355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ева Ключникова » Однажды в Птопае. Дилогия (СИ) » Текст книги (страница 5)
Однажды в Птопае. Дилогия (СИ)
  • Текст добавлен: 11 мая 2017, 00:00

Текст книги "Однажды в Птопае. Дилогия (СИ)"


Автор книги: Ева Ключникова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

   Тайбай под латами и одеждой весь покрылся холодным потом. Он не любил когда вспоминали этот его титул.

   – Что привело вас, полковник, после длинной ночи, наполненной трудами?

   – Труды и привели...

   – Позавтракайте со мной.

   Хо согласно кивнул и присел на кресло ко второму прибору, напротив Элишии через стол. На тарелке лежал салат из свежих овощей и ароматный кусок хорошо отбитой тушёной телятины со специями. Всё вместе составляло целое состояние. На тарелке Элишии лежал только салат. Она берегла фигуру и кожу.

   Некоторое время ели молча. Королева откровенно наблюдала, как Тайбай умело нарезает мясо и думала, что он настоящий джентльмен и умеет не оскорбить даму грубым, неприличным поведением за столом. Её покойный супруг, например, всегда шумно жевал, чавкал, отрыгивал, а бывало и плевался.

   Тайбай доел, отложил вилку и нож, и выпрямился в кресле. Салфеткой вытер рот и коротко доложился. – Сегодня ночью был пойман очередной эльф, выдававший себя за врача. К сожалению причину его вылазки из гетто я не узнал. Эльф умер... по собственному желанию.

   – У вас есть догадки?

   Хо рассеяно пожал плечами. – Ну-у... предположительно они ищут некий магический предмет, который обладает большой силой.

   – Вы думаете: они ищут ТОТ предмет?

   – Вряд ли. – Тон Тайбая звучал мягко, успокаивая. – Они знают, что ТОТ предмет находится у Вас, моя Королева. И скорее всего, ищут похожий – равный по силе.

   – Хотите кофе? – Нейтрально спросила королева. Таким образом, Элишия давала понять, что тема эльфов, гуляющих вне стен своего маленького Сай Ирджери ей больше не интересна.

   Глаза Тайбая сдержано сверкнули. (Какой дурак откажется от королевского кофе?!)

   Элишия позвонила в колокольчик, и пока убирали приборы и ставили кофейные чашечки, попросила. – Найдите способ узнать... о предмете их изысканий. Я дам вам все необходимые полномочия!

   Полковник положил ладонь на сердце и кивнул.

   В благоговейном молчании пили драгоценный кофе. Хо Тайбай наслаждался и мягчел на глазах. Его постоянная суровость сползала, как кожа змеи и вдруг явила Элишии усталость немолодого человека несущего груз каких то своих проблем.

   – Вас что то беспокоит?– Спросила она своего самого верного подданного.

   Тайбай вздрогнул, испытующе глянул, помолчал, потом решился сказать. –У меня к вам просьба.

   Элишия ободряюще кивнула.

   – У меня есть сын...

   – Полковник!!! Вы давали обет безбрачия!

   Хо, виновато кривясь, кивнул. – Молодость бывает безрассудна... грехи... э-э юности,– он громко бурно вздохнул и признался. – Даже и не заметил, как это случилась!

   Элишия начала смеяться и грозить пальчиком. – Как давно вы знаете о существование сына? – Спросила она.

   – Сразу. Я воспитываю его с рождения.

   – И скрывали этот факт?!

   – Признаю, приму любое наказание!

   – Как его зовут?

   – Его зовут Шитао и я сделал его законным наследником своего рода, статуса и состояния. Он очень хорошо воспитанный молодой человек.

   – И что вы хотите от меня?

   – Приказа о зачисление его в Карательный Отряд Охоты под моё командование.

   – Вот как... У него есть звание?

   – Он лейтенант. Шитао заработал его в трёх конкурсных этапах пять лет назад.

   Практика присвоения званий или военных должностей в конкурсных боях имела место быть и считалась даже более законной, чем присвоение или назначение обычным рутинным путём.

   – Сколько боёв... в среднем?

   – Больше двухсот.

   – А сколько лет вашему сыну?

