Текст книги "Интуиция (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

– Если ты его оставишь, то защитишь? – спрашивает она, чтобы разъяснить.

– Да, – говорю я. – По крайней мере он выживет. Не знаю, но по крайней мере он будет жить. Если он чувствует хотя бы половину того, что чувствую к нему я, он выживет, но он не будет жить.

– Милая, я не знаю твоей ситуации, но если хочешь совет, я хотела бы быть готовой ко всему. Может быть ты никогда не должна выбирать тот вариант, который тебе больше всего подходит, но, если настанет день, когда это станет необходимым, ты должна привести этот план в действие и сохранить любовь, – советует Брэнда. Она пытается положить свою руку на мое колено, чтобы успокоить, но ее рука проходит сквозь мое колено потоком ледяного воздуха. Меня так застают этим врасплох, что я могу только сидеть и смотреть на Брэнду.

– Я пыталась сделать это, ну ты понимаешь, в самом конце. Но я не рассказала Дженни о моем плане, так что теперь она никогда не узнает, что я мертва, – объясняет Брэнда. – Я составила завещание и оставила его дома, но мой второй муж не сказал ей о нем. Он забрал мой дом и выгнал ее.

Я с трудом могу дышать, когда понимаю, что она мне рассказала. Брэнда дух. Она мертва, почему я не поняла этого? Должно быть я в отключке, глядя на Брэнду, думаю я. Конечно, она дух. Я сижу в темноте и говорю с тем, кто не может видеть меня иначе.

Когда она понимает, что я ангел, то ведет себя так непринужденно, видимо потому, что видела нас и раньше.

– Ты не знала, что я мертва, так ведь дорогая? – спрашивает Брэнда. Я качаю головой. – Ты еще новичок во всем этом? – с сочувствием в голосе спрашивает она. Я киваю.

– У вас где-то есть копия вашего завещания? – спрашиваю ее я, с трудом пытаясь восстановиться.

– Да. После того, как со мной поступил мой первый муж, я не доверяла второму. Я сделала больше чем одну копию и положила их в свой шкафчик, здесь, на работе, – взволнованно говорит она, указывая на один из угловых шкафчиков. – При уборке шкафчика они не нашли его, потому что оно застряло между полкой и стенкой шкафчика. Кристал забрала мой шкафчик и повесила на него замок. Наверное, ты не сможешь открыть его, – разочарованно говорит она.

Встав с дивана, я убираю одеяло и иду к тому шкафчику, на который указала Брэнда. Замок был с комбинацией.

– Ты знаешь код? – спрашиваю я.

Брэнда расстроенно качает головой.

– Ну, думаю, Кристал придется съездить в магазин, а? – говорю я, и выдергиваю замок, чувствуя, как металл поддается без сопротивления.

Разжимаю руку и вижу, как поврежден замок, я улыбаюсь той силе, которая теперь у меня есть. Открыв дверь провожу рукой по задней стенке шкафчика, пока не нащупываю край загнутой бумаги. Осторожно, чтобы не порвать, я достаю его из шкафчика. Достав, я смотрю на документ, замечая, что это последняя воля и завещание Брэнды Уилсон.

– Какой шкафчик принадлежит Дженни? – спрашиваю я. Брэнда указывает на шкафчик внизу. – К нему оставить записку? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг в поисках ручки.

Посреди комнаты стоит пластиковый стол, на нем, в пластиковом стакане стоят несколько ручек. Я вытаскиваю одну из стакана и переворачиваю лист другой стороной, чтобы написать. Я смотрю на Брэнду, готовая написать все, что она пожелает.

– Пожалуйста пиши: Дорогая Дженни, мама любит тебя с первого дня твоей жизни и по сей день, и так будет и дальше, – написала на обратной стороне документа. Иду к шкафчику Дженни и просовываю документ в щель закрытой дверцы, затем поворачиваюсь, и возвращаюсь к Брэнде.

– Спасибо, – широко улыбаясь, говорит она.

– Пожалуйста, – отвечаю я.

– Пусть Бог благословит тебя, Эви, – говорит Брэнда. – Сейчас я должна идти, они зовут меня.

Я слышу множество голосов людей, которые говорили в унисон на ангельском языке. Этот гул, просто как легкая мелодия, чья вибрация такая мягкая и сладкая, чего я чувствую свет внутри, словно я мягко плыву по волнам звука. Она звучит настолько божественно, что я хочу дотянуться туда, откуда звучит эта музыка, но она вокруг меня, засасывает этот ритм.

Брэнда начинает мерцать, словно кинопленка со старым фильмом, потом переходит в яркие вспышки света, а затем исчезает. Ее тело сохраняет все тот же образ, что и прежде, но, когда я наклоняю голову, замечаю, что она плоская; она теперь не трехмерная, а двухмерная. Ее черты лица расплылись, но силуэт остался; она будто состоит из звезд и галактик, которые в кромешной тьме крутятся вокруг одной точки света, словно ночное небо принявшее образ Брэнды. Силуэт медленно покружатся во тьму, исчезая в лучике тьмы.

Теперь звука нет, но я чувствую его запах, если можно так сказать. Это больше походит на то, как в воздухе пахнет после грозы. В воздухе плавает запах энергии, как пыльца в весенний вечер. В отсутствие красивой мелодии, которая только что наполняла меня радостью и удовлетворением, я снова начинаю чувствовать себя раздавленной и разбитой.

Меня наполняет опустошенность. Я поняла то, что другие называют Раем, и он оставил во мне чувство потери, словно я изнутри истекаю кровью.

Я чувствую себя грубой и ненужной, словно меня превратили в мусор.

– Эви? – шепчет Рид возле двери.

Я хочу ответить ему, но от отчаяния едва могу дышать. В замешательстве, я понимаю, что лежу на полу уставившись в потолок.

– Эви…, – говорит Рид, поднимая меня на руки и держа в своих объятиях.

– Рид, ты чувствуешь это? – мрачно спрашивает Зефир, нюхая воздух. – Он пахнет трансцендентностью. Такое возможно? – спрашивает он.

– Когда рядом Эви, возможно все. Ты можешь найти воду и сахар? – мрачно спрашивает Зефира Рид, посадив меня на диван и удерживая мое лицо таким образом, чтобы мог заглянуть мне в глаза.

В следующую секунду Зефир вернулся со стаканом воды и сахаром.

– Сколько нужно сахара? – спрашивает он, щедро добавляя сахар в воду.

– Хватит, – отвечает Рид, поддерживая мою голову и поднося стакан к моим губам. – Эви, пей, – говорит он.

Я с трудом делаю маленький глоток. Я чувствую себя ужасно, и просто хочу, чтобы меня оставили в покое, может быть если я истеку кровью в достаточной степени, голоса снова вернуться.

– Любимая, ты должна это выпить, – настаивает он, а потом начинает говорить на том прекрасном языке, который он так хорошо знает. Поворачиваю голову в его направлении и отпиваю из стакана немного воды. – Вот так. Выпей все, – говорит он.

Когда я заканчиваю с водой, Рид снова подхватывает меня на руки, и мы в доли секунды оказываемся на улице. Осторожно разместив меня на переднем сидении автомобиля, он пристегивает меня ремнем безопасности. Обогреватель в салоне работает на полную мощность и весь теплый воздух направлен на меня.

Рид коротко переговаривается с Зефиром, который сидит месте с Булочкой в соседней машине. Я едва замечаю, как Рид выезжает из города, машина едет так быстро, как только это возможно с выключенными фарами.

Чувствуя, как Рид смотрит на меня, я тоже смотрю на него и протягиваю свою руку, чтобы коснуться его. Он крепко сжимает ее и целует.

– Какая-нибудь душа проскользнула в комнату? – напряженно спрашивает Рид, глядя на меня в ожидании ответа.

Я киваю, а он на миг закрывает глаза и снова открывает их.

– Как? – спрашивает он, и я пожимаю плечами. – Эви, не легко находиться рядом с душой, когда она выходит. Вот почему ангелы Жнецы пришли в такой восторг, потому что, когда они из-за невнимания теряют невинную душу, для них это норма. Ты была слишком близко к ним. Это как смотреть на черную дыру, открывшись – готовясь к путешествию, если ты находишься к ней слишком близко, она начинает поглощать твою энергию. Ты грустишь? – спрашивает он меня, и я должна отвернуться от него, чтобы он не видел, как внутри меня все обрывается от того, что меня лишили такого блаженства. – Я просто киваю, потому что не могу говорить. – Даже мне бы стало грустно, если бы я был там. Ты чувствуешь себя недостойной – и это нормально, просто это было не твое время для ухода…, и я благодарен что это было не твое время, – признается Рид. Я снова молча смотрю на него. – Произнеся это вслух, я чувствую себя таким эгоистом, но я не знаю, чтобы я делал, если бы ты сегодня ушла.

Я вижу, как он напряженно вцепился в руль, словно и правда испытывает стыд от того, что только что сказал. Я отстегиваю ремень безопасности, перебираюсь через панель и забираюсь на колени к Риду. Кладу голову к нему на грудь и целую его в щеку, чувствуя, как он обнимает меня, притягивая ближе к себе.

– Я никуда не хочу без тебя уходить, – честно говорю я и чувствую себя эгоисткой, потому что понимаю, что если бы я ушла с Брэндой, для Рида так было бы лучше.

Он больше никогда не будет подвергаться опасности, ну еще большей опасности чем тогда, когда он сражался с Падшими. Так же он не будет подвергаться опасности со стороны Божественных ангелов.

– Хорошо, – с облегчением говорит Рид.

– Чего же ты хочешь? – серьезно спрашивает он.

– Тебя и картошки фри, – менее серьезно говорю я под звук урчания моего желудка. – И шоколадный коктейль, – добавляю я. Я хочу гораздо большего, чем этого. Я хочу, чтобы он был в безопасности. Я хочу быть в безопасности. Я хочу деревянный коттедж, детей и жизнь с Ридом – или хочу, чтобы Зефир, Булочка и Брауни были рядом с нами целую вечность, и я хочу…. Рассела. И теперь, когда я почувствовала Рай, я так же отчаянно желаю и его. Но если я могу иметь только одну из этих вещей, тогда я хочу Рида. Думаю, мой ответ настолько неожидан для Рида, что он начинает смеяться.

– Ты голодна? – улыбаясь спрашивает он. Я киваю. Рид достает из кармана свой телефон и звонит. – Мы должны совершить незапланированную остановку… Картошка фри… – говорит он.

– И шоколадный коктейль, – напоминаю я, видя, как он улыбается еще шире.

– И шоколадный коктейль. Мы будем в парке, а вы закажите еду, – говорит Рид. Мы находим ресторан быстрого питания, и Рид паркует машину, а Зефир и Булочка делают заказ.

Зефир как всегда заказывает больше, чем я просила, как всегда в своем ангельском стиле. В нем несколько гамбургеров, сэндвичей, пирогов и шесть больших порций картошки фри. Они отвлекают меня, за что я им очень благодарна. Мы не ждем их чтобы продолжить путь, но вскоре Зифир возвращается уже в другой машине.

Я предлагаю Риду немного картошки и прежде чем принять ее, он смотрит на нее с подозрением.

– Куда мы направляемся? – спрашиваю я, потому что уверена, что мы не собираемся возвращаться в домик.

– Домой, – говорит Рид.

– Это точно хорошая идея? – спрашиваю я, немного дрожа, когда думаю о том враждебном Воине, который угрожал разорвать мое сердце.

– Они не знают кто мы. Мы с Зефиром все спланировали, чтобы не использовать твою подставную, или настоящую сущность. Все, от денежных средств до идентифицирующих документов.

Я думаю обо всем этом и о том, что произошло на холме. Рид молчит, словно не хочет говорить об этом или что-то еще.

Некоторое время я ем картошку и наблюдаю за ним, а потом спрашиваю:

– Кто такие Нефилимы?

Рид убирает ногу с педали, и машина сбавляет скорость. Он не смотрит на меня, бледнея, он смотрит в темноту. Он выглядит разъяренным.

– Что ты сказала? – спокойно спрашивает он меня.

Я перестаю живать и с трудом сглатываю, потому что я не хотела ему ничего говорить, но видимо придется. Когда я не отвечаю, он спрашивает:

– Где ты услышала это слово?

– Другой Воин назвал меня Нефилимом, прежде чем сказал, что вырвет мое злое сердце, – отвечаю я, надеясь на то, что от моих слов он не разозлиться еще больше.

– Другой Воин? Там был кто-то, кто следил за тобой? – спрашивает он.

Мы тихо ехали по дороге, и резко затормозили. Зазвонил телефон, но Рид даже не двигается чтобы ответить на звонок. Он подъезжает к обочине и припарковывает машину.

Я действительно начинаю бояться. Потихоньку Рид начинает выходить из себя, и от этого я начинаю нервничать.

– Ага, – хмыкаю я. – Поэтому я и убежала за сотню миль. Не хотела, чтобы она вырвала мое злое сердце.

– Твое сердце не злое, – рявкает он, и я вздрагиваю.

Я подпрыгиваю, когда вижу, как напротив нашего окна стоит Зефир и смотрит на нас.

– Какие-то проблемы? – спрашивает Зефир, когда Рид открывает окно.

– Эви не просто так убежала за сотню миль, за ней охотились, – тихо говорит Рид.

Зефир подает сигнал Булочке, и в следующие мгновение они оказываются на заднем сидении нашей машины. Я оглядываюсь чтобы посмотреть на Булочку, но она протягивает руки и обнимает меня и говорит:

– Конфетка, ты удивительная. Сто миль по холодной и снежной местности – ты мой герой.

– Она и мой герой тоже. Ее преследовали. Кто охотился за тобой, Эви? – спрашивает Зефир.

– Думаю, она Воин – она выглядела как воин, но определенно она – женщина. Давай посмотрим, она была горяча как модель: короткие темно-коричневые волосы, карие глаза, темно-коричневые крылья, очень сильная. Она вырвала дерево и швырнула его в меня, словно это был сорняк, – объясняю я, вспомнив звук того, как оно раскололось и разлетелось вокруг меня.

Рид издает звук, но не смотрит на меня. Он сидит и смотрит в окно.

– Ты не сможешь обвинить ее в том, что она швыряется как девочка, – добавляю я, пытаясь вызвать у Рида улыбку. Но он не улыбается.

Булочка бледнеет и говорит:

– Конфетка, как тебе удалось сбежать? – спрашивает она, словно не понимая этого.

– Я бежала без остановки. Я оставалась в самой гуще леса, чтобы ей было сложнее найти меня с высоты птичьего полета. Я продолжала идти пока мне не пришлось остановиться из-за того, что я очень замерзла.

– Но даже если ты опередила ее, в чем я не сомневаюсь, раз ты оказалась в городе, почему ты все еще жива? – спрашивает Зефир.

– Извини, я не понимаю, – растерянно говорю я.

– Она бы не остановилась. Она бы продолжила идти по твоему следу. Что еще в городе было открыто? – тихо спрашивает Рид. – Ты не заметила?

Я попыталась припомнить свой маршрут по городу.

– Был открыт магазин, но я не могла пойти туда, – говорю я, смотря вниз, потому что мне стыдно от того, что я не могу побороть страх перед такими вещами. – Думаю, и бар на углу тоже был открыт, но было видно мои крылья, поэтому я не смогла зайти туда, а больше там не было ни каких баров или таверн.

– Она не ведет себя как обычная добыча, – внезапно говорит Зефир, улыбаясь мне с гордостью.

– Да. Мы искали ее в баре, потому что думали, что она будет действовать, как и другие Падшие. Но это не так, так что, если в городе есть и другие Войны, в поисках Эви, она бы направилась прямо в таверну, – предполагает Рид.

– Как далеко бар находится от закусочной? – спрашивает Рид.

– Думаю где-то позади, потому что у бара и закусочной общая парковка. Стоянки разделяются в противоположных, – отвечаю я, пытаясь припомнить схему, но это небольшое пространство, потому что в каком-то смысле я находилась в этой точке.

Рид поворачивается назад и обращается к Булочке:

– Как думаешь, с такого расстояния Воин мог почувствовать вознесение души?

– Конфетка, ты помогла душе, не так ли? – спрашивает меня Булочка. Я киваю.

Она снова поворачивается к Риду и отвечает на его вопрос:

– Да.

Затем она спрашивает:

– Разве Воин, разбирался бы в чем-то подобном будь он на охоте?

И Зефир, и Рид смотрят друг на друга и в один голос произносят:

– Нет.

Булочка с раздражением смотрит на них и спрашивает:

– Потому что это для тебя неприемлемо, или что-то еще?

Не последовало не одного ответа, поэтому ответ последовал по умолчанию.

– Так мы здесь играем в азартные игры? Мы должны надеяться, что она не заметила нас, и что она не войдет в контакт с ее друзьями? Сколько их было на том холме? – немного раздраженно спрашивает Булочка, вероятно потому, что Войны преобладают над Жнецами.

Рид игнорирует ее заявление и отвечает на ее вопрос.

– Пока я был с Эви, на холме находилась по крайней мере семь человек. Они были вместе. Если она войдет с ними в контакт, то они будут делать все, что она захочет, потому что это ее миссия. Мы думаем, что она видела, как мы сажаем Эви в машину и отъезжаем. Предполагаем, что у нее был телефон, или что она была готова пролететь любое расстояние, чтобы проследить за нами. Зефир, нам нужны новые машины. Эви, какую машину ты бы выбрала, чтобы уйти от ангела? – спрашивает меня Рид, а я удивлена, что он спросил меня о планах.

Они эксперты во всем этом. Не желая его разочаровывать, я подумала о нескольких вариантах, но в голове у меня крутится единственный вариант.

– Минивен, – выпаливаю я.

– Что? – спрашивает меня Зефир, как будто не понял, о чем я.

– Возьмите минивэн, – повторяю я

– Почему? – возражает он, словно я предложила ему украсть велосипед.

– Потому что вы ребята, не поместитесь в одну. Это идеальная маскировка, – отвечаю я.

– Да, но, если нас заметят, у нас не будет шансов убежать. Это будет как смертельная зона. Чтобы не умереть, мы должны бороться, – объясняет он, и я вижу, что они в замешательстве.

Они бы не боролись с Падшими, они бы боролись с себе подобными. Но почему-то я знаю, что права, и я должна отстоять свою зрения.

– Это сработает потому, что все что вы знаете о производительности – это как анализирование ваших стандартов, как быть ангелом – но минивэн это так по-человечески. Ребята, вы никогда не обращаете на них внимания. Вы наблюдаете за скучным человеческим существованием, так что в нем, для них мы будем невидимы. – За несколько месяцев жизни с ними, я узнала об одном или двух их полномочий. – Зефир, ты действительно хороший водитель, поэтому ты справишься, и тебе понравится.

Я останавливаюсь, потому что знаю свои приделы.

Рид достает карту и показывает на отмеченную на ней очку.

– Мы встретимся здесь через пол часа. Подожгите машину и сотрите все с камер видео наблюдения.

– Дорогая, увидимся через пол часа, – говорит Булочка, она снова обнимает меня и вместе с Зефиром исчезает в черном РенджРовере.

Рид осторожно начинает движения, глядя в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, не следят ли за нами. Чтобы не вызвать у Рида еще более бурную реакцию, я не заговариваю с ним о Нефелиме.

Взглянув на него, я понимаю, что его по-прежнему что-то мучает. Его челюсти сжаты, а пальцы оставляют вмятины на рулевом колесе. Я догадываюсь из-за чего он расстроен, но не знаю, как поговорить с ним об этом.

– Ты так и не сказал мне, кто такой Нефилим, – спокойно говорю я, пока он быстро едет по пустой дороге.

– Тебе знать этого не нужно, – говорит он, посмотрев в зеркало заднего вида, а затем через люк на звездное небо.

– Ну пожалуйста, – тяжело вздыхаю я.

– Ты не Нефилим, так что это не важно, – твердо говорит он.

– Ок, я не Нефилим – что опять за Нефелим? – спрашиваю, потому что не хочу закрывать эту тему. Я по крайней мере должна понимать, почему я должна обижаться, когда называют мое имя.

– Эви, – тоже вздыхает Рид, – Почему ты настаиваешь на том, чтобы все узнать?

Настаивает он. Он действительно не хочет говорить об этом. Наверное, это действительно что-то плохое, думаю я. И вижу, как он потирает лоб рукой. И я немого успокаиваюсь. Может, сейчас просто не время чтобы поднимать эту тему. Возможно, вполне достаточно, прожить этот день и просто встретить новый год.

Я закрываю глаза и думаю о Господе, пока для меня этого вполне достаточно. Я здесь рядом с Ридом, он в полной безопасности, и, на данный момент, для меня этого вполне достаточно.

Когда я открыла глаза, то замечаю, как Рид с беспокойством наблюдает за мной.

– Ты прав. Прямо сейчас мне не нужно это знать. Я должна поблагодарить тебя за твой план, который так хорошо сработал, – нежно отвечаю я, ложа свою руку ему на плечо.

– Какой план ты имеешь ввиду, потому что мой план не включал в себя Воина, охотившегося за тобой, – спокойно спрашивает он. – Я упустил ее и не знаю, что произошло. Ты жива, потому что ты невероятно быстрая, храбрая, хитрая – а не потому, что кто-то играет с нами – и тебе нужна помощь, – сердито отвечает он.

– Рид, ты не знаешь, что в Эймсе, я не понималась с земли. Это сделал ты. Если бы не ты, я бы до сих пор была там, и, наверное, рано или поздно она бы нашла меня там. Если бы не ты, я бы не отделалась одной царапиной, а пошла бы прямо к ним, и это было бы концом. Подумай об этом, если бы не ты, Альфред бы заполучил для своих игр новую душу, а тень человека, сделала бы это со мной. Ты знаешь, может быть, мне уйти? – спрашиваю я, подумав о Себастьяне. – Я обязана тебе всем, и, может быть, ты должен посмотреть на все это под другим углом.

– Каким углом? – с раздражением спрашивает он.

– Возможно сейчас ты просто должен быть благодарен за этот разговор. Я благодарна. Я так благодарна за то, что могу видеть тебя – прикасаться к тебе, – говорю я, поглаживая его по голове. – Я получила еще один шанс, чтобы быть с тобой, я знаю что с моей стороны это эгоистично, потому что когда мы вместе, ты подвергаешься той же опасности, что и я. Мне стыдно, но я все еще хочу тебя.

Въехав на пустую парковку парка, Рид наклоняется, отстегивает мой ремень безопасности и тянет меня к себе на колени.

– Я благодарен, – выдыхает возле моих губ и обрушивается поцелуем безудержной страсти, это заставляет меня вцепиться в него еще сильнее и оседлать его бедра. Рид притягивает меня к себе, затем тянется к правой приборной панели, отстегивает ее и бросает на заднее сидение. Срывает дверную ручку и сминает ее в руке.

Я прикасаюсь губами к его шее, а затем покусываю его ухо, дразнясь. Я пальцами впиваюсь в его талию, пытаясь притянуть его к себе еще ближе.

– Я люблю тебя, – шепчу ему на ухо я, слышу, как он стонет словно от боли, вцепившись в обивку заднего сидения и вырывая крепление, которое удерживает его.

– И я тебя. Ты моя, Эви, – срывающимся голосом.

Я игнорирую тот факт, что он практически уничтожил машину, и продолжаю целовать его. Его рука поднимается вверх и упирается в потолок автомобиля. Люк разлетается на мелкие кусочки, и на нас сыплется стекло и холодный воздух.

– Всегда, – мягко говорю я.

Рид скрипит зубами, упирается другой рукой в дверцу с водительской стороны и срывает ее с петель. Она с грохотом падает на землю. В следующие мгновение Рид выходит из машины и расправляет свои крылья. Я сижу на водительском сидении и наблюдаю за ним, а он вышагивает взад-вперед, пытаясь восстановить контроль.

С его голым торсом и черными крыльями, он абсолютно неотразим. Я не знаю, как это возможно, но теперь я хочу его еще больше. Вижу, как он словно пантера мечется по клетке, ища способы спасения. Я отворачиваюсь от него, пытаясь взять себя в руки.

Кладу руку на ручку возле центральной консоли. В расстройстве, я крепко ее сжимаю, и вырываю из панели передач. Рид смотрит на меня с еще большим желанием в его потемневших глазах.

– Эви, не делай этого, – мягко говорит он.

– Ну вот Рид, ты убил машину, – растеряно говорю я, раздавливая в руке кусок пластика.

– Потому что я пытаюсь успокоится, но ты такая горячая, что я хочу тебя еще больше, – объясняет он.

– Серьезно? – с кривоватой улыбкой спрашиваю я. Он медленно кивает. – Потому что я действительно хочу что-то сломать.

– Я понимаю твои чувства, – соглашается Рид, улыбаясь и глядя вниз.

– Хочешь помочь мне избавится от автомобиля? – спрашивает он, говоря немного спокойнее, чем минуту назад.

– Мне нравилась эта машина, – с сожалением вздыхаю я, глядя на пассажирское сидение, которое упало назад, когда Рид наконец отпустил его.

– Я подарю тебе еще одну. На этот раз ты даже сама можешь ее выбрать, – быстро говорит он, так словно я капризный ребенок, которого он должен успокоить.

– Хорошо, – пытаюсь заверить его я. – Мне просто грустно, потому что она такая новая, – говорю я, выходя из машины и положив руку туда, где недавно на петлях висела дверь.

– Насколько сильной ты меня считаешь? – спрашиваю я, наблюдая за ним, вытаскивающим что-то из заднего сидения.

Потом он вытаскивает заднюю пластину и кладет ее на наши вещи.

– Хороший вопрос, – говорит он, проходя мимо меня. Подходит к машине и хлопает капотом.

Вблизи его тело еще притягивает меня еще больше, словно он для меня магнит. Рид удаляет с машины все номера, даже те, о которых люди никогда не знали. Когда заканчивает, возвращает на место капот и наклоняет голову. Он такой соблазнительный, его накаченные мышцы натянуты под идеальной кожей.

Внутри меня разгорелась такое сильное желание, что я не знаю, что с ним делать, так что я снова разворачиваюсь к машине и кладу на нее руки. Я упираюсь руками по обе стороны от машины, и поднимаю ее на два колеса. Машина переворачивается на крышу, словно опрокинутая черепаха. Когда это не помогло, я отставляю ногу назад и пинаю мою прекрасную машину.

Что-то внутри меня ломается, и я больше не могу ее удерживать.

– Я хочу, – кричу я пиная приборную панель РенджРовра. Мне нужно. Я желаю. Я здесь. Я существую. я имею на это право. Я снова и снова прокручиваю эти слова у себя в голове. – Я хочу, чтобы она пришла, – твердо говорю я, продолжая руками бить по машине. – Я хочу, чтобы она нашла меня, чтобы я могла ей причинить такую же боль, какую чувствую я. Я хочу, чтобы я могла вырвать дерево с корнем и швырнуть в нее. Я хочу сорвать ветки и швырнуть прямо ей в сердце. Я уничтожу любого, кто попытается забрать тебя у меня. Я клянусь, – говорю я, поворачиваясь к Риду, который молча на меня смотрит.

Мои крылья раздвинулись, и возбужденно задвигались, потому что я бью сталь голыми руками.

– Просто, когда я думаю, что мое влечение к тебе уже достигло своего придела, оказываться, это не так, ты подходишь, и снова поднимаешь планку, – спокойно говорит он, глядя на меня с небольшого расстояния. – Больше не делай этого, потому что я не знаю, смогу ли я взять ее.

– Ты как ангел отмщения? – любопытством спрашиваю его я.

– Угу, – соглашается он со страдальческим выражением лица.

– Почему? – спрашиваю я.

– Прежде всего, я хочу, чтобы ты поняла – кто ты на самом деле – такая умная, храбрая, нежная и красивая. Но сейчас у тебя есть власть, сила и опасность, и ее имя – Эви. Ты как сон, и я просто хочу… – он умолкает.

– Просто ты хочешь чего? – спрашиваю я.

– Навеки быть с тобой, – отвечает он, а затем поворачивается лицом к улице, потому что со сторон дороги слышен звук мотора.

На парковку заезжает минивэн, и я вижу мрачное лицо Зефира, потому что колесо микроавтобуса попадает в небольшую выбоину на асфальте, выхлопная труба издает звук. Булочка с восторгом сидит на переднем пассажирском сидении. Когда они останавливаются, она вылезает из машины, крепко меня обнимает и восторженно кричит:

– С Новым Годом, Эви!

Потом отпускает меня, подбегает к Риду и проделывает с ним тоже самое. Я слышу, как рычит Зефир, когда видит, как Булочка обнимает Рида, Булочка смотрит на меня такими же большими глазами, как и я на нее. Он любит ее! Булочка, кажется, светится от счастья, она отпускает Рида, улыбается мне и говорит:

– У нас нет фейерверков, но, когда мы доберемся до места, мы возьмем Car-B-Que. (это какая-то машина для праздников, название не переводится, прим. переводчика) Ты готова? – спрашивает она. Смотрит на уничтоженную машину, и добавляет: – Ты уже начала праздновать, да?

Рид загружает наши вещи в заднюю часть фургона. В доли секунды, он оказывается у РенджРовера, вытаскивает из корпуса трубу газового баллона и позволяет топливу проникнуть в салон.

– Эви, сейчас ты должна быстро отойти, – советует мне Рид. Открыв сбоку раздвижные двери, я замечаю, отвращение на лице Зефира, когда он срывает пластиковые отражатели, которые висят на зеркале заднего вида, выбрасывая их в окно с водительской стороны. Потом Зефир кидает Риду спички.

Булочка снова садиться в машину и закрывает дверь, а я залезаю на заднее сидение позади водителя. Мы ждем пока Рид зажигает спичку, и кидает в сторону топлива. Газ воспламеняется, и Рид быстро залезает в фургон закрывая за собой дверь.

Мы уже выехали с парковки, когда автомобиль позади нас взрывается.

– Зефир, выключи фары и езжай вниз, – сидя возле меня, говорит Рид. – Поставь на круз-контроль и езжай медленно, как обычно делают люди.

Я закатываю глаза, так как скорость тоже относится к человеческим привычкам. После двадцати минут езды на машине, мои веки начинают тяжелеть, и я из последних сил стараюсь не заснуть. Я едва слышу, как Зи говорит о том, что к нам быстро приближается BMW с выключенными фарами.

Автомобиль наносит по нам удар, даже не замедляя скорости. Все ангелы смотрят на меня так, словно разгадали одну из тайн вселенной. Я даю им увидеть мои действия, и наклоняюсь в сторону Рида.

Он мягко гладит мои волосы. Затем наклоняется, и шепчет мне на ухо:

– Что ты напеваешь?

Не знаю, что я напевала, поэтому я на секунду замолкаю, чтобы подумать.

– Эта песня играла в баре, который был на пути к забегаловке. Не знаю, что это; что-то старое. Хм, мужчина пел что-то о том, что им не догнать его… и ему придется остаться наверху… навсегда, – говорю я, пытаясь вспомнить незнакомые слова.

Рид крепче прижимает меня к себе.

– Это не навсегда, Эви, я обещаю тебе, – пытаясь убедить меня, говорит он.

Я умолкаю, и кладу голову на его плечо.

– Нет, ты прав, – шепчу я, – Это не может больше продолжаться.