Текст книги "Однажды в Птопае. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

Хольке прошёлся по комнате (по сути – крутанулся вокруг собственной оси) и благожелательно объяснил. – Не обижайся..., ты меня подставил... после всего, что я сделал для тебя!

Гай отрицательно затряс головой. Слёзы, которые Ол сдерживал в "красной комнате", теперь в изобилии полились на подушку. Гай принялся хлюпать носом и дрожать плечами.

– Хорошо, что ты понимаешь, – заметил Амадеус. – Объясняю – ты не подумал о последствиях ссоры с "охотниками". А у нас и так натянутые отношение...

– Зачем тогда "копоэйро"? – Проскулил Гай.

– Капоэро не для них! – Амадеус топнул ногой. – А для ребят из бригады Грека! И для всех прочих, кто вздумает перекрыть мне кислород! Охотников это никак не касается. Это внутренние разборки, мой мальчик. Тебе повезло... не знаю почему, но Тайбай не стал требовать возмездия! А ведь я собирался выдать тебя и остальных участников драки! Так что всё обошлось.

Гай всхлипнул последний раз и с облегчением затих.

– Однако..., – вкрадчиво продолжил Хольке. – Лично я продолжаю чувствовать себя оскорблённым. Ты обманул моё доверие, Гай... ты обокрал мою заботу... Как будешь исправлять ошибку, Гай?

– Выполню любой ваш приказ! – Со слезами благодарности ответил Ол.

Хольке улыбнулся и даже соизволил наклониться и похлопать его по плечу. – Нико друг тебе? – Задал он следующий вопрос.

– Да.

– Слушай внимательно... В ближайшие три дня пригласишь его что-нибудь отметить. Проследи, чтобы он наклюкался, после чего уговоришь уколоть "Игуану"... Или уколешь сам, когда наш малыш отключится. Я не могу позволить этому мальчику, находится где-то вне зоны моего влияния. Ясно?

Гай потрясённо молчал. Разовый укол "Игуаны" сделает из Нико пожизненного наркомана и послушного раба Хольке.

В этом мире, как не странно, почти не было наркоманов, по причине отсутствия наркотиков. Натуральные уже давно не росли, синтетические производились в минимальных количествах из-за сложности изготовления и дороговизны исходного сырья. Готовую дурь использовали не в целях развлечения для богатеньких сукиных сынков, а для добровольного рабства особо ценных товарищей. На сегодняшний день у Хольке в банде было двое драгоценных рабов сидящих на Игуане. Маленькая лаборатория Хольке работала для обеспечения их нужд.

Бедному малышу Нико была уготована судьба стать третьим. С момента укола, взаимоотношения Нико и хозяина будут основываться на жёсткой привязке друг к другу. Нико никуда не уйдёт от Амадеуса и будет на безвозмездной основе отдавать свой талант во благо группировки, а Амадеус также безвозмездно будет колоть Нико необходимые дозы.

– Сделай это для меня, – ласково прошептал Хольке. Гай Ол кивнул.

Амадеус ушёл. Через несколько минут от него для болящего прислали выпивку. Ещё через полчаса в гости явился Нико с миной сострадания на красивой роже. Маленький Санчес принёс банку с неизвестным содержимым и с порога приказал.

– Скидывай портки!

– Зачем? – Опешил больной.

– Буду твою задницу лечить.

– Не хочу..., – Гай отвернулся лицом к стене. Нико, отвинтил крышку с банки, догадливо поморгал: "Стесняешься?" – С лёгкой ухмылкой спросил он. "Эй! Я уже всё видел! Все твои секретные места! В красной комнате! Можешь больше не стесняться", – великодушно разрешил он.

– Уйди...

– Да ладно тебе! У меня четыре брата! Батя, знаешь, как их порет! То есть, порол. Сейчас он приболел чуток. Ну, ты в курсе... Давай помажу, и всё пройдёт за два дня, у меня мамаша это лекарство варит от ушибов.

– А тебя не порет?

– Меня нет,– легкомысленно признался Санчес.

– Почему?

– А-а-а-а... он это... я этот... любимчик! Во! – Выкрутился пикиньо, чуть не пойманный на секрете своего истинного пола.

– Здорово..., – уныло пробормотал Гай. И услышал облегчённый бурный вздох друга.

Гай не мог смотреть Нико в глаза. Через три дня этот малыш изменится навсегда! Это будет другой Нико – незнакомый. Исчезнет храбрец Санчес полный достоинства и самодостаточности, а на его место придёт скулящий раб Санчес с тоской и жаждой в глазах. Ол приподнял таз от поверхности кровати, нащупал резинку на штанах и стащил её на ляжки.

– Ух ты! – Округлил Нико глаза. – Красивый цвет! – Оценил он сине-фиолетовую расцветку ягодиц.

– Быстро мажь и звездуй отсюда, – просипел волчонок.

– Не командуй! – Пробурчал Нико, приступая к работе. – Раскомандовался... командир самолёта – отымел енота ... Только штаны сразу не одевай, пусть мазь впитается...

– Что это за хрень? Воняет, как издохшая крыса.

– Не воняет, а пованивает... Матушка сюда собачий жир добавляет.

– Собак грохаете?

– Нет, на бойню ходим... десятидневную дохлятину берём.

– Что!?

– Не дёргайся! Шучу я... на самом деле – недельную...

В дверь постучали. Гай был вынужден повернуть голову и приподняться на локтях. – Кто?! – Проорал он.

В дверь просунулась чёрная морда Лимбуса с подхалимской ухмылкой от уха до уха.

– Не помешал? – Намекнул гость на некие пикантные обстоятельства, свидетелем которых он только что стал.

– Ты про что? – В один голос спросили Ол и Санчес.

– Про отсутствие штанов на твоей заднице!

– А кровохлёб? – Суровым голосом спросил Нико.

– Понял! Молчу! – кивнул гость.

– Чёго? – Спросил его Гай.

– Папаша твой приходил к складу, передал письмо..., – ты как раз "отдыхал" на скамейке в Красной Комнате, – Лимбус полез в карман и вытянул оттуда смятую бумажку: "На", – он перегнулся через Санчеса и подсунул Гаю вышеозначенное послание от главы семьи Олов.

Родители Гая Ола были рабами при цехе производства ветровых генераторов и вентиляционных систем. Мамаша работала в цеховой столовой, отче пахал на сборке. Ещё у Гая был старший брат. Пять лет назад его определили в цех по изготовлению прониевых листов первичной закалки.

Батя писал: "Уважаемый младший сын... Уже давно мы с матерью не видели ваше лицо... Здоровы ли вы? Навестите нас срочно... по причине плохого самочувствия вашего старшего брата, который вот уже некоторое время находится дома... услуги врача очень дороги... не могли бы вы, уважаемый младший сын, принести немного денег..."

Гай рывком поднялся.

– Ты что?! – Удивился Нико. – Мазь ещё не высохла!

– Плевать! – Ол натянул штаны. – Мне надо срочно сгонять до родителей. – Лимбус, выметайся, я сейф буду открывать!

Мулат кивнул и торопливо вышел за дверь.

– Хочешь, я с тобой пойду? – Предложил Нико.

– Нет, Охрана тебя всё равно не выпустит, – морщась, Гай присел на корточки и набрал комбинацию шифра на замке сейфа. Открыл дверцу и выгреб несколько связок монет – в основном серебра.

* * *

Стараниями Гая, его родители были не самые несчастные на этой земле. Год назад младший Ол отремонтировал их халупу и даже пробурил скважину и установил во дворе маленький насос для поднятия грунтовой воды. Теперь Олы не ходят за водой и не стоят за ней в очереди. Зато соседи частенько с поклонами просят качнуть водички.

Гай добрался до них приблизительно в то же время, когда Шитао везли во дворец под конвоем, меняя его местопребывание на время ареста. "Вотчина" Олов находилась в десяти кварталах от складов, и всю дорогу волчонок прошагал ногами. Сесть на скутер он не мог.

Во дворе работал насос – качал воду в ёмкость на тысячу литров. Отец с маленьким светочем над головой – тоже подарком Гая следил за уровнем воды. Он увидел силуэт сына в плотных сумерках двора и махнул рукой в сторону крыльца.

– Здравствуй, батя..., – Гай зашагал к нему.

– Зайди в дом, – вместо приветствия хмуро ответил старший Ол.

Волчонок пожал плечами. Папаша всегда был немного диковат, поэтому Гай, не удивлённый холодным приёмом, направился в указанном направлении.

Совершенно спокойно он открыл одну дверь – в крохотный коридор, где оставляли верхнюю одежду и обувь, и вторую – непосредственно в жилое помещение. Матушка при тусклом освещении маленькой электролампы стояла посреди комнаты со странно скорбным лицом и следами слёз на нём.

– Что случилось?! – Успел спросить Гай... и тут свет померк у него в глазах. Сзади ему накинули на голову мешок и заломили руки.

Через десять минут связанного по рукам и ногам, мычащего Гая вытащили из дома и со двора.

Операцию по отлову волчонка провели ребята из банды Тецуя, согласно распоряжению последнего. Информацию о Гае собирали ещё с тех самых пор, когда его имя прозвучала при допросе Ваньки Индуса.

Этим утром в дом к родителям Гая нагрянули пятеро тецуевских ребят во главе с Хокки Ютом и убедили папашу черкануть для сына записку. Мол, так и так – желаем срочно видеть, заболели, принеси денег... умираем, и всё такое. Изначально Хокки собирался аргументировать просьбу применением грубой физической силы. Например, он собирался взять мамашу Ол и подвесить её за ноги..., но в доме его ждал приятный сюрприз в виде старшего сына Олов, который находился под родительским кровом на незаконных основаниях и который сам вылез из подвала стоило мамаше завизжать, как недорезанной свинье.

Производство по отливке, штамповке и закалке прония было закрытой территорией. Рабы не имели права её покидать. Они жили там по семь лет, по истечении которых их отпускали с вознаграждением в виде серебряного циклопа и всеми сопутствующими привилегиями.

Два сына Олов выбрали разные пути для обретения желанной свободы – старший, которого звали Рик Ол, решил попробовать законный путь.

Работа с жидким пронием была крайне вредным производством. Рик отработал пять лет и понял, что ещё два года он не выдержит. А если выдержит, то превратится в развалину, в старика, которому уже не нужен ни серебряный циклоп, ни привилегия, ни свобода. Поэтому, собрав остатки былого здоровья, он сбежал и спрятался, разумеется, у батюшки с матушкой.

Обнаружив такой подарочек, Хокки Ют намекнул папаше Олу, что готов закрыть глаза на присутствие его в доме Рика, если второй сынок придёт в гости к родителям до конца дня. Для спасения старшего, который сильно подорвал здоровье, и которому и впрямь требовалось лечение, старик Ол согласился пожертвовать младшим сыном, тем более что Хокки заверил его: убивать Гая они не будут... только поговорят!

В темноте Гая пронесли один квартал, положили в тележку грузового скутера и вывезли к дому Тецуя Рюйодзаки.

* * *

Проклятый Рюй открыл глаза. В голове будто забивались сваи: тыдынц-тыдынц-тыдынц...

Он всё ещё был в комнате Хо Шитао... Остатки еды и выпивки на столе... грязные тарелки, сдвинутые матрасы – следы недавнего разгула. По времени – глубокая ночь. В комнате только Рюй – нет ни хозяина, ни второго охранника.

– Пул-л-е! – Завопил Тецуй и дёрнул ногой. – Ты где, скотина, – промычал он уже тише.

Отис не отозвался. Рюй сел, обвёл мутным взглядом интерьер. Интересно, куда делись его собутыльники?

Последнее, что помнил Рюйодзаки было лицо их нового повара, ещё тяжесть на животе, как будто его придавили бревном... Хорошим таким бревном в пару тонн... Ещё у бревна были лапы, каждая размером с самого Тецуя, и они стискивали его когтями... Привидится-же такая хрень на пьяную голову! Надо меньше пить!

На этой торжественной минуте просветленья Рюй сел, перебрал бутылки и слил в стакан остатки коньяка. Выпил. Закусил.

И где шляются эти два придурка!

– Отис! Мать твою...

Так ... стоп... Пуле уходил за лекарством от обжорства... Угу... А Шитао выдвинул требование: обняться немедленно и стать ему другом. Тецуй содрогнулся. Подышал несколько минут с вытаращенными глазами. Стал припоминать, что он точно сопротивлялся, а сынок полковника Хо... точно к нему приставал!

Рюйодзаки торопливо оглядел себя сверху. Отметил, что одежда растерзана в нескольких местах, но это могло произойти и процессе интенсивного телодвижения. Тьфу! Неприятное, двусмысленное сочетание в данной ситуации.

Тецуй с трудом поднялся. Дошагал до дверей и выпал в коридор. Народ казармы свободный от службы спал.

На вахте караульный с недовольной миной передал ему письмо. Рюй сунул его в карман, спросил. – Арестант мимо не пробегал? С охраной на хвосте?

– Пробегал! – С явной насмешкой ответил караульный. – Четыре часа назад!

– Правда что-ли? – Удивился Рюйодзаки.

– Его под конвоем перевели в дворцовую тюрьму...

– Не хрена себе! – Свистнул Рюй. – А я почему не в курсе?

– Об этом вы поговорите завтра с комендантом Хименесом. Он очень хотел увидеть вас в менее спящем и более адекватном состоянии. Вас и рядового Пуле, который спит на столе, на кухне...

– Блин... А эти каракули кто передал?

– Письмо от твоего приютского другана Хокки – принесли час назад.

– Понял..., – нетвёрдой походкой Тецуй направился на выход – подышать холодным ночным воздухом.

На улице он отстегнул нагрудный карман и позвал светоч. Вытащил записульку Хокки. Ют писал: в гости к Тецую приехал старый друг издалека и ожидает его у него в доме... скучает без хозяйского внимания.

– Отлично! – Оскалился Рюй и скомкал записочку. Настроение у него стало резко улучшаться. Уже более твёрдо он пошёл в ангар за своим скутером.

Через тридцать минут Тецуй Рюйодзаки въезжал в ворота собственного дома. Во дворе в один ряд у стены стояли скутера ребят, в окнах горел свет. Тецуй заглушил мотор. Свою машинку поставил с краю, снял шлем и повесил его на руль.

На крыльцо вышел Ют с довольной мордой и лениво изобразил приветственный жест.

– Кого выловили? – Негромко спросил его Рюй.

– Этого... Гая. Как ты и просил. С тебя девки и выпивка... и закусь.

– Хорошо. –Тецуй прошёл через двор, на минутку задержавшись у своего куста. Совсем недавно от греха подальше он накрыл кустик очень дорогим прозрачным кубом из прония – два метра в высоту. А то желающих пошариться под кустом стало слишком много! Например, соседские коты!

Вдвоём с Хокки они зашли в дом.

Несчастный Гай Ол в самом лучшем виде, то есть совершенно голый, сидел на полу. Вокруг Гая стояли его поимщики.

– Привет, – сказал ему Рюйодзаки. Он выставил стул по центру комнаты – перед Гаем и между его ног, и сел на стул, как в седло – с раздвинутыми ногами, лицом к спинке стула. Руки уложил поверх спинки одна на другую, сверху лёг на них подбородком. Глаза Рюя сверху и глаза Гая снизу оказались на одной линии. Гай смотрел так как надо, то есть затравленно и с диким ужасом.

– Пристегните..., – еле слышно бросил Тецуй.

Хокки с одной стороны и Стив с другой достали из карманов наручники и пристегнули ноги пленника каждую по отдельности за щиколотки к ножкам стула, на котором сидел Рюйодзаки. Получилась некая конструкция, которую в принципе было легко нарушить, если только Тецуй встанет.

– Больно, – проскулил Гай, которому кольца наручников передавили на щиколотках всё что можно – сосуды, нервы, ткани... кости.

– Так и должно быть, – "нежно" пояснил Рюй. – Слышал, ты недавно уделал охотников, – Голос Тецуя был мягче тёплого воска.

– Я очень извиняюсь, – заторопился пленник и подёргал ногами. – Мой хозяин тоже не одобрил. Посмотрите на мою задницу... А господа охотники первые начали...

– Да пофиг! – оборвал его Рюй. – Скажи, кто научил так махаться!

Гай наклонил голову и закрыл глаза. Вот она! Главная ошибка их необдуманной драки! Теперь Рюй точно знает, где Нико!

Тецуй медленно провёл языком по внутренней стороне зубов, ощупал клычки и дёсны.

– Меч...,– тихо приказал Рюйодзаки. Стив кинулся подавать меч. Не тот, который висел у Рюя на поясе, а тот который Тецуй использовал в подобных случаях при допросе.

Гай опять задёргал гачами.

– У тебя дети есть? – Печально спросил проклятый лейтенант, и упёр остриё меча в пол – в двух миллиметрах от мужского хозяйства Гая.

– Нет..., – прошептал Гай, начиная дышать заметно чаще и глубже.

– Жаль. С другой стороны – зачем тебе дети? Может оно и к лучшему...

– Стой! Стой! Стой! – Завизжал Гай. – Я всё расскажу! Что ты хочешь?!

– Ну... я уже практически всё знаю... Сенсея твоего зовут Нико. Он мелкий, наглый и драчливый. Так?

Гай с готовностью кивнул.

– Мне нужно, чтобы этот малыш выбрался на поверхность за пределы ваших складов и чтобы он был в таком состоянии... как бы это сказать – очень спокойном. Настолько спокойном, чтобы добровольно, без лишних телодвижений сесть на мою лошадь и поехать со мной в ту сторону, куда я захочу.

– Что ты с ним сделаешь?! – В ужасе прошептал Ол.

– Представь себе ничего! – Рюйодзаки лицом изобразил глубокое разочарование. – У меня на него заказ. Кое-кто очень хочет тесно пообщаться с этим ребёнком. Вот и всё. Могу тебе сказать, что в дальнейшем его ждёт неплохое будущее. Он будет жить в отличных условиях при натуральной еде – даровой, заметь! Его оденут в шёлк и хлопок, ну и так далее. Всем бы так!

Гай вспомнил белобрысого незнакомца в Мертвецком проулке. Подумал, что наверное, это тот самый чел, который "заказал" для себя маленького Санчеса. Сдаваясь, он спросил. – Его не будут мучить?

Рюй хохотнул и подмигнул в остекленевшие очи Ола. – Разве что в самом начале... немножко, – прошептал он и быстро провёл языком по губам. – Немножко приятно помучают, – повторил он с особенной интимной интонацией.

Ют мерзко оскалился в похабной улыбке.

Гай опять наклонил голову. Размышлял. Он подумал: Может для Нико это и лучше? Чем сидеть на "Игуане" всю оставшуюся, не очень длинную жизнь? Игуана – это такая хрень, которая сокращает серые человеческие будни приблизительно в три раза... почти как жидкий проний, работу с которым выбрал его глупый братец для реализации своих жизненных планов. Вот только с производства прония можно соскочить, а с игуаны – нет!

Сам Гай будь ему предоставлен подобный выбор: жить подольше в качестве сексуальной игрушки или жить мало и зависимым наркотическим рабом, уж точно бы выбрал первое! А Нико, может и понравиться первый вариант... Он вроде бы такой и есть... За две недели на складах ни разу не сходил к шлюхам, зато сам постоянно служил предметом разговоров почти всех волков. Только и слышно было: вот бы его так, вот бы его эдак... И ведёт он себя иногда совсем как девчонка.

– Я согласен, – сказал Гай.

– Смотри, обманешь, я тебя найду и знаешь, что тогда будет? – Рюй улыбался.

глава 25

Отец

Утро. Не очень раннее. Хенрик спит. То есть делает вид, что спит. На самом деле он слушает, как две служанки сдержанно хихикают в его спальне. Одна раскладывает свежие полотенца, простыни и халаты в малой купальне, которая альковом вырезана в стене, другая меняет мыло, масла и соли. Тихонько позвякивают крышки склянок, шуршит ткань.

"...Прямо в тюрьме на тюремных тюфячках... арестант – настоящий красавчик... кричала на всю тюрьму... ужас...", – доносится до его Высочества их едва уловимый пересуд. Хенрик изо всех сил старается изобразить лицом спящую безмятежность и одновременно не пропустить ни одного слова. Кажется, его глубоко-почитаемая мамаша нашла себе нового любовника из заключённых. И вправду ужас.

Закончив, прислуга ушла. Хенрик немедленно сел на кровати и стиснул кулаками покрывало. Его маленькие блёклые глазки свирепо наливались кровью.

Как только он станет королём, то немедленно отправит её бывшее Величество ... в БОРДЕЛЛЬ! Там ей самое место! Любой желающий окажется способен поиметь королеву! Если ей в тюрьме трахаться не в лом, то и публичном доме тоже понравиться! Совсем с ума сошла! Старая ведьма! Интересно кто этот счастливчик?

– Артур! – Взвизгнул принц.

Дверь немедленно открылась и в спальню вошёл Артур Кэрроу. Полностью одетый, умытый, свежий. Хенрик с подозрением уставился на своего историка-информатора. Последнее время Артур отлично выглядит. Глаза блестят, морда сияет, от былого уныния ни осталось и следа. С чего бы это?

– Как вам спалось, мой принц? – Поклонился Кэрроу.

– Отвратительно!!! Мне снился кошмар! – Выкрикнул Хенрик. – Ты что-нибудь слышал про мою матушку? – Уже значительно тише спросил он.

– Нет, – Артур повертел головой для убедительности.

– Что ты за историк... прислуга и те уже знают..., – Хенрик разочаровано скривил губы.

– Я ваш свидетель событий, а не её Величества.

– Ладно, ступай, позови Клауса...

Артур кивнул и скользнул за дверь. На самом деле он уже был наслышан. С самого раннего утра дворец полнился слухами. Согласно им, ночью привезли арестанта, и Элишия лично спустилась в казематы, где и отдалась этому самому товарищу прямо в камере. Кэрроу был вынужден признать, что сплетня ... немного шокирует. Её Величество слегка перешла границы. Если слух выйдет из дворца, то сильно повеселит простонародье Ступеней и Низины, которые и так уже вовсю склоняют её имя.

Что за арестант такой? Наверное Артур понял бы Элишию, окажись этим арестантом Хо Шитао. Она так давно и упорно добивалась его, что попади он в её ручки в качестве заключённого, она вполне могла оказаться способна на не совсем адекватные поступки.

Интересно, интересно...

– Клаус, – Артур заглянул в комнату фаворита. Кровать была пуста. Тигер в комнате не обнаружился.

"Уже убежал в театр...", – Подумал Артур. Он прошёл глубже в комнату и сел на кровать Тигера. Стал размышлять.

Последнее время фаворит Хенрика без всякого почтения к своему повелителю, целые дни с утра до вечера пропадал в театре. Театр при дворце был маленький и ориентированный на постановку легкомысленных комедийных пьес. Он так и назывался Королевский Театр Шутов. В театре были роли и с танцами и с песнями, но основное ударение делалось всё-таки на актёрскую игру. Так что Клаус постигал новую науку актёрского ремесла и, судя по его довольной роже, он был чрезмерно счастлив.

Артур поймал себя на мысли что рад за мальчишку. С одной стороны..., а с другой – Хенрик и Клаус отдаляются. Что если сексуальное воздержание вызовет в дурном характере принца некое обострение? Чего не хотелось бы, тем более что жизнь, наконец, приобретала спокойное и более приятное течение. Клаус с головой ушёл в театральную пьесу, проклятый Рюй неожиданно исчез из поля зрения... принц живёт относительно однообразно и не предпринимает никаких действий.

Дверь с треском распахнулась и в комнату фаворита влетел сердитый Хенрик. – Ну, ты что? – Завопил он.

Артур от неожиданности подпрыгнул.

– Я сказал позвать Клауса, а не сидеть на его кровати!

Корроу торопливо вскочил. – Его уже нет... ушёл в театр... Простите, мой принц я задумался...

– О, древние эльфы! Пошёл вон... в секретариат! Умри, но добудь мне нужную информацию. Слуги хихикают у меня за спиной! Я хочу знать причину их хорошего настроения!

Он пробежал мимо Артура и животом кинулся на кровать своего любимчика. Стал елозить по ней руками и ногами, громко вдыхая запах надушенных простыней. Вид у него при этом был такой противный, как у безглазой змеи альбиноса, что Кэрроу поторопился покинуть комнату.

Коридоры дворца были подозрительно пусты. По дороге к приёмной Элишии Артур встретил несколько фрейлин (почему-то уродливых и возрастных), и не больше десятка придворных и военных чинов.

В приёмной королевы сидел один единственный посетитель – Хо Тайбай. Обычно спокойное и даже каменное лицо полковника, выглядело странно потерянным и несчастным.

Артуру стало сильно не по себе.

– Доброе утро, полковник, – вежливо поклонился молодой историк-информатор. Тайбай поднял на него взгляд точь в точь, как у побитой собаки.

– Здравствуйте, молодой Кэрроу, – апатично проговорил он.

– Что-то случилось?

– Она меня игнорирует... я здесь всю ночь ...

Артур вдруг ощутил понимание происходящего. Для этого не надо быть магом и провидцем. Всего лишь сопоставить факты. А факты таковы, что вечером привезли арестанта, и Элишия оказалась способна на предосудительный поступок и Тайбай сидит с несчастным лицом всю ночь...

– Этот арестант... случайно... не ваш сын?

Полковник сглотнул кадыком, кивнул. Глаза его стали заметно наливаться слезами, и Артур смущённо отвёл взгляд. Он никогда не видел стального победителя Закарии в таком состоянии.

– Я арестовал его ... на три дня, просто для того, чтобы он не наделал глупостей... обычный нестрогий арест в его комнате. Королева перевела его в дворцовый каземат, теперь мой бедный мальчик целиком в её власти.

Артур всплеснул руками. – Перестаньте, я не могу на вас смотреть! Чего вы боитесь? Сегодня, завтра – арест закончится, и вы получите своего сына назад.

– А боюсь я того, что арест не закончится. Её Величество может инкриминировать ему несуществующее преступление, лишь бы удерживать моего сына рядом.

Артур громко вздохнул, покачал головой и опроверг. – Она так не сделает. А знаете почему? Потому что королева влюблена и очень сильно. Как все влюблённые женщины, она будет захватывать предмет своей страсти способами не агрессивными, не ранящими... И уж точно она не оставит его в тюрьме за несуществующую вину. Не переживайте так.

– Это не женщина, – хриплым шёпотом проговорил полковник. – Это сколопендра..., нет... паучиха! Чёрная вдова!

Артур поглядел "вдаль" туманным взором, поковырял в одном ухе, затем в другом и растерянно проговорил. – Уши заложило... Что вы сказали? Я всё прослушал! Так о чём мы с вами говорили? Рассвет нынче прекрасный. А вы как считаете, полковник? Напросимся на завтрак к секретарю, а то я свой пропустил!

* * *

Сегодня королева проснулась не одна... Она проснулась рядом с лейтенантом Хо. И это был первый раз, когда Шитао остался в кровати на всю ночь.

"Он мой...", – млела её Величество, разглядывая расслабленное лицо молодого человека. Спящим он казался ещё более прекрасным. Пока Элишия боялась дышать, ей пришло в голову (видимо от нехватки кислорода) организовать его пробуждение на высшем уровне, дабы молодец мог сполна оценить все плюсы фаворитизма.

Она осторожно поднялась. Лейтенантская форма валялась тут же около кровати. Элишия критически воззрилась на смятый кардиган и представила миллиарды тюремных бацилл, которые "весело" переехали из подвала в королевскую опочивальню на этом кардигане.

Она присела на корточки и пошевелила форму двумя пальцами. Подумала и залезла в боковые карманы. Достала пару медных кругляков и тихонько насмешливо фыркнула носом. Осмотрела внутренние карманы, затем нагрудные. Из левого вытащила бумажку с именами, и некоторое время рассматривала её, не понимая, что читает тот самый список женских имён, который она так страстно хотела иметь.

Через полминуты пришло осознание! Королева стиснула челюсти и поджала губы. Она подняла голову и бросила на спящего Хо испепеляющий взгляд. Затем её Величество поднялась с корточек, сгребла его одежду в охапку и вышла в соседнюю комнату.

И началось!

Женскую прислугу разули и избавили от верхних юбок, дабы те не стучали подошвами и не шуршали тканью. Разговор допускался только на уровне жестов и знаков. Все вздохи, охи и смешки были объявлены преступлением, кое наказывалось смертной казнью!

Передвигаясь бесшумно как бесплотные призраки, служанки довольно быстро приготовили горячую воду для омовения, тёплые простыни и полотенца, прохладительные напитки, ароматизацию, лепестки роз, масла, пену и прочее.

