Текст книги "Однажды в Птопае. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

Зачем? Да просто так – без всякой цели. Вздохнуть атмосферу бытия своего подопечного.

Стокла сделал круг по комнате, потом сел на краешек кровати – огляделся. Прямо перед кроватью был стол, а на столе лежала немного помятая бумажка с каракулями. Эльф встал над столом, наклонился и пробежал глазами по списку женских имён. Пожал плечами, пригладил волосы на голове и наконец, решился переписать. Так на всякий случай.

Гаи выдвинул несколько ящиков в поиске чернил и пера. Всё искомое лежало в самом верхнем. Всё кроме бумаги. Её не нашлось ни клочка, зато в последнем ящике лежала хроника с большим количеством чистых страниц. Стокла наспех просмотрел хронику, наткнулся на картинку с драконом и стал с любопытством рассматривать. Почти сразу он решил забрать её с собой. В качестве маленькой мести! А также потому, что наличие этой хронике в комнате Шитао эльф расценил как первые шаги лейтенанта, которые тот предпринял для поиска Лето.

"Значит, драконами интересуешься, Дебилтао!", – ехидно подумал Стокла.

(Остаётся добавить, что юный садовник не очень хорошо знал письменный русский язык, на котором была написана хроника)

По коридору мимо комнаты кто-то прошёл быстрым шагом. Гаи вздрогнул, бросил хронику на стол. Постоял с минуту с сильно бьющимся сердцем и выпученными на дверь глазами. Затем торопливо открыл книгу и переписал в неё список имён на последнюю чистую страницу. Засунул перо и чернильницу обратно в ящик. Хронику запихнул под рубашку и вернулся к дверям. Вышел он таким же образом, как и вошёл. То есть сначала, высунул голову, затем просочился прочими частями тела. С чувством выполненного шпионского долга и бурлящим адреналином в крови Стокла Кас Гаи вернулся к своему мусорному ведру, вытащил хронику и бросил в мусор – в мешок.

Ровно через две минуты по коридору прошагал конвой из двух человек с Шитао посередине.

Они встретились глазами – лейтенант Хо и Стокла Кас Гаи. Эльф торопливо опустил голову, Шитао прошагал дальше – в свою комнату. Конвойные остались стоять у его дверей. Мысленно Стокла горячо возблагодарил Мирозданье за то, что не стал задерживаться у лейтенанта в коморке для более детального обыска!

Шитао, едва зашёл внутрь, от порога бросился на кровать. Прямо в одежде и ботинках. Он был очень-очень зол! Любимый отец перешёл все границы. Придумал тоже – наложил арест на отпрыска. И спутал все его планы по изъятию Нико из банды. Надо же какой проницательный!

Лейтенант Хо попинал ногой спинку кровати, она ответила нежным звоном. Рывком он повернулся на бок – лицом к стене. Стал чертить пальцем на стене имя: Нико...

"Чёрт!" – Шитао вскочил. Посидел, дрыгая коленками. Делать было совершенно нечего! Тут лейтенант увидел список, который Дзюн оставил ему на столе. Он подошёл к столу, перечитал его и аккуратно оторвал полоску бумаги с именем "Клаус Тигер". Основной список он сложил в несколько раз и сунул себе в нагрудный карман кардигана. Клочок с "Клаусом" плотно скомкал в шарик и запульнул в маленькое мусорное ведро у входа.

* * *

Не зная о том, что Тайбай под разными предлогами заморозил расследование инцидента, Амадеус Хольке со своей стороны тоже собрал участников битвы при пивнушке..., а также их учителя и ещё нескольких товарищей, которых требовалось немедленно "устрашить" в силу расшатанной дисциплины последних.

Собрание происходило в специальной комнате. У этой комнаты было собственное название. Она называлась... КРАСНАЯ КОМНАТА! Обычно в разговорах о ней упоминали только шёпотом. Назначение помещения заключалось в наказание провинившихся, а также удушении пойманных врагов и... друзей, если они перестали таковыми быть!

Нико первый раз был в этом зловещем помещении. Если бы он мог видеть незримое, его очам предстали бы около сотни призраков задушенных или зарезанных в этих стенах. А так он увидел пять скамеек и пять привязанных к ним знакомых волчат с голыми попами. Среди них был и его друг Гай. Над жертвами стояли по два палача с ремнями в руках.

В кресле перед скамейками сидел Амадеус. А Нико был с почётом приглашён по правую руку хозяина. Хольке с досадой махнул рукой и палачи словно марионетки пришли в действие. Засвистели ремни и к потолку Красной комнаты взмыли вопли жертв.

– За что? – Спокойно спросил Нико.

– За необдуманные действия, – тоже спокойно ответил Хольке.

– А я тут при чём?

Глава банды быстро покосился на него и отвёл глаза. Нико был приведён в целях профилактики или запугивания, или морального давления – называйте, как хотите. Это была некая демонстрация, призванная, немножечко сбить спесь с храброго маленького Санчеса и расставить приоритеты.

– Ты их сенсей. А значит в ответе за своих учеников. Стой и сопереживай.

Хольке хотел сказать: Стой, смотри и ощущай эти ремни на своей заднице...

– Да мне пофиг! Я завтра ухожу... Согласно договорённости!

– Останься ещё на две недели... Я передам деньги за тебя твоим родителям.

– Ещё чего!

Амадеус опять махнул рукой, и палачи прекратили порку. Жертвы на скамейках корчились и стонали.

– Молчать..., – очень тихо приказал Хольки. Избиваемые мгновенно задавили в глотках все звуки.

– Ты не понимаешь... Во время драки с полицаями эти оболтусы использовали твои приёмы. И теперь, можешь быть уверен, в каждой комендатуре из уст в уста передаются описания твоего капоэйро. Я бы не советовал тебе уходить сейчас. И более того – я бы рекомендовал всей твоей семье перейти под нашу защиту.

Голос Хольке звучал вкрадчиво, уверенно и усыпляюще.

Нико задумался: Может этот товарищ прав?

– Ладно, останусь ещё на неделю... не больше!

– Напиши письмо родителям о твоём добровольном желании остаться, я передам его. Ты умный мальчик, прекрасно понимаешь ситуацию... молодец, – умиротворённо улыбнулся Амадеус. Опять махнул рукой – наказание и вопли наказуемых возобновились.

Хольке собирался избить своих ребят так, чтобы последние в течение ближайших трёх суток не могли встать на ноги. Уж коли эти дебилы посмели обратить на себя внимание западной комендатуры, то и до войны с ней было рукой подать! Во избежание этой самой войны, несомненно проигрышной для него, Амадеус собирался по первому требованию выдать Тайбаю пять отлично выпоротых и беспамятных тел. Мол, смотрите, уважаемый полковник – обидчики охотников наказаны со всей строгостью. Прощенья просим за причинённые неприятности и обещаем, что впредь будем белыми и пушистыми! Другими словами наказание лоботрясов было своеобразным извинением перед сообществом охотников.

глава 23

Пьяный арест.

Сегодня Шитао должен был явиться во дворец на тренировку с эскортом Элишии, но он не явился! Вместо него нарисовался его папаша и провёл урок вместо сыночка.

Элишия была в бешенстве!

После тренировки Тайбай был приглашён в королевскую приёмную, где очень бледная королева, едва размыкая губы, спросила: куда он подевал отпрыска?

Полковник с каменной миной ответил, что Шитао за кое-что подвергнут домашнему, то есть казарменному аресту на три дня, и возможно, арест будет продлён на неделю! А дабы не срывать график тренировок и не нарушать обязательства, которые принял на себя его сын, он сам некоторое время будет сенсеем для её обормот... охраны. В конце концов, именно он учил Шитао владеть мечом.

Элишии немедленно захотелось причинить Тайбаю очень-очень сильную боль. Такую, чтобы этот каменный истукан с острова Пасхи рыдал в голос! И она, не придумав ничего лучше, спросила. – Замените его во всём?

Тайбай, не ожидая подвоха, кивнул.

– Тогда и в мою кровать пожалуйте! – Злобно прошипела королева. – Надеюсь, у вас есть чем меня удивить?

Полковник Хо заметно стиснул челюсти.

– Вы... роняете лицо, – холодно заметил Тайбай.

– Ещё одно подобное замечание и вы... уроните погоны! Немедленно отмените арест сына!

– Нет.

– Нет?!!

– Нет.

– Иди вон..., – очень спокойно прошептала Элишия.

Хо поклонился и вышел за дверь кабинета.

(Подумать только, что ещё четыре месяца назад она приглашала его к завтраку, чтобы обсудить дела и проблемы! Какая же он, оказывается сволочь и гад! Запер в казармах драгоценного сыночка, чтобы лишить её единственной радости!)

– Дзиро!! – Элишия схватила колокольчик и начала исступлённо трясти его. Она продолжала звонить даже после того, когда секретарь ворвался в кабинет.

– Немедленно доклад о результатах слеж... наблюдения за Хо Шитао!!

Каценаги, опасаясь королевской ярости, торопливо прикрыл нос папкой. Элишия фыркнула и упала в кресло.

– Перечень очень длинный, поэтому я объединил все повторяющиеся моменты, если позволите?

Элишии очень хотелось прослушать каждый шаг и каждый жест, и каждый вздох её любимого лейтенанта, но это действительно могло занять много времени, поэтому она просто кивнула.

– За прошедшие несколько дней, он дважды выходил на окраину Низины пешим и безоружным...

– С кем-то встречался?

– Нет... любовался на растения.

– Что?

– На одном из пустырей совсем неожиданно выросли трава и дерево... видимо неглубоко под землёй есть вода. Лейтенант Хо ходит смотреть на них.

– Вот как... – прошептала королева.

– Далее он патрулирует западный регион Низины в тройке...

– Это мне не интересно!

– В свободное время несколько раз посещал магические лавки, спрашивал о предметах.

– Что-нибудь купил?

– По словам продавцов этот молодой человек ищет достаточно сильный предмет. В продаже такого нет.

Элишия стала смотреть в одну точку, Дзиро счёл необходимым помолчать, дабы позволить королеве поразмышлять. Её Величество постукивала "коготками" по деревянному подлокотнику кресла и морщила лоб. Секретарь ждал.

– Встречается с девками? – Возобновила королева диалог.

– Нет, – Дзиро покачал головой.

– А что наша Таруса Шиле?

– У неё бурный роман с молодым поваром, пока больше платонический... Вообще Таруса пользуется мужским вниманием!

– Когда её совершеннолетие?

– Через полгода.

– Увольте на следующий день!

– Да, моя королева.

– Достали список?

– Пока нет..., – Дзиро, понимая, что через секунду её Величество разразится возмущением, торопливо проговорил. – Могу я дать совет?

Королева, которая действительно хотела немножко поорать по поводу отсутствия в её руках требуемого списка, покраснела и резко выдохнула воздух. Сощурила глаза. Кивнула.

Дзиро поспешно начал. – Отец и сын Хо сейчас находятся в состояние жёсткого конфликта. Он начался сразу после карнавала, Шитао даже ушёл из дома. При этом сын всё ещё послушен, хоть и не во всём... Мой совет заключается в том, чтобы предпринять некоторые действия, которые максимально обострят их отношения и разорвут их связь. Таким образом влияние Тайбая на сына будет ослаблено и сведено на нет. А так как лейтенант Хо ещё очень молодой человек, привычный подчиняться родителю, вы можете занять пустующее место влияния на него!

Признаться Элишия была приятно удивлена советом! Она резко пришла в хорошее расположение духа! Секретарь уловил перемены и тоже засиял.

– Очень хорошо! С чего начнём? – Её Величество потёрла ладошки.

– Раз Хо Шитао находится под домашним арестом, пришлите ему хорошего вина в утешение и побольше... пусть выпьет со своей охраной!

Элишия хихикнула как девчонка и лукаво прошептала. – Ах, мой, Дзиро... ты заработал премию!

Воодушевлённый секретарь, преисполненный благодарности от королевской похвалы немедленно внёс следующее предложение. – А затем можно будет перевезти арестанта в дворцовую тюрьму. Уж коли на это есть личное распоряжение господина полковника! На срок согласно его приказу! Сколько там? Три дня? Целых три дня Хо Шитао будет в вашем безраздельном использовании! Создайте ему райские условия и возможно, он не захочет вернуться на прежнюю службу!

Восхищённая Элишия разразилась аплодисментами.

* * *

Тецуй явился в казарму за час до патрулирования. У его тройки начиналась неделя вечерних дежурств.

Рюй был в отличном настроении! В его поисках наконец-то появился результат! Очень-очень скоро он приволочёт драчливого мальчишку Нико к Хенрику и заберёт у принца своего Клауса...

– Лейтенант Рюйодзаки!

– Хай! – Откликнулся Рюй.

– Зайдите к подполковнику Хименису.

– Ха-а-ай.

Рюй повернул от конюшен к офисному зданию старшего офицерского состава комендатуры. По дороге он встретил несколько солдат и офицеров, на лицах которых читались растерянность и ... сочувствие.

Рюй ощутил, как сердечную область заполняет предчувствие неприятности.

В кабинете начальника комендатуры кроме Умберто находился ещё и майор Бородин Сан Саныч.

Бородин занимался всей документацией казармы и бухгалтерией. Отчёты, графики дежурств, или оформление в приют детей-бродяжек по факту патрулирования – это к нему.

– Лейтенант Рюйодзаки приб..., – стукнул Рюй себя в грудь кулаком.

– Ладно, ладно... , – подполковник махнул рукой. Бородин зашелестел бумажками.

"Меняют тройки или график...", – подумал Тецуй. "... Это не страшно!"

– Тут такое дело, – начал Сан Саныч. – Лейтенант Хо находится под арестом в своей комнате...

Рюй начал меняться в лице. Он и сам не понял почему известие об аресте Шитао вызвало в нём не радость, а ... некое странное чувство, словно Рюй переживал.

– За что? – Спросил он.

Хименис и Бородин переглянулись.

– Полковник Хо арестовал лейтенанта Хо за несоблюдение субординации, – бесцветным голосом ответил Умберто. – Сегодняшнее патрулирование тройки под вашим командованием отменяется.

– Как?!

– Согласно, отсутствию составляющей единицы. Вместо патрулирования позаботьтесь об охране арестованного. Вы и рядовой Отис Пуле. Можете меняться по очереди.

– Почему я?! – Возмутился Рюй.

– Вместо патрулирования! – Весомо ответил подполковник. – И давайте, не спорьте, лейтенант! Это приказ. Всё равно больше некому!

– Просто поставьте человека из тройки Катори в мою, и мы выйдем на обычное дежурство!

– Его уже забрали!

– Я вам не конвойный! И не охранник!

– А придётся! Считайте, что вам дали три дня выходных и заменили ночной кошмар дежурств на весёлое времяпровождение в тепле и безопасности.

Рюйодзаки очень любил ночной кошмар дежурств и сопровождающий его адреналин, и ненавидел времяпровождение в тепле и безопасности! Понятно, что из кабинета коменданта он вылетел в жутком бешенстве! Эта семейка Хо с их сыновьим и отцовским привязанностями и выражениями оных, сведёт его с ума! Ясно же, что после инцидента с Катори и Галем, батюшка Тайбай страшно заволновался за родимого сынку и предпочёл запереть его, подальше от греха. На кой хрен он тогда вообще отправил его в западную комендатуру!

На дверях в берлогу лейтенанта Хо, какой-то шутник нарисовал мелом арестантское окошечко с решёткой и за ним весьма абстрактную рожу хозяина с большущей слезой на щеке.

Понятно. Ребята не воспринимают арест как трагедию.

В комнате Шитао его встретили сам арестант и Пуле – оба навеселе. Причина их хорошего настроения заключалась в двух огромных корзинках. Из одной торчали горлышки бутылок, в другой стояли горшочки и продуктовые коробочки.

– Тецуй!!! – Завопил Отис. Шитао тоже заулыбался, что было несколько необычно. Рюй ожидал совсем обратное. Он думал, что его встретят озлобленной гримасой или чем то наподобие, равнодушием, например. Однако Хо сиял совершенно неподдельной радостью.

"Пьян...", – Подумал Рюйодзаки.

Посреди комнаты стоял китайский столик на коротких ножках, весь заставленный едой. Матрас с кровати был стянут на пол, вместо седалищной подушки. Ещё один матрас по другую сторону стола, наверное, Отис принёс из общей солдатской комнаты.

– Не понял, – Тецуй отставил ногу и уложил руки на пояс. – Арестованный! Чё за хрень?

Шитао хлопнул по матрасу рядом с собой, мотнул головой. – Садись! Будем прожигать... время ареста!

– Не положено!

– Да ладно тебе, Рюй! – Пуле замахал руками. – Когда ещё пожрёшь разносолы из дворца!

Тецуй присмотрелся. Точно! Корзинки знакомые, коробочки тоже. Такие использовали для пикников во время дворцовых увеселений или праздников. Он шагнул к столику и плюхнулся на матрас рядом с Отисом, пододвинул к себе одну из тарелок.

Проклятый Рюй никогда не отказывался от хорошей еды и выпивки!

Отис с готовностью налил ему в рюмку спиртное, прошептал голосом полным благоговения. – Понюхай...

Тецуй наклонился, понюхал. Это был коньяк. Отличный королевский коньяк.

Шитао напротив него улыбался.

– Штрафная..., – подмигнул Отис. Рюйодзаки взял рюмку и одним длинным глотком отправил коньяк в желудок. Выдохнул. Поморгал. Засунул в рот кусок из тарелки, зажмурился от удовольствия, низким голосом прочавкал: "вкусно".

– И я про тоже! – Захохотал Пуле.

Несколько минут Рюй просто ел, стараясь не смотреть на раздражающе счастливую рожу лейтенанта Хо. Затем не выдержал: "Не улыбайся",– потребовал Рюй.

– Почему?

– Я бы не стал...

– Почему?

– Демонстрация трусости не идёт на пользу солдату.

– Думаешь, я трус? – Шитао и в самом деле перестал улыбаться. Рюй кивнул и сразу помотал головой. – Не ты, а твой папаша... А может вы оба! Прятаться за спину папочки полковника... Сам понимаешь!

– То есть другие тоже так думают? – Шитао скорее проговорил, чем спросил.

– Пьём ещё!! – Заорал Отис и стал щедро разливать алкоголь.

– Он боится за меня. Что в этом плохого? Это нормально...,– молодой человек грустно подпёр рукой щёку.

– А ты и рад! – Заметил Тецуй, забирая свой стакан с коньяком.

– Знать, что твой отец заботится о тебе, это конечно повод для радости... но в данном случае всё совсем не так...

– А как?

– Я просто поругался с ним, он разозлился и наказал меня таким способом. Лишний раз продемонстрировал, что я не волен в поступках.

В комнате воцарилось смущённое молчанье. Пуле отвернулся и стал рассматривать угол комнаты. Рюй вдруг ощутил чувство угрызение совести за резкие слова: "Ладно... чокнемся...", – пробормотал он.

Тецуй пришёл охранять арестованного в восемнадцать ноль-ноль и уже через час из комнаты Шитао стали доноситься весёлые выкрики и взрывы хохота. Судя по звукам, охрана пленника проходила чрезвычайно увлекательно. Любой проходящий по коридору начинал немедленно испытывать чувство зависти и по отношению к Шитао, и к тем, кто его сторожил. Но нельзя было зайти и попроситься: Мужики, а можно к вам?

Шитао тоже был не волен просто так выходить из комнаты и гулять по казарме, где ему вздумается. Единственно дозволенное направление прогулок были... туалеты. Когда пришло время навестить сортир, арестант и его конвой сделали это по всем правилам.

Отис вышел первым и придержал дверь для Шитао, бдительно оглядел коридор, кивнул всяким праздношатающимся зрителям, которых приманил в эту часть казармы запах отличного "провианта" и выпивки. Мол, быстро растеклись в разные стороны!

Шитао сделал шаг в коридор, за ним Рюй.

– Стоя-а-ать, – приказал Рюйодзаки "узнику". Хо послушно и со скорбной миной остановился.

– Р-руки за спину-у...

Шитао низко наклонил голову и сцепил руки у себя за спиной.

– Вперёд... не торопясь... шаг влево, шаг вправо расценивается как побег...

Конвойные с серьёзными мордами зашагали по коридору. Арестованный, понуро покачиваясь, шёл посередине. Зрители, чтоб не нарушить торжественность момента изо всех сил старались воздержаться от улыбок и смешков.

В туалете тоже было несколько человек. Рюй загнал их к дальним писсуарам и бдительно проследил, как Шитао справляет малую нужду. Потом приказал. – Лицом к стене!

Кивнул Отису, мол, приступай, сам остался наблюдать за Хо.

Арестант с горьким вздохом повернулся к свободной стене, и под журчанье своих охранников, сначала одного, потом другого, стал рассматривать трещинки в кафельной плитке.

Игра игрой... ребята веселятся, Тецуй похоже с головой ушёл в забаву... но было кое-что, что с каждой минутой беспокоило Шитао всё больше. Э-э-э... его распирало... Так определил Дзюн ощущения, которые должен был испытывать дракон при переизбытки магии внутри него. А уйти на облюбованный пустырь к оазису зелени, взращённому его регулярными магическими сбросами – никак было нельзя! И что теперь делать? Что будет если три дня терпеть это чувство усиления давления изнутри? Он взорвётся?

– Пойдём, – Тецуй положил руку ему на плечо.

В том же порядке они вернулись в камер... тьфу! В комнату.

– Разливай! – Кинулся Отис на свой матрас.

Лейтенант Хо от дверей вежливо позвал. – Отис...

– Ну! – Отозвался Пуле.

– Сходи на кухню...

– Зачем?

– Скажи нашему повару, что я переел... и меня распирает...

– Слышь! Мы только что из сортира! Надо было блевануть в унитаз!

Шитао сел рядом с ним и проникновенно попросил. – Отис, у этого мужика есть лекарство от несварения. Помоги! Будь человеком!

– Блин! Ладно... Это тот мужик с косой... у него ещё крыса есть... Да?

– Он самый.

– Ладно... Без меня не пейте!

Пуле с тяжким вздохом поднялся с матрасика и пошёл добывать лекарство. Тецуй, забыв его наказ не пить без него, налил в стаканы ещё по дозе. Шитао провозгласил тост: "За преданных друзей!"

– Не обольщайся, – оборвал его Рюй. – Ты мне не друг.

– Почему? Потому что я лучше тебя владею мечом? Или потому что я аристократ? Или потому что мой отец не отдал меня в приют?

– С-сука!! – Руйодзаки уставился на него свирепыми глазами.

– Хочешь подраться? Вперёд... Я тебя опять отбуцкаю... даже в пьяном виде. Понял? Но я не хочу. А знаешь почему? – Шитао выдержал интригующую паузу. – Потому что ты мне... нравишься.

Тецуй остался сидеть с открытым ртом.

–То есть не так... ты не подумай... я не извращенец... мне нравятся женщины... просто я не правильно сказал... Я тебя уважаю. Вот! Стань мне другом!

– Пошёл ты! – Растерянно ответил Рюй.

– Уже иду... Обнимемся, – Шитао переместился к Тецую на матрас и полез обниматься.

– Отвали! – Отбивался Рюйодзаки.

– Давай, один раз! Один раз обнимемся и всё забудем! – Уговаривал Хо

Тецуй сидел с ногами подогнутыми и сложенными крест на крест, Шитао стоял на коленях и пытался обхватить голову Рюя, и прижать к своей груди.

– Отвали, я сказал! – Выворачиваясь, пыхтел Рюйодзаки. Он потерял равновесие, повалился на спину и потянул за собой молодца Хо.

– Убью! Слезь с меня! – Вопил Тецуй из под Шитао.

В кухне пьяный Отис Пуле пытался объяснить Дзюну, что ему, собственно говоря, от повара надо.

– Т-то самое лекарство от нес... от нес... нес-с-сварения, для моего друг-га! – стучал он кулаком по столу.

Дзюн неодобрительно помаргивал на него чёрными узкими глазками.

– Какое лекарство? – Терпеливо переспрашивал он. – Лучший метод от несварения – принудительное освобождение желудка.

– Я так и сказал-л ему! – Ахнул Пуле, содрогаясь восторгом от собственной догадливости. – А он мне: нет! Ид-ди... принеси лекарство!

– Кто он? – вздохнул маг.

– Ареста-ант.

– О древние эльфы. Имя у арестанта есть?

– С-с-сынок полковника... А полковник знаете какой с-с-с... с-с-строгий?! Ес-сли лекарство не дадите, он за сына яйца отрежет! Так что выньте и положите!

– Полковник Хо? – Преисполнился Дзюн догадки.

– А-а-а т-то! – Мотнул Пуле головой. – Папаша сегодня сыночка арестовал и не велел ему из комнаты ни-и-и ногой! Ни куд-да! А тут конфуз: из дворца паёк прислали. У него несварение! – Пуле возмущённо хлопнул себя по коленям. – Обожрался он с горя! Распирает его!

– Так и сказал?! – подпрыгнул Дзюн.

– Ну!

– О, Мирозданье! О, древние эльфы! – Возопил маг и, не дожидаясь следующих пространных пояснений, помчался из кухни видимо на спасение сына полковника. Пуле был потрясён столь искренней заботой повара.

– Эк его... наверное, полковника боится, – пробормотал он..., – укладывая смурную головушку тут же на столе – немножечко поспать.

Дзюн буквально на несколько минут забежал в бытовку и кинулся к своему сундуку. Он слышал о том, что один из охотников помещён под домашний арест в своей комнате, но никак не подумал, что им мог оказаться Хо Шитао.

"Бедный мальчик, бедный мальчик", – пыхтел маг. Не иметь возможности сбросить магический избыток это тоже самое, как если бы он в многолюдном месте страдал диареей или ходил с переполненным мочевым пуз... нет слишком низменные сравнения. Конечно магия – это более благородная субстанция, чем отходы человеческой жизнедеятельности.

Неделю назад он приобрёл ёмкую магическую ловушку. Как будто чувствовал, что может наступить именно такой момент, когда по непредвиденным обстоятельствам Шитао окажется неспособен прогуляться до пустыря.

Дзюн вытащил ловушку, завернул её в полотенце и побежал спасать подопечного. Когда он открыл дверь в комнату лейтенанта Хо, глазам его предстала неожиданная и прекрасная картина. Вокруг столика с остатками еды, величественным синим и золотым кольцом, лежал молодой дракон. В передних лапах он бережно стискивал придавленное тело Тецуя Рюйодзаки. Длинная драконья морда, очень грустная, лежала у последнего поперёк живота.

Рюй тихонько шевелился, но не мог выползти из крепких драконьих объятий. Увидев Дзюна, он шёпотом просипел. – Спасите....

* * *

К двадцати одному ноль-ноль из дворца прибыл конвой с королевским приказом: препроводить арестованного Хо Шитао в камеру дворца.

Бедный комендант Умберто Хименис трясущийся рукой подписал собственное согласие на отправку арестанта во дворец. Против королевского приказа не попрёшь!

Пьяного в лоскуты лейтенанта Хо в наручниках посадили на лошадь и помахали ему ручкой. Через десять минут после отправки Шитао, из ворот казармы на скутере выехал военный курьер. Поехал он в сторону холма "Пристань", а конкретнее – к дому Тайбая и в сумке у него лежало письмецо, в котором подполковник Хименис после извинений на полстраницы кратко начертал основной доклад: её Величество под конвоем забрала Шитао в дворцовый каземат. Спасайте сына!

Во дворце лейтенанта Хо действительно спустили в подвалы в одну из камер. Правда перед этим из камеры разогнали грызунов, продезинфицировали её, тщательно вымыли, прогрели и натаскали туда тюфяков набитых не презренной соломой, а стриженой шерстью овец.

Через тридцать минут после того, как тело лейтенанта было аккуратно уложено на тюфяки, подвал посетила её Величество. Охрана королевы осталась у входа. В гордом одиночестве Элишия прошагала по длинному сводчатому коридору. Эхо многократно повторяло звонкий стук её каблуков. Королева улыбалась. Она переиграла папашу Тайбая! Вывернула его дурацкий арест собственного сына себе на пользу. Теперь, пока действует приказ полковника Хо, лейтенант Хо будет в её владении! Целых три дня! ... Нет – уже два...

Казематы дворца представляли из себя выемки в стенах, перекрытые решётками, с одной стороны. В каждой из камер было отверстие для фекальных стоков и вентиляция, через которую нагнетался воздух. Для особо почётных узников, подаваемый воздух прогонялся через систему отопления и поступал в камеру горячим, чтоб тюремные постояльцы не загнулись от мертвенного холода подвальных стен.

В камере Шитао было тепло... и светло... и даже уютно. Элишия через решётку с улыбкой смотрела на своего драгоценного лейтенанта. Его безупречное тело покоилось на трёх слоях толстенных матрасиков в чехлах, лицо было повёрнуто в сторону решётки, глаза закрыты. Грудная клетка медленно поднималась и опускалась.

"Спит мерзавец..." – Ласкала глазами королева своего пленника.

Шитао не спал. Он думал. Прогулка от казарм до дворца частично проветрила его организм, насыщенный коньячной субстанцией, так что он был вполне адекватен. Перевод в эту камеру его не испугал. Тем более, что некоторое время назад произошло кое-что похуже. Он превратился в дракона! На глазах у Тецуя и даже обнюхал его... и вроде бы даже полизал по скуластой роже!

Шитао, полный досады, бурно вздохнул. Открыл глаза. Напротив него через решётку стояла сияющая королева. Лейтенант Хо сел, заулыбался и сделал приглашающий жест, мол, пожалте в гости! Элишия игриво показала ему ключ.

В нескольких соседних камерах было не так тепло и не так светло, и не так чисто и точно не было тюфяков. Зато там были обитатели.

Не сказать, что тюремные подвалы дворца ломились от постояльцев – Элишия не любила тратиться на преступных иждивенцев. На сегодняшний день здесь обитали несколько бывших дворцовых чиновников, пойманных на крупных взятках. Один аристократ – растлитель малолетних, и несколько заговорщиков. Взяточники ожидали принародной порки, растлитель – кастрации, а заговорщикам в скором времени собирались отрезать языки, нацепить на них рабские циклопы и отправить на принудительные работы в производственные цеха Низины.

Элишия открыла камеру и зашла внутрь. Просто так без всякой цели. Она хотела пояснить пленнику, что поскольку арест домашний он будет немедленно помещён в более комфортабельное место! По одному его слову!

Лейтенант Хо налетел как буря, подхватил её и закружил по камере в танце. Вместо музыки татамкал ей в ухо ритм вальса: Та-там, там. Та-там, там... та-та там– там-там...

Губы Шитао касались то её щеки, то уха, то виска. Элишия вся покрылась мурашками. Он кружил её, как хотел, и гнул, как хотел. В конце танцевальной и музыкальной импровизации лейтенант легко поднял королеву на руки, сделал несколько поворотов вокруг собственной оси и до-кружил до тюфяков, куда она и плюхнулась после короткого и захватывающего полёта.

На тюфяках Шитао перекинул ногу через лежащее королевское тело, сел на него и стал расшнуровывать корсет. Любой словесный протест королевы перекрывался страстным поцелуем в губы. Через минуту её Величество... передумала относительно изначального намерения – просто мило поболтать. Грех было упускать такую возможность!

Сопровождение Элишии, оставленное у входа, состояло из двух молодцов эскорта, двух фрейлин и Дзиро Каценаги. Минут через тридцать после одинокого ухода королевы в глубины тюрьмы, по коридору докатилась долгая серия вздохов, стонов и вскриков. Молодцы эскорта налились краснотой, фрейлины смущённо переглядывались и только один Каценаги остался невозмутим, как каменная горгулья на фасаде дворца. Этот товарищ уже давно был закалён в "боях". Ещё через сорок минут глазам сопровождающих предстала совершенно растерзанная в причёске и одежде её Величество. Взгляд Элишии блуждал в прострации. С неадекватной улыбкой она расслабленно и благодушно проговорила своему секретарю. – Дзиро..., переведи нашего гостя наверх... и прикажи отравить всех остальных... родственникам скажешь, что в тюрьме завелась кишечная зараза...

глава 24

Тяжёлые будни Гая Ола

Комната Гая была крохотная и без окна. Просто коробка три на три метра. Из мебели там находились кровать и сейф с личными сбережениями от щедрот Амадеуса. Одежда в очень небольшом количестве висела на перекладине, кою поддерживали две стойки.

Требование о выдачи преступников пока не последовало, поэтому Гай всё ещё был здесь – в ожидании оного. Через сутки после порки в комнату к нему заглянул папочка Амадеус. Гай не смог поприветствовать хозяина должным образом. Поскольку был не в состоянии! Он лежал на животе – вспухшей задницей кверху и испускал болезненные стоны.