Текст книги "Королева Тьмы"

Автор книги: Энн Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Послушай, – мягко начала она, – слуга леди Бенедикт, похоже, не сможет безболезненно простоять два часа. Если ты присядешь, то и он, возможно, последует твоему примеру.

Через несколько минут Мэнни, Эндрю, Вильгельмина Бенедикт и Сюрреаль устроились рядышком на импровизированной скамейке.

Девушка бросила взгляд на свободное место справа. Где, во имя Ада, Сади? Он был отнюдь не так спокоен и уравновешен, как пытался показать, и встреча с Люциваром, скорее всего, стала сильным потрясением. Интересно, а что подумал сам эйрианец, столкнувшись на ярмарке со своим сводным братом? После того как тринадцать лет назад Джанелль бесследно исчезла, Деймон отправился в Прууль, намереваясь вытащить Люцивара из соляных шахт. По какой-то причине эйрианец наотрез отказался уходить с ним. Сюрреаль всегда подозревала, судя по тому, о чем Деймон старательно умалчивал, что они серьезно повздорили и между ними выросла стена. И еще она догадывалась: это отчуждение, как и множество других вещей, было следствием того, что произошло у Алтаря Кассандры.

Открылась дверь водительской кабины. Оттуда вышел лорд Кхардеен и окинул взглядом эйрианцев, которые сразу напряглись. Ничего не сказав, он направился к самодельной скамье и устроился рядом с Сюрреаль.

Напротив них сидела женщина с двоими маленькими детьми. У них всех была смуглая кожа, золотистые глаза и черные волосы, типичные черты для трех долгоживущих рас, однако малышка обладала нехарактерными для них всех кудрями. Сюрреаль невольно заподозрила, что эта черта указывала на примесь неэйрианской крови в одном из родителей. Возможно, волосы ребенка выдали их секрет, и именно поэтому все семейство поспешило покинуть свой Край.

Старший мальчик сидел рядом с матерью, но девочка широко улыбнулась Кхардеену и сделала несколько неуверенных шагов к нему.

– Волчик, – радостно заявила она, показывая ему мягкую игрушку, которую все время нещадно тискала.

Кхардеен наклонился к малышке и улыбнулся:

– Точно. Как его зовут?

– Волчик! – красноречиво пояснила девочка, крепко стискивая игрушку в объятиях. – Мой.

– Кто бы сомневался.

С опаской наблюдая за Кхардееном, женщина потянулась к девочке:

– Ориан, не досаждай Предводителю.

– Она никому не досаждает, – любезно отозвался тот.

Женщина притянула дочь к себе и попыталась улыбнуться.

– Она любит животных. Мать моего мужа сделала для нее другую куклу, девочку, до нашего отъезда, но Ориан решила взять с собой эту.

«А где была твоя собственная мать, когда эта сука исполосовала тебя словами острее клинка?» – очень хотелось спросить Сюрреаль, глядя на тени, собравшиеся в глазах женщины и улавливая проблеск стыда в ее ментальном аромате. Что ж, это в полной мере отвечало на невысказанный вопрос о наследии девочки и чистоте крови ее родителей.

Предводитель, первым запротестовавший, когда Фриант отказался заполнять контракты, прервал беседу с другими эйрианскими мужчинами, одарил Кхардеена суровым взглядом и придвинулся поближе к своей жене и детям.

Тот невозмутимо откинулся на стенку Экипажа, ответив мягкой улыбкой.

Сидя рядом с ним и касаясь его руки, Сюрреаль чувствовала напряжение – и гнев? – однако внешне ни то ни другое не проявлялось. Когда Предводитель наконец посмотрел на нее, выражение его лица было совершенно серьезным, а в голубых глазах горели веселые искорки.

– Интересно, как отреагирует мама маленькой Королевы, когда увидит «волчиков», которых скоро будет тискать ее дочурка? – тихо произнес он.

– Они ее укусят? – уточнила Сюрреаль.

– Девочку? Никогда. Маму?.. – Кхардеен многозначительно пожал плечами.

Прекрасно распознав предупреждение, скрытое в этой шутке, Сюрреаль невольно вздрогнула. Затем к ним подошел Деймон, и она невольно охнула.

Он двигался очень осторожно, как человек, получивший смертельную рану и быстро истекающий кровью.

Кхардеен поднялся и указал на свободное сиденье.

– Не присядешь? Мне еще нужно позаботиться кое о чем.

Едва опустившись на импровизированную скамейку, Деймон обхватил себя руками.

Она не раз видела этот жест, которым он пытался отгородиться от окружающего мира, когда слишком усердно занимался Ремеслом или же страдал от кошмаров, то и дело возвращающихся в его сны.

Кхардеен вопросительно покосился на Сюрреаль. Девушка покачала головой. Она была благодарна ему за проявленное беспокойство, однако никто не мог ничего сделать для Деймона – если только позволить ему забиться в угол до тех пор, пока он не почувствует, что достаточно окреп для возвращения в этот мир.

Через минуту Люцивар вышел из небольшой комнатки с бесстрастным выражением лица.

На протяжении всего путешествия Деймон сидел рядом с Сюрреаль, закрыв глаза, а Люцивар стоял в задней части Экипажа, тихо беседуя с эйрианскими мужчинами, осмелившимися осторожно подойти к нему.

На протяжении всего путешествия она гадала, что произошло в той маленькой комнатке. И беспокоилась.

4. Кэйлеер

Лорд Джорвал съежился в кресле, наблюдая за тем, как Темная Жрица мечется по гостиной покоев, которые он забронировал для этой встречи.

Дома Красной Луны существовали в Кэйлеере всего четыре года – и по-прежнему не встречались нигде, кроме Малого Террилля. Однако известные влиятельные члены Темного Совета, включая и его самого, настаивали на том, что сильным мужчинам-иммигрантам, у которых почти нет шансов отыскать любовницу в Кэйлеере, необходимо каким-то образом ослабить сексуальное напряжение. Королевы в Малом Террилле быстро сдались, выразив лишь формальное негодование, потому что сразу же сообразили, какую выгоду можно извлечь из существования подобных заведений. Теперь визит в дом Красной Луны стал наградой для мужчин, хорошо проявивших себя при дворах Королев. Они могли выместить свое раздражение и злобу на женщинах, которые не имели права отказать и требовать вежливости. И никто не обратил внимания – или никому не было дела до того, что все работавшие в этих домах девушки были иммигрантами, права на которых были заявлены в день после окончания ярмарки услужения.

Так некоторые мужчины в Кэйлеере – включая и лорда Джорвала – открыли для себя новое наслаждение, получаемое от покорности перепуганных женщин.

Он предпочел этот дом Красной Луны, на самом краю трущоб, быстро появившихся неподалеку от места проведения ярмарки, потому что его владельцы никогда не задавали вопросов. Двоим мужчинам, управлявшим этим заведением, было все равно, что шлюхи получали серьезные ментальные или физические повреждения, разумеется, если при этом уплачивалась достойная компенсация. И им было плевать на то, что сейчас в комнате корчится связанный по рукам и ногам юнец, притащенный лордом Джорвалом с собой, – маленький знак внимания, который, возможно, умерит гнев Темной Жрицы.

Геката сбросила плащ, который закрывал ее лицо и тело.

Джорвал с трудом сглотнул. Однажды он уже проявил преступную слабость при виде разлагающейся плоти мертвого демона. Наказание, полученное за потерю самообладания, на несколько месяцев наградило его жуткими кошмарами.

Бывали времена, когда лорд отчаянно желал, чтобы жизнь никогда не сводила его с ней и не впутывала в грязные интриги. Однако Геката стояла за его собственным возвышением и приходом к власти в Темном Совете, и Джорвал с удивлением узнал, что принадлежал ей еще до того, как официально принял службу.

– Было четыре Королевы, идеально подходившие для наших целей! – рычала Геката. – Четыре! А ты так и не сумел пристроить его до тех пор, пока мы не поймем, как использовать его наилучшим образом!

– Я пытался, Жрица, – жалко дрогнувшим голосом произнес лорд Джорвал. – Я сразу отмел вопросы Сади о возможности служить при дворах за пределами Малого Террилля. Ему были предложены на выбор только эти четыре Королевы!

– Тогда почему он не при дворе одной из них?

– Он неожиданно ушел с нашей последней встречи! – воскликнул Джорвал. – Я даже не знал, что он подписал другой контракт, до тех пор, пока Фриант не сказал мне об этом.

– Он подписал другой контракт, – ласково промурлыкала Геката и рявкнула: – Со своим братом!

Джорвал судорожно дернулся от невозможности сделать вдох.

– Я пытался предотвратить это! Я пытался… – Он замолчал, когда Темная Жрица крадучись двинулась к нему.

– Ты не сумел с ним справиться, – произнесла она, и ее юный голос стал угрожающе мягким. – И из-за этого Сади теперь связан с двором, члены которого не должны были даже подозревать о его пребывании в Кэйлеере, к тому же мы утратили возможность использовать силу Черного Камня в собственных целях!

Джорвал попытался подняться. Страх сдавил горло, стоило ему осознать, что Геката прибегла к Ремеслу, чтобы пришпилить его к креслу.

Она грациозно уселась к нему на колени и ненавязчиво обняла одной рукой за шею. Когда длинные ногти царапнули щеку, лорд невольно испугался, что потеряет глаз. Возможно, это было бы и к лучшему. Ослепнув, он, по крайней мере, не сможет видеть ее. С другой стороны, вряд ли он так легко отделается. Геката носит Камни более темной ступени, чем его собственные. Она могла заставить его открыть разум и запечатлеть в нем образы куда страшнее, чем ее собственный облик.

Джорвал с трудом сглотнул, когда содержимое желудка подкатило к горлу.

– Точно так же, как за хорошую службу ты получаешь награду, за неудачи существует наказание, – промурлыкала Геката, гладя его по лицу.

Зная, что именно от него потребуется, Джорвал еле выдавил:

– Да, Жрица.

– А ты подвел меня, не так ли, дорогой?

– Д-да, Жрица.

Остатки иссушенных губ расползлись в улыбке. Прибегнув к Ремеслу, она призвала бутылочку, заткнутую пробкой, и маленькую серебряную чашку. Они зависли в воздухе. Геката вытащила пробку и вылила темную густую жидкость в чашку, а затем снова аккуратно закрыла бутылку и поднесла наполненный сосуд к губам Джорвала.

– Я прихватил с собой жертву для вас, – слабо произнес тот.

– Да, я видела. Хорошенький мальчик, полный горячего, сладкого вина, – мурлыкнула Геката, прижав чашку к нижней губе Джорвала. – Я скоро займусь им.

Поняв, что выбора нет, Джорвал открыл рот. Жидкость скользнула по языку, как длинный теплый слизень. Он чуть не подавился, но сумел проглотить вязкую субстанцию.

– Это яд? – спросил он.

Геката заставила чашку исчезнуть и откинулась назад, удивленно расширив глаза.

– Неужели ты и впрямь считаешь, что я бы отравила преданного мне человека? Ты ведь верен мне, не так ли, дорогой? – Она грустно покачала головой. – Нет, милый, это всего лишь афродизиак.

–  Ш-шаффрамате?! – Сказать по правде, Джорвал предпочел бы яд.

– Этой дозы хватит лишь на то, чтобы сделать вечер интересным, – отозвалась Геката.

Он сидел на месте, беспомощный, пока она ласкала его кожу, начавшую подрагивать при малейшем прикосновении. Застонав, Джорвал обхватил ее руками, больше не обращая внимания ни на запах разложения, ни на то, кем или чем она была, не задумываясь ни о чем, кроме того, чтобы как можно скорее воспользоваться женским телом, сидящим на его коленях.

Когда он попытался проникнуть языком в ее рот, Геката отстранилась и удовлетворенно рассмеялась.

– А теперь, дорогой, – произнесла она, продолжая ласкать его, – ты приведешь сюда наверх одну из тех шлюшек.

Пелена страсти немного рассеялась.

– Сюда?

– Нам же по-прежнему необходимо организовать твое наказание, – с угрожающей мягкостью протянула Геката. – Приведи ту, у которой золотистые волосы и голубые глаза.

Похоть стала еще острее, почти причиняя боль.

– Как у Джанелль Анжеллин.

– Именно. Считай сегодняшний вечер маленькой репетицией того дня, когда эта бледная сучка склонится предо мной. – Геката поцеловала лорда в висок и лизнула отчаянно бьющуюся жилку. – Скажи, твое возбуждение усилится, если я начну пить кровь, пока ты будешь вонзаться в нее?

Джорвал уставился на нее, испытывая смесь дикого возбуждения и ужаса.

– Я буду пить и из нее. К тому времени тебе станет все равно, спариваешься ты с живой женщиной или с трупом, но я не стану так поступать с тобой, дорогой. В конце концов, это всего лишь репетиция той ночи, когда под тобой наконец окажется Джанелль.

– Да, – завороженно прошептал Джорвал. – Да.

– Да, – удовлетворенно подтвердила Геката, поднялась и медленно направилась к двери в спальню. – Не бойся, что эта шлюха кому-то расскажет о нашей маленькой игре. Я затуманю ей разум так, что она не вспомнит ни о чем, кроме того, что над ней здорово потрудились.

Поднявшись на ноги, Джорвал неуверенной походкой направился к выходу, прекрасно зная, что Геката наблюдает за ним.

– Этот хорошенький мальчик послужит превосходной закуской, а после – десертом, – протянула Темная Жрица. – Страх придает крови восхитительно пикантный привкус, и к концу вечера жертва окончательно дозреет. Так что не трать слишком много времени, выбирая себе шлюху, дорогой. Закуску употребить недолго, а если мне придется ждать, то я пересмотрю свои взгляды на твое наказание. Ты ведь этого не хочешь, верно?

Он подождал немного и, когда за Гекатой закрылась дверь спальни, прошептал:

– Нет, этого я не хочу.

5. Кэйлеер

Теплая рука осторожно сжала его плечо.

– Деймон, – тихо произнес Люцивар. – Идем, старина. Мы приехали.

Он неохотно открыл глаза. Хотелось спрятаться подальше от всего мира, затонуть в бездне и исчезнуть. «Скоро», – пообещал себе Деймон. Уже скоро.

– Я в порядке, Заноза, – утомленно произнес он.

Его слова были ложью, и они оба это прекрасно понимали.

Неуклюже поднявшись на ноги, Деймон пожал плечами, пытаясь немного размять усталые мышцы, которые словно гудели от напряжения. В надбровных дугах начала собираться пульсирующая боль.

– Где мы?

Ничего не ответив, Люцивар вывел брата из Экипажа.

Сюрреаль стояла у дверцы, глядя на массивное здание из серого камня, нависшее над ними.

– Огни Ада, Мать-Ночь, и пусть Тьма будет милосердна! Что это за место?

Князь Аарон широко ухмыльнулся и ответил:

– Зал Са-Дьябло.

– Вот дерьмо.

Земля снова закачалась под ногами, и Деймон, как слепой, дернул рукой в поисках опоры. Люцивар поспешно подхватил его, помогая удержаться на ногах.

– Я не смогу, – прошептал он. – Люцивар, я не смогу.

– Еще как сможешь. – Не отпуская руку брата, эйрианец подвел его к двойным дверям Зала. – Будет куда легче, чем ты думаешь. Кроме того, Ладвариан очень хочет с тобой познакомиться.

У Деймона не осталось сил, чтобы гадать, почему некий или некая Ладвариан хочет с ним встретиться – только не сейчас, когда каждый следующий шаг может привести его пред ясные очи Повелителя – или Джанелль.

Люцивар распахнул двойные створки. Деймон вошел следом за ним в большой зал, а остальные иммигранты столпились у дверей жалкой кучкой. Братья сделали всего несколько шагов, когда Люцивар неожиданно замер и чуть слышно выругался.

Деймон стал озираться, пытаясь увидеть источник напряжения и беспокойства, вспыхнувших в Люциваре и передавшихся ему. В дальнем конце зала под одной из хрустальных люстр горничная на коленях вытирала пол. В нескольких футах от нее стоял высокий, крупный Предводитель с Красным Камнем на груди, судя по одежде – дворецкий. Выражение его лица скорее было ледяным, нежели бесстрастным.

Настороженно покосившись на дворецкого, Люцивар произнес, словно на пробу:

– Беале.

– Князь Яслана, – чопорно отозвался тот.

Люцивар содрогнулся:

– Что…

Кто-то захихикал. Они все дружно посмотрели вверх.

Высоко под потолком маленький обнаженный эйрианский мальчик опасно балансировал на ближайшей люстре.

Люцивар покосился на Беале, вздохнул и сделал пару шагов вперед.

– Что ты там делаешь, малец?

– Летаю, – пояснил тот.

– Мог бы и сам догадаться, – пробурчала горничная, бросив тряпку в ведро и поднимаясь на ноги.

– Снова сбежал от нянек, значит… – пробормотал Люцивар.

Малыш снова хихикнул и издал весьма неприятный и грубый звук.

– Спускайся, Деймонар, – строго велел Люцивар.

– Нет!

Деймон смотрел на мальчика, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Он с усилием сглотнул, пытаясь успокоить сердце.

Люцивар сделал еще шаг вперед и медленно расправил свои темные кожистые крылья.

– Если ты не спустишься, я сам поднимусь и поймаю тебя.

Деймонар расправил маленькие крылышки.

– Нет!

Люцивар стрелой взмыл в воздух. Пролетая мимо люстры, он попытался схватить Деймонара, который уклонился от его руки и нырнул вниз. Малыш летел как пьяный шмель, пытающийся сбежать от ястреба, однако ухитрился увернуться.

– А у мальчика есть в запасе неплохие ходы, – одобрительно произнес Халлевар, выдвинувшись в первый ряд мужчин.

Сюрреаль покосилась на эйрианского Предводителя.

– Похоже, он пошел в папеньку и сможет обдурить Яслану.

Халлевар фыркнул, когда Люцивар вновь промчался мимо Деймонара и пощекотал его за ногу, заставив мальчишку завизжать и метнуться в сторону.

– Он мог бы поймать мальчика еще на первом заходе. Малыш, естественно, проиграет эту схватку, однако в его сознании останется воспоминание о том, что он сражался изо всех сил. Да, Люцивар знает, как нужно обучать эйрианского воина.

Деймон едва слышал их разговор. Огни Ада! Разве Люцивар не видит, что мальчик быстро устает? Неужели он будет тянуть до тех пор, пока малыш не свалится на пол в изнеможении?

Когда ребенок направился к нему, Деймон сделал шаг вперед, протянул руку и схватил его за пухленькую ножку.

Деймонар завопил и яростно захлопал крылышками.

Мягко, но решительно потянув его вниз, Деймон обхватил Деймонара свободной рукой, крепко прижав его к груди.

И тут же получил удар в подбородок пухлым кулачком. Вторая ручка схватила прядь длинных черных волос и дернула что было силы. От боли у Деймона заслезились глаза. Негодующий вопль едва не заставил его оглохнуть, эхом отдаваясь в голове.

Люцивар приземлился, закрывая рукой губы. Однако улыбка с них так и не исчезла. Обхватив левой рукой тельце сына, он бережно разжал кулачок.

– Отпусти своего дядю Деймона. Мы хотим, чтобы вы полюбили друг друга. – Он поспешно отступил, а затем перехватил бешено мечущиеся ножки мальчика и прорычал: – Папу бить в такие места не следует!

Деймонар громко фыркнул и ухмыльнулся.

Люцивар посмотрел на извивающегося ребенка и с сожалением сказал:

– А когда-то ведь твое появление на свет казалось удачной идеей.

– Да! – И тут Деймонар заметил женщину, держащую на руках маленькую девочку. – Мелкая! – завопил он, пытаясь вырваться на свободу. – Мое!

– Мать-Ночь, – пробормотал Люцивар, пытаясь загородить сыну обзор.

Две насквозь промокшие, встрепанные женщины вошли в зал. Одна из них держала в руках огромное пушистое полотенце.

– Мы возьмем его, Князь Яслана.

– Хвала Тьме.

Не без усилий Люцивар и две женщины сумели укутать Деймонара в полотенце, и они поспешили выйти из большого зала.

Наблюдая за ними, Деймон почувствовал острую боль в сердце. Мальчик был точной копией Люцивара. Сади не знал, чувствует ли сожаление или облегчение оттого, что в золотистых глазах ребенка не было ни единой сапфировой крапинки, что в черной гриве не мелькнуло ни одного золотистого волоса, что кожа была смуглой, а на пухлом личике не оказалось и следа экзотической, необычной красоты его матери.

Люцивар вернулся очень быстро.

– Как только гостям покажут их комнаты, подадут ужин в большой столовой, – сообщил дворецкий.

– Спасибо, Беале, – кротко отозвался Люцивар.

– Есть ли еще какие-либо распоряжения, которые нам необходимо учесть?

Люцивар жестом подозвал молодого Предводителя, который по-прежнему не отходил от женщины с двоими маленькими детьми.

– Это лорд Эндар, муж леди Дориан.

Эндар замер и напрягся под пристальным, изучающим взглядом Беале.

Князь Аарон взял Сюрреаль за руку и потащил ее вперед.

– Я провожу леди Са-Дьябло и леди Бенедикт в их комнаты.

– Леди Са-Дьябло? – пораженно переспросил дворецкий.

Аарон ухмыльнулся.

Сюрреаль сердито зашипела.

– Уверен, Повелитель будет счастлив приветствовать леди, – произнес Беале, глаза которого подозрительно заблестели.

Прежде чем Сюрреаль сумела остановить его, Аарон отбросил ее волосы с лица, открыв изящно заостренные ушки.

– Как и Князь Шаости.

Губы Беале на мгновение невольно изогнулись. Затем его лицо приняло привычное бесстрастное выражение, и дворецкий повернулся к иммигрантам.

– Все, кто записан как слуги, следуйте за Хольтом, – произнес он, указывая на ожидающего поодаль лакея. – Остальные идите за мной.

Когда все эйрианцы, кроме Князя Фалонара, вышли из большого зала вместе с Мэнни, Джазеном и Эндрю, Сюрреаль повернулась к Люцивару:

– А ты не должен был намекнуть им на то, что детям лучше позволить остаться со своими родителями? Сомневаюсь, что они смогут чувствовать себя спокойно, оказавшись в незнакомом месте.

Князь Аарон громко прокашлялся.

Лорд Кхардеен склонил голову набок и начал внимательно рассматривать потолок.

Люцивар на мгновение уставился на Сюрреаль, а затем медленно произнес:

– Если хочешь попробовать дать совет Беале или Хелене по поводу того, как управлять Залом, – вперед. Только подожди, пока я отойду подальше.

– Идемте, леди Сюрреаль, – произнес Аарон. – Думаю, нужно сначала устроить вас поудобнее и дать возможность отдохнуть, а затем можете начать разбирать зал по кирпичикам.

Люцивар подождал немного и, удостоверившись, что Аарон и Кхардеен вывели Сюрреаль и Вильгельмину из зала, повернулся к Фалонару:

– Что?

Тот расправил плечи.

– Почему ты выделил именно Эндара?

– Поскольку теперь слуги знают, что он – муж Дориан, никто не оспорит его право находиться в ее постели. И поверь мне, здесь есть мужчины, которые не колеблясь разорвали бы его на части, если бы не были уверены, что он с ней по ее выбору и согласию. – Люцивар глубоко вздохнул. – Я объясню все правила завтра. А сегодня скажи мужчинам, чтобы держались подальше от женщин. Всех женщин. – Помолчав, он добавил: – Устраивайся поудобнее. Мы задержимся здесь на несколько дней.

Когда Фалонар ушел, Люцивар повернулся к Деймону:

– Идем. Пора покончить с этим, тогда мы наконец сможем поесть и отдохнуть.

Деймон последовал за братом вверх по лестнице, прошел через семейную гостиную и по запутанному лабиринту коридоров. Через пару минут он нарушил молчание:

– Ты назвал его Деймонаром?

– Это самое близкое имя к твоему, которое я смог придумать и которое звучало бы по-эйриански, – тихо произнес Люцивар хриплым голосом.

– Я польщен.

Эйрианец фыркнул.

– Ты был бы польщен, если бы малыш по-прежнему лежал в колыбельке! Как только сорванец встал на ноги, он превратился в сущее наказание, в маленькое чудовище. – Люцивар провел пятерней по своим длинным волосам. – И в этом не только моя вина! Я же не один постарался. Однако об этом тоже почему-то никто не вспоминает.

– Не могу даже представить себе почему, – сухо обронил Деймон, глядя, как брата начинает распирать от негодования.

– Как же, когда он делает что-то милое или ведет себя послушно, он тут же истинный сын своей мамочки. Если ему удается совершить нечто умное или хотя бы благоразумное, он настоящий внук своего деда. Но стоит Деймонару превратиться в маленькое чудовище и напроказить, как сразу видно, кто отец. – Люцивар потер грудь. – Клянусь, иногда он специально вытворяет такие вещи, словно хочет увидеть, умру я от разрыва сердца или нет.

– Как сегодня, например?

Люцивар небрежно махнул рукой:

– Нет, это было всего лишь… всего лишь… Дерьмо. Что я могу сказать? Это настоящее чудовище.

Они свернули за угол и чуть не столкнулись с красивой эйрианкой. На ней была длинная скромная ночная рубашка, а в руке женщина сжимала толстую книгу.

– Твой сын, – произнесла она, выделив оба этих слова, – никакое не чудовище.

– Это не имеет особого значения, – произнес Люцивар, прищурившись. – Мэриан, почему ты до сих пор не в постели? Ты должна сегодня отдыхать.

Она раздраженно выдохнула:

– Я и так проспала почти все утро. Потом днем немного поиграла с Деймонаром, и мы легли вздремнуть. Я только что встала, чтобы взять книжку, а потом вернусь в постель, и Беале принесет чашку горячего шоколада и немного печенья.

Люцивар прищурился еще сильнее:

– Ты что, до сих пор ничего не ела?

Деймон пораженно уставился на Люцивара. Даже идиот – или эйрианец – должен уже сообразить, что женщина явно не в духе.

– Дядя Андульвар забегал с утра, желая убедиться, что я позавтракала. Протвар принес мне немного еды через пару часов. Потом я пообедала вместе с Деймонаром. Уверенный, что я просто умираю от голода, Мефис притащил кое-какие закуски ближе к вечеру. Твой отец уже пытал меня относительно того, что я съела на ужин. Хватит суетиться вокруг меня!

– Я и не думал суетиться! – зарычал Люцивар, а затем чуть слышно добавил: – Мне-то не дают такой возможности.

Мэриан выразительно взглянула на Деймона:

– Разве ты не должен уделить все внимание своему гостю?

– Это не гость. Это мой брат.

Тепло улыбнувшись, женщина протянула ему руку:

– Значит, вы Деймон. О, как я рада, что вы наконец-то приехали! Теперь у меня будет еще один брат.

Брат? Пожимая тонкую руку, Деймон озадаченно взглянул на Люцивара.

Властно проведя рукой по густым, длинным волосам женщины, эйрианец тепло произнес:

– Мэриан оказала мне великую честь, став моей женой.

И матерью Деймонара. Пол внезапно исчез из-под ног и с такой же скоростью вернулся.

Мэриан поспешила крепко сжать его руку, ее глаза наполнились беспокойством. Взгляд Люцивара стал намного жестче и пристальнее.

Деймона затопили противоречивые чувства, как волны, бьющиеся о хрупкий разум. Не в силах объяснять, что с ним происходит, или заверять брата и его жену, будто все в порядке, Сади отошел прочь, в очередной раз прикладывая чудовищные усилия, чтобы взять себя в руки.

Возможно, почувствовав, что Деймону нужно время прийти в себя, Люцивар повернулся к жене и попытался прочитать название на корешке книги.

Но та только стиснула томик покрепче и отступила от мужа.

– Это опять одна из твоих хныкалок? – подозрительно глядя на книгу, поинтересовался тот.

Мэриан распахнула было крылья, но тут же захлопнула их.

– Что, прости?

– Ну, знаешь, одна из тех книжек, которые женщины читают взахлеб, а потом начинают хлюпать носом. В прошлый раз ты читала нечто подобное и жутко расстроилась, а потом пришла в ярость, когда я заглянул, чтобы узнать, в чем дело. Если я правильно помню, ты швырнула книжкой в меня.

Раздражение женщины наконец прорвалось.

– Я пришла в ярость не из-за книги! Ты вломился в комнату с мечом наголо и перепугал меня почти до смерти!

– Ты ведь плакала. Я подумал, что тебе плохо. Послушай, я всего лишь хотел заранее уточнить, будешь ли ты реветь над страницами.

– Ага, а когда этот роман читала Джанелль, ты не вламывался в ее комнату, стоило ей пустить слезу!

Люцивар покосился на книгу так, словно у нее внезапно выросли клыки и когти.

– А, ты об этойкниге. – Он скривился и прижал руку к животу. – Вообще-то, честно говоря, к ней я тоже вломился. Только целится она не в пример лучше тебя.

Рычание Мэриан переросло в смех.

– Бедняжка Люцивар… Ты с таким усердием пытаешься защищать женщин нашей семьи, а мы совершенно не желаем принимать твои услуги с благодарностью, верно?

Люцивар усмехнулся:

– Что ж, если в этой книжонке попадутся интересные постельные сцены, заложи страницы, и через пару дней сможешь сама отблагодарить меня.

Мэриан покосилась на Деймона и залилась румянцем.

Люцивар нежно поцеловал ее и шагнул в сторону, пропуская женщину.

– Возвращайся в постель.

– Увидимся завтра, Деймон, – застенчиво произнесла она.

– Доброй ночи, леди Мэриан, – произнес Деймон. Это все, на что его хватило.

Они наблюдали за женщиной до тех пор, пока она не скрылась за дверью, ведущей в ее с Люциваром покои, а затем эйрианец протянул руку брату. Деймон отпрянул, не давая прикоснуться к себе.

Опустив руку, Люцивар произнес:

– Покои Повелителя дальше по коридору. Он захочет увидеть тебя.

Но Деймон не мог пошевелиться.

– Я думал, ты женился на Джанелль.

– С чего ты взял, будто я женился на Джанелль?

Искреннее удивление, отчетливо прозвучавшее в голосе Люцивара, пробудило гнев.

– Ты же был здесь! – зарычал он. – Почему бы тебе не захотеть взять ее в жены?

Люцивар долго молчал, а затем тихо произнес:

– Это всегда было твоей мечтой, Деймон. Не моей.

Повернувшись, он пошел дальше по коридору.

– Идем.

Деймон медленно начал переставлять ноги. Когда Люцивар остановился и постучал в дверь, его брат продолжил идти, ведомый сильным, темным женским ментальным ароматом, исходящим от двери на противоположной стене коридора.

– Деймон?

Голос Люцивара был заглушен приливом сильных, полузабытых чувств.

Деймон открыл дверь и вошел в гостиную. На одной стене – книжные полки над рядом невысоких закрытых деревянных шкафов. Диван, два треугольных столика и два кресла составляли прекрасную композицию и явно принадлежали к одному комплекту. Длинный, низкий рабочий стол. Два изогнутых медных светильника, украшенные изысканной резьбой на треугольных столиках. Возле одного кресла стояла большая корзина, наполненная обрывками шерстяных и шелковых ниток, там же лежала незаконченная вышивка. Неподалеку от стеклянных дверей, выходивших на балкон, расположился письменный стол. Этажерка с цветами и декоративными растениями была установлена в углу.

Ментальный аромат омывал его, окутывая все тело. О, он прекрасно помнил этот запах. Однако теперь он неуловимо изменился, добавилась новая нотка, тонкая, восхитительно отдающая мускусом.

Его тело напряглось, пробуждая чисто мужской интерес, прежде чем разум сумел хотя бы отметить эту разницу. Затем Деймон обратил внимание на тапочки яркого сапфирового цвета, стоявшие возле кресла. Женские тапочки. Несмотря на весь свой здравый смысл, несмотря на жаркое желание, чтобы она оказалась жива, даже считая, что Люцивар женился на ней, Деймон так и не сумел принять как данность, что Джанелль больше не была ребенком, которого он помнил. Она выросла.

Стены комнаты неожиданно выцвели до серого, потемнели и начали смыкаться, образуя узкий туннель, уводящий вниз.

– Деймон.

Этот глубокий, низкий голос тоже был ему знаком. Он слышал в нем нотки веселья. Слышал в нем гнев и жестокую, яростную силу. Слышал его хриплым от усталости. Он слышал, как этот самый голос умолял его принять помощь и силу, которую предлагала крепкая рука.

Медленно обернувшись, он увидел Сэйтана. Князя Тьмы. Повелителя Ада. Своего отца.

Сэйтан протянул руку – узкая, крепкая ладонь с тонкими пальцами и длинными, выкрашенными в черный цвет ногтями.

– Деймон… Джанелль жива, – мягко произнес он.

Комната исчезла. Туннель продолжал сужаться. Но его по-прежнему ждала протянутая рука, предлагая силу, безопасность, утешение – все то, что он отверг, находясь в Искаженном Королевстве.

– Деймон.

Он сделал шаг вперед. Поднял руку, такую же узкую, с изящными тонкими пальцами и выкрашенными в черный цвет длинными ногтями. Теперь его пугала собственная хрупкость. Теперь он был готов довериться обещаниям, высказанным Сэйтаном.