Текст книги "Интуиция (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Рид поднял меня, положил на подушки и накрыл одеялом. Он ложится рядом со мной, притягивает меня к себе, позволяя мне тихо плакать.

– Он совершил много ошибок, – глядя мне в глаза, говорит Рид. – Ты моя, и ты будешь отмщена.

– Нет! – хриплю я. – Он хочет драться с тобой, потому что я сказала Бреннусу, что никогда не буду его, потому что люблю тебя. Он хочет убить тебя, а я не хочу.

Я больше не могу подобрать слов. Я едва могу дышать, но должна заставить Рида понять, что этого никогда не будет. Он не может вести эту войну, потому что я не могу потерять его, только не тогда, когда обрела его снова.

У меня перед глазами черные точки и не хватает воздуха. Рид встревожен, он что-то говорит мне на ангельском, но я слишком дезориентирована. Мелодия его голоса не оказывает на меня никакого влияния, а через несколько минут все становится черным.

Я медленно просыпаюсь, в открытые балконные двери проникает солнечный свет. Нежный ветерок колышет перья, в то время как мои ноги прикрыты простыней. Я потягиваюсь и чувствую под собой мягкость постели. Мне требуется несколько секунд чтобы понять, что кроме простыни на мне ничего нет. Озадаченная этим, я оглядываюсь и вижу, что в постели я не одна. Со мной рядом лежит Рид, и мне требуется еще несколько секунд, чтобы осознать, что он спит.

Я никогда не видела его спящим; поскольку ему требуется очень мало времени на сон, поэтому он всегда бодрствует, когда я сплю. Должно быть, прошлой ночью он остался со мной, потом я вижу что он принял душ, и теперь на нем синий саронг, и он пахнет просто невероятно. Я так давно не видела его, и мои глаза изучают каждую черточку его красивого тела, которая не прикрыта простыней. Когда на него словно небесный палец, падает солнечный свет, я без проблем вижу все его особенности, по которым так сильно скучала.

Когда я поднимаю взгляд на его крылья, мне кое-что бросается в глаза. Это крошечное пятнышко белого цвета, мягко выделяющиеся на краю одного из перьев Рида, на внутренней стороне его крыла. Протянув руку, я использую свои ногти, чтобы осторожно схватить этот белый край, а когда тяну, это оказывается небольшой листок белой бумаги. Чтобы казаться маленьким, он был ложен в несколько раз, но края немного погнулись. Я разворачиваю и разглаживаю его. Когда я вижу на нем свой подчерк, мои руки начинают трястись. Это часть записки, которую я написала ему, когда ушла с Расселом много месяцев назад.

Я читаю Шекспировские строки, которые написала в письме:

Не верь дневному свету;

Не верь звезде ночей;

Не верь, что правда где-то,

Но верь любви моей…

Я люблю тебя больше всего, верь в это,

– Это мое, – хриплым ото сна голосом говорит Рид.

Он протягивает руку и забирает лист из моих рук. Он с военной точностью складывает его и снова прячет между перьями своего крыла. Мои глаза расширяются от удивления.

– Они позволили тебе вернуться сюда? – тупо спрашиваю я, потому что очевидно, что сейчас их здесь не было.

– Да. Ты в праве принимать посетителей. – Он дарит мне сонную улыбку. – Они просто беспокоятся, что ты сбежишь. На обоих входах стоят охранники. Пока мы говорили, Прэбэн и его люди патрулировали снаружи, а сейчас каждые несколько часов они приходят, чтобы проверить тебя, – с усталым взглядом говорит он.

– Прости, я разбудила тебя… как долго мы спали? – спрашиваю я, в попытке отвлечься от скрытых сообщений на его сексуальном теле.

– Ты спала тринадцать часов и девятнадцать минут, а я шесть часов и сорок семь минут, – посмотрев на настольные часы, говорит Рид.

Когда я это слышу, у меня отвисает челюсть. Он никогда не спит больше пары часов в день. Должно быть, он болен, думаю я, озадачено хмурюсь, и автоматически тяну руку чтобы коснуться его лба.

– Я не болен, – с милой улыбкой говорит Рид. – Просто я в последнее время плохо спал. Думаю, мне просто нужно время чтобы выспаться.

Он берет мою руку с его лба и целует ее.

– Почему в твоем крыле спрятан листок? – спрашиваю я, восхищаясь его изобретательностью в сокрытии того, что я написала ему прямо перед носом у ангелов, которые хотели найти меня и доказать, что я существую.

Он снова улыбается, но его улыбка больше похожа на гримасу, а затем он говорит:

– Вчера ты спросила меня, как я мог отказаться от сотрудничества с убийцами. Я сохранил его на то время, когда было трудно не подчиниться.

Я напрягаюсь, когда слышу его причину.

– Что? – шепчу я, потому что строки из записки только расстраивали меня. Она не содержит той глубины эмоций, тоски и страсти, которую я испытываю к нему. – Ты должен был подчиниться. Ты должен был рассказать им все, что они хотели обо мне знать, – качая головой говорю я, узнав о том, что он из-за меня пережил. – Не могу поверить, что ты сохранил эту записку. Ты не представляешь, как больно было оставлять эту записку и не быть в состоянии сказать тебе, как сильно я люблю тебя и как сильно хочу остаться.

– Ты должна была остаться, – с болью во взгляде говорит он.

– Сейчас я это знаю, – опуская глаза, отвечаю я. Я сминаю простынь пальцами прежде чем снова посмотреть на него. – Прости… я думала, что от того, что я сделала, всем вам будет только лучше.

Он хмуриться.

– Ты думала, что мне будет лучше жить без тебя? – спрашивает Рид.

У меня перехватывает горло.

– Я думала, что это бы спасло тебя, и тебя не считали бы предателем, – объясняю я. – Но я проиграла битву, в которой должна держаться от тебя подальше. Прямо перед появлением Бреннуса, я прослушала свою голосовую почту, потому что должна была услышать твой голос, – признаюсь ему я.

Улыбка Рида опьяняет.

– Ты это сделала? – с нежностью спрашивает он, словно моя слабость к нему – это хорошо.

Я киваю, вглядываясь в его глаза.

– Я ничего не могла поделать. Я не могу без тебя. Я каждый день скучала по тебе.

В его глазах вспыхивает желание, в то время как я медленно наклоняясь к его восхитительным губам. Я прикасаюсь своим губами к его, чувствуя твердость его губ. Когда я упираюсь в его грудь, то мгновенно осознаю, что на мне вообще ничего нет. Из меня вырывается звук удовольствия, когда Рид обнимает и притягивает меня к себе. Он мягко облизывает мою губу, нежно покусывая и дразня меня. Затем он немного стонет, освобождая мои губы и шепчет мне в рот:

– Мы должны поговорить.

– Нет… позволь мне показать тебе, как сильно я по тебе соскучилась, – шепчу я, и в ответ слышу его удовлетворительный рык.

Он пытается скрыть свое желание за серьезным выражением лица.

– Военный совет, – начинает говорить он, но останавливается, когда я осыпаю его грудь нежными поцелуями.

Медленно и не спеша я позволяю своему языку коснуться его кожи. Уже через мгновения я уже лежу на спине, а Рид нависает надо мной и выглядит так, словно хочет меня съесть. Он снова меня поцеловал, прежде чем сказать:

– Эви, то, что я должен тебе сказать, очень важно.

Затем отводит глаза, чтобы не видеть мое тело, лежащие под ним.

– То, что должна показать тебе я, более важно, – говорю я, пытаясь заставить его снова посмотреть на меня.

– Это о Бреннусе и Расселе, – мягко говорит он.

Я отшатываюсь, как если бы он ударил меня. Думаю, он видит, что я не могу подобрать слов, потому что два этих имени произнесенных вместе, причиняют мне боль.

– Рассел в порядке. Он с Брауни, и они в пути. Мы связывались с ними, и они передвигаться с места на место, пока мы не догоним их. Зефир с ними в постоянном контакте и отвечает за их передвижения, – убеждает меня Рид, но я не чувствую себя спокойной. Я чувствую холод и боль, словно он плеснул в меня холодной водой. Думаю, он замечает это, потому что сгребает меня в охапку и прижимает к себе. – Для подтверждения информации, которую ты предоставила совету, были отправлены разведчики и пещера была обнаружена. Они обнаружили пару трупов и несколько человеческих жертв, но Gancanagh там не было. Скорее всего, они в погоне за тобой и Расселом, – говорит он, останавливаясь, чтобы погладить меня по волосам. – Нам повезло, что человеческие женщины не видели, что произошло между Расселом и Gancanagh. Они не говорили о Расселе, только о тебе. Они подтвердили все то, что говорил совет. Тебя кажется обсуждали среди Gancanagh. Солдаты Бреннуса рады, что ты станешь одной из них, – мрачно говорит он.

Благодаря информации о Расселе я в миллисекунду чувствую облегчение. То, что говорит Рид, сразу начинает нестись в моей голове со страшной скоростью. Бреннус охотится на нас. Он не собирается оставлять нас в живых, только не после того, что мы с ним сделали. Он уничтожит Рассела, а потом будет целую вечность мучить меня.

– Совет хочет снова поговорить с тобой, – продолжает Рид. – Они хотят знать, слышала ли ты о других их резиденциях, холдингах, предприятиях, которые они могут проверить.

Я качаю головой.

– Думаешь он знает где я? – онемев спрашиваю я Рида.

– У Gancanagh очень развитое обоняние. И так как у тебя открытое кровотечение, он может легко следовать за твоим запахом. Я не знаю, смог ли он последовать за тобой после того, как ты вошла в самолет и оторвалась от земли. Он мог знать куда ты направляешься? – спрашивает Рид.

Я думаю об этом в течении нескольких секунд и киваю.

– Альфред сказал им, что натравил на тебя в Даминион, и в итоге тебя арестовали. Я рассказала Бреннусу, как к тебе отношусь. Он очень умен; он существует уже очень давно… и, наверное, сможет сложить два и два, – закрыв глаза говорю я. – Если он поймет, что мы отправились в Квибек, то ему останется только посетить службу безопасности аэропорта и учуять мой запах по всему отделению. Я была там десять часов, и моя шея постоянно кровоточила. Мы оставляли там план полета, что ему остается только узнать куда мы направляемся, – рассуждаю я. – И если он сможет последовать за мной сюда, то он сможет последовать и за Расселом, потому что они использовали свой фальшивый паспорт, а Бреннус знает наши имена. Настоящие и фальшивые, – с расширенными от ужаса глазами, говорю я. Паника угрожает раздавить меня. – Ты должен позвонить Расселу! – умоляю я. – Ты должен предупредить их – Боже! Что же я наделала? Я не могу защитить Рассела отсюда! Мы должны уйти, Рид, – говорю я, вылезая из его объятий и озираясь в поисках наряда, который я носила раньше.

Я не вижу его, поэтому обертываюсь простыней и бегу к шкафу в комнате. Но кроме саронгов в нем ничего нет. Рид следует за мной в гардеробную, пытаясь заставить меня посмотреть на него.

– Рассел в достаточной безопасности. Он и Брауни постоянно передвигаются. Прямо сейчас они где-то в Европе и относятся к этому как к длительной экскурсии.

Я поворачиваюсь и недоуменно смотрю на Рида.

– Правильно, Рид! Вот это отпуск! За тобой охотятся демоны, и надеюсь, ты не наткнешься на Падшего ангела, или не дай Бог на Воинов, которые подумают, что ты урод.

Я иду к шкафу в поисках того, что могу надеть. Тяжело вздохнув, Рид говорит:

– Это не совсем идеально, но они преуспевают. Зефир чрезвычайно хороший стратег. Он будет держать их подальше от Gancanagh пока мы не сможем их защитить.

Я хочу верить во все, что он говорит. Но после того, через что я прошла у Gancanagh, мы не можем позволить себе ошибаться. Если Рассел и Брауни совершат ошибку, они умрут.

– Когда мы сможем уйти? – спрашиваю я, сдаваясь в поисках одежды и садясь на край кровати, завернутая в простыню.

– Эви, это то, о чем мы должны поговорить, – садясь рядом со мной, говорит Рид.

В конце концов он трет лоб, словно не знает, как сказать следующую часть того, что должен сказать. Моя паника только увеличивается.

– О Господи! Что происходит Рид? – бледнее спрашиваю я.

Он тут же хватает мою руку и сжимает ее.

– Совет постановил, что я и Зефир действовали в соответствии с нашими законами. Они договорились немедленно отпустить нас, – успокаивающе говорит он, баюкая мою маленькую ладонь в своей.

Я с облегчением выдыхаю. Они его отпускают. Он свободен, думаю я, и вдруг в меня бьет реальность, которую он говорит мне. Он свободен, но он не сказал, что я тоже свободна.

– Когда ты уезжаешь? – ровным голосом спрашиваю я, и чувствую гордость, что он не ломается, но я не могу смотреть на него.

– Это зависит от тебя, – сексуальным голосом отвечает он.

Я поднимаю голову и смотрю в его зеленые глаза. Он от меня что-то хочет. Он использовал на мне свой сексуальный голос. Я слышу, как под моим окном в заливе волны ударяют о берег, и я вдыхаю запах воды и Рида, когда они смешиваются, чтобы соблазнить и захватить меня.

Рид продолжает по прежнему мягким голосом:

– Сейчас я не могу выступить в твою защиту. У меня нет на Совет никакого влияния, на то, как они относятся к тебе или что делают с тобой.

Он крепче сжимает мою руку.

– Как они относятся ко мне? – с грустной улыбкой спрашиваю я. Он медлил, в его глазах пылал гнев. – Пожалуйста, скажи мне, – шепчу я

– Они Военный Совет – они ведут войну. Они нашли новое оружие, и некоторые из них хотят испытать его. Некоторые хотят знать, что в тебе так привлекает Падших, – объясняет он.

Я бледнею. Я буду приманкой? Они будут держать меня в качестве приманки для зла?

– О, – говорю я, пытаясь как можно спокойнее держать свою руку в его, так, чтобы он не заметил дрожи.

Он достаточно из-за меня натерпелся. Он не должен чувствовать себя виноватым за то, что уходит без меня. Что еще он может сделать?

– Тебе придется остаться здесь с ними, а мне придется уехать. Я не Доминион, мне не позволят остаться, – объясняет он.

– Так сколько у нас времени до того, как мы должны будем попрощаться? – спрашиваю я, злясь на Военный совет, за то, что они вмешиваются в мою жизнь.

Если они не верят в то, что я зло, я должна иметь право уйти.

– Я не оставлю тебя, – говорит Рид.

– Ты только что сказал, что они не позволят тебе остаться, – ища его взгляд, заявляю я.

– Да, но я не оставлю тебя здесь, – сквозь стиснутые зубы, говорит он.

– Но… они не отпустили меня, – шепчу я, не понимая, чего мне не хватает.

– У них не будет выбора, – с соблазнительной улыбкой отвечает он.

– О чем ты говоришь? Ты нашел лазейку? – спрашиваю я, в то время как через меня словно электричество проходит проблеск надежды.

– Да, – мурлычет он мне на ухо.

Из меня вырывается вздох облегчения.

– О, спасибо Господи! Ты такой замечательный! Что же это? Что бы это ни было, я согласна, – с благодарностью говорю я, видя, как с надеждой и желанием закрываются его глаза.

– Привязать меня, и они не смогут держать нас друг от друга на расстоянии, – говорит он, соблазнительно утыкаясь мне в шею, от чего я чувствую себя слабой.

– Что ты имеешь ввиду? – спрашиваю я, восхищаясь тем, как он смотрит на меня – притягательно и с защитой. – Ты имеешь ввиду, мы должны пожениться, или что-то в этом роде? – спрашиваю я, чувствуя себя немного глупо, потому что однажды он уже сказал мне, что ангелы не женятся.

– Нет, люди женятся; это такое таинство, которым мы не занимаемся, потому что оно только для живущих на Земле. Связь, это более древнее и необычное – ангельское… более сильное, – объясняет Рид, изучая меня, поглаживая мою ключицу чуть выше простыни.

– Что значит более сильное? – шепотом спрашиваю я, пытаясь сосредоточится на том, что он говорит, а не на том, что делает.

– Когда мы даем друг другу обязательный обет, это делает нас единым целым, тогда я могу взаимодействовать с Военным советом от твоего имени. Они потеряют свою власть над тобой, потому что твоя судьба будет связана с моей, так что любая судьба предназначенная для тебя, предназначена и мне, – говорит он мне, проводя своим пальцем по моему плечу, вниз по руке, прослеживая вены и артерии, проходящие по моей руке к моей ладони. – Они не смогут сделать мне то, что планируют сделать с тобой, потому что я не полукровка. Так что, если мы станем едины, они должны будут относиться к тебе так же, как относятся ко мне.

Я на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Но когда я осознаю то, что он говорит мне, я открываю глаза.

– Ты уверен, что они будут относится ко мне, так же, как относятся ко мне? Или это они к тебе будут относится так, как относятся ко мне? – спрашиваю я, сопротивляясь тому, что он говорит.

Что если это не сработает так, как он хочет, и тогда ему придется испытывать все, что предназначено мне? От этого мне становится плохо. Я могу принять все, что происходит со мной, но, если он будет страдать из-за того, что предназначено мне, это причинит мне такую боль, которую я вряд ли выдержу.

– Уверен, – непоколебимо говорит он, но он действительно умеет хорошо меня обманывать, когда дело вещей, когда он боится, что мне причинят боль.

– Так этот обед… что ты имеешь ввиду? – спрашиваю я, наблюдая за тем, как в его глазах все больше растет удовольствие от того, что я готова попробовать этот план.

Так странно видеть его таким, когда мы обсуждаем такую серьезную ситуацию. Он выглядит счастливым. Рид дарит мне грандиозную улыбку.

– Это значит, что ты моя, а я твой, и никто не сможет встать между нами. Это значит, что мы станем единым целым и это безвозвратно.

– Так если по сути я твоя, а ты мой… что произойдет если кто-то решит, что я зло, и что меня нужно уничтожить? – в замешательстве спрашиваю я.

– Тогда я смогу бороться за нас, – самодовольно и удовлетворенно, говорит он.

Эта лазейка звучит пугающе, как будто он вместе со мной прыгает на раскаленную сковородку. Я прикусываю нижнюю губу и спрашиваю:

– Но что если не будет никакого способа бороться с этим? Что если это будет какой-то правитель, и он решить меня казнить?

Его ответ прост и абсолютен.

– Тогда я тоже умру. Нас будет ждать одна и та же участь.

Я вскакиваю на ноги.

– Нет! Абсолютно нет! Нет! – качая головой, говорю я.

Он чокнутый, если думает, что я позволю ему уйти со мной.

– Женевьева, – вздыхает он.

– Рид! – говорю я.

– Что тебя не устраивает? – серьезно спрашивает он.

– Все, – решительно говорю я, начиная расхаживать по комнате и заламывать руки, которые внезапно стали потными.

– Ты не хочешь быть моей? – низким тоном спрашивает он, и что-то мелькает в его глазах… он ранен. – Если ты хочешь, с тобой может связаться Зефир, но ты бы хоть на секунду могла подумать о Булочке, – натянуто говорит он то, чего я вообще не ожидала.

Я останавливаюсь, и смотрю на него.

– Рид, ты не можешь говорить такое серьезно. Я бы никогда не связала себя ни с кем кроме тебя, – говорю я, его глаза начинают сиять, а уголки губ поднимаются вверх. – Я просто не могу тебе позволить сделать для меня нечто подобное. Я не могу сделать это с тобой.

– Женевьева, я уже привязан к тебе… Я не боюсь ничего в этом мире. Нет ни единого Падшего, который может набросится на меня и которого я еще не видел, но могу сказать тебе, когда дело доходит до тебя…, – говорит он, вставая и заключая меня в свои объятия. – Ты даже не знаешь нашего языка, ты так молода и ты даже не ждешь для себя справедливости. – Он очень серьезен, когда говорит: – Я уверен, у Пэган здесь много друзей, которым не понравилась смотреть как она умирает. Я уже столкнулся с некоторыми из тех, кто хоть и не открыто враждебен ко мне, но не будет сдерживать свою враждебность с тобой, если я уйду, – говорит он, и я понимаю о чем он говорит. Они не хотели с ним драться, потому что он элитный боец, но я другое дело. – Сейчас, Прэбэну и его людям приказали охранять тебя, но я им не доверяю. Мы приобрели мощного врага в лице Гунара Думаю, у него есть планы на счет тебя, потому что он ждет не дождется когда мы с Зефиром уедим.

Я начинаю дрожать. Просто потому, что, если совет не убил меня открыто, что им мешает сделать это позже. Если здесь кто-то хочет, чтобы я умерла, существуют способы, совершить это без лишней суеты. Эти войны могут не быть элитными убийцами как Рид и Зефир, но они все очень эффективные убийцы.

– Ты не перестанешь быть элитой? – со вздохом спрашиваю я. – Я должна была сделать то, о чем ты меня просил, когда мы впервые встретились. Я должна была уйти, как ты говорил. Не знаю, я не слушала тебя, а теперь ты пытаешься меня защитить, но я могу отличить правильное от неправильного и это неправильно. Ты не человек, которого ты любишь, ты сам мишень. Если ты любишь кого-то, то ты должен делать то, что лучше для него, а не лучше для себя.

– Это лучше для меня. Но никто не может спасти меня, кроме тебя. Я не могу уйти от тебя, поэтому мне придется остаться и бороться с ними за право остаться с тобой. Если это то, что я должен сделать, тогда я это сделаю. Ты веришь, что я солгал, когда сказал, что люблю тебя? Я докажу тебе, что я этого не делал, – говорит он сжимая губы, и я не сомневаюсь что он серьезен.

Я поворачиваю лицо к его груди, кивая, и представляя, как он борется за то, чтобы остаться здесь со мной. Жду несколько мучительных секунд, поднимаю голову и смотрю на него.

– Если я образую с тобой связь, тебе не придется бороться со всеми ними, чтобы остаться со мной? – спрашиваю я, потому что должна быть уверена.

– Они не смогут отнять тебя у меня, потому что я свободен, и мы едины. Ты не Падшая, потому что ты не запятнана, а все Падшие помечены, – все еще стоя неподвижно, говорит он. – Ты так же и не Нефелим… у тебя антологичное происхождение, но у тебя есть душа, а это значит, что у тебя может быть искупление.

– Значит тебе придется любить меня вечно, или что-то в этом роде? – спрашиваю я, потому что знаю, что у меня нет понятия бесконечного пространства времени, которое он мне обещает.

С другой стороны, Рид, наверное, знает, как долго мы об этом говорим, и его это не смущает

– Да, – размышляя говорит он, – и тогда это будем ты и я. Ты больше никогда не будешь одна, потому что я буду с тобой… всегда, – выдыхает он.

Каждая клеточка моего тела реагирует на его слова, и прежде чем я могу остановить себя, я говорю.

– Хорошо, я согласна, – улыбаюсь я, меня переполняет чувство эйфории.

Чистое блаженство окутывает меня только несколько мгновений, а потом мне в голову приходит образ Рассела. Часть меня действительно чувствует вину, а другая часть меня, часть моей души, хочет сопротивляться, потому что Рид не Рассел; он не моя родственная душа. В мою голову проникают тяжелые мысли о том, что будет с Расселом, а потом по всему телу прокатывает режущая боль. Рассел умолял меня вернуться, и теоретически, это единственный способ сделать это. Если я не образую связь с Ридом, то буду вынуждена остаться здесь с Воинами, потому что они не отпустят меня. Это продлиться не долго, ровно до того, как я начну раздражать кого-нибудь из них простым фактом, что просто дышу. Рассел сказал, что его любовь ко мне безоговорочна. Увидим, правда ли это.

– Что я должна сделать, чтобы образовать с тобой связь? – глядя на него, спрашиваю я.

Его лицо из мрачного превращается в довольное. Рид поднимает меня на руки и целует с такой страстью, которую я не ожидала. Когда он наконец отпускает меня, я чувствую головокружение и слабость. На его губах все еще играет улыбка, когда он идет к балконным дверям. После того, как он кому-то подает знак, он возвращается в комнату.

В следующее мгновение на балконе появляется Булочка и Зефир, в компании кого-то, кого я никогда не видела.

– Милая, я знала, что ты скажешь да! – говорит Булочка, подлетая и крепко меня обнимая. – Рид думал, что нам возможно придется заставить тебя создать с ним связь, потому что ты слишком защищаешь нас, но я сказала ему, что ты поймешь причину, – улыбается она, приглашая меня в ванную и закрывая за нами дверь. – Мы забрали всю твою одежду, чтобы ты никуда не ушла. – Она снова обнимает меня и говорит: – Я имею ввиду, спасибо за Зи. Он рассказал мне, что ты сделала для них, и я – я очень злюсь на тебя – и в то же время, я тебе очень благодарна. Я знала, что ты смелая, просто не знала что настолько.

– Без твоей помощи, это бы не сработало. Спасибо тебе за все, что ты сделала для нас здесь, – крепко обнимая ее, говорю я. – Ты была права насчет наряда. Из-за него они не убили меня.

– Я говорила тебе, – Булочка одаривает меня злой усмешкой. – Мы просто должны были напомнить им, чего им так не хватает, но сейчас мы должны поторопиться. У нас не так много времени, потому что мы не знаем, когда Совет решит, что они снова хотят тебя видеть, – отстраняясь от меня, говорит она.

Она исчезает за дверью, а через мгновение появляется с полной сумкой вещей. Булочка достает батончик и воду, и настаивает, чтобы я его съела. После того как я заканчиваю, она пихает меня в душ. Когда я заканчиваю, она приступает к работе над моими волосами, снова убирая их с лица и закалывая золотой заколкой, позволяя остальным волосам свободно струиться по спине.

– Мне жаль, что для такого случая, тебе придется одеть одолженное платье, но Зи сказал, что у нас нет времени ждать, – Булочка хмурится. – Чтобы догнать Брауни и Рассела, мы должны уйти как можно скорее, – говорит она.

Она помогает мне надеть платье; это платье-туника из шелка и шифона, с округлым воротом, которое сползает с одного плеча, в невинно-дерзком стиле. Платье красивого, переливающегося серовато-зеленого цвета, подпоясанное золотым шнуром, который струиться по платью и доходит до середины моего бедра. Когда я смотрю на свое отражение в зеркале, то хмурюсь, потому что в этом красивом платье я похожа на фею. Поскольку, я ненавижу фейри, которых встретила, мне не нравится этот эффект.

– Тебе не нравится, – считывая мое выражение лица, понуро говорит Булочка. – Думаю, ты прекрасно выглядишь. Я никогда не видела более прекрасного Серафима, – затаив дыхание, говорит она.

Я выдавливаю легкую улыбку.

– Очень симпатично. Спасибо тебе за него, – чтобы ее успокоить, быстро говорю я. Напоминая себе, что все это не важно.

Самое главное то, что я собираюсь сделать. Мысль об этом навевает легкую панику, потому что знаю, как эгоистично поступаю, принимая предложение Рида, но теперь, когда он здесь, я хочу его. Я хочу этого больше, чем должна. Я хочу, чтобы он на всегда был привязан ко мне, потому что я всегда хочу его… нуждаюсь в нем…. люблю его. Он идеально мне подходит, и я не могу от него отказаться. Но также я не могу отказаться от Рассела; он всегда будет моим лучшим другом… всегда.

Что собирается сделать Рид? Должно быть, Булочка читает панику на мое лице, потому что берет меня за плечи, заставляя посмотреть на нее, а затем говорит:

– Ты должна сделать это, Эви. Это единственный путь чтобы спасти тебя, потому что мы не можем уехать без тебя. Мы не можем просто оставить тебя здесь на произвол судьбы – они могут использовать тебя как приманку для Gancanagh. Зефир подслушал, как Совет обсуждает это. Если они позволят Gancanagh захватить тебя, Бреннус будет достаточно спокоен, чтобы не ждать их атаки, что сделает его более легкой добычей. Они думают, что то, что ты видела, лишь верхушка айсберга, так сказать. То, что они обнаружили за короткое время, наводит их на мысль, что у Бреннусса в распоряжении целая армия Gancanagh – рассказывает она мне.

– Тогда я не могу этого сделать! Я не могу поставить вас против целой армии, – побледнев говорю я.

Они будут разорваны. Булочка качает головой, и говорит:

– Теперь мы можем собрать свою собственную армию. Мы не должны больше скрывать тебя. Рид и Зи могут быть главными, у них много единомышленников, которые будут рады присоединиться. Эви, даже не думай о том, чтобы остаться здесь. Эти Ангелы не будут учитывать твои интересы.

– Может быть они не убьют меня, возможно мне удастся подчинить их своей воле, – говорю я, отбрасывая идеи, которые не включают возвращение к опасности тех, кого я люблю.

– Эви, не сдавайся им. Зи узнал, что Гунар был любовникам Пэган. Он хочет причинить тебе боль…. У него есть личная гвардия, которая охотится за Падшими и захватывает их живыми. Он хочет привести их сюда, оставить их с тобой в одной комнате и посмотреть, как они среагируют на тебя, – говорит она, и страха, который поглощает меня достаточно, чтобы мои руки начали трястись.

– О, – отвечаю я, начиная видеть общую картину.

Так или иначе, Гунар будет мстить за Пэган.

– Прости, что сказала тебе это. Ты просто должна понять, почему должна сделать это. У тебя нет выбора, – говорит она, положив руку на мою щеку и глядя мне в глаза.

Я киваю. Она права. Если я хочу выжить, я должна это сделать. Мне некуда бежать. Мне нужна защита, и единственная защита, которую я хочу – это защита Рида, и по какой-то удивительной причине, он предлагает мне ее абсолютно даром. Он будет использовать все, что только возможно, чтобы защитить меня от Доминионов и Gancanagh.

Булочка с облегчением кивает и спрашивает:

– Ты готова к тому, чтобы сделать это прямо сейчас? – я снова киваю, потому что не уверена, что смогу прямо сейчас что-то сказать.

У меня столько страха по поводу того, что я должна сделать, начиная от страха, что все это может привести к концу Рида. Но это страх. Я должна контролировать свой страх, потому что, если я этого не сделаю, я потеряюсь, потому что сейчас в моей жизни и образном будущем нет ничего кроме неопределенности.

Булочка открывает дверь и выходит первой, направляясь в сторону Зефира, который стоит возле балкона. Я выхожу и вижу, что Рид стоит в комнате с другим ангелом. Когда я встаю рядом с ним, Рид сначала ничего не говорит. Он просто смотрит на меня как на добычу, на которую может набросится в любой момент, пока рядом стоящий с ним ангел не откашливается, привлекая к себе внимания.

– Женевьева, – официально говорит Рид, – это Федор. Он здесь, чтобы засвидетельствовать нашу клятву и даровать нам Божье благословение. Он Ангел Добродетель.

Я улыбаюсь Федору, который выглядит иначе, чем ангелы, которых я уже встречала. У него нет длинных, гладких, мощных крыльев Серафима, Архангела или Воина, у него нет крыльев как у любого Жнеца, которые больше похожи на крылья насекомых и бабочек. У Федора крылья с перьями, которые выглядят так, будто имеют более пушистую текстуру, как крылья совы, которые по сравнению с моими выглядят очень пушистыми. Окраска просто потрясающая, потому что первый слой перьев – кремового цвета, с коричневыми пятнами, а второй слой – это смесь карамели и меди, которые над гребнями крыльев образуют огненный. Его волосы того же карамельного цвета, что и его крылья, но самое поразительное – это его глаза. Их склера и радужная оболочка черные. Они какие-то злобные, и глядя в его глаза я чувствую себя немного расстроенной. Стараясь скрыть свою реакцию на его глаза, я говорю:

– Спасибо что пришли, Федор.

– Нет, это вам спасибо, – медленно оглядывая меня, говорит он. – Я думал, что, хотя бы раз, я видел все на свете, но вижу, что Бог продолжает быть непостижимым. – Он обходит вокруг изучая меня. – Ты удивительная, – потрясенно говорит он, находясь от меня в восторге, и это реакция так разительно отличается от тех, что я обычно получаю, от таких как он. – Видишь, как Господь благословил меня, когда я меньше всего этого ожидал? – с улыбкой на лице спрашивает он.