   – Двадцать

   – То есть в пятнадцать лет он провёл двести боёв и выиграл звание лейтенанта?! – Искренне удивилась королева.

   Тайбай с нескрываемой гордостью кивнул.

   – Всё равно ...затруднительно будет зачислить его приказом. Это вызовет разговоры и недовольство. Куда вы торопитесь, полковник? Через полгода состоится конкурсный отбор в отряд, и я думаю, что мальчик ставший лейтенантом в пятнадцать лет, легко его пройдёт!

   Тайбай глянул исподлобья. – Двадцать лет ему будет только через месяц... Совершеннолетие, – Добавил он, видя, что королева не совсем поняла.

   – То есть, вы хотите, чтобы в день, когда он обретёт самостоятельность, он оказался под вашим личным надзором?

   Полковник Хо смутился. Так оно и было. Любящий отец не желал, чтобы птенец, оперившийся и вставший на крыло, быстро покинул родимое гнездо, то бишь, родовую вотчину.

   Элишия с лёгким укором покачала головой. Кто бы мог подумать, что из Страшного Тайбая может получиться такой преданный и ответственный отец. С другой стороны, в свете последних событий, его просьба была ей очень даже на руку!

   – Уговорили, – королева округлила глаза. – Будет вам приказ о зачислении... Тогда у меня встречная просьба. Тоже просьба матери... Вчера вечером Хенрик попал в неприятную историю. Он очень впечатлительный и внушаемый мальчик... легко поддаётся другому более сильному влиянию. Я имею в виду вашего лейтенанта, который в телохранителях у моего сына... Как его... а-а-а ... Тецуя Рю-ю-ю....

   – Рюйодзаки.

   – Да, кажется Рюйодзаки. Вчера этот ваш Рюйодзаки на глазах моего бедного Хенрика издевался над каким то несчастным простолюдином из медной касты.

   Полковник Хо сидел с низко опущенной головой. Он был наслышан об этой истории с четырёх часов утра. Всё, что касалось принца Хенрика, расследовалось и распространялось во дворце очень быстро. И настоящая роль принца в этой истории совсем не являлась для него секретом. Конечно, Элишии хотелось думать, что инициатором инцидента выступал Проклятый Рюй, но полковник не собирался ей это позволить. Рано или поздно её Величеству придётся взглянуть правде в глаза. А правда в том, что её сын – законченный садист! И этот садист уже через полтора года может стать королём!

   Хо поднял голову и твёрдо взглянул королеве в глаза.

   – Вам придётся принять факт того, что Тецуй Рюйодзаки всего лишь послушный исполнитель! Дисциплина у него в крови. Нельзя наказывать за подчинение своему господину. Признайте вину сына и накажите его... пока ещё не поздно,

   С каждым словом Тайбая, лицо Элишии искажалось всё сильнее.

   – Как вы себе это представляете? – Прошипела матушка Хенрика.

   – Выпорите его.

   – Ч-что?!!

   – Выпорите его.

   Королева бурно дышала от негодования. – То есть вы, полковник, не собираетесь объявлять лейтенанта Рюйодзаки виновным в произошедшем?!

   Тайбай отрицательно покачал головой.

   Он не собирался. И даже наоборот, смел советовать ей такую возмутительную вещь, как порка её ненаглядного Хенрика! И это после того, как она дала своё согласие на вступление в Отряд Охоты его собственного сына!

   Глаза Элишии стали такими же узкими как у её оппонента. Те, кто знал этот взгляд, начинали дрожать от страха!

   Минуты две Элишия щурилась и пыхтела как рассерженный дракон. Наконец королева процедила сквозь зубы. – Будет не правильно просто назначить Шитао в отряд. Давайте устроим один показательный бой.

   – Это справедливо, – откликнулся каменный Тайбай.

   – Тогда я сама выберу ему противника...

   – Хорошо.

   – Как насчёт этого вашего Рюйодзаки? – Мстительно предложила Элишия.

   – Тецуй очень хорош в бою. Он подходит. – Лицо Тайбая осталось непроницаемым.

   – Завтра?

   – Как вам будет угодно.

   – Я буду присутствовать лично! – С ядовитой улыбкой поставила жирную точку её Величество.

   Полковник Хо поднялся из кресла, щёлкнул каблуками и покинул её кабинет. Королева тотчас позвонила в колокольчик. Явился Дзиро.

   – Рюя сюда, – отрывисто приказала Элишия. Про себя она подумала: "Я тебе покажу, как советовать мне – пороть собственного сына!"

   Подобные настроения надо было пресекать в корне!

   глава 6

   День плохой и хороший.

   Пять холмов Птопая когда-то носили эльфийские имена: Ирджери (серебро), Мрайн (цветной ковёр), Сай-Изир (лунный серп), Сай-Бокнар (лунный свет), Вравер (магический ветер). Люди переделали их в более приятные для человеческого уха. Теперь холмы называются, в том же порядке: Венечный (или Королевский), Валун, Пристань, Колено, Семь Ветров.

   Усадьба Кэрроу стоит на самом обрывистом краю Венечного холма. Раньше этот край постоянно сползал вниз и потому прилегающий участок земли был легко отдан в вечное владение Орсо Кэрроу за подвиги и заслуги перед отечеством и тогдашним королём Урсулом Гневливым.

   Орсо отстроил усадьбу. И попросил эльфов помочь остановить оседание земли.

   Эльфы откликнулись на просьбу Орсо, тем более, что последний был их преданным другом, и засеяли неустойчивый склон каменным ползучником. К тому времени обрыв разрушил часть усадебной ограды и вырвал из сада приличный кусок земли вместе с тремя молодыми корейскими горными соснами. "Невосполнимая утрата...", как писал Орсо Кэрроу в семейной хронике.

   Одно дерево всё таки спасли. За ним отправили наёмных рабочих, которые откопали сосну и подняли её наверх. Теперь эта трёхсотлетняя сосна растёт во внутреннем дворе дома.

   Ползучник остановил оседание склона и за несколько сотен лет разросся до тёмно-зелёных, мрачных зарослей, кои делали невозможным подъём на холм с этой стороны. А с недавних пор плети ползучника облюбовали чёрные скворцы. Каждое утро они наполняют вертикальный лес писком и верещаньем и вместе с восходом солнца будят всех обитателей усадьбы Кэрроу.

   Артура будят первым: окна его спальни выходят на внешнюю сторону усадьбы как раз над обрывом.

   Он проснулся разбитым. Вчера молодой человек вернулся в двенадцатом часу ночи, получил нагоняй от Констанции, а когда напомнил ей, что уже давно совершеннолетний, получил ещё один – от отца. Пришлось заткнуться, чтоб и дальше не раздражать родителей, и прочапать в спальню под сердитые напутственные батюшкины реплики и осуждающие взгляды слуг.

   Полночи не спал. Думал о Шитао и о том, что тот не хромает. А должен! Согласно хронике Ли Чжун Ки, Закария завтракал младенцем и его мамашей, когда услышал шум доспехов на подступах к своей пещере. От дамы осталась только верхняя чась, а ребёнку дракон успел кусануть ногу... правую или левую? В хронике не уточняется. В любом случае младенец должен был умереть! Много ли ему надо!

   Да что там! Сам полковник Тайбай должен был умереть! Странно, что на тот свет отошли все хоть мало-мальски причастные к смерти Закарии, кроме двух самых главных виновников! Королевы Элишии, пожелавшей иметь шкуру дракона, и Тайбая, который эту шкуру ей предоставил! Теперь вот ребёнок, не доеденный ящером, тоже оказывается жив-здоров!

   Артур, прокрутившийся в раздумьях, заснул только часам к трём. Ему приснился Закария в свой последний день, лежащий на земле с вытянутой шеей и закрытыми глазами на грустной морде. Окровавленный рыцарь Хо стоял сбоку от шеи и мечом, как пилой перепиливал какие то незначительные участки толстой драконьей кожи. Сверху хлестал ливень, который потоками нёс кровь Закарии по склонам горы. Дракон терпеливо ждал окончания процесса, иногда косился приоткрытым оком на Тайбая. Из пещеры за огромной драконьей тушей доносился тоскливый детский плач.

   Плач новорожденного Шитао плавно перетёк в птичий гомон и Артур чуть ли не со стоном проснулся. Восход оранжево заглядывал в окна.

   За завтраком, проходившем в недовольной тишине (никто не выспался), Артур спросил у отца есть ли у них в архиве что-нибудь по предкам рыцаря Хо. Уильям Кэрроу предсказуемо ответил, что информацию по роду Хо надо искать в библиотеке самого полковника Хо... Артур досадливо скривился, вспомнив, что был в этой библиотеке не далее, как девять часов назад, но ни о чём таком не додумался, а мог бы попросить у Шитао разрешение порыскать по книжным полкам!

   –... Или..., – добавил отец. – В центральном архиве общего здания цеха историков-информаторов.

   Центральный архив находился за "Луной" в двух кварталах от гетто. Мрачно жуя бутерброд, молодой господин Кэрроу раздумывал: ехать в архив или не ехать.

   – Езжай, – буркнул Уильям, по лицу сына бдительно следящий за сей умственной работой.

   – По-ше-му?– Прочавкал Артур.

   Матушка с лёгкой досадой сложила губы и возвела очи. Далее последовал скорбный вздох, переходящий в едва уловимое негодование. Она терпеть не могла, когда сынок аристократ чавкал!

   – По дороге загляни в Луну... Круф полночи выл как резанный, утром отказался есть... Найди Морана или Лукана, спроси возможную причину.

   – Ладно.

   – Возьми скутер. – попросил отец. – И оденься попроще.

   – Да, – негодующе сверкнул глазами Артур на отца.

   Взять скутер и одеться попроще означало смешаться с толпой простолюдинов, дабы не вызывать в свою сторону косых взглядов и камней в спину. Собственно говоря, совет отца был излишним. Артур не собирался шокировать тамошнюю публику признаками аристократизма. Получается, что отче считает его неразумным и не способным здраво оценивать ситуацию! Вот так!

   После завтрака Артур спустился вниз в архив – посмотреть на Круфа. Пёс выглядел плохо. По сравнению со вчерашними сутками он похудел и потускнел шкуркой. Увидев хозяина, начал с плачем просится на руки. Молодой человек сел на пол и забрал собаку в свои тёплые человеческие объятья. Стал гладить и шептать всякие ласковые слова! Круф поскуливал и тыкался зубастой мордой ему в ладони. – Только пальцы мне ещё нужны, – на всякий случай нараспев встраивал Артур просьбу в свои речитативы. – Хороший мальчик, похудел... не хочет кушать... что случилось?

   – У-у-у.. – жаловался Круф

   В архив спустился Уильям – принёс несколько кусков жирной сырой свинины. Артур взял один, насильственно открыл пасть Круфа и осторожно просунул мясо подальше ему в глотку. Пёс замотал головой. Молодой хозяин, придерживая ему челюсть, почесал псине горло. Круф сглотнул. Отказываясь продолжать процедуру, засунул морду Артуру в подмышку.

   – Может отвезти его в Луну? Пусть Лукан посмотрит, – спросил Артур.

   – Лучше пригласи Лукана сюда, – покачал Уильям головой. – Я сделаю официальный запрос и попрошу разрешение на его выход за пределы гетто.

   – Ладно. – Артур с трудом поднялся с пола – от долгого нахожденья в одной позе затекли ноги, передал Круфа отцу. – Дай ему выходной, – попросил он за собаку. – Пусть поплавает, погуляет.

   Выходной для Круфа означал ограничение передвижения для Констанции Кэрроу и некоторых слуг, которых пёс, по какой-то причине не любил! В итоге перспектива следующих часов выглядела несколько напряжённой, но старший Кэрроу согласно кивнул.

   Начало дня как то не задалось.

   Артур переоделся и спустился вниз к гаражу.

   Скутер, который использовал Артур в поездках, внешне ничем не отличается от тех на коих простолюдины "лихо" рассекают по улицам Ступеней и Низины. Он выглядит как старенькая машинка, побитая, побывавшая на свалке, отремонтированная и перепроданная за некую символическую цену. На самом деле под внешней непрезентабельной оболочкой таятся ум и скорость, происходящие, от магического предмета! Уильям Кэррой приобрёл скутер за огромные бабки пятнадцать лет тому назад. (Чего только не сделаешь и какие только деньги не отдашь, ради безопасности единственного горячо любимого сына!) У этого скутера даже было собственное имя. Его звали Фока.

   У Артура с Фокой довольно сложные отношения. Ибо Фока имеет собственное мнение и смеет его высказывать и даже (всегда не вовремя) предпринимает некоторые самостоятельные действия. Формально Фока всё ещё принадлежал Уильяму Кэрроу, а не Артуру и соответственно он подчинялся отцу, а не сыну. А Уильям пока что не торопится передаривать скутер своему чаду. Каждое утро старший Кэрроу приходил в маленький ангар Фоки и читал ему длинную нотацию о том, как бесценна жизнь молодого хозяина, и как важно сохранить его драгоценное здоровье, физическую целостность и моральное равновесие! И каждый раз, когда двадцати восьмилетний молодой человек, почитающий себя взрослым и свободным в поступках, выезжал на скутере куда-нибудь из родительского дома, начиналась жуткая канитель, состоящая из длинных препирательств с машиной и выяснений чего можно, а чего нельзя ему делать! Понятно, почему лошади нравятся Артуру больше. Жалко, что простолюдины не ездят на лошадях, а предпочитают маленькие компактные машинки с электроприводами вроде скутеров или ещё эти ... велики.

   – Будешь сегодня возникать, заменю на велик! – Пригрозил Артур Фоке, едва гаражные ворота отъехали в сторону и дневной свет широкой полосой лёг на пол и стены ангара.

   – Здравствуйте, молодой господин, – равнодушно откликнулся Фока. – Передвижение на устройстве типа велосипед имеет значительные ограничения по скорости...

   Молодой господин прошёл внутрь и щёлкнул пальцами по раме. – Зато он молчит!

   – Предполагается прикладывание физических усилий... особенно при подъёме...,– продолжал Фока.

   – Ладно, понял, не нуди, – Артур перекинул ногу через седло скутера, снял висевший на руле шлем.

   – Шлем.

   – Хай.

   – Наколенники...

   – Хай, хай.

   – Ваш пульс, температура, – напомнил Фока. С зубовным скрежетом Артур придавил запястье к датчику. Больному или взволнованному мальчику категорически запрещалось самостоятельно управлять скутером!

   – Ваш пульс учащён чуть больше нормы.

   Молодой господин передышал усиливающуюся злость и ехидно спросил. – И кто же в этом виноват?!

   Из ворот усадьбы Артур Кэрроу, выехал за полтора часа до полудня. Проехав по дороге, ведущей к дворцовому комплексу чуть меньше километра, он свернул на серпантин и по нему вернулся назад в сторону усадьбы, только ниже неё. Проносясь на скутере, под почти вертикальным склоном с родимым домом наверху, Артур поднял прозрачное забрало шлема, задрал голову и пронзительно засвистел. Из ползучника тучей взвились возмущённые скворцы.

   – А как вы мне спать не давали! – Мстительно напомнил хохочущий молодец гомонящей птичьей ватаге.

   Он спустился вниз ещё на одно кольцо серпантина и там перебрался на мост, ведущий на Валун.

   С автострады моста он съехал в двенадцать пятнадцать и ещё через двадцать минут на "полных парусах" въехал в северные ворота "Луны".

   Шесть сквозных ворот Луны открыты день и ночь, ибо если эльфам и запрещено без серьёзных причин покидать стены гетто, то люди могли ходить туда-сюда через него в любое время суток. Дабы не утруждать человеческие ноги обходом эльфийского гетто при перемещении по холму с одного склона на другой.

   Прекрасный дом братьев Эксу Стэри, каменные плиты двора, арочные входы в расширенные и изменённые пространства – всё было окрашено в однообразный грязно-серый траурный цвет. Артур, онемевший от удивления, слез со скутера, и некоторое время топтался, не решаясь войти. Его хорошее настроение, вызванное бодрящей ездой, развеялось в прах. "Кто умер?" – Гадал он. "Моран? Лукан?"

   Лукан совсем ещё молодой – на эльфийский возраст чуть младше Артура.

   На веранду вышла Оливия Кас Стэри – жена Лукана тоже вся в сером и махнула ему рукой.

   – Жди, – приказал Артур Фоке и сгорбленный в предчувствие страшного горя поплёлся к ступеням.

   Оливия не плакала. Эльфы не умеют плакать. Они источают боль – ощущение не для слабых. Кто хоть раз сопереживал эльфу, тот знает как это невыносимо!

   По мере приближения к женщине, молодого Кэрроу трясло всё сильней. На подгибающихся ногах он поднялся на ступени и встал напротив Оливии. Спросил – Кто?

   Эльфийка с каменным лицом беззвучно разомкнула губы, и по их артикуляции Артур прочитал "Лу-к-кан".

   Они обнялись.

   – Его пытали, – Всё так же внешне спокойно проговорила Оливия в плечо Артуру. Он покачивал её на своей груди как ребёнка.

   – Забрали из дома? – Спросил Кэрроу.

   – Нет... Он вышел ночью за пределы гетто.

   – Зачем?!

   – Не знаю....

   Теперь можно было не спрашивать, почему Круф отказывался есть. И так было понятно, что пёс оплакивал своего создателя. Одной рукой Артур с трудом открыл тяжёлую дубовую дверь и завёл Оливию внутрь дома.

   * * *

   В восточной части дворца есть зал закрытый на ключ. Ключ на длинной цепочке королева Элишия носит под платьем. Дубликата к нему не имеется. Двери зала запираются с тех самых пор, когда в него, предварительно разобрав две стены – внешнюю и внутреннюю, втащили, а вернее вволокли шкуру Закарии. Стены естественно заложили и даже усилили двойной кладкой. Теперь, приблизительно два раза в неделю, её Величество собственной рукой отмыкает замок и входит в зал.

   Одна.

   Шкура занимает всё пространство зала. При том она не помещается полностью и потому собирается в многочисленные складки вздымающиеся волнами, как в море при бурном шторме. Аналогия с морем усиливается ещё и потому, что шкурка сохранила свой глубокий насыщенный синий цвет. На спине Закария был покрыт чешуёй, грудь и пузо заросли блестящим мехом, который при ближайшем рассмотрении оказывается вовсе не волосками, а очень тонкими и густыми шипами. Чешуя отливает перламутром и зеркально блестит, отражая стены зала из розового мрамора, потолок и ... отрубленную, высушенную голову Закарии, которая на цепях подвешена низко над полом. Настолько низко, что Элишия может взобраться на голову сверху и лечь там в любую удобную ей позу, или сесть, или покачаться, раскачивая цепи как качели. Всё что её душе угодно!

   Под залом на десяток метров в глубину есть ещё одно секретное помещение. Очень маленькое, сырое, тесное. В него ведёт длинный подземный коридор, вход в который находится за спальней Элишии, рядом с купальней. Дверь естественно всегда закрыта. Ключ на цепочке рядом с первым под платьем.

   В этой комнате тоже есть обитатель. Живой. Зовут его Мин Дзюн Со.

   В эту комнату Элишия заглядывает намного чаще. Обитателя надо кормить, удовлетворять всякие его бытовые нужды вроде горячей воды для купания или выноса вонючей бадьи для испражнений. Не жалуясь и не стеная, Элишия всё делает сама. За дверью комнаты на площадке перед ней есть слив, куда благороднейшая из благородных дам собственноручно выливает содержимое бадейки и грязную мыльную воду.

   Если о наличии шкуры Закарии знают достаточно много народа, то о существовании Дзюна забыли давным-давно. А ведь когда то он был величайшим магом Государства Перемен!

   Дзюн уже давно не занимается магией. В подземелье не проникают магические потоки, и в руках Дзюна нет магического предмета. Элишия лишила его всего, что хоть чуть-чуть, хоть самую малую толику содержало магию. У него остался только ум и знания этого ума.

   Заключение Дзюна длится вот уже двадцать лет – с тех самых пор, когда Элишия получила в своё безраздельное пользование шкуру последнего дракона и стала королевой. Пожелай он свободы, он бы мог получить её в любой момент простым физическим усилием! Например, оттолкнуть королеву, когда она входит в дверь, но...за двадцать лет своего заключения Дзюн ни разу не предпринял ни одной подобной попытки. Он само смирение и терпение. Он ждёт, когда Элишия принесёт воду умыться или весьма скудно обмыть тело, вынесет "ночной горшок", принесёт еду и питьё, сменную одежду и постельное бельё, свечи, книги, бумагу для работы.

