Текст книги "Кровь черного мага 7 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Взяв пустые листы и отыскав среди книг Прусский законодательный кодекс, с уже сделанными поправками и пахший свежей типографской краской, я откатил одно из кресел к окну, чтобы меньше отвлекаться на рабочие реплики и лишь изредка подзывая мага-юриста чтобы посоветоваться в изложении формулировок.

За все время мы сделали всего пару перерывов на обед и ужин. К вечеру, стоило прикрыть веки, у меня перед взором «плавали» сплошные юридические термины. Впрочем, я свою часть уже почти закончил и ненадолго закрыл глаза, чтобы передохнуть перед последним рывком.

– Ваше Величество? – услышал я осторожный голос Ленели и раскрыл глаза. – Простите, не хотела вас будить.

– Я не спал, не беспокойтесь.

Журналистка протянула мне несколько листов.

– Полагаю, что всё прошло так как и вы хотели, – произнесла она.

Я прочел ее отчет.

– Да, спасибо. Реакция французов оказалась предсказуемой.

– Для вас – точно, но вряд ли для остальных, – Ленели улыбнулась. – Мои коллеги-журналисты – все взбудораженны происходящим.

– Никто не испугался? Я про последствия раскрытия заговора для страны, к чему это может привести, – поинтересовался я.

– Нет, трусов я не привлекала, только самых эмоционально-устойчивых и надежных. Ну и постаралась задать тон работы. Вы всё это видели в сегодняшних репортажах. Коллеги поверили, что справедливость восторжествует.

– Так и будет, – отозвался я. – Задание на завтра у вас есть, так что можете идти отдыхать. Завтрашний день, думаю, будет более напряженный. И вам надо хорошо выспаться – выглядите усталой.

– Вам тоже, Ваше Величество, – Ленели чуть улыбнулась.

– Ага, – я со скепсисом глянул в сторону своих супружниц.

Ленели не уходила.

– Я ведь предупреждал, что если вам что-то понадобится – говорите сразу, – произнес я, догадавшись.

– Это скорее личная просьба, хотя и связанная с работой, – сказала она смущенно. – Мне сейчас очень нравится команда, которую я собрала. Проблема только в том, что они работают на разные издания, у них высокие должности и оплата и переманить их будет не так просто.

– Хм, а стратегически не будет лучше, если все они останутся на своих местах? – поинтересовался я.

– Не подумала, – Ленели поджала губы с досады, что упустила это из вида. – Мне надо поразмышлять над вариантами.

– Поразмышляйте. Но если что – я всё понял и готов перекупить всех, кто вам понадобиться.

– Спасибо, Ваше Величество.

Я глянул на Прусский кодекс, исписанные мной листы и поднялся, решив, что лучше всё же продолжить работу с законодательством на свежую голову.

– Я ненадолго в пресс-центр, но сюда уже не вернусь, – сказал я негромко Маргарете, глянув на часы и решив не отвлекать задумавшуюся над каким-то законом Маделиф, и добавил: – Заканчивайте с работой и идите спать, все ужасно устали.

– Тебя не ждать? – спросила Маргарете с подозрением глянув в сторону Фогель.

– Нет, у меня есть еще другие дела.

Мы с Ленели вышли вон.

– Вообще-то я не собиралась идти обратно в пресс-центр, Ваше Величество, – сказала Ленели. – Но если вам надо…

– Не надо, спасибо, – я улыбнулся. – Спокойной ночи.

Ленели попыталась улыбнуться в ответ, но у нее не вышло – она явно поняла, что я собрался делать.

– Не надо жалеть тех, кто желает нам зла, – произнес я. – И не беспокойтесь – невиновные не пострадают.

Ленели кивнула и спешно пошла прочь.

Я вышел из Гильдии, сел в «Бронко», несколько секунд думал, куда бы мне поехать. Потом спустился с замкового холма, проехал через старый город на набережную и, вычертив перемещающее заклинание, оказался на вершине горы, на которой очень давно не был.

Внедорожник, взметнув волны сухого снега, замер у заброшенного дома на самом краю обрыва. Я выбрался наружу, надел пальто, мгновенно ощутив на себе пронизывающий горный ветер, огляделся.

Отель, который девять лет стоял на Шафберге не достроенным, остался в том же самом состоянии. Может только частично стал разрушаться, как и наш старый дом, только из-за слоя снега разглядеть это было невозможно.

Над головой чернело небо, всё усыпанное звёздами. Далеко внизу, в долинах темнели кляксы озер, вокруг которых мерцали огоньки деревень и небольших городов. Над черными водами Мондзее нависала такая же темная громада горного хребта, названного Драконьей стеной, на котором мой отец спрятал остальные свои дневники. Но сейчас было не до них.

Я повернулся к западу, начал выводить символы на драконьем, создавая сложное проклятие и вплетая в него дополнительные заклинания. Через несколько минут я смотрел на полыхающие в ночи огненные письмена. Перепроверив всё, я достал охотничий нож, наложил острие на ладонь и начал громко читать то, что я написал. Когда было произнесено последнее слово, я полосонул ладонь, махнул рукой, отправляя свою кровь на огненную надпись, чтобы сделать действие проклятия еще сильнее.

Почему-то я ожидал, что письмена изменят свой цвет, став черными или багровыми, впитав цвет крови. Но вместо этого они внезапно вспыхнули ослепительно белым. А спустя несколько секунд по ним заскользила голубоватая тень, вычерчивая на них узоры изморози. Еще через миг письмена взорвались, брызнув во все стороны ледяным крошевом. Кусочек льда чиркнул меня по щеке, оставив влажный след, но не причинив вреда. Я миг стоял, пытаясь понять, что произошло, потом выругался, решив, что ни черта у меня не получилось.

Нужно было срочно придумывать новый план действий.

Глава 26

Я вернулся в Хайдельберг, но направился не к себе, а прямиком в библиотеку. После горной свежести на Шафберге воздух здесь вдруг показался пропитанным книжной пылью, хотя раньше я этого не замечал, а в библиотеке поддерживалась идеальная чистота. Когда я зашел в зал видеоархива, мгновенно возник ответственный за отдел кобольд – сонный, в длинной, до пят, ночной рубашке, ночном колпаке и тапочках.

– Простите, Ваше Величество, что я в таком виде, – торопливо извинился он. – Не ожидал, что вы снова появитесь – сюда редко кто приходит и вы с госпожой Фогель сегодня утром были первыми посетителями за последние три месяца.

– Вовсе не хотел вас тревожить, – отозвался я. – Мне всего лишь нужно найти главный круглосуточный новостной канал Франции.

– Сейчас я всё настрою.

В руках кобольда оказался пульт, он потыкал на кнопки, пока на экране телевизора не возникло искомое.

– Громкость звука вас устраивает, Ваше Величество?

– Да, спасибо. Если что, сам дальше настрою. Больше ничего не нужно.

Кобольд исчез. Послушав несколько секунд диктора, который рассказывал о прогнозе погоды на следующий день, предвещая град, а местами и снег на территории центральной Франции, я уселся на диване, расслабленно откинулся на спинку. Жутко хотелось спать, но в голове проносились нескончаемым потоком мысли, не позволяя даже задремать. Выругавшись, я позвал Ноткера. Тот по моему распоряжению принес многотомное издание о драконах и виски. Я плеснул себе в стакан, задумчиво посмотрел на ожидающего дальнейших приказаний Ноткера.

– И книгу о кобольдах принеси.

– О кобольдах? – удивился тот. – Но зачем? Если вам что-то о нас интересно, могу сам рассказать.

– Назови максимальное расстояние, на которое вы можете перемещаться.

Ноткер растерянно похлопал глазами.

– Кажется, у каждого это индивидуально…

– Хм, лучше уж принеси книгу, посмотрим, что пишут про вас маги-исследователи.

Лицо Ноткера позеленело.

– Вы сейчас о магах, вроде тех, которые сделали чучело в кунсткамере Фридриха Четвертого? И которые препарируют магических существ?

– Возможно.

– Зачем вам читать об этом, Ваше Величество⁈ – возмутился Ноткер с таким видом, будто ему сейчас сделается дурно, но, наткнувшись на мой взгляд, понуро опустил голову. – Только если найдете в той книге что-то подобное о моих собратьях, не показывайте мне, пожалуйста.

– Не покажу и сам смотреть не буду. Я уже сказал, что именно меня интересует.

– Спасибо, Ваше Величество.

Через пару мгновений он принес мне огромный увесистый том. Впрочем, посвящен он был не только кобольдам, но также гномам, цвергам, гоблинам и прочим родственным им народам. Я раскрыл том, просмотрел оглавление и, найдя раздел о кобольдах, долистал до нужных страниц.

Раздел начинался с огромной жирной надписи на половину страницы: «Категорически запрещено передавать сведения кобольдам!». И ниже, более мелким шрифтом, было описано наказание за нарушение: изгнание из Гильдии – для магов, изгнание из Академии – для студентов, сопровождаемые каким-то баснословно огромным штрафом. Я так удивился, что даже сон прошел.

Однако на следующих страницах меня ждало разочарование. На них раскрывались действия, которые могли бы привести к тому, что кобольды бы освободились и, перестав работать на хозяина, сбежали от него. Причем половину этих действий я уже вполне себе совершил. Однако Ноткер никуда не делся, по-прежнему продолжая мне служить. Тут либо маги-исследователи ошибались, либо хозяева были такими, что от них спешили унести ноги.

Пролистав дальше, я наконец нашел таблицу с показателями расстояний перемещения, к которой имелась небольшая приписка, что размер дистанции зависит от возраста и темперамента конкретного кобольда и что других влияющих на это параметров выявлено не было. Напоследок сообщалось, что кобольды не могли перемещаться дальше государственных границ и частые перемещения на большие расстояния могли привести к истощению, а иногда и смерти. Я просмотрел раздел до конца, но больше ничего по данной теме не нашел.

– Хм, – только и сказал я задумчиво.

– Что там, Ваше Величество? – Ноткер хоть и настороженный, но всё же не сдержал любопытства и заглянул в книгу.

Я показал ему таблицу и приписку.

– Ну вот, я вам примерно то же самое и сказал. Но зачем вам это? Вы меня куда-то далеко хотели послать?

– Нет. Просто вертелась в голове одна мысль, – я глянул на него. – Точно других книг нет?

Ноткер помотал головой.

– Хотите, проверьте меня, – предложил он и улыбнулся. – Составьте свою таблицу с преодоленными мной расстояниями. Уверен, я обскачу этих слабаков, по которым составили книжную таблицу.

– Ты ведь прочел примечание? Хочешь геройски помереть? – поинтересовался я.

– Буду следить за состоянием и до стадии загнанной лошади себя не доведу.

– Что ж, давай попробуем. Принеси карту, листы и коробку.

– Коробку для чего?

– Закопаю тебя в ней под твоим самым любимом деревом в местном зимнем саду.

Ноткер вытаращил на меня глаза.

– Ну и шутки у вас, Ваше Величество, – пробурчал он и наколдовал для меня карту и лист.

– Про коробку я не шутил, – сказал я и пояснил, когда мне показалось, что он просто хлопнется в обморок, как в кунсткамере Фридриха. – Будешь приносить с того места, где ты был, по камню и складывать в нее.

Ноткер, облегченно вздохнув, выполнил требуемое. Я начертил таблицу, обвел кружками и обозначил цифрами города на карте, куда собирался послать кобольда. Потом вывел несколько заклинаний в воздухе, наблюдая за Ноткером. Вокруг него обозначилось слабенькое серебристое сияние.

– Что вы делаете, Ваше Величество. Ой, меня бьет током!

– Просто проверил уровень магии. Примерно как у Маргарете, может даже меньше.

– Мне казалось, что она точно посильнее меня, хотя в общем она достаточно слабая темная ведьма, ну если не считать магического артефакта, который вы ей дали.

– И при этом скакать в пространстве как ты она не может. Даже с артефактом.

– Ну это же наши волшебные особенности, – Ноткер только развел руками. – Погодите, вы хотите понять, как это работает?

– Я делаю что-то подобное с помощью перемещающего заклинания.

– И при помощи вашей крови, – добавил Ноткер. – Без драконьей крови у вас ничего бы не вышло. Точнее – ни у кого бы не вышло.

– То есть ты понимаешь, как действует механизм перемещения?

– Только интуитивно. Мы и вовсе обходимся без заклятий – нас словно тянет по потоку в ту сторону, куда нам надо. Думаю, что дело тоже исключительно в нашей крови и ее волшебной особенности.

– Маг из Богемии, Желимир Лешик, вполне пользуется драконьей кровью для своих перемещений, создав специальное устройство. Хотя там применяется также и заклинание.

И тут у Ноткера в глазах зажглось подозрение.

– Погодите, вы хотите сказать, что кому-то вполне может прийти в голову убивать кобольдов, чтобы использовать их кровь для создания подобного устройства? – в ужасе произнес он.

– В теории это было бы вполне возможно, – задумчиво отозвался я, а в глазах кобольда стало еще больше ужаса.

Ноткеру, похоже, всё же подурнело, потому что ноги у него подкосились и он шлепнулся задом на журнальный столик, по соседству со злосчастной коробкой, стукнувшись об ее угод головой. Рассердившись, он даже спихнул ее прочь со стола, словно напоминание о нежданной гибели.

– Простите, Ваше Величество.

Я взял бутылку с виски, показал ему. Кобольд, благодарно кивнув, наколдовал себе стакан под свой размер. Я плеснул ему приличную порцию и он осушил стакан залпом.

– Спасибо, Ваше Величество, чуть полегчало, – он поднялся на ноги. – Так вы свой эксперимент затеяли из-за того мага? Думаете, что он может начать охотиться за кобольдами?

– Не исключаю. Все же для перемещения требуется колоссальный объем магической энергии. Драконья кровь, что есть у него сейчас, когда-то закончится. А других существ кроме как кобольдов, способных к перемещению, больше нет. И при этом, обладая довольно слабой магией вы, тем не менее можете делать то, что остальные не могут.

– Надеюсь, что вы очень скоро изловите этого проклятого мага. Я готов даже пожертвовать собой и быть готовым погребенным в этой проклятой коробке ради всех моих собратьев!

– Погибать совершенно ни к чему. Я вовсе не хочу лишиться самого лучшего своего кобольда.

Я извлек из кармана золотую монету, бросил ему. Ноткер, поймал ее, довольный припрятал за пазухой. После подобного, как было написано в книге про кобольдов, получивший золото от хозяина должен был моментально исчезнуть и больше никогда не возвращаться. Однако Ноткер стоял и ждал приказаний.

Я показал ему на карту.

– Давай начнем с французской границы – она ближе всего. Дальше продолжим увеличивать дистанцию. Вот этот пограничный город. И камень бери маленький, не больше четверти твоего кулака.

– Понял, Ваше Величество.

Он исчез, а я опустил взгляд на секундомер на «Омеге». Три секунды и Ноткер вернулся, бросил первый камень в коробку. Я показал на следующий пункт на карте и он снова исчез. Я делал пометки в таблице, отмечая что уровень магии Нотека почти не упал. Скачки до Фризии увеличились до десяти секунд, а до Пруссии и вовсе до половины минуты. А вот на Богемии Ноткер резко выдохся. Вернулся из Праги, сказав, что подобрал камень прямиком у старого королевского дворца, в котором ныне располагался музей, бросил камень в коробку и уселся рядом на диване.

– Простите, Ваше Величество, но сил больше нет. Первый раз со мной такое.

– Ты почти полсотни перемещений подряд совершил, – заметил я, изучив совсем уже слабое, едва уловимое серебристое сияние, которое почти погасло после последнего перемещения. – Рекорд таблицы из книги ты однозначно побил. Так что отдыхай и восстанавливайся.

– А вдруг вы не поймаете того мага. Я конечно в это верю, но всё же? Как обезопасить всех остальных?

– Ну, для начала оказаться под защитой того, кому кровь кобольдов точно никогда не понадобится.

Я прищурил в усмешке глаза.

– Да, я слышал, как вы шутили, говоря господину Адельману, что переманите всех остальных, – сказал Ноткер. – Или вы не шутили?

Я лишь пожал плечами. Кобольд задумчиво потер подбородок, потом поднялся.

– Я скоро вернусь, Ваше Величество.

И снова исчез. Видимо на перемещения в Хайдельбергской Гильдии сил у него еще хватало.

Я поглядел на числа в таблице, думая, можно ли из этого вывести какую-то формулу расхода магической энергии в зависимости от расстояния, но потом подумал, что для этого точно надо провести еще несколько замеров, да и не только с одним Ноткером, и решил всё это отложить.

По французскому каналу по-прежнему бубнили сводку новостей за день – всё то, что мне вечером в отчете показывала Ленели. Отметил только, что лицо у новостного корреспондента было и возмущенное, и растерянное одновременно.

После этого я занялся книгами о драконах. Открыл раздел, посвященный «Морозным копьям», перечитал, думая, что возможно я что-то упустил. Но в итоге так и не нашел ничего нового. Тогда я стал просматривать общие отделы, в остальных томах.

Через час вернулся Ноткер, поглядел на меня хитрым взглядом и завернувшись в плед, устроился дремать на краю дивана.

– Ничего не хочешь мне сказать? – поинтересовался я.

– Нет, Ваше Величество.

– Хм. А ты только про себя рассказывал или про своих собратьев в Хоэцоллерне тоже? Которые за свою ошибку теперь носят рабские ошейники.

– Про них я, разумеется, тоже рассказал.

– Ладно, если что, надеюсь, Ульрих не очень расстроится… – я осекся, наткнувшись на совсем уже наглую ухмылку кобольда. – Да уж… Вижу, ты уже в себя пришел?

– Еще нет. С вашего позволения я бы поспал. Утром силы восстановятся. Вам бы, кстати, тоже не мешало отдохнуть, Ваше Величество…

Я поморщился и покачал головой.

– Пока кое-что не проясниться, видимо, я не засну. К завтраку тебя разбужу.

Просидев всю ночь с книгами, в четыре утра я услышал в новостях новое. Прогноз погоды начал меняться. Сначала сообщили о перемещении воздушных масс из Африки, скорее всего из Сахары, столкнувшихся с холодным воздухом на севере Франции. Вместо обещанного снега и града на страну обрушились ливни.

Еще через три часа, в следующем выпуске начали говорить о резком аномальном потеплении.

В восемь утра, когда разбуженный и вполне уже пришедший в себя Ноткер принес мне завтрак, я смотрел прямой репортаж с парижских улиц. Там вовсю бушевала весна. В лучах поднимающегося солнца, распустились каштаны и вишни. На клумбах цвели проклюнувшиеся из луковиц тюльпаны. Корреспондент, стоя где-то среди садов около Эйфелевой башни, с восторгом рассказывающий о погодной аномалии, показывал то на цветы, то на порхавших вокруг него бабочек, то на спешащих на работу, весьма откровенно оголявшихся прямо находу парижанок. У самого корреспондента по лицу от жары уже тек струйками пот.

– Охренеть, – только и сказал я.

За моей спиной покашляли. Я обернулся и увидел застывшую на входе Ленели.

– Хотела вам сообщить о том, что происходит, Ваше Величество, но вижу вы уже в курсе, – сказала она. – Вас, кстати, обыскались.

– Неужели?

– Да, все местные кобольды пропали, а ваш никому не отзывался.

– И как же вы тогда меня нашли? – я поглядел на нее.

– У меня интуиция.

– Интуиция, которая носит имя Финбарр? Да, Барри? – на последних словах я чуть повысил голос, хотя кузен и так прекрасно должен был расслышать.

Финбарр показался на пороге вслед за Ленели.

– Доброе утро, Харди, – пробасил он, вопросительно посмотрев на меня и явно думая, буду ли я снова избавляться от его присутствия во время разговора с Ленели.

– Оно вовсе не доброе, Барри, – тихо сказала ему Фогель и даже чуть пихнула его локтем в бок.

– Ну, может быть, – согласился он и ткнул пальцем в экран телевизора. – Вот если бы как у них было – тепло, наверное утро было бы точно добрым.

Я со скепсисом глянул на него, но ничего не сказал.

– Вы давно это смотрите? – спросила Ленели проходя в зал и возмущенно начала: – Все каналы забиты новостями про эту проклятую анома…

Она резко осеклась.

– Ну, продолжайте, – произнес я, не оставив на своем лице эмоций.

– Аномалию, – повторила Ленели и сделала паузу, собираясь с мыслями. – Сегодня журналисты почти и не вспомнили о вчерашнем молчании своего правительства. Я всё-таки ожидала сегодня примерно такого же информационного потока, как и вчера.

– Однако, это вовсе не мешает планам, которых мы продолжаем придерживаться, – отозвался я. – Вы мне утренние газеты не принесли?

– У меня их Маделиф перехватила, – Ленели виновато взглянула на меня. – И я вам еще кое-что принесла. Всецело мое упущение, Ваше Величество.

Она извлекла из сумки видеокассету, вставила в видеомагнитофон.

– Запись вчерашнего репортажа моего «новостного» конкурента, который он сделал у французского посольства в Нюрнберге. К счастью, транслировали его только на одном канале, другие, вроде, не подхватили.

Сообщив это убитым голосом она запустила запись.

– Уважаемые зрители, после сногшибающих утренних новостей о заговоре мы срочно отправились в ближайшее место, где могли бы получить ответ или хотя бы какой-то комментарий – во французское посольство в Нюрнберге. Сперва нам отказали как-то комментировать произошедшее, но потом прибыла полиция и нам все-таки удалось проникнуть внутрь.

Голос репортера прервался, зачастили дерганные кадры, словно его оператор бежал вслед за ним, и, боясь упустить возможность, торопливо снимая всё, что попадалось на пути. В кадре мелькнули полицейские, разговаривающие с посольской охраной, растерянные физиономии служащих посольства, потом оператор, с перекошенной камерой застыл около рыдающего повара с сервированной обедом тележкой. Мы все трое невольно наклонили головы вбок, чтобы выровнять кадр.

– Посол! Господин Мартен! Он пропал! – рыдал повар. – Я как обычно привез его излюбленный деликатес. А его… его там не было!

– Успокойтесь, может господин посол просто вышел, забыв предупредить секретаря? – где-то за кадром послышался голос репортера.

– Это невозможно! Выход из кабинета только один! И выход с территории посольства только через пост охраны. А я… я больше никогда его не увижу! Мое сердце…

Повар схватился за сердце.

– О, Боже! – не сдержалась Ленели. – Они что?..

Мы втроем переглянулись и на наших лицах отразилось отвращение.

– Чертовы французы! – басом ругнулся Финбарр.

Пока ничего не понявший репортер пытался утешить повара, объектив камеры нырнул прямиком на сервировочный столик, показав крупным планом тарелку с лягушачьими лапками.

Тут я, уже не сумев сдержаться, расхохотался во весь голос.

– Последний раз ты так веселился, когда Адельман по-глупому сравнил себя с феей, – услышали мы голос Маделиф. – А сейчас что происходит?

– Боюсь, что тому виной только мое специфическое чувство юмора, – отозвался я, обернувшись. – О, отлично, вижу вы принесли газеты, которые отобрали у госпожи Фогель.

Маделиф удивленно глянула на Ленели, прошла внутрь.

– Не отобрала, а взяла посмотреть, – поправила волшебница.

– Только Ленели несла их мне, а не вам, – я больше не улыбался, глянул быстро на журналистку и сказал: – Делайте то, о чем мы с вами договорились.

– Да, Ваше Величество.

Ленели выключив видеомагнитофон, торопливо ушла, подталкивая к выходу чуть растерявшегося Финбарра.

Маделиф взглянула на меня чуть настороженно, пытаясь понять, сержусь я или нет. Я забрал у нее пачку газет, бросил на журнальный столик, потом, поймав ее руку, усадил волшебницу рядом на диван, притянул к себе, поцеловал. Маделиф мгновенно расслабилась.

– Ты всю ночь тут был? – спросила она.

– Что-то ни черта не спалось, не хотел вам с Маргарете мешать.

Волшебница посмотрела в сторону телевизора, где как и раньше показывали репортера, восторженно вещавшего про погодную аномалию в Париже и даже начавшего читать какие-то стихи про весну, наступившую среди зимы, и прочий несвязный бред.

– Великая Луна, – только и сказал я, увидев как он срывает тюльпаны с клумб и раздает словно обезумевший проходящим мимо девушкам, которые благодарно целовали его в обе щеки.

– Тебе не кажется, что они там посходили с ума из-за погодной аномалии? – заметила Маделиф. – Хорошо, что я не понимаю, о чем он говорит, хотя и догадываюсь.

– О да.

– Твой план запугать французов провалился, Эгихард, у них сплошная эйфория от внезапной весны, – мягко заметила Маделиф. – Ты зря гоняешь с заданиями Ленели.

– Делаю всё, что в моих силах, – произнес я, притворно скромно потупив взгляд и словно досадуя, что всё идет не так, как я хочу.

– Надо быть готовым ответить французскому правительству, когда парламент соберется и предъявит нам территориальные претензии.

– Разумеется. Вы, кстати, как часто звоните Адельману?

– Вчера и сегодня связывалась с ним, когда пропали все кобольды, – Маделиф извлекла ключи из кармана и позвенела ими перед моим лицом. – Ульрих оставил одни мне, другие тебе – от своего кабинета. Но я теперь думаю, стоит ли после пропажи кобольдов их тебе отдавать.

– Эй, вы же знаете, что меня дразнить весьма опасно, – отозвался я с легкой насмешкой и забрал у нее ключи.

– Кобольдов, пожалуйста, верни Ульриху.

– Я их не забирал.

Маделиф посмотрела в сторону Ноткера.

– Его Величество тут ни при чем, – отозвался он. – Я просто сказал им, что Хоэцоллерн самое безопасное место для кобольдов.

– Эм, вообще-то нет, – возразил я. – Я-то там сейчас не нахожусь.

– Ой! – испуганно пискнул Ноткер.

– Стой, почему безопасное? – остановила готового исчезнуть кобольда Маделиф.

Ноткер глянул на меня и я кивком разрешил ему рассказать. Маделиф, выслушав, нахмурилась, глянула на меня с неодобрением.

– По-моему, Ноткер, Его Величество просто заморочил тебе голову, а ты уже – остальным.

– Его Величество никогда не морочил мне голову! – возмущенно воскликнул кобольд. – В отличие от…

Он испуганно осекся, побледнел и исчез.

– Да что ж такое, – тихо возмутился я, глянул на Маделиф. – Теперь у нас не осталось ни одного кобольда.

Но тут нас отвлек изменившийся звук телевизора. Прозвучала тревожная музыка в заставке экстренных новостей.

– Сегодня должно было состояться срочное заседание парламента, назначенное ввиду обвинений, обрушившихся вчера в немецкой прессе на наше правительство, – сказал диктор, попутно утирая проступающий на лбу пот. – Однако никто из депутатов в парламент не явился. Журналисты, которые ждали их с самого раннего утра, чтобы получить комментарии, первые забили тревогу и обратились в полицию.

Телевизор показал кадры ожидающих у ворот журналистов, а потом абсолютно пустой парламент, полицейские машины богатых на вид домов. Затем снова возникла картинка с диктором.

– Служащие парламента попытались связаться с депутатами, но никого из них не нашли у себя дома. Вполне возможно, что наших депутатов…

Диктор вдруг запнулся, принялся ослаблять галстук и расстегивать пуговицы на рубашке.

– Кто написал эту чушь⁈ Кому нужно похищать наше идиотское правительство⁈ – воскликнул он в сердцах и швырнул новостные листы прямиком в камеру. – Да они сбежали, если не из страны, то точно на свои виллы в Ницце, спасаясь от жары! Проклятые бездельники, взяточники и бюрократы, только и болтающие о демократии! Пустозвоны!

В кадре появилась пара людей, которые попытались увести разбушевавшегося диктора, бросившего в кого-то снятые галстук и рубашку, после чего видеосигнал телевидения отключился, остался только звук. Еще с минуту мы слушали возмущенные крики, брань, оскорбления, пока всё окончательно не отключилось.

Маделиф ошарашенная повернулась ко мне. Думаю, вид у меня был не менее впечатлённый произошедшим в студии, чем у нее.

– Что это было?

Я кратко перевел. Маделиф не сводила с меня взгляда.

– Эгихард, ты что-то сделал?

– В каком смысле?

Волшебница поглядела на меня в замешательстве.

– Ты никуда вчера не уезжал? – спросила она, впрочем, весьма неуверенным тоном.

– Вы меня в чем-то подозреваете? – поинтересовался я. – Конечно, я уезжал. Добрался до Шафберга и проклял оттуда Францию.

Маделиф несколько секунд молчала, переваривая услышанное и не зная как это воспринимать.

– Почему до Шафберга? – спросила она, совсем уже растерявшись.

– Ну оттуда же Париж хорошо видно, – я ей подмигнул.

– А если серьезно?

– Я серьезно, мне не спалось и я решил немного проветриться, потом вернулся и всю оставшуюся ночь сидел тут и смотрел эти дурацкие новости.

Маделиф поглядела в сторону телевизора, кажется уверившись, что я всё еще продолжаю шутить. Речь без умолку декларирующего стихи репортера перебили звуки французского аккордеона, а следом некстати крупным планом показали раскачивающуюся на легком ветерке ветку вишни и жужжащего над ней шмеля. Волшебница вновь обернулась ко мне, озаренная.

– Двенадцать лет назад, когда мы освободили тебя из пещеры, ты где-то в горах нашел цветущие эдельвейсы.

– В горах можно всякое найти, – я чуть улыбнулся. – Эдельвейсы, сокровища цвергов или драконов в пещере.

– Эдельвейсы под снегом не цветут, Эгихард.

– Может быть вы просто никогда их там не искали?

– Да, особенно в январе! Тебе так нравится морочить всем остальным и мне в том числе голову? – упрекнула Маделиф. – Ноткер ведь был прав.

– Я морочу вам голову? Однако.

– То есть, если я пошлю кобольда на Шафберг он найдет там следы шин от твоего внедорожника?

– Пошлите, проверьте.

– Эй, кто-нибудь посетите вершину Шафберга в Австрии и проверьте, есть ли там следы шин внедорожника Его Величества, – произнесла Маделиф.

Перед нами возник один из Хайдельбергских кобольдов, видимо уже спешно вернувшихся из Хоэцоллернаг, в отличие от Ноткера одетый в строгий светло-серый костюм-тройку, посмотрел на на Маделиф, на меня.

– Только если Его Величество позволит.

Маделиф поглядела накобольда с возмущением.

– Не знаю, насколько серьезны намерения Его Величества вас всех переманить у Ульриха, но с вами нового договора о найме не заключалось и вы, напоминаю, по-прежнему должны слушаться магов в Хайдельберге.

– Господин Адельман также оставил указания, что пока его нет, мы выполняли в первую очередь распоряжения Его Величества, – отозвался кобольд.

Маделиф поглядела на нас, уже не зная что на всё это говорить. Я тихо засмеялся.

– Сделай то, о чем тебя попросили, – приказал я и кобольд исчез.

Прошла наверное минута, когда кобольд вернулся, раскрасневшийся от мороза.

– На Шафберге бушует метель, так что даже если там и были какие-то следы, теперь там их нет, – сообщил он.

– Хм, а ночью ничего не предвещало – было абсолютно ясное, звездное небо и никакого ветра, – отозвался я, всё так же с насмешкой наблюдая за волшебницей и видя ее разочарование от новостей кобольда.

Но тот вдруг продолжил.

– Однако, мы проверили протекторы и обнаружили застрявшие частицы мха и камушки, характерные для грунта Шафберга, так что вероятность того, что машина Его Величества побывала сегодня на горе девяносто девять процентов.

– О, – только и сказал я. – Знаете, Маделиф, вы только что оказали Ульриху медвежью услугу. Мне сейчас пришла мысль, что можно использовать кобольдов в разыскных операциях или еще чём-то подобном.

Но Маделиф, словно не услышав последние слова, смотрела на меня пораженная.

– Эгихард, что ты сделал? – прошептала она.

Я увидел, что осознание произошедшего жутко ее испугало, что Маделиф даже не смогла сдержать дрожь. Я мягко притянул ее к себе, обнял.