Текст книги "Королева Тьмы"

Автор книги: Энн Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

Впрочем, это не имело значения. Александра знала, что примет любую помощь, которая будет предложена.

Вновь повернувшись к окну, Королева произнесла:

– Князь Александр, пожалуйста, договоритесь о путешествии на Экипаже как можно быстрее. Мы отправляемся в Зал Са-Дьябло.

5. Кэйлеер

Преисполнившись твердой уверенности в том, что болевых точек у него гораздо больше, чем мускулов, Деймон медленно брел к большому залу, где, если верить словам Беале, его ожидал Повелитель.

Больше ни за что. Никогда и ни за что. Нужно было сразу вспомнить, что означает фраза «Начнем с малого», нужно было вспомнить, что ни одна тренировка не могла подготовить тело к тем упражнениям с оружием, что были в ходу у эйрианцев. Разумеется, если судить беспристрастно – а у Деймона не было ни малейшего желания делать подобные глупости в обозримом будущем, – Люцивар действительно заставил его начать с основ, то есть разогревающих движений. Но даже если двигаться не спеша, с таким партнером, как его сводный братец, не работать в полную силу невозможно.

Деймон открыл дверь в дальнем конце большого зала и тут же позабыл про ноющие во всем теле мышцы, увидев, как Сэйтан нежным жестом убирает выбившийся из прически локон с лица привлекательной демланской ведьмы. В этом движении сплелись нежность и привязанность. Гадая, сумел ли он правильно прочесть язык жестов, Деймон направился к отцу, стараясь ступать как можно тише и осторожнее.

Первой непрошеного гостя заметила ведьма. Она поспешно шагнула прочь от его отца и присмотрелась к Деймону. Однако напрячься Деймона заставила вспышка гнева, исходившая от Повелителя.

Сэйтан повернулся и, тут же успокоившись, двинулся к нему.

– Что с тобой случилось? – требовательно спросил он. – Ты ранен?

– Со мной случился Люцивар, – сквозь стиснутые зубы сообщил Деймон.

– И почему вы с Люциваром подрались? – с обманчивой невозмутимостью поинтересовался Сэйтан.

В его низкий, глубокий голос вкрались нотки отеческого порицания.

– Мы не дрались, мы разминались. Но я очень рад, что хоть кто-то, кроме меня, не сумел уловить различий.

Ведьма отвернулась от них, издавая странные приглушенные звуки. Когда она вновь обратила на мужчин свой взор, в ее золотистых глазах плескался смех.

– Мне очень жаль, – произнесла она, хотя искреннего сочувствия в ее голосе не было. – Как человек, которому довелось выслушивать наставления Люцивара, я прекрасно понимаю, каково вам сейчас.

– А почему ты решил вдруг потренироваться с эйрианским оружием, да еще и в паре со своим братом? – вкрадчиво уточнил Сэйтан.

– Потому что я идиот. – Деймон поднял руку и попытался смахнуть со лба волосы. Однако боль остановила движение. Деймон медленно опустил руку, – хоть это перетруженные мышцы со скрипом сделали. – Я бы очень хотел быть неподалеку, когда Джанелль в следующий раз положит его на обе лопатки.

– А кто бы отказался?.. – пробормотала ведьма.

Сэйтан раздраженно вздохнул:

– Сильвия, это Деймон Сади. Деймон, это леди Сильвия, Королева Хэлавэя.

Глаза Сильвии изумленно расширились.

– Это и есть тот мальчик?

Деймон недовольно взъерошился, но Сэйтан успокоил его ментальным тычком.

– Мальчик – понятие относительное, – произнес Повелитель.

– В этом я убедилась, – ответила Сильвия, пытаясь вернуть своему лицу подобающее выражение.

Сэйтан только смерил ее выразительным взглядом.

– Что ж, – с наигранной веселостью произнесла Королева, – тогда я быстренько поздороваюсь с ковеном, а вы тем временем разберетесь с этим вопросом.

– Так ты одолжишь мне эту книгу? – спросил Сэйтан.

Его губы изогнулись в злорадной понимающей ухмылке.

– О какой книге вы говорите, Повелитель? – уточнила Сильвия, пытаясь принять невинный вид, несмотря на яркий румянец, разлившийся по щекам.

– О той самой. Вы никак не желаете признать, что читаете ее.

– О, не думаю, что подобная литература может представлять для вас интерес, – пробормотала Сильвия.

– Учитывая, как вы реагируете на каждое мое упоминание о ней, полагаю, я найду данное произведение весьма занимательным.

– Вы могли бы купить собственный том.

– Я предпочел бы занять ваш.

Сильвия едва не прожгла Повелителя взглядом.

– Я одолжу ее вам при условии, что вы признаетесь ковену, что читаете подобные произведения.

Сэйтан ничего не ответил, но на его щеках тоже вспыхнул легкий румянец.

Сильвия с удовлетворенной улыбкой повернулась к Деймону:

– Добро пожаловать в Кэйлеер, Князь Сади.

– Благодарю вас, Леди, – любезно отозвался Деймон. – Знакомство с вами было весьма поучительным.

Сэйтан тихо зашипел. Сильвия поспешила удалиться, оставив мужчин наедине.

Стоило женщине скрыться из вида, как Сэйтан утомленно провел рукой по волосам и посмотрел на свои пальцы.

– Теперь я прекрасно понимаю, почему ее отец облысел, – проворчал он. – Мои волосы пока только седеют.

– Это твоя подруга? – прямо спросил Деймон.

– Да, Сильвия – наш друг, – выделив голосом последнее слово, резко ответил Сэйтан и одарил Деймона кислым взглядом. – Идем, мальчик, тебе лучше присесть, иначе скоро свалишься.

Деймон покорно последовал за отцом в его рабочий кабинет, испытывая веселье, смешанное с любопытством, и гадая, почему Повелитель говорил так резко, словно защищаясь.

К тому времени, как Деймону удалось заставить свои мышцы пошевелиться и присесть, к нему и Сэйтану присоединился Андульвар Яслана.

– Для новичка ты был совсем неплох, – одобрительно заметил эйрианец.

– Как только снова обрету способность двигаться, расплющу его надменную голову! – прорычал Деймон.

Сэйтан и Андульвар обменялись веселыми взглядами.

– Ах, – притворно вздохнул Сэйтан, – проходят века, но чувства остаются неизменными.

– Ты пообещал сделать то же самое, когда вы с Люциваром впервые подрались, – пояснил Андульвар.

Деймон, нехорошо прищурившись, смерил обоих мужчин мрачным взглядом.

– Вы оба тогда были всего на пару лет старше Деймонара, – произнес Сэйтан. – Ты нашел где-то длинный шест, как раз помещавшийся в маленьком кулачке, переломил его надвое, а потом Люцивар отыскал тебя и вознамерился во что бы то ни стало показать, чему его учат на тренировках.

– Он всегда отличался врожденной способностью легко обращаться с оружием, – не без гордости продолжил Андульвар, – однако в том возрасте из рук вон плохо умел применять нужные движения.

– А потому, – снова перехватил нить рассказа Сэйтан, – он нанес тебе пару хороших, полновесных ударов. Ты, благодаря не то удаче, не то злости, тоже сумел достать его два-три раза. И тогда вы оба, позабыв про посохи, начали тузить друг друга кулаками. Мэнни положила конец этому безобразию, выплеснув на вас ведро холодной воды.

Деймон с трудом подавил желание виновато поерзать в кресле.

– Ты теперь все время будешь это делать? – проворчал он.

– Что именно? – непонимающе нахмурился Сэйтан.

– Вытаскивать из недр своей памяти разные происшествия из моего детства и старательно меня смущать?

Повелитель только улыбнулся.

– Пойдем, мальчик, – добродушно произнес Андульвар. – Тебе нужны горячая ванна, энергичное растирание и еда. Утро только началось, впереди еще целый день.

Сердитое ворчанье Деймона сменилось громким воплем, когда Андульвар бесцеремонно схватил его за шкирку и поставил на ноги.

– Одну минуту, – остановил их Сэйтан.

Мгновенно ощутив перемену в настроении отца, Деймон повернулся к нему. Повелитель смерил сына задумчивым взглядом:

– Мне высказали одну просьбу. Ответить на нее согласием или нет, решать только тебе. Если ты сочтешь, что еще не готов или вообще не намерен выполнять ее, я попытаюсь это объяснить.

Деймон ощутил, как по венам знакомо растекся лед, однако всеми силами попытался подавить подступивший холодный гнев. Он знал, что ему еще только предстояло разобраться в сложных отношениях мужчин и женщин, бывших в ходу в Кэйлеере. Не следовало сразу полагать, будто просьба здесь и те «просьбы», которые так часто ему приходилось выполнять в Террилле, – одно и то же.

– В чем заключается эта просьба?

– Твоя мать хочет встретиться с тобой, – мягко произнес Сэйтан.

6. Кэйлеер

Прихлебывая травяной чай, Карла бродила по внутреннему садику, надеясь, что плеск воды в фонтане немного успокоит ее. Неожиданно она вздернула голову, глядя вверх, на окна второго этажа с южной стороны дворика. Может, Сади там сейчас, наблюдает за ней из-за занавесок?

«Огни Ада, не следовало так вопить, что он тоже Черная Вдова!» – с досадой подумала девушка. Она поняла это в тот же миг, как заметила вспыхнувшую в его глазах ледяную ярость. Однако Карла была немало обеспокоена видениями в спутанной сети, которую она сплела пару дней назад, и была полностью поглощена попытками разгадать таинственные образы, представшие перед ней… В общем, встреча с Деймоном Сади многое объяснила в загадочных картинах. Она видела, как Повелитель смотрит в зеркало, но отражение в нем – не его собственное. Она видела истины, оберегаемые ложью. Она видела Черную Вдову, носящую Черный Камень, которая стала врагом, чтобы остаться другом. И видела смерть, удерживаемую кольцом. Свою собственную смерть.

Немало обеспокоенная своей неспособностью правильно понять видение, касающееся Повелителя, Карла начала бояться, что не сумела правильно прочесть спутанную паутину. Теперь подобного рода сомнения покинули ее.

Осушив чашку, она вздохнула. Оставался еще один вопрос, который было необходимо решить до возвращения Джанелль – ради их всех.

Деймон было потянулся к черному пиджаку, который разложил на постели, когда услышал стук в дверь. Потом постучали еще раз, погромче. Кто-то стоял за стеклянной дверью, ведущей из его комнаты на балкон. Деймон оставил пиджак на постели, вернулся в гостиную, откинул занавеску и уставился на ведьму с короткими, торчащими во все стороны волосами, стоявшую за дверью. Его первым порывом было отпустить занавеску и проигнорировать незваную гостью. Он не желал, чтобы в его комнатах остался след ее физического присутствия или ментального аромата. Деймон не хотел, чтобы кто-то начал интересоваться, почему он развлекает другую женщину прежде, чем его Королева официально приняла услуги своего Консорта.

И плевать на то, что она была Королевой Края. Однако тот факт, что гостья также входила в Первый Круг Джанелль, имел для Деймона значение.

Поэтому он неохотно открыл дверь и отошел в сторону, дав женщине пройти.

– У меня через несколько минут встреча, – холодно сообщил он ей.

– Я пришла извиниться, – произнесла Карла. – Я займу у тебя не слишком много времени. Я не очень хорошо умею это делать, поэтому стараюсь покончить с процедурой побыстрее.

Деймон засунул руки в карманы, молча ожидая продолжения.

Карла сделала глубокий вдох.

– Мне не следовало объявлять перед всеми о твоей принадлежности к ковену Песочных Часов. Первый Круг узнал бы в любом случае, но мне не следовало возглашать об этом на весь Зал. Я обдумывала кое-что, очень меня встревожившее, и, увидев тебя…

– Как ты догадалась? Никто в Террилле так и не сумел узнать, кто я такой.

Ее губы изогнулись в ухмылке.

– Не думаю, что хоть кто-то из твоих знакомых провел с десяток лет, доводя дядю Сэйтана до белого каления. Те из нас, кому довелось познать это счастье, непременно заметили бы сходство в изменениях вашего ментального аромата и пришли бы к единственно верному выводу.

Деймон вздрогнул:

–  Дядю Сэйтана?!

Ее губы вновь растянулись в ехидной, издевательской ухмылке.

– Он удочерил Джанелль, сделал ее частью своей семьи. А мы, в свою очередь, породнились с ним. Одним летом мы приехали погостить и… домой так и не вернулись. Можешь себе представить, с каким восторгом он обнаружил, что вместо одной получил сразу десять ведьм-подростков, а с ними еще и мальчиков, разумеется.

– Разумеется, – произнес Деймон, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. – Полагаю, это был тот еще сюрприз.

– Угу. Тем первым летом, когда мы все внезапно свалились ему на голову, ковен быстро освоил приготовление успокоительных отваров. Было очень неприятно слышать, как он поскуливает.

Деймон не без усилий подавил смешок. Затем его веселье угасло. Она была умна, эта Королева с льдисто-голубыми глазами и почти белыми пепельными волосами. Она должна прекрасно понимать, как сильно ему хочется услышать рассказы о юности Джанелль.

Карла пристально посмотрела на него:

– Если тебе станет от этого легче, можешь пригрозить придушить меня.

На мгновение Деймон утратил дар речи.

– Прошу прощения?

– При этом дворе это приемлемый для мужчины способ выразить раздражение ведьме.

– Угроза придушить женщину считается приемлемой?! – пораженно спросил Деймон, уверенный, что неправильно понял ее.

– При условии, что мужчина произносит это спокойным тоном и мы знаем, что он говорит не всерьез.

Мужчина, способный оставаться спокойным в этом сумасшедшем доме, должен обладать просто поразительным самообладанием, подумал Деймон. Он устало потер лоб и начал понимать, почему Люцивар предупредил его насчет возможных объяснений ковена.

– То есть, если Люцивар угрожает кому-то из вас, никто ничего не имеет против? – поинтересовался Деймон.

Поскольку Люцивар всегда говорил спокойно, угрожая кому-то, только дурак не стал бы принимать его слова всерьез.

Карла передернула плечами:

– О… Что ж, Люцивар. Он редко говорит что-то, если действительно разозлен. Обычно он хватает провинившихся за шиворот и макает в первую попавшуюся бадью с водой, – Карла помолчала. – Хотя, если судить беспристрастно…

– А кому здесь охота судить беспристрастно о Люциваре? – проворчал Деймон.

– Вижу, ты провел с ним утро, – понимающе кивнула Карла. – В общем, если ему подворачивается под руку фонтан или ручей, то он не бросает нас туда, а макает, чтобы мы не пострадали… Но это же Люцивар. Мы стараемся не допустить, чтобы другие мужчины переняли эту привычку.

– Иначе вы бы большую часть времени ходили мокрыми, – пробурчал Деймон.

Прежде чем Карла успела ответить на это замечание, Моргана, Королева Шэльта – та самая рыжеволосая девушка, которую он видел сегодня утром, – и Габриэль, Королева Деа аль Мон, небрежно постучали в стеклянную дверь и, не дожидаясь приглашения, вошли в комнату.

– Все покои ковена выходят на этот внутренний дворик, поэтому гораздо быстрее дойти до балконной двери, нежели бежать по бесконечным коридорам, – произнесла Моргана, но Карла перебила ее:

– А где Сюрреаль?

Габриэль заправила серебристую прядь за заостренное ухо и ухмыльнулась:

– Шаости забрал ее под предлогом показать гостье Зал. Она по-прежнему сердито ворчала из-за того, что пришлось извиниться перед Сероклыком. Она, видите ли, не думала, что он воспримет ее угрозы о наказании всерьез.

– Я как раз начала объяснять правила Деймону, – произнесла Карла.

– У меня действительно назначена встреча, – потерянно пробормотал Деймон и, услышав стук в дверь гостиной, громко произнес: – Войдите.

Стоявший на пороге Сэйтан шагнул в комнату, однако, увидев трех женщин, замер на месте.

– Чмок-чмок, – сказала Карла.

– Мы собирались объяснить Деймону правила, – произнесла Моргана.

– В таком случае пусть Тьма смилостивится над ним, – сухо отозвался Сэйтан.

– Пойду надену пиджак, – произнес Деймон, не желая терять столь благовидный предлог, чтобы побыстрее ретироваться.

Гордость не позволила опрометью броситься в спальню. Здравый смысл заставил помедлить, и, когда Деймон наконец вернулся в гостиную, его ждал только Сэйтан.

– Они отправились донимать кого-то другого? – кисло поинтересовался Деймон, выходя следом за отцом из своих покоев и направляясь за ним по коридору.

Сэйтан рассмеялся:

– Пока – да.

Деймон помедлил.

– Возможно, будет лучше, если ты мне объяснишь эти правила.

– Я дам тебе книгу придворного Кодекса.

– Нет, я имею в виду правила, принятые при этом дворе. Например…

– Не хочу даже знать, – тихо, но твердо произнес Повелитель.

– Ты должен знать их, ты же Советник!

– Именно, – мрачно отозвался Сэйтан. – И если при этом дворе есть какие-то правила, в отношении которых я вплоть до этого момента пребывал в блаженном неведении на протяжении целых пяти лет, которые провел на должности Советника, я не хочу узнать о них сейчас.

– Но… – начал было Деймон, однако при взгляде на лицо отца, на котором застыло неумолимое выражение, покорился. – Знаешь, с твоей стороны это лицемерие.

– С твоей позиции, возможно. Но на мой взгляд, это проявление здравого смысла. Ты моложе, вот сам и разбирайся.

Прежде чем Деймон успел озвучить замечание, о котором впоследствии мог бы пожалеть, небольшой коричнево-белый пес бросился навстречу и замер в нескольких футах от них, бешено виляя хвостом.

«Он здесь! Самец Джанелль наконец-то здесь!»

Деймон почувствовал себя так, словно в легких неожиданно закончился воздух, – не только потому, что услышал мысленную речь пса, но и потому, что в белой шерсти поблескивал Красный Камень.

– Деймон, это лорд Ладвариан, – произнес между тем Сэйтан. – Ладвариан, это…

«Верховный Князь, носящий Черный Камень! – сказал Ладвариан, прыгая перед ними. – Он – Верховный Князь, который носит Черный Камень! Я должен рассказать Каэласу!»

С этими словами пес рванулся прочь по коридору и исчез за поворотом.

– Мать-Ночь, – вполголоса произнес Сэйтан. – Идем. Отсюда нужно выбираться, прежде чем ты познакомишься с кем-нибудь еще. Мне кажется, ты получил предостаточно новых сведений для первого дня при дворе.

– Он – родство, – слабо произнес Деймон, следуя за Сэйтаном. – Когда Люцивар сказал, что некто по имени Ладвариан будет очень рад меня видеть, я подумал… Если только он говорил не о ком-нибудь другом?

– Нет, это и есть Ладвариан. Он бы с радостью отправился сам на ярмарку услужения, чтобы отыскать тебя, однако представителей родства не слишком радушно принимают в Малом Террилле, и мне не хотелось рисковать им. Удивительная способность разъяснять особенности поведения родства людям и наоборот делает Ладвариана совершенно неоценимым членом двора. К тому же не следует не принимать в расчет то влияние, которое он имеет на Князя Каэласа.

– А кто такой Каэлас?

Сэйтан одарил сына странным взглядом:

– Давай прибережем эту новость на другой день.

* * *

Деймон оглядел опрятный дом, за которым явно ухаживала заботливая рука, и чисто подметенный двор.

– Я всегда хотел, чтобы Терса жила в тихом месте вроде этого.

– Ей здесь удобно, – произнес Сэйтан, открывая переднюю дверь. – С ней живет горничная – Странница из ковена Черных Вдов. И есть еще Микел, – добавил Повелитель, когда они, услышав звуки голосов, направились на кухню.

Деймон шагнул вперед, вскользь взглянул на сидящего за столом мальчика и повернулся к Терсе, которая бормотала что-то себе под нос, быстро накрывая на стол.

Ее черные волосы по-прежнему были спутанными, точно такими, какими он их помнил, однако темно-зеленое платье было чистым и, судя по всему, теплым и удобным. Мальчик поспешно проглотил толком не прожеванное ореховое пирожное и с подозрением поинтересовался:

– Кто он такой?

Терса тут же вскинула голову. Ее золотистые глаза вспыхнули, лучась неподдельным счастьем, и улыбка наполнилась теплом.

– Это тот самый мальчик, – сказала она, бросившись в объятия Деймона.

– Здравствуй, милая, – произнес он, чувствуя, как в душе волной поднимается бурная радость встречи.

– Он уже не мальчик, – произнес Микел недовольно.

– Микел, – строго оборвал его Сэйтан.

Отпрянув от Деймона, Терса посмотрела сначала на ребенка, потом на Повелителя.

– Он уже большой мальчик, – непреклонно произнесла она, а затем потащила Деймона к столу. – Садись, садись. Ты должен подкрепиться.

Деймон сел напротив мальчика, который даже не пытался скрыть, что видит в нем нежелательного соперника.

– А разве ты не должен быть в школе?

Тот закатил глаза:

– Сегодня же выходной.

– Скажи-ка в таком случае, ты уже выполнил все порученные тебе матерью дела, прежде чем отправиться сюда? – вкрадчиво поинтересовался Сэйтан, принимая бокал красного вина, поданный Терсой, и не сводя взгляда с Микела.

Тот виновато поерзал под взглядом проницательных золотистых глаз и пробормотал:

– Большую часть.

– В таком случае после обеда я провожу тебя домой, чтобы ты смог выполнить все свои обязанности, – заявил Сэйтан.

– Но я же должен помочь Терсе прополоть сад! – запротестовал Микел.

– Сорняки никуда от тебя не денутся, – безмятежно произнесла та. Она посмотрела, нахмурившись, на обоих «мальчиков», на стаканы с молоком, которые держала в руках, и поставила оба перед Микелом, а затем похлопала Деймона по плечу. – Полагаю, он уже достаточно взрослый, чтобы пить вино.

– Хвала Тьме, – чуть слышно отозвался Деймон.

За едой почти не разговаривали. Сэйтан интересовался, как у Микела идут дела в школе, и получал вполне ожидаемые пространные ответы. Терса пыталась вставлять обыденные замечания о доме и саде, но с каждым разом ее реплики становились все более отрывистыми и бессвязными.

Деймон стиснул зубы. Ему очень хотелось сказать, чтобы она перестала пытаться вести себя нормально. Было больно видеть, как Терса изо всех сил пытается ради него идти по грани разума, а также наблюдать за растущими беспокойством и обидой в глазах Микела, по мере того как ее власть над собой рушилась на глазах.

Сэйтан осторожно поставил бокал на стол и поднялся на ноги.

– Пойдем, щеночек, – произнес он, обращаясь к Микелу. – Я провожу тебя домой.

Тот поспешно схватил ореховое пирожное с тарелки:

– Я еще не доел.

– Можешь взять его с собой.

Когда они вышли, невзирая на бурные протесты Микела, Деймон взглянул на Терсу.

– Как я рад снова видеть тебя, – мягко произнес он.

Глубокая печаль затопила ее ответный взгляд.

– Я не знаю, как быть твоей матерью.

Он взял ее за руку:

– Тогда просто будь Терсой. Этого всегда было более чем достаточно.

Деймон почувствовал, как она принимает это разрешение, как напряжение покидает ее тело.

Наконец женщина улыбнулась:

– У тебя все хорошо?

Улыбнувшись в ответ, Деймон солгал:

– Да, у меня все хорошо.

Ее пальцы крепче стиснули его руку. Глаза словно остекленели, всматриваясь в неведомую даль.

– Нет, – тихо произнесла она. – Пока еще нет. Но скоро все будет хорошо. – С этими словами она встала. – Пойдем. Я покажу тебе свой сад.

7. Кэйлеер

Сэйтан плавным движением поднялся на диване и сел, как подобает Повелителю. Не нужно было даже прибегать к ментальному импульсу, чтобы понять, кто стоит за дверью его кабинета. Хватило и запаха страха.

– Войдите.

В комнату вошла Вильгельмина Бенедикт. Каждый следующий шаг был неувереннее предыдущего.

Наблюдая за женщиной, Сэйтан безжалостно подавил первые проявления гнева. Она ни в чем не виновата. Сестра Джанелль сама еще была, по сути, ребенком тринадцать лет назад. Она ничего не смогла бы сделать.

Но если бы Джанелль не осталась на Шэйллоте, чтобы защитить свою сестру, той последней, ужасной ночи в Брайарвуде никогда бы не было. Она оставила бы семью, которая не понимала и не ценила того, что девочка собой представляет. Она бы пришла в Кэйлеер, пришла бы к нему – и избежала бы жестокого изнасилования, которое оставило в ее душе столько глубоких шрамов.

Было бы несправедливо возлагать на Вильгельмину какую-либо ответственность за то, что произошло с Джанелль, и все же ее присутствие в его доме и возвращение в жизнь сестры вызывало у Сэйтана чувство сильного неприятия.

– Чем я могу помочь вам, Леди Бенедикт? – Несмотря на все усилия, ему так и не удалось до конца изгнать резкие нотки из своего глубокого голоса.

– Я не знаю, что мне делать, – чуть слышно ответила она.

– О чем вы?

– Все остальные, кто подписал контракт, уже нашли себе занятие, пусть даже им и поручили всего лишь составить список своих умений. Но я… – Она резким движением заломила руки, и Повелитель невольно пожалел тонкие, хрупкие кости. – Он ненавидит меня, – произнесла Вильгельмина с отчаянием. – Все здесь ненавидят меня, а я даже не знаю почему.

Сэйтан указал молодой женщине на противоположный конец дивана:

– Присядьте.

Она повиновалась. Сэйтан наблюдал за ней, гадая, как такая напуганная, эмоционально хрупкая женщина сумела выдержать путешествие через Врата между Королевствами, а потом попыталась получить контракт на ярмарке услужения. Когда Вильгельмина устроилась на диване, Повелитель произнес:

– Ненависть – слишком сильное слово. Здесь вас никто не ненавидит.

– Яслана ненавидит. – Она прижала кулаки к коленям, пытаясь успокоиться. – И вы тоже.

– Я не ненавижу вас, Вильгельмина, – тихо произнес он. – Но ваше присутствие здесь мне неприятно.

– Почему?

Видя боль и искреннее недоумение во взгляде посетительницы, Сэйтан испытал искушение утаить от нее правду, однако решил, что следует проявить уважение и ответить честно.

– Потому что вы – та причина, по которой Джанелль не решилась вовремя покинуть Шэйллот.

Неожиданная перемена от страха к ярости ошеломила Повелителя, на мгновение, но он тут же понял, что напрасно удивился. Нужно было сразу отыскать в этой женщине черты, которые роднили ее с Джанелль, а не смотреть на нее взглядом, затянутым пеленой прошлых переживаний.

– Вы знаете, где найти ее, верно? Верно?!

Она, казалось, была готова вытрясти из него нужный ей ответ. Сэйтану, заинтригованному столь резкой переменой настроения, стало интересно, не собирается ли она на самом деле попытаться это сделать.

– В данный момент, к сожалению, нет, – мягко отозвался он. – Но она скоро будет дома.

– Дома? – Ярость снова сменилась удивлением, а затем озадаченностью. Вильгельмина окинула задумчивым взглядом его кабинет. – Дома?

– Я – ее приемный отец. – Когда женщина ничего на это не ответила, Сэйтан добавил: – А Люцивар – ее брат.

Она подскочила, словно он ткнул ее булавкой. В голубых глазах плескалось чувство сродни ужасу.

– Брат?!

– Брат. Если вас это утешит, могу добавить, что, хотя вас обоих связывают родственные узы с Джанелль, между вами таковых нет.

Ее облегчение было столь неприкрытым, что Сэйтан с трудом сдержал смех.

– И он ей нравится? – тихо уточнила Вильгельмина.

На сей раз Сэйтан не смог сдержаться. Он рассмеялся.

– Большую часть времени. – Успокоившись, он снова смерил сестру Джанелль задумчивым взглядом. – Так вы поэтому пришли в Кэйлеер? Чтобы найти Джанелль?

Вильгельмина кивнула:

– Все остальные уверяли меня, что она умерла, что ее убил Князь Сади. Но я знала, что это неправда. Он бы никогда и ни за что на свете не причинил вред Джанелль. Я решила, что она отправилась к одному из своих тайных друзей или к своему наставнику. – Вильгельмина смерила Сэйтана таким взглядом, словно пыталась сопоставить увиденное с тем, что ей уже было известно. – Это ведь были вы, верно? Это к вам она приходила заниматься Ремеслом.

– Да, – не стал отпираться Сэйтан. – Но что заставило вас отправиться именно в Кэйлеер?

– Она сама сказала мне. Потом. – Вильгельмина бережно провела пальцем по своему Сапфиру. – Когда Князь Сади освободил силу Черных Камней, чтобы избежать хейллианцев, преследовавших его, я услышала, как Джанелль закричала «Двигайтесь вместе, двигайтесь вместе!». Я послушалась. Когда буря закончилась, на мне оказался Сапфир. Все ужасно огорчились, потому что решили, будто я каким-то образом принесла Жертву Тьме. Но это было не так. Это был не мой Камень, а один из принадлежащих Джанелль. Я не могла пользоваться его силой, но он защищал меня. Иногда, когда я была напугана или не знала, что делать и как поступить, Камень всегда давал один и тот же ответ: Кэйлеер. Я ушла из дома, потому что Бобби… – Вильгельмина упрямо стиснула губы и сделала глубокий вдох. – Я ушла из дома. Как только мне исполнилось двадцать лет, я принесла Жертву и получила этот Камень. Второй исчез.

– И все эти годы вы пытались отыскать способ попасть сюда?

Молодая женщина ответила не сразу.

– Я очень долго пыталась подготовиться к этому путешествию. А потом однажды поняла, что никогда не сумею сделать этого, и просто отправилась сюда.

Это могло означать только одно: сидящая перед ним особа обладает куда большей храбростью, чем может показаться на первый взгляд.

– Скажите мне лучше вот что, Вильгельмина, – мягко произнес Сэйтан. – Если бы тринадцать лет назад Джанелль решила покинуть Шэйллот и попросила вас отправиться с ней, как бы вы поступили?

Она ответила не сразу. Потом с явной неохотой произнесла:

– Не знаю. – Она снова окинула комнату взглядом, но теперь уже печальным. – Это дом Джанелль, а не мой. Мне нет здесь места.

– Вы – сестра Джанелль и ведьма, носящая Сапфир. Не спешите судить. – «И я, в свою очередь, постараюсь этого не делать». – Кроме того, у вас сложилось бы совершенно иное представление об этом месте, если бы вы были здесь в то время, когда его населял десяток юных ведьм, – нарочито скорбным тоном сообщил Сэйтан.

Ее глаза расширились.

– Вы имеете в виду Королев, которые сейчас здесь?

– Да.

– Благая тьма!

– Можно и так выразиться.

Вильгельмина склонила голову, словно пытаясь подавить смешок. Когда молодая женщина вновь отважилась поднять взгляд на Сэйтана, он готов был поклясться, что она заново оценивает Зал и живущих в нем людей.

– И все равно мне нечем здесь заняться, – неуверенно произнесла она.

Ожидание, смешанное с надеждой, отразившееся в ее взгляде, наконец заставило Сэйтана сообразить, что она практически готова принять его как патриарха этой семьи и ожидает, что он будет выполнять обязанности, соответствующие его положению.

– Неужели Люцивар не сказал вообще ничего? – уточнил Сэйтан, прекрасно зная, что единственная причина, по которой его сын решил взять ее с собой, заключалась в его нежелании позволить другим воспользоваться ее родством с Джанелль в своих целях.

Впервые в ее глазах промелькнул гнев.

– Он велел попытаться не падать в обморок, потому что мужчинам это очень не понравится.

Сэйтан вздохнул:

– Учитывая, что вы услышали это от Люцивара, должен сказать, совет можно назвать тактичным. Но он прав. Не слишком любезен, но прав. Мужчины очень резко реагируют на беспокойство или нездоровье женщины.

Вильгельмина нахмурилась:

– Поэтому за мной повсюду ходит огромный полосатый кот?

Сэйтан бросил взгляд на дверь своего кабинета:

– Его зовут Деджаал. Он сын Князя Джаала и назначил себя вашим защитником до тех пор, пока вы не почувствуете себя увереннее с другими мужчинами в Зале.

– Он принадлежит к родству? Я слышала рассказы…

– Люди Крови в Малом Террилле не слишком жалуют родство, ибо считают его бесполезным, а представители родства, наоборот, считают тамошних людей ни на что не годными, – произнес Сэйтан и добавил про себя: «Если, конечно, они не голодны».

Поднявшись, он предложил руку Вильгельмине и проводил ее до двери, а затем призвал большую щетку и вручил женщине.

– Если хотите заняться чем-нибудь полезным, отведите Деджаала в один из садиков и как следует вычешите. Как только вы привыкнете к нему, возможно, вам станет легче общаться со всеми нами.