Текст книги "Королева пламени"

Автор книги: Энтони Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лирна

Имя оказалось посередине сегодняшнего списка, отчетливо внесенное аккуратным почерком брата Холлана. Королева взяла за правило читать список после завтрака. Брат терпеливо ждал, пока она изучит каждое имя. Королева обрадовалась, что брат составил полный список всех в армии, кроме сеорда и эорхиль, с недоумением и толикой презрения глядящих на его потуги. После прибытия в Варнсклейв королева попросила включить в список и беженцев, продолжающих являться в разрушенный город. Тучный брат Четвертого ордена с обычным тщанием взялся за дело, хотя штат писцов пришлось расширить до трех десятков. Набирали в писцы преимущественно стариков, сведущих в деле и не очень способных к оружию.

– Все они прибыли вчера? – спросила Лирна.

– Да, ваше величество. Мы разместили их в западном квартале. Жилищ не хватает, но шахтеры генерала Ультина привозят лес, чтобы починить крыши и стены. Они даже взялись строить каменные дома из руин.

– Отлично. Отправь им людей, – заключила королева, снова посмотрела на имя в списке и вспомнила последние слова тонущего: «Ваше величество, не забудьте свое обещание!»

Она отложила список и улыбнулась Холлану. Королева принимала подданных в большой комнате на втором этаже дома начальника гавани, где вместо трона приспособили большое, удобное, но слегка обожженное кресло. Илтис и придворные дамы стояли за спиной в напряженном ожидании, и это изрядно раздражало Лирну, хотя она и понимала необходимость церемониала. Увы, как говорил отец, королева должна иметь свой двор.

– То есть, брат, нам нужно кормить еще тридцать тысяч ртов? – осведомилась Лирна у королевского казначея.

– Тридцать одну тысячу шестьсот двадцать, – уточнил брат. – И хвала Ушедшим за лорда Аль-Беру, иначе все бы голодали.

– Именно, – согласилась королева и решила не указывать на то, что, если бы не эти новые рты, армия бы уже выступила на столицу.

А пока пришлось торчать среди руин, заботиться о пропитании да тренировать новых рекрутов, жаждущих впиться в глотки врагов, но не способных пройти и милю. Трофеи, доставляемые мельденейским флотом, оказались гораздо меньше ожидаемого, всего-то с тонну зерна, хотя пираты, заходившие в гавань, были с ног до головы в шелках и драгоценностях. Щит Островов пока не появлялся, хотя владыка кораблей Элль-Нурин прибыл днем раньше. Палубу его «Красного сокола» загромождали трофейные стрелы, которые воларцы везли в Варинсхолд.

В дверь громко постучали. Орена открыла. На пороге преклонил колено брат Бентен.

– Моя королева, лорд Аль-Сорна и госпожа Аль-Мирна.

– Брат, я с нетерпением ожидаю завтрашнего отчета, – сказала королева Холлану и кивнула.

Брат поклонился, направился к двери и отступил в сторону, когда вошли Ваэлин и госпожа Дарена.

– Я поговорю с лордом и леди наедине, – сообщила Лирна двору.

Придворные поклонились и послушно ушли, хотя Илтис – с видимой неохотой. В последние дни он редко выпускал Лирну из виду, но делать нечего, пришлось подчиниться. Ваэлин и Дарена синхронно поклонились, и двигались они в точности одинаково, как те пустоголовые нильсаэльские близнецы. И выражение лиц одинаковое: нейтральное, спокойное. Они хоть понимают, как неприятно и больно видеть от них холодную придворную церемонность?

«Королева – выше ревности, – напомнила себе Лирна. – Хотя после сегодняшнего дня им будет простительно считать иначе».

– Госпожа Дарена, я обдумала ваш доклад о богатых залежах золота в Пределах, – нарочито спокойно и благодушно проговорила королева. – Насколько я поняла из оценок брата Холлана, в шахтах золота хватит, чтобы несколько раз оплатить все наши нынешние и будущие долги мельденейским торговцам.

– Ваше величество, я полагаю, что так, – подтвердила Дарена.

– Странно, но я не могу припомнить, чтобы король Мальций выражал осведомленность о подобных богатствах своей державы.

Госпожа Дарена тут же выдала связный, похоже, заранее отрепетированный ответ:

– Ваше величество, ко времени трагической смерти нашего короля исследование месторождений не было завершено. Честно говоря, я подозреваю, что отыщется еще немало жил.

– Миледи, я рада слышать это. В грядущие годы подобное богатство может спасти Королевство. И все же оно едва ли полезно нам, когда лежит за сотни миль отсюда, а люди, способные его добывать, все еще здесь – вместе с той, кто лучше любого другого может организовать их усилия.

Оба напряглись, опять с удивительной синхронностью. Лирна вдохнула, изобразила полную сожаления, немного виноватую улыбку. Королева репетировала ее все утро. Такая улыбка удавалась ей хуже всего.

– Госпожа Дарена, к сожалению, мой нелегкий долг обязывает меня приказать вам немедленно возвратиться в Северные пределы, где вы будете исполнять королевский приказ до тех пор, пока лорд Ваэлин не сможет вернуться к своим обязанностям. Судно владыки кораблей лорда Элль-Нурина уже ожидает вас в гавани. При хорошей погоде вы сможете достичь Северной башни за три недели благодаря исключительной быстроходности судна. Я соберу достаточно кораблей, чтобы как можно скорее отправить домой и шахтеров капитана Ультина.

– Они хотят сражаться, – угрюмо заметил Ваэлин. – Если послать их домой – быть беде.

Дарена молча стояла рядом. Ее лицо не выражало ровно ничего.

– Я поговорю с ними и объясню, что каждый взмах кайлом сейчас важнее сотни ударов меча, – пообещала Лирна. – К тому же разве они не достаточно сражались, чтобы заслужить славу и честь?

– Достаточно, ваше величество, – произнесла Дарена прежде, чем Ваэлин смог что-либо сказать. – Я сожалению о необходимости вашего приказа. – Она искоса глянула на Ваэлина, потупилась. – И не вижу причин не последовать ему.

«Какое удачное решение, – подумала Лирна. – Ведь я бы не потерпела возражений от тебя».

Но эту мысль она спрятала за очередной улыбкой, встала, подошла, сжала маленькие ладони Дарены.

– Ваша роль в этой войне огромна и удивительна. Ваши труды не будут забыты – и прошлые, и будущие. Миледи, принесите мне богатство, чтобы я смогла оплатить справедливость.

Она выпустила руки Дарены, отступила, заставила себя посмотреть в прищуренные, полные холодной ярости глаза Ваэлина. Выдержать его взгляд было трудно.

«Это не ревность, – захотелось сказать королеве. – Ты же знаешь меня, я выше ревности».

– Наверное, вы хотите попрощаться, – сказала Лирна вслух. – Я более не задерживаю вас. У меня дела с нашими новоприбывшими.

Новоприбывшие отличались от всех пришедших за последнюю неделю в Варнсклейв тем, что привели много детей. Одним из самых жутких зрелищ во время марша было обилие маленьких трупов. Детей загоняли в дома и сжигали живьем либо забивали, словно ненужный скот, и оставляли гнить под открытым небом. А тут – столько малышей! Лирна обрадовалась всей душой, хотя дети выглядели изможденными и напуганными и молча смотрели на королеву, бродящую по бедняцкому лагерю.

Брат Холлан представил тощего мужчину в бурой рясе:

– Это брат Иннис, мастер приюта в Рансмилле. Он много недель прятал своих подопечных в лесу.

– Брат, я всем сердцем благодарю вас, – поклонившись в ответ, произнесла королева. – Ваши дела – великое свершение во славу Веры.

Брат Иннис, ослабевший от голода, не привыкший видеть королей и королев, даже зашатался от волнения. Вокруг него сгрудились дети, вцепились в рясу и уставились на Лирну так, будто она навредила хозяину приюта.

– Ваше величество, мне очень помогали. – Брат Иннис указал на горстку оставшихся взрослых. – Эти люди голодали ради того, чтобы могли поесть дети, и увели прочь воларцев, чтобы те не смогли обнаружить наше укрытие. Многие дорого заплатили за свою доблесть.

– Они будут справедливо вознаграждены за нее, – заверила королева. – Если вы нуждаетесь в чем-либо, скажите брату Холлану.

– Спасибо, ваше величество, – сказал Иннис и снова поклонился.

– Я ищу женщину по имени Трелла Аль-Орен.

Иннис побледнел, глянул искоса на ближайшую хибару, сооруженную из остатков сарая, с дощатой крышей.

– Она, э-э, так много сделала, чтобы согреть этих детей, – заикаясь, пробормотал Иннис. – Ваше величество, простите меня. Я умоляю не наказывать ее.

– Наказывать? – удивилась Лирна.

– Ваше величество, чем могу служить? – спросили за спиной.

Лирна обернулась и увидела стоящую у входа в хибару высокую женщину со сложенными на груди руками. Слегка за пятьдесят, седина в волосах, еще симпатичная, но в глазах страх.

– Миледи, я принесла новости о вашем сыне, – сказала королева и поклонилась.

Госпожа Аль-Орен умудрилась сквозь все невзгоды пронести чайный набор: две крошечные чашечки и шарообразный чайничек, украшенный орхидеями и позолоченный. Наливая из него чай, госпожа пояснила:

– Это альпиранская работа. Подарок тети на мое замужество.

Лирна отхлебнула чай с удивительно богатым вкусом.

– Миледи, вы просто поразительны, – стараясь разрядить обстановку, произнесла королева. – Вы сохранили такое сокровище и нашли чай подобного качества.

– Мы наткнулись на торговый фургон пару недель назад. Хозяин погиб. Воры забрали все, кроме чая. Хотя для нас мешок зерна был бы гораздо лучшей добычей.

Она отхлебнула свой чай и наконец собралась с силами.

– Ваше величество, скажите, как он умер?

– Спасая мою жизнь и жизни всех, кто сейчас в моей свите.

– Но своей он не спас…

– Миледи, если бы был хоть какой способ помочь ему…

Госпожа Трелла покачала головой, потупилась, зажмурила глаза.

– Я всегда цеплялась за надежду, – сказала она. – И во время бегства из Варинсхолда, и долгими днями на дороге, и когда встретила брата Инниса с детьми. Я не оставляла надежду. Фермин был такой умный, хотя ему не хватало мудрости. Если бы существовал способ пережить падение города и удрать из темницы, Фермин наверняка отыскал бы его.

Лирна подумала об акуле и о битве. Стоит ли делиться догадками насчет того, что Фермин все-таки нашел способ бежать и отомстить? Но королева не могла подобрать подходящих слов, не могла объяснить. Стал ли Фермин человеком в акульем теле? Или акулой с памятью о человеческом прошлом? В любом случае, не стоит мучить храбрую женщину странной тайной.

– Я желаю в честь его подвига сделать Фермина посмертно мечом Королевства, – сказала Лирна.

– Спасибо, – поблагодарила госпожа Трелла и улыбнулась уголками губ. – Думаю, Фермина бы такое известие, хм, позабавило.

Лирна обвела взглядом лагерь. Взрослые хлопотали: обустраивали жилье, готовили, суетились, лишь брат Иннис и группа ребят подле него по-прежнему беспокойно глядели на королеву.

– Брат Иннис говорит, что вы помогали им согреться, – сказала она.

– Кто угодно может разжечь костер, – пожав плечами, заметила госпожа.

– И притом выжить при падении города и бегстве на юг. Это само по себе немалое достижение.

– Ваше величество, я не знаю, сколько и как Фермин рассказал о наших обстоятельствах, но, вопреки нашему имени, мы не вели жизнь знати. Бедность понуждает к находчивости.

– Не сомневаюсь. Но все же одинокая женщина, так долго выживающая среди войны и голода…

Госпожа Трелла заставила себя отпить, судорожно сглотнула.

– Возможно, вы слышали, – продолжила королева, – что я сняла все запреты на использование Тьмы в этом Королевстве. Одаренные теперь занимают почетное место в моей армии. Из разговоров с ними я выяснила одну общую черту: у них у всех матери тоже были Одаренными, хотя отцы – не всегда. Забавно, не правда ли?

Госпожа Трелла посмотрела ей в глаза, медленно подняла руку, растопырила пальцы.

– В ту ночь воларский солдат вышиб дверь моей спальни, нашел меня в платяном шкафу, рассмеялся, схватил меня за волосы и захотел перерезать мне глотку.

На кончике большого пальца заплясал милый голубой огонек.

– Тот солдат недолго смеялся, – сказала госпожа Трелла.

Пламя стало желтым и полыхнуло, обняло руку по локоть.

Королева уставилась на него, будто зачарованная, вскочила, попятилась.

– Ваше величество! – обнажив меч, крикнул Илтис.

– Ваше величество, я знаю о вашем эдикте. Но обыкновенные слова не могут так запросто побороть многовековой страх. Моя мать приложила немало усилий, чтобы я осознала опасность своего Дара, ужас, который он вызывает, и крайнюю неприятность внимания со стороны Верующих.

Госпожа сжала кулак, и пламя угасло. Лирна глубоко вдохнула, постаралась перебороть дрожь в руках и ногах, кивнула Илтису и села пить чай. Вид огня разбудил жуткую память, смрад горелой кожи – ее кожи, – когда языки пламени лизали ее.

– Седьмой орден связан моим словом, – успокоившись, сказала Лирна. – Я не позволю им понуждать кого-либо к вступлению. Отдельно от них существует небольшой отряд Одаренных из Северных пределов, подчиненных лишь лорду Ваэлину и мне. Они с радостью примут вас.

– Ваше величество, я старуха.

– Я думаю, вы не так уж стары. И, мне кажется, душа вашего сына обрадуется, если вы употребите свой Дар во благо Королевства.

– Ваше величество, я должна заботиться о них. – Госпожа Трелла указала на детей.

– Я даю вам слово: о них позаботятся. Им больше не нужен ваш огонь. А мне – очень нужен.

Лирна подумала, что позволила страсти прорваться в голос, потому что Трелла вдруг посмотрела с тревогой и недоверием. Такие взгляды Лирна замечала у тех, кто был близок ей: у Норты, Дарены, Ривы. И у Ваэлина. Те, кто не ослеплен обожанием, видят яснее.

– Я не приказываю, – улыбнувшись, добавила королева. – Это только просьба. Поразмыслите над ней. Поговорите с аспектом Каэнисом, с людьми из Пределов. Я не сомневаюсь, что и те и другие с радостью примут вас.

Королева встала. Госпожа Трелла поклонилась ей.

– Ваше величество, я хотела бы попросить об одолжении.

– Конечно же, просите.

На глазах госпожи заблестели слезы, и, чувствуя ее горе, к ней подбежали дети.

– Герб моего сына… я хочу, чтобы на нем была ласка. Из всех зверьков, привязывавшихся к нему, ласки были его любимицами.

– Как пожелает миледи, – сказала королева и поклонилась.

Уж лучше ласка, чем акула.

Хотя большую часть Варнсклейва снесли буквально до камней мостовой, строения под нею оказались почти нетронутыми. Многочисленные подвалы стали теперь квартирами и тюрьмами. Воларскую женщину держали в угольном подвале развалин, когда-то, судя по закопченной наковальне среди щебня, бывших кузней. Пара королевских гвардейцев стояла по бокам лестницы в подвал, а лорд Вернье коротал время ожидания, черкая в записной книжке. Когда подошла королева, Вернье встал, поклонился с обычной грацией и поприветствовал ее на идеальном языке Королевства.

– Ваше величество, я безмерно благодарен вам за то, что вы прислушались к моей просьбе.

– Не стоит, милорд, – сказала королева. – Однако мне кажется, что я обману ваши ожидания.

– Ваше величество, простите…

Лирна велела гвардейцам открыть дверь в подвал и сказала Вернье:

– Увы, милорд, я понимаю, как вам хочется добавить мое знание в вашу хронику, но, к сожалению, ученой страсти придется пока уступить место потребностям дипломатии.

Она пригласила его сойти вместе с ней вниз. Илтис шел впереди. Форнелла Ав-Токрев Ав-Энтриль сидела за столиком и читала при свете единственной свечи. Форнеллу не заковали в цепи, ее лицо и волосы были чисты. Лирна позволила ей тазик воды каждое утро, чтобы ухаживать за собой. Форнелле давали пергамент и чернила, и теперь на столе перед нею лежал свиток, полностью исписанный мелким плотным почерком.

При виде королевы Форнелла встала и поклонилась, но смотрела безучастно, потом заметила Вернье и удостоила его осторожной улыбки.

– Ваше величество, милорд! – выговорила Форнелла на ломаном языке Королевства. – Какая честь, сразу двое гостей!

– Мы поговорим на вашем языке, – сообщила королева и перешла на воларский. – Важно, чтобы мы правильно поняли друг друга.

Лирна приказала Илтису подождать снаружи, Форнелле разрешила сесть, затем взяла и внимательно прочитала свиток: список имен, мест и товаров. Каждое имя помечено круглым знаком. Лирна узнала его.

– А, это вольные. А люди с этими именами, полагаю, ваши рабы?

– Да, ваше величество. Хотя этот документ, по сути, завещание. Рабов освободят после моей смерти.

– Мое понимание воларских законов ограничено, – солгала Лирна. – Я считала, что раб вне зависимости от статуса его владельца освобождается лишь специальным указом правящего Совета.

– Именно так, но мой брат – в Совете. Я не сомневаюсь, что он снизойдет к моей просьбе.

«Ко времени твоей смерти его будет заботить лишь собственное выживание, а не твое завещание», – подумала королева, а вслух сказала:

– Если я правильно вас поняла, ваши симпатии к главному институту вашей империи в последнее время угасли?

Форнелла взглянула на Вернье. Тот стоял у стены, вытянувшись, и не хотел смотреть в лицо своей пленнице.

– Мы совершили много ошибок, – сказала воларка. – Наверное, рабство – наихудшая из них, если не считать договора с Союзником.

– Если верить рассказам лорда Вернье, эти ошибки дали вам несколько столетий жизни.

– Ваше величество, не жизни – просто существования.

– И как же получить все эти столетия простого существования?

Форнелла потупилась, и Лирна впервые ощутила ее настоящий возраст. Вокруг глаз уже отчетливо виднелась сетка тонких морщин.

– Это кровь, – чуть слышно прошептала Форнелла. – Кровь Одаренных.

В памяти Лирны тут же всплыл корабль, надсмотрщик, рыщущий по рабской палубе со свитым в кольцо кнутом. «Все здесь не стоят одного с магией». Да уж.

Королева придвинулась к воларке, оперлась ладонями на стол и глухо проскрипела:

– Вы пьете кровь Одаренных? Оттуда и ваши годы?

– Под Воларом есть место, где сотни камер, наполненных Одаренными, – прошептала Форнелла. – Те, кто причастен, приходят туда раз в год, чтобы напиться. Каждый год все больше пустых камер и больше тех, в красных мантиях, кто хвастается благословением Союзника.

– То есть вам нужно больше Одаренных, а Союзник пообещал вам их в нашем Королевстве. Потому вы и явились сюда.

– И еще за тем, чтобы обеспечить северный фронт для вторжения в Альпиранскую империю. Но да, Союзник сообщил нам, что ваши земли богаты Одаренными.

– А когда и наши земли, и Альпиран будут ободраны дочиста, что вы собирались делать? Неужели выслать армии на весь мир?

Форнелла посмотрела королеве в лицо. Хотя ее голос задрожал, взгляд оставался твердым. Похоже, воларка решила, что настал ее последний час.

– Да, он пообещал, что со временем весь мир станет нашим.

«Любопытно, в твоих глазах стыд? Или всего лишь разочарование?» – подумала Лирна, а вслух спросила:

– Не обещанием ли вечной жизни вы соблазнили лорда Дарнела?

– Искушению бессмертия трудно противиться, в особенности самовлюбленным людям, – печально ответила Форнелла.

– Милорд, вы находите слова этой женщины правдивыми? – отойдя от стола, спросила королева.

Вернье заставил себя посмотреть на Форнеллу.

– Ваше величество, я почти уверен, что она не солгала. Даже будучи ее рабом, единственной ее добродетелью я находил честность.

– Как думаете, ваш император тоже посчитает ее достойной доверия?

– Император во всем умнее и мудрее меня, – ответил Вернье. – Если она скажет правду, император ее услышит.

– Надеюсь, он поймет ценность способности забывать былые раздоры.

– Ваше величество, забыть придется о слишком многом, – сурово глянув на королеву, сказал Вернье.

– Но если мы не сможем объединиться против общего врага, наш мир падет, – заметила Лирна и сказала Форнелле: – В ордене брата Каэниса есть тот, кто умеет слышать ложь. Вы подтвердите при нем свою готовность отправиться в Альпиранскую империю вместе с лордом Вернье и рассказать императору все, что вы рассказали мне. Почетная гражданка, если он услышит ложь…

– Ваше величество, он ее не услышит, – с очевидным облегчением выговорила Форнелла. – Я исполню ваш приказ.

Лирна подумала о том, что старость буквально сквозит в этой женщине, видна даже в улыбке.

– Отлично, – сказала королева, посмотрела на Вернье и изобразила виноватую улыбку. – И вы, милорд, – сделаете ли это для меня?

– Нет, ваше величество, – холодно ответил он.

Лирна подумала, что имперского хрониста не обманешь отрепетированными гримасами. Он умный. Даже слишком.

– Я сделаю это ради моего императора, великого мудростью и добродетелью.

Лирна стояла на крыше и наблюдала за отплытием. Королева видела прощание Ваэлина с Дареной и не смогла отвести глаз, хотя чувствовала себя так, будто подглядывает. Ваэлин так долго держал эту мелкую девчонку при себе…

Дарена отошла от владыки башни, попрощалась с госпожой Алорнис и лордом Адалем, братом Келаном, Санешем Полтаром, а затем взошла по трапу на «Красный сокол». Владыка кораблей Элль-Нурин приветствовал женщину поклоном. Корабль отчалил. Лирна вдруг задумалась над тем, что никто из сеорда не пришел проводить Дарену.

Ваэлин попрощался со всеми, обнял сестру и остался на пирсе, глядеть на уходящий корабль. Затем пришли Вернье и воларская женщина, и Ваэлин проводил их на другой корабль. Вернье оказался на удивление придирчивым в выборе судна. Таинственный, полный загадок имперский хронист.

Королева обернулась, заслышав шум. На крышу влезла госпожа Орена с меховым плащом в руках.

– Ваше величество, сегодня такой холодный ветер!

Орена накинула плащ королеве на плечи, и та кивнула, не отрывая взгляда от Ваэлина, смотрящего вслед отплывающему ученому.

– Мюрель говорила мне, что он – самый жуткий человек из всех, кого она встречала, – тихо сказала Орена.

– Да? Значит, и юные способны на мудрость. Миледи, он пугает вас?

Орена пожала плечами. Она реже других придворных соблюдала церемониал, когда оставалась наедине с королевой. Это забавляло Лирну, и потому она прощала ей частые нечаянные – и намеренные – дерзости.

– Мужчины бывают грубыми, бывают добрыми. Иногда попадаются и грубые страшные добряки. – Орена выпрямилась, затем церемонно поклонилась госпоже: – Ваше величество, маршал Травик жаждет аудиенции с вами. Похоже, рекруты ссорятся насчет имен для своих новых полков.

– Я сейчас спущусь.

Оставшись в одиночестве, Лирна смотрела на гавань до тех пор, пока Ваэлин не развернулся и не ушел. Королева проводила его взглядом – такого уверенного, решительного, по-хозяйски ступающего.

«Это не ревность, – сказала она себе. – Милорд, я не могу позволить, чтобы вас отвлекали».

Лирну разбудила еще до рассвета мягкая, но настойчивая рука Мюрель. Королева спала глубоко, без снов, и потому пришла в скверное настроение от неожиданного пробуждения.

– В чем дело?

– Ваше величество, внизу лорд Ваэлин с капитаном Белоратом. Похоже, у них важное известие с островов.

Лирна приказала принести тазик воды, погрузила в нее лицо, охнула от резкого до боли холода, мгновенно прогнавшего сонную усталость. Королева накинула простое платье и, пока спускалась по лестнице в импровизированный тронный зал, успела придать лицу выражение царственного благодушия.

Капитан Белорат поклонился вместе с Ваэлином, хотя и не мог побороть растерянность. Ведь он кланялся женщине, которую захватил в плен и чуть не убил. После того как Щит Островов забрал монструозный воларский корабль, Белорат вернулся к капитанству на «Морской сабле» и отплыл на острова для ремонта и с новостью о победе под Алльтором. Лирна надеялась, что капитан приведет корабли для королевского флота.

– Лорд Ваэлин, капитан, я полагаю, что ваши новости в достаточной степени важны, чтобы оправдать срочность вашего визита, – усаживаясь на трон, произнесла королева.

– Да, ваше величество, – подтвердил Ваэлин и кивнул капитану.

– Как, должно быть, известно вашему величеству, владыки кораблей приняли ряд, э-э, тайных мер для того, чтобы обеспечить безопасность, – сухо и не очень охотно сказал Белорат.

– Да, капитан, вы внедрили в Королевство шпионов еще много лет назад, – перебила его королева. – Это было известно и королю, и мне.

– Да, ваше величество. Большинство из них умолкло после вторжения. Однако мы временами получаем сведения от одного, оставшегося в Варинсхолде.

– От того, кто предупредил об отплытии воларского флота, – вспомнила Лирна.

– Именно так. После возвращения на острова я обнаружил еще одно послание из того же источника. Ваше величество, оно адресовано вам.

Белорат вынул свиток и подошел к трону. Лирна развернула узкую полоску бумаги и подумала, что, несмотря на все свои потуги быть и казаться умной, она на самом деле изрядная дура.

«Лирна, нападайте в канун зимней ярмарки. Если можете, избегайте стен. Аспекты Э. и Д. в Блэкхолде.

Простите,

Алюций».