Текст книги "Интуиция (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Может быть они и не убьют меня. Ты знаешь, что, я как ужин-магнит, и они это любят. Они этим завтракают, – спорю я.

– Рыжик, единственное, чего я хочу – это добраться до аэропорта в Маркетт. Мы придумаем что-то другое, кроме миссии с самоубийством, – сейчас действительно злясь на меня, говорит он.

– Рассел, это имеет смысл, – шепчу я.

– В чем смысл, заходить в комнату, полную убийц, которые охотятся на тебя? – спрашивает он, нисколько не сожалея о том, что мне тяжело спорить с ним, потому что я почти умерла.

– Ты сам сказал, что не знаешь сможешь ли ты остановить Бреннуса, если он попытается вернуть меня себе. Он собирается найти меня Рассел – и ты знаешь, что он сделает это. Бреннус просто больной, у него столько денег, что он будет использовать все свои средства, чтобы найти нас. – Я останавливаюсь, чтобы сделать успокаивающий вздох. – Он попробовал меня, и теперь он хочет меня, и я точно знаю, что в следующий раз не смогу ему противостоять, – признаю я, вспоминая ту ужасную поездку, я снова начинаю дрожать. Он чувствует, что я медленно схожу с ума. – Если нам нужно выжить, нам нужны Рид и Зи. Если они мертвы, значит все зря, – говорю я, работая под таким углом, что он не сможет оспорить. – Бреннус придет и за тобой тоже. Он хочет тебя убить, потому что ты убил Уила и Дрискола, а еще потому, что ты – моя родственная душа. Я не смогу остановить его в одиночку, и я не уверена, что Жнецам будет хорошо от прикосновения к Gancanagh. Скорее всего, они повлияют на них, и не известно, что они сделают с нашими девочками.

– Но, – говорит Рассел, видя, как меня трясет.

– Рассел, он древний, и я даже не знаю, из этого ли он мира. Ты слышал, что я сказала? Если принятие в их семью действительно такое жестокое то, что они могут сделать, если действительно захотят нас помучить? – жестко спрашиваю я. – Если я уйду к Даминионам, то по крайней мере у нас будет шанс, – добавляю я, обнимая себя.

Меня ломает как наркомана в отсутствии дозы, а реакция моего тела такая, словно у меня дидоксикация. Меня бросает то в жар, то в холод. Я снова опускаю голову на сидение и чувствую, как меня окутывает запах Рида.

– Если пойдешь ты, пойду и я, – решительно заявляет Рассел.

– Нет, они не знают о тебе, – отвечаю я. – Если они подумают, что я способна на большее, это может напугать их.

– Что думаешь делать? – серьезным тоном спрашивает он.

– Я не знаю, я бы даже не стала пытаться, потому что не хочу охотится на кого-то кроме Альфреда, но он больше никому не навредит, – отвечаю я, начиная истерически смеяться, потому что больше не могу контролировать свои эмоции. У меня на глаза наворачиваются слезы, в то время как я пытаюсь остановить смех, который бурлит внутри меня. Думаю, я похожа на одержимую, пытаясь вытереть слезы, выступившие от смеха.

– Почему ты меня не слушаешь? Почему нельзя просто делать все, что я говорю? – с усталостью в голосе спрашивает он меня. Прислонившись к его плечу, я слышу, как он говорит: – Я просто не могу понять, как спасти тебя… почему ты не позволяешь спасти себя, Рыжик?

Те же слава он говорил мне и раньше, когда проснулся на полу магазина, после того, как он очнулсякогда, как Альфред ранил его в ногу.

– Ты не можешь спасти меня, Расс. Боже, я просто хочу тебе помочь, – шепчу я. – Я хочу просто залезть к тебе на колени, и остаться там навсегда. Знаешь, если бы все было так просто, думаю, раньше я была бы очень довольна, но сейчас я не могу, это больше не моя судьба, – я хочу рыдать, потому что мое сердце скучает по нему, по нам.

– Рыжик, ты больна и истощена, – с грустью в глазах говорит он.

– Знаешь, я просто хочу домой – к семье, разве нет такого места, к которому я принадлежу, нет? – я больше не могу сдерживаться. – Такого места нет, потому что плохое, всегда нас найдет. Помнишь, когда ты мне сказал, что все это значит, и мы не сможем остановить то, что грядет? – спрашиваю я, и вижу, как он кивает. – Хорошо, я тебе верю. Мы не можем остановить это.

Видя боль в его глазах, я знаю, что чтобы я не сказала, я не смогу убрать ее. Я переползаю через консоль, заставляя его отпустить руль, я сворачиваюсь у него на коленях и кладу голову ему на грудь. Я начинаю плакать все сильнее, потому что мое тело болит, я так боюсь.

– Спасибо, что спас меня, Рассел, – говорю я, пока я хриплю и рыдаю на его плече. – Я не хотела там умирать.

Он обнимает меня за талию, притягивает ближе к себе. Он кладет свой подбородок на мою макушку.

– Все хорошо… все будет хорошо, – шепчет он мягким, южным акцентом, но мы оба знаем, что он лжет.

Он держит меня в своих объятиях, а моя голова лежит на его груди, пока он всю ночь ведет машину. Я заснула под звук его ровного сердцебиения.

Глава 15
Прощание

Частный аэропорт в Маркетт очень маленький: это всего лишь одна взлетно-посадочная полоса с парой ангаров, подходящих под любое воздухоплавательное средство. Когда мы подъезжаем к ангару, который Булочка обозначила как место встречи, это немного больше, чем скреплённые вместе металлические листы, которые стоят в виде рамы на бетонном полу под крышей. Как бы не обветшал ангар, контраст между ним и транспортным средством просто шокирует, если кого-то потрясает размах ангелов.

Я совсем не удивлена, что самолет Зефира оказывается реальным самолетом. Вывернувшись из объятий Рассела, я снова переползаю на пассажирское сидение и смотрю на плавные линии самолета, который окрашен в угольно-черный. Что еще?

– Рыжик, может ты хочешь пройтись? – спрашивает меня Рассел, открывая дверь, на которой загорается красные огни.

Я закрываю глаза, потому что мои глаза все еще не отвыкли от темноты пещеры.

– Я не знаю, – начинаю говорить я, но замолкаю.

Дверь с моей стороны отлетает, и меня бесцеремонно выволакивают из нее, и Брауни, и Булочка заключают меня в такие крепкие объятия, о которых я даже не подозревала.

– Эви, у тебя сейчас столько проблем, – говорит Брауни, а из ее глаз текут слезы, когда она немного отодвигает меня от себя, чтобы посмотреть на меня. – Если ты снова такое вытворишь, я убью тебя, – неистово говорит она, прежде чем снова обнять меня.

Булочка не говорит ничего. Она только всхлипывает и крепче меня обнимает.

– Иди сюда, Рассел, – говорит Брауни.

Когда он приближается к нам, она протягивает руку, чтобы затянуть его в наши групповые обнимашки.

– Ты сделал это, Рассел! Хорошая работа, – шепчет она ему.

– Если бы я знал, что окажусь в компании трех красивых женщин, я бы позвонил тебе раньше, – говорит Рассел, обнимая ее сзади и целуя ее платиновые волосы, а затем русые волосы Булочки. А затем серьезно добавляет: – Спасибо за машину. Вы были правы, она нам понадобилась. Не знаю, следили за нами или нет, так что нам лучше сесть в самолет. Где мне оставить машину? – спрашивает он.

Брауни и Рассел отрываются друг от друга, но Булочка не отпускает меня, а наоборот прижимает, мня крепче к себе и продолжает плакать мне в волосы. Я тоже плачу, хотя я удивлена, что у меня все еще остались слезы, потому что я думала, что выплакала их все на плече у Рассела по пути сюда.

Рассел возвращается к машине и загоняет ее в ангар. Он паркует машину, глушит мотор и оставляет в ней ключи, затем идет к багажнику и достает оттуда наши вещи. Наверное, это наши деньги и некоторые из вещей из нашей квартиры, но я не спрашиваю его об этом.

Наконец, Булочка отстраняется от меня и рассматривает меня с ног до головы. Ее глаза, снова возвращаются к моей шее, и я знаю, что она все еще кровоточит. Неосознанно я прикасаюсь к меткам, которые на мне оставил Бреннус, как если бы я была скотом, и он поставил клеймо на моей плоти.

– Конфетка, эти сапоги такие горячие, они удлиняют твои ноги на целую милю, – говорит Булочка, глядя на мои замшевые сапоги, обнимающие мои ноги как чулки.

Булочка прикусывает губу, чтобы та перестала дрожать. Я прочищаю горло и говорю:

– Спасибо, – говорю я, пытаясь сделать глубокий вдох, но немного сбиваюсь, когда продолжаю: – у Gancanagh глаз на моду.

Булочка хмурит брови.

– Я собираюсь разорвать Альфреда на тысячу мелких кусочков и скормить их грифонам, – в гневе говорит Булочка.

Она проводит пальцем по горлу.

– Слишком поздно, Gancanagh уже съели его, – шепчу я и вижу, как расширяются ее глаза.

– О, мой Бог, конфетка! Что случилось? – спрашивает она, а затем она замечает, как я раскачиваюсь на носках.

Она подхватывает меня и ведет к блестящей серной струе. Мы входим в самолет, и я не знаю, почему я ожидала увидеть обычный самолет с рядами кресел, но все не так, как я ожидала.

Декор самолета черный со вставками молочно-белого. Большие элегантно-изящные сидения, стоят в нескольких зонах салона. Сидения покрыты черной кожей и такие мягкие, что я могу представить себя, засыпающей в них, если не буду достаточно осторожной. Но нет никаких причин, чтобы заснуть в кресле, потому что в самолете для этой цели есть две спальни с огромными кроватями. Булочка ведет меня в кухню. Она оснащена приборами из нержавеющей стали и хорошо отполированным красным деревом, от чего выглядит очень гладко и мужественно. В задней части самолета находится ванная комната, которая впечатляет так же, как и остальные места. При других обстоятельствах я бы чувствовала себя в приподнятом настроении, но вместо этого, я чувствую себя незваным гостем в самолете, хозяина которого я жестоко предала.

Включив душ, чтобы немного прогреть его для меня Булочка достает туалетно-косметические принадлежности. Она кладет их на раковину, вместе с полотенцем и черным шелковым халатом, который на несколько размеров больше нужного.

– После того, как ты закончишь с душем, у меня есть кое-что, что мы можем одеть, чтобы скрыть… порезы, – говорит она вместо укусов.

Я просто киваю, но не смотрю ей в глаза, потому что если я это сделаю, то могу снова расплакаться. Прежде чем она успевает уйти, я выпаливаю:

– Они живы? – знаю, что она этого не знает, но я хочу понять, есть ли у нее надежда на то, что они живы, или она ее уже потеряла.

– Да, – сжимая руки в кулаки, твердо говорит она.

– Хорошо, давай отправимся к Даминиону, и я верну тебе Зи обратно, – низким тоном говорю я, а в ее василисково-голубых глазах начинается сражение.

– Мы поедем на остров Зи, – начинает Булочка, но я прерываю ее.

– Нет, я не поеду на остров, я пойду к Доминионам. Ты можешь взять меня с собой, или я могу взять автомобиль Рида и попытаться найти их сама, но я собираюсь уйти с твоей помощью, или без нее. Я собираюсь принять душ, а когда я выйду, ты скажешь мне, что ты решила, – властно говорю я.

Я скинула с себя одежду Gancanagh и попросила Булочку сжечь ее. Затем я иду в душ и смываю с себя ту вонь, о которой ранее говорил мне Рассел. Я позволяю душу смыть с себя липкий, сладкий запах, который прилипал ко мне несколько дней, но нет воды, которая бы помыла бы мою душу от моих воспоминаний, однако мой дух, отчаянно желает этого. Я позволила Бреннусу сломать меня и, если бы Рассел не появился, чтобы спасти меня, я бы отдала ему все, о чем он просил.

Затыкаю рот, чтобы никто не услышал моих рыданий. Медленно, я беру над собой контроль. Я смотрю как кровь от, так и незаживающих укусов, смешивается с водой и утекает в канализацию.

Выйдя из душа, я надеваю халат, который для меня ставила Булочка. Когда я захожу в спальню, вижу, что на кровати лежит Рассел. Похоже он просто свалился от усталости, потому что его ноги все еще были на полу. Одной рукой он прикрыл глаза он прикрыл глаза от света.

Я подхожу к выключателю и выключаю свет, стараясь не разбудить его. Иду к двери, которая ведет к общей зоне, чтобы попросить Булочку одолжить мне что-нибудь из одежды, но останавливаюсь, когда слышу, как Рассел произносит:

– Рыжик, что я должен сказать, чтобы ты изменила свои планы и не делала этого? – с болью в голосе спрашивает он.

– Я должна пойти. Ты знаешь это, не так ли? – разворачиваясь и подходя к кровати, отвечаю я.

– Осознавать это умом, это одно, а знать это сердцем… или душей – это совсем другое, – не убирая руки с глаз, говорит Рассел. – Головой, я понимаю, почему ты это делаешь… но мое сердце не принимает этого. Я люблю Зи как брата, но, если он вернется, а я не не…, – он продолжает, потому что я и так знаю, что он имеет ввиду.

– Рассел… я… я не могу поступить иначе. Я должна идти.

Когда я вижу тоску в его взгляде, то заползаю к нему на кровать и кладу свою мокрую голову ему на грудь. Его рука обвивается вокруг моей талии, и он прижимает меня ближе к себе

– Если бы это была ты, я бы пошел… я бы отдал все чтобы защитить тебя… мы связаны, ты и я, но также я связан с Ридом. Я перед ним в долгу. Он не одобрит того, что ты идешь туда и рискуешь ради него своей жизнью. Он очень разозлиться, – говорит он, и я ему верю.

Рид действительно будет очень зол. Я предала его, а потом появилась чтобы «защитить»… да, он действительно будет в ярости.

– Рассел, у меня нет никаких ложных надежд, – лежа неподвижно и прислушиваясь к его дыханию, отвечаю я. – Думаешь, я не знаю, что подумают эти ребята, если они еще живы? Они думают что я предала их, и будут враждебно настроены к любым моим попыткам помочь им потому что, в первую очередь, войны думают, что им не нужна защита, – говорю я, думая о том, что собираюсь делать, и от этого мой желудок болезненно сжимается.

– Да, но это может быть просто одноразавая реакция, потому что я чувствовал тоже самое, когда увидел тебя с Фредди в Seven-Eleven, – сурово говорит он

– Да, но ты поплатился за это, – говорю я.

– Рыжик, я чуть не вырвал свое сердце, потому что мне было сложно злиться на тебя, – вздыхая, говорит он. – Но я злился на тебя.

Я поднимаю голову и задумчиво смотрю на него, чтобы воскресить в моей памяти его образ. Это первый раз, когда я видела Рассела без крыльев, после того как мы были у Gancanagh. Его светлые волосы в беспорядке, и пряди спадают на глаза, но все равно это выглядит сексуально. Его кожа теперь такая гладкая, ангельская во всех отношениях, жесткая и светлая. Наверное, он мог и побриться, но в сочетании с его спортивным телосложением, с щетиной он выглядит более брутально и мощно. Без своих крыльев он выглядит таким юным, но внешность так обманчива, потому что хоть его тело так молодо, его душа очень древняя.

– Рассел, насколько мы древние? – устало спрашиваю я, снова ложа свою олову.

– Древние, – говорит он.

– Я имею ввиду, раньше мы тоже были людьми? – спрашиваю я, потому что теперь мы оба наполовину ангелы, наполовину люди, но кем мы были до… теперь у нас есть доказательства, что есть и другие существа, которые гуляют и дышат с нами одним воздухом.

– Я знаю, Рыжик, хороший вопрос… нужно будет поискать и посмотреть, но позже… когда я смогу думать. Я устал, и мне сейчас очень сложно думать.

– Ох… ладно… Я чувствую себя совсем старой… древней…, – сонно говорю я.

Услышав тяжелое дыхание Рассела, я знаю, что, если пролежу здесь еще немного, то тоже усну, а мне сейчас нельзя спать. Поднявшись с груди Рассела, я сползаю с кровати. Встав, я почувствовала легкое головокружение. Крепче затянув пояс халата, я выхожу в общую комнату.

Булочка свернулась калачиком в одном из больших кресел, стоящих в спальне. Вероятно, она слышала весь наш разговор, но меня это не беспокоит, так как у меня от нее нет секретов. Теперь, когда самое худшее уже случилось, я не вижу смысла снова лгать ей или вводить ее в заблуждение.

Она указывает мне на место напротив нее.

– Где Брауни? – спрашиваю я, когда самолет начинает двигаться вперед, выруливая на взлетно-посадочную полосу.

– Она собирается лететь в Квебек, – говорит Булочка, вставая с кресла и подходя к бару, чтобы налить мне стакан воды. – Я бы взяла тебя туда, но она очень расстроена тем, куда мы едем, поэтому, я думаю, нам лучше оставить ее в покое, пока она не успокоится.

– Спасибо, – принимая из ее рук стакан, говорю я, а потом она берет плед с одного из кресел и накидывает его на мои плечи.

– Что в Квебеке? – спрашиваю ее я, прежде чем отпиваю немного воды и наблюдаю, как она садится в кресло напротив меня.

– Ну, у Даминионов в Квебеке есть частный остров в заливе Святого Лаврентия. Там есть поместье, в котором язычники держат Зи и Рида, после того, как они покинули Крествуд. Насколько мы можем судить, они все еще существуют, но у нас не так много информации, потому что Войны действительно умеют хранить секреты, – говорит она. – Почти так же хорошо, как Серафимы.

Вода, которую я взяла в рот, почти душит меня, но я смогла проглотить ее. Я поставила свой стакан на стоящей между нами прекрасно отполированный деревянный стол, и посмотрела ей в глаза.

– Извини Булочка – я никогда не думала, что произойдет нечто подобное. Я думала, что если уеду, то смогу защитить всех вас – я была так слепа – я попробовала и…., – я замолкаю, потому что чувствую, что нить, которая связывает нас, по-прежнему существует, но она растянутая и потертая. Она не холодна со мной, но своими действиями я ее обидела. – Если есть хоть какой-то способ найти Зи и вернуть его тебе, я клянусь, я найду его.

– Твой единственный способ, при котором я прощу тебя, это если ты вернешься обратно, – снова всхлипывая говорит она. – Потому что знаешь, с тех пор как ты ушла, Брауни действительно очень тяжело, – вытирая глаза, говорит она.

– Она постоянно проверяет электронную почту и продолжает проверять все мониторы Рида. Она засекла твой звонок на голосовую почту и даже поняла откуда, прямо перед тем, как нам позвонил Рассел.

– Вы бы нашли нас? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Рид думал, что рано или поздно ты все равно прослушаешь свои сообщения. Он день и ночь сидел за компьютером и ждал твоего звонка. Когда пришли язычники, он умудрился отформатировать все компьютеры, но заставил Брауни пообещать ему, что она будет постоянно за тобой следить, – говорит она, в то время как по моему лицу текут слезы.

– Булочка, я не могу опоздать… если я опоздаю, тогда… я не могу опоздать, – умоляю ее я, как будто она может изменить эту ситуацию.

– Эви, ты разрушена. Тебе нужно пойти поспать хоть несколько часов, потому что тебе это просто необходимо. Ты не можешь войти в их логово в таком состоянии, – говорит она, указывая мне на мое состояние. – Это Ангелы Войны. Они презирают слабость. Ты должна пойти туда как Воин. Ты Серафим. Ты должна обойти их, они должны слушаться тебя, иначе вы все умрете, – жестко говорит она, но это не признак, что она злиться на меня.

Это потому, что она сходит с ума, я никогда не видела ее в таком бешенстве. Я никогда не видела ее в другом состоянии, кроме как в своей тарелке и держащую все под контролем. Ее поведение поражает меня, но я сдерживаю свои эмоции. Если мне придется снова запереть их, чтобы они не видели даже Божий свет, я сделаю это. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы одержать победу в этой миссии, потому что это самая важная миссия в моей жизни.

– Я ненавижу эту кастовую систему ангелов. Она воняет, и я сомневаюсь, что они увидят меня в высшем ранге, но я отдам его всем, кому он нужен, если это означает, что я получу то, что хочу… что мне нужно, – ровным тоном говорю я.

– Большинство Воинов, не наши Воины, но большинство Воинов уважают только силу. Их привлекает красота, а у тебя ее с избытком, – говорит Булочка. – Мы собираемся доить их, потому что оно того стоит. Мы должны использовать любое оружие, которое у нас есть и которое сможем достать. У меня есть кое-что, что мы можем использовать, но я серьезно говорила о том, что сейчас ты должна поспать. До Квебека еще несколько часов. Мы должны приземлиться и высадить Рассела и Брауни с самолета. Рассел не может отправится с нами в Святой Лаврентий. Доминионы не знают о Расселе, – говорит Булочка.

– Договорились, – с облегчением говорю я, радуясь, что у них есть план как уберечь Рассела.

– Брауни возьмет другой частный самолет и отвезет Рассела на остров Зи. Он увидит свою семью, они позаботятся о нем, а нам не придется беспокоится о его безопасности, – говорит она.

Я знаю, что Булочка и Брауни обещали мне позаботится Расселе, если я не вернусь. Я чуть не начинаю снова плакать, потому что я так благодарна ей за это, но я не могу себе этого позволить. Когда все закончится, я могу плакать сколько захочу… или больше никогда ничего не наладится.

Булочка продолжает.

– Когда мы доберемся до Канады, у нас будут небольшие проблемы, потому что не сообщили план полета туда, поэтому нам придется лететь ниже радара, пока не доберемся до цели. Когда мы добираемся, нам придется кое-что сделать. Я оставлю все это на Брауни, потому что у нее очень хорошо получается ладить с людьми. Мой мозг вскипает, когда я думаю о том, как отреагируют Власти на незнакомый самолет «подростков», но еще больше я волнуюсь о Канадской конной полиции.

– Брауни может справится с любым, – устало соглашаюсь я.

– Эви, иди отдохни. Ты устала. Я разбужу тебя, когда мы будем недалеко от Квебека, – говорит Булочка, пытаясь скрыть свое беспокойство.

Я киваю Булочке и отправляюсь в спальню. Ползу к Расселу на кровать.

Когда мы приземляемся, я просыпаюсь, крепко обнимая Рассела. Я идеально подхожу его объятиям, словно они были созданы специально для меня. Я не могу этого отрицать. Видя страдание в его глазах, меня захлестывает боль, потому что это прощание – и никто из нас не знает, встретимся ли мы снова. Я пересекла с Расселом те черты, которые не должна была пересекать. Я должна была лучше защищать его. Я должна была быть ему лучшим другом. Должна была дать ему то, что ему нужно. За любовь ко мне, он заплатил высокую цену, но возможно, когда ему не нужно будет быть на моей стороне, он освободится от меня.

– Рассел…, – начинаю я.

– Не надо, – с все еще закрытыми глазами говорит он.

– Не надо, что? – спрашиваю я.

– Не говори мне того, что собираешься сказать, – натянуто говорит он.

– Откуда ты знаешь, что я собираюсь сказать? – спрашиваю я, немного злясь на него за то, что он не позволяет мне попрощаться с ним.

– Я вижу это в твоих глазах, и мне это не нравится, – грубо говорит он. – Ты выберешься оттуда. Если бы я не верил, что ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал, которая всегда добивается всего чего хочет, я бы никогда не позволил тебе сделать это.

– Я не упрямая, – с раздражением говорю я.

– Рыжик, ты как кошка. Я не могу заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, – говорит он, и я могу сказать, что он знает, о чем говорит.

– Я думала, ты о том, что коты любят гулять сами по себе, – отвечаю я.

– Нет, я сказал, бесполезно пытаться, – отвечает он, наклоняется и прикасается своими губами к моим.

Когда я отвечаю, он углубляет поцелуй. Его рука запутывается в моих волосах, и он тянет меня к себе до тех пор, пока я не оказываюсь на его стороне. Во мне взрываются эмоции, я хочу притянуть его ближе, и в то же время оттолкнуть его. Я решила, что раз он не позволяет мне попрощаться с ним словами, я сделаю это иначе. Я целую его до тех пор, пока он не отстраняется и не смотрит мне в глаза.

– Ты всегда говоришь, что вещи не бывают безусловными. Так вот, ты ошибаешься. Моя любовь к тебе, всегда будет безоговорочной, так что я вернусь несмотря ни на что.

Я притягиваю его к себе и кладу голову ему под подбородок, и он так и держит меня, пока мы не слышим стук в дверь.

– Дорогая, ты должна одеться. В ангаре нас ждет полицейский эскорт, и я уверена, что нас ждет допрос от SQ, – появляясь в комнате, говорит Булочка.

Пока я переодеваюсь в джинсы и футболку, она дает нам краткие инструкции. Мы должны сделать вид, что мы богатые дети, и прилетели на летние каникулы вместе со школой, путешествуя по всей стране. Мы решили, что заскочим в Квебек, так как это очень близко. Она советует нам притвориться идиотами, и я думаю, это будет сложно, потому что я никогда не была богатым ребенком, поэтому я понятия не имею, что я должна делать.

Как оказалось, Канадская конная полиция не имеют с нами ничего общего. Сюрте-Дю-Квебек – означает «Безопасность Квебека» или SQ, однако, это все еще препятствие для нашего пребывания в этом городе. Полицейский эскорт, который вывел Рассела, состоял из офицеров, окруживших его. Думаю, из-за его размера они немного разнервничались. Смотрю как от дождя намокает его футболка, пока он наклоняет голову чтобы сесть в автомобиль, когда они подталкивают его в спину.

Когда автомобиль с Расселом уезжает, меня накрывает паника. Я боюсь за него. Может быть, я должна была поехать на остров Зи, а уже оттуда отправится к Доминионам, но это слишком запоздалое решение. Я чувствую, что нужно попасть к Даминионом как можно скорее, и полагаться на свой инстинкт столько, сколько смогу.

Инспекторы SQ разводят нас по разным комнатам, прежде чем начать задавать нам вопросы, такие как: «Какие бомбы собираются найти в вашем самолете? и «Почему ты не расскажешь нам, зачем ты действительно здесь?» На самом деле, это довольно странно слушать, потому что следователи Квебека говорят по-французски, а так как я не говорю на французском, они говорят со мной по-английски, и это смесь французского с канадским акцентом.

По крайней мере они не злые фейри, а со странным акцентом я могу справится. Я притворяюсь Лилиан Лукас, так как это паспорт, который Рассел упаковал для меня в тот день, когда меня забрали Gancanagh. Он притворится Генри Грантом, и прежде чем мы разошлись, то едва успели рассказать об этом Булочке и Брауни.

Сидя в комнате с ламинатом, деревянным столом и металлическими стульями, я знаю, что это больше чем клетка, в которой меня пару дней назад держали Gancanagh. Но поскольку кожа SQ не ядовита и у них нет клыков, они дают мне воду, не говоря уже о завтраке, я не могу воспринимать их всерьез. Когда меня на некоторое время оставили в покое, наверное, чтобы проверить мою историю, я заснула на некоторое время. Я просто ковыряю свой завтрак, но не могу его съесть. Лучшее, что я могу сделать, это съесть этот сухой тост, но он застрял у меня комом в желудке, словно я проглотила жир.

Моя шея является источником подозрений. Я не могу остановить кровотечение, хоть Булочка дала мне шелковый шарф, чтобы повязать его на шею, после шести часов, проведенных в аэропорту под стражей, кровь начинает проступать сквозь шарф. Я говорю полиции, что у меня заболевание крови, и поэтому у меня плохая свертываемость крови. Это вызывает у полиции жалость, и, кажется, после этого они начали лучше со мной обращаться.

После более десяти часов задержания в аэропорту, Следователь Кроуфорд, дородный мужчина со склонностью к полноте, позволяет мне выйти из комнаты допроса. Он провожает меня туда, где я вижу бледных Рассела и Булочку, которые сидят на ярко-красном диване. Они говорят слишком тихо для человеческих ушей. Все звучит так, словно Рассел рассказывает Булочке о том, что он видел в пещере Gancanagh. Услышав, как он упоминает Бреннуса, меня накрывает прилив страха. от чего я немного спотыкаюсь пока иду к ним.

Увидев меня, Рассел подвигается, чтобы я могла сесть между ними.

– Рыжик, ты в порядке? – осторожно спрашивает Рассел, наблюдая за тем, как мой полицейский эскорт уходит.

Он не ждет моего ответа, а притягивает меня ближе к себе.

– Да, я заснула, и теперь моя шея болит, от того, что я спала, навалившись на стол, а в остальном, я в порядке, – говорю я, осматривая его, и вижу, что он выглядит не хуже, чем до допроса. – Как все прошло? – спрашиваю я.

– Мне нравится Канада. Приятно, что здесь хорошие полицейские, – растирая мои плечи, говорит он. – Они дали мне завтрак, – с улыбкой говорит он,

Я люблю его улыбку, она такая честная и всеобъемлющая, думаю я, пытаясь запомнить его красивое лицо. Я хочу улыбнуться ему в ответ, но от тревоги, которая нарастала во мне несколько часов, мне хочется царапать стены чтобы выбраться отсюда. Рид и Зи, не под опекой доброй полиции, которая кормит их завтракам. Они у Воинов, которые беспощадны к своим врагам. Страшные последствия… вот что сказал мне Рид, когда при первой нашей встречи помог мне. Я должна была прислушаться к нему. Должна была уйти из колледжа, когда он просил меня об этом, но я была слишком эгоистична.

– Ты знаешь, что они милые, но не думаешь же, что они со всеми так обращаются, – улыбаясь, говорит Булочка. – Они думают, что мы богатые дети, прилетевшие поразвлечься, которые готовы заплатить любые деньги за те штрафы, которые они нам по выписывали, – пожимая плечами говорит Булочка. – Как только они убедились, что все чисто, они начали придумывать нам наказания.

– Где Брауни? – перебиваю я Булочку. – Мы должны выбираться отсюда. Мы теряем время.

– Она составляет для нас план полета, чтобы мы могли отправится на Залив Святого Лаврентия. Она так же связывается с частным чартером, чтобы позаботиться о Генри, – говорит она, обращаясь к Расселу его фальшивым именем. – Расслабься милая, мы ничего не делаем, но сейчас нужно подождать.

Она кое-что замечает. Наклонившись ко мне, она прикасается к моей шее под шарфом, откуда течет тонкая струйка крови запачкав ворот моей футболки.

– Милая, рана не исцеляется, – с беспокойством хмурясь, говорит она.

– Это не важно, – недовольно махнув рукой, говорю я. – Это действительно не больно, – лгу я, хотя на самом деле, мои раны пульсируют.

– Что твои информаторы узнали о Доминионах? У них есть новая информация?

Булочка смотрит на Рассела через мое плечо, который достает салфетку из коробки, на столике рядом нами. Я чувствую, как он мягко проводит салфеткой по моей шее, пытаясь вытереть кровь. Я забираю салфетку из его рук и заканчиваю работу которую он начал.

– Так ты планируешь начать войну? – спрашивает она.

– Да, если это будет необходимо, – отвечаю я. – Если они не дадут мне то, что я хочу, я отправлю их в ад.

– Где твоя армия? – спрашивает Булочка, наматывая локон на палец.

– Я Серафим. Я имею право командовать, и я не позволю им, лишить меня этого, – говорю я, потому что сейчас, я чувствую себя ужасно, и тревога, которая жила во мне в течении нескольких часов, от того, что я ничего не могу узнать о Риде и Зефире.

– Ахренеть, – бормочет Рассел себе под нос, и я не знаю, гордиться он мной или осуждает, но в этот момент появляется раздраженная Брауни.

Следователь смотрит на нас с ухмылкой, а потом уходит, видимо, чтобы обналичить чек, полученный от Брауни.

– Лилиан, я собираюсь сказать тебе, что твой план просто отстой! – говорит Брауни. – Полный отстой! SQ отстой! Ты должна сесть на самолет и отправится на остов Зи, чтобы в следующим семестре в хоккее на траве. НО поскольку я ЗНАЮ, что ты не послушаешь МЕНЯ…, – говорит она, и ее нижняя губа дрожит, – Я просто буду молиться за то, чтобы ты к нам вернулась, – хрипло заканчивает она.