Текст книги "Александр III и его время"

Автор книги: Евгений Толмачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 66 страниц)

2. УЧЕНЫЙ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ И. А. ВЫШНЕГРАДСКИЙ

1 января 1887 г. место Бунге занял Иван Алексеевич Вышнеградский. Сначала он был утверждён управляющим Министерством финансов, а ровно через год – министром финансов. Выходец из семьи провинциального священника, Вышнеградский, благодаря своим разносторонним дарованиям, неукротимой энергии и колоссальной работоспособности сумел достичь высочайших высот на научном и общественно-государственном поприще. После окончания Тверской духовной семинарии и физико-математического факультета Главного педагогического института в Петербурге преподавал математику во 2-м кадетском корпусе. С 1862 г. профессор механики Петербургского технологического института, а с 1865 г. профессор практической механики Михайловской артиллерийской академии. Принимал активное участие в перевооружении армии: с 1859 г. в качестве члена Временного артиллерийского комитета, а в период 1867-1878 гг. будучи инженером-механиком Главного артиллерийского управления. По его проектам переоборудовались и создавались патронные, пороховые и орудийные заводы.

В 1875-1878 гг. Вышнеградский директор Петербургского технологического института. Ему принадлежит большая заслуга в создании сильной отечественной школы инженеров-машиностроителей. Вышнеградский является одним из основоположников теории автоматического регулирования и теоретических основ конструирования машин. Разработал проект преобразования технических учебных заведений, участвовал в организации ряда выставок (в том числе русского машинного отдела на Всемирной выставке в Вене в 1873 г., Лондонской выставке научных предметов 1876 г., Парижской всемирной выставке 1878 г., Всероссийской выставке промышленности и художеств 1880 г. в Москве и др.). С ноября 1872 г. член Совета торговли и мануфактур. С 1870-х гг. занимался частным предпринимательством: член правления Петербургского общества водопроводов, общества Юго-Западных железных дорог, Рыбинско-Бологовской и Киево-Брестской железных дорог. В 1882-1887 гг. нажил миллионное состояние (удвоил его на посту министра; по другим данным, довёл его до 25 млн руб.). Известный журналист и издатель А. С. Суворин утверждал, что одной только биржевой игрой министр приобрёл 10 млн руб., так как ему было известно заранее, «какая бумага повышается, какая понижается» (405а, 1997, № 6, с. 28). Близкий к редакции газеты «Московские ведомости», по ходатайству Каткова и кн. Мещерского в 1884 г. Вышнеградский назначен членом Совета министров народного просвещения; участвовал в комиссии по разработке нового университетского устава, выезжал в Австрию для ознакомления с промышленными школами (388, с. 151). По протекции Каткова и Мещерского в апреле 1886 г. назначен членом Государственного совета по Департаменту государственной экономии, а в ноябре того же года становится членом Комитета финансов. Спустя месяц Вышнеградский был вызван в Гатчину к Александру III.

Как явствует А. А. Половцов: «Государь спросил его мнение о положении наших финансов. Вышнеградский, указывая на их тяжёлое состояние, сказал, что не думает, чтобы возможно было выйти из трудностей умножением мелких налогов, а почитает необходимым изменение коренных оснований финансовой политики» (221, т. 1, с. 473). Монарх поручил Вышнеградскому составить программную записку с конкретными предложениями. Она была подготовлена за несколько дней и 21 декабря передана императору. В этом небольшом документе, написанном на скорую руку, Вышнеградский отмечал: «Деятельность нашей финансовой администрации в ближайшем будущем должна быть направлена главнейшим образом к устранению из нашего бюджета тяготеющего над нами дефицита» (22, д. 572, л. 1). Добиться этого, по его мнению, можно введением питейной и табачной монополии и правильной организацией тарифов на железных дорогах. Он полагал, что с помощью трёх вышеизложенных мер можно было бы увеличить доходы государства на сумму до 120 млн руб., а также приращение доходов не только бы восстановило равновесие в бюджете, но и доставило некоторый избыток доходов над расходами. Далее Вышнеградский излагает идеи «о необходимости решительным образом вступить на путь покровительственной политики отечественной промышленности» (там же, л. 5).

Из записки видно, что все рекомендуемые меры, за исключением введения монополий, фактически являются продолжением политики Бунге. По свидетельству сенатора В. П. Безобразова, «у государя была большая борьба в эти дни». Наконец назначение состоялось. Вышнеградский возглавил ведомство финансов. Очередной «взлёт» Ивана Алексеевича вызвал у высшей аристократии бурную реакцию. «Нет человека, который бы не был возмущён назначением Вышнеградского», – уверял Безобразов» (393, 1912, № 11, с. 296, 297). Намекая на «тёмное» прошлое нового руководителя финансов страны, злоязычники называли его «лисой», «Ванькой Каином», «председателем всероссийского конкурсного управления» и распустили слух, что перед вступлением в должность он был вынужден принести присягу на честность. Потешаясь над далеко идущими замыслами Вышнеградского, петербургские остроумцы придумали ему шутовской дворянский герб (386, 1993, № 4, с. 106).

На гербе был изображён орёл с подрезанными крыльями с девизом: Il ne volera plus (что можно перевести двояко: «Он больше не взлетит» или «Он больше не украдёт»). Недоверие выражали и либеральные органы прессы. Зато с удовлетворением потирали руки Катков и Мещерский. Для присмотра за новым министром «лидер консерватизма» приставил к нему публициста «Московских ведомостей» И. Ф. Циона. Иван Алексеевич принялся за работу с «юношеским жаром», установил в министерстве жёсткую дисциплину. По свидетельству В. И. Ковалевского, «у него можно было научиться многому – и по предмету, и по методу работы». Доклады сотрудников «он выслушивал чрезвычайно внимательно, вникая во все подробности, в необходимых случаях тут же делал вычисления и подсчёты. Поэтому доклады тянулись очень долго и докладчики чувствовали себя на экзамене, словно перед профессором» (там же, с. 107). Трудился он как одержимый не щадя сил и здоровья. Был наделён способностью обходиться несколькими часами сна. Если ночью его осеняла новая мысль, он немедленно созывал общий сбор. Курьеры мчались по улицам, вытаскивали из постели сонных чиновников и доставляли их к неутомимому начальнику, чтобы обсудить детали очередного проекта (402а, 1915, 7 марта). К сожалению, как руководитель экономической политики Иван Алексеевич не обладал перспективным видением Бунге и широтой его подхода к оценке народнохозяйственных проблем. На первом месте для него всегда стояли интересы казны. Половцов назвал Вышнеградского «приходо-расходчиком, а не министром финансов» (221, т. И, с. 293). В отличие от Бунге он равнодушно относился к вопросам социальной политики. Управление Вышнеградским важным министерством совпало с экономическим ростом страны, и это определило всю его финансовую политику. Первые шаги Ивана Алексеевича направились по пути, проложенному его предшественником в сторону повышения таможенного дохода. В течение всей второй половины 80-х и начала 90-х гг. происходит непрерывное повышение таможенных тарифов. Уже в 1887 г. были введены покровительственные пошлины на чугун, железо, сталь, металлические изделия, машины, паровозы, суда и руды, каменный уголь. Обложены пошлиной сельскохозяйственные орудия, пряности, лекарства, столярные и токарные изделия, швейные и вязальные нитки и многое другое.

Принятые меры, с одной стороны, способствовали развитию отечественной промышленности, а с другой, увеличивали сумму таможенных сборов. Если в 1881-1894 гг. пошлины составляли 19% по отношению к стоимости ввезённых в страну товаров, то в 1885-1890 гг. – уже 28%, а после введения в 1891 г. общего таможенного тарифа – 35%. По официальным данным, несмотря на некоторое сокращение импорта, доходность от него увеличилась с 1887 по 1892 г. со 107’427 тыс. до 130’552 тыс. руб. (189, с. 640). Сокращение ввоза из-за границы различных товаров привело к значительному увеличению импорта иностранных капиталов, что, безусловно, стимулировало развитие отечественной промышленности. За 12 лет, с 1881 по 1892 г., сумма иностранных капиталов в акционерных обществах увеличилась на 138 млн, тогда как за предыдущие 20 лет рост их составил 88 млн (96, с. 65).

Параллельно с этим Вышнеградский увеличил налоги – прямые (государственный поземельный, с городских недвижимых имуществ, обложение торговли и промыслов), косвенные (питейный, табачный, сахарный, нефтяной). За время с 1887 по 1892 г. доходы с питейного налога увеличились на 11 млн руб. – с 257’624 тыс. до 269 млн руб. Поступления же с табачного, сахарного, нефтяного налогов возросли на 80% – с 47’255 тыс. до 75’274 тыс. руб. (189, с. 640). Также был введён акциз на спички и осветительные масла, учреждён гербовый сбор. Намерение ввести винную и табачную монополии Вышнеградскому осуществить не удалось. Надо заметить, что идея введения табачной монополии в России ни Вышнеградским, ни его преемниками не была реализована.

Но ему, так же, как и Бунге, приходилось идти на серьёзные уступки продворянской политике правительства. В 1889 г. Комитет финансов признал «помощь дворянству необходимой» и установил льготный земельный кредит помещикам в Дворянском банке, снизив процент, платимый по ссудам до 4 1/2, а также предоставил им ряд дополнительных льгот. Решение это было утверждено императором. Министр настаивал на необходимости мирной внешней политики, уменьшении расходов на вооружение, предлагал начать переговоры с другими странами о разоружении или ограничении новых вооружений. Был противником рабочего законодательства.

В марте 1889 г. Иван Алексеевич образовал Департамент железнодорожных дел, во главе которого был поставлен С. Ю. Витте. В этом же году министр провёл тарифную, а в 1889-1890 гг. контрольно-финансовую реформы на железной дороге. Вышнеградский проводил политику выкупа малодоходных железных дорог в казну. Всего было выкуплено 7 тыс. вёрст дорог, принадлежавших частным обществам. Он поддерживал монополии как органы борьбы с перепроизводством и выступал против них, когда те резко повышали цены.

С помощью иностранного капитала Иван Алексеевич стремился ускорить развитие отраслей крупной капиталистической промышленности, которые были необходимы для железнодорожного строительства. В основу своей деятельности министр положил нормализацию денежного обращения. При этом он исходил из плана реформы, ранее подготовленного в министерстве, который предусматривал девальвацию рубля и переход к золотому монометаллизму.

Иван Алексеевич добивался расширения российского эксперта и преодоление хронического дефицита государственного бюджета.

Пытаясь обеспечить положительное сальдо торгового баланса, Вышнеградский форсировал вывоз зерна и хлебных продуктов, которые составляли более 50% ценности всего экспорта России. Как отмечает В. Л. Степанов, для подхлёстывания экспорта министерство широко использовало также налоговый «прессинг», назначая сроки уплаты податей к моменту сбора урожая. Крестьяне вынуждены были вывозить на рынок не только излишки, но и часть необходимого продукта, обрекая себя на систематическое недоедание (386, 1993, №4, с. 110). Внешнеторговая политика министра, проводившаяся под лозунгом «Недоедим, но вывезем», получила название «голодного экспорта».

В ходе операций по конверсии 5-процентных займов в 4-процентные, проведённых в 1888-1890-х гг., были конвертированы государственные долги на сумму 1,7 млрд руб. Хотя задолженность страны в результате этих операций увеличилась на 277 млн руб., более длительная рассрочка займов (на 81 год) уже в первые годы дала экономию по ежегодным платежам в размере 21,5 млн руб., что имело значение для сбалансирования бюджета (377, 1959. № 3, с. 99-102). При Вышнеградском было заключено пять металлических займов на общую сумму 425,1 млн руб., что позволило увеличить доходы от них со 131’793 тыс. руб. в 1887 г. до 165’777 тыс. руб. в 1892 г. (189, с. 640). Ограничение ввоза, поощрение экспорта и внешние займы с 1889 г. изменили платёжный баланс в пользу России. Это, в свою очередь, дало возможность министру значительно ускорить накопление золотого запаса за счёт платежей по внешней торговле и займов: с 273,7 млн руб. (на 1 января 1888 г.) до 581,5 млн руб. на 1 января 1893 г. (183, с. 28). Казалось, настойчивая, напряжённая работа Вышнеградского и его сотрудников наконец к 1891 г. принесла долгожданный успех. Прежние хулители вдруг стали говорить о министре как о финансовом гении. Искусство Вышнеградского в организации финансовых сделок и операций международного масштаба завоевали ему громадный авторитет в Европе. По словам язвительной Александры Викторовны Богданович, «в Германии питают большое уважение к Вышнеградскому, говорят даже, что есть только один политик на свете – Бисмарк и один министр финансов – Вышнеградский. Сумел человек заставить о себе думать! А что про него говорили, когда только его назначили?» (73, с. 91—92). Вот уж, действительно, как говорил Наполеон, лучший оратор в мире – успех! Как казалось Ивану Алексеевичу, ничто не предвещало беды. Не обращая внимания на тревожные симптомы весной 1891 г., он заявил: «Сами не будем есть, но будем вывозить!» Экспорт хлеба составил в том году 391,2 млн пудов. Однако осень 1891 г. принесла несчастье. Центральные губернии России постиг катастрофический неурожай. Вышнеградский принимал экстренные меры, чтобы спасти положение. Министерство с разрешения царя выделило голодающим свыше 160 млн руб. Иван Алексеевич ввёл запрет на вывоз из страны сельскохозяйственной продукции, что несколько снизило цены на хлеб и облегчило участь населения. В 1892 г. экспорт зерна был сокращён до 196,4 млн пудов на сумму 164,1 млн руб. Разность между суммой экспорта и импорта составила лишь 76,1 млн руб. Платёжный баланс в 1893 г. стал пассивным. Внешний 3-процентный золотой заем, совершённый Вышнеградским в 1891 г., потерпел фиаско. Пытаясь найти новые финансовые ресурсы, министр хотел использовать идею Бунге. Он выдвинул проект о государственном подоходно-прогрессивном налоге, которым предполагалось обложить лиц, располагающих «сравнительно большим достатком». Но это предложение не было принято правительством. В обществе вызревало недовольство. Печать обвинила Вышнеградского в «высасывании» денег из населения. Газеты трубили о развале финансов, фиктивности государственных бюджетов, колебаниях вексельного курса, убыточности конверсий и других прегрешениях (251, с. 109).

Только «Московские ведомости» и «Гражданин» пробовали защитить своего сторонника. В Швейцарии с поношениями и клеветой на Ивана Алексеевича выпустил брошюру Цион, изгнанный ранее из Министерства финансов. Надо отдать должное Александру III. Ознакомившись с этим опусом, он не придал ему особого значения (84, с. 273—275). Тем не менее Вышнеградский серьёзно занемог. 30 августа 1892 г. он был уволен от должности министра финансов с оставлением Государственного совета (357, с. 151).

3. ВЕЛИКИЙ РЕФОРМАТОР С. Ю. ВИТТЕ

Граф Витте не был ни царедворцем, льстящим трону, ни демагогом, льстящим толпе.

Графиня М. И. Витте

30 августа 1892 г. министром финансов был назначен Сергей Юльевич Витте. Современники называли его «великим реформатором», «русским Бисмарком», «министром-клоуном», «графом Полусахалинским». М. Н. Покровский полагал, что, «не будучи морально выше своих современников-бюрократов, Витте несколькими головами превышал их по своему уму и организаторским способностям». А. Ф. Кони называл Витте «настоящим государственным человеком с широкими горизонтами и смелыми задачами, умевшим, по французскому выражению, «кроить из целого куска» (т. е. поступать самостоятельно и решительно)».

Звезда Витте выделялась яркостью не только на русском, но и на международном политическом небосклоне. Е. В. Тарле характеризовал его как министра, превосходящего «разнообразием своих дарований, громадностью кругозора, умением справляться с любыми задачами, блеском и силой своего ума современных ему людей власти, кроме Бисмарка и Гладстона…».

Посол Франции в России Морис Палеолог характеризует этого крупного государственного деятеля как человека «загадочного, решительного, умного, деспотичного, презрительного, самоуверенного, честолюбивого, завистливого и гордого».

Американский историк Робер Мэсси называет Витте «самым талантливым административным мозгом России» и самым влиятельным министром при двух последних российских императорах.

«Если бы у меня был хотя один такой министр, – сказал как-то про него Вильгельм II, – я бы сделал в Германии чудеса (403, 2000, апрель—май). Свои выдающиеся способности Витте проявил в качестве министра путей сообщения в феврале – августе 1892 г., финансов в 1892-1903 гг., председателя Комитета министров в 1903-1905 гг., реформированного Совета министров в 1905-1906 гг. и на дипломатическом поприще. Он заявил о себе и как яркий публицист, автор уникальных по достоверности и остроте мемуаров, охватывающих широкий диапазон государственно-политической жизни России и сановного бюрократического Олимпа.

Получив прекрасное домашнее образование, Витте поступил в 1866 г. на физико-математический факультет Новороссийского университета в Одессе. Этот солнечный город у моря стал колыбелью карьеры будущего графа. Под влиянием своего дяди военного историка и публициста, генерала Р. А. Фадеева в студенческие годы он увлекался славянофильскими идеями, зачитывался Аксаковым, Хомяковым и Тютчевым. Учился Сергей с завидной прилежностью, намереваясь в будущем связать свою судьбу с научно-преподавательской деятельностью. Однако, успешно окончив университет в 1870 г., он вынужден был под влиянием родственников отказаться от профессорского будущего. После недолгой службы в канцелярии одесского генерал-губернатора Витте поступил в управление Одесской железной дороги. Здесь он был конторщиком при весах, контролёром, изучал железнодорожное дело в мастерских, часто ездил на паровозе, а в 1877 г. возглавил отдел эксплуатации. В период Русско-турецкой войны молодой специалист выдвинулся, достиг «степеней известных», зарекомендовал себя волевым, распорядительным и умелым администратором, за что был удостоен высочайшей благодарности. Вскоре по окончании войны в 1878 г. Одесская дорога была объединена с Киево-Брестской и Брестско-Граевской в акционерное общество Юго-Западных железных дорог, председателем правления которого являлся крупный финансовый магнат и писатель И. С. Блиох. Витте получил при этом место начальника эксплуатационного отдела общества при правлении в Петербурге.

В Северной Пальмире Витте, кроме правления Юго-Западных железных дорог, работал и в комиссии графа Э. Т. Баранова по исследованию железнодорожного дела. Им был подготовлен проект «Общего устава российских железных дорог», ставшего со временем одним из кардинальных законов. В 1880 г. Витте становится начальником эксплуатации Юго-Западных железных дорог и переезжает в Киев.

Находясь в Киеве, Витте энергично занимается организацией железнодорожных перевозок, вводит в практику выдачу ссуд под хлебные грузы, выступает инициатором комиссионно-ссудных операций на железнодорожном транспорте. Его тарифная политика была основана на принципах конкуренции. Для каждого груза устанавливался максимальный тариф, который резко снижался в случае отправления груза по Юго-Западным железным дорогам. В 1883 г. Витте опубликовал книгу «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов», которая принесла автору широкую известность и авторитет среди специалистов. В 1886 г. его утверждают управляющим Юго-Западными дорогами. На этом посту он умело подбирает целую плеяду талантливых сотрудников, большое внимание уделяет службе ремонта путей и зданий, особенно развитию и техническому оснащению одесского порта, внедряет инженерные новшества. В результате заметно возрос чистый доход дороги. С середины 80-х гг. Витте активно выступает в печати по проблемам экономики, его статьи появляются в газетах «Русь», «Киевское слово», «Заря», «Московские ведомости» и др.

Здравомыслие и авторитет Витте привлекли к себе внимание министра финансов И. А. Вышнеградского, который обратился к нему с просьбой представить свои соображения об увеличении доходности железных дорог и ликвидации их дефицитности. Витте знал, что камнем преткновения валовых доходов железных дорог являются произвольно устанавливаемые тарифы. В короткие сроки он разработал тарифный закон, поставивший тарифное дело под контроль правительства и предложил в Министерстве финансов образовать новый департамент для заведования тарифной частью железных дорог. Кроме того, при департаменте предполагалось учредить тарифный комитет для рассмотрения новых тарифов. Законопроект и предложения были одобрены. Их автора пригласили возглавить новое министерское подразделение. Однако Витте отказался и написал Вышнеградскому, что не намерен переменить свою независимую частную службу на службу директора департамента. К тому же, он как управляющий частной дорогой получал более 50 тыс. руб. в год, что было намного выше даже министерского оклада. Решение было найдено благодаря вмешательству императора, лично знавшего Витте. Последнему не раз приходилось сопровождать господина страны во время его поездок на юг. Незадолго до катастрофы царского поезда в Борках 17 октября 1888 г. он предупреждал о возможности крушения из-за перегрузки состава и превышения скорости.

10 марта 1889 г. Витте был назначен директором департамента и председателем тарифного комитета с производством сразу в чин действительного статского советника и жалованьем в 16 тыс., из которых половину Александр III согласился «платить из своего кошелька». С первых шагов в Петербурге на государственном поприще «юго-западный железнодорожник» развивает бурную деятельность. Он активно участвует в разработке покровительственного тарифа 1891 г., который сыграл исключительную роль во внешнеторговой политике России и стал защитительным барьером для развивающейся отечественной промышленности. Витте входит в различные комиссии: по проблемам торгового мореплавания и судоходства, по мелиоративному и мелкому кредиту, представляет Министерство финансов в Совете ведомства путей сообщений, активно содействует организации постройки Великой Сибирской магистрали. Осенью 1890 г. он сопровождает Вышнеградского в его поездке по Средней Азии, а возвратившись, выступает с предложениями о расширении там производства хлопчатника и создании сырьевой базы для текстильной промышленности. В это же время его постигло тяжёлое горе. Неожиданно вскоре после отдыха в Кисловодске у него от инфаркта скончалась жена. Сорокалетний вдовец пытается найти забвение в работе. В назревшем конфликте между финансовым и транспортным ведомствами Витте и Вышнеградский одерживают верх над малокомпетентным в железнодорожном деле министром путей сообщения А. Я. Гюббенетом. 15 февраля 1892 г. Витте назначается управляющим Министерства путей сообщения (157, с. 122). В период пребывания на этом посту он женится вторым браком (через год после смерти первой жены) на Матильде Ивановне Лисаневич (в девичестве Нурок). Поскольку эта дама была разведённой, то бракосочетание с ней по нравам верхов тогдашнего петербургского общества считалось чем-то исключительным. Витте ради этого брака готов был даже оставить свою министерскую должность, однако Александр III, узнав подробности дела, удержал его, сказав, что этот брак только увеличивает его уважение к Витте. Матильда Ивановна стала ему верной подругой до конца жизни. Новый брак принёс ему семейное счастье, одновременно поставив в щекотливое положение в высшем обществе. Новая жена Витте была принята при дворе только в 1905 г.

На посту министра путей сообщения Витте сумел временно ликвидировать на железнодорожном транспорте ставшие обычным явлением крупные скопления неперевезённых грузов. Он настойчиво продолжал политику Вышнеградского по концентрированию железных дорог в руках государства путём выкупа частных железных дорог и наращиванию казённого строительства.

Как отмечалось выше, в августе 1892 г. в связи с болезнью Вышнеградского Витте становится министром финансов и производится в тайные советники. Сфера влияния его значительно расширяется. Ему подчиняется промышленность, торговля, торговое мореплавание, отчасти народное образование, коммерческий и аграрный кредит, вследствие чего он оказывает серьёзное влияние на решение политических проблем Российской империи. На этом важном посту Витте пробыл целых 11 лет, из которых только первые полтора года приходятся на царствование Александра III.

Головокружительный взлёт Витте на самый верх имперской администрации произвёл сильное, но далеко не однозначное впечатление на образованные круги петербургского общества. Вокруг его личности стали создаваться различные домыслы, легенды, измышления, с его именем связывали анекдоты, небылицы и досужие выдумки, и разные «вицмундирные люди» не переставали изощрять своё остроумие над поведением, жизнью и манерами нового гранда российской бюрократии. Но в одном мнении, как отмечали современники Витте, все хулители и остряки сходились единодушно: в бюрократическую среду влита новая струя, которой, несомненно, суждено в будущем внести нечто новое, дотоле неведомое в русской государственной жизни. Сама фигура Витте, манера говорить резко и категорически, его угловатые жесты производили разнообразное впечатление на официальные круги и вылощенную публику столицы. Одним это нравилось, как антитеза бюрократической шаблонности и трафарета… Другие сразу стали к нему во враждебные отношения и, что называется, авансом выпустили когти. Но уже вскоре он победил умом, логикой, аргументацией и непреклонностью в работе. Один из талантливых сподвижников нового министра В. И. Ковалевский с достаточным основанием писал о нём: «Человек сильного ума, твёрдой воли, бьющей оригинальности во внешности, образе мыслей и действий. В нём всё дышало страстностью, порывом, непосредственностью, нечеловеческой энергией. По натуре борец сильный, даже дерзкий, он как бы искал поприще для состязания и, когда встречал противника, вступал с ним в решительный бой… На глазах у всех со сказочной быстротой проявилась могучая натура, которая постепенно всем овладевала и всех вольно или невольно подчиняла себе… В работе его интересовала основная мысль и общее направление. К мелочам он никогда не придирался и не требовал условного канцелярского языка. Работать с ним было и приятно, и легко. Усваивал он новый предмет, что называется, на лету». Витте оказывал всяческое содействие и покровительство своим бывшим знакомым, начальникам, сослуживцам и школьным товарищам. Князь В. П. Мещерский, так вспоминал свою первую встречу с новой звездой, внезапно вспыхнувшей на столичном бюрократическом небосклоне: «Я увидел перед собой высокого роста, хорошо сложённого, с умным, живым и приветливым лицом человека, который сильнее всего впечатлил меня полным отсутствием всякого чиновничьего типа… Витте мне сразу стал симпатичен своей естественностью, безыскусностью в проявлении им своей личности. В чёрном сюртуке, развязный и свободный в своей речи и в каждом своём действии, он мне напомнил наружностью английского государственного человека». Из последующих бесед Мещерский вынес мнение, что в гуманитарной сфере у Витте была масса серьёзнейших пробелов: «Он очень слабо владел французским языком, совсем не знал немецкого и с европейским умственным миром был знаком только посредством нескольких переводных отрывков, а литература, кроме научной по его специальности, литература всего образованного мира и русская, мир искусств, знание истории – всё это было для него чужое и очень мало известное; и если, не взирая на это, люди образованные и умные испытывали удовольствие от беседы с ним, то это доказывает, как даровит был природный ум Витте». Граф В. Н. Коковцов, много лет близко знавший этого исполина государственной мысли, откровенно написал, что «самовозвеличивание, присвоение себе небывалых деяний, похвальба тем, чего не было на самом деле, не раз замечались людьми, приходившими с ним в близкое соприкосновение». Александру III импонировали в Витте ясность ума, твёрдость воли, умение излагать мысли убедительно и просто. Император не только питал симпатию, но и поддерживал все начинания нового руководителя Министерства финансов. Важно подчеркнуть, что период руководства Витте названным министерством с 1892 по 1903 г. ознаменован огромным увеличением бюджета страны, широким развитием государственного хозяйства и крупными реформами в области финансового законодательства.

Продолжая дело своих предшественников Н. X. Бунге и И. А. Вышнеградского, новый министр на первых порах в основу своей политики положил идеи немецкого экономиста первой четверти XIX в. Ф. Листа, исследованию взглядов которого посвятил отдельную брошюру «Национальная экономия и Фридрих Лист», вышедшую в Киеве в 1889 г. С присущей ему энергией Витте стремится реализовать свою программу модернизации империи, превратить страну в течение двух пятилетий в мощную индустриальную державу, защищённую от иностранной конкуренции таможенными барьерами, с сильной регулирующей ролью государства.

Поставив задачу упорядочить структуру бюджета, его доходные и расходные статьи, Витте добился более чёткого разграничения чрезвычайного и обыкновенного бюджетов. Чрезвычайный бюджет, обычно державшийся в секрете, практически являлся бесконтрольным. В своей доходной части процентов на 90 он состоял из внешних и внутренних займов. Расходные же его статьи предназначались на военные нужды, железнодорожное строительство и на ликвидацию последствий стихийных бедствий (неурожаи, голод, эпидемии, пожары и т. д.). По закону 1894 г. бюджет стал более «прозрачным». В нём с большей определённостью и чёткостью выделялись чрезвычайные и обыкновенные части (386, 1993, № 3, с. 44).

Подобно Вышнеградскому, Витте использовал косвенное обложение в качестве одного из существенных источников пополнения бюджета. Только с 1892 по 1901 г. доходы от косвенного обложения возросли на 50%. В числе первых серьёзных мероприятий, проведённых Витте в начале своей деятельности, стало заключение таможенного договора с Германией. В ответ на высокие таможенные пошлины, которые взимались с русского хлебного экспорта, Витте провёл через Государственный совет новый закон, по которому существовавшие тарифы были объявлены минимальными для стран, придерживавшихся режима благоприятствования по отношению к России. Поскольку Германия не придерживалась этого режима, то ставки на германский экспорт в Россию были повышены. В то время это казалось чем-то необычным. Но Александр III поддержал Витте. Столкнувшись с твёрдой позицией, Германия вынуждена была пойти на уступки. Состоялся новый торговый договор 1894 г., по которому обе державы пошли навстречу друг другу (вторично договор был подписан в 1904 г.).