Текст книги "Однажды в Птопае. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)

Маг Дзюн Со был очень умный человек. С годами, проведёнными в секретной комнате Элишии, он ни сколько не поглупел, а даже наоборот. Делать ему там было нечего, поэтому, он много читал, писал и размышлял и даже для развлечения себя и дворцовой общественности, он создал несколько выдающихся головоломок! И уж конечно какие-то там стеллажи с документами никак не могли его смутить.

– Разберёмся, – тихо пробормотал Дзюн. Наугад он открыл первый попавшийся стеллаж и вынул крайнюю папку.

Через десять минут он уже понял, в каком порядке и по какой системе разложены документы в стеллажах. Это было элементарно. Каждая комната представляла собой город Государства Перемен. На каждом стеллаже написан округ и год рождения. На корешках папок от одной до нескольких цветных наклеек. Синяя обозначала женский пол, Красная мужской. Чёрный квадратик означал, что ребёнок умер, серебряный, что он был взят в семью. Ещё на корешке стояла цифирь, обозначающая, в каком возрасте ребёнок оказался в приюте.

Да как нечего делать! Как на два пальца поссать! Система для полных идиотов!

Не зная, где Лето была рождена в человеческом теле, Дзюн решил собрать информацию по всем городам и округам. Только на первый взгляд казалось, что работы не на одну ночь. На самом деле всё было намного проще. Мага интересовали только девочки рождённые в год белой змеи, живые по сию пору, удочерённые в семью, или попавшие в приют с самого рождения.

Дзюн с самого начало предполагал, что таких будет немного. Он открывал стеллаж с нужной датой и пальцем вёл по корешкам, быстро пробегая глазами наклейки. В каждом стеллаже были только одна-две папки, заслуживающие его внимания. Если наклейки соответствовали его интересам, он открывал папку и читал обстоятельства попадания ребёнка в приют. Чаще всего папка просто ставилась на место. В пятидесяти процентов случаев живые родители подкидывали своих детей или приносили открыто. Ещё сорок семь (приблизительно) выпадало на насильственное изъятие младенцев от непутёвых мамаш не способных поддерживать в своих новорожденных функции жизнедеятельности. Изъятие производилось по доносу соседей – мол, ребёнок погибает! Или при случайных обстоятельствах.

Это было всё не то! Маг искал "особое" попадание в приют, которое возникало при трагической и неожиданной смерти родительницы в момент рождения ребёнка.

Перелистывая документы Дзюн вдруг осознал, что сегодняшние рискованное предприятие могло и не принести нужные плоды. Он задумался. Что если это была нормальная, полноценная семья и отец после рождения дочери и смерти жены не понёс младенчика в приют, а стал воспитывать сам? Или, что если ребёнок оказался не учтён попечительскими организациями по причине каких-либо обстоятельств, и сразу попал к приёмным отцу и матери? Как, например, сам Шитао попал к Тайбаю и был объявлен им его родным сыном.

Маг быстро смахнул пот со лба и решил, что потом поразмышляет над этим, утром, когда вернётся в казарму. Вероятность, что нужный ребёнок всё-таки здесь – оставалась.

– Пожалуйста найдись, – чуть ли не с мольбой попросил он неведомую Лето. – Нашему хвостатому и зубастому мальчику нужна хвостатая и зубастая девочка, а вовсе не человеческая дева, чтобы он там не думал!

Словно отзываясь на его мольбу, страница следующей папки явила печальную историю очередного пополнения маленьких жителей приюта.

Новорожденная девочка была обнаружена пожилой бездетной парой во дворе своего дома. Недалеко от дома лежал труп молодой женщины с признаками послеродового кровотечения. Младенца отнесли в приют, дали имя Ева Арсёнова.

– Ладно..., для начала попрёт..., – пробормотал Дзюн, записывая данные Евы по её нынешнему местонахождению. Записав, он поставил папку на место и пошёл в следующий зал.

Радж сидел на сундуке, на самом его краю и смотрел вниз. Там из под сундука торчала половинка узкой крысиной морды и шевелились усы. Крыса изучала видимое пространство.

"Вылазь зараза", – подумал Радж. Кот очень хорошо знал крыс. Сейчас эта бурая особь выбирает самое короткое расстояние от точки, в которой она находилась – до следующего укрытия. Через мгновенье крыса пулей вылетит из-под сундука, пересекая, опасное пространство.