Одна из дев, забывшись, уронила в воду кусок мыла. В идеальной тишине плеск можно было сравнить с ударом грома во время грозы.

– Я тебя убью! – Прошипела Элишия.

Шитао открыл глаза. Ему понадобилось несколько минут для включения в реальность. Потом он вспомнил, что кажется, вчера накуролесил. Сначала напился с Тецуем и Отисом и принял форму дракона... Сам не понял, как это вышло! Потом пришёл Дзюн и уговорил его вернуться обратно. Процесс уговора занял около часа... Рюй отключился к тому времени, а где был Отис? Пуле не было в комнате – это точно! Ах да! Он же сам услал охранника к магу, намекнуть последнему, что де пациента распирает.

Вспомнив, что его должно распирать Хо начал прислушиваться к внутренним ощущениям. Чувство давления изнутри стало немного слабее. Словно он умудрился сбросить магию где-то. Вопрос только – где?

Стоп! Его перевезли во дворец в тюрьму! Ну, да! И вчера он и Элишия в этой самой тюрьме занимались любовью по его инициативе!

Блин...

А потом его перевели к королеве в спальню, и они опять занимались любовью.

Бли-ин... Кажется, он стал привыкать...

Шитао сел. Под тонкой шёлковой простынёй он был совершенно гол. (В который раз.) Удручающе констатировав данный факт, а также тот, что в пределах видимости нет его лейтенантской формы, Хо накинул простыню как тогу, слез с кровати и пошёл посмотреть: где бродит его королевочка и весь местный народ.

Королевочка и "народ" обнаружился в соседней комнате, которая по всем признакам исполняла функции купальни. Прислуга, количеством около десяти женщин, босые, в лифчиках, и только в нижних юбках под руководством Элишии готовили "ванну".

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Шитао. Служанки все как одна дружно вытаращили глаза на взлохмаченного красавца, обёрнутого в простыню, коя складками ниспадала с его плеч. Шитао в свою очередь с интересом таращился на полуголых тёток самой разной комплекции.

По комнате пронёсся общий громкий вздох женщин.

– А ну все вон!!! – Завизжала Эдишия.

От неожиданности Шитао вздрогнул. "Дамы" молчаливой и чумовой толпой кинулись бежать из комнаты.

– Иди, купайся, – Элишия кивнула в сторону небольшого бассейна. От воды поднимался ароматный пар, на поверхности плавали лепестки цветов и пена девственной чистоты.

– Пивка бы..., – намекнул Хо на более первичные потребности организма, отравленного некоторое время назад большим количеством алкоголя. – И-и-и... как насчёт того, чтобы показать мне направление ту-ту-ту... – протутмкал он, надувая щёки, и храбро закончил.– Туалета...

– Там. – Её Величество плавно махнула рукой в нужную сторону.

Шитао дурашливо расшаркался.

Через двадцать минут он сидел в горячем бассейне и пил ледяное пиво. Что не говори, его заключение никак нельзя было назвать неприятным! Спасибо отцу! Благодаря аресту он получил: кровать, королевское тело, бассейн, отличное пиво и ещё много чего в перспективе.

С другой стороны – всё вышеперечисленное это конечно хорошо, но в итоге, лейтенант Хо не собирался оставаться здесь дольше, чем ещё на два дня.

Элишия легла на самый край купальни и кокетливо сообщила. – У меня совсем недавно освободилось место личного мага и по сию пору оно вакантно. Не хочешь попробовать? Сам говорил, что обладаешь способностями, но боишься отца. Ты уже взрослый мальчик – не надо бояться. По мне магом быть лучше, чем военным!

Сердце Шитао сделало десяток аритмичных ударов. – Я не обучен, – Сделал он равнодушное лицо.

– Я найму тебе учителей, самых лучших!

– У меня нет магического предмета, – лицом Хо разыграл сложную гамму чувств из досады и разочарования от несбывшихся надежд.

– Зато у меня есть, – интригующе хихикнула её Величество и цепко ухватилась за лейтенантские волосы на макушке. Его голова была уложена затылком на мраморный пол, затем Шитао пережил серию удушающих поцелуев.