Сегодня приезжала к нам тётя Мери мы с ней простились.

19 августа. В 5 часов мы встали и пили чай. В 6 часов поехали в Колпино где мы сели в вагоны и в 7 часов уже поехали, было очень приятно и погода была чудесная, но по середине дороги начался дождь и продолжался несколько часов.

Обедали на Спировской станции в 1/2 3 часа. Обед был очень хорош но с нас взяли очень дорого за него. С нами ехал полковник путей сообщения Зуев, он очень много рассказывал интересного. В 1/2 9 часа мы прибыли благополучно в Москву, где нас встретили Московский Губернатор и обер-полицмейстер. Мы сейчас же поехали к Иверской Бож (ией) Мат (ери) а оттуда домой где нас встретили генерал-губернатор Тучков, обер-гофмаршал Трубецкой (Вероятно, в дневнике допущена неточность. В 1861-1862 годах должность обер-гофмаршала занимал граф Андрей Петрович Шувалов, а князь Николай Иванович Трубецкой был гофмейстером.) и Комендант. Потом мы пили чай, а в 10 часов легли спать.

20 августа. Встали в 1/2 8 часа и пили кофе. Потом я повёл Н. П., М. Р. и Д. Ф. по залам дворца и на терассу с которой видели весь вид Замоскваречия. Они восхищались им и залам. Потом я поехал с визитами к Генерал Губернатору Тучкову в Петровской парк, потом к Митрополиту Филарету а потом возвратился домой и купил разных Лукутинских вещей. В 10 1/2 у нас была обедня в церкви Рождества Богородицы. Потом Б. А., Д. Ф., Трубецкой и я пошли в Успенский Собор, где я прикладывался к мощам и к иконам: оттуда мы пошли в Чудов монастырь и прикладывались к мощам Святителя Алексия. Из Монастыря мы пошли в Архангельской и Благовещенской собор где мы опять прикладывались к мощам и к иконам. Возвратясь домой мы завтракали а потом я делал визиты. В 3 часа у меня были начальник корпуса и офицеры моего полка. В 4 часа мы обедали с Н. Г. а потом поехали на Воробьёвы горы, где мы гуляли и к нам пришли крестьянки а потом и крестьяне, они показали нам место где Папа и Мама стояли и смотрели на вид, там они на память посадили 4 берёзы. Погуляв немного мы возвратились домой и пили чай, а потом М. Реми нам читал Les Martyrs («Жертвы» ( фр.)). Написав мой журнал я иду спать и лягу около 10-ти часов.

21 августа. Встали в 7 часов и пили чай дома с М. Реми. После чая мы пошли опять в Терема и осматривали разные книги и письма Петра, вот одно из них: Катеринушка друг мой! Я отсель сего момента отъезжаю в Карлсбад и чаю завтра туда поспеть. Платье и прочее вам куплено, а устерсов достать не мог. За сим вручаю вас в сохранение Божие. Пётр.

В 11 часов у нас был Митрополит Филарет, который подарил нам образа. Он довольно долго у нас оставался и очень интересно рассказывал о разных вещах. В 12 часов мы пошли все в Архангельский собор в ризницу где очень много старинных вещей и утварей, потом мы осматривали гробницы Старинных Русских Царей и Князей, мы довольно долго оставались в соборе и в 1 час были уже дома.

В 2 часа мы собирались ехать в Романовский дом, Б. А. нас познакомил с одним любителем древности Снигирёвом, с которым мы и поехали осматривать Романовский дом: он теперь прилично отделан и мы ходили в нём довольно долго, оттуда мы поехали домой и сели скоро обедать, Снигирёв обедал у нас и после обеда мы с ним простились, а сами пошли в Оружейную палату где мы ходили 2 часа и осмотрели её довольно подробно. Нам показывал всё полковник Яковлев, который знает все вещи очень хорошо; оттуда простившись с ним, мы пошли смотреть Комнаты Никсы, которые мне не очень понравились. Возвратясь домой мы поехали кататься по городу и к 8-ми часам возвратились домой пить чай, а потом я сел писать сей журнал после коего я лягу спать.

22 августа. Встали в 7 часов и пили чай дома. В 9 часов мы поехали в колясках на железную дорогу, чтобы ехать в Новый Иерусалим. Скоро мы сели в вагоны и отправились. С нами поехал Н. В. Исаков, который был в Иерусалиме и мог нам рассказать об нем. Когда мы приехали на Крюковскую станцию то мы сейчас же сели в кареты и отправились в путь. В 1-й карете сидели: Б. А., М. Реми, А. Б. и я, во 2-й сидели Н. В. Исаков, Д. Ф., Н. П. и Владимир. Через 1 1/2 часа мы уже были в Монастыре. Никто нас не ждал и оттого мы дожидались прихода Архимандрита который нас встретил с духовенством и отслужил маленький молебен. Потом мы начали наш осмотр который продолжался 2 часа из церкви в которой теперь 39 пределов, мы пошли в скит патриарха Никона и осмотрев его пошли в трактир обедать нас провожала ужасная толпа. Обед был прост но хорош и мы с аппетитом пообедали. После обеда мы сидели в комнатах где все курили и разговаривали. Севши в коляски мы поехали в обратный путь и приехали на станцию раньше чем ожидали и потому поезд не был ещё готов. Через несколько минут всё было готово и мы поехали назад в Москву. Приехали туда в 6 часов. Прямо со станции мы отправились домой где застали Никсу который приехал из Нижнего Новгорода. Мы с ним пошли к себе и там пили чай со всем обществом. Теперь я намерен идти к Никсе осматривать его вещи а потом лягу спать.

23 августа встали в 7 часов и пили чай дома с М. Реми а потом я писал письма. К нам приходили Ф. А. и И. В. После завтрака мы пошли в Патриаршию Ризницу и осматривали там старинные вещи. Там есть очень хорошие древности: напр (имер):

Евангелие на Греческом языке VII или VIII века, потом очень много богатых риз и митр Патриарха Никона. Там есть ещё перстень, который был дан Ханом за исцеление его дочери Святителю Алексею. Походив там около 1 часов мы пошли опять в Терема а оттуда домой. В 2 часа мы поехали кататься я с М. Реми а Владимир с Н. П. Покатавшись около часу мы возвратились домой и я сел писать журнал. В 4 часа мы сели обедать, после обеда я и Владимир пошли к Никсе и я оставался там довольно долго а потом пришёл домой где все готовы были ехать смотреть Храм Спасителя. Мы видели там только одну часть отделанную а прочие всё закрыто. Потом мы осматривали колонны и пиедесталы из яшмы. Больше нечего было смотреть. Приехав домой мы пили чай у Б. А. куда пришёл и Никса. Потом мы пошли к нему и смотрели виды Нижнего Новгорода, Казани и Владимира. Потом я пришёл домой, где застал И. В. и А. И. Они у нас оставались довольно долго. Этим кончился наш день.

24 августа. Встали в 7 часов и пили чай дома с М. Реми. Потом мы все кроме Владимира пошли в церковь Спас на Бору. Там теперь всё переделывается и пишут образа. Мы прикладывались к мощам Степана (правильно Стефана) Пермского. Там похоронены тоже Князья и Княгини Русские. В старине это был Княжеский монастырь и там постригали Русских Князей в монахи, перед смертью. Оттуда мы пошли в Церковь Св. Лазаря. Эту церковь недавно отыскали она была погребом и в ней нашли бочки с дёгтем.

Теперь её подновили и там служат. Осмотрев церкви мы возвратились домой. В 11 часов мы поехали в Новоспаский монастырь где похоронены все Романовы и их родные. Нам показывал Архимандрит монастыря Агапит. Осмотрев Собор и могилы мы простились с Архимандритом который подарил мне образ. Оттуда мы поехали в Донской монастырь и там тоже осматривали собор и другую церковь где похоронен Амвросий который был убит во время бунта когда была чума. Настаятель монастыря дал мне там образ Донской Божией Матери. Простившись с ним и с монахами я с Б. А. сели в коляску и уехали, а за нами наша свита. На дороге домой мы заехали к Графу Блудову который живёт в Александрие, и пили у него чай. Побыв там около получаса мы поехали домой обедать. У нас обедал Гн Снегирёв который ездил с нами по монастырям. После обеда мы поехали в четвёрках на Смоленскую дорогу и заходили в дом, где был совет Генерала Кутузова в 1812 году 1-го Сентября. Дом этот внутри остался как он был тогда; теперь там висят портреты Генер (алов) 12-го года. С этого места мы поехали в Новодевичий монастырь, и там осматривали собор где был маленький молебен. После молебна мы пошли смотреть келью где жила Софья Петровна (очевидно Алексеевна), теперь там Настоятельница монастыря. Мне подарили там образ Спасителя очень хорошо сделанный. Простившись с ними мы поехали домой, где Владимир пил чай. В 1/2 9 мы пошли к Никсе пить чай. Оставшись там около часу я пошёл домой писать журнал. Н. П., М. Р. и А. Б. поехали в эрмитаж. Я иду спать.

25 августа. Встали в 7 часов и пили чай дома с М. Реми. Потом пошли к Б. А. и там наши курили. Побыв там немного мы поехали с Б. А. в Симонов монастырь к обедне, туда поехали тоже И. В. и А. Б. Когда мы приехали в Монастырь то там никого не было, наконец мы нашли одного человека который нам показал дорогу и мы вошли во Церковь там уже началась обедня, мы стали с Б. А. около стенки и нас никто не узнавал около часу; но наконец узнали и начали суетиться. Когда мы увидели что нас узнают, то тогда мы потихонько вышли вон и пошли к коляскам и были уже под воротами как пришёл Настоятель монастыря и приглашал нас в ризницу и осмотреть монастырь; но мы ему сказали что нам нет времени и уехали домой. Приехавши домой мы завтракали а потом все пошли к. Б. А. курить, а я пошёл писать журнал. Потом я с Б. А. поехал по магазинам, но ничего не нашли хорошего. Возвратившись домой мы застали у себя Графа Блудова который оставался у нас довольно долго. В 4 часа я пошёл к Никсе обедать; у него было довольно много за обедом но все свои. После обеда я надевал костюмы и сапоги привезённые из Нижнего Новгорода. В 6 часов мы поехали в Коломенское Село где был прежде дворец Алексея Михайловича, теперь его нет но остался только челобитный столб. Церкви там очень старинные их 4, почти все в одном месте. Летом там бывает Кадетский лагерь. На возвратном пути мы встречали много экипажей дорожных ехавших в Тулу. Этот вечер по всей Москве бывают всенощные потому что это Канун дня Коронации. Возвратившись домой мы с Б. А. пошли одни в Успенский собор, послушать службу и видеть как простой народ молится. Нам это хорошо удалось, нас никто не узнал в Соборе и мы постаяли там немного и потом вышли вон, и пошли домой через коридоры. В 8 часов мы все пили чай и долго сидели вместе. Потом Никса пошёл домой, а я снова сел писать журнал и потом уйду спать.

26 августа. Встали в 7 часов и потом пили чай с М. Реми. После чего я долго с ним сидел и говорил. В 10 часов я пошёл в полной парадной форме к Никсе а оттуда мы пошли в залы где стояли все Генералы, Сенаторы и офицеры. Когда мы прошли мимо их то они все пошли в Церковь, а мы другой дорогой взошли в Храм где нас встретил Митрополит с духовенством. Он сказал речь Никсе. Потом началась обедня и мы взошли во внутрь. Обедня шла очень долго а потом был молебен. Когда вся эта церемония кончилась мы вошли во дворец тем же ходом. Возвратившись домой мы завтракали. После завтрака я с Б. А. поехал с визитами к Тучкову, к Н. Г. и к генер (алу) Рамзаю.

Кончивши свои визиты я пошёл смотреть образа которые нам принесли продавать, а потом пошёл писать журнал. В 4 1/2 часов был большой обед в Александровской зале; на этом обеде был Митрополит. Обед не долго продолжался, и был очень хорош. Музыка играла очень хорошо. После обеда все вышли в Андреевскую залу и там разговаривали. Когда мы пришли домой то я начал выбирать образа, а потом А. И. читал «Богдан Хмельницкой». В 8 часов пил у нас чай Ник (с) а. За чаем приходил к нам простится Снегирёв. Потом Д. Б. читал нам свой журнал. Простившись с Никсей я пошёл доканчивать свой журнал. Завтра в 7 часов мы оставляем Москву.

27 августа. Встали в 6 часов и пили чай с нашими. После чаю мы поехали к Иверской Божией Матери, а оттуда мы поехали на железную дорогу. Там приехал нас проводить обер-полицмейстер Крейц. В 7 часов поезд тронулся и мы в последний раз увидели часть Москвы. Завтракали и обедали в вагоне с офицерами путей сообщения которые нас проводили от станции до станции. Мы шли очень скоро 60 вёрст в 1 час. В Колпине мы были в 8 1/2 часов и сейчас же поехали в Царское в колясках, было очень темно и оттого мы часто должны были ехать тихо. Приехали в Царское в 1/2 10 часа где нас встречали все наши на подъезде. Потом мы пошли пить чай, а после чаю легли спать. Этим окончилось наше приятное путешествие в Москву. 43 страницы. 1861 года 27 Августа».

Приведённые здесь дневниковые записи 1861 г. прежде всего говорят о том, что писал их наивный ещё подросток с доброй и чистой душой. Он старается подробно описывать проведение каждого дня, указывает многие имена и фамилии, названия посещаемых исторических мест и храмов.

Уже в этих записях проявляется воспитанность и дисциплинированность великого князя Александра Александровича, его достоинство, любовь к родине, её истории, глубокая религиозность, осознание высокой роли и значимости династии Романовых в судьбах России. Чувствуется, что взаимоотношения между членами семьи и окружающими их лицами вполне уважительные и доброжелательные, ни о ком царевич не отзывается резко или осуждающе.

Я думаю, что мы не должны здесь строго судить грамматические и орфографические ошибки великого князя, ведь он писал дневник в спешке, обычно поздно вечером, для себя. Посмотрите на свои записи в блокнотах, мы также пишем с сокращениями, не всегда проставляя знаки препинания. Хотя, конечно, от 16-летнего князя можно было ожидать большего.

3. СВЕЖИЕ СИЛЫ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ

Дела плохи. Но они станут ещё хуже, если мы не будем делать всё, что в наших силах, чтобы улучшить их.

В. Франт

Среди новых преподавателей и воспитателей великих князей Александра и Владимира Александровичей были А. И. Чивилев, И. В. Рождественский, И. Е. Андреевский, М. И. Драгомиров и другие, в том числе и те, кто обучал их старшего брата цесаревича Николая Александровича.

В декабре 1859 г. воспитателем великих князей на место Гримма назначили доктора исторических наук, политической экономии и статистики Александра Ивановича Чивилева, которому тогда исполнился 51 год. По рекомендации С. Г. Строганова ему восстановили должность инспектора классов, или наблюдателя за учебными занятиями великих князей. Зарекомендовал Чивилев себя человеком умным и благородным. Профессор А. В. Никитенко, знавший его со студенческой скамьи, считал, что Чивилев не отличался особенной даровитостью, но чистота его нравов в юности, благородство и честность его во всю жизнь были безукоризненны. Он был выбран Петербургским университетом в Дерптский профессорский институт и со многими другими молодыми людьми послан за границу для подготовки себя к профессорской кафедре. Позже он стал профессором политической экономии Московского университета и директором Дворянского института, приобрёл репутацию не блестящего, но дельного профессора и хорошего педагога.

В Москве он сблизился с бывшим попечителем графом С. Г. Строгановым, который со временем рекомендовал его в наставники к детям Александра II.

Познакомившись с маленькими великими князьями, Чивилев обнаружил их ужасно запущенными в умственном отношении. Он понял, что серьёзно о развитии их и приобщении к умственному труду до сих пор никто не заботился. В то время в императрице Чивилев нашёл прекрасную женщину с добрым, любящим сердцем и возвышенными понятиями. Чивилев возмущался, как могло случиться, что воспитание князей велось так небрежно, он уверял, что вина в этом не Гримма и не тех, кто его выбрал и так долго терпел.

Александр Иванович был воспитателем будущего императора Александра III и его брата Владимира до своей трагической гибели во время пожара запасного дворца в Царском Селе 16 сентября 1867 г., виною которого, как полагают, был сам. Благодаря Чивилеву значительно обновился состав преподавателей великих князей. Были удалены иностранцы, преподававшие на немецком языке. Вместо Цунка всеобщую историю стал читать В. Эвальд 2-й, вместо Венда географию поручили вести Шпереру, а естественные науки – Э. Гофману.

С 1860 г. законоучителем великих князей вместо престарелого Бажанова стал 45-летний протоиерей Иван Васильевич Рождественский, который пользовался большим уважением не только своих питомцев, но и симпатиями всей царской семьи. Рождественский был известен как широко образованный и страстный проповедник православной веры.

Он отличался добротой и благожелательностью в общении с людьми, постоянно оказывал материальную помощь неимущим, сирым и убогим. Иван Васильевич состоял членом Священного синода, был членом конференции Петербургской духовной академии и главным наблюдателем за преподаванием Закона Божьего в военно-учебных заведениях.

Курс энциклопедии законоведения с 1863 г., а позже государственного права читал великому князю Александру Александровичу даровитый учёный, юрист Иван Ефимович Андреевский. Получив образование в первой с.-петербургской гимназии и на юридическом факультете Петербургского университета, в 1852 г. был удостоен степени кандидата, в 1854 г. – магистра, в 1864 г. – доктора наук. Читал лекции в Императорском училище правоведения, а с 1857 г. в университете занял самостоятельную кафедру полицейского права.

Андреевский постоянно привлекал на свои лекции множество слушателей живостью, блеском и изяществом изложения, умением затронуть много незамеченных сторон вопроса, научной точностью и полнотой. Выдающиеся лекторские способности Андреевского были по достоинству оценены ещё в самом начале его учёной деятельности. В декабре 1857 г. Александр II при посещении училища правоведения, зашёл на лекцию молодого, 26-летнего преподавателя, читавшего о задачах государственной деятельности, остался на ней до конца и затем пожаловал Андреевскому золотой перстень, украшенный бриллиантами. В дальнейшем талантливый профессор неоднократно приглашался для преподавания юридических наук августейшим детям императора. С 1883 по 1887 г. Иван Ефимович был ректором Петербургского университета, в 1890-1891 гг. являлся главным редактором Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.

Редкое беспристрастие и уважение к чужому мнению в общениях с товарищами-профессорами, полная доступность и приветливое обращение со студентами, постоянная готовность помочь им словом и делом, влиянием, рекомендацией и деньгами снискали Андреевскому глубокую признательность всего коллектива университета. Надпись надгробного серебряного венка от университетских студентов – «Идеальному ректору, любимому профессору и честному человеку Ивану Ефимовичу Андреевскому» – убедительно свидетельствовала, насколько дорог был покойный учащейся молодёжи. Андреевский оставил в память о себе много трудов по истории и теории государственного права.

Какой бы талантливый преподаватель ни был, всё же знания обучаемого по предмету зависят во многом от последнего, от его эрудиции, самостоятельной работы, от его настроенности, терпения и настойчивости. Видимо, не всегда это удавалось юному князю Александру Александровичу, поскольку попечитель Б. А. Перовский в 1863 г. пишет царю о некоторых затруднениях царевича на занятиях с И. Е. Андреевским. «Когда дело доходит до ответов и Ал. Ал. надо говорить, – отмечает воспитатель, – в особенности же когда дело касается понятий несколько отвлечённых, в таком случае он впадает в крайнее затруднение, мешается и не находит или не решается находить выражений для объяснения самой простой мысли. Всё это происходит от непривычки вести и поддерживать серьёзный разговор. Но эти лекции для Ал. Ал. полезны в высшей степени… Я вхожу в большие подробности об учении, успехах и вообще об образовании Ал. Ал., потому что это наше больное место. Как часто размышляя о нём, видя его старание и замечая даже его успехи, я, несмотря на это, прихожу в сомнение о том, как решится для него трудная задача окончательного его образования…» Курс тактики и военной истории с 1861 г. читал великому князю Александру Александровичу Михаил Иванович Драгомиров, в последующем ставший крупным военным деятелем, теоретиком и писателем. Родился Драгомиров в 1830 г. в семье офицера близ г. Конотопа. Службу начал с 1849 г. в Семёновском полку. В 1856 г. окончил Императорскую военную академию с золотой медалью и был оставлен в гвардейском Генеральном штабе. Драгомиров в 50-е гг., по словам хорошо знавшего его М. И. Венюкова, был «гегелист, герценист, атеист и политический либерал…» Во время Австро-итало-французской войны 1859 г. находился при штабе Сардинской армии.

В следующем году он становится преподавателем, а с 1863 по 1869 г. являлся профессором кафедры тактики Николаевской академии Генштаба. В Австро-прусскую войну 1866 г. состоял при штабе прусской армии. Несколько позже Драгомиров занимал ряд высоких воинских должностей, отличился в Русско-турецкую войну 1877-1878 гг. и получил серьёзное ранение на Шипке в колено пулей навылет. Более 10 лет был начальником Академии Генштаба. Киевский военный округ, которым он командовал с 1889 г., стал кузницей передовых военных идей.

Помимо изучения военной теории должное внимание уделялось физическому воспитанию и практическим навыкам великого князя. Как и других сыновей Александра II, его обучали гимнастике, фехтованию, верховой езде, стрельбе из ружей и револьверов. В летнее время 1860-1862 гг. великие князья Александр и Владимир исправно несли лагерную службу в кадетском корпусе, в 1863 г. принимали участие в манёврах войск в Финляндии. Для ознакомления с армейской службой, бытом и дисциплиной, начиная с 19-летнего возраста, Александр Александрович регулярно участвовал в лагерных сборах под Красным Селом. Так, в 1864 г. с 1 июля по 8 августа Александр вместе со своим братом Владимиром был прикомандирован к учебному пехотному батальону, который находился в так называемом главном лагере невдалеке от речки Дудергофки. Здесь Александр Александрович показал себя с самой лучшей стороны. С большим старанием и любовью относился он к воинской службе, командуя на манёврах стрелковой ротой батальона. За проявленное усердие великий князь всемилостивейше был пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4-й степени. В дальнейшие годы Александр Александрович последовательно командовал батальоном, л.-гв. Преображенским полком, 1-й гвардейской пехотной дивизией, гвардейским корпусом и наконец войсками гвардии и Петербургского военного округа. Следует особо подчеркнуть, что великий князь Александр, также как и его братья, в конце 50-х – первой половине 60-х гг. стали свидетелями важных событий, в той или иной степени затронувших членов царской семьи. 20 октября 1860 г. в 8 часов утра в Александровском дворце Царского Села скончалась мать императора и горячо любимая бабушка его детей Александра Фёдоровна. По воспоминаниям современников, что-то глубокое, внутреннее, непоказное жило в этой женщине. Немало было написано о её красоте, обаянии, чистосердечии и приветливости. Для многих она осталась своего рода поэтическим идеалом, воплощением вечной женственности, прекрасной дамой средневековых баллад. В ней отмечали чувство долга и самодисциплины, любовь к своей новой отчизне и подданным, сострадание к окружающим, стремление делать добро и помогать обездоленным.

«… Я поняла Россию, – как-то призналась она, – и стала гордиться тем, что принадлежу ей!» «Для императрицы, – писала в своё время А. Ф. Тютчева, – фантастический мир, которым окружало её поклонение её всемогущего супруга (Николая I. – Е. Т.), мир великолепных дворцов, роскошных садов, весёлых вилл, мир зрелищ и фееричных балов заполнял весь горизонт, и она не подозревала, что за этим горизонтом, за фантасмагорией бриллиантов и жемчугов, драгоценностей, цветов, шёлка, кружев и блестящих безделушек существует реальный мир, существует нищая, невежественная, наполовину варварская Россия, которая требовала бы от своей государыни сердца, активности и суровой энергии сестры милосердия, готовой прийти на помощь её многочисленным нуждам» (322, с. 103).

Великий князь Александр Александрович был очевидцем того, как при активном участии его отца в Российской империи стали проводиться грандиозные преобразования практически во всех отраслях государственного строя. Самый мощный резонанс в стране получила отмена крепостного права. Вслед за эмансипацией крестьян (1861) рухнула система грубых телесных наказаний (1862), проведены университетская (1863), земская и судебная (1864) реформы. В этот период завершилась Кавказская война (1864), произошло присоединение к России Амурского края (1858) и Приморья (1860), подавлено Польское восстание (1863-1864), прогремели Датско-прусская (1864) и другие войны.

Все эти события активно обсуждались на всех уровнях российского общества, и до царевича доходили самые разнообразные, порой прямо противоположные суждения о происшедшем, нередко задевая его самолюбие. Говорят, жребий всегда падает на того, кто его не ждёт. Так случилось с великим князем Александром Александровичем, ставшим впоследствии властителем огромной многонациональной Российской империи. Будучи вторым сыном Александра II, он до 20 лет и не помышлял о высоком титуле монарха и сосредоточении самодержавной власти в своих руках. Но в 1865 г., как говорится, грянул гром – на императорскую семью обрушилось непоправимое несчастье. После тяжёлой болезни – туберкулёзного менингита – в Ницце, на вилле Вермонт, расположенной на юго-востоке Франции, вблизи Лазурного берега Средиземного моря, в ночь с 11 на 12 апреля скончался престолонаследник Николай Александрович.

В соответствии с порядком наследования престола цесаревичем становится Александр Александрович. Чтобы правильно понять логику дальнейших событий в биографии будущего императора, мы должны хота бы коротко познакомиться с последними годами жизни Николая Александровича, а также с его окружением, которое почти всецело перешло к новому цесаревичу.