Текст книги "Драконы Новы (ЛП)"
Автор книги: Элис Кова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Он не мог понять, о чем она говорит, пока женщина не поднесла руку к щеке. Кварех даже не заметил метку. Он не придал ей значения, как не придавал ей значения всю свою жизнь. Это была часть его мира, такая же несущественная, как ледяные вершины гор или бесконечные водопады. У него не было повода взглянуть на него по-другому, пока Химера не заставила его посмотреть на него ее глазами.
– Татуировки – это то, как мы узнаем, что кто-то покинул родной Дом, – объяснил он.
– Татуировки должны быть выбором, а не клеймом. – Она попыталась пригвоздить его к месту убийственным взглядом.
– Это выбор. Они решают покинуть свой Дом и присоединиться к новому. Так я и все остальные здесь узнаем, что они дружны, что они родственники. Это их решение. – Он протянул руку и взял ее за запястье, прежде чем она успела отстраниться: – Как и эти.
Арианна долго смотрела на его руку, на которую падали ее собственные татуировки. Если бы ее глаза были настоящими кинжалами, он был бы порезан от большого пальца до щеки.
– Отпусти меня.
– Объясни их.
– Отпусти меня, – повторила она чуть громче.
Он согласился, но только потому, что не хотел устраивать сцену. Его рука была холодной после ее тепла.
– Я никогда не видел их раньше. Я хочу понять их.
Она резко отвела взгляд, словно он мог исчезнуть, потому что ее глаза больше не смотрели на него. Но он не исчез. Ей оставалось только собраться с силами, чтобы заговорить.
– Мы называем их метками связи. Они означают важную дату, связанную с… человеком.
А у нее их было три. Для кого? Он мог предположить, что Флоренс – одна. Другим – ее потерянная любовь… А третьим, возможно, был другой любовник? Даже с учетом короткого срока жизни и отсутствия понятия о семье, он не понимал, как Фентри могла установить столь глубокую любовную связь с таким количеством людей.
– Ты видел их, когда я сбросила иллюзию. – Она слегка помассировала запястье в том месте, где он к нему прикоснулся.
– Видел. Я думаю, они прекрасны. – Он действовал на инстинкте, подбадривая ее, когда она сомневалась.
Такое решение ее позабавило.
– Да, потому что они важны. – Фиолетовые глаза Арианны встретились с его глазами, и Кварех почувствовал себя беспомощным. – Это был выбор. Ибо ничто не коснется моего тела, если я не сделаю выбор.
Что это значит?
Кварех открыл рот, чтобы заговорить, но его прервал человек в бархатной одежде.
– Кварех! Не ожидал встретить тебя в городе, друг мой.
– Зурут. – Кварех встал и обнял мужчину в знак приветствия. – Это была спонтанная поездка.
– Несомненно, к портному. – Мужчина двумя пальцами перебирал ленту на плече Квареха, словно вышедший из моды цвет мог каким-то образом испачкать его весьма пышную и роскошную одежду. – Ты пытаешься сделать новое заявление?
– Вряд ли. Ты прав, пришло время навестить мастеров швов. – Кварех мысленно проклял Петру за то, что она не заказала одежду, чтобы встретить его по возвращении.
– И как раз вовремя! Я только что был там и заказывал новую камзол, чтобы надеть его на сбор Двора.
– Двор? – повторил Кварех, уверенный, что ослышался.
– Как ты не слышал? – Зурут был в шоке. – Багровый Двор состоится на Руане в течение двух недель. Сегодня днем об этом говорили по всему городу. – Глаза его друга переместились на Арианну. – Хотя, как я вижу, твое внимание было занято другим.
Кварех всегда знал, что выбор спутницы жизни, помимо излишней игры, вызовет немало разговоров. Это было естественно для Рю, и порой в чайных салонах Руаны было не протолкнуться от сплетен. Но сегодня был не тот день.
Он пробормотал какое-то вступление, но мысли его были заняты другим. Он даже не мог точно сказать, какое имя и титул он дал Арианне, если они совпадали с теми, что он выдумал раньше. Да его и не волновало.
Багровый Двор на Руане.
Доно намеревался омыть улицы золотой кровью Син. Не будет ни гавани, ни оправданий, почему ключевые члены их Дома не могут присутствовать. Их загоняли в угол и вели на убой. А теперь он выставил Арианну в качестве своей потенциальной любовницы, Син’Анх, легкой наживы для любой женщины, которая добивалась расположения Квареха и престижа, который он ей обеспечивал. Кварех тяжело сглотнул. Скорее всего, это будет его первый суд в яме.
– Ари. – Она замерла от одного только тона в его голосе. – Нам нужно вернуться в поместье Син. Немедленно.
Он волновался за себя. Он волновался за сохранение иллюзии Арианны. Но его мысли были сосредоточены на одном: на своем Доме. Он должен был вернуться к сестре.
20. Ивеун
Под основными континентами Новы находились «нижние». Подводные части айсбергообразных островов были вырезаны и выдолблены в перевернутый муравейник из лабиринтов, ледяных переулков и грязных притонов, где велись всевозможные дела. Такая торговля могла вестись только там, где не светит солнце.
Внизу было место, где нити, связывающие структуру Новы воедино, едва держались на узлах. Здесь находились Анх и низшие Дома Да. Еще ниже находились беки. А еще ниже жили те, у кого почти не было имени. Близко к Линии Богов, близко к вульгарному миру Лума, где использовались только имена и была утрачена всякая изящная социальная структура.
Король никогда не должен был туда соваться, ибо это было гораздо ниже его достоинства.
Но именно в этих местах он выкапывал золото из камня и необработанного металла своего общества. Леона пришла из этих холодных и промозглых залов. Ему нашептали и подсказали, какую женщину он найдет здесь, в Колетте, и Ивеун вытащил Леону на солнечный свет, превратив ее в то, что действительно сияло, подчиняясь его прихотям. Так он снова найдет своего следующего Мастера-Всадника.
В капюшоне и мантии он держал лицо опущенным вниз, сосредоточившись на гладкой, тонущей лестнице, которая огибала здание. Ветер хлестал его по левому боку, намереваясь сорвать его с высоты и опрокинуть в бездну внизу. На стене под его ладонью тянулись граффити, покрытые влагой от вечной прохлады. Мечи и книги Син были нарисованы на коронах Рока, превосходящих по размерам чешую Там.
В воздухе висела густая кровь. Он почти видел, как она зажглась в переулке, куда он свернул. Яркий коктейль из запахов Драконов, погибших в незаконных поединках.
Сколько органов было скормлено Фенам внизу после неудачных поединков? Удивительно, что раса под облаками не узнала о Нове раньше. То, что их мир и мир внизу так много лет были разделены, было случайностью. И случайно они соединились.
Он уже несколько часов шел по следу крови. Она вела его к нелегальным ямам и сомнительным кормушкам, которые занимались самым темным видом торговли, какой только можно представить на Нове, – пожиранием живых. Поговаривали, что, когда Дракон отведает живого хозяина, ничто не сможет утолить его голод, кроме еще большей крови. Это позволяло кормовым залам оставаться в бизнесе, имея множество преданных покровителей. А еще это доводило Драконов до безумия, когда они слишком долго обходились без последнего кусочка.
И все же именно в одном из таких мест он знал, что найдет ее. Его нынешний Мастер-Всадник был тактичен, как таран, и, что неудивительно, ничего не обнаружил, когда решился задать вопросы. Ивеун знал, что некоторые вещи ему придется делать самому, если он вообще хочет, чтобы они были сделаны. Он не мог послать для этого другого, ибо это было не лучше, чем полумера в худшем смысле этого слова. Лучший враг – это тот, кто убит собственными когтями.
Когда он приблизился к боевой яме, до его ушей донеслись крики и споры. Ивеун беспрепятственно вошел внутрь и занял свое место среди толпы. Распорядитель ринга сидел за низким столом, определяя бойцов, называя коэффициенты и принимая ставки. Это напомнило ему о том, что до Багрового двора ему еще предстоит занять эту должность, чтобы у Петры не возникло мысли о том, что она может предложить кого-то из своих, когда суд будет проходить на Руане. Неудивительно, что женщина, управлявшая здешней ямой, оказалась Там. Хранители равновесия Новы не имели себе равных в обеспечении лучших поединков, чувствуя мастерство бойцов.
В яме мелькали два Дракона. Синий Син с символом Дома Рок на щеке и зеленый Там с таким же. Это была битва отреченных, и кто бы ни победил, все красные уроженцы Рока были бы довольны результатом.
Ивеун наблюдал за пятью боями. Никто не блистал. Ни одна женщина, вышедшая на ринг, не сражалась с той грацией и жаждой крови, которые, как он предполагал, должны были быть у ее цели. Разочарованный, Ивеун покинул арену.
Он продолжал идти вперед, пока облака внизу не стали окрашиваться в пурпурный цвет с первыми лучами рассвета. Но женщина все еще ускользала от него. Возможно, это были просто слухи, великая история о неудачнике, которую с удовольствием рассказывали те, кто был ниже, о безымянном, не имеющем ранга, возвышающемся над теми, кто имел титул и престиж. Не в первый раз и не в последний.
Ивеун поднимался вверх, взбираясь по сомнительным лестницам и шатким ступенькам. По мере того как он приближался к верхней части острова, условия неуклонно улучшались, но вес мира над ними становился только тяжелее. Вся скала, поддерживавшая Лисипа, была зажата под почти осязаемой тяжестью, как будто все пространство острова могло внезапно обрушить свою тяжесть на его легкие. Физическое напоминание о мире, который был так близко и в то же время так далеко.
Все дороги сходились в одном главном туннеле, проходящем через весь остров. Он был закрыт и постоянно охранялся. Ивеун направился к нему с легкостью, как будто уже был дома, надвинув капюшон на лицо, готовясь встретить Всадников, охранявших портал.
Из темноты высунулась рука. Она обвилась вокруг его шеи, когти впились в горло. Ивеун лишь улыбнулся.
– Вот ты где, – прошептал он.
– Скажи мне, Доно, – прошептал ему в ухо глубокий женский голос из-за спины. – Что будет, если я убью тебя здесь? Стану ли я Доно Лисипа?
– Не совсем. – Он не сделал ни малейшего движения в сторону, оценивая силу предплечья женщины, напряжение ее магии, мастерство, необходимое для того, чтобы удержать его на месте с помощью когтей и при этом не пустить кровь, которая могла бы насторожить его Всадников своим запахом. – Колетта'Рю будет Колетта Доно, так как это не санкционированная дуэль.
– Значит, убить тебя можно только для того, чтобы похвастаться. – Ее пальцы напряглись.
– Как ты узнала, что это я? – спросил он.
– По твоей походке. – Она глубоко вдохнула. – Твой запах.
– Откуда ты это знаешь?
– Мы знаем о солнце здесь, внизу, даже если никогда его не видим, – ответила она. Пока что он позволял ей хранить свои секреты. Это выдавало ее хитрость. Было достаточно правдоподобных объяснений: она видела его на прошлом Багровом Дворе. Она работала в поместье. Ее взяли в качестве личной Анх для одного из его То. Она работала с одним из цветов Колетты. Все это не имело для него никакого значения.
– Ты хочешь увидеть его? Солнце?
Она задыхалась от смеха, держа рот возле его уха.
– Ты думаешь, что можешь купить свою жизнь за красивые вещи? Блестящими безделушками и обещанием рубиновых коридоров, которые так вожделенны в твоем великом дворце?
– Надеюсь, что нет. Или ты не та женщина, на которую я рассчитываю. – Она помолчала, давая ему выговориться. – Я полагал купить твою жизнь обещанием того, чего, как я думаю, ты жаждешь больше всего на свете.
– Чего, по-твоему, я жажду? – промурлыкала она, касаясь пальцами его горла.
– Крови. Больше крови, чем ты сможешь выпить. – Драконы не становились такими сильными, как эта женщина, если оставались чистыми и не употребляли алкоголь. Она явно не заботилась о запретах, и он не стал ее за это сторониться. Он накормил бы это маленькое чудовище, если бы оно стало его питомцем.
– Как ты мне ее дашь?
– Пойдем со мной. Пойдем как мой новый Мастер-Всадник, и я позабочусь о том, чтобы у тебя было столько крови и падали, сколько пожелают твои когти и клыки.
Она отпустила его. Ивеун повернулся. Женщина, как и он, была в плаще с капюшоном, и Ивеун смог разглядеть в тени плаща лишь волевой подбородок и крючковатый нос, но не смог различить в слабом свете оттенок ее кожи. Ее рот украшала ухмылка, и Ивеун был уверен, что победил.
– Я подумаю над этим. – Она повернулась, словно намереваясь доказать ему, что он ошибается.
– Ты поступишь мудро, если не ослушаешься своего Короля, – предостерег он, выпустив из пальцев когти.
Она лишь взглянула на них.
– Я вернула тебе твою жизнь, а ты терпишь мое неповиновение. Справедливый обмен, Доно.
Женщина махнула рукой и, оттолкнувшись от стены, упала в глубину. Он не слышал, как она приземлилась, – ее движения были более точными, чем у кошки. Ивеун оскалил зубы в темноте, разочарованный и восхищенный одновременно.
Он даже не узнал ее имени.
21. Флоренс
Флоренс буквально исчерпала запас нецензурных слов. Она говорила непристойности с той же свободой, с какой нажимала на газ. Поезд ехал быстрее, когда она ругалась на него.
Она повернулась к манометрам, только три четверти из которых она могла похвастаться пониманием их цифр. А из этих трех четвертей у нее были лишь элементарные рабочие знания. Ари была бы просто в шоке. Хелен и Уилл рассмеялись бы при одном только виде ее за рулем. Но сейчас никого из них там не было.
У Флоренс не было бесконечного запаса цифр, извергающихся из глубин ее сознания, только несколько вульгарных фраз. Она, конечно, не была одним из самых одаренных Воронов, которые ходили по залу гильдии в Холксе, просто маленькая Ворона на побегушках. У нее была смекалка, базовое образование в нескольких областях, два трупа и много эндвигов в качестве мотивации для быстрого мышления.
Поезд загрохотал и затрясся, набирая ход. Из ворот локомотива выплеснулись угли, опалив ее одежду и кожу. Транспорт резко дернулось, и она попыталась ухватиться за какую-нибудь опору, чтобы не вылететь за борт вагона. Зубы заскрежетали, когда эндвиг едва не задел ее плечо.
С ворчанием она выпрямилась в машинном отделении, а ее руки снова нащупали рычаги. Эндвиг уже брызгал в сторону поезда. Их гипнотический гул заглушался стуком колес по рельсам и визгом стали по стали, когда они огибали угол в лесу.
Похоже, они набрали достаточно пара – наконец-то – обгона реальной угрозы со стороны монстров. Но Флоренс все равно сильно толкала поезд, как пулю из патронника. Это было не Подземелье, где нужно было действовать тихо и осторожно. Эндвиг спал днем и питался в сумерках. Она проведет их через рассвет в единственное «безопасное» время, которое у них сейчас было.
У них. Флоренс надеялась, что все же «у них», а не только «у нее». Норе и Дереку пришлось недолго сражаться с эндвигом, пока она не разогнала поезд до нужной скорости. После этого оставалось только не свалиться. Флоренс начала сбавлять обороты. Если они не смогут удержаться в поезде, у нее не будет надежды помочь им доехать до Тер.1.
Поезд катился по рельсам, постепенно теряя ход. За время полета они растратили много угля, и ей предстояло растянуть то, что осталось. Это означало, что нужно как можно меньше пользоваться тормозами и выжимать из пара все до последней капли тепла. Когда они наконец остановились, был уже почти полдень.
Она рухнула на землю, обессиленная, все еще потея от жара двигателя и напряжения. Флоренс прислонилась к стене, откинув голову назад. Она долго вдыхала воздух и наслаждалась тишиной. На полу вокруг нее запеклась кровь Андерса и Ротуса. Она бросила их тела еще на рассвете, надеясь, что они отвлекут эндвига. Но их кровь осталась, и, вероятно, будет оставаться еще какое-то время.
Поезд тихо выпускает пар, когда сзади послышалось движение. Флоренс услышала шаги, приближающиеся к двери вагона. Она выхватила револьвер, держа его на расстоянии вытянутой руки.
В поле ее зрения попала пара знакомых глаз угольного цвета. Дерек медленно поднял руки.
Револьвер был тяжелым в ладони Флоренс. Как будто она поднимала пушку из чистого свинца, а не револьвер. Ее палец напрягся на спусковом крючке. Молоток ударил по стволу.
Но ничего не произошло.
– Бах. – Канистры у Флоренс закончились три часа назад. – Если бы ты была эндвигом, ты была бы мертва, – солгала она.
– Хорошо, что я не эндвиг. – У Дерека хватило ума не указывать на лживость утверждений изможденной Револьвер, ведь она только что спасла ему жизнь.
– Хорошая штучка. – Она опустила оружие на металлический пол и закрыла глаза. – Нора выжила?
– Да.
– Я почувствовала один из ваших взрывов. Меня чуть не выбило из двигателя, – пробормотала Флоренс. Изнеможение навалилось на нее разом. Ей больше не хотелось открывать глаза.
Дерек шагнул в двигатель и подошел к ней без колебаний и вопросов. Рука просунулась под ее колени, а другая обогнула спину.
– Не надо, – приказала она, когда он попытался поднять ее.
– Нора уже спит. Я заберу тебя в вагон вместе с нами.
– Нет. – Флоренс покачала головой. – Эндвиги еще на хвосте. Я должна спать в двигателе на случай, если нам придется совершить внезапный и неожиданный побег.
– Теперь ты наш Ворон?
– И ваш Клепальщик. И ваш Револьвер. – Флоренс усмехнулась, открыв глаза наполовину. Она чувствовала себя пьяной от усталости и под кайфом от остатков адреналина. – Неважно, как вы хотите меня называть. Я обещала Наместнику Алхимиков, что доведу вас до Тер.1, и можете не сомневаться, я так и сделаю.
Дерек перекатился на бок и устроился рядом с ней. Она смотрела на него до тех пор, пока ее веки не опустились, а шея не обессилела, чтобы бороться с гравитацией еще хоть минуту. Ее голова опустилась на его плечо, и Дерек обнял ее.
От них обоих воняло потом и кровью, но это никого не волновало. Он наклонил голову и положил ее на ее плечо.
– Не становись Алхимиком в следующий раз.
– Почему?
– Тогда тебе не понадобятся ни Нора, ни я.
Она хмыкнула.
– Вы мне и сейчас не нужны.
Он усмехнулся в знак согласия.
– Но мне нравится, когда вы оба рядом, – призналась Флоренс. Эти двое раздражали ее, но без них в путешествии было бы одиноко. В чужом тепле можно было найти утешение, а лучистое тепло на мгновение напомнило ей, что она не одна.
22. Кварех
Кварех мчался по коридорам Поместья Син. Арианна снова уединилась в своей комнате, успокоенная только обещанием, что он вернется позже и все подробно расскажет о Багровом Дворе. С тех пор как Зурут сообщил ему, что Двор собирается в Руане, он только и думал о том, как помочь Петре и его дому.
Несмотря на все порывы, которые он испытывал к Арианне, Кварех не позволял поколебать свою верность Син. Она была чем-то новым в его жизни, и ему не хотелось признавать, что она, скорее всего, будет рядом временно. Но его Дом навсегда останется его семьей. Это был его дом, его наследие, общая картина, в которой он был лишь малой частью.
Он не обращал внимания ни на что другое, сосредоточившись на том месте, где ожидал найти сестру. По извилистой лестнице он поднялся в самое сердце Поместья Син. Вдоль стен выстроились древние. Над головой парили Драконы с могучими крыльями, похожими на крылья летучей мыши, и пастями с острыми зубами, вылепленными с реалистичной точностью. Огонь свечей мерцал над их лицами, постепенно исчезая в небытии.
Кварех вышел из удушающей черноты в комнату, наполненную чистым светом, и почувствовал себя так, словно заново родился. Его глаза сузились, привыкая к внезапной смене яркости. Они нашли центр внимания в комнате. Не какое-нибудь произведение искусства, а женщина. На ее коже вздулись мускулы, подпитываемые разочарованием, от которого Петре еще предстояло избавиться. Ее взгляд остановился на храме Лорда Сина, видневшемся вдалеке сквозь стеклянные окна, которые составляли большую часть стен, чем камень.
– Брат. – Петра слегка подвинулась на постаменте, где сидела.
Он принял ее приглашение и сел на противоположный край. Он наклонился так, чтобы их спины и головы соприкасались. Единый разум, единое тело, единое целое, существующая для Дома Син. Кварех закрыл глаза и приготовился слушать слова Оджи.
– Ивеун стремится искоренить слабость в нашем Доме.
– Так и есть.
– Я сообщила Каину, что все должны быть готовы, что именно нам предстоит сражаться на поединках. Мы откроем наши земли для его двора, но я не отдам ему нашу кровь так просто.
Кварех не ожидал меньшего.
– Я разыщу Финнира, чтобы обсудить возможность поединка.
– Да будет так.
Никто и никогда не мог сказать, что Петра колеблется. В считанные мгновения она могла оценить ситуацию на предмет возможностей и принять решение о наилучшем варианте действий. Это было больше, чем Кварех мог сделать за несколько часов в некоторые дни.
– Я не могу отстранить тебя от этого суда. – Ее голос слегка дрогнул при одном только упоминании о нем.
Кварех одарил мир усталой улыбкой.
– Мы знали, что этот день настанет.
– Я не могу бороться за тебя.
– Я понимаю.
Петра могла бороться за почти любого в Доме Син, но только не Квареха. Он был ее братом и избранным Рю. Все взгляды были обращены к нему, чтобы он защищал Дом от ее имени и носил титул Оджи, если ее постигнет какое-либо несчастье, кроме санкционированной дуэли. Он должен был защитить себя, иначе его никогда больше не примут как Рю.
– Скольких ты сможешь убить?
Кварех долго размышлял над этим вопросом. Первый раз он по-настоящему применил тренировки на Луме, и в целом это был провал. Хотя использовать любой бой против Арианны было совершенно несправедливо… Ответственность внезапно раздавила его, и подпорки, удерживающие ее над головой, сломались в тот момент, когда он осознал истинную правду о своем положении.
– Не более трех бусин. – Он перевел это в ранг Королевских Всадников – некий универсальный стандарт могущества воина.
Молчание было для Петры способом выразить свое недовольство.
– Ты должен тренироваться с Каином.
– Хорошо.
– Ежедневно.
– Хорошо.
– Кварех. – Ее тело было так напряжено, что он удивился, как ее мышцы еще не затрещали от напряжения.
– Петра.
– Ты не должен умереть из-за меня. Это приказ Оджи ее Рю. – В комнате стало так тихо, что он услышал, как она сглотнула. – Мы прошли этот путь вместе не для того, чтобы ты пал перед отбросами Рок. Иди под землю, ищи дуэли, тренируйся убивать.
Несанкционированные дуэли должны были пресекаться Оджи любой ценой. Но она делала прямо противоположное. Цель должна быть превыше идеалов, которыми жертвуют ради ее достижения. Они были Син.
– Хорошо.
Между ними воцарилась тишина иного рода. Комфортное разделение реальностей, где Нова существовала в другом месте, а они были единственными в мире медитационной башни Петры. Кварех мысленно произнес имя Арианны, пытаясь понять, как лучше затронуть эту тему.
– Выбрось это из головы. – Петра почувствовала его волнение.
– Арианна и я… Мы отправились в Неаполь, и она приняла облик Син.
– Хорошо. Я бы не смогла общаться с простым населением, если бы они узнали, что мы укрываем странную Химеру.
– Я представил ее как Анх.
Петра не двигалась, казалось, она едва дышала.
– Ты действительно идиот, брат.
– Я не ожидал сбора Багрового Двора.
– Нет, и ты хотел дать понять, что нашел потенциального партнера. – В тоне Петры прослеживались смех, досада и отчаяние. – Она могла быть не более чем рабыней, и все же ты решил дать ей имя нашего Дома.
Так вот что это было? Кварех задался вопросом.
– Я просто пытался защитить ее.
Петра нарушила тишину комнаты неприкрытым смехом.
– Судя по твоим словам о нашей Химере, это тебе следует больше беспокоиться о своей защите. Я не думаю, что эта женщина хочет или нуждается в том, чтобы ты сражался с ней.
– Ты знаешь ее удивительно хорошо для того, кто говорил с ней всего один раз.
– Каин мне кое-что рассказывает.
Настала очередь Квареха напрячься. Не секрет, что Каин радовался счастью сестры. Да и пара у них была не самая плохая. Но Кварех не нравилась мысль о том, что с Петрой может быть любой мужчина. К тому же последний, кто стремился к этому, в итоге получил несколько дырок в неожиданных местах и вырванное горло, когда вконец разонравился сестре Квареха. А Квареху на самом деле нравился Каин.
– Ты представил ее как свою пару. Если ей бросят вызов, ты встанешь на ее защиту. – Долг вырвал приказ из уст Петры.
– Ей не бросят вызов, – обнадежил он, не желая задерживаться на том факте, что Петра только что практически заявила, что жизнь Ари в конечном итоге будет стоить больше, чем его. – Те, кто знает о ее существовании, не захотят прерывать ход поединков, которые мы будем устраивать в Рок. Это было бы против духа Суда.
Петра хмыкнула в знак легкого согласия, но не убежденно.
– Просто убедитесь, что она выделяется не больше, чем уже выделилась, став первой рядом с тобой
Кварех выпрямился, и Петра сделала то же самое. Как бы ни было приятно находиться рядом друг с другом, у них обоих было много работы. Кварех ушел первым, пробираясь обратно к Арианне. Мысли его были серыми и затуманенными, не то что Линия Богов в угасающем свете солнца.
Он вернулся к другой женщине, которая наполнила его дни смыслом. Кварех сразу же направился в ее комнату, даже не переодевшись в вечерний наряд.
Он тихонько постучал в дверь, ожидая разрешения, прежде чем войти. Арианна расположилась за своим столом у окна, выходящего на западную сторону. Он подумал бы, что там слишком светло, чтобы кто-то сидел на солнце, но она сидела там день за днем. Впервые Кварех задумался, счастлива ли она вообще на Нове.
– Ты ходил к Оджи?
– Оджи? Ты начинаешь говорить как Дракон. – Он закрыл за собой дверь и подошел к ее столу.
Она резко повернулась. Он услышал саркастический тон в том, как она использовала титул Петры. Но Кварех знал, что ее больше разозлит, если она будет играть на этом, чем поднимать шум. Похоже, оценка оказалась верной.
– Над чем ты работаешь?
– Над гипотезами, – неопределенно ответила она.
Схемы отличались странной красотой. Темное накладывалось на светлое, как чернила на пергамент. Кажущиеся хаотичными концепции приобретали четкие очертания, подкрепленные расчетами, которые были собственным языком. И если Арианна не собиралась расшифровывать для него их смысл, то уж точно не собирался он расшифровывать это сам. Поэтому Кварех оставалось лишь тихо восхищаться, видя форму, а не функцию.
– Ты должен мне объяснения, – напомнила она ему.
Кварех поймал ее взгляд, в котором явно читалось требование.
– Должен. – Он сел обратно на кровать, и Арианна повернулась к нему лицом. – Через две недели здесь, на Руане, состоится Багровый Двор. Обычно его проводят в Лисипе, где живет Дом Рок и нынешний Доно. Но Ивеун решил провести его здесь, на Руане.
– Это важно.
Он видел, как Арианна пытается собрать воедино все, что ей передали, но, к ее раздражению, у нее было слишком много пробелов в знаниях, чтобы понять всю серьезность ситуации.
– Так и есть. Все названные члены принимающего Дома должны присутствовать. Обычно Рок слишком счастлив, чтобы иметь преимущество на своей территории и неизбежное превосходство в численности…
– Но на этот раз они хотят загнать вас в угол.
Кварех придержал язык, чтобы не поправить на «тебя», ведь он был известен тем, что избегал Суда.
– Мы с Петрой так считаем, да.
– Так в чем же истинное беспокойство? Благородный двор вряд ли послужит поводом для долгих мучений. Волнуешься, что у тебя не будет самого модного наряда? – Она хмыкнула, но улыбка медленно исчезла с ее губ при виде его торжественного выражения.
– Двор – это не место, где мы собираемся и сплетничаем; для этого есть чайные салоны и винодельни. Единственный способ продвинуться в обществе Драконов – это убить того, кто стоит выше по рангу. Чтобы поддерживать порядок, дуэли обычно санкционируются Оджи, за исключением суда. Тогда почти все дуэли заслушиваются и разбираются… Исключение составляют случаи, когда сам Доно решает вмешаться.
Арианна смотрела на него долгое, тяжелое мгновение. Она быстро постукивала ногтями по столу и смотрела через плечо на угасающий свет за окном. Ее магия была столь же беззвучна, как и губы, а мысли заперты в недоступном для него месте.
Она снова повернулась к нему с решительным взглядом, который он связывал с явной опасностью.
– Тебе будет брошен вызов.
– Я в этом не сомневаюсь. Возможно, и тебе тоже.
– Мне? – Эта мысль не должна была привести женщину в восторг.
– Сегодня я представил тебе как Син’Анх. Не исключено, что какая-нибудь женщина, мечтающая стать моей подружкой, может бросить тебе вызов, пытаясь заслужить мое расположение.
Арианна задумалась, сложив руки за головой. Ее ухмылка стала еще шире.
– Кто-то желает тебя – это почти комично.
Кварех закатил глаза, слегка задет ее словами. Не слишком сильно, но чуть больше, чем ему хотелось бы признать.
– Я здесь, на Нове, кое-что собой представляю. – Он никогда не откажется от титула, который дала ему Петра, и от того, что он значил для его Дома.
– Да, – легко согласилась она, пружинисто встав на ноги. Пальцы Арианны были похожи на извивающихся червей, прикрепленных к ее ладоням. – И именно поэтому ты заслуживаешь настоящую женщину, если, конечно, она тебе нужна.
Арианна придвинулась к нему, и Кварех откинулся назад, его ладони легли на тяжелое пуховое одеяло, укрывающее ее кровать. Она облокотилась на его колени, возвышаясь над ним. Она была внушительной и доминирующей, и от этого ему хотелось повалить ее на пол. Он хотел покориться.
– Кто для тебя «настоящая женщина», Фентри? – Его голос перешел на едва знакомый ему тон. Ему нравилось, как патока обволакивает его горло и обволакивает язык.
– Та, что не таится в тени, поджидая удобного случая, потому что знает, что в противном случае ты никогда бы не поддержал ее рядом. – Она говорила так, словно этот факт должен быть очевиден, но для Драконьей крови Квареха это было несколько чуждое понятие. Чужое, но не нежелательное.
Кварех выпрямился, сократив расстояние между ними на ширину ладони. Арианна была слишком умна, чтобы он мог предположить, что она не осознает, что делает. Но что она делала? Кварех не имел представления, но он не был подвержен ее логическому мышлению. Он был тем, кто может наслаждаться красотой и расслабляться, зная, что что-то происходит потому, что так и должно быть.
Когда она была рядом с ним, как сейчас, все было так, как должно быть.
– Итак, когда мы начнем?
– Начнем? – Он сглотнул: это слово имело, казалось, бесконечное количество значений.
– Мне могут бросить вызов. Тебе будет брошен вызов. – Арианна протянула руки.
Нет, руки моего брата, напомнил себе Кварех. Эта мысль немного отрезвила его. Эта очаровательная женщина, которая, казалось, держала на языке целую вселенную возможностей – если только она соизволит ими поделиться, – была сделана из частей его рода.