   Его гложет вина, благодаря которой он добровольно терпит своё долгое и скорее всего пожизненное заключение. Ибо когда-то это он рассказал тринадцатилетней Элишии – своей ученице про то, что драконы – наивысшие магические существа, а шкура убитого дракона – наисильнейший магический предмет, дающий его владельцу абсолютную магическую власть.

   Толстая суточная свеча сгорела наполовину. Воздух через небольшие отверстия нагнетается естественной вентиляционной системой состоящей из труб, вынесенных, на разную высоту. Они перегибаются несколько раз, поэтому не позволяют свету проникнуть вместе с воздухом, но Дзюн знает: сколько сейчас примерно времени. Он научился определять по высоте истаявшей свечки.

   Ручная крыса Тьян Су ползает по плечам своего хозяина, заглядывает ему в уши, обшаривает длинные пряди волос. Это уже седьмая по счёту питомица. Крыски живут около трёх лет, а Дзюн не имеет возможности магически продлить им жизнь, поэтому после смерти текущей воспитанницы или воспитанника, маг выбирает какую-нибудь следующую гениальную особь и начинает заново процесс по приручению. Тьян Су выглядит очень упитанной и лоснящейся – Дзюн хорошо её кормит.

   В камере стоят деревянная кровать и деревянные же стол и стул. Таким образом Элишия высказывает почтение к своему учителю. Дзюну всё равно на какой кровати спать (хотя на деревянной приятнее и Тьян Су она нравится – удобно точить зубы).

   В замке двери заскрежетал ключ. Глазам, сидящего за столом Дзюн Со, предстала его госпожа – красная от натуги. Одной рукой Элишия толкала дверь, в другой держала поднос заставленный посудой.

   – Добрый день, Дзюн, – прокряхтела её Величество.

   Маг даже и не подумал подняться, чтобы помочь. И вовсе не из чувства превосходства. Таким образом он позволял Элишии выплачивать перед ним свой собственный долг, чтобы бедная девочка хоть как то уменьшала собственный груз вины.

   – Здравствуйте, моя королева, – хриплым басом пророкотал маг.

   Элишия наконец справилась с дверью и протопала к столу где установила поднос на кипы бумаг и книги.

   Тьян Су по руке своего хозяина спустилась на стол и пошла проверить, что такого вкусненького им принесли. Вспотевшая от физических нагрузок Элишия, сдула с лица выбившуюся прядь волос, не глядя, взяла со стола первый попавшийся лист бумаги и через него рукой подхватила крысу за жирную спинку. Далеко отведя руку, отнесла её и запихнула в клетку. Дзюн не стал заступаться за свою любимицу, поэтому Тьян Су самой пришлось высказать королеве всё, что она о ней думает! Да!

   – Сама такая! Плохая крыса! – "Достойно" ответила королева на возмущённый писк грызуна.

   Дзюн вяло усмехнулся.

   – Не надоели крысы? – Её Величество упёрла руки в бока и повернулась к магу. – Хочешь, я принесу тебе кота или собаку?

   Королева довольно часто задавала этот вопрос, знала, что учитель откажется, но всё равно спрашивала. Дзюн предсказуемо отрицательно покачал головой. Взгляд его чёрных глаз был тускл и равнодушен.

   – Ты плохо выглядишь, Дзюн...

   – Я выгляжу обычно.

   – Хочешь, я тебя подстригу?

   – Нет...

   Элишия вернулась за дверь камеры и через минуту занесла ведро с горячей водой, которое ожидало своей очереди в коридоре. К этому времени она уж здорово запыхалось, поэтому донеся ведро до полки на которой стоял таз для умывания и с громким стуком поставив его, она прошла к дзюновой кровати и с размаху улеглась там поверх одеял и подушек.

   – Помнишь Тайбая? – спросила королева.

   Дзюн помнил. Сложно не помнить того, кто убил последнего дракона. Маг встал со стула (единственного в помещении) и пошёл умываться и бриться.

   – Этот каменный старик предложил мне выпороть сына! Представляешь! Моего умного и красивого сына наказывать розгами!!

   Элишия всё ещё была под впечатлением от завтрака с полковником. Голос королевы был несколько возбуждён и даже визглив.

   Дзюн, намыливающий лицо, поморщился. Сам он думал, что эта мера сильно запоздала! Её следовало применять лет эдак десять, а то и двенадцать назад!

   – Мальчик немного развлёкся..., – Элишия села на кровати, сложила руки на коленях и сцепила пальцы. Лицо её выражало упрямую решимость доказать своему учителю абсолютную оправданность действий Хенрика.

   – Они пошли в клуб. Он, его друзья..., и этот ужасный телохранитель. Все имеют право ходить в клуб! Клуб какой то дешёвый... Ну, там где пьют простолюдины ... Хенрику хотелось посмотреть, как живут его поданные... Что очень похвально для будущего правителя!

   Дзюн, слушая нервное повествование Элишии, медленно водил бритвой по подбородку, в маленькое круглое зеркало на стене он поглядывал на Элишию за своей спиной.

   – Там, скорее всего, произошёл конфликт. Ты же знаешь, простолюдины не любят аристократов. Мой сын повёл себя как истинный король. Он точно выбрал нужную модель поведения, сыграл на чувствах, характерах и эмоциях, отвлёк толпу... и этого мальчика вывели из зала и немного проучили. Просто наказали за непочтительность! Он остался жив и почти неповреждён!

   Элишия проговорив (и прослушав) собственную версию вчерашних событий вдруг прониклась мыслью, что Хенрик чуть ли не впервые действительно ювелирно точно спланировал и провёл некое действо пусть и не благовидное, но как эффективно и правильно!

   – Он гений..., – прошептала королева. – Наказывать короля за хорошо спланированное и результативное действо, так же неправильно как наказывать подчинённого за выполнение приказа.

   Мысленно Дзюн был вынужден согласится. В выводе Элишии был смысл.

   Её Величество резко воссияла лицом. Напряжённость в спине и руках исчезла, плечи опустились.

   Дзюн Ли наклонился и стал плескать себе воду на лицо.

   – Между прочим у Тайбая есть сын двадцати лет.

   Стук капель воды о дно таза резко прекратилось. Маг распрямился и обернулся на Элишию.

   – Наш праведный рыцарь Хо оказался развратным негодником и заимел побочного отпрыска. Он сделал его законным наследником!

   – Двадцать лет? – Хрипло переспросил Дзюн.

   – Ещё нет двадцати – будет через месяц. Тайбай попросил меня о зачислении этого мальчишки под своё командование. Не хочет отпускать совершеннолетнего сына из-под опеки.

   – Двадцать лет... будет через месяц..., – ещё более шокировано проговорил Дзюн теперь уже сам себе. Он сел к подносу с принесённой едой, поднял одну из крышек и так и остался в задумчивости с поднятой рукой и крышкой в ней. Взгляд его витал, где то за пределами космического пространства.

   Тьян Су, возмущённая тем, что её не допускают к подносу, опять разразилась негодующим верещаньем.

   – Мерзкая крыса, – Элишия встала с кровати и направилась на выход.

   – Принеси мне хронику, – бросил ей в след маг и со стуком вернул крышку на место.

   – Какую?

   – Ту, которую написал Ли Чжун Ки

   – Кто это? – Удивилась королева.

   – Ты забыла, – спокойно констатировал Дзюн. – Это историк-информатор, который свидетельствовал гибель Закарии. Он должен был написать хронику по этому событию.

   – Зачем тебе?

   – Хочу освежить память.

   – Никогда не слышала...

   – Просто попроси поискать! – Резко перебил маг.

   Элишия моргнула. За двадцать лет это был первый негодующий окрик... и первая просьба.

   – Ладно, будет тебе хроника. И не ори на меня!!

   Королев с грохотом захлопнула дверь.

   * * *

   Молодой историк информатор – на вид моложе Артура – пребывающий в должности архивариуса, сказал ему. – Вам сообщение от отца.

   – Что там? – Спросил молодой Кэрроу, опускаясь в кресло перед пропускной стойкой центрального архива. Архивариус стал читать по бумаге. – Эльф Лукан Эксу Стери ... умер.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю