Текст книги "Однажды в Птопае. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

   При том наследник не любил суету вокруг своей персоны и дрессировал слуг на незаметное присутствие, чем те и пользовались, самовольно исчезая якобы по поручениям и важным делам. Поэтому время от времени Хенрик оставался совсем, или почти совсем – один. Например, как сегодня:

  Артур уехал, слуги разбежались, или "заховались" очень надёжно по своим секретным углам, Клаус в своей комнате зализывает раны. В огромных при огромных апартаментах остались только Хенрик и его телохранитель.

   Шитао стоял (по приказу принца) у входной двери кабинета, за которым начиналась приёмная, Хенрик тусовался тут же – выполнял задание Артура. Оно звучало так: в письменной форме изложить мысли о быстрых государственных мерах при первых признаках неурожая.

   "Да знаю я, знаю...", – Хенрик едва сдержал зевоту.

   Он уже набросал план экстренных действий по спасению его народа от голода и теперь сидел в раздумьях, но вовсе не о возможном голоде. Время от времени принц поглядывал на Шитао. Тот стоял неподвижно как истукан. Голова Хенрика была занята недавним происшествием. По словам Клауса "Понаптол" подмешал не он, а Рюй и без всякой меры – намного больше чем было рекомендовано. Так как же ублюдок смог очнуться? Вчера ради проверки Хенрик уговорил одного из лакеев принять пол-ложки лекарства и тот вырубился на почти четыре часа!

   Будь у Хенрика столько времени тогда...

   Как Шитао смог пошевелиться и тем более встать?! В голове не укладывалось!

   В дверь постучали. Очень тихо. Хенрик едва уловил звук. Он потянулся и кивнул телохранителю, мол, открывай. Шитао перекинул меч в другую руку и свободной открыл дверь. В комнату вступила одна из самых очаровательных девушек дворца.

   Лукреция Боска! В изумительном шёлковом платье цвета морской волны. Черноволосая и белокожая, с губами цвета зреющей вишни!

   Его Высочество с открытым ртом подскочил из кресла. Лист, на котором он писал, красиво спланировал со стола на пол. Одновременно Лукреция присела в низкий (самый низкий) реверанс. Хенрик метнулся поднять деву из реверанса, но на полпути он крутанулся, поднять лист с пола. Сделал шаг и махнул рукой – чёрт с ним – с листом! Да что б тебя! После секунды замешательства, он вернулся к фрейлине.

   – Мой, принц, – прошептала Луки.

   – Что? – Дискантом выкрикнул Хенрик.

   – Её Величество просит отпустить вашего телохранителя не более чем на полчаса.

   (Шитао за её спиной с досадой наморщил нос.)

   Лукреция не придумала ничего лучше для вызова лейтенанта Хо, чем сослаться на приглашение королевы. Это было очень рискованно! Позже Хенрик мог спросить мать: зачем ей понадобился лейтенант, а Элишия могла выразить непонимание и начать расследование инцидента.

   – Вот как..., – Хенрик уже успокоился (почти). Фактор неожиданности прошёл. Он помог Боске встать и повёл её вглубь комнаты к столу, где только что сидел. Несколько раз она оглянулась на Шитао. Проговорила. – Мне надо сопровождать.

   Хенрик загадочно прошептал. – Подожди, моя прекрасная леди.

   Он поднял лист с пола, потряс им в воздухе и протянул девушке. Не понимая, Лукреция взяла.

   Наследник пояснил. – Просмотрите... это план экстренных действий на случай голода населения. Мне вдруг подумалось: будь вы моя королева, что бы вы могли предложить кроме этого? Женское мнение очень важно для меня! Прошу вас.

   Луки склонила голову над листом. Хенрик оглянулся на телохранителя и приказал. – Лейтенант Хо, пошёл вон! Выйди в приёмную и встань по ту сторону дверей!

   По ту сторону дверей уже стоял караул из двух "охотников". Ещё один стоял чуть дальше на подступах к апартаментам. Хенрик подумал одну секунду и распорядился. Отошли караул от дверей... пусть погуляют по коридору.

   Шитао стиснул челюсти и вышел за дверь. В приёмной он отослал караул на несколько метров дальше.

   Лукреция, оставшись наедине с его Высочеством, нервно оглянулась в надежде увидеть кого-нибудь из слуг.

   Наследник прошептал ей. – Я сейчас..., – и быстрым шагом удалился из кабинета. Боска невольно вздохнула с облегчением.

   Хенрик чуть не бегом направился в комнату Клауса.

   Несколько мгновений назад, а именно тогда, когда он увидел Лукрецию Боску в реверансе, в его голове стихийно зародился дьявольски потрясающий план по уничтожению сразу двух нежелательных элементов в его окружении – при самых унизительных обстоятельствах. Что дя Хенрика было очень важно – не просто уничтожить, а уничтожить унизительно! Ситуация для выполнения задумки сложилась на удивление удачно. Вовремя чёрт поднёс эту Боску. Хорошая девочка!

   Фаворит, сидя перед зеркалом, накладывал грим. Опухлость лица уже спала. Дворцовый лекарь выправил ему нос. Через три дня после избиения, Клаус выглядел на удивление прилично.

   Принц прикрыл дверь. На лице его было знакомое выражение возбуждения. Фаворит уставился на своего повелителя круглыми глазами.

   – Сейчас выйдешь в приёмную, – лихорадочно заговорил Хенрик, – Там Шитао у дверей, охрана должна быть дальше. Дверь прикроешь неплотно. Будешь с обеспокоенным выражением лица говорить ему, что я прямо сейчас собираюсь изнасиловать девушку.

   – Что-о?! – Клаус начал вставать.

   – Молчи, слушай дальше! – Прошипел его Высочество. – Она начнёт кричать! Добейся, что бы ублюдок ринулся на защиту невинности с обнажённым мечом! Понял? Потом позовёшь охрану, скажешь, что телохранитель напал на своего господина! Понял?!

   – Д-да..., – пролепетал бедный актёр.

   – Всё, иди, – Лицо Хенрика перекосила леденящая улыбка.

   Клаус пошёл мимо него на трясущихся ногах. Хенрик схватил его за локоть, стиснул, сказал сквозь зубы. – Соберись!

   Лукреция всё также стояла у стола, читала писанину Хенрика. Клаус с любопытством и испугом признал в девушке дочь одного из самых богатых и влиятельных людей государства. Сразу же почувствовал облегчение. Подумал, что ничего ей Хенрик не сделает – жила тонка насиловать высокородную деву!

   Он поклонился Лукреции и вышел через кабинет к Шитао. Плотно прикрыл дверную створку, даже прижал. По лицу лейтенанта Хо понял, что тот и без его жалобных стонов готов кинутся спасать девичью невинность с мечом в руке.

   – Почему? – С испугом спросил Шитао, имея в виду: почему Клаус был тоже выперт за дверь.

   – Не дёргайся, – лениво ответил актёр. – Стой, где стоишь. Его Высочество развлекает высокородную... – сделал он ударение на "высокородную". – ... Леди своим сочинением по обустройству чего-то там в государстве. Просит её совета. Не вмешивайся!

   Они были одного роста. Клаус смотрел насмешливо, добавив во взгляд немного поволоки. Он встал между Шитао и дверью и обеими руками упёрся в дверные откосы. "Хрен я тебя пущу!" – Подумал Клаус.

   Боска, стараясь не глядеть на Хенрика, тихим голосом говорила, что всё им изложенное – совершенно правильно, и она со своей стороны ничего добавить не может. И она никогда не увлекалась делами государства, и тонкости правления ей не ведомы.

   – Я ничем не могу вам помочь, мой принц. – Лукреция смотрела в сторону.

   – Нет, можешь... – ласково прошептал Хенрик. Дева ответила непонимающим взглядом. Хенрик стал пояснять. – Есть один товарищ, от которого я хочу избавиться, и ещё один, который мне не нравиться. Помоги убрать обоих.

   – Каким образом? – Пролепетала Боска.

   Хенрик подошёл ближе и втянул носом аромат её духов. Неуверенно попросил. – Покричи...

   – Покричать???

   – Да... вот так: "помогите... помогите, насилуют!"

   – А есть повод? – Голос Луки дрогнул. Она сделала шаг назад и упёрлась в край стола. Перед собой, как защиту она выставила руку с листом. Хенрик тоже шагнул и встал совсем рядом, аккуратно вынул своё сочинение из пальцев девушки, бросил его на пол. Спросил. – Нужен повод? Как тебе вот это...

   Его Высочество вытянул обе руки и очень осторожно положил их на девичью грудь. Несколько секунд оба очумело и с испугом смотрели на руки принца, кои совершали столь неприличное и возмутительное деяние.

   – Помогите...,– прошептала Боска.

   – Громче, – попросил наследник.

   Лукреция Боска была умная девушка. Умная и влюблённая. Перед её глазами пронеслись картины последствий, которые могли произойти, если Шитао вломиться на её крик о помощи.

   (Нетрудно было догадаться, кто так сильно не нравился Хенрику.)

   Приблизительно тоже самое Клаус снисходительно объяснял встревоженному лейтенанту Хо.

   – Не дёргайся, стой, где стоишь. Ничего ей не будет! Знаешь кто у неё папаша? Лутиан Боска! Советник по торговле. Спит на мешках с золотом! Это не её... он тебя хочет поиметь по полной программе! Тебя казнят!

   Шитао резко поднял голову и посмотрел на Клауса пронзительным взглядом.

   Тигер, полный сарказма, усмехнулся. – Дошло? За нарушение присяги и причинение вреда своему господину – полагается смертная казнь. Так что будь хорошим мальчиком и подумай о своём отце! Вспомни лимонад!

   В кабинете наследника Луки предприняла попытку удрать. Сначала – влево между столом и Хенриком, затем вправо. С левой стороны Хенрик выставил ногу, справа выдвинул руку. С улыбкой спросил – Куда?

   Боска тоже улыбнулась, ну, вроде она готова всё воспринять как экстравагантную шутку.

   – Кричи! – Потребовал его Высочество и отвесил упрямице одну несильную оплеуху. Боска ахнула. Рукой схватилась за лицо.

   Хенрик неожиданно для себя пришёл в состояние возбуждения. Затравленный вид девицы и сама ситуация ему очень-очень нравились. Он надвинулся плотнее и упёрся руками об край стола с двух сторон от девушки. Лукреция стала откланяться как можно дальше. Хенрик нависая тоже клонился. Он обхватил её одной рукой за талию, другой за шею и практически лёг на Боску сверху.

   – Мой принц прошу вас. Это может иметь последствия,– полу-придушено пропищала Луки.

   – Какие? – Прохрипел его Высочество.

   – Мой отец...

   Наследник отстранился на минутку и только лишь для того, чтобы отвесить ещё одну оплеуху – на этот раз посильнее. Боска замолчала.

   – Будь добра – выдай пару визгливых стонов! Пока не стало хуже! – потребовал принц, понимая, что возбуждён уже очень сильно. Настолько, что вряд ли способен успокоиться, просто приняв холодный душ!

   – Нет.

   – Не-ет??

   Луки помотала головой. (План проваливался на глазах!) Хенрик без раздумий опять влепил ей несколько оплеух. С силой уложил спиной на стол, задвинул дальше на столешницу и задрал ворох юбок. Благо, что натренировался на платьях, которые носил Клаус.

   Один единственный короткий вскрик преступно вырвался из горла девы. Подавляя все прочие несанкционированные вопли, Луки зажала рот обеими руками.

   Щёлкнула пряжка от ремня – его Высочество стянул собственные штаны и поднял ноги девушки себе на согнутые руки по обе стороны от себя.

   глава 21

   Маленькая глава о последствиях.

   Из дворца Артур уехал около полудня, и вернулся к трём часам дня. Настроение у него было превосходное. Он видел Нико! Она была здорова и бодра. Остальные члены семьи Санчесов также пребывали в здравии. Артур хорошо провёл время – купался в лучах красоты Нико и всеобщем расположении. Впрочем, кое-что он ощутил: некую натянутость их улыбок. Словно происходило нечто неприятное, о чём ему просто не сочли нужным рассказывать. А ведь он был почти член семьи! (Артуру хотелось так думать.) И не последним человеком в Государстве перемен! Он мог бы посодействовать, будь у них трудные времена!

   В приёмной Хенрика у дверей не стояла охрана. Артур немного удивился и удивился ещё больше, когда обнаружил солдат внутри покоев его Высочества.

   Ему заломили руки и поставили на колени. Капитан Курт Фишер зачитал историку-информатору королевский приказ из коего следовало, что за нарушение распоряжения её Величества – не оставлять Хенрика ни на минуту и самовольный выезд из дворца, Артур Кэрроу подвергается аресту и заключению под стражу до выяснения обстоятельств и назначения справедливого наказания!

   Руки Артура были скованны наручниками и шесть человек охотников проволокли его в дворцовые подвалы, куда время от времени попадали строптивые королевские подданные.

   Один из высоко-роднейших аристократов Государства Перемен был брошен на грязную подстилку из гнилой соломы, в коей в изобилии бегали полчища мышей и насекомых.

   – Что случилось? – Крикнул Артур через решётку вслед уходящим солдатам. Эхо разразилось радостными воплями: "случилось... случилось... случилось..."

   Случилось страшное! Одна из неприкосновенных королевских фрейлин, коя должна была строжайшим образом соблюдать девичью чистоту, была изнасилована наследником престола!!

   Нет не так!

   Одна из этих глупых безголовых девчонок, что-то там себе возомнила и посмела заявиться в комнаты его Высочества, где начала самым бессовестным образом искушать принца соблазнительным прелестным видом. После чего и предложила себя ему прямо на письменном столе!

   После длинного допроса, Лукреция Боска подтвердила эту версию событий. По результатам "беседы" с неё были сняты полномочия фрейлины, а принц оправдан от обвинений в насильственном деянии. Лукрецию отправили домой к родителям с письменным укором, о неправильных методах воспитания дочери! Мол, не привили должную скромность и стыдливость!

   Элишия, которая лично допрашивала Боску, так и не добилась от неё объяснений, почему она самовольно заявилась к наследнику. С другой стороны отказ девчонки объясняться, был очень даже на руку и королеве и королевскому отпрыску. Можно было придумать свою версию! Тем более, что свидетелей насилию не было! И телохранитель и фаворит находились в приёмной. Артур отсутствовал! Мерзавец! Нарушил её приказ!

   Стенающий Хенрик рассказал матушке, что это Артур посоветовал ему попробовать заняться любовью с женщиной и даже оставил дворец, чтобы освободить подопечному поле деятельности. Возможно, он же перехватил Боску и направил её в апартаменты его Высочества!

   Элишия "склонялась" к тому, что, скорее всего так и было на самом деле. Мерзавец решил проявить инициативу! А Хенрик любит агрессивную форму утех, оттого и оставил на её лице следы от рукоприкладства, что дало девчонке повод первоначально утверждать будто он де применял силу! Но теперь-то всё встало на свои места!

   Артур будет непременно наказан! Сто ударов кнутом! Нет! Сто пятьдесят!

   Дворец в очередной раз гудел, как взбудораженный улей. Слухи метались самые противоречивые. После инцидента, Боска шокируя встречных своим видом и состоянием, прошла от апартаментов Херика до крыла, где жили другие фрейлины. Её видели достаточно много народу – обслуга и придворные! Старшая дама Хелен Салуцки подняла визг, который слышали даже садовники!

   Время от времени во дворце насиловали женщин в основном безропотную прислугу, но фрейлин ни-ко-гда! Тем более таких высокородных!

   Мнение дворцовой общественности склонялось в сторону первого варианта развития событий, а именно насилия со стороны наследника, поскольку последний уже не раз являл своё лицо отъявленного садиста и негодяя. А вот умница и красавица Боска ранее никак не проявляла свою доступную сущность!

   К сожалению два косвенных свидетеля преступления были недосягаемы для расспросов. Клауса заперли в одной из гостиничных комнат. А Шитао в силу присяги не мог разглашать секретов тех, кому он служил.

   * * *

   Кабинет Тайбая при дворцовой комендатуре "Отряда Охоты" выглядит скучно и мрачно. Так же как и в его собственном доме, здесь почти нет вещей. Аскетичную обстановку составляют: стол, стул, строгий шкаф с документацией, и небольшой сейф тоже с документацией, но очень секретной. В кабинет Тайбай заглядывал редко, и только для приведения некоторых бумаг в порядок. Последние в основном, были приказы и распоряжения, отданные им лично и согласно его полномочиям. А в его полномочиях – перевести военного служащего с одного места в отряде на другое.

   – Пиши, – говорит Тайбай сыну. – Прошу отстранить меня от обязанностей телохранителя при его Высочестве принце Хенрике...

   Шитао сидел, то есть, лежал лицом на столе поверх бумаг. Перед его глазами бесконечно прокручивалась картина, как открывается дверь и Боска уже не прекрасная, а с разбитым лицом и отсутствующим взглядом, придерживая порванный шёлк на груди, проходит мимо них с Клаусом. Она хромает – одна нога босая – туфелька осталась валяться на полу у стола Хенрика. Глаза Клауса округляются, губы произносят: "О Ми-ро-зда-ань-е..."

   – Испортил бумагу! – Рассердился Тайбай и вытащил из-под щеки сына мокрый лист.

   "Я его убью", – подумал Шитао.

   – Даже не мечтай! – Жёстким голосом пресёк полковник бесплотные мысли в голове лейтенанта Хо. – Сядь нормально, пиши!

   Шитао распрямился, локтями упёрся в стол, чтобы сохранить вертикальное положение. Он взял следующий лист и стал карябать на нём слова заявления: "Прошу отстранить меня..."

   Тайбай с другой стороны стола, стоя, тоже писал приказ: "Отстранить лейтенанта Хо Шитао от должности временного телохранителя его высочества принца Хенрикуса Эрлинга, в силу неспособности Хо Шитао исполнять возложенные на него обязательства должным образом, и перевести его на должность постоянного городского патрульного при комендатуре "Отряда Охоты" Западного округа Низменной части Птопая."

   Широким росчерком полковник и отец Хо подписал приказ, и поставил две печати – свою личную, и печать дворцовой комендатуры.

   – Ты наказан! – Строго сказал он сыну. Будешь теперь до пенсии патрулировать Птопай и вылавливать всякий подозрительный сброд! Раз уж тебе не нравилась относительно спокойная жизнь во дворце! Я тебя научу, как Родину любить!

   Про себя он с досадой подумал, что надо было сделать так с самого начала!

   – Когда идти? – Уныло спросил Шитао.

   – Убирайся прямо сейчас! – Прорычал полковник. – По дороге помалкивай!

   Шитао едва уловимо вяло кивнул, стул под ним противно заскрипел. Молодой человек

  спросил. – А вдруг тебя накажут. Ты не согласовал моё назначение,

   – Я беру ответственность! Не твоё дело! Изволь немедленно переместиться к месту своей новой должности!

   Тайбай и сам был готов рыдать в голос. Мысль, что опасность была так близка, наполняла его ужасом. Если бы Клаус не удержал его сына, если бы Боска вопила о помощи! Нарушение присяги царственным особам приравнивается к государственной измене и карается смертной казнью через отсечение головы ножом гильотины! Что ж, за ним должок! Теперь он обязан и Клаусу и Лукреции.

   Ещё одна беседа между отпрыском и родителем, вернее родительницей происходила в обстановки повышенной секретности и лёгкой панике. Элишия и Хенрик обсуждали создавшееся положение в том самом будуаре, откуда Боска ушла от королевы за своей судьбой.

   – Ну, зачем?! – В который раз спрашивала Элишия. Интонация всегда была разная. Уже звучали выкрики: мольбы, безумного гнева, страха и просто любопытства.

   Хенрик сидел на полу в углу будуара. Как только матушка в очередной раз задавала вопрос, он начинал корчиться и вскидывать руки в жесте защиты. Трясущимися губами принц выхныкивал ответ слово в слово предыдущему. "Он пребывал в сомненьях... у него был стресс... он чувствовал свою ущербность... он оказался один на один со своими муками... Артур его покинул... Артур ему советовал... Артур намекал, что надо де попробовать... а тут вошла Боска прекрасная, как ангел... Хенрик подумал, что если получится, то только с ней!"

   Про себя Элишия ни сколько не сомневалась, что дева увлечённая лейтенантом Хо, вряд ли была способна добровольно предложить себя принцу. Скорее всего, и в комнаты Хенрика она пошла только лишь для того, чтобы увидеть Шитао. Дура!

   – Что она сказала?

   – Что?

   – Она объяснила свой приход?

   – Сказала, что ты просишь Шитао на полчаса, – немного двусмысленно ответил Хенрик.

   Элишия прикусила губу. Так и есть! Пришла вызвать телохранителя для себя и нарвалась на потерю девственности...

   – Мог бы привести её в порядок!

   Хенрик виновато потупил голову. С этой позиции он чуть раздвинул губы в ухмылке. На самом деле он стремился к тому, чтобы внешность Лукреции после её грехопадения не оставляла сомнений в том, что произошло! Иначе бы матушка осталась бы в неведении по поводу произошедшего, и не узнала бы, что Артур отсутствовал, и к чему привело его отсутствие! А так – недоглядел за ребёнком, злодей!

   При том наследник не сомневался, что Элишия непременно замнёт дело, и он в очередной раз и с приятными трофеями выйдет сухим из воды. Жаль, что Шитао не попал в его ловушку. Наверное, Клаус не смог уговорить его заступиться за девушку! Либо лейтенант Хо оказался много умнее, чем Хенрик рассчитывал, либо более бесчувственным! А может, утерял доверие к Клаусу? После лимонада?!

   Ладно, хотя бы Артуру воздалось! Тоже неплохо! При том сам Хенрик весьма приятно и с пользой для себя провёл время.

   – Что будешь делать с Артуром? – Спросил он мамашу.

   – Выпорю... публично! Доволен?

   Хенрик был недоволен. Публичная порка как наказание – это неплохо. Это больно, унизительно и всё такое. Но что потом?

   – Что не так?

   Хенрик с нытьём пояснил. – После экзекуции Артур получит долгожданную свободу от навязанной ему профессии. Разве это наказание? Заставь его принять присягу.

   Элишия молчала, смотрела на сына, поражаясь тому, насколько невероятен мозг её детища! Впору начать бояться самой! С небольшим опозданием она догадалась об истинном мотиве насилия Хенрика над Боской. На пару минут ей стало очень страшно – мальчик был способен загубить жизнь другого неповинного человека ради достижения своей цели.

   Сынок всё таким же противным голосом продолжал рассуждать.– Артур боится присяги. Уж я то знаю. После порки он станет переписчиком или сочинителем, или учителем в школе для быдла. А я хочу, чтобы он был свидетелем событий – моим! Я люблю его, мама..., – На всякий случай лицемерно добавил Хенрик.

   Артур, ожидающий в каземате новостей, пришёл точно к таким же выводам. Он дальновидно сообразил, что будет наказан, скорее всего, публичным сечением розгами и испугался, нет – не боли, а унижения. Стал раздумывать, что потом? Как жить дальше? И вдруг удивительно ясно понял, что после будет свобода! Ему откажут в должности личного историка-информатора Хенрика! А значит, он будет волен сам выбирать себе занятие и дорогу! Иди куда хочу, делай что хочу! Какое счастье!

   Широко и облегчённо улыбаясь, он растянулся на подстилке, чуть ли не с нежностью оглядел стены и сводчатый потолок. Подумал, что часто и с удовольствием будет вспоминать это узилище, как болезненный, но бодрящий пинок в его другую жизнь!

   глава 22

   Ещё один разгаданный секрет.

   Артура арестовали в три часа по полудни. Через тридцать минут Уильям Кэрроу, уведомлённый об этом страшном происшествии, скатился по лестнице в подвал и, трясущимися руками, открыл дверь архива. Не обращая внимания на Круфа, который требовал немедленной ласки, магистр побежал наикратчайшей дорогой к стеллажу с хрониками по Гасу. По дороге прихватил стремянку – ту самую, которую испортил Круф, добираясь до Пиано. Стремянку уже починили и даже заменили ей колёса.

   Ещё через двадцать минут, прижимая к груди хронику Ли Чжун Ки, старик Уильям покинул архив, а затем и родимое поместье.

   Да он обещал Тайбаю, что Элишия никогда не прочитает эту книгу, но, увы, обстоятельства изменились!

   Ещё через час Уильям Кэрроу уже стоял в приёмной Элишии и ожидал аудиенции. От секретарского стола на него с любопытством смотрел Дзиро Каценаги. Элишия не могла принять магистра по причине приватной беседы с нашкодившим отпрыском. Да, да! Как раз в эти минуты решалась судьба Артура, и её Величество рассматривала варианты его наказания.

   – Присаживайтесь, магистр Кэрроу, – предложил секретарь и махнул в сторону кресел. Уильям отрицательно качнул головой. Не замечая, он качался на носках и стискивал зубы.

   Тут дверь приёмной открылась и внутрь зашёл полковник Хо, который благополучно, собственным приказом отправил сыночка подальше от злого презлого дворца, и счёл долгом доложиться об этом королеве.

   Тайбай увидел Уильяма, автоматически поклонился и тут обнаружил у него в руках... хронику! Он медленно поднял голову и пристально уставился свирепым взглядом в глаза магистра, который кажется, кое-что ему обещал! Вот и верь после этого историкам-информаторам!

   Лицо Уильяма немедленно стало чуточку виноватым.

   Бряцая мечом, полковник Хо шагнул к магистру и протянул руку. – Отдайте!

   Кэрроу спрятал хронику за спину и помотал головой.

   Брови полковника "взлетели" вверх. Он стал стремительно надвигаться, а Ульям, мелко семеня, стал также стремительно отступать. Увы, приёмная была ограничена стенами, отступать особо было некуда, и в конечном итоге магистр оказался прижатым у стены. Хо завёл руку за спину Уильяма, нашарил хронику и потянул к себе. Кэрроу естественно сопротивлялся. Два почтенных джентльмена с красными рожами и пыхтеньем, каждый тащил злополучную хронику на себя

   – Вы обещали, – сипел Тайбай. – Отдайте! Вы клялись!

   – Я обещал, что известное вам имя не будет открыто!

   – Отдайте...

   – Просто поверьте мне... Вы спасаете своего сына... позвольте и мне спасти своего!

   Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, по вискам Тайбая тёк пот.

   – Поверьте..., – с мольбой прошептал Кэрроу.

   Королевский секретарь за своим столом сидел с открытым ртом. Не каждый день увидишь, как дерутся (благородно) два, одни из самых влиятельных в государстве, человека!

   Дверь кабинета открылась и в приёмную, сгорбленный, шаркая ногами, вышел печальный принц Хенрик. И Уильям и Тайбай стремительно расцепились. (Хроника осталась у Кэрроу.) Сразу за дверью наследник выпрямился и поднял голову. Печаль на его хитрой роже, сменилась на маску самодовольства. При виде склонённых "стариков" губы Хенрика тронула откровенная насмешка.

   – Матушка немного зла, – ласково предупредил он посетителей и прошагал к выходу.

   Тайбай проводил принца ничего не выражающим взглядом. На лице Уильяма была опрометчивая брезгливость. У выхода Хенрик оглянулся и... помахал ему ручкой.

   На самом деле Хенрик проиграл! Он хотел убрать двоих, а в итоге убрал только одного. С Шитао дельце не выгорело... сработал человеческий фактор. Кто же знал, что Луки принесёт своё тело на алтарь ради безопасности ублюдка!

   – Уильям Кэрроу! – Заорал королевский секретарь, приглашая магистра войти внутрь кабинета.

   * * *

   Бушующие страсти дворца никоим образом не задевают однообразного течения времени в камере Дзюна. Свои дни он проводит в тишине и покое. Не об этом ли мечталось ему в бытность, когда он был молод. Всё чего он хотел, это заниматься магией в самоуглублённом уединении.

   Вот. За что боролись, на то и напоролись! Есть письменной стол, магическая литература, бесплатная еда, ненавязчивое обслуживание и сколько хочешь самоуглубления и уединения. Магии только нет.

   – Иди сюда, – Дзюн осторожно взял толстенькую Тьян Су и переправил её себе на плечо. Оттуда крыса самостоятельно перебралась ему на голову и стала перекладывать сальные пряди волос, в соответствии, с её понятием красоты.

   Деревянная дверь в камеру пропускает некоторые звуки извне. Слышно как время от времени в канализационном желобе журчат сточные воды и как гудит воздух в вентиляционных воздуховодах. А вот где то наверху хлопнула дверь и по лестнице, заточённой в толще стен, зацокали каблуки.

   Тьян Су услышала первой, перестала делать своему хозяину причёску и задёргала розовым ухом. Дзюн тоже поднял голову от бумаг. Заканчивался час собаки (промежуток 20-22). Эишия сегодня уже была – утром. Она очень редко навещала его дважды и никогда в это время!

   Удивлённый маг уставился на дверь. По стуку каблучков он определил, что её Величество двигается очень быстро, почти бежит! А она никогда так не делает! Да и не возможен скоростной спуск с подносом в одной руке и ведром в другой!

   – Что-то случилось, – тихо сообщил маг своей питомице.

   (Тьян Су вообще-то пофиг!)

   Заскрежетал ключ в замке. Элишия, слишком возбуждённая для времени, когда надо неспешно готовиться опочивать, зашла в камеру. В руке она держала хронику в обложке зелёного цвета.

   – Вот тебе! – Торжественно сообщила королева и чуть не от порога кинула книгу на стол своему учителю. Тьян Су на голове Дзюна вздрогнула.

   Маг осторожно взял хронику в руки. Открыл, перелистнул две страницы и с удивлением обнаружил посередине третьей большую прожжённую дыру, коя похоронила в себе большую часть текста.

   Элишия тем временем, обошла стол и привычно плюхнулась на кровать мага поверх одеял.

   – Кто? – Спросил Дзюн, не поворачиваясь к ней, лицом. – Кто принёс хронику?

   Разглядывая его сгорбленную спину, Элишия с натянутой усмешкой ответила. – Кэрроу Уильям. Артур кое-что натворил, за что и сидит сейчас в подвале, а папаша тут же примчался с хроникой в зубах, хвостом виляет, боится, что сыночку нанесут повреждение.

   – Собираешься нанести повреждение Артуру? – Глухо спросил Дзюн.

   – Уже нет...

   – Что он сделал?

   – Покинул дворец, вопреки моему запрету! Оставил Хенрика одного!

   – Ясно. А Хенрик воспользовался и сделал что-то неподобающее. Так?

   – Он изнасиловал девочку! – Взвизгнула Элишия.

   – Вот как?! – Шибко удивился учитель. От удивления Дзюн перестал бегло просматривать желанную хронику. – Кажется, ему нравилось кое-что совсем противоположное?! – Вспомнил он пристрастия принца.

   – Это был несчастный случай! Когда Хенрик первый раз увидел Клауса, тот играл женскую роль, был в женском гриме и одежде. Хенрик не знал о его половой принадлежности!

   – Ясно. А теперь ты обвиняешь Артура в том, что твой сын совершил насилие?

   – Ну, я думала, что может произойти что-то вроде этого и просила Артура находиться при Хенрике неотлучно – день и ночь. Я даже отправила Тецуя Рюйодзаки в отпуск!

   – Почему здесь следы огня? – Спросил Дзюн про прожжённый лист в хронике.

   – Я не знаю, – С раздражением ответила Элишия. – Может это дракон? Плевался огнём и часть огня попала на лист?

   Дзюн уже определил, что хроника была написана не на момент событий, а позже... и что она написана не Ли Чжун Ки! Он был лично знаком с Закарией, знал, как тот выглядит и с удивлением отметил сильное расхождение в гравюрах. Художник, который рисовал гравюры, не видел последнего дракона лично! Чжун, как уважающий себя историк-информатор, никогда бы не позволил себе такой непрофессиональный подход.

   Он был разочарован. Кэрроу даже в минуту опасности для его сына осмелился предложить Элишии грубую и испорченную фальшивку!