Текст книги "Кровь черного мага 7 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Прегиль обвел зал и всех присутствующих взглядом, в котором смешались неверие и радость одновременно.

– Не могу поверить, что мы управились за один день, Ваше Величество, – произнес он и в голосе его послышалась благодарность. – Удивительно, мы не могли разгрести эти проблемы много лет. Конечно, король Фридрих казался мне когда-то идеальным монархом, но… Теперь понимаю, как сильно я заблуждался.

Я хотел было ему сказать, что нельзя сравнивать меня с обычным человеком, но потом, взглянув на уставшую Маргарете и следом на часы, решил, что в полночь начинать разговор, который скорее всего снова выльется в долгий спор, не лучшая идея.

– Доброй ночи, Базилиус, – сказал я. – У нас в любом случае впереди еще обсуждение насчет Мекленбурга и Померании.

– И переноса столицы, – в голос мага все же закралась досада. – Вы точно не передумаете?

– Нет, – ответили мы одновременно с Маргарете.

– Вижу, Ее Величество полностью вас поддерживает в этом вопросе, – Прегиль невольно улыбнулся. – Но не буду вас больше задерживать. Признателен вам обоим за уделенное время. Доброй ночи.

Мы вышли с Маргарете.

– Спать хочу, умираю, – прошептала она, опираясь на мое плечо.

– А я бы сейчас лучше прогулялся и проветрил голову, – заметил я.

– Где?

– Да просто по замку. Иначе мне все эти указы и распоряжения всю ночь будут сниться. Ноткер, принеси нам кофе.

– Харди, ты издеваешься? – возмутилась Маргарете, но через миг уже не удержавшись приняла из рук кобольда чашку, распространяющую приятный аромат.

Мы вышли в длинный коридор, ведущий в соседнее крыло Хоэцолерна. Маргарете, взбодрившись после нескольких глотков, шла разглядывая картины и оружие, развешанное на стенах. Потом, посмотрела на меня, словно ее осенило.

– Погоди, на тебя ведь алкоголь не действует, – произнесла она. – Значит и кофе тоже не должен?

– Не действует.

– Зачем тогда пьешь? – удивилась Маргарете.

– Просто вкус нравится, – я чуть улыбнулся.

В окна коридора застучал сухой снег. Маргарете остановилась, смотря на полутемный замковый двор, освещаемый внизу неяркими фонарями и постепенно заметаемый снегом.

– Я совсем забыла про подарки, – спохватилась она. – Надо же их положить по традиции под ель. Ноткер, принеси пакет в Графский зал.

– Ты решила этим сейчас заняться?

– Как раз сейчас никто не увидит, – Маргарете улыбнулась. – Ну и я всё равно проснулась от кофе.

Мы спустились вниз, в Графский зал, самый большой и живописный в Хоэцоллерне, в центре которого сейчас стояла огромная, достающая верхушкой до самого потолка рождественская ель. В полумраке сверкали гирлянды и огоньки в волшебных елочных игрушках, которые сделали не так давно под руководством Цецилии мои кузины, Маргарете и Тея.

– Уф, чуть не надорвался, Ваше Величество, – сказал Ноткер, поставив пакет на стол. – У вас там что – золотые слитки?

– Это ты так шутишь сейчас? Ты ведь прекрасно знаешь что там, Ноткер, – сказала Маргарете.

– Похоже, шутка была неудачная, простите, – отозвался кобольд.

– Надо было про семерых гномов пошутить – я бы точно оценил, – заметил я и подмигнул Маргарете мгновенно взъярившийся.

– Еще раз назовешь меня Белоснежкой, Харди, и я… – прошипела она в бешенстве. – И я не подарю тебе это!

Она показала мне крошечную черную коробочку.

– Позвоню господину Эрцу в Оберштайн и закажу себе то же самое, – отозвался я, дразня ее.

– Нет, не закажешь. Это сделано по индивидуальному заказу с обязательством не воспроизводить не то что копии, а даже что-либо похожее.

– Заинтриговала, сдаюсь, – я засмеялся. – Что это?

– Получишь на рождество, – отозвалась Маргарете всё еще сердясь.

– Я его не справляю. В отличие от тебя я давно знаю о своей магической принадлежности, – заметил я.

Маргарете вдруг погрустнела.

– Знаешь, этот действительно так странно, считать себя всю жизнь одной, следовать одним традициям, а потом оказаться среди тех, кого когда-то сжигали на кострах…

Я притянул ее к себе, обняв.

– Сжигали только травниц, по сути – светлых. А еще страшных старух и в противоположность им – самых красивых, но совершенно обычных, лишенных какой-либо магии, женщин. Так что, всё еще более неоднозначно.

Маргарете обняла меня, поцеловала, потом поглядела на меня с подозрением.

– Ты мне кофе для этого предложил?

– Конечно, – я засмеялся.

– Нет, погоди. Сначала это, – она протянула мне коробочку, но потом словно вспомнив что-то, сунула мне под нос клочок бумаги. – Нет, сначала это!

– Это что? Чек?

– Да, потому что это настоящий подарок, от меня.

– Глупая, это уже было лишним, – сказал я и внезапно разглядел сумму. – Ты с ума сошла?

Маргарете не ответила и протянула мне коробочку. Я выпустил супругу, открыл подарок. На черном бархате лежал мужской перстень-печатка. Металл судя по серебристому виду был родий, а черные камень…

– Черный сапфир, очень редкий, с еще более редким оптическим эффектом, когда он меняет под определенным углом цвет, – сказала Маргарете. – У всех высших магов есть подобные перстни. Можешь сделать из него мощный артефакт.

У камня была почти квадратная огранка, со слегка округленными углами. В центре камня вырезана фигура дракона, которая вспыхивала золотом, стоило чуть повернуть перстень, а сверху и снизу шла надпись «Император Эгихард Первый».

– Гретке, не стоило. И ты ведь точно не на рождество мне собиралась это подарить.

– Не на рождество, не удержалась, – сказала она, расстроившись. – Тебе не нравится?

– Нравится. А вот светлым это точно не понравится. И особенно дракон.

– Почему? И дракон – это ведь логично!

– Логично, – задумчиво отозвался я. – А мастер тот же, который изготавливал прусские короны?

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– В одном предсказании, которое очень испугало светлых, на императорских знаменах был герб с точно таким драконом.

– Не понимаю… Твой предок, Райнериус, он выглядел как-то по-другому? Впрочем, мы же не сможем это узнать – от него только скелет остался.

– Я видел в своих снах как он выглядел. И он был другим – мощным, огромным, с широким куполом крыльев. А этот имеет более изящное телосложение, более узкие и длинные крылья, а значит более верткий, быстрый, неуловимый.

Маргарете от моих слов расстроилась еще больше, едва ли не расплакалась.

– Гретке, ты тут совсем ни при чем, не переживай, – я приобнял ее. – Просто такие совпадения начинают настораживать уже меня самого.

– Харди, я совсем не понимаю о чем ты, – Маргарете всё же всхлипнула. – Какое предсказание? Какой другой дракон? Как с этим связан гном-ювелир?

– Сейчас расскажу, – я закрыл коробочку и отдал ей обратно. – Подари мне в тот самый день, хорошо?

Она поглядела на меня, смахнула слезы.

– Ты правда будешь носить?

– Буду, это же твой подарок.

– Но ты ведь сказал, что светлым не понравится….

– И? Видимо, им придется с этим смириться, – я улыбнулся, достал платок и вытер последнюю пару слезинок с ее заалевших щечек.

Маргарете, успокоившись от моих слов, убрала коробочку обратно в пакет. Извлекла из него другие, видимо намереваясь положить их под ёлку. Потом позвала Ноткера, попросив принести ей бумагу, золотого цвета чернила, ножницы и подарочные ленты. Кобольд всё принес, глянул на нас.

– Может вам еще кофе или чего-нибудь покрепче?

– Покрепче, – сказал я. – Можно даже тот виски с остзейским берштайном.

Ноткер вытаращил на меня глаза.

– Ваше Величество, не стоит…

– Я чуть-чуть – не вырублюсь. В конце концов, надо адаптироваться к этому яду.

Ноткер поглядел на меня с неодобрением, но все же принес требуемое и пару стаканов.

Наблюдая как Маргарете пишет поздравления от нас обоих, заворачивает подарки и перевязывает их ленточками, я принялся неспешно вводить ее в курс последних событий. О машинах в Пражской Гильдии, показывающих будущее, о предсказании, отмеченном в архивной книге как «никогда не сбудется», о запугивании Чистославом Черным Совета Магов и о рисунках, которые были в предсказании и на эскизах гнома-ювелира.

А еще время от времени проскальзывали мысли, что завтра меня ждет встреча с очередным черным магом, и я думал, чем она для него закончится.

Глава 15

Когда я всё рассказал о последних событиях Маргарете, она как раз закончила с упаковкой подарков и написанием пожеланий. За это время почти опустошил бутылку с виски, Маргарете же едва пригубила из своего стакана, прокашлявшись от крепости. Мне же виски приятно обволакивал все внутри, согревая. Однако никакого другого эффекта я не ощутил. Я потянул за уголок этикетку и она довольно легко отклеилась, открыв под собой другую – от виски, в котором точно не было никакого остзейского янтаря.

– Ноткер, – позвал я кобольда и показал на бутылку. – Это что?

Ноткер побледнел, взглянул на меня виновато, но при этом решительно заявил:

– Прошу прощения, Ваше Величество, знаю, вы мне сейчас скажете свое любимое про благие намерения, но… Это другое!

Я расхохотался.

– Понятно. Однако, в следующий раз, всё же выполняй то, что тебе сказано.

– Да, Ваше Величество.

– Знаешь что, принеси-ка сюда графин из-под виски, в котором прах Алойзиуса, – распорядился я. – Только не перепутай с тем, в котором останки моего «любимого» дядюшки Даллана. Желания его видеть или тем боле разговаривать с ним у меня нет никакого.

– Не перепутаю, Ваше Величество, там узор на стекле разный. Ну и форма графинов чуть отличается, – произнес кобольд.

Ноткер исчез, а через пару секунд вернулся обратно, поставив на стол передо мной хрустальный сосуд, на дне которого лежал тонкий слой пепла. Я задумчиво смотрел на прах, но не торопился вызывать дух черного мага.

Ноткер поглядел на меня, но на этот раз исчезать не стал, уселся неподалеку в кресле и, расправив сложенную в несколько раз газету, скрылся за ней целиком.

– Что там пишут? Больше никаких забастовок гномов и цвергов на шахте? – поинтересовался я.

– Из Оберштайна только одна новость – что на вашей шахте найдены огромные запасы топазов. Впрочем, это вы и сами видели, Ваше Величество, когда спасали нас от ворюг-цвергов, – отозвался кобольд, ненадолго вынырнув из-за газеты. – А так пока больше ничего особо интересного не пишут. Если что, я вам сообщу.

Маргарете тем временем направилась к рождественской ели, но не стала раскладывать маленькие коробочки с подарками под ней, а повесила на густых ветвях среди елочных украшений. Потом вернулась обратно и усевшись рядом и положив голову мне на плечо задумчиво смотрела на огоньки гирлянд.

– Устала? Или впечатлилась моим рассказом? – поинтересовался я.

– Впечатлилась. И в нем слишком много событий, над которыми стоит задуматься.

– Вот как? Что думаешь насчет предсказания?

– Думаю, что Чистослав просто умело оживил все прежние страхи светлых, связанные с черными магами и подобными предсказаниями о войнах и концах света.

– Умница, – я поцеловал ее золотистую макушку, потом аккуратно снял с Маргарите родиевую цепочку с кулоном в виде того же самого дракона, который был вырезан на перстне, предназначавшимся мне в подарок, только с куда более скромным по размеру черным сапфиром. – Ух ты, так и знал, что ты задумала парное украшение. Однако удивительно, что ты воздержалась на своем от каких-либо надписей. Дай-ка кое-что сделаю.

Маргарете чуть смутилась от моего замечания. Я положил украшение перед собой, достал нож и, выведя несколько заклинаний, пролил на кулон свою кровь. Сапфир впитал в себя алую струйку, вспыхнул золотым светом и погас, снова став непроницаемо черным. Я надел цепочку обратно Маргарете на шею, потом чуть приподнял ей голову за подбородок, заставив смотреть мне в глаза.

– Ты запомнишь всё, что я тебе скажу, с первого раза, Гретке, – произнес я, а она чуть удивленно моргнула. – А еще сделаю, чтобы твои заклинания были видны только тебе.

– Почему? Чтобы я была твоим тайным оружием? – у нее разгорелись от азарта глаза.

– Что? Нет, конечно. Как тебе такое в голову пришло? Это исключительно ради твоей безопасности. Пусть никто не знает, что ты можешь колдовать. А значит и применять убийственную магию против тебя никто не станет в критический момент.

Маргарете сперва посмотрела на меня с непониманием, но потом невольно содрогнулась, осознав, что я говорю совершенно серьезно.

– Ты про черных магов? – спросила она.

– Про всех. Может светлых я и исключил бы, если бы у них не было страхов и не сохранялось некоторое недоверие и сомнение ко мне. Так что…

Маргарете кивнула. А я вывел короткое заклинание в воздухе, затрепетавшее огненными символами.

– Проведи пальцем поверху, обводя, следом напиши подобное сама, – произнес я. – Это заклинание всего лишь создает магические огоньки.

Маргарете начала аккуратно обводить надпись. В конце я подхватил ее руку за запястье и мы вывели вместе последний заключительный символ, приводящий заклинание в действие. Золотая надпись исчезла и вместо нее над нами загорелось два магических шарика.

– Теперь сама.

Маргарете неспешно вывела заклинание, которое повисло в воздухе прозрачным едва трепещущим маревом, а потом рассеялось, добавив еще один магический светящийся шарик.

– Здорово! Спасибо, Харди! – в голосе Маргарете послышался восторг и она с благодарностью поцеловала меня.

– Это еще не всё, – заметил я. – Теперь выводи это заклинание до тех пор, пока у тебя это не будет получаться за секунду. С более сложными заклинаниями придется поупражняться подольше. Так что надо закрепить навык на простом.

Маргарете кивнула.

– А на сколько хватит заряда в артефакте? – спросила она.

– Не знаю. Если не использовать убойные боевые заклинания каждый день, то лет, наверное, на сто.

У Маргарете округлились от изумления глаза.

– То есть ты так в долгу не остался за перстень? – заметила она осторожно.

– Именно, – я чуть прищурил глаза. – Твой кулон теперь просто бесценен, Гретке, береги его. Впрочем, никто другой, кроме тебя, его силой воспользоваться не сможет.

– Спасибо, Харди, – снова поблагодарила она. – Значит, я смогу и мощные боевые заклинания создавать?

– Но точно не сейчас, – ответил я и, увидев на ее лице чуть ли не разочарование, засмеявшись, добавил: – Хорошо, завтра научу тебя одному. Но сегодня ты должна довести это до автоматизма и научиться быстро выводить символы. И вот еще короткое дополнение, позволяющее направлять свет туда, куда тебе надо.

Я черкнул в воздухе еще пару символов. Маргарете повторила и отправила все наши огоньки под самый потолок зала. Потом она поспешила ко входу, чтобы отключить электрический свет. А следом занялась созданием причудливых магических гирлянд, потянувшийся от стен и углов зала к верхушке ели.

Понаблюдав за ее действиями некоторое время и убедившись, что у моей супруги всё отлично получается, я вернулся к хрустальному графину.

– Что ж, господин Алойзиус, кажется, пришло время пообщаться, – произнес я задумчиво и вывел призывающее заклинание.

Меня обдало порывам ледяного ветра, а напротив стола сгустилась тень, из которой словно фонтаном забил черный туман, формируя знакомую фигуру черного мага.

– Доброй ночи, Ваше Величество, – заговорил Алойзиус – голос его прозвучал более глухо и тихо, чем когда тот был живым. – Рад что вы держите слово и готовы начать обучение. Хоть меня очень удручает, что вы меня убили вместо того, чтобы…

Я поднял руку, знаком останавливая его, и призрак смолк. Что ж, отлично. Похоже, призрак черного мага был более покладистым в отличие от призрака моего дядюшки.

– Давайте начнем немного с другого – с истории. Не так давно я был уверен, что вы главный оппонент для светлых, но оказалось, что у вас еще есть коллеги по черной магии. Мне нужны подробности.

– Он назначил вам встречу, не так ли? – спросил призрак и черты его лица на несколько мгновений размылись, превратившись в серый туман.

– Он – это кто?

– Тот, которого я до недавнего времени не считал сильнейшим из нас. Таких как он обычно называют серыми кардиналами.

– Вот как? – удивился я. – И вы это сразу не поняли?

Призрачное лицо сморщилось, словно Алойзиус испытал сильнейшую досаду.

– Нет. У нас не так давно возникло сообщество черных магов, в противоположность Объединенному Совету светлых. Это было очень сложно, прийти к подобному решению. Вы это должны понимать, Ваше Величество. Для вас власть других над вами неприемлема, как и для нас. Обычно конфликты между черными магами, обладающими примерно одинаковой силой, заканчиваются гибелью оппонента. Прийти к компромиссу практически не возможно. Только более слабые маги подчиняются, хотя и не все. Так вот, кое-как, с большим трудом и пониманием, что не объединившись нам не выжить и не выстоять против магов Совета, мы и решили создать союз, который назвали «Черной розой румбов».

– В смысле, как в морской терминологии – по количеству делений на картушке компаса? – уточнил я.

– Именно так.

– И поскольку делений в этой розе ветров должно быть тридцать два, неужели вы смогли объединить аналогичное число черных магов?

– К сожалению нет, но замысел был именно таким. И даже более, нас должно было быть тридцать три, каждый управлял областью в соответствующей стороне света, а один, в центре, был бы главным.

– И этим главным были вы?

– Я так думал.

– А когда поняли, что это не так?

– Наверное после того, как вы меня убили.

Я нахмурился, глядя на Алойзиуса с непониманием.

– Вы начали говорить, что ваш черный коллега – серый кардинал. К такому выводу вы тоже пришли после смерти?

– Да. После смерти некоторые вещи становятся кристально ясными, сомнения почему-то исчезают вовсе.

– Как интересно. Тогда расскажите мне поподробнее о вашем коллеге.

– Как я уже говорил, каждый из нашего союза должен был управлять определенной областью. Но поскольку в союз мы смогли найти только семерых, боле-менее равных по силе магов, то и областей влияния досталось каждому по несколько…

Алойзиус ненадолго смолк. Призрачные глаза изучали меня.

– У вас прямо на лице написано, что этих семерых, точнее уже шестерых, вам будет одолеть гораздо проще, Ваше Величество, – снова заговорил он. – Но на вашем месте, я бы не стал убивать…

– Насчет этого, мне ваши советы не нужны, – отрезал я. – Так вы были равны с оставшимися шестерыми по силе или все же нет?

– Я и мой коллега, которого я считаю серым кардиналом, были самые сильные, остальные послабее. Но вы ведь понимаете, что светлые просто хотят вашими руками избавиться от нас всех.

Я недобро оскалился.

– Вовсе нет. Это исключительно мое желание. Может быть, вам напомнить, как не так давно в Хайдельберге вы подослали одного из черных, чтобы он выкрал меня и отобрал принадлежащего мне дракона? Восьмым был в вашем союзе?

– Да. Но тогда никто не знал, что дракон – это вы.

– Однако при этом вам было известно, что я черный маг. И я, разумеется, должен отнестись к подобному с пониманием? Ну и фантазии у вас, господин Алойзиус. Расскажите уже наконец о вашем коллеге, оппоненте, сером кардинале или кто он там на самом деле.

– Он отвечал за юго-восток, разработал план по уничтожению австрийской Гильдии магов. И изначально именно он курировал Чистослава Черного.

– Что значит курировал?

– Подкидывал ему нужные книги и артефакты, чтобы тот свернул со своего пути и пошел по нашему. Планировалось, что господин Черный подорвет силы Объединенного совета изнутри. Но потом… потом мы пришли к выводу, что его можно переделать если не в черного, то во вполне темного мага. Я говорю сейчас не про силу, а про тип мышления и моральные установки. После чего мы скорректировали планы и, если бы всё прошло успешно, мы даже готовы были принять господина Черного в наш союз. Именно тогда Чистослав и занялся вербовкой студентов и отсылкой их в другие Гильдии, чтобы они работали на Богемию, а значит опосредованно и на нас.

– Однако потом вы ведь отказались от подобных планов, иначе не стали бы вырезать Чистославу сердце и делать из него марионетку? Что пошло не так, господин Алойзиус? – я чуть прищурил глаза в насмешке.

– Он отказался делиться составом вещества, которое использовал в оружие против вас, – отозвался призрак.

– Вот как? Значит, подчинившись вам, он вам отдал рецептуру.

– Именно так.

– И как давно это произошло?

– Если вы к тому, почему мы до сих пор не использовали подобные пули против вас, то мы мы выявили у вещества серьезный недостаток. Аэрозоль достаточно устойчив к высоким температурам, однако если вы примените всю мощь огня, он уже не сохранит своих свойств и будет разрушен, впрочем как и всё остальное исчезнет в огне. Умирать никому из нас не хотелось, да и смысла в попытках не было, учитывая, чем обернулись подобные у самого господина Черного.

– И как ваш серый кардинал отреагировал на то, что вы вырезали сердце Чистославу?

– Ему это не понравилось, мы даже повздорили, но в границах разумного. После чего мы еще раз всё обсудили и решили, что я и дальше буду оставаться в Богемии, чтобы не упускать из вида остальных магов Пражского университета и Гильдии и ускорить давно наметившийся раскол. Собственно, это всё.

– Что-то не густо, – заметил я. – Не тянет ваш коллега на серого кардинала по таким рассказам.

– Мои заключения больше основываются на интуиции.

– Посмертной?

– Вы ведь знаете, что дух, подобно моему, не является всего лишь слепком, остаточной памятью живого? – произнес Алойзиус. – Я продолжаю существовать, хотя и в другом виде. Продолжаю размышлять.

Я хотел было возразить, что в одной книге читал совсем иную версию, но не стал.

– Знаете, господин Алойзиус, будем тогда считать что вы начали теоретический урок, – произнес я. – Расскажите мне об этом поподробнее.

– С удовольствием. Будем это считать вводным занятием в некромантию, Ваше Величество.

Не знаю, откуда у Алойзиуса появилась эта черта, как мне казалось, совершенно не присущая черным магам, но он увлеченно рассказывал мне свой предмет. Точно также как не так давно он также увлеченно преподавал некромантию и основы черной магии студентам Пражского магического университета. Он даже выводил призрачной рукой туманные символы, схемы и графики в воздухе. Когда Алойзиус закончил, рядом внезапно обнаружилась Маргарете, которая, судя по всему, давно с интересом слушала урок, а недалеко устроившийся Ноткер, отложил газету в сторону и тоже с ошалелыми глазами смотрел на призрака.

Алойзиус с весьма довольным видом обвел нас взглядом.

– Вижу, что тут, не считая вас, Ваше Величество, собралась вполне благодарная публика. Приятно, что я смог всех заинтересовать.

– Я бы сказал – даже удивительно. Что, Ноткер, хочешь стать некромантом?

– А? – кобольд вздрогнул, потом словно окончательно очнувшись, возмущено подскочил в кресле, хватая газету, но вместо этого она разлетелась у него отдельными листами по полу. – Что⁈ Конечно нет, Ваше Величество!

– Кобольд-некромант, это было бы интересно… – тем временем сказал Алойзиус и сделал жест, словно задумчиво потер себе подбородок, однако от этого нижняя половина его лица расплескалась в стороны серым туманом, а потом медленно собралась обратно.

– Премного благодарю, но не стоит, – на всякий случая предельно вежливо отозвался Ноткер и спрятался от призрака за спинкой кресла, на котором я сидел.

– А ваша супруга весьма умная и несомненно талантливая ведьма, – сказал Алойзиус, переведя взгляд на Маргарете. – Жаль, что я раньше этого не знал.

– К своему счастью, – поправил я. – Полезли бы к Маргарете – платились бы за это полнейшим смертным забвением.

– Хм, тоже верно. Но если Ее Величество вдруг захочет и вы не будете против, она может присутствовать на следующих занятиях.

– Я подумаю над этим, – сказал я и вспомнив кое о чем, достал из кармана письмо коллеги Алойзиуса и показал указанный адрес. – Знаете, что это за место?

– О, вас туда пригласили? Отлично.

– Что это значит?

– Это значит, что вам точно не стоит ничего опасаться, Ваше Величество. И это, будет даже нечто более значимое, чем просто переговоры.

На моем лице отразился скепсис.

– Зря вы мне не верите. Придите туда за три часа до назначенного времени, сами всё поймете. Пусть для вас будет сюрпризом. Очень надеюсь, что всё же приятным. И кстати, чтобы статься незамеченным очень рекомендую не надевать вашу привычную одежду.

– То есть вы сейчас о том, чтобы я пришел в черном?

– Именно.

– Если я вам прикажу, вы мне расскажете всё в подробностях об этом месте, – заметил я.

– И я отвечу вам с удовольствием.

На призрачном лице Алойзиуса отразилась улыбка, которая никак не вязалась с его прежним характером – словно он подумал о самом лучшем в своей жизни.

– Там находится ваш союз розы ветров? – догадался я.

– Союз «Черной розы румбов», – поправил Алойзиус.

– Хм, если завтра ваш коллега будет улыбаться так же блаженно, как и вы, даже не знаю, что дальше думать про черных магов, – заметил я, поднявшись. – Вы свободны до следующего раза.

Алойзиус успел поклониться, прежде чем его фигура распалась на отдельные туманные лоскуты и следом рассеялась в воздухе.

Маргарете поежилась от окатившего нас порыва ледяного ветра, посмотрела на меня.

– Ты пойдешь туда один, Харди? Не надо! Это же ловушка!

– Несомненно, – я чуть улыбнулся, протянул ей руку, помогая подняться. – Осталось узнать, какая.