Текст книги "Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3

На экранах его радаров светились две точки. Они были крупными, но определить, военные это корабли или торговые, Лиминг не мог. Суда шли строем, направляясь в те места, где он еще не был.

Применив свою безотказную тактику, Лиминг какое-то время просто летел за ними, чтобы выяснить, к какой звезде они направляются, а затем обогнал их. Он настолько вырвался вперед, что их сигналы уже пропали с экранов приборов, как вдруг одна из дюз выкинула свою внутреннюю обшивку миль на сорок назад. Он понял это, когда на пульте управления зазвенел сигнал тревоги, стрелка указателя мощности прыгнула вправо на полшкалы, а стрелка соответствующего термометра поползла к красной отметке, обозначающей температуру плавления.

Лиминг поспешно отключил подачу топлива к вышедшему из строя двигателю. Давление в нем немедленно упало до нуля; температура поднялась на несколько градусов, а потом начала медленно падать.

В хвостовой части корабля находилось двадцать огромных цилиндрических двигателей, окруженных восемью рулевыми, сравнительно небольшого диаметра. Отказ одного двигателя еще не был катастрофой. Это означало только пятипроцентное снижение скорости. На Земле ему говорили, что можно пожертвовать даже восемью двигателями, если они расположены симметрично: тогда его скорость снизится до уровня латиан–ских эсминцев.

С точки зрения технического превосходства над врагом беспокоиться было пока не о чем. Он все еще двигался так быстро, что рядом с ним корабли противника казались космическими черепахами. Беспокоило то, что внезапная авария отражающей обшивки одного из основных двигателей являлась показателем общего состояния дюз. Он понимал, что следующий двигатель мог сгореть в любую минуту, а за ним вскоре и остальные.

В глубине души он чувствовал, что пора возвращаться домой, пока все еще не так плохо.

С другой стороны, Лиминг подозревал, что добраться до Земли он уже не сможет, так как он слишком долго жег двигатели и залетел чересчур далеко. Похоже, корабль скоро выйдет из строя – он был так уверен в этом, насколько вообще можно быть в чем-то уверенным.

Но гибель корабля необязательно означает гибель пилота, даже если ему придется, как заблудшей овечке, скитаться по враждебным мирам. Предчувствие, говорившее Лимингу о том, что кораблю недолго осталось существовать, уверяло его также в том, что самому пилоту ничто не грозит. Он прямо-таки сердцем чуял, что доживет еще до того дня, когда сможет взглянуть на полковника Фармера сверху вниз.

Итак, отказавшись от соблазна повернуть обратно и поспешить к Ригелю, он упрямо держал курс к восемьдесят второй планете, достиг ее, исследовал и передал информацию. Затем Лиминг отыскал оживленную трассу между этой планетой и соседней солнечной системой; он снова двинулся в путь в надежде отыскать планету номер восемьдесят три и прибавить ее к своему списку.

Второй двигатель потерял обшивку на полпути к ней, а третий – перед самой целью.

Тем не менее, он облетел эту планету и направился в открытый космос, собираясь передать полученные данные, но до этого дело не дошло. Одновременно сгорели обшивки еще пяти двигателей, и ему пришлось немедленно снизить скорость, пока оставшиеся без термозащиты дюзы не расплавили весь хвост.

Судя по тому, как корабль упорно не желал лететь прямо, неисправные двигатели находились по одну сторону его продольной оси. Теперь Лиминг мог лететь только по дуге, которая со временем превратится в окружность, замыкающуюся вокруг планеты, оставшейся позади. Кроме того, судно начало медленно вращаться. От этого Лимингу казалось, что все звездное небо кружится у него перед глазами. В отчаянии он старался выправить курс при помощи рулевых двигателей, но это вызвало только сильную вибрацию, которая в сочетании с вращением чуть не свела Лиминга с ума. Теперь огненный выхлоп за кормой его судна напоминал вытянутую спираль.

Корабль продолжал двигаться по кривой, пока восемьдесят третья планета снова не появилась в бортовых иллюминаторах. Еще два двигателя выбросили назад длинные светящиеся облака раскаленной космической пыли. Планета стремительно надвигалась. Вышел из строя еще один двигатель.

Было ясно, что как средство передвижения корабль был приговорен, и лучшее, на что Лиминг мог рассчитывать, – это посадить его в целости и сохранности, чтобы спастись. Он собрал все силы, чтобы выполнить эту ответственную задачу. Хотя корабль был не в лучшем состоянии, им еще можно было управлять; рулевые двигатели работали отлично, а в исправности тормозных и носовых он не сомневался.

Когда планета заполнила экран переднего обзора и на ее поверхности стали видны горы, холмы и долины, Лиминг включил оставшиеся главные двигатели и, удерживая корабль с помощью рулевых на прямом курсе, стал понемногу убавлять скорость. Продольное вращение прекратилось, и темп спуска начал замедляться, но его руки, судорожно вцепившиеся в рычаги Управления, покрылись каплями пота.

Было ясно, что приземлиться в нормальном положении, то есть на хвост, ему не удастся. Мощности двигателей явно не хватало, чтобы развернуть машину носом вверх и опуститься на огненном столбе регулируемого реактивного выхлопа. Корабль был в том ужасном состоянии, которое диспетчеры космопортов называли “слабый хвост”., а это означало, что пилоту придется сажать корабль на живот – причем на той скорости, которая позволила бы до последней минуты сохранять управление.

Лиминг не отрываясь смотрел на экран, на котором холмы увеличивались, долины раздвигались, а туманные зеленые пятна превращались в хорошо различимые верхушки деревьев.

Планета разворачивалась перед ним, как под гигантским микроскопом. Стараясь выровнять машину перед посадкой, он включил четыре главных двигателя и нижние рулевые.

Нос корабля приподнялся: он проскочил над долиной и перепрыгнул через надвигавшийся холм на высоте нескольких сот футов. Через две минуты, пролетев пятимильную лесную полосу, Лиминг увидел шеренгу решетчатых мачт с радиоантеннами, большое селение у реки и еще один лес, за которым расстилалось огромное болото. Как раз то, что нужно! Прочитав короткую молитву и включив тормозные двигатели на полную мощность, он ввел машину в пологий вираж. Несмотря на этот ловкий маневр, первый удар о землю выбросил его из кресла и кинул прямо на металлическую стену кабины. Корабль со скрипом и кряхтеньем еще скользил вперед, а Лиминг был уже на ногах. Тело его было покрыто множеством синяков, но до более серьезных травм дело, к счастью, не дошло.

Пробравшись к пульту управления, он выключил тормозные двигатели и электропитание. Через несколько секунд корабль потерял скорость и остановился. Наступила полная тишина, о которой Лиминг за последние тревожные недели уже успел позабыть. Она буквально давила на барабанные перепонки: каждый вдох казался ему оглушительным свистом, каждый шаг сопровождался громким металлическим лязгом.

Он подошел к шлюзу и взглянул на показания анализатора атмосферы. Давление наружного воздуха не превышало пятнадцати футов на квадратный дюйм, и состав его был похож на земной – с несколько увеличенным содержанием кислорода. Пройдя шлюз, Лиминг встал на край люка и увидел в полутора десятках футов под собой поверхность планеты.

Он не мог опуститься по автоматическому трапу, так как тот должен был опускаться от шлюза к хвосту, а сейчас корабль находился в горизонтальном положении. Конечно, он смог бы повиснуть на руках и спокойно прыгнуть вниз, но обратно ему уже не взобраться: прыгать в высоту на четырнадцать футов он не умел. Единственное, чего ему сейчас не хватало, это обычной веревки.

– Они продумали все, – громко сетовал Лиминг, ощущая вполне объяснимое желание излить досаду. – Они продумали все на свете. Поэтому на двадцать футов веревки у них ума не хватило. Значит, мне остается только ее вообразить, а это означает, что я начинаю сходить с ума. Каждый, кто разговаривает сам с собой, – не в своем уме. Сумасшедший может говорить все, что придет в голову. И когда я вернусь, я им выскажу, и говорить буду долго!

Немного успокоившись, он вернулся в кабину и начал безрезультатные поиски чего-нибудь, что могло бы заменить веревку. Он уже собирался разрезать одеяло на полосы и связать их, как вспомнил об электропроводке, соединявшей пульт управления с двигательным отсеком. Несмотря на спешку, ему понадобилось полчаса, чтобы освободить провода нужной длины от клемм и вырвать их из стены.

Все это время нервы Лиминга были на пределе; он чутко вслушивался в доносившиеся снаружи звуки, ожидая появления врагов. В этом случае пришлось бы включить взрывное устройство и взлететь на воздух вместе с кораблем. Главное, чтобы машина не попала в руки противника; его собственная жизнь по сравнению с этим значила не так уж много.

Конечно, Лиминг не горел желанием превратиться в окровавленный фарш, разбросанный по всей округе, и поэтому работал быстро. Когда он привязал один конец кабеля к замку люка и опустил другой на землю, вокруг еще никого не было видно.

Он опустился в густую мягкую растительность, немного похожую на вереск. Подбежав к корме и взглянув на двигатель, он понял, что ему очень повезло. Одиннадцать главных дюз уже лишились своей обшивки, а остальные девять были в таком плачевном состоянии, что явно не смогли бы выдержать больше двух–трех дней непрерывной работы.

О том, чтобы отремонтировать или хотя бы взлететь и перебраться в более удобное место, не могло быть и речи. Его многострадальный корабль и так поставил рекорд, проделав путь через значительную часть галактики, мимо чужих солнц и неведомых планет. Теперь это уже в прошлом. Лиминг с грустью опустил голову. Уничтожение такого корабля казалось хладнокровным убийством, но другого выхода не было.

Только сейчас он бросил взгляд на мир, в который попал. Небо было серого цвета, который переходил в пурпурный с тусклой белой дымкой на восточном горизонте. Солнце, уже прошедшее зенит, казалось больше и красней земного: его лучи слегка обжигали кожу, но Лимингу это было приятно. Растения, похожие на вереск, покрывали равнину, тянувшуюся к востоку до горизонта, где едва виднелись первые ряды деревьев. Он увидел гигантский шрам, нанесенный лесу спуском его корабля. В полумиле к западу мелкий кустарник тоже сменялся огромными деревьями.

Лиминг вновь оказался в затруднении. Тот, кто не подумал о веревке, не учел и другого: если сейчас взорвать корабль, то вместе с ним пилот лишится многих вещей, необходимых для выживания, – прежде всего большого запаса консервов. Чтобы спасти этот груз, Лиминг должен вытащить его из корабля, перенести в безопасное место и спрятать куда-нибудь, где бы его не нашли вражеские патрули.

Идеальным местом для тайника был ближайший лес. Но, чтобы сохранить все необходимое снаряжение, пришлось бы переносить вещи по частям, рискуя наткнуться на врага вдали от корабля. Бели он станет, как и предполагал, кочующим с места на место беглецом, то, быть может, ему без труда удастся найти достаточно еды, чтобы прожить здесь долгие годы.

Но уверенности в этом не было. О приютившем его мире он пока не знал ничего – кроме того, что в нем существует разумная жизнь и что планета является частью Сообщества, то есть союзником латиан. Единственное, что ему оставалось, это предполагать, что местная форма разумной жизни, как и все остальные известные расы, более или менее похожа на людей.

Понимая, что нужно торопиться, он не тратил много времени на обдумывание ситуации. Пришла пора действовать, а не размышлять.

Лиминг немедленно взялся за работу. Он начал выбрасывать из шлюза коробки и банки, одну за другой, и занимался этим, пока не очистил всю кладовку.

Патрулей врага, к счастью, еще не было, и Лиминг стал по частям перетаскивать груз к вершине. Гнетущее беспокойство заставляло его прилагать слишком много усилий: каждый раз он пытался унести с собой больше, чем мог взять. Дорога к лесу была усеяна оброненными банками, которые приходилось подбирать, возвращаясь к кораблю.

Так как обратно он мчался бегом, останавливаясь лишь для того, чтобы подобрать упавшие вещи, то до корабля он добирался почти выдохшимся и уже наполовину нагруженным.

Наконец, вспотев от усилий, он закончил работу, снова забрался в корабль и в последний раз посмотрел, что бы еще захватить с собой. Свернув одеяла, он увязал их в водонепроницаемую накидку; такой узел удобно нести за спиной. С сожалением Лиминг бросил взгляд на передатчик. Конечно, он мог бы отправить радиограмму с сообщением о том, что потерпел аварию на планете номер восемьдесят три, и дать ее координаты. Но это ему ничего не давало. Ни один корабль союзников, кроме специальных разведчиков, не смог бы добраться в такую даль без дозаправки и смены дюз. И даже если б какой-то корабль умудрился совершить такой длительный перелет, у него оставалось бы не так много шансов найти и подобрать одинокого землянина, скрывающегося во враждебном мире.

Убедившись, что ничего стоящего на корабле не осталось, он надел непромокаемый комбинезон, взял под мышку узел и со вздохом нажал красную кнопку на краю пульта. Лиминг знал, что между включением и взрывом должно пройти две минуты, так что времени оставалось немного. Миновав шлюз, он спрыгнул вниз, тяжело упал в кусты и изо всех сил побежал к лесу. К тому времени, когда он достиг деревьев, ничего еще не произошло. Укрывшись за стволом толстого дерева, он ждал взрыва.

Секунды ползли одна за другой. Никакого результата. Что-то было не так. Возможно тот, кто не подумал о веревке, забыл и о запасе взрывчатки. Время от времени он выглядывал из-за дерева, думая, не вернуться ли ему, чтобы проверить, подключен ли кабель к взрывному устройству.

И тут корабль взлетел в воздух. Он взорвался с оглушительным грохотом, от которого покачнулись деревья и содрогнулись небеса. Вверх взметнулся огромный столб дыма, огня и бесформенных обломков. Взрывная волна, гнавшая горячий воздух, достигла ствола дерева, за которым прятался Лиминг; на мгновение он почувствовал, что задыхается. Затем пошел ливень из кусков покореженного металла, падавшего на землю.

Испытывая некоторый трепет, Лиминг выглянул из-за дерева и увидел дымящуюся воронку, окруженную двумя–тремя акрами выжженной земли. И тут он совершенно ясно понял, что смотрит на остатки своего корабля, а до его Земли – многие миллионы миль. Когда враги наконец появятся, они, конечно, станут искать пропавший экипаж. Беглый взгляд, брошенный мельком на этот мир всего за один виток вокруг экватора, отметил, что здесь существует высокоразвитая цивилизация. Лиминг увидел космопорт с пятью торговыми судами и одним легким крейсером Сообщества. Правда, все корабли были устаревших конструкций. Хотя было очевидно, что местные жители достигли высокого уровня, и вполне могут сообразить, сколько будет дважды два. Сравнительно небольшая глубина воронки и широко разбросанные обломки доказывали, что корабль не потерпел аварию, а был взорван после благополучной посадки. Жители ближайшего селения могут сообщить, что между появлением корабля над их крышами и последовавшим за этим взрывом прошло довольно много времени. Потом установят, что в этом районе не пропадал ни один корабль Сообщества. Исследование обломков выявит чужеродные материалы. Отсюда неизбежный вывод: корабль принадлежал врагу, а его команда в целости и сохранности где-то скрывается.

Он решил, что лучше уйти подальше от места взрыва, пока патрули не начали обследовать все вокруг. Возможно, ему на роду написано быть схваченным, но его задача – постараться оттянуть этот черный день. Главное в жизни – еда, питье и крыша над головой, причем самое главное – все-таки еда. Именно это и задержало его отступление. Зато теперь пищи ему хватит на несколько месяцев.

Но одно дело – иметь пищу, и совсем другое – сохранить ее. Во что бы то ни стало, он должен найти тайник, к которому мог бы время от времени возвращаться – с уверенностью, что спрятанным вещам ничего не грозит. Он пошел вглубь леса, продвигаясь широкими зигзагами в поисках надлежащего места для временного тайника. Видимость была отличной, так как местное солнце поднялось высоко, а деревья не слишком мешали обзору.

Он искал тут и там, ворча про себя и награждая нелестными словечками тех, кто комплектовал снаряжение разведывательного корабля. Если бы у него была лопата, он бы уже выкопал тайник и спрятал вещи. Но лопаты не было, а копать землю голыми руками было бы слишком долго.

В конце концов ему попалось что-то вроде пещеры между толстыми корнями огромного дерева. Далеко не лучший вариант, но выбирать не приходилось. К тому же он забрался в самую чащу. Это давало надежду на то, что найти его тайник будет непросто. Подумав немного, он отыскал тяжелый камень и изо всех сил бросил его в пещеру. Оттуда не послышалось ни визга, ни воя, ни рычания. Пещера была пуста.

Еще час Лиминг потратил на то, чтобы перенести сюда свой запас продуктов и тщательно его сложить. Себе он оставил лишь недельный паек. Когда все было закончено, он замаскировал вход комьями земли и ветками. Теперь он был уверен, что даже полк вражеских солдат, прочесывая лес, вряд ли найдет его тайник.

Сложив недельный запас пищи в небольшой рюкзак и привязав к нему одеяло, Лиминг быстро зашагал на юг, придерживаясь опушки леса. Конкретный план действий он еще не составил, но понимал, что нужно поскорее уйти от этого места, пока не обнаружена воронка от взрыва и патрули не начали прочесывать окрестности. Он думал, что его не будут искать долго, а скорее поверят в гибель экипажа.

С другой стороны, поиски еще не начались, и такое длительное отсутствие интереса к его личности удивляло Лиминга. Во всяком случае, он решил, что вернуться за едой через неделю будет относительно безопасно.

Он шел уже три часа и оставил позади с десяток миль, когда, наконец, заметил первые признаки активности неприятеля. Он устало брел между лесом и заросшим кустами торфяным болотом, когда из-за горизонта появилась черная точка, стремительно выросла в размерах и беззвучно пронеслась над ним; через несколько секунд он услышал пронзительный вой.

Двигаясь на такой скорости и высоте, пилот вряд ли смог его заметить. Лиминг остановился в тени дерева и спокойно наблюдал, как самолет промчался в северном направлении. Тот снова превратился в крохотную точку, затем вернулся и начал кружить на месте. Лимингу показалось, что самолет кружил над местом взрыва.

Было ясно, что сообщение об аварии передали куда-то в центр. Теперь, отыскав место катастрофы, самолет дал радиограмму и начал кружить над ним. Когда на базе получат сообщение о гибели корабля, начнется большой переполох; быть может, местное начальство примет его на свой счет и станет выяснять, откуда он тут взялся. Если повезет, то это займет некоторое время – пока они не поймут, что имеют дело с чужаком, скорее всего – врагом, который проник в глубокий тыл Сообщества.

В любом случае, теперь они станут искать уцелевший экипаж с особым рвением. Лиминг решил, что пришло время уйти поглубже в лес, под прикрытие деревьев. Правда, идти придется медленнее, но зато его будет труднее отыскать. В путешествии по лесу таились две опасности, но ничего другого не оставалось делать, как мириться с обеими.

Во–первых, он мог сбиться с пути, пойти по кругу и в конце концов вернуться к месту посадки корабля; тогда он попадет прямо в руки тех, кто его ищет. Во–вторых, Лиминг рисковал встретиться с неизвестными формами дикой жизни – какими-нибудь плотоядными животными с хорошим аппетитом. У него было очень эффективное средство защиты от хищников, но использовать его Лиминг не хотел. Это был пневматический пистолет, стреляющий разрывными капсулами с жидкостью, обладающей ужасным запахом. Любого живого существа, вдохнувшего этот аромат, вывернуло бы наизнанку; та же участь может постигнуть и стрелка, если он не учтет направления ветра.

Какой-то гений на Земле пришел к выводу, что трон царя зверей занимал не лев, и не горилла, а небольшое кошкоподобное создание – старина Джо Скнус. Каждая его битва с врагами сводилась к победоносному отступлению с поднятым хвостом. Другой гений создал отвратительную жидкость, в семьдесят раз более мерзкую, чем запахи старины Джо. В результате Лиминг оказался перед выбором: или убегать от зверя изо всех сил, с риском очутиться все же у него в желудке, или вывернуть свой – за компанию с этим несчастным созданием.

Однако свобода стоит любого риска, так что он углубился дальше в лес и продолжал свой путь. Примерно через час он услышал шум множества вертолетов, пролетавших над его головой на север. Судя по звуку, их было довольно много, но он не увидел ни одной машины, так как верхушки деревьев заслоняли большую часть неба.

Лиминг понял, что вертолеты везут поисковые группы к месту взрыва.

Через некоторое время одинокая машина с громким жужжанием медленно проползла над лесом так низко, что поток воздуха от ее винтов заставил трепетать верхушки деревьев. Вертолет двигался неторопливо, и его гул напоминал бодрое жужжание вентилятора. Лиминг замер, прижавшись к шероховатому стволу дерева; треск мотора постепенно удалялся. Вскоре он почувствовал усталость и решил отдохнуть у заросшего лишайником пригорка. Лимингу казалось, что он слишком быстро теряет силы; поразмыслив, он сделал вывод, что эта планета крупнее Земли или обладает большей массой. Он чувствовал, что вес его увеличился по сравнению с земным процентов на десять или чуть больше. Но возможно, он просто потерял форму после длительного заточения в корабле. В любом случае, ему придется идти медленнее и он сможет пройти за день меньшее расстояние.

И тут вдруг он понял, что день на этой планете гораздо длиннее, чем на Земле. Заходящее солнце стояло градусах в сорока над горизонтом. Судя по длине дуги, по которой двигалось это солнце, местные сутки равнялись тридцати–тридцати двум часам. Ему придется приспосабливаться к такому режиму – дольше спать и дольше идти. Хотя это будет не так уж легко.

“Полная изоляция. Господи, какой кошмар”, – подумал он, поглаживая выпуклость над левым карманом своего комбинезона. Эта выпуклость была там всегда, так что он уже почти забыл о ней. Если же и вспоминал, то думал, что такое же есть и на всех других комбинезонах. А для чего она – известно только профсоюзу портных. Вдруг его осенило, что кто-то однажды, показывая ему на эту выпуклость, объяснил, что там находится аварийный комплект.

Вытащив карманный нож, Лиминг подпорол подкладку и вынул небольшую плоскую коричневую пластмассовую коробку. Рядом с ее ободком была узкая щель, не толще волоса, но ни замочной скважины, ни кнопки, ни ручки он не нашел.

Лиминг всеми возможными способами пытался открыть коробку, но не мог. Он попробовал вставить в щель лезвие ножа, чтобы взломать коробку, однако нож соскользнул, и он лишь поранил себе большой палец. Облизывая его, он свободной рукой пытался найти за подкладкой какие-нибудь инструкции.

Единственным результатом его поисков была грязь под ногтями.

Помянув Бога, дьявола и умников из генерального штаба, он в раздражении бросил коробку на землю. То ли удар был официально утвержденным способом ее открывания, то ли возымели действие его проклятия, не замок открылся. Лиминг тут же принялся тщательно исследовать ее содержимое в поисках надежды на выживание. Он нашел маленький, с горошину пузырек, украшенный черепом с костями, в котором плескалась желтая маслянистая жидкость. Судя по всему, это был яд – на крайний случай. Если бы даже там не было черепа с костями, все равно инстинкт подсказал бы Лимингу, что там вряд ли находится приворотное зелье.

После этого на свет появилась вытянутая узкая бутылочка, содержимое которой напоминало грязноватую слизь. На ней красовалась этикетка с впечатляющим перечнем витаминов, белков и других полезных для организма веществ. Когда принимать это снадобье, в каких дозах и как часто – нужно было решать самому пациенту или жертве.

Затем он вытащил маленькую запечатанную баночку без всяких опознавательных знаков. Распечатать ее было невозможно, так как она была без крышки. Внутри могло быть все что угодно – от лососины до гуталина или шпаклевки. Если бы ему надо было зашпаклевать иллюминаторы, чтобы оградить себя от происков врага, он ни за что бы не расстался с таким ценным предметом снаряжения.

Отбросив ее в сторону, Лиминг достал следующую баночку. Она была длиннее, уже и, к счастью, имела крышку. Отвернув ее, он увидел внутри головку разбрызгивателя. Он встряхнул баллончик, и на ладонь ему брызнул мелкий порошок, похожий на перец. Ну что ж, это будет полезно, если ему придется сбивать со следа гончих собак, которые, конечно, должны водиться на всех планетах галактики. Лиминг осторожно понюхал ладонь. Порошок пахнул точь–в-точь как молотый перец. Он громко чихнул, вытер руку носовым платком и произнес пару ласковых слов в адрес специалистов космобазы. Результат не замедлил сказаться. Платок воспламенился прямо у него в кармане. Лиминг поспешил вынуть его, бросить на землю и затоптать ногой. Снова открыв баллончик, он высыпал из него несколько крупинок на засыхающее дерево. Через минуту оно запылало, стреляя искрами. При этом от него шел ужасный дым, так что огонь пришлось немедленно загасить.

Экспонат номер пять говорил сам за себя, если, конечно, вы обладаете ясновидением. Это была очередная бутылочка с бесцветной жидкостью и этикеткой, на которой значилось: две капли на сто фунтов безуглеродной жидкости. Особо зловещий смысл этому таинственному предписанию придавал опять-таки череп с костями. Рассмотрев бутылочку, Лиминг решил, что жидкость может быть или ядом, или сногсшибательной приправой из китайского ресторана. Очевидно, если вам предстоит встреча с двадцатидвухтонным носорогом, то ваша задача – рассчитать необходимую дозу и влить ее в несчастное животное, не забыв растворить в безуглеродной жидкости. После такого подвига можно не волноваться за свою жизнь. Носорог, без сомнения, упадет замертво или заснет.

Под номером шесть была миниатюрная фотокамера, которую можно было спрятать в кулаке. К проблеме выживания она никакого отношения не имела. Должно быть, в этот набор ее включили для совершенно других целей. Вероятно, земная разведслужба решила, что тот, кто выберется из враждебного мира, захочет увезти с собой на память сувениры в виде фотографий. Что ж, приятно думать, что кто-то обладает подобным оптимизмом. Лиминг положил камеру в карман не столько для того, чтобы ею воспользоваться, сколько потому, что она была прекрасным показателем развития земной техники, слишком ценным, чтобы его выкинуть.

Седьмой, последний дар оказался самым желанным и, на его взгляд, единственно стоящим: это был компас со светящейся стрелкой. Лиминг аккуратно спрятал его во внутренний карман.

После некоторых раздумий он решил сохранить баночку с самовозгорающимся порошком, а остальное выбросить. Он закинул яд и бутылочку с неаппетитным содержимым подальше в кусты. За ними последовала банка с подозрительной шпаклевкой. В результате раздался чудовищный взрыв, поднялся стОлб пламени, и огромное дерево, вырванное с корнями, взлетело футов на двадцать вверх.

Взрывная волна бросила Лиминга на землю, но он успел вскочить вовремя, чтобы увидеть, как над верхушками деревьев поднялась струя дыма, похожая на указующий перст. Конечно, она была видна издалека, не хуже, чем аэростат с полотнищем, на котором трехметровыми буквами было написано: “Вот он я!”

Лимингу оставалось одно: поскорее уходить отсюда. Схватив вещи, он изо всех сил побежал на юг. Он удалился уже мили на две, когда позади раздался бодрый шум вертолета. Чуть позже он услышал гул ещеодной машины, которая, очевидно, приземлилась там, _где он слегка попортил пейзаж. Должно быть, в лесу как раз освободилось место, так как баночка со взрывчаткой очистила достаточное пространство.

Он пробовал бежать быстрее, но ему приходилось пробираться сквозь кусты, вскарабкиваться по крутым холмам, пересекать овраги и ложбины, причем все это время Лимингу казалось, что на ногах у него сапоги сорок пятого размера.

Солнце заходило, тени удлинялись, и ему вновь пришлось остановиться для отдыха. Он безумно устал и не имел ни малейшего представления о том, сколько он прошел. Идти прямо Лимингу никак не удавалось, а блуждая между кустами, он не мог сделать правильного вывода о пройденном расстоянии. Тем не менее, никаких посторонних звуков не было слышно, хотя планета была наполнена жизнью. Он чувствовал себя так, словно он был единственным существом во всем космосе.

Отдохнув, Лиминг снова шел до темноты, которую едва рассеивали бесчисленные звезды и две крошечные луны. Тогда он перекусил и лег спать на укромной полянке, завернувшись в одеяло и положив рядом пистолет со зловонными капсулами. Кто его знает, какой зверь мог бы подкрасться к нему среди ночи, но у Лиминга уже не было сил думать об этом. Что бы там ни было, а человеку непременно нужно поспать, даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке.