Текст книги "Королева пламени"

Автор книги: Энтони Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

– Ваше величество, лучше оставаться ближе к центру, – посоветовал лорд-защитник.

На востоке двигались друг к другу два облака пыли. Но сквозь серую пелену временами различались марширующие полки, и можно было понять план битвы, придуманный Марвеном. Он расположил надежный заслон королевской гвардии на левом фланге, ближе к реке, чтобы предотвратить возможный обход, в центре поставил нильсаэльцев вместе с королевской гвардией, а большую часть конницы выстроил на правом фланге. Позади основного строя ожидали четыре пехотных полка и ренфаэльские рыцари. Из них на конях была лишь треть отряда. Остальным пришлось терпеть бесчестье пешего боя.

– Ваше величество, вот это я понимаю зрелище, – усмехнувшись, что с ним случалось редко, изрек Илтис.

Раньше Лирна наблюдала битвы прямо из воинского строя, и теперь смотреть издалека казалось постыдным, словно желание полюбоваться на преступную убийственную потеху.

– Да, милорд, внушительное зрелище, – заставив себя улыбнуться, произнесла королева.

Появилась запыхавшаяся, измученная Мюрель.

– Ваше величество, с наилучшими пожеланиями от брата Холлана, – выпалила она и вручила королеве подзорную трубу.

Лирна растянула ее в полную длину, попыталась настроить на воларское воинство. Не сразу удалось рассмотреть противника сквозь клубы пыли. Воларцы наступали в образцовом порядке, батальоны вольных мечников маршировали ровно и уверенно. Как и Марвен, воларский командир мудро решил обезопасить фланг рекой и расположил большую часть кавалерии на своем правом фланге. Но воларцы растянули войска, пехота выстроилась лишь двумя шеренгами, чтобы не уступать длиной фронта королевской армии. Облако разошлось, и королева смогла рассмотреть тылы противника.

– Никаких резервов, – пробормотала она.

Неужели императрица решила попросту обескровить нападавших, пожертвовать целой армией, чтобы нанести урон? Но подобная стратегия глупа даже для безумца. Не проще ли собрать достаточно сил и встретиться хотя бы на равных дальше по дороге?

Марвен подвел армию на три сотни ярдов к воларцам, кумбраэльские лучники вышли вперед и выстроились тремя шеренгами. Буря оставила в живых лишь треть из тех, кто откликнулся на призыв Благословенной госпожи. Но утыканные стрелами тела в Алльторе очень наглядно показывали, на что способна даже небольшая группа умелых лучников, а в армии их оставалось больше трех тысяч. Кроме того, вперед выкатили дюжину баллист на повозках. Лирна осмотрела каждую в подзорную трубу и вздохнула с облегчением. Похоже, Алорнис все-таки не сумела удрать от Давоки. Королева строго-настрого приказала лоначке немедля связать госпожу Королевского творца по рукам и ногам, если та вздумает сбежать на поле боя. Лирна искренне надеялась, что до этого не дойдет.

Лучники задвигались – будто волна пробежала по рядам. Воларцы подошли на две сотни ярдов. Стрелки подняли луки вверх. Возле ног у каждого торчал частокол стрел. Тетивы спустили одновременно, и Лирна увидела, как летит черное облако, выписывает дугу между армией Королевства и воларцами. Их строй заколебался под смертоносным дождем, центр едва устоял.

Ударили баллисты. С первого залпа они выкосили два десятка человек. В центре воларский строй редел с каждой минутой. Дюжины раненых и убитых валились через каждый десяток шагов. Воларцы замедлились, поступь потеряла уверенность – ведь каждый видел, как много умирает товарищей. За строем вздыбил коня офицер, замахал мечом, закричал – но копье баллисты пробило его доспех, вышибло из седла. Батальон остановился, и солдаты кинулись врассыпную, бросая оружие, низко пригнувшись под смертельным дождем.

Лирна не могла этого услышать, но знала, что сейчас торжествующий крик вырвался из тысяч глоток. Кумбраэльцы мстили и, похоже, еще не насытились убийством. Они побросали луки и без приказа кинулись в погоню, вытаскивая на бегу мечи и топоры, стремясь ворваться в пролом посреди воларского строя. Сноровистый тактик, Марвен тут же использовал открывшуюся возможность: скомандовал всем атаковать. Королевская гвардия устремилась на врага, сорвалась с места кавалерия. Снова поднялось облако пыли, но королева успела увидеть, как кумбраэльцы врезались в ряды вольных мечников. Похоже, воларский центр тут же развалился под натиском, но пыль накрыла все поле битвы, и только изредка угадывались очертания сражающихся.

– Да, спектакль вышел убогий, – прокомментировал Илтис.

– Ваше величество, – тихо, но настойчиво позвала Мюрель и указала на пыльное облако, поднявшееся на другом берегу реки.

Лирна направила туда трубу и рассмотрела плотную массу скачущих галопом всадников.

– Кавалерия, – пробормотала королева.

Причем необычная, в красных доспехах, а не в черных. Немалая сила, тысяч пять. Лирна вспомнила описанные Френтисом ночные видения. Похоже, императрица выслала своих арисаев. Но почему не с армией?

– Река на мили в обе стороны слишком глубокая для переправы, – заметил Бентен. – Даже если у них есть лодки, битва закончится прежде, чем они переправятся. А тогда лучники разорвут их в клочья.

Но в душе Лирны нарастала тревога. Всадники слишком уж уверенно скакали к реке. И цель их скоро стала очевидной. Они не поспешили ударить во фланг королевскому войску, но направились прямо к храму.

К ней, королеве Лирне.

– Сколько охраны оставил нам граф Марвен? – поинтересовалась она.

– Два полка, ваше величество, Двенадцатый и Королевские Кинжалы.

Лирна подошла ближе к краю, посмотрела на храм внизу. Лорд Норта заметил всадников и выстраивал свою роту лучников на берегу. Будто ощутив взгляд королевы, Норта глянул вверх, указал на приближающихся всадников и пожал плечами.

Хм, а зачем они так упорно скачут к берегу реки? Ведь она непроходима…

Королева направила трубу на быстрый поток, вихрящийся, серый от ила. Как странно – у храма вода светлей и течет быстрее.

– Там что-то под водой, – прошептала Лирна и поняла, что уже слишком поздно.

Первый эскадрон без промедления кинулся в воду. Но лошади погрузились всего на пару футов. Взбивая пену, они скакали к другому берегу. Илтис схватил королеву за руку и потащил вниз по лестнице, но Лирна успела увидеть, как передовой всадник в красных доспехах подъезжал к южному берегу и во весь рот смеялся жалкому залпу, выпущенному лучниками Норты.

Внизу лестницы поджидала мрачная Давока. Она уже успела обагрить копье. Бледная Алорнис стояла рядом и равнодушно глядела на побоище, происходящее в храме. От гомона, лязга, криков и ржания закладывало уши. Визжали умирающие, ревели от ярости дерущиеся гвардейцы, хохотали арисаи. Лирна вышла с лестницы наружу и увидела своего воина, яростно махавшего топором. Арисай ловко уклонялся от ударов, точно и проворно резал воину лицо. За ними храмовый двор превратился в круговорот тел и стали. Королева различила лорда Норту. Вот он зарубил арисая, вздернул на ноги своего, закричал, пытаясь заставить воинов построиться. Хоть и умелый боец, Норта все еще оставался в живых во многом благодаря Снежинке. Боевая кошка, ураган когтей и клыков, валила одного врага за другим и не обращала внимания на множество нанесенных ей ран.

Королева шагнула вперед:

– Мы должны…

– Нет! – твердо заявил лорд-защитник.

Его огромная ладонь сомкнулась вокруг предплечья королевы, и Илтис оттащил ее в здание.

– Лорд Норта! – пытаясь высвободиться, крикнула Лирна.

– Ваше величество, он умрет здесь, защищая вас, – сказал Илтис и толкнул ее к стене.

Из-за угла выскочил арисай, рассмеялся от удовольствия и кинулся на Илтиса с тонким мечом. Лорд-защитник мощно отбил клинок, меч арисая ударился о камень и сломался. Арисай сумел обломком парировать ответный удар сверху, но не успел уклониться от копья Давоки, уколовшего в пах. Илтис отпихнул труп и снова взял королеву за руку.

– Кони на западном краю лагеря, – сообщил он. – Если я паду, вам не стоит медлить.

Путь преградили еще двое арисаев. Илтис с Давокой тут же бросились на них. Эта часть храма состояла почти сплошь из узких переулков между пирамидальными строениями. Теснота была на руку Илтису. Здоровяк скрестил меч с мечом противника, надавил, заставил того отшатнуться, ударил коленом в грудь, а потом раз и другой хряснул об стену, пока незащищенная голова арисая не лопнула, будто яйцо.

Напавший на Давоку без труда отбивал ее удары и смеялся, но умолк, когда точно брошенный кинжал Лирны воткнулся ему в шею. За спиной королевы зазвенела сталь. Лирна обернулась. Прижавшись спиной к стене, Бентен лихорадочно крутил мечом, отбиваясь от пары арисаев. Мюрель, пригнувшись, испустила хищный вопль и кинулась на ближайшего врага, воткнула нож ему в руку. Арисай отшатнулся прежде, чем Мюрель успела выдернуть нож, и ударил ее в лицо кулаком. Мюрель покатилась наземь. Ухмыляясь, арисай шагнул к ней – и упал замертво с разрубленной шеей. Другой арисай лежал у ног молодого лорда, но тот зажимал рукой рану в боку. Кровь обильно струилась меж пальцев.

– Милорд! – крикнула Лирна и кинулась к нему, но Мюрель остановила ее.

Глаз девушки быстро заплывал, она пошатывалась, но все-таки смогла удержать Лирну. Появилось еще трое арисаев. Один мельком глянул на раненого лорда и коротким точным ударом вспорол ему горло.

– Лирна! – крикнула Давока, схватила королеву за плечо и потащила за собой.

Мир превратился в круговорот безумной драки. Впереди шел Илтис, пытаясь отыскать дорогу сквозь каменный лабиринт, усеянный трупами. Давока охраняла тыл, задерживаясь лишь для того, чтобы проткнуть копьем вздумавшего догонять арисая. Мюрель шла рядом с Лирной, держа за руку Алорнис. Госпожа Королевский творец равнодушно и отрешенно глядела на окружающий кошмар.

Илтис воскликнул в отчаянии, когда путь преградили снова. Лорд-защитник нырнул под удар, рубанул в ответ. Противник захихикал, глядя на свои отсеченные пальцы. Когда Илтис оглянулся, в его глазах был панический страх. Королева не могла и вообразить, что Илтис способен так испугаться. Но его страх вернул королеве самообладание, изгнал образ умирающего Бентена, вид его крови, хлынувшей на камни храма из рассеченного горла.

Боги всегда голодны…

– Милорд, ведите нас в центр! – приказала королева Илтису. – По крайней мере, там наши солдаты.

Он поколебался мгновение, затем поклонился:

– Я умоляю простить меня за за слабость…

– У нас нет времени, милорд!

Рядом лежала тощая темноволосая женщина из Королевских Кинжалов. Она прижимала к груди топорик, будто любимое дитя. Лирна подхватила оружие и кинула Илтису – пора идти.

Пришлось пробиваться к выжившим солдатам лорда Норты. Их осталось, наверное, с полсотни, сбившихся в плотное кольцо в центре храма. И это кольцо окружала растущая стена трупов. Илтис зарубил арисая ударом в спину, взялся за меч обеими руками и принялся убивать налево и направо, проделал проход, и Лирна с Мюрель прошли к своим и притащили с собой безучастную Алорнис. Но сам лорд-защитник не успел. Арисай пнул его под колено.

Илтис упал, подбежали остальные, но Давока прыгнула, завертела копьем, выкалывая глаза и отсекая пальцы. Арисаи отпрянули, Давока помогла Илтису встать на ноги, и тот проломился сквозь краснодоспешный строй. Давока шла следом и неустанно крутила копьем.

Лирну тут же отвели в центр кольца. Там лежала на боку Снежинка. С ее когтей свисали ошметки мяса. Шерсть слиплась от крови, лужа расползалась по камням под кошкой. Но глаза Снежинки ничуть не потускнели, и она даже нашла силы тихонько заурчать, когда ее погладила Алорнис.

Лязг оружия внезапно стих. Вокруг стонали и плакали раненые. Арисаи плотно окружили солдат Норты, но чуть отступили от них. Многие арисаи были ранены, некоторые – жутко изувечены: с выбитыми глазами, зияющими на лицах дырами. Из пробоин в доспехах струилась кровь. Но все улыбались – не в жестокой насмешке, а от настоящей радости.

«Вот для этого их и сделали, – обводя взглядом море счастливых лиц, подумала Лирна. – Новая раса, способная наслаждаться убийством и смертью. Идеальные воларцы».

Королевские Кинжалы тяжело дышали, у многих текла кровь. Избитые, израненные – но не испугавшиеся, готовые отразить очередную атаку. Они плотно обступили королеву, украдкой поглядывали на нее, словно боялись неодобрения.

«Императрица создала мерзких, а я – гордых и сильных», – подумала Лирна.

Она встала и подняла над головой окровавленный топор. Прежняя его хозяйка умерла, сражаясь. Королева тоже приготовилась умереть достойно.

– Похоже, мы приносим им счастье! – крикнула она. – Идите со мной, и мы заставим их плакать!

Королевские Кинжалы заревели. Из полусотни глоток вырвался кровожадный вопль. Солдаты потрясали оружием, выкрикивали непристойные оскорбления.

– Я тебе в рот твои яйца забью, посмеешься тогда, ублюдок! – заорал коренастый крепыш неподалеку от Лирны.

Арисаи развеселились еще сильнее. Лирна посмотрела в глаза Норте и увидела там угрюмую решимость. Он глядел на Снежинку. Та закрыла глаза и не шевелилась. Лицо Норты исказила гримаса ярости и горя.

– Мы выводим нашу королеву отсюда! – крикнул он. – Атакующий строй!

Кинжалы выстроились клином со сноровкой, рожденной месяцами тренировок. Норта поднял меч, приготовился отдать приказ в атаку, но его внимание привлекло волнение в рядах арисаев. Толпа разделилась, и вперед выступил высокий человек в красных доспехах, но с лицом зрелого мужчины, тощий, тонкогубый, с бледно-голубыми глазами. В отличие от арисаев, он не смеялся.

Меч Норты опустился, а сам он смотрел на мужчину, разинув рот.

– Аспект? – ошеломленно выговорил Норта.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Рива

Лиеза не совсем правильно, но вполне бегло говорила на языке Королевства – гораздо лучше, чем Рива на воларском. Лиеза сидела на единственной в комнате кровати, подтянув колени, и внимательно наблюдала за упражнениями Ривы. В первый же день заточения Варулек выдал ей короткий деревянный меч и веско сказал:

– Подготовься как следует. Арене все равно, кем ты была. Она ценит лишь то, кем ты можешь стать.

Риву с Лиезой поселили в просторной комнате без окон. Места для тренировки хватало. Рива танцевала на мозаичных полах, скользила вокруг элегантных колонн из черного мрамора с белыми прожилками. Стены украшали поблекшие картины, изображающие сражающихся людей и зверей. Лиеза старалась не смотреть на них. В дальнем конце комнаты в полу был бассейн, куда по скрытой системе труб подводилась горячая вода. Кроме кровати, мебели практически не имелось. И никакой тяжелой утвари, способной послужить оружием. Даже меч был из сандалового дерева и растрескался бы от первого же удара о любой твердый предмет.

– Отчего же ты не боишься? – спросила Лиеза.

– Страх убивает, – извернувшись в финальном пируэте уколов и уклонений, объяснила Рива. – Если станешь тренироваться со мной, страх уменьшится.

Комплекс упражнений Рива составила сама, усовершенствовала орденские тренировки, придуманные, чтобы противостоять куритаям. Хотя, судя по тому, что Лиеза рассказывала о представлениях, драться с куритаями было бы проще. Рива несколько часов тщательно расспрашивала рабыню, пока та не заревела, рассказывая о чудовищной кошке с зубами-кинжалами.

– Я – не ты. Не воин, – сказала Лиеза, подтянула к себе колени и уместила подбородок на них.

– Тогда кто же ты?

– Рабыня. Всегда просто рабыня, – не глядя на Риву, прошептала Лиеза.

– Но у тебя же есть умения и способности.

– Числа, письмо, языки, – пожав плечами, ответила рабыня. – Господин научил меня многому. Но здесь все бесполезно. Я Авиель. Ты – Ливелла.

– И кто они?

– Сестры. Одна сильная, вторая слабая.

Рива недовольно хмыкнула, подошла к кровати, ухватила девушку за кисти рук и вздернула на ноги.

– Смотри на меня!

Она поддела ее подбородок пальцами, затем тряхнула раз, другой, пока перепуганная Лиеза не открыла глаза.

– Хватит киснуть! Наше будущее потребует от нас всех сил, и твоих, и моих, если уж мы хотим выжить.

Девушка обмякла, снова заструились слезы.

– Но я не как ты…

Рива занесла ладонь, чтобы дать пощечину. Надо вбить хоть какую-нибудь решимость, заставить тренироваться, безжалостно лупить, пока она не начнет делать хоть что-нибудь. Она быстро выучится, если оставить пару синяков на этих идеальных ногах, эта жалкая грешница…

Ее руки дрогнули. Лиеза осела на кровать, плачущая, беспомощная.

– Прости, – сказала Рива и отступила.

Ее сердце бешено колотилось.

В толстой железной двери забренчали ключи. Взвизгнули петли, дверь открылась, и показался Варулек с парой куритаев. Он посмотрел на Риву, на плачущую Лиезу.

– Мне велено наказать ее, если она не сумеет ублажить тебя, – сказал он.

– Она в достаточной мере ублажает меня. Чего ты хочешь?

Он склонил голову и на удивление вежливо, уважительно заговорил:

– Сегодня сражается светловолосый мужчина. Императрица посчитала, что ты захочешь увидеть его бой.

Сначала Рива собиралась отказаться. Зрелище смерти Щита не доставит ей удовольствия. Но вдруг появится возможность бежать? К тому же пират заслуживал того, чтобы хоть кто-то из союзников видел его смерть. Рива бросила деревянный меч на кровать.

– Хотя бы попытайся, – спокойно сказала Рива Лиезе, положив руку ей на плечо. – Попробуй повторить то, что делаю я.

Девушка нерешительно кивнула. Рива пошла к дверям и заметила, что куритаи не отходят от Варулека дальше чем на шесть дюймов. Хм, главный смотритель боится своей узницы. А еще он, к сожалению, очень умный человек. Его не трогали оскорбления, он всегда оставался вне досягаемости ударов и заботился о том, чтобы кисти Ривы сковывали каждый раз, когда она покидала свою роскошную камеру.

Рива стояла неподвижно, когда один куритай приставил ей нож к горлу, а второй надевал наручники. Похоже, расправиться с одним несложно: накинуть цепи на шею и сломать ее, – но мгновением позже погибнешь от руки второго куритая. Надо придумать, как избежать этого. Да и Варулек вряд ли будет стоять и смотреть, как убивают его людей. Пусть он и среднего роста, татуированные руки выглядят очень сильными, и держится он как воин. Может, он когда-то служил в армии?

– Удобно ли ты расположилась? – осведомился Варулек по пути.

Они шли по коридору глубоко в недрах арены. Тот выводил к длинной лестнице, огибавшей огромный овал арены и поднимавшейся на поверхность.

– Стул и стол не помешали бы, – ответила Рива.

– Они слишком легко ломаются, ножки можно использовать как оружие. Потому, увы, я вынужден отказать.

Рива подавила разочарованный вздох. Да, Отец любит расставлять препоны на пути. Ну вот почему бы не наградить ее тупым тюремщиком? Если цель Отца – наказать свою грешную дочь, то попытка убежать отсюда уж точно быстро увенчается суровой и окончательной карой. Само собой, ответа на сомнения и мольбы не последовало. И понятно почему. Рива лгала во имя Отца и вряд ли достойна жизни.

– Тогда принесите девушке книги. Думаю, она заслуживает развлечения.

– Я позабочусь, – пообещал Варулек.

Некоторое время они поднимались молча, миновали несколько сторожевых постов, где неподвижно стояли и глазели в пустоту куритаи. Чем выше, тем богаче делался коридор, голая кирпичная кладка уступила гладким, украшенным мозаикой стенам, а временами попадались и барельефы. Удивительно, но на всем виднелись следы давней порчи: надписи грубо стесаны, разбиты сцены на барельефах, но шрамы на камне уже потемнели, сравнялись цветом с остальным.

– Очень старое здание, – сказала Рива, когда они приблизились к поверхности.

В низком коридоре теперь отдавался ритмичный гул, усиливавшийся с каждым шагом. Рива хорошо знала подобный шум, так похожий на крики лучников, стоявших на стенах Алльтора. Лучники издевались над воларцами, звали прийти под очередной ураган стрел. Так воют души, изголодавшиеся по крови.

– Да, в самом деле, – согласился Варулек. – Это старейшее здание в городе. Продукт менее просвещенной эпохи.

Рива заметила, что в его обычно равнодушный и спокойный голос прокралась нотка презрения.

– Менее просвещенной? – тут же поддела его Рива.

– Так утверждают имперские историки, – ответил Варулек и посмотрел на статую у широкой арки, выводящей на арену.

Рива видела множество подобных статуй: мужчин, горделиво воздевающих короткие мечи. Судя по блеску бронзы, статую установили недавно, но постамент казался гораздо старше: изящный, искусно вырезанный цилиндр из красно-золотого мрамора. К боку постамента грубо приколотили железную табличку, и камень местами потрескался и выкрошился.

– Тут стоял кто-то другой, – поделилась наблюдением Рива. – И кто же?

Варулек отвернулся и ускорил шаг.

– Саварек, величайший из охранителей, – равнодушно ответил управитель арены.

– Охранителей чего?

Он подвел Риву к другой лестнице, ведущей на верхний уровень. Пока поднимались, Варулек молчал, шум толпы сделался оглушительной какофонией, но, когда управитель наконец ответил, Рива сумела расслышать:

– Охранителей всего, что отобрали у нас.

Затем Риву провели по коридорам, где через каждые десять шагов стояли охранники, главным образом – вольные мечники, хотя и в неожиданно разномастных доспехах и при разном оружии. Но выражение на побледневших лицах у всех было одинаковое: дикий судорожный страх.

«Отчего они так?» – подумала Рива и посмотрела вперед, на сидящую боком к ней на скамье стройную женщину.

Когда Риву привели на балкон, императрица встала, чтобы приветствовать гостью, и с обескураживающим радушием улыбнулась, подошла ближе и поцеловала в щеку.

– Младшая сестра, как любезно с твоей стороны прийти ко мне!

Рива стиснула кулаки и мысленно обругала себя за слабость и податливость. Аромат духов императрицы наполнил ноздри изысканным, тончайшим наслаждением. Но Рива обуздала ярость. Рядом стояли пятеро арисаев, и все добродушно улыбнулись Риве. Какая дерзкая фамильярность!

«Да они же видят во мне такую же, как они», – вдруг с ужасом и отвращением поняла Рива.

Императрица приказала Варулеку:

– Угомони их.

Он подошел к краю балкона, махнул кому-то невидимому, и тотчас же повелительно, зычно, громко заревели трубы, заставляя всех умолкнуть. Толпа мгновенно стихла, и наступившую тишину не нарушало даже случайное покашливание, будто все разом вдохнули и боялись выдохнуть.

Императрица подошла к самому краю, так что ее босые пальцы высунулись с балкона.

– Почтенные горожане и разнообразные подонки! – проговорила она, и ее голос с неестественной четкостью и силой разнесся по всем закоулкам арены. – Перед тем как потешить ваши гнилые сердца новой кровью, я хотела бы представить вам почетную заокеанскую гостью.

Она указала на Риву и улыбнулась, как мудрая старшая сестра, желающая подбодрить младшую. Рива стояла неподвижно, пока не прокашлялся арисай. Он изобразил виноватую гримасу, погладил бритый подбородок, положил ладонь на рукоять кинжала. Рива медленно подошла к императрице и вздрогнула, когда та схватила и подняла закованную в кандалы руку пленницы.

– Я отдаю вам госпожу правительницу Риву Мустор Кумбраэльскую! – крикнула императрица. – Многие из ваших сыновей и мужей приняли смерть от ее рук. Хочу сказать, вполне заслуженную смерть. Никто из вас не достоин целовать ноги этой женщины. Но тем не менее я отдаю ее для вашего развлечения. Разве ваша императрица не щедра?

Она крепче сжала руку Ривы, на лице появилась лютая злоба. Казалось, императрица будет так стоять целую вечность, шарить по толпе взглядом, отыскивая малейший знак недовольства. Наконец она неразборчиво буркнула что-то себе под нос и выпустила руку Ривы, уселась на скамью и раздраженно махнула Варулеку:

– Начинай! А ты, сестричка, присаживайся со мной.

Снова завыли трубы, теперь уже не так пронзительно и зычно, а даже радостно. Рива плюхнулась на скамью рядом с императрицей. Никто не издавал восторженных приветственных криков. Над ареной шуршал тысячеголосый настороженный шепоток.

Рабыня принесла чай в крохотных чашечках и тарелку с необыкновенным мастерством изготовленных пирожных, каждое – идеальный куб с глазурью разных цветов, с крошечным гербом из золотой фольги сверху. Императрица протянула пирожное Риве, чтобы та рассмотрела. На гербе был кинжал и выложенная вокруг него цепь.

– Смерть и рабство, два моих дара, – сообщила императрица, рассмеялась и закинула пирожное себе в рот.

Жевала она тщательно, даже хмурилась от усилия, но, по-видимому, испытывала не больше удовольствия, чем при поедании обычного хлеба.

С балкона овал арены открывался почти целиком. Где-то две с половиной сотни шагов в ширину, четыреста – в длину. Несколько рабов проворно заравнивали граблями темные пятна на песке – наверное, следы предыдущей кровавой забавы. Рива обвела взглядом публику. Страх у людей, очевидно, прошел, пугливые шепотки сменились оживленным гомоном. Публика предвкушала интересное развлечение.

«Боятся, но не в силах противостоять желанию наслаждаться чужой кровью и смертью», – с презрением подумала Рива.

– Да, они отвратительны, – прокомментировала императрица.

Рива сглотнула. Нельзя думать. Нельзя волноваться и поддаваться эмоциям.

– Вы ненавидите своих людей так же, как я – это отребье? – поинтересовалась императрица. – Их легковерие и глупость временами очень раздражают.

Рива понимала, что ее провоцируют. Древняя тварь закидывает крючок, пытается разозлить ее и залезть в разум. Но Рива безо всякой злости думала о своих доверчивых преданных людях.

– Они месяцами выдерживали натиск твоего лучшего войска, – сказала она. – Голодные, лишенные надежды, они отдавали кровь и жизнь, чтобы спасти друг друга. Твой народ развлекает себя убийствами и страданиями. Я уж лучше приберегу свою ненависть для него.

– А чувство вины оставишь себе, – заметила императрица, откусила от второго пирожного и разочарованно поморщилась. – Все на вкус будто пепел, – пожаловалась она и выбросила лакомство.

Рива сделала вид, что не замечает пристального взгляда императрицы, и уставилась на арену. Зрители заволновались. Из противоположных дверей появились мужчины. Но энтузиазм толпы быстро угас, когда зрителям стало ясно, кто перед ними. Все вышедшие были голыми, бледными и дрожали. Некоторые пытались прикрыть руками дряблые гениталии. Другие, ошеломленные, оцепенели либо недоуменно рассматривали арену.

– Младшая сестра, простите меня.

Императрица встала и подошла к самому краю балкона. Там ожидал, опустившись на колено, арисай с коротким мечом в руках.

– А вот еще одно доказательство безграничной щедрости вашей императрицы! – величественно обведя рукой арену, объявила она. – Я добавляю еще две команды в нашу великую древнюю «Гонку за мечом». Справа от меня – Почтенная команда предателей, слева – Высокий орден казнокрадов. Обе команды навлекли на себя мой гнев жадностью и неверностью, но моя сострадающая женская душа взывает к милосердию. Единственный победитель сегодняшнего состязания получит право дожить свои дни в рабстве, а его семья будет избавлена от казни Трех смертей.

Императрица взяла у арисая меч и швырнула на арену. Рива помимо воли восхитилась мастерству броска: меч по рукоять вошел в песок. Императрица отвернулась, кратко взревели трубы, разочарованно забормотала сконфуженная и расстроенная толпа.

Когда затихли трубы, голые бойцы все так же стояли на песке, настороженно переглядывались, поднимали заплаканные лица к небу. Всеми ими овладело глубочайшее отчаяние. На мгновение показалось, что они так и останутся стоять, прикованные к месту ужасом. Но варитаи с верхних ярусов выпустили несколько стрел, и те воткнулись у самых ног бойцов.

Один из голых тут же бросился вперед, показывая невероятное проворство для мужчины со столь солидным животом. За ним ринулось еще несколько. Их противники тоже побежали. И вот уже обе группы мчались друг на друга, хлопая жировыми складками, обливаясь потом, неистово и отчаянно голося. Пузан первым схватил меч, занес над головой и обрушил на подбежавших противников. Из массы сталкивающихся тел брызнул фонтан крови. Толстяк быстро скрылся из виду под лесом дергающихся рук. Бойцы свирепо, но неумело били друг друга. Снова показался меч, уже в руке тощего как палка старика с редкой всклокоченной шевелюрой и безумными глазами. Он неустанно тыкал мечом во все вокруг, но его схватили, уронили наземь, и он скрылся из виду.

– Не трать на них свою жалость, – усаживаясь, посоветовала императрица. – Они все – одетые в черное, и у всех кровь на руках. – Она придвинулась ближе и спросила заговорщицким шепотом – ни дать, ни взять сплетничают подружки: – Как тебе Лиеза? Она ведь вправду очень милая?

Рива решила не отвечать, упорно смотрела на уменьшившуюся толпу несчастных голых бедняг. Многие уже лежали на песке, израненные либо обессилевшие, но в центре арены еще боролась плотная группка, сгусток окровавленной дряблой плоти вокруг меча.

– Если она, хм, не в твоем вкусе, я могу обеспечить замену, – предложила императрица.

«Ничего не чувствовать, ни о чем не думать», – напомнила себе Рива и добавила вслух:

– Она вполне приемлема для меня.

– Я рада. В конце концов, ты – мой наипочтеннейший гарисай. Теперешняя твоя комната традиционно достается самым великим чемпионам игр. Знаешь, в далеком прошлом гарисаи были не рабами, но свободными мужчинами и женщинами, пришедшими почтить богов мужеством и кровью. Непобежденных почитали и чествовали, осыпали благами и роскошью. Боги снисходительны к тем, кто умеет утолять их вечную жажду.

Группка из пяти выживших подбиралась к хранителю меча. Тот, мокрый от пота, едва держался на ногах, отгонял противников неуклюжими уколами.

– А что случилось с вашими богами? – спросила Рива.

– Мы убили их, – ответила императрица и посмотрела на арену, где схватка близилась к завершению.

Меченосец зарубил высокого, но старого противника, а остальные кинулись на него, свалили наземь. Замелькали кулаки. И вот один вскочил с мечом и тут же обратился против недавних союзников. Он истошно визжал при каждом ударе. Толпа снова умолкла. Ритмичный визг плескался среди арены, забирался под самые верхние ярусы. Наконец боец умолк, прикончив последнюю жертву, и, рыдая, осел на песок. Дряблый оплывший торс сверху донизу покрывала кровь.

Императрица прищурилась.

– А, этот из казнокрадов, – отметила она и сказала Варулеку: – Удостоверьтесь, что он прикончил раненых, затем пошлите его на монетный двор. Пусть таскает мешки с золотом и серебром до конца жизни. Тогда он поймет истинное значение денег.

Императрица откинулась на спинку, погладила прядь волос Ривы, выбившуюся из длинной косы.

– Боги бесполезны для людей, желающих великого будущего и предназначения, которое способен исполнить лишь чистый незамутненный разум, – задумчиво произнесла императрица. – По крайней мере, так говорил мой отец.