Кот сам оценил варианты направления крысиного бегства и прикинул точку, в которую он должен будет приземлиться в прыжке, перекрывая крыске дорогу. Можно было сигануть ей непосредственно на спину и тогда она даже пикнуть не успеет, как её крысиная душа уйдёт к воротам Мирозданья (ох..., все там будем), но Раджику захотелось поиграться. Вот уже неделю, как он ночи напролёт бесцельно бродил по архивным складам и не ловил ничего более существенного, чем пылинки и мусоринки. Так и навыки можно потерять!

Если повезёт, Радж собирался гонять гостью всю ночь.

Тьян Су чуяла кота над собой. Вылезать не торопилась. Теоретически она могла просидеть здесь до утра. Собственно говоря, в этом и была её задача – отвлечь внимание котика на себя. И если можно отвлечь его, просто сидя под сундуком и ничего не делая, то почему бы и нет?! Прежде чем полезть в архив, её умный хозяин узнал: охраняется ли помещение архива и кем. Так вот старик сторож взволновал его намного меньше, чем этот кот.

Дзюн находился от этой парочки двумя комнатами дальше – в самой большой и самой сложной – с Птопайскими приютами. К этому времени у него уже был список из пяти имён и сейчас он стоял перед странным шкафчиком, на котором не было даты рождения детей и каких-либо других опознавательных знаков. Документы на его полках были без наклеек, и самих документов было удивительно мало.

"Что такое?" – Подумал маг. "Какой подозрительный шкафчик!"

Со скрипом он открыл стеклянную дверцу...

Радж на крышке сундука навострил уши и повернул морду в сторону звука.

Мин Дзюн Со взял первую справа папку. Открыл.

На этих полках лежали документы детей попавших в особенный приют. Приют при центральном королевском театре оперы и балета! Их было не очень много, поэтому папки не маркировались. Первая же папка которая оказалась у Дзюна в руках содержала очень знакомое имя.

Клаус Тигер!

Оказывается судьба родителей Клауса совершенно не известна и ребёнок попал в театр в возрасте трёх лет из другого приюта, когда было замечено, что он обладает явным музыкальным талантом. В соответствии с его абсолютным слухом первоначально из него собирались делать пианиста, но годом позже мальчик обнаружил и голос. Судьба Клауса была предрешена. Дата рождения – год белой змеи...

Дзюн чуть нахмурил брови и прикрыл веки.

"Может ли такое быть... вдруг... Элишия говорила, что ребёнок очень красив... и он талантлив... ему семнадцать лет... он сирота... его голос: уникальное мужское сопрано... А вдруг? Правда, он мальчик..., но очень женственный! Могло же Мирозданье э-э-э... пошутить! А что?! Оно тоже обладает чувством юмора!

Дзюн положил папку на место и, чуть кривясь, записал в своём списке: Клаус Тигер – проверить, на всякий случай...

В этом шкафу придётся просмотреть все папки. Всего около пятидесяти штук... "Это немного...", – мысленно уговаривал себя Дзюн. – "... Достать, открыть, посмотреть на дату и пол, закрыть... и так пятьдесят раз... Чтоб вас..."

Через две комнаты от него кот Радж спрыгнул на пол и пошёл посмотреть, кто скрипит дверями шкафов. Может хозяин проснулся, наконец, вылез из своей подсобной "берлоги" и соизволил сделать маленький обход по архиву? Крысой можно будет заняться позже, никуда она не денется!

В отличие от Ражда, Тьян Су точно знала, кто скрипит дверями. Видя, как её ловец бесшумно переступает лапами в направлении звука, она сначала заметалась под сундуком, потом вышла из-под него и громко пискнула. Кот оглянулся. От неожиданности подпрыгнул вертикально вверх на четырёх лапах. Пока Тьян Су шарилась в подсундучном пространстве, она нацепляла себе на шкуру и усы огромное количество пыли и мусора.

"Фу-у-у..." – Мог бы сказать Раджик.

Тьян Су демонстративно потянулась передними и задними лапами, и широко зевнула, явив жёлтые чуть загнутые внутрь резцы. Мол, вот она я, какова! Красавица из красавиц. Иди сюда скотина рыжая!

"Сама такая!" – Огрызнулся кот.

"А я твой клей сейчас поем!"

"Хрен тебе, а не клей!"

"Могу и хрен... я всеядная..."

"Ну, всё! Ты попала!", – Радж одним прыжком метнулся к крыске. Очень резво и с визгом та убралась под сундук. Мелькнули жирные ляжки задних лап. Кот в запале не затормозил вовремя и треснулся лбешником об стенку сундука. Сундук был практически пуст, поэтому гулкий звук оказался достаточно громким. Некоторое время Раждик тряс головой и нервно дёргал хвостом.

Дзюн быстро поставил очередную папку на место, прикрыл дверку и прижался спиной к её стеклянной поверхности. В мгновение ока он и сам стал прозрачным с внутренним содержимым из полок и папок. Некоторое время маг прислушивался и вглядывался в пространство между стеллажами. На стеклянной поверхности двери моргали и вращались в орбитах живые, человеческие глаза.

Сторож Мукеш Кхера и вправду проснулся. Сел на кровати. Он жил при архиве и за это выполнял ещё и функцию поломойщика, а также курьера до продуктовой лавки через дорогу, когда архивариусам приходило время обедать. Любимое состояние Мукеша было спящее или полу-спящие в зависимости от времени суток. Он, и полы моючи, умудрялся вздремнуть в пол глаза, и опираясь руками на черенок швабры.

– Проклятый кот..., – прокряхтел Мукеш.

Если честно сторож завидовал своему собственному коту. Его расцвету кошачьих сил, энергии, и вольной, сытной жизни, насыщенной событиями и приключениями. Иногда Мукеш и сам бы был не прочь оказаться в шкуре кота.

– Проклятый кот, не дал поспать, опять ловит крысячью тварь... э-хе-хе..., – Мукеш стал почёсываться, позёвывать и потягиваться.

Тем временем кот засунул лапы под сундук и шарил там, хватая когтями мусор. Конечно он понимал, что поймать грызуна таким образом совершенно не реально, но надеялся, на некое чудо.

Тьян Су, которая была очень рациональной и не верила в чудеса, затаилась у стены – подальше от загребущих кошачьих лап.

Кот сел, облизал грязную лапу. Нервно лизнул шкуру на боку. Вспомнил про скрип в соседнем помещении и уверенно направился к месту источника звука. Теперь он слышал шорох, вкрадчивое постукивание и шелест бумаги.

Тьян Су тоже покинула свой "спасительный остров" и тоже направилась в соседнее помещение, но не по прямой – от сундука к дверям, а по периметру комнаты – вдоль стены. И не пошла, а побежала, причём очень быстро. Гигантскими скачками.

Когда Раджик неторопливо продефилировал к открытому дверному проёму, там прямо по центру, преграждая ему дорогу, сидела крыса. Тьян Су успела наспех струсить с себя грязь и почистить морду. Она сидела столбиком с лапками прижатыми к груди и недоразвито таращилась бусинками глаз в темноту. Оттуда очень медленно, низко над полом на неё надвигались фосфоресцирующие кошачьи глаза.

Кот крался. Когда до бестолковой жертвы осталось полметра, он прыгнул. Эта дура тоже прыгнула... ему навстречу! Точка приземления, которую Радж наметил до прыжка, а это была крысиная спина, само собой переместилась, и котик обнаружил крыску у себя за спиной. Там она опять села в прежнюю позу. Подобного хамства Раджик в жизни не видал! Он развернулся и просто подошёл к наглой твари. Навис над ней и наклонил лобастую голову. Крыса наоборот вытянулась вверх телом и мордой, и даже упёрлась передними лапками ему в грудную клетку. Потом резко подпрыгнула и вцепилась зубами в кожу на кошачьей шее. Длинные зубы легко преодолели препятствие из слоя короткого меха.

От мява и визга, и скрежета когтей по полу, Дзюн чуть не уронил на себя шкаф, а старик Мукеш чуть не упал с кровати. Оба лихорадочно произвели соответствующие действия. Сторож на удивление быстро выбежал из своей подсобки, а Дзюн, закрыв очередной шкаф и обойдя его, вжался спиной в стену и слился с ней.

Свети! Свети! Свети! – Крикнул Мукеш, и по всем архивным комнатам вспыхнули светочи. Мимо сторожа промчался кот и на шее у него болталась какая-то мерзкая хрень.

– Радж! Радж! – завопил старик.

Кот показался и исчез между дальними стеллажами.

– Ра-а-адж!

– Мо-оу-у-у-у...

– Иди ко мне мой мальчик!

– Ва-ау... вау-у-у... вау...

– Что там у тебя... о древние эльфы..., – старик поспешил на звук жалобных кошачьих воплей.

Раджик затравленно сидел, прижавшись спиной к стеллажу, а перед ним стояла крыса и угрожающе качалась на лапах вперёд-назад.

– Ты что? Заболел? Перекуси ей горло и выпей кровь, как я тебя учил! Плохой кот! Совсем нюх потерял! – Возмутился сторож и потряс кулаком.

За спиной старика медленно прошла, вернее плавно перетекла странная тень. Кот мигнул, прижал уши к голове.

Тьян Су, которая оказалась между котом и стариком, перебежала влево к стене и встала там, имея за спиной надёжную защиту. Она выгнулась в маленькую всклоченную скобку и напружинила хвост.

Мукеш сгрёб кота за шкирку и вместе с ним встал над бедным грызуном. – Это просто крыса, – бормотал сторож, наклоняясь со старческой неуклюжестью. – Мерзкое хвостатое отродье. Что с тобой?

Кхера поставил животное на пол и подтащил поближе к крысе, чтобы натыкать кота мордой в грызуна. Надо было немедленно переломить ситуацию в корне. Иначе эти треклятые архивариусы быстро прознают, что Раджик теперь непригоден для охраны их драгоценных бумаг, и выгонят кота на улицу вместе с его хозяином.

– Вот так её, вот так! – Бормотал старик.

Кот изо всех сил упирался лапами, жмурил глаза и отворачивал морду. Тьян Су некоторое время терпела тычки, потом изловчилась и прикусила котику ухо.

– В-вя! – Раджик извернулся у старика в руках и вцепился ему когтями в запястья. Старик и сам завопил, бросил кота и резко распрямился. Кот со свистом умчался вдаль.

Теперь сторож и Тьян Су остались один на один.

Старик и крыса внимательно смотрели друг на друга. Тьян Су села в свою любимую позу, открыла рот и наклонила голову. Шерсть на нижней челюсти, по бокам пасти и на грудке были у неё в кошачьей крови. Выглядела она устрашающе.

– Да ты бешенная, – догадался Мукеш и сделал несколько шагов назад.

Ему показалось, что крыса согласно кивнула.

– Сиди здесь! – Приказал ей сторож и повернулся сходить за молотком, или зачем-нибудь наподобие.

Прямо перед ним пространство вроде как сместилось, свет странно и непривычно преломлялся и посреди этого безобразия в воздухе висели... очи.

– А-а-а-а..., – простонал сторож.

Это Дзюн не выдержал местный произвол, и пришёл на помощь своей ненаглядной Тьян Су.

– Ты спишь... это сон...,– прошелестели очи. Перед лицом старика цветком из ничего развернулась ладонь, раздался громкий выдох и с ладони ему в лицо полетели серые пылинки.

Глаза у Мукеша закатились и он тяжело осел на пол, потом лёг на спину. Его седая голова чуть не придавила толстенькое тельце крыски. Тьян Су громко пискнула и переступила в сторону.

Та же самая ладонь наплыла на неё и подхватила за спинку.

– Молодец, – прошептал любимый хозяйский голос.

глава 22

Нашёл!

– Клаус?! При чём тут Клаус?

Шитао был разбужен Дзюном в девять часов утра. У него начинались смены вечерних патрулей, и утром он мог позволить себе поспать подольше. А маг только-только заявился в казармы. Архивариусы приходили на работу и отключали здание от внешней сигнализации в семь часов, и ещё почти два часа Дзюн на скутере добирался до казарм по улицам Низины, заполненными полусонными зевающими рабами.

По приезде он направился в комнату к Шитао. Завтрак на кухне приготовили и без него, а до обеда был ещё вагон времени.

Имя Тигера стояло отдельно – сбоку от общего столбца имён и сразу привлекло к себе внимание лейтенанта.

– Дзюн, ты попутал..., – Шитао вытянул у него список из пальцев, сунул себе под одеяло и стал медленно закатывать очи с одновременным уклоном головы назад – на подушку.

– Хватит спать. Вставай и пожалей Тьян Су.

– Что? Зачем? – Пробормотал Хо не размыкая век.

– У неё стресс. – Маг взял одну расслабленную руку своего подопечного, отстегнул браслет на запястье, но снимать его не стал. Он вытащил из сумки крыску, которая выглядела подозрительно скучной и вялой, и уложил её на простынку рядом с рукой Шитао, так чтобы она спиной вписалась в мягкие изгибы его ладони и пальцев. Свободной рукой молодой человек начал тереть себе глаза. Покосился на крысу, спросил. – Выглядит, как будто дралась с тигром.

– Почти так и есть,– усмехнулся наставник.

– Так при чём тут фаворит Хенрика?

– Ты знал, что он сирота и вырос в приюте при театре?

– Слышал что-то краем уха.

– А в театральный приют он попал из обычного, в котором воспитывался с самого рождения. О матери его нет никаких данных. Вполне возможно она умерла.

– И что?

– Он красив и талантлив...

– Так! – Шитао резко открыл глаза. – У него между ногами... такая же штучка наподобие моей собственной! Всё! Не хочу никакую дракониху! Ищите её сами. Мне вообще тошно от способа вашей трансформации! И меня вполне устраивает человеческое тело! Да, Тьян Су?

Крыска пискнула. Она уже блестела глазками и адекватно потягивалась. Оживала, то есть, от ночного кошмара.

– Не хочу быть драконом, хочу быть человеком! Буду любить человеческих баб. – Сделал он ударение на "баб".– Хватит на мне эксперименты ставить!

– Ну, что ты взбеленился. Я просто предположил... на всякий случай...

Шитао сел на кровати, переложил Тьян Су себе на колени. Вытащил из под одеяла список, стал читать. – Ева Арсёнова, Пола Морган, Лиз Андерсон, Ману... Софи... Оп-паньки! – Хо вытаращил глаза, громко с ударением прочитал. – Анастасия Мороз фон Краффе! Не знал, что она из приюта!

– Вы знакомы?

– Она фрейлина! Дворцовая фрейлина!

– Симпатичная? – Обрадовался маг.

– Ничего... миленькая.

– Эта фон Краффе никогда не была в приюте. Её удочерили в семью аристократов сразу после смерти родительницы, которая жила у них в доме! Глава семейства обрюхатил служанку, а потом заставил жену удочерить новорожденную.

– А в моём списке её нет, – расстроился молодой человек, вспомнив про свой собственный жалкий перечень из двух имён – Тарусы... и Мишры Равье, которую он ещё не видел. Сообразив кое-что, он быстро пробежал глазами по именам и обнаружил обеих своих девиц в наличии и у Дзюна тоже. Шитао совсем расстроился. Ну и в чём был смысл так напрягаться с дворцовым архивом?

– Они не все в Птопае, – заметил он. – Как с ними встретиться?

– Напишем им письма... допустим, они получили наследство от дальнего неизвестного родственника... по пятьдесят золотых треуглов... Сами приедут.

– У меня нет столько, – растерялся лейтенант.

– Когда приедут, посмотрим на них... если страшные, скажем, что ошибочка вышла, и возместим им расходы на дорогу сюда и обратно... можно предложить маленькую моральную компенсацию в виде пары треугольников...

– Понял..., а если не страшные? – У Шитао вдруг охрип голос. Дзюн посмотрел на него проницательным взором и ответил. – Тогда ... будет видно.

Чтобы немного разрядить грустную обстановку маг легкомысленным тоном спросил. – Как продвигается дела с обольщением её Величества?

Шитао смутился скорее по привычке, и может из джентельменских побуждений.

– Не хочу это обсуждать, – пробормотал он.

– Заходила речь о магии и якобы твоих магических способностях?

– Да. Я сказал, что я маг непрофессиональный... нахожусь в поисках своего сильного магического предмета.

– Заходил в магические лавки, как я просил?

– Зашёл в несколько после последнего посещения дворца. Кстати, зачем мне это делать?

– Я хорошо знаю королеву... так вышло, не спрашивай: откуда...

Шитао отрицательно помотал головой, мол, и не собирался даже... и вовсе не интересно!

– Так вот, – продолжил Дзюн, – Исходя из этих знаний, смею предположить, что она установила за тобой, как за объектом своих воздыханий, тотальную слежку. Руку дам на отсечение! Пусть думает, что ты и впрямь прицениваешься к магическим штучкам...

– А-а-ага... понял.

По коридору за дверями комнаты Шитао пробежали шаги и громко загомонили. В его дверь бухнули кулаком, выкрикнули. – Ты встал?

Удивлённый лейтенант поднялся. Тьян Су скатилась с его колен вбок на мягкую поверхность матраса, села и принялась умываться.

На ходу застёгивая браслет, Шитао прошёл через комнату, открыл дверь и выглянул в коридор.

– Катори и Сашка в госпитале! Внеплановое построение перед казармами! – Крикнул ему Эду и побежал дальше. Шитао вернулся, начал торопливо одеваться. Дзюн кашлянул, забрал свой список с именами девиц и пробормотал. – Позже поговорим... Тьян Су, иди к папочке... моя, моя доча... лапки не болят? А хвост?

– Скопируй мне список, только без Клауса... Ладно? – Попросил его Шитао.

– Можешь забрать этот, – великодушно ответил Дзюн. – У меня отличная память.

Шитао согласно кивнул и Мин Дзюн Со положил свою записульку ему на стол.

* * *

Сначала было внеплановое общее построение, потом отдельный сбор младшего офицерского состава, потом Шитао оказался в кабинете у начальника казармы Умберто Химениса. Сам Умберто внутри своего кабинета не обнаружился, зато там находился Хо Тайбай.

– Здравствуй, сын..., – полковник стремительно подошёл и стал торопливо оглядывать драгоценного отпрыска. Они не виделись с момента ссоры в его кабинете во дворце. И Тайбай и Шитао дружно делали вид, что никакой ссоры не было.

– У тебя всё хорошо?

– Да...

– Ты не дрался?

– Только на тренировках...

– Как твоё капоэйро?

– Регулярно езжу к Санчесам...

– Никому не говори!

– А-а...

– Не смотри так! Капоэйро запрещена среди простолюдинов, как и любой другой вид боевых искусств.

– Я не простолюдин...

– Да! Но Санчесы ими являются... ты можешь их подставить!

– Я никому, ничего не рассказывал.

– Хорошо.

– При чём тут Санчесы и их капоэйро?

– Катори и Галь ввязались в драку... я был в госпитале. Судя по их описанию приёмов – это было копоэйро. К ним применили капоэйро! У обоих сломаны рёбра, есть переломы костей лица...

Шитао стиснул челюсти, спросил. – Кто?

– Ребята из банды Амадеуса Хольке.

"Так! Значит, Нико прячется у Хольке, и тренирует его мальчишек",– подумал Шитао.

"Надо было получше расспрашивать про его, так называемую, работу! Всё правильно... кроме как драться он больше ничего не умеет! А ты что думал? Что он будет овощи чистить? Или грузы перетаскивать? Блин!"

– Я сейчас еду к Санчесам, – продолжал отец. – Поболтаю со старым другом...

– А где базируется этот Хольке?

– ... Зачем тебе?

– Так просто..., – Шитао спохватился и изобразил невинное и равнодушное выражение на морде. Батя проницательно прищурил глаза. Подошёл к столу и нажал на маленькую кнопочку звонка. Дверь кабинета немедленно открылась, и в него заглянул подполковник Хименис.

– Этот молодой человек, на три дня освобождён от выполняемых обязанностей, – недовольно пробурчал ему Тайбай. – Он под домашним арестом! Проследите, что бы лейтенант Хо не покинул казармы!

– Э-э-э... письменное распоряжение, – намекнул Умберто. – И основание...

– Основание? Недолжный тон голоса по отношению к старшему по званию!

– Батя! – Возмутился Шитао, обалдевший, от несправедливости и коварства отца.

– Молчать! Сейчас напишу распоряжение..., – кивнул он коменданту.

– Могу я покинуть кабинет, пока вы пишите распоряжение?! – "Должным тоном" отчеканил вопрос побледневший лейтенант Хо.

– Нет!! – Рявкнул Тайбай. – Господин подполковник, пригласите конвой!

– Я в госпиталь хотел! К Сашке и Катори! Отец!

– Без сопливых есть, кому съездить! Там и так уже толпа...

Госпиталь "охотников", общий для всех округов, находился на склоне холма "Пристань". Чуть ли не в двух шагах от родовой вотчины Хо. Сегодня, с самого утра, коридоры его, особенно тот, что вёл к палате номер12, были непривычно оживлены большим количеством здоровых посетителей, бряцающих мечами.

Здесь были представители не только западного округа. Южане, на территории которых произошло ЧП, тоже по очереди приходили узнать о состоянии и самочувствии клиентов двенадцатой палаты. Катори Томашита и Александр Галь уже были способны принимать почитателей и их гостинцы, и отвечать на вопросы.

К обеденному часу дверь палаты открылась, и в неё вошёл старый друг обоих пострадавших -

Рюйодзаки.

– Приветствую раненых на поле боя, – поздоровался Тецуй.

– Тецуюшка ты наш, Рююшка, – с трудом заулыбался Санёк побитой рожей. – Отомсти обидчикам за покалеченных друзей! – Сашка сказал это в шутку, но Рюй кивнул совершенно серьёзно и даже озлобленно.

– Кто? – Хрипло потребовал он.

Этот вопрос звучал бесконечное количество раз. Первым его задал полковник Хо, рано по утру едва-едва ребята успели продрать очи. Они честно перечислили ему имена участников инцидента, а также рассказали причину драки и описали последовательность эпизодов события. Полковник в задумчивости кругами погулял по палате и посоветовал им... больше никому, ничего не рассказывать... до выздоровления и выяснения обстоятельств! Мол, они сами виноваты и всё такое...

И Сашка и Катори понимали, что и впрямь, вина их присутствует. Можно сказать, что они спровоцировали драку и, между прочим, они же первые в неё и полезли! Поэтому безоговорочно подписали бумажку, в которой обязались не распространяться об обстоятельствах получения травм. Для своей же пользы!

На вопрос: "кто" всем прочим любопытным отвечали, что знать их не знают или не помнят... Однако Рюйодзаки был не "все". Рюй был старый добрый товарищ, который не раз махал мечом спина к спине.

– Кто? – повторил вопрос Тецуй.

– Да фиг их... темно там было, – промямлил Томашита.

– Ладно, просто расскажите, как это случилось, – потребовал Рюйодзаки. – Давай, Сашка, ты рассказывай!

Галь задумчиво поводил глазами по потолку, подумал, что ничего страшного не произойдёт если он немного и без трагедии опишет произошедшую с ними неприятность... без называния имён!

Тецуй пододвинул к его кровати госпитальный унылый табурет и сел с непреклонной рожей. Понятно, что без пояснений он никуда не уйдёт.

– Ну..., поехали мы в центральную комендатуру...

– Хрен с ней с комендатурой! Ближе к делу! – Приказал Рюй.

– Ну..., на обратном пути зашли перекусить... там всё и произошло... Официантка приволокла собачью жрачку и сказала, что это угощенье вон от тех товарищей... мы отказались! Ну и типа те ребята обиделись и не стали оплачивать блюдо. Она нам предъяву, мол, платите вы... Мы пошли разбираться... А Томашита шмякнул этой тарелкой в рожу Эциксону...

– Стоп! Венька Эциксон?!

Санёк вытаращил на Рюя глаза – понял что проговорился. Тецуй неприятно улыбался. Этот злобный оскал не предвещал для Веньки ничего хорошего.

– Так..., – со вздохом полным удовлетворения проговорил лейтенант Рюйодзаки. – Значит, это были волчата Хольке!

– Я не говорил! – В ужасе завопил Галь.

– Говорил, говорил. Кто ещё?

– Да мало ли на свете Эциксонов?!

– Слышь, в чём проблема?

– Тайбай взял с нас расписку о не разглашении, – мрачно подал голос Катори со своей кровати.

– Интересно почему? – Удивился Рюй

– Для нашего блага... Мы сами виноваты.

– Ни хрена! – Рюй упрямо мотнул башкой.

– Перестань...

– Я всё равно уже знаю... поэтому просто перечисли мне их имена. Сколько их было? Двадцать? Сто?

– Пятеро, – с явным стыдом прогундосил Галь.

– Что?! Вас уделали всего пять упырков Амадеуса?! – Потрясённый Рюй уставился на собрата изумлённым оком. У него даже задёргалась бровь.

– Сами удивляемся, – Сашка отвёл глаза. Катори вообще отвернулся лицом к стене.

– Вы напились?

– Нет.

– Тогда что?! Мать вашу!

– Я бы сказал..., – Галь, который с момента прихода в сознание постоянно анализировал причину их позорного поражения, решился, наконец, высказать свои умозаключения. – Я бы сказал, что ребята применили некие боевые трюки, которых доселе у них не было.

Тецуй, который до этой минуту слушал и возмущался в нормальном рабочем ключе, вдруг переменился в лице. Он привстал, передвинул табурет ещё ближе и уставился в лицо Галя напряжённым взглядом.

– Рюй, ты чё? – Удивился Сашка.

– Удары ногами? – Шёпотом спросил Рюйодзаки.

– Да.

– И качаются с ноги на ногу?

– Точно!

"Кажется, я нашёл тебя, Нико!" – Подумал Тецуй.

Через час Рюйодзаки вернулся домой.

Получив нужную информацию, Тецуй оказался совершенно солидарен с действиями полковника Хо. Правда мотивации полковника он не понял, потому как не знал о его связи с семьёй Санчес. Его же собственная мотивация была такова, что если поднять шумиху и во имя мести натравить свою комендатуру на базу Амадеуса, то Нико, который сейчас прятался в банде (как оказалось не безвозмездно) может или сбежать в суматохе, или пострадать, чего Хенрик никак не одобрит.

Лучше всё сделать по-тихому, незаметно! А потому Тецуй авторитетно подтвердил раненым сотоварищам, что полковник Тайбай совершенно прав и им лучше помалкивать.

Остаётся добавить, что у него самого в кармане лежал клочок бумажки с именами преступников! Помимо Вени Эциксона там: были Гай Ол, Питер Хоуп и Занзи по кличке "Бабуин". Пятого волчонка Катори и Галь не смогли назвать. Они его не знали. Наверное, новенький.

Ещё через час. Тецуй Рюйодзаки передал своей собственной банде имена вышеперечисленных четырёх волчат и приказ: "Любой ценой тихонько отловить одного из них и доставить его под белы ручки к Тецую живым! Лучше если это будет Гай Ол, с которым Рюй уже давно хотел познакомиться поближе".

* * *

С тех пор как Стокла Кас Гаи прогулялся за Шитао до свалки и обратно он всё ещё работал дворником в комендатуре, хотя разумней было быстренько убраться и больше не рисковать. Что его держало? Позор постыдного бегства! Ничего не узнал, не отомстил за брата, оказался осмотрен на отсутствие волос и таким образом – унижен! Конечно, эльф хотел реванша! Страшной мести! А посему он выжидал момент!

В день когда в комендатуре случился переполох, Стокла работал как обычно, то есть мёл двор, собирал мусор и под нос ругался на людей, которые, как свиньи... особенно русские... "насрали-убежали..."

Никто не обращал на него внимание. Потом один из охотников крикнул. – Эй, пацан сходи в корпус "Б" на первый этаж, там мусорку под мусором не видно!

Стокла махнул рабский поклон, и побежал в корпус Б – искать мусорное ведро в мусоре. Уже в коридоре он сообразил, что это корпус и этаж, в котором – и на котором, проживает лейтенант Хо. А вон и дверь его комнаты... Интересно, он там или где то ещё?

Стокла собирал мусор, а сам косил глазами на дверь. Наконец рискнул, бросил свой вонючий мешок и на цыпочках подошёл к двери, постоял прислушиваясь, затем несколько раз тихо стукнул костяшками пальцев.

Его стук остался без ответа... лейтенант отсутствовал или возможно спал...

Эльф нажал ручку, чуть приоткрыл створку и засунул голову внутрь. Комната была пуста. Стараясь сильно не задумываться о последствиях, Гаи скользнул в помещение.