Текст книги "Интуиция (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Мне не нужна большая. Мне достаточно одного каркаса и одного матраса. В объявлении сказано, что при покупке матраса, металлический каркас они дают бесплатно, – глядя на меня говорит она. – Но тебе нужна хотя бы кровать, не так ли? Надеюсь у них есть акции на большие матрасы, – говорит она, беспокойством глядя на меня.

– Не волнуйся Рыжик, я привык, что мои ноги свешиваются с кровати.

– Наверное мы можем найти тебе кровать королевских размеров, чтобы ты мог спать на ней хоть по диагонали, чтобы твои ноги не свешивались, – думая обо мне, говорит она.

– Думаю, это выполнимо, – отвечаю я, думая о том, что мы просто должны сделать одну кровать на двоих, но не говорю этого вслух, потому что она смеется впервые после того, как мы покинули Крествуд, и я не хочу все испортить. – Я недавно уже был здесь. Эти продавцы матрасов не особо подозрительны, – продолжаю я, наблюдая за продавщицами, снующими по магазину в ожидании клиентов.

– Думаю я справлюсь с продавцом матрасов, – глядя на меня, говорит Рыжик.

– Я знаю, но все равно, если они попытается что-то сделать, то я выгляжу более мужественно чем ты, несмотря на то, что ты можешь голыми руками переломить любого, – успокаивающе говорю я.

Она не спорит со мной, но продолжает смотреть на магазин, следя за языком тела людей. Она освещает меня на счет того, какие кровати больше всего нравятся людям, ходившим вокруг магазина. Она так же говорит о том, что в основном, женщины выбирают кровати с учетом своей пары.

– Рыжик, это и ежу понятно, – смеясь, говорю я.

Она вопросительно выгибает бровь.

– Что ты имеешь ввиду? – улыбаясь спрашивает на меня, глядя на меня.

– Парней-то не очень волнует, как выглядит кровать. Мы просто заботимся о том, что происходит в постели, – объясняю я.

– Ты имеешь ввиду, что, когда я буду спать, ты собираешься быть со мной в постели? – немного краснея, спрашивает она.

Господи, она так невинна. Это меня убивает. Я уверен, что она понимает, что я говорю о сексе, но так как она пока еще не занималась этим, по крайней мере в этой жизни, ей действительно пока неудобно говорить об этом.

– Рассел, можно тебя кое, о чем спросить? – спрашивает Рыжик.

Вопрос звучит импульсивно, так как когда она спрашивает, то закусывает губу.

– Конечно, – заинтриговано говорю я.

Она качает головой.

– Нет, забудь об этом, – тихо говорит она.

– Я не могу этого сделать, Лилиан! Ты сводишь меня с ума, – улыбаюсь я, специально назвав ее фальшивым именем, чтобы посмотреть, побудит ли это ее к тому, чтобы задать вопрос.

Это срабатывает, потому что она поворачивается ко мне и спрашивает:

– Почему Кэндис?

Какое-то время я думаю над ее вопросом, пытаясь понять, смогу ли объяснить ей почему был с Кэндис после того, как она сказала мне что встречается с Ридом. Хотя я знаю, что она хотела спросить у меня на самом деле. Кэндис очень красивая девушка, и она хочет знать, было ли это той причиной, почему я был с ней.

– Ну, Кэндис привлекла меня, и я не собираюсь лгать тебе об этом. Она выглядит как все американские красотки, – говорю я, наблюдая за реакцией Рыжика. Она пытается выглядеть холодной, поэтому я продолжаю. – Думаю, есть несколько причин по которым я был с ней. Я мог бы перечислить все ее внешние данные, но это не совсем то, почему я выбрал ее, – объясняю я, замечая, как Рыжик начинает реагировать на мои слова.

Кажется, она немного покраснела, будто ее раздражают мои слова.

– Почему ты выбрал ее, Рассел? Она одна из самых подлых людей, которых я видела в своей жизни, – говорит она, пытаясь держать свои эмоции под контролем.

– В основном она имела ввиду именно тебя, Рыжик, потому что она не любит людей, которые красивее ее, – отвечаю я, и улыбаюсь, когда вижу, как она хмуриться.

Рыжик не верит мне, когда я сказал, что она красивее Кэндис, но это без сомнений так. Она вне конкуренции.

– Сейчас, прежде чем я скажу еще что-то, прошу тебя, услышь меня. Я был с Кэндис, потому что знал, что никогда не полюблю ее.

– Что! Зачем тебе быть с тем, кого ты не любишь? – спрашивает она так, словно я болен, или что-то вроде того.

– Потому что я не мог быть с девушкой, которую люблю, – шепчу я. Когда она закрывает рот, я продолжаю: – И я знал, что Кэндис тоже меня не любит. Я знал, что ей не будет больно, когда она узнает, что я не люблю ее, потому что она любит только себя. Я не хотел выбирать кого-то, кому в итоге будет больно, от того, что я не смогу заботиться о нем, потому что всегда буду любить другого человека.

– Что плохого в одиночестве, по крайней мере до тех пор, пока не найдешь того, кого сможешь полюбить? – спокойно спрашивает она меня, так, словно для меня может существовать кто-то еще.

– Никого нет, – категорично заявляю я.

– Откуда ты знаешь? – возражает она, и я слышу неуверенность в ее голосе, когда она задает этот вопрос.

– Потому что я любил на протяжении тысячи лет, и это можешь быть только ты, Рыжик. Просто ты, – мрачно отвечаю я.

– Ну конечно, это могу быть только я, – утверждает она.

– Потому что, когда ты не со мной, очень глупо быть с такими людьми как Кэндис.

– Если ты выбрал кого-то лучшего и можешь его полюбить, ты узнаешь, что я не единственная во вселенной, которую можно любить, – с обидой говорит она, а меня удивляет что она так злится.

– Возможно. Тебе придется вернуть мне мое сердце, и тогда возможно, я попробую еще раз, – мягко говорю я.

– Как я могу это сделать? – спрашивает она, печально глядя на меня.

– Не знаю, – честно отвечаю я ей.

Рыжик затихла, мы оба сидим в тишине и наблюдаем за магазином и его покупателями, входящими и выходящими из него. Рыжик делает несколько замечаний по поводу лысого парня, которого она считает лучшим продавцом, потому что он очень быстр в продаже матрасов.

Он не теряет времени на пересчитывание денег и просит кого-то загрузить товар в машину.

– Рыжик, могу я задать тебе вопрос? – спрашиваю я, продолжая наблюдать за толстым лысым человеком, собирающего вещи для клиента. Он очень быстр.

– Да? – рассеяно спрашивает она, но меня не обманешь, потому что вижу, как она немного напряглась от моего вопроса.

– Что насчет твоих ночных кошмаров? – спрашиваю я, видя, как ей не нравится мой вопрос, потому что она снова кусает губу.

– Каких? – не глядя на меня спрашивает она.

– Как насчет того, который приснился тебе в первую ночь после нашего приезда. Этот человек должен быть достаточно важным, – говорю я, наблюдая за тем, как свет от неоновой вывески, окрашивает ее лицо в красный, а затем в желтый.

– Не думаю, что это реально. Думаю, это какой-то кошмар, а не видение, – быстро говорит она.

– Почему ты так говоришь? – настаиваю я.

– Потому что в нем, все как-то очень страшно, – спокойно отвечает она.

Она очень хочет в это верить, а правильно это или нет – это уже совсем другая история.

– Странные вещи? Тебе придется уточнить, потому что все что с нами происходит – странно, – говорю я, прося ее уточнить.

– Ок, что ты хочешь узнать? Например, меня проносят через какую-то комнату, которая находится в замке короля Артура. Я в огромном зале, с несколькими рядами колон, ты знаешь, там действительно богато, и они врезаны из того же темно-синего камня, из которого сделаны и стены комнаты. Потолок похож на пещерный, а источниками света служат пара каминов, встроенных в стены. Камины настолько большие, что в них можно зайти, даже не пригибая головы, а свет исходит от люстр со свечами, подвешенных к потолку. – Она не смотрит на меня, потому что кажется находится в том месте которое описывает. – А стены там. Они потускневшего зеленого оттенка, похожего на известняк, но не он… и имеет сладковатый запах, но он мне не знаком, – добавляет она. – Она касается окна машины словно это была стена комнаты, и я вижу, как она дрожит. – Там так же красиво как в «Добро пожаловать в дом Мерлина» Я имею ввиду как-то очень, очень сюрреалистично, – говорит она, оглядываясь вокруг, словно и не замечая машины.

– Там ночь, или день? – спрашиваю я, пытаясь представить то, о чем она говорит.

– Без понятия. Там нет окон, – отвечает она.

– Ты говоришь, тебя несут? – подсказываю я ей.

– Да. Там большое сражение, но для меня это не очень хорошо, потому что я связана, – говорит она.

Я вижу, как по моей руке появляются мурашки, а внутри меня начинают двигаться крылья. Я изо всех сил зажмуриваюсь, пытаясь успокоить свой учащенный пульс.

– Подожди секунду. Больше ничего не говори, – говорю я, зная, что если мне не удастся успокоиться, я поцелую руль, потому что мои крылья вырвутся наружу. Пытаясь расслабиться, я делаю пару глубоких вдохов. Когда думаю, что у меня это получилось, я открываю глаза и говорю: – Ок, продолжай.

– Осталось не так много. Меня пихнули на резной стул возле стола, который я могу охарактеризовать как средневековый, и это выглядело так, словно мы ждали кого-то, – с некоторой бравадой говорит она.

Я хмурюсь, потому что думаю, что она делает это специально, чтобы я мог контролировать вырывающиеся из моей спины крылья.

– Ты спросила их, кто они? – стискивая зубы спрашиваю я.

– Я не знаю – они действительно сильные и быстрые – по-ангельски быстрые, – отвечает она, словно вспоминает что-то что еще не произошло… пока.

– Черт! Я надеялся на глупых человеческих засранцев, – раздраженно говорю я.

– Так они ангелы. Падшие или Божественные? – спрашиваю я, задержав дыхание.

Не знаю, почему это для меня так важно; оба вида могут убить нас, и мы будем мертвее мертвых. Она не отвечает мне, выглядя смущенной.

– Извини Рассел, но я не имею понятия, – откровенно говорит она.

– Ты не знаешь Падшие они или Божьи? – спрашиваю я.

– Нет… Я не знаю. ангелы ли они, – медленно говорит она, а потом я сильно ударяюсь о руль, потому что мои крылья выскакивают наружу.

После того, как мы уладили все мирские дела такие, как открытие банковского счета и покупки пары кроватей и матрасов, мы едем обследовать город.

Мы по нескольку раз бываем в тех местах, которые хотели бы посещать в будущем, например, библиотеку и университетский городок. Мы высматриваем ангелов, а конкретно Воинов или Падших, но либо мы плохие разведчики, либо это не тот город, в котором они предпочитают появляться, потому что за все три недели, которые мы находимся тут, мы не сталкиваемся не с одним врагом.

Жизнь в Хоутоне словно замерла, потому что студенты разъехались на лето по домам. Конечно, тут есть туристы, которые помогают мне влиться в ритм, но по большей части Рыжик добилась того, чего хотела. Она нашла для нас небольшой скучный городок, в котором мы можем пожить некоторое время. Все должно бы быть хорошо, но по-видимому, чем мы в меньшей опасности, тем тоскливее она становится.

Мы находим место для тренировок. Это уединенная поляна, находящаяся в нескольких милях от Заповедника Мичиган Тек Трейлс энд Нара (Парк в Мичигане) Это очень красивая местность, на мой взгляд глядевшее как дикий вид Небес. Там несколько холмов, в окружении огромных деревьев есть ручей, в который стекает ледяная вода с холмов. Некоторые деревья все еще в полном цветении. Кизы и богрянники конкурируют друг с другом Также есть такие толстые кусты сирени, у которых просто невероятный запах.

Открытая поляна, которую мы нашли, усыпана дикими цветами, которые прячутся за высокой травой. Если бы я мог кому-нибудь отправить письмо, это стало бы замечательной открытой.

– Давай, – шепчу я низким голосом на ухо Рыжику, когда она поднимает еще один булыжник и помещает его на ремень, который я сделал для нее (тут имеется ввиду приспособление по типу рогатки)

– Я знаю, я могу сделать это. Я просто должна сосредоточиться на цели, – я тренирую ее, только что показав ей несколько способов использования слинга, который я для нее сделал из куска кожи, палки и толстой веревки.

Мы начинаем с боеприпасов. Я говорю себе, что, может быть, должен был начать с мячиков для гольфа, когда вижу, как шарик выпадает из крепления, которое несколько секунд раскачивает Рыжик.

Она стонет от разочарования.

– Ладно, слушай, ты очень сильная, так что тебе нужен всего один удар. Ты можешь выбрать любой удобный для тебя размах, вверх, вниз или в бок: это всего лишь накладка в виде восьмерки. Мне нравится эта штука, потому что она дает большой выбор действий, – я вытаскиваю один шарик из кучи тех, что купил в магазине.

Я демонстрирую устройство на деле и поражаю цель больше чем в ста ярдах от меня. Когда мрамор попадает в цель, она взрывается. На моих губах медленно расползается улыбка.

С моими улучшенным зрением это так легко сделать. Теперь я без проблем могу видеть очень далеко.

Неделю назад я проснулся в квартире, на уборку которой мы потратили очень много времени, но она выглядела еще грязнее чем обычно. Я сказал об этом Рыжику, и она сразу поняла, о чем я.

Она с облегчением наблюдает за тем, что теперь у меня появилось ангельское зрение, будто до этого, она выглядела как фрик или что-то в этом роде. Думаю, она все еще беспокоится о моей защите. В ту ночь я заставил ее пойти со мной, чтобы вместе погулять под звездами. Словно сейчас я могу их потрогать, потому что теперь они кажутся гораздо ближе, и это круто, потому что теперь я могу видеть ее в темноте. Я просто убедил себя в том, что могу дотянутся до них и спустить их вниз. Теперь я могу видеть в воздухе мельчайшие частицы. Рыжик смотрит на меня с кислым выражением лица.

– Что? – но не могу скрыть от нее своего самодовольства.

У меня наконец-то есть то, в чем я превосхожу ее. Хреново, да? – думаю я, забирая у нее еще один шарик и в мгновение ока запуская его.

– Хорошо Хэнк. Давай попробуем еще раз, Брюс Ли, – с раздражением говорит она.

Мы купили подержанный телевизор и DVD плеер, чтобы мы могли просматривать видео по боевым искусствам. Рыжик хорошо повторяет движения Брюса Ли, хотя если быть честными она повторяет за Брюсом как маленькая девочка. Это больше похоже на японское анимэ, чем на боевые искусства. То, что она делает, существует только в мультфильмах.

– Неа Рыжик, я хочу, чтобы ты научилась это делать. По крайней мере из всего, что ты можешь сделать, это самое простое оружие, – объясняю я, расстроенный тем, что она даже не заинтересована в этом.

– Почему я не могу взять камень и просто бросить его в моего врага? – спрашивает она, показывая свою незаинтересованность.

– Потому что твой враг очень злой и быстрый, и тебе понадобиться дополнительная скорость, чтобы слинг мог сбить их с ног, – отвечаю я, наблюдая за тем как она небрежно держит слинг, положив одну руку на бедро, а ногу отставив в сторону.

В последнее время она злая как змея. Это потому что ей больно. Она всегда пытается скрыть это внутри себя и спрятаться за стену, которую она создала.

Я не позволю ей долго оставаться за этой стеной, меня начинает беспокоить то, что временами она сидит, уставившись в пространство, так, словно ее больше не существует.

– Если у тебя больше ничего нет, тебе просто нужно найти небольшой кусочек ткани, и я смогу пробить отверстие обеих сторон. Тогда я просто переброшу длинный конец через твое плечо, а другой – на противоположную сторону, – говорю я, демонстрируя как я сделал слинг. – Вероятно, ты могла бы бросать эти шарики гораздо быстрее, если бы я стрелял ими из пистолета, – немного злее, чем, наверное, должен, говорю я, просто она меня достала.

– ОТЛИЧНО! – ворчит она, топает обратно к мешку с шариками и берет еще один.

– Подожди, я пойду подготовлю еще пару банок. Я скоро вернусь, – говорю я, взяв две пустые банки из-под содовой, которые мы привезли с собой, я иду туда, где стоят остальные банки.

Наклонившись, я ставлю банки рядом со стольными. Я слышу свист, и мою голову пронзает боль. а мои ноги подкашиваются. Опустившись на колени, моя рука опускается туда, где в моем бедре застрял металлический шарик. Стиснув зубы, я оглядываюсь через плечо и вижу, как Рыжик закрывает рот рукой.

Ее глаза расширяются.

В следующую секунду она оказывается за моей спиной, и прежде чем она успевает хоть что-нибудь сказать, я шиплю сквозь стиснутые зубы:

– Беги.

С расширенными глазами Рыжик говорит:

– Прости Рассел! Я не думала, что могу тебя ранить – я просто была раздражена, и ты это прекрасно знаешь… – она замолкает, в то время как моя рубашка разрывается в клочья, и мои крылья сами собой вылетают наружу.

Я шатаясь поднимаюсь на ноги и снова поворачиваюсь к ней.

– Рыжик, тебе лучше бежать… – сжимая кулаки, предупреждаю ее я, изо всех сил стараясь не кричать на нее.

У меня болит бедро, оно горит как огонь, и я действительно хочу что-нибудь сломать, а она находится рядом. Когда все еще держась за свою ногу, я натыкаюсь на нее, она все еще держит руки в защитном жесте.

– Ты ведь на самом деле не думаешь, что я хотела причинить тебе боль, не так ли? Я просто…

– БЕГИ! – кричу я ей, наблюдая как она отходит от меня.

Она держится на расстоянии, но не убегает, как я велел. Я бросаюсь на нее, и она отскакивает, оказываясь от меня всего на несколько дюймов. Она разгоняется и бежит до вершины холма, но, когда немного там притормаживает, я ее догоняю. Когда она видит меня позади себя, на ее лице отражается шок. Она разворачивается, продолжая бежать от меня. Она бежит до ручья и прыгает через него, останавливаясь только на другой стороне, она оглядывается чтобы посмотреть, следую ли я за ней.

– ПРОСТИ! – кричит она, когда видит, что я бегу за ней со всей возможной для себя скорости, это большой плюс, потому что теперь я бегаю с такой скоростью, о которой раньше не мог и мечтать.

Над моей головой мягко дует ветер. Но он не ударяет в меня, вероятно потому, что я чувствую черную ярость. У меня в голове только одна цель, и это Рыжик. Когда я добираюсь до ручья, то без промедления прыгаю на противоположный берег, прямо туда где стоит она. Должно быть, у меня все еще дьявольское выражение лица, потому что она снова начинает бежать, словно ее преследует дьявол, а в моем нынешнем состоянии я очень близок к этому. Она петляет между деревьями пытаясь запутать меня, но у меня нет с этим проблем.

Я не волнуюсь из-за того, что упустил ее из вида на несколько секунд, потому что впереди чувствую ее запах. Мне не нужно видеть ее; потому что другие мои чувства восполняют пробелы.

Она впереди меня и увеличивает расстояние. Я отрываюсь от земли и делаю то, что мне нужно сделать, чтобы догнать ее. Забираюсь на одну из самых высоких сосен, я поднимаюсь по ней быстрее чем любой примат. Я перепрыгиваю с ветки на ветку отдаляясь от первоначальной точки на несколько ярдов. Используя свои крылья, я зацепляюсь за ветки и раскачиваю себя на них. Скользя по воздушным потокам, я перелетаю на следующую ветку, словно делал это всю свою жизнь. Я даже не останавливаюсь, чтобы задуматься о том, что я делаю. Я просто хочу поймать Рыжика и сломать ей шею. Внизу я вижу вспышки красного, я сделал это, нашел Эви.

У нее выпущены крылья, наверное, это из-за страха, потому что она видела, что я не шутил, когда приказал ей бежать. Перебравшись на следующее дерево, я ловлю ветку, а затем просто отпускаю ее бросая на землю. Опустившись на колено, я подпрыгиваю и обхватываю Рыжика за талию, в то время как она пытается сбежать от меня.

– ПОЧЕМУ? – кричу я, глядя на ее бледное лицо и видя, как она пытается сбежать от меня.

Пока она съеживается и пытается вывернуться из моих рук, я не понимаю, как сильно пугаю ее. Ее сердце колотится с бешеной скоростью, и когда она понимает, что не может вырваться из моих рук, то пытается защитить себя от удара, который она думает, я нанесу ей.

Ее страх мгновенно охлаждает мой мозг, и я мгновенно успокаиваюсь.

– О ЧЕРТ! ЧТО Я ДЕЛАЮ? – взволнованно кричу я, и обнимаю Рыжика. – Дерьмо, Рыжик, прости – я думал… я просто… я просто не знаю, что произошло… – чувствую, как она обнимает меня.

– Прости Рассел, я не хотела причинить тебе боль…. Я не хотела ничего такого, – шепчет она, и я слышу, как срывается ее голос. Она утыкается мне в грудь. – Я чувствую, что умираю. Я больше не могу быть ангелом. На некоторое время я должна стать человеком. Пожалуйста, мы можем хоть на некоторое время снова стать людьми? Пожалуйста… – умоляет она меня, как будто я могу сделать это.

Если бы я мог это сделать, то сделал бы это не раздумывая. Я бы сделал все, что она хочет, хоть что-то.

– Ш-ш-ш… все хорошо. Мы сделаем это. Я обещаю, – успокаивающе говорю я, чувствуя, как она дрожит в моих руках.

Мне хочется пнуть себя за то, то я с ней сделал. Так неожиданно потерять контроль. Это заставляет меня чувствовать стыд. Я знаю, что несмотря на все это, я бы никогда не причинил ей боль, но очевидно она не знает этого. Кстати, когда я погнался за ней, ей, наверное, действительно было страшно, потому что я поступил так же как любой другой ангел, который гоняется за ней.

Каждый ангел, кроме Рида. Он никогда не преследовал ее, словно она какая-то преступница. Он делал вид, что угрожает ей, но никогда не преследовал ее.

– А ты действительно быстрый, – шепчет она, и я знаю, что это не от шока и не от того, что только что произошло.

– Я потерял тебя из виду на земле, поэтому, мне пришлось попробовать что-то другое, – объясняю я. – Не уверен, что со мной случилось – словно мной кто-то овладел – я действительно был очень зол, когда ты ударила меня этим шариком. Словно на вызов ответила какая-то часть меня, или что-то вроде этого, – поспешно говорю я, пытаясь объяснить ей, что все что произошло, это скорее инстинкт, чем мой осознанный выбор. – Я чувствовал сильную агрессию, и хотел… – я затихаю, пытаясь понять, что же я хотел сделать.

– Что? Что ты хотел сделать со мной? – тихо спрашивает она.

– Многое, – отвечаю я, потому что я действительно не знаю с чего начать, и действительно не знаю, могу ли прямо сейчас справится с этой частью.

– Что? – спрашивает она.

– Черт, Рыжик, не знаю, – шепчу я. – Ты сказала, что у ангелов есть кастовая система видов, правильно? – спрашиваю я, пытаясь рассуждать логически.

– Да, – отвечает она.

– И мы должны быть на вершине этой системы, верно? – утверждающе спрашиваю я.

– Правильно, – отвечает она, отстранившись от меня, она делает шаг назад и смотрит на меня.

– Ну, мне показалось, что ты бросаешь мне вызов, пытаешься доминировать, или что-то в этом роде. Так сказать, показав мне, кто в доме хозяин, – говорю я, наблюдая за ее выражением лица, чтобы узнать, понимает ли она, о чем я говорю. – Ну, это был мой способ показать тебе, что ты не мой босс.

– О, – говорит она, глядя на меня печальным взглядом. – Что еще? – спрашивает она, после того, как обдумывает все что я ей сказал.

Я пару раз провожу по своим волосам, потом смотрю на свои походные ботинки, которые я купил на рынке, вместе с парой футболок, потому что за несколько дней очень быстро разорвал свои.

– Ну, все остальное было мальчишеской чушью, – не глядя на нее, бормочу я, ковыряя грязь носком ботинка.

– Мальчишеской чушью? – спрашивает она.

Я в отчаянии тру лоб.

– Да, Рыжик. Мальчишеской чушью, – повторяю я, исследуя местность и пытаясь понять, где мы сейчас, и как далеко удалились от того места где были вначале.

– Не понимаю. Что такое мальчишеская чушь? – сконфужено спрашивает она.

Она действительно не знает, и мне охота застонать от разочарования. Почему она не может это понять?

– Я думал о всех тех вещах, которые хотел сделать с тобой, когда поймаю, и не все из них были болезненными, – говорю я, пытаясь объяснить ей тот факт, что я хочу сорвать с ее тела эти джинсовые шорты, закинуть ее на самое ближайшее дерево, и заниматься с ней любовью так долго, как только смогу продержаться, но это будет не так долго, потому что с тех пор, как я ее держал в своих руках, прошло слишком много времени… целая жизнь.

– Ох, – говорит он, когда понимает, о чем я говорю.

Я вижу, как она краснеет и опускает голову, словно провинившейся преступник. От ее реакции на мои слова, я громко вздыхаю. Последнее чего я хочу, это чтобы она чувствовала себя виноватой за то, что я гонялся за ней через весь лес.

– Не бери в голову Рыжик, это моя проблема, а не твоя.

– Нет, я понимаю, о чем ты говоришь. Ты должен кое-что пообещать. Тебе нужен другой друг – тебе нужно жить. Так что я это сделаю, – говорит она, уставившись на меня. – Выживание не может быть единственной целью, потому что это убьет нас. – Добавляет она, обнимая себя руками, потому что уже достаточно тепло, даже в лесу.

Я хочу уверить ее в том, что мне никто кроме нее не нужен, но я вижу, что сейчас эти слова не помогут развеять напряжения между нами.

– Что ты предлагаешь? – спрашиваю я, пока ходит передо мной взад-вперед.

– Что если мы потратим какое-то время на поиск работы? Ничего особенного, просто место, где бы мы могли встречаться и общаться с другими людьми, – с надеждой говорит она. – Мы можем устроить разведку в тех местах, где мы хотели бы это делать и просчитать все выходы для непредвиденных обстоятельств. Что ты об этом думаешь? – спрашивает она, озвучив мне свою идею.

– Думаешь, это хорошая идея? – спрашиваю я, а она останавливается передо мной, видя, что я сомневаюсь.

– Да, – без колебаний говорит она. – Мы не можем быть теми, кем были. Я ранила тебя шариком, и ты гнался за мной через весь лес, чтобы меня убить. Ты действительно думаешь, что нас все может быть, как прежде? – спрашивает она.

– Наверное нет, – с неохотой говорю я, но меня пронзает страх, когда я даже просто думаю о том, что она там одна, без меня. Что если она нарвется на Падшего ангела, а меня не будет рядом? – думаю я, и вздрагиваю.

– Еще раз – прости за шарик, – в раскаянии говорит она.

– По крайней мере, это был хороший выстрел. Ты попала мне прямо в ногу, – отмечаю я, касаясь рукой того места, куда она ранила меня, и думая, что там будет огромный синяк, по крайней мере какое-то время.

Я беру ее за руку и виду вниз по склону туда, откуда мы пришли.

– Это не очень хороший выстрел. Я не целилась тебе в ноги, – говорит она, и я вспоминаю что, когда она выстрелила в меня, я склонялся над мишенью.

– Ты жестокая. Я уверен, что у тебя не осталось ничего человеческого. Ты такая же злая, как Зефир с его копьями, – покалывая ее, говорю я.

– Рассел, я не знаю, как много во мне осталось человеческого. Вот почему мне так плохо. Я хочу вспомнить, как это – быть человеком, прежде чем это совсем исчезнет, и я изменюсь навсегда, – шепчет она, и я начинаю понимать, что она имеет ввиду.

Чем больше я изменяюсь, тем труднее мне ужиться в этом мире. Я уже никуда не вписываюсь, как будто я совсем не человек. В доказательство, у меня есть ярко-красные крылья, но я так же, как и Рыжик, всеми силами цепляюсь за свою человечность. Ангельская часть меня настолько доминирующая, что хочет совершенно подавить мою человеческую часть.

– Почему ты не послушала меня? – спрашиваю я, пока мы идем по лесу. – Почему ты боролась со мной, а не убегала? Ведь на данный момент, ты все еще намного сильнее меня, – добавляю я, видя ее замешательство.

Я бы никогда не стала бороться с тобой, – сурово отвечает она, как будто я сказал что-то смешное.

– Почему? Ты думала, что я обижу тебя, поэтому не сопротивлялась? – спрашиваю я, вспомнив как она отпрянула, когда подумала, что я хочу ее ударить, и чувство стыда вернулось в полную силу.

– Ты мой лучший друг, – говорит она, словно это все объясняет.

– Да, но я подумал, что мне больно, так что я бы сказал, все это должно быть не в счет, – четко говорю я.

– Нет, я никогда не буду драться с тобой по-настоящему. Мы можем тренироваться вместе, но я никогда не смогу смотреть на тебя как на своего врага. Для меня это не приемлемо, – твердо говорит она.

– Так ты позволишь мне навредить тебе, и не будешь защищаться? – спрашиваю я, словно она сошла с ума.

– Да, – говорит она.

– Почему? – снова спрашиваю я, потому что я должен понять ее причины прежде, чем расскажу ей как она не права.

– Потому что ты моя родственная душа, и я люблю тебя, – говорит она, словно я глупый.

– Это не очень хорошая причина, чтобы позволять мне причинять тебе боль, – неодобрительно отвечаю я.

– Рассудок и любовь – редко совместимы, – объясняет она, пока мы продолжаем идти. – Может быть, это потому, что я до сих пор помню, каково это, когда ты умираешь. Я знаю каково это, почти потерять тебя, и если я снова обижу тебя…

Она не заканчивает мысль; она просто позволяет ей повиснуть между вами в воздухе.

– Ты не причинишь мне вреда. Ты исцелила меня с помощью Небес, так что прекрати говорить глупости, – в отчаянии вздыхаю я, снова запуская руку в волосы. – И если я когда-нибудь снова погонюсь за тобой, я настаиваю на том, чтобы ты избила меня до полусмерти, – серьезно говорю я. – Не понимаю, что на меня нашло, но меня это пугает.

– Ты теперь ангел, и инстинкт – его преобладающая черта, – пожимая плечами говорит она. – Я знаю, что ты чувствовал. Я тоже через это прошла. У меня тоже было такое же чувство агрессии. Это пугает меня, – честно говорит она. – И Рассел чтоб ты знал, я в любом случае не могу быть твоим спутником на этом пути, – пристыженно говорит она.

– Что ты имеешь ввиду? – останавливаясь спрашиваю я.

Она снова краснеет и опускает голову.

– Я просто говорю, что, если мы пытаемся вступить в интимные отношения, я причиню тебе боль. Я не хотела бы сломать тебя.

Что-то во мне вопит от радости, и это не потому, что она только что сказала, а потому что она думала о нас в этом направлении, словно в будущем это возможно.

– И я не возражаю, чтобы меня сломали таким образом, – отвечаю я, и вижу, как она еще больше краснеет. Господи, она такая красивая, – думаю я, снова беря ее за руку и провожу ее сквозь деревья.

– Хочешь попробовать побежать? Посмотреть, как быстро ты сможешь это делать? – вдруг спрашивает меня Рыжик, а потом она останавливается и смотрит на меня, ее глаза расширяются от изумления. – Рассел, ты летел?

– Нет, я просто прыгнул на дерево и скользил между ними. Мои крылья еще недостаточного размера, чтобы летать, ну я и использовал их как планер, чтоб перемещаться с одного дерева на другое, – отвечаю я.

– Как белка-летяга? – спрашивает она.

– Думаю, да, – улыбаясь, говорю я, потому что это хорошая аналогия.

– Можешь научить меня? – спрашивает она и, вроде, чувствует себя нормально, раз просит меня о помощи.

Она всегда мне все объясняет.

– Да, – отвечаю я, и она в первый раз за долгое время улыбается. – Теперь мы знаем, что я могу двигаться как ангел, ну что, научишь меня, Брюс Ли? Потому что то, как ты крутишься и переворачиваешься – выглядит так грубо, словно ты из кого-то выбиваешь сопли.

– Конечно, давай на перегонки.

Она не ждет моей реакции, а срывается с места словно ветер. Я следую за ней и умудряюсь догнать ее, пока мы пересекаем местность.