Текст книги "Интуиция (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Финн хмурится.

– Ты кровожадный паразит! Если ты что-нибудь другое, я сам тебя убью, – глядя на Альфреда, со злостью шипит Финн. – Перед тобой – воин, и она скоро станет Gancanagh и моей сестрой, – говорит Финн, указывая на меня. – Лучше тебе быть готовым к смерти, потому что как только она выпьет крови, ее душа будет свободна, потому что она прикажет убить тебя, так как тебе нет места на Небесах.

Финн кивает в сторону Альфреда, считая его самым глупым существом, которое он когда-либо видел.

– Если бы ты обладал хоть малой толикой чувства самосохранения, ты бы сейчас же ушел. Ты слышал, как Бреннус называет ее? ‘Mo chroí… – это значит «Моё сердце» Когда она станет Gancanagh, он сделает все, что она попросит – в том числе вгонит кол в твое сердце.

Когда Финн закончил свою тираду, не знаю, кто из нас был больше в шоке – Альфред, или я. Так вот почему Альфреда заставили ждать. Если бы я не затеяла всю эту игру с водой в своей камере, я бы сделала все, чтобы получить облегчение, даже выпила бы крови Бреннуса, и не важно, укусил бы он меня, или нет.

Тогда моя душа уже была бы свободна от Альфреда, и к нему не было бы никаких претензий. Теперь они нашли другой способ заставить меня стать одной из них. Они поняли, что раз на меня не действуют их прикосновения, то я буду так мучится от боли, после укуса, то буду пить кровь Бреннуса, чтобы облегчить страдания. Но выбор то все равно за мной, я могу выбрать боль, или чтобы у меня забрали душу.

Финн поворачивается к Бреннусу, и кидает ему конверт.

– Я позаботился о том, о чем ты меня просил. Там все, – говорит он, подходя к Бреннусу.

Финн снова смотрит на Альфреда, а тот покрылся испариной, впрочем, как и я.

– Спасибо Финн, – говорит Бреннус, подвигая конверт ко мне и терпеливо ждет, пока я спрошу его о нем.

Я изо всех сил пытаюсь сосредоточится на чем-то кроме боли, поэтому я хватаю конверт, но не вскрываю его.

– Что это? – спрашиваю я, вытирая слезы.

– Я рассказывал тебе об этом, когда мы были наверху, теперь могу показать, – говорит он, ожидая, когда я открою конверт.

Меня поглощает страх.

– Бреннус, не думаю, что выдержу еще больше сюрпризов, – говорю я, не открывая конверт и не глядя ни на кого из них.

– Это хороший сюрприз, – нежно говорит Бреннус, но я сомневаюсь, что демон знает, что такое хороший сюрприз.

– Что это? – спрашиваю я, и слышу, как Бреннус вздыхает, забирает конверт из моих рук и открывает его для меня.

Это документы на мое имя, на мое настоящее имя. Они похожи на банковские и юридические документы. Я в недоумении смотрю на Бреннуса, в ожидании объяснений.

– Ты победила Кегана, – улыбаясь, с гордость говорит мне Бреннус. – И получаешь все его имущество. Он не был богатым, у него было меньше миллиарда фунтов, он сделал несколько неудачных инвестиций, которые были ему полезны, но ты можешь не думать об этом, потому что у меня достаточно средств, чтобы исполнить любое твое желание, – говорит он, возвращая мне конверт.

Глядя через стол на Альфреда, я вижу что-то в его взгляде – и это страх. Финн прав, – думаю я, и у меня снова затряслись руки. Бреннус сделал меня своей королевой, и все они будут относиться ко мне как к своему любимому демону. Словно в трансе, я кладу конверт обратно на стол и толкаю его обратно Бреннусу. Затем я отодвигаю стул и иду по коридору, ко входу в пещеру.

– Что случилось mo chroí? – зовет меня Бреннус.

Остановившись, я развернулась к нему.

– Я не могу взять это, – говорю я, указывая на конверт на столе.

– Почему нет? – в недоумении спрашивает Бреннус. – Ты жила как крестьянка в маленькой хибарке. Тебе больше никогда не придется жить таким образом. Ты будешь очень могущественной, и даже если кто-то подумает начать на тебя охоту, мы их поймаем и объясним истинное значение слова «Террор», – говорит он.

Я вижу настойчивость в его глазах. Он понимает каждое слово, которое произнес. Целую вечность он будет охранять меня как сокровище, и я никогда не освобожусь от него.

– Я не могу взять этот конверт, потому что я убила его – убила Кегана. Не могу взять его деньги, – в отчаянии говорю я, положив руку на живот и пытаясь облегчить боль внутри меня.

– Ты не убила его. Ты защищала себя, и избила его как воин. Он умер лучшей смертью, – отвечает Бреннус, полностью смущая меня. – После того что он сделал, никто не сможет сказать, что ты недостойна быть одной из нас. Ты будешь жемчужиной клана, – добавляет он, и мне становится холодно от его слов.

Смогу ли я околдовывать людей и приводить их в пещеру, а потом кормиться ими до тех пор, пока они не станут трупами, а затем, ничего не чувствуя, бросать их в огонь, словно в погребальный костер? Я буду усердно стремиться стать отличной Gancanagh? Полюблю Бреннуса? Забуду Рида? НИКОГДА!

Я ухожу от Бреннуса, снова двигаясь в сторону входа в пещеру.

– Куда ты пошла? – зовет Бреннус, но я не отвечаю и не останавливаюсь.

В следующую секунду он уже рядом со мной, и я даже не пытаюсь его обогнать. Я уйду – так или иначе.

– Я ухожу, – говорю я, и тянусь за бритвой в моем сапоге.

– Да, ты будешь здесь жить только как Gancanagh, – мягко говорит он, пока мы не спеша прогуливаемся, не имея какой-то конкретной цели. – Потом мы сможем пойти, куда ты пожелаешь.

– Нет, я ухожу сейчас. Береги себя, – говорю я, не глядя на него.

Он тяжело вздыхает, будто я испытываю его терпение.

– Я не могу позволить тебе уйти mo chroí, – аккуратно говорит он, появляясь передо мной и заставляя меня остановиться. – Ты моя.

В меня проникает страх, потому что я начинаю верить ему.

– Пожалуйста, – умоляю его я. – Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль. Я не хочу делать тебе больно. – Я на самом деле имею это ввиду. Я действительно не хочу причинять ему боль, и этот факт пугает меня, потому что в действительности, я действительно должна хотеть причинить ему боль.

На его губах появляется медленная улыбка, а в зеленых глазах, напоминающих мне шторм на море, проносятся искорки. Он выглядит как человек, который получил лучшую новость за всю свою жизнь.

– Ок… мне больно, – вздыхает он

Я пытаюсь обойти его, но он останавливает меня, схватив меня за руку. И не отпускает ее. Если я хочу выбраться отсюда, мне придется заставить его отпустить меня. Быстро, и без особых раздумий я режу его руку бритвой. Когда я делаю это, происходят сразу две вещи. Первая, Бреннус эфарийно улыбается мне, и во-вторых – меня переполняет запах его крови.

У меня начинает кружиться голова и течь слюни. Я изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не вцепиться в его руку и не пить его кровь как бешеная собака. Выронив бритву, я затыкаю рот и нос, стараясь заблокировать его аромат, и пытаюсь отойти от него.

– Все хорошо, – говорит он, словно пытается успокоить испуганного ребенка.

Я качаю головой и дикими глазами смотрю на выход, который блокируют Фаолон, Эйон и Лонан. Они стоят и внимательно смотрят на нас. Я не могу сбежать, но я должна уйти. Развернувшись, я использую всю свою скорость, чтобы добраться до комнаты Бреннуса. Захлопываю дверь, запираю ее и быстро отхожу назад. Бегу в спальню, а затем в ванную.

Подхожу к дальней стене и медленно сползаю на пол. За первенство воюют боль и паника, я так плохо себя чувствую, что единственное что могу делать, это лежать на холодном полу в позе эмбриона. Я самое глупое существо. Что заставило меня думать, что у меня больше шансов, чем у древнего война, у которого на руках все карты.

Даже не открывая глаз, я уже знаю, что он здесь, так как чувствую его запах. Он сгущает воздух, которым я дышу, душит меня своим ароматом… его ароматом. Я дрожу. Я должна сопротивляться. Если я не смогу, то меня ждет та же участь, что и хищников, чья болезнь заражает меня уже сейчас. Но теперь я жажду его, и он это знает; он рассчитывал на то, что я прекращу съедающую меня боль. Как же он будет смаковать мою капитуляцию перед ним.

Я жива, но как долго это будет продолжаться, как скоро я попрошу его убить меня?

– Mo chroí, ты такая сильная, – подходя ближе ко мне, говорит Бреннус.

Я не могу двигаться, потому что боюсь, если я это сделаю, то заставлю его истекать кровью.

Сейчас его кровотечение прекратилось; он исцеляется гораздо быстрее чем я, думаю я, в то время как он садится рядом со мной и кладет мою голову к себе на колени. Пытаясь успокоить меня, он нежно гладит меня по волосам. Выбрать сторону демона. Я пытаюсь не расслаблять свои барьеры, выстроенные вокруг него. Он говорит соблазнительным голосом:

– Я понимаю, что для тебя это звучит неправильно. Почему ты не хочешь стать одной из нас; всегда быть защищенной Gancanagh, который всегда будет заботится о тебе? Мы никогда не посмотрим на тебя как на мразь… потому что ты на самом деле имеешь право на существование.

Я почти смеюсь, потому что он пытается изменить свое существование, потому что он хочет соответствовать тому, кто ему нравиться. Я перестану существовать… конечно, что-то еще останется, но думаю, это буду уже не я. Наверное, он прочел мои мысли, потому что он говорит:

– В основном, ты останешься прежней, но ты освободишь свою душу – в этой жизни, она тебе ничем не помогла, только делает тебя целью. С этого дня ты никогда больше не будешь одна, я всегда буду рядом, и тебе больше никогда не нужно будет бояться, – обещает он.

И вот… он так и не понял того, чего я отчаянно желаю в этот момент. Что будет, если я снова перестану испытывать страх? Не чувствовать ужаса от того, что за тобой охотится хищник? Или не бояться того, что хищник, который охотится на тебя, не причинит вред твоим любимым людям? Наверное, я не буду способна на истинную любовь.

– Я пытаюсь помочь тебе. Позволь мне помочь тебе, mo chroí, – воркует он.

– Мне не нужна твоя помощь, – шепчу я.

– Ты знаешь, что тебе нужно. Если я отпущу тебя, как долго ты будешь одна? – злясь спрашивает он, зная, что я скорее предпочту смерть, чем выбрать вечность в качестве нежити.

– Не знаю, давай попробуем и посмотрим, – отвечаю я.

Он вздыхает.

– Ты не можешь остановить то, что грядет. Позволь мне поделиться с тобой своей кровью, – нежно говорит он, касаясь моей шеи холодными губами. – Ты такая сильная… такая смелая… – бормочет он.

– Я не могу…, – всхлипываю я, и произнеся эти слова, мои страдания только усиливаются.

– Поделись со мной своей кровью, – говорит он, снова пронзая мою шею.

Я уже не теряю сознания. Не думаю, что он возьмет моей крови больше, чем в прошлый раз. Его цель не в том, чтобы кормиться от меня, а в том, впрыснуть в меня больше своего яда, чтобы я желала его еще больше, и я это делаю. Но моя кровь что-то делает с ним, и я думаю он этого не ожидал. Подобно человеческим женщинам, которые были укушены Gancanagh, он выглядел пьяным… или под кайфом. Он выглядит так, словно вокруг него все вращается, он прислоняется к спинке ванной чтобы прийти в себя.

– Ты скоро переродишься mo chroí. Теперь я еще больше в твоей крови, и еще больше нуждаюсь в тебе. Я бы уже уложил тебя в постель, но, боюсь если я это сделаю, то убью тебя прежде, чем успею обратить, – говорит Бреннус, он медленно открывает глаза и в них пылает полувековая страсть.

– Ты уверен, что это единственная причина, по которой ты не пробовал затащить меня в постель? Потому что ты должен больше бояться того, что если ты попытаешься сделать это, я действительно тебя убью, – говорю я, как гнев, и еще что-то, о чем я не хочу думать, проходят через мое тело.

Смех Бреннуса разносится по всей ванной.

– Ты заставляешь меня желать жить так вечно, так что я хочу услышать, что ты скажешь потом, – улыбается он. – Мне понадобится целая вечность, потому что я не могу насладиться тобой. Твоя красота – это мучение для меня. Я не буду жить с тобой… я буду жить для тебя.

Я бы хотела хоть что-то сказать, но мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать очередной стон. Боль от голода стала намного сильнее чем раньше. Я корчусь на полу пытаясь свернуться в клубок, чтобы немного облегчить боль.

– Скоро все закончиться, – говорит Бреннус, вставая и поднимая меня с пола.

Где-то в глубине души, я понимаю, что мои страдания беспокоят его. Эта информация не имеет для меня никакого смысла, потому что все, что я узнала о нем до этого момента, наводит меня на мысль, что ему не наплевать на мои страдания.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, пока мы перемещаемся по спальне.

– В холл. Я попрошу Финна поранить меня, и тогда все закончиться, – говорит он, прижимая меня к своей груди.

– Нет… пожалуйста… Я не смогу остановиться….

– Значит Женевьева… это твоя судьба. Твоя, – нежно говорит он, а я в отрицании качаю головой.

Когда мы возвращаемся в зал, Бреннус садится на свой стул, держа меня на своих коленях.

Альфред уже ждал нас. Интересно, слышал ли он все, о чем мы говорили. У него отличный слух, но я не уверена, что он слышит на таком большем расстоянии, как ванная комната Злорадно глядя на нас, Альфред говорит:

– Наконец-то, я маринуюсь в этой пещере уже несколько недель и жду, пока вы заставите ее превратится в Gancanagh. Должен сказать, я боялся, что ты не сможешь заставить ее, но теперь вижу, что ваши методы достаточно эффективны.

– Ты должен был позволить мне убить его, – шепчу я в шею Бреннуса, когда он застывает от слов Альфреда.

– Терпение котенок, еще не вечер, я планирую сделать тебе много подарков на твой день рождения, – шепчет он мне на ухо.

Я ненадолго задерживаю дыхание, потому что у меня ощущение, что одним из подарков на мой день рождения в качестве Gancanagh, будет сердце Альфреда, проткнутое колом. Внутри меня начинает расти тьма. Я хочу этого – я хочу сердце Альфреда, пронзенное колом.

Подняв голову с груди Бреннуса, я заглядываю ему в глаза. Должно быть он заметил тьму в моих глазах, потому что он крепче сжимает меня в своих объятиях, а его глаза загораются необузданной страстью.

Не думаю, что Альфред понимает, о чем мы говорим. Он настолько маниакален, что едва сдерживает себя.

Я вижу, что все Gancanagh напряженно следят за ним. Похоже они тоже от него не в восторге, их глаза следят за ним, как будто он редкий деликатес, который они не прочь продегустировать. Я вижу, что я была не единственным странным существом в комнате. Но Альфред не знает об этом и не может заткнуться. Его злорадство – это последнее, что я помню от нашей последней жизни.

– Эви, я ждал этого момента, чтобы сказать тебе нечто очень важное, – улыбаясь говорит он. Расхаживая взад-вперед он радостно потирает руки. – Я хочу, чтобы ты полностью посвятила себя своей новой жизни, так что это своего рода подарок вам обоим – тебе и Бреннусу, чтобы вы были счастливы, – небрежно говорит он.

Я так никогда и не узнаю, есть ли у него к нам хоть толика добра.

– Не могу дождаться, чтобы услышать, – грубоватым тоном говорю я, когда на меня накатывает новая волна боли, мое тело дрожит, словно меня окатили ведром холодной воды.

– Что это за новость? – в нетерпении спрашивает Бреннус

Он кладет руку на мой лоб пытаясь утешить меня, и ищет глазами Финна.

– Эви, Рид не придет спасать тебя. Я позаботился об этом, – говорит Альфред, ожидая моей реакции.

От боли я стискиваю зубы, и спрашиваю:

– Что?

– Я сказал Деминиону, где находится предатель, и его друг – как его зовут? Зефир, кажется? Они оба были арестованы, – говорит Альфред, и я перестаю дышать. – Ты предала их. Клянусь, я бы не смог придумать ничего лучше, – говорит он, улыбаясь мне. – Он не остался в Кретвуе, наверное, они надеялись, что ты к ним вернешься.

– Ты лжешь! – шепчу я, хотя понимаю, что это не так.

Я знаю, что он говорит правду, и в моей груди вспыхивает такая боль, которую не смогут себе представить все Gancanagh. Чувствую, как во мне что-то умерло. Я предала их. Я не слышу ничего, что говорит Альфред. Он продолжает говорить, но я не слышу его. Мои мысли путаются…. Они мертвы? Мог ли Даминион казнить их?

– Когда? – прерывая Альфреда, спрашиваю я.

Я хочу знать, когда их забрал Даминион.

– Месяц назад, – отвечает Альфред.

Месяц – целый месяц! Их судили? Их допрашивали, а они ведь даже не знали, где я. Поверили ли им Божьи сыны, или они подверглись пыткам, чтобы они выдали им информацию, которую они даже не знают? Пока я пытаюсь осознать реальность, мои руки все крепче обвиваются вокруг шеи Бреннуса. Мой мозг лихорадочно работает, стараясь оставаться достаточно ясным, чтобы выведать у Альфреда больше информации.

– Они живы? – спрашиваю я.

– Скорее нет, Доминионы никогда не позволят им…, – говорит он, но я перестаю его слушать, потому то я уже поняла, что он не знает наверняка.

Он не знает, мертвы они или живы. Есть шанс что они живы. Я все еще могу спасти их. Как? Бреннус сказал, что я могу выбраться отсюда только в качестве Gancanagh. Что если я позволю превратить меня в Gancanagh? Тогда он отпустит меня. Я смогу уехать отсюда, когда захочу. Тогда я могу уйти от Бреннуса и найти Доминиона. Если я сдамся Божьим сынам, они поймут, что я не Нефелим. Они убьют меня, и тогда Рид и Зи выйдут на свободу. Я притворюсь что не знала их – а позже, мне придется с этим разобраться. Я должна прямо сейчас выбраться из этой пещеры и добраться до Доминиона. Подняв голову с груди Бреннуса я осматриваю комнату.

Альфред все еще говорит, но меня не беспокоит этот фоновый шум.

– Что ты ищешь mo chroí? – шепчет мне на ухо Бреннус, с любовью поглаживая меня по щеке.

– Я ищу Финна. Он должен поранить тебя, чтобы я могла превратится в Gancanagh, – почти шепчу ему я.

– Ты должен мне кое-что пообещать, – говорю я, когда вижу, как Финн идет к нам.

– Все что угодно, – отвечает Бреннус, и его зеленые глаза становятся настолько яркими, каких я никогда прежде не видела.

– Альфред не выйдет из этой пещеры живым, – шепчу я, дрожащими пальцами прикасаясь к губам.

– Обещаю, – выдыхает он, прижимаясь к моим горячим губам, своими.

– Спасибо, – говорю я, прикасаясь своими губами к его.

Я снова должна положить голову на его плечо, потому что у меня больше не на что нет сил. Я так устала от боли, что у меня возникли проблемы с концентрацией.

Подходя к нам, Финн выглядит мрачным. Наклонившись, он что-то шепчет Бреннусу, и тот со мной на руках вскакивает на ноги. Он поворачивается к лестнице, которая ведет вниз.

Я в недоумении смотрю на Финна. Затем я слышу глубокий, низкий рык и голос, который, я думала, больше никогда не услышу в своей жизни. Из моих глаз потекли слезы, потому что он должен был убежать. Он никогда не должен был увидеть это место. Он должен жить!

– Ты что думаешь, что сможешь уйти с моей девушкой? – кричит Рассел, выходя из холла.

Глава 14
Крах

Бреннус в ярости снова поворачивается к Финну и хмуро смотрит на него, словно, не веря в то, что происходит. Я видела его в гневе, обычно это было из-за моих слов, но это совершенно другое – это ярость. Я хочу поднять голову и посмотреть, что происходит, но спазмы в желудке не позволяют мне этого сделать. Так что я остаюсь на руках Бреннуса в том же положении, пока мы садимся на свое место во главе стола. Мне все-таки удается немного развернуться на коленях, так, что я могу смотреть вперед, и вижу, что все смотрят на Рассела, который проходит через зал и выглядит просто потрясающе.

Пока Рассел подходит к нам, его рыжие волосы сияют в свете огней. Его ярко-малиновые крылья растягиваются словно широкие, выгнутые символы мести, они почти закрывают его мощное тело. По его наморщенному лбу я понимаю, что насилие – это врожденное качество его характера. Он выглядит как Ангел-Воин на охоте за демоном, и мое дыхание перехватывает, потому что это уже не тот Рассел, которого я встретила в Крествуде, на прогулке у озера. Нет, сейчас он гораздо больше, чем просто человек. Он опасный и смертельный убийца. Он – Серафим.

Враждебно настроенные Gancanagh выстроились по обе стороны от него, но Рассел смело проходит мимо каждого из них. Он отказывается проявить к ним уважение и удостоить их зрительным контактом, что с его стороны не самая хорошая мысль в присутствии опасных хищников. Рассел смотрит только вперед, его взгляд прикован ко мне.

Могу сказать, что внутри он бушует. Во-первых, светло-золотистые волосы на руках стоят дыбом, как проволочные щетинки на щетке. От учащенного дыхания его ноздри раздуваются, а крылья распростерты, словно он сейчас подлетит к нам. Я знаю, что он не может летать, а это значит, что его крылья делают это по инерции.

Но это все, что я знаю, и я не уверена, увидели ли Gancanagh все эти признаки, потому что для того, кто просто вошел в логово, заполненное дюжиной монстров, Рассел выглядит относительно здоровым. Хотя он пришел один, но у него есть стратегический план. Я не могу распознать его план, но не одобряю его.

Это наихудший план, который я когда-либо видела! Просто глупый! У меня на глаза наворачиваются слезы, потому что я не могу поверить, что он сделал что-то подобное, ведь мы говорили о его выживании, и он знает, как это для меня важно.

На Расселе джинсы, которые я выбрала для него в одном из местных городских магазинчиков. Они не дизайнерские, но это и не важно, потому что Рассел может сделать так, что любая вещь будет выглядеть просто отлично. Он был без рубашки, наверное, потому, что для этой миссии ему нужны выпущенные крылья. То есть нельзя сказать, что он совсем не носит ничего выше пояса, просто это не одежда. Его грудь пересекают два полотна военной упряжи, к которой усиленными ремнями прикреплены по крайней мере дюжина ручных гранат.

В руках он нес гранату с уже вытащенной чекой. Его палец слегка зажимает рычаг безопасности ручной бомбы.

– Плохой план, Рассел, – шепчу я, когда Рассел приближается к нам.

Наверное, его раздражает здешний запах, потому что он трет нос рукой, которой держит гранату. Мне его жаль, потому что я помню какой запах я почувствовала, когда впервые проснулась здесь.

– Нет, Рыжик, я думаю это отличный план, потому что так или иначе, наши души выберутся отсюда, – уверенным тоном говорит он, его шоколадно-карие глаза осматривают меня. – В библиотеке я все пропустил, извини, Рыжик, что был слишком далеко, – говорит он, смотря в мои глаза.

В этом единственном взгляде, который мелькает между нами, выражается весь страх и беспокойство, которое он испытал с тех пор, как меня забрали. Затем его взгляд переходят от моего лица к моей шее. Его лицо превращается в маску. Взглянув на Бреннуса острым взглядом, Рассел хмуриться еще сильнее, заметив, как Бреннус держит меня на руках.

– Ты укусил ее! Ты, грязный вампир! – со злостью говорит Рассел, останавливаясь рядом с нашим стулом.

Бреннус застывает, наверное, потому, что Рассел назвал его вампиром, а не потому, что ему наплевать на то, как Рассел относится к тому, что он укусил меня.

– Я это сделал. И скоро она превратится в Gancanagh, но поскольку она испытывает к тебе некие чувства, ты ее родственная душа, я позволю тебе уйти. Мы дадим тебе фору, Серафим, а потом посмотрим, сможет ли она найти тебя – чтобы совершить свое первое убийство, – поправляя прядь моих волос, говорит он.

При мысли об охоте на Рассела, моя голова идет кругом. Вместе с моим сердцем, я потеряю и свою родственную душу? Будет ли он для меня просто жертвой?

Рвссел с сомнением качает головой.

– Ты лжешь. Чтобы стать вампиром, она должна выпить твоей крови, а поскольку, я все еще чувствую ее душу, могу сказать, что она не сделала этого, – говорит Рассел, а Бреннус крепче прижимает меня к себе, словно хочет удержать меня.

Я смотрю на Рассела, потому что не могу понять откуда у него такая точная информация.

– Если ты заботишься о ней, а я вижу, что ты это делаешь, то ты позволишь ей облегчить ее боль и выпить моей крови. Ты не можешь остановить все что с ней происходит – от этого она умрет, – поглаживая мою щеку, предупреждает Бреннус.

– Одна из черт, которую я действительно не люблю – это ложь, вы будете лгать и лгать, пока кто-нибудь не прижмет вас, и только вы скажете правду, – снова качая головой, говорит Рассел. – Но, думаю, прежде чем я выбью из тебя все дерьмо, я подожду пока моя девочка будет в безопасности – раз уж я решил, что мы все равно умрем здесь все вместе. Потом я просто перейду следом за ней в новую жизнь, и, должен сказать, я не расстроен из-за смерти, потому что она уйдет со мной, и мы больше никогда не увидим тебя и не почувствуем твой запах, – снова морща и потирая свой нос, говорит Рассел.

– Откуда ты знаешь эту информацию? – спокойно спрашивает Бреннус, но по его сжатым челюстям, могу сказать, что он очень зол.

– Мне рассказали Золтон и Криско, – со скучающим видом отвечает Рассел.

Услышав это, Лонан и Каван угрожающе смотрят на Рассела. Я уверена, что, если бы Бреннус не сказал им что-то на их языке, они бы бросились на него, несмотря на гранаты. Думаю, среди Gancanagh, Дрискол и Уилтин были как братья, поэтому им не понравилось, что Рассел назвал их имена с ошибками. Они войны, и неуважительно говорить о их смерти – это действительно плохая идея, но кажется Рассела это не волнует.

Бреннус контролирует своих людей с помощью приказов, но затем, Лонан что-то говорит Бреннусу, и я не понимаю. Кажется, Рассел тоже их слушает. Потом Бреннус снова говорит что-то Лонану. Рассел напрягается, и смотрит туда, где стоит Лонан.

– Лонан, давай посмотрим, смогу ли я вытащить чеку из гранаты и вставить ее обратно прежде, чем произойдет взрыв, я бы даже не рискнул, если бы у меня не было души, – говорит Рассел. Все взгляды присутствующих в комнате, расширяются. – О, вы не знали, что я говорю на Гельском? Да, думаю, вы считаете, что вы единственные понимаете, когда Золтан и Криско сидя рядом с тобой, продолжают планировать свой побег от вас. Это было действительно забавно, но думаю, что все так, как и должно быть, – улыбаясь говорит он. Я бы тоже улыбнулась, если бы мне не было так больно. Он такой смелый, глупый и мужественный. – Но думаю, пора с этим заканчивать, настало время забрать мою девушку домой. Ей нужно принять душ, чтобы избавиться от этого запаха. Иди ко мне, Рыжик, мы уходим отсюда, – говорит Рассел.

Я пытаюсь двигаться, но не могу даже выпрямиться. В конце концов меня ломает волна боли, и я крепче обнимаю Бреннуса.

– Похоже, она хочет остаться, ангел, – говорит Бреннус, прижимая меня к себе и нежно целуя в щеку.

– Она не останется, уродец! Я же сказал, что так или иначе она уходит со мной, – говорит Рассел, но сейчас он выглядит действительно заинтересованным.

– А если бы она выбрала стать Gancanagh, ты бы ее убил? – с насмешкой спрашивает Бреннус.

– Неа, я спасу ее до того, как вы превратите ее в злую фею, – лениво отвечает Рассел, его пальцы подергиваются на зажатой гранате.

Он знает кто они! Он узнал полезную информацию от Уилтона и Дрискола. Назвав их вампирами, он их очень сильно оскорбил.

– По сути, мы ничем от тебя не отличаемся, – задумчиво говорит Бреннус.

Рассел выгибает брови.

– Это вампиры-то? – спрашивает Рассел.

– Мы оба хотим убить ее – чтобы спасти, – отвечает Бреннус, и Рассел начинает подходить.

– Думаешь, я люблю ее? Я ее почти не знаю, чтобы совершить этот шаг, – говорит Рассел, но это звучит так, словно ему плохо от того, что Бреннус мне нравиться.

– Так ты не любишь ее? Я попробовал ее, это огонь и небо, она такая же древняя как сама земля, она ярчайший свет и самая темная ночь – ее кровь рассказывает ее секреты и ее желания. Я буду исполнять все ее желания и никогда не полюблю никого кроме нее, – мягко говорит Бренннус, и это звучит не как угроза, а скорее, как обещание.

– Нет придурок, ее хотят все, так что становитесь в очередь! Думаете, что я здесь чтобы поправить свое здоровье? Я знаю, что она здесь. Мне не нужно всего этого рассказывать. Но теперь я забираю ее, а все остальное мы решим позже, человек – она или наполовину ангел, или полувампир полуангел – это уже совсем не важно, – раздраженно говорит Рассел. Могу сказать, что он действительно расстроен словами Бреннуса. Когда Бреннус не дает Расселу то, что тот желает, он добавляет. – Я просто напоминаю тебе, Дракула. Я знаю, что ты любишь ее, и поэтому не позволишь мне взорвать вас, потому что в отличии от меня, ты не сможешь ее спасти. Может быть, в следующий раз мы просто должны играть на нее в покер. И я все равно я обыграю каждого из вас, – заканчивает Рассел.

– Она не может ходить. Тебе придется подойти и забрать ее, – низким тоном говорит Бреннус. – Когда я укусил ее, я причинил ей сильную боль.

Рассел хмуриться.

– Да, я больной фрик – и я люблю ее, – огрызается он и идет к Бреннусу.

– Чтобы облегчить ее страдания, нужно дать ей крови – и тогда она почувствует себя лучше, – говорит Бреннус, вставая со мной на руках, но напрягается, когда Рассел протягивает руки, чтобы забрать меня от него.

Бреннус крепко прижимает меня, а затем мягко целует меня в лоб, и для меня этот поцелуй приятен, потому что я чувствую, как вся горю. От яда я вся горю, и я чувствую, словно я в аду, из которого нет выхода.

– Я приду за тобой… ты моя mo chroí.

Я инстинктивно прижимаюсь к Бреннусу, ведь холод его тела намного приятнее, чем жар от тела Рассела. Бреннус успокаивающе говорит со мной на Гельском языке, параллельно убирая мою руку со своей шеи. Он передает меня в руки Рассела, стараясь не задеть гранату, которую Рассел все еще держит в руке. Рассел нежно укачивает меня в своих объятиях, и я чувствую тепло его тела и, слушая биение его сердца, я расслабляюсь.

Но прежде чем Рассел успевает выйти отсюда, Бреннус протягивает руку и прикасается к лицу Рассела, его сильные, бледные пальцы на золотистой коже Рассела. Рассел отрывает взгляд от меня и смотрит на Бреннуса.

– Дай мне гарантию, – говорит Бреннус, глядя на Рассела.

Когда рука Рассела дергается, мое сердце почти останавливается. Я задерживаю дыхание, потому что если кожа Gancanagh подействует на Рассела, тогда, когда он уберет руку с гранаты, то умрет сразу же на месте, прямо где стоит. У меня скручивает живот, но непонятно то ли это от того, что в моем организме яд, или это из-за страха, что Рассел подчиниться Бреннусу.

– Еще раз ко мне прикасаешься, я заставлю тебя съесть эту гранату. Ты не мой тип, – скривив губы произносит Рассели и начинает отступать от Бреннуса. – Он странный, не правда ли? – спрашивает он меня, прибавляя шаг.

– И ты просто позволишь ему уйти с ней? – говорит Альфред из угла комнаты, в котором он прятался от Рассела

Альфред не может поверить в такой поворот событий, будто у него снова меня забрали, и от этого ему плохо. Он выглядит нервным и каким-то сумасшедшим.

– Я верну тебя, мой ангел, – без тени сомнения говорит Бреннус, в то время как Рассел пересек уже пол зала. Он останавливается и наблюдает за нами.