Текст книги "Драконы Новы (ЛП)"

Автор книги: Элис Кова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Нет, я знаю лучше. Ты слишком неумел для этого, – упрекнула она. – Ты слаб. Ты мыслишь мелко. Тебе нужна направляющая рука. – Когти выстреливали из ее пальцев в каждый названный ею недостаток. – Скорее всего, ты даже не осознаешь, что произошло.

– Нет, я в курсе.

– О? – Она хотела услышать, как он это скажет. Она хотела, чтобы он был настолько взволнован и напуган, что сделал бы все, чтобы доказать ей свою правоту. И, сделав это, он показал бы ей свое истинное лицо.

– Я не вернулся домой, потому что искал ответы на вопросы, как ты и велела. – Финнир выпрямился, словно артист в свете прожекторов. – Я подслушал разговор, который, думаю, будет тебе полезен.

Он ничего не мог подслушать, когда ей это было нужно, но вдруг без проблем справился, когда было уже слишком поздно. Его непоследовательность начинала раздражать Петру.

– Ради твоего блага, тебе лучше надеяться, что это так.

– Он был в вине, – поспешно сказал Финнир. – Яд был в вине.

Петра остановилась на расстоянии вытянутой руки. Она долго смотрела на брата, а затем быстрым движением подняла руку и провела тыльной стороной по его лицу. Ее когти прочертили длинные золотистые линии на его щеке.

Финнир отшатнулся.

– Что, почему?

– Скажи мне правду. Куда был подмешан яд?

– Я же сказал тебе…

Она схватила цепь, висевшую у него на шее, – ошейник, который Доно заставлял носить всех своих зверей, – и дернула его за нее. Петра положила руку ему на плечо, напрягла пальцы и провела когтями по бицепсу. Финнир застонал от боли.

– Расскажи мне, как отравили мой народ!

– Я тебе говорю! – прорычал он. – Оно было в вине.

Петра снова ударила его, на этот раз ладонью. При этом она вырвала кусок из его уха.

– Куда они его добавили?

– В вино – Финнир зашипел от боли. – Петра, яд был в вине.

– Где? – Она снова ударила его.

– В вине!

– Где оно было? – Петра отбросила его назад. Финнир споткнулся, и она легко подняла его на ноги и прижала к стене за шею. Золотые струйки заструились по его ключицам, когда ее когти вонзились в мягкие мышцы его горла.

– Вино! – Финнир едва не разрыдался. Позорный, жалкий человек разжался под ее пальцами, правда лилась из него, как кровь из шеи. Петра могла с уверенностью сказать, что он ни в коем случае не пытается ее обмануть.

С отвращением она отбросила на пол.

Демонстрируя свое низкое отношение к нему, она зашагала прочь, повернувшись к нему спиной. Пусть он набросится, – мысленно прорычала Петра. Если он посмеет напасть на нее, когда она повернется спиной, она действительно убьет его. Сейчас его смерть была лишь вероятностью.

– Каин. – Петра распахнула дверь. Мужчина был начеку. Каин не был идеалом, но Петра была благодарна за то, что в этот момент он оказался рядом. – Пойди и передай, что все вино на острове Руана должно быть брошено в Чертог Богов. Все до последней бутылки, бочки и чана.

– Как прикажешь, Оджи. – Каин поспешил прочь.

Петра со вздохом захлопнула дверь и повернулась. Разрывать брата на части было неспортивно. Он уже исцелился, но так и остался лежать на полу в луже бледно-голубой плоти. Надо было покончить с этим и отправить его на нефтеперерабатывающий завод, чтобы он служил Руане личной фермой реагентов.

Она присела перед ним на корточки, оценивая свою разбитую добычу. Петра протянула руку, и он вздрогнул. Она стала медленно гладить его по волосам, словно успокаивая пугливое животное.

– А теперь, Финнир, скажи мне, чей это был яд, и не лги мне.

– Колетты'Рю. – Финнир сглотнул, пытаясь смыть с себя слабость. Ничего не вышло. – Это был яд Колетты'Рю.

– Что? – Петра пыталась понять смысл сказанного. Рок'Рю? Колетта была ничтожеством, никчемной, слабой и маленькой.

И это был как раз тот человек, который прибегал к таким коварным и скрытым средствам. Человек, который не может стоять в яме. Человек, который привязался бы к одному из самых свирепых Драконоборцев и при этом предложил бы что-то свое, чтобы сравниться с кровожадностью своей пары.

– Я знаю, что это была она, – настаивал Финнир. – Она известна тем, что не выходит из своих садов и никого туда не пускает. Многие полагают, что это для ее уединения, чтобы скрыть ее слабость. Но я начал подозревать нечто иное, когда один из слуг вошел туда и оказался мертв.

Петра посмотрела на слугу, которого она убила несколько часов назад, – тело уже остыло. Она вполне могла понять, как можно убить человека за то, что он оказался не в том месте и не в то время. Особенно если этот кто-то был бесполезен.

– Мужчина был убит без каких-либо ран. Грудь, голова – все цело, – уточнил Финнир.

В этом было слишком много смысла.

– Как же ты умудрился не сказать мне об этом? – возмутилась Петра.

– Я не считал это важным. – Финнир попытался отодвинуться, но рука Петры сжалась в кулак и с силой притянула его к себе.

– Тебе не показалось важным, чтобы я знала, что Рю из Рок – мастер теней, трус, изготовивший зелье? – Их носы почти соприкасались, когда она обрушивалась на него со словами. – Что она гораздо более отвратительна, чем даже ее товарищ?

– Я не связал факты! Я не видел, что там было! Безымянные постоянно умирают.

– Это потому, что ты идиот. – Петра ударила Финнира о стену. – Бесполезный идиот.

– Петра…

Она проткнула ему горло рукой, кровь хлынула, пузырясь, а слова вырвались через открытые отверстия в виде задыхающихся хрипов. Плоть натягивалась между пальцами, как ириска, растягиваясь до тех пор, пока не обрывалась.

– Ты бесполезный. – Петра дала ране затянуться, прижала его к себе, упершись коленями в руки и усевшись ему на грудь. Наклонившись вперед, она провела когтем по его глазу, наблюдая, как жидкость вытекает вместе с кровью, и прошептала ему на ухо: – Бесполезный.

Она ругала себя так же, как и его. Они оба подвели Дом Син. Он подвел их своей некомпетентностью. Она подвела их тем, что зависела от него. Его наказанием станут ее когти. Ее наказанием станет позорное сожжение брата в задней комнате, скрытой от посторонних глаз.

– Бесполезный.

Она отпрянула назад и ударила его.

– Бесполезный. Бесполезный. Бесполезный!

Она резала его, по одному разу за каждого Дракона, погибшего этой ночью, а затем еще сто раз за каждого Оджи из Дома Син, которого он опозорил. Его магия начала ослабевать, не успевая исцелять его между ее неустанными ударами. Она превратила его плоть в нечто большее, чем разжиженное мясо. Он пытался бороться с ней, но Петра наседала на него, пока не услышала треск костей. Если он умрет сегодня, то не с лицом, которое никто не узнает. Она позаботится о том, чтобы ей никогда больше не пришлось смотреть на позор Син.

Ее когти остановились на полпути. Петра дернулась, выныривая из одурманенного кровью транса. Рука обхватила ее запястье.

– Сестра, хватит!

38. Кварех

Эта женщина тянула его в разные стороны, и Кварех удивился, что его конечности еще держатся. Он чувствовал ее колебания, ее желание отстраниться, но она не отвергла его прямо, и он пока не знал, как к этому отнестись. Арианна была женщиной, которая всегда знала, чего хочет и за что борется. Отсутствие сопротивления могло означать поддержку или согласие.

Кварех нахмурился, подумав о логике, опасной более чем в одном смысле.

Возможно, она просто еще не нашла того способа, которым хотела бы открыто отвергнуть его. Пытаться разобраться в ее манере поведения было непонятно и утомительно. Но он был рад этому. Чем лучше он ее понимал или пытался понять, тем лучше мог дать ей то, в чем она нуждалась, – месть, золото или кого-то, кому она могла бы наконец признаться в тех тяжелых тайнах, которые носила в своем сердце.

Ему было суждено, чтобы первая женщина, которую он решил взять себе в спутницы жизни, если она согласится, была первой Совершенной Химерой и невероятно сильной. Кварех слабо усмехнулся про себя. Все причины, по которым он должен был бы находить ее утомительной, делали ее еще более очаровательной. За свою короткую жизнь она достигла вдохновляющих успехов. Если Арианна могла быть такой, какой она была, то и он мог стать мужчиной, которого она считала достойным своей любви.

Она не сказала, что любит его.

Она не отвергла его.

Их магия и разум были так близки в течение последнего дня, что он не удивился бы, если бы она начала чувствовать его запах, а он – ее. Даже если она говорила обратное, он знал о ней больше, чем она ему доверяла, и то, что он знал и чувствовал, давало ему надежду. Кварех приостановился, глядя на длинную дорожку, которая в конце концов приведет его в ее комнату.

Одна только мысль о том, что она рядом, вызвала у него улыбку, которая быстро сошла на нет, когда он вспомнил о ее желании покинуть Нову. Боль от разлуки с ней пронеслась в его сознании, как молния, ранив своим раскатом грома. Но любовь была бы дождем, успокаивающим обоих.

Решение было найдено, нужно было только найти его.

– Кварех'Рю!

Каин был последним, которого он хотел видеть, особенно после того, как они с Арианной стали все более близки.

– Каин, тебе еще предстоит вернуть мою благосклонность, – предостерег Кварех.

– У нас есть куда более насущные проблемы, – тон Каина был серьезен.

Кварех отбросил все остальное. Если Каина что-то встревожило, значит, дело действительно серьезное.

– Что случилось?

– Вино на Руане было отравлено.

Кварех даже не успел переварить сказанное Каином. В них не было никакого смысла.

– Зачем отравлять вино?

– Подумай, кому это выгодно. – Каин нахмурился с убийственным намерением.

– Ублюдки из Рок. – Кварех сорвал с языка еще несколько проклятий.

– Все вино должно быть выброшено в Чертог Богов. Я должен распространить эту весть.

– Отправляйся немедленно. – Кварех не стал задерживать его ни на минуту. – Где моя сестра?

– В ее гостиной.

Кварех направился в ту сторону. Он должен был добраться до Петры. Она бы знала, как разобраться во всем этом.

– Она наедине с Финниром'Кин.

Эти слова заставили Квареха приостановиться. Он обернулся и посмотрел на Дракона, который стоял в нескольких шагах от него, и в его словах прозвучала невысказанная осторожность. Каин не стал больше ничего говорить. В последнее время его слишком часто ставили на место, чтобы он мог это сделать. Кроме того, речь шла не о безопасности Дома. Теперь это был вопрос семьи.

– Спасибо, Каин.

– Иди под защитой Лорда Син.

Они разошлись в разные стороны.

Если Петра звонила Финниру, значит, подозревала, что он замешан в этом преступлении или что-то о нем знает. Она сваливала всю вину на Руану, и это наводило его на мысль о том, что ущерб был масштабным. Ужас нарастал с каждым шагом.

Только когда по коридорам Поместья Син пронесся резкий запах кедра, Кварех сорвался на бег. Он оттеснил рабов с дороги, сосредоточившись только на своей цели. По мере приближения к гостиной Петры запах крови становился все сильнее и сильнее.

Кварех ворвался в дверь и остановился при виде открывшейся перед ним картины.

Петра сидела верхом на том, что можно было назвать лишь месивом их старшего брата. С ее когтей при каждом взмахе капала кровь, разлетаясь вокруг нее широкими дугами. Она раскачивалась на его груди, словно любовница смерти, – темная и первобытная дикость одолевала ее.

– Бесполезный. Бесполезный. Бесполезный! – выкрикивала она снова и снова.

Финнир закричал и задыхался сквозь ободранные до кости губы. Если он мог издавать звуки, значит, он был жив. Это означало, что Кварех еще не опоздал спасти Петру от ее собственного безумия.

Кварех подбежал к ним. Он схватил Петру за запястье, остановив ее на полпути. Петра зарычала на его привязь.

– Сестра, хватит!

– Отпусти меня, – прорычала она.

– Петра. – Кварех ослабил хватку, но все еще держал ее. Ему нужно было, чтобы сестра почувствовала его магию, их магию, магию, которую разделял и их брат. – Ты убьешь его, если продолжишь.

– Именно из-за него Син умерли этой ночью. – Она выплюнула эти слова. – Спаси его, и ты будешь не лучше трусов и мясников, на которых он работает.

– Убей его, и тебя постигнет такая же участь. – Кварех знал свою сестру. Он знал, когда ее нужно подтолкнуть. Он знал, что он – единственный в мире, которому это может сойти с рук. – Ты собиралась убить его без свидетелей? Не называя его преступлений? Без надлежащей дуэли? Неужели ты опустишься до уровня Дома Рок?

Петра задыхалась. Финнир застонал. Квареху оставалось лишь вложить смысл в это безумие.

– Ты – Син'Оджи. Твоему Дому нужен твой пример. – Кварех опустился на колени. Он смотрел только на сестру. – Никто не сомневается в твоей свирепости, Петра.

– Отойди. – Она оттолкнула его. Кварех подумал, что она просто освобождает место, чтобы снова нанести удар по Финниру, но она стояла, слегка покачиваясь. Гибель бойцов и невинных Дома Син что-то отняла у нее. – Ты прав, Кварех.

Кварех молчал, давая Петре выговориться. Он знал, когда нужно надавить, и знал, когда нужно отступить. И это была Петра, которая готова была содрать кожу с любого живого человека, мешающего ей быть услышанной.

– Он не заслуживает тайной смерти. – Петра оскалила зубы. – Финнир, я вызову тебя в суд сегодня же, как только он соберется. И если ты сбежишь, я все равно брошу тебе вызов. Я оставлю его на всеобщее обозрение всех Драконов. – Петра плюнула на брата, и он застонал, его плоть вяло сжималась от наложенного на нее налога на магию. – Чтобы я могла выследить тебя и убить в свое удовольствие. Тебе некуда будет бежать от дуэли, вызванной в суде.

Кварех никак не помог Финниру подняться, пока тот пытался оторвать себя от пола. Их брат смотрел на Петру – один глаз, второй все еще медленно заживал, как кровавая гематома, – как будто все еще думал, что сможет сразиться с ней. Большая часть его лица была содрана до кости.

– У меня есть могущественные сторонники, которые встанут на мою защиту, Петра, – мрачно произнес Финнир.

– Кто? Ивеун'Доно? – Петра насмешливо хмыкнула. – Пусть он бросит мне вызов. Я приглашаю его! Пусть лучше все решится, как Драконы, чем как трус, который отравляет моих мужчин и женщин, чтобы получить преимущество.

– Не изгоняй меня, – предостерег их брат. – Я стану твоей погибелью.

– Своим существованием ты не погубил ничего, кроме моей чести.

– Ты никогда не ценила то, что я могу предложить этому Дому!

Она фыркнула.

– Нечего было ценить.

– Дом Син не нуждается ни в тебе, ни в информации, которую ты можешь нам дать. – Кварех вмешался в перепалку, пока она снова не вышла из-под контроля. Оба взгляда были устремлены на него, но он смотрел только на Петру. – Она ее даст.

– Кварех… – Петра бросила предостерегающий взгляд на Финнира. В присутствии их брата это было уже слишком. Не тогда, когда они только что фактически отреклись от него и отметили его смертью. Животное, забившееся в угол, все равно может быть опасным, даже такое маленькое, как Финнир. Особенно если за этим углом стоял Ивеун'Доно. – Ты хочешь сказать…

– Да. – Не было сомнений, что они говорили об одном и том же.

– Значит, ночь прошла не зря. – Его сестра хлопнула в ладоши, словно радуясь приходу самого Владыки Смерти. – Кварех, убери его с глаз моих. Держи его так, чтобы я не видела его до начала суда. Ивеун хотел, чтобы он остался в поместье? Хорошо, он останется, но достаточно долго, чтобы я его убила.

Кварех стоял над своим старшим братом. Финнир смотрел на него с той же холодностью, что и раньше, после того как Петра назвала Квареха Рю. Квареху хотелось, чтобы все было иначе. Он хотел бы, чтобы ему не приходилось смотреть на брата с презрением. Но он не мог по-другому.

К этому выводу они шли с самого начала. Это был переломный момент для двух братьев и сестры Син. В их Доме хватало места только для двоих.

Финнир встал без посторонней помощи и, прихрамывая, пошел прочь. Кровь стекала за ним по пятам, и Кварех держался рядом с ним до самого выхода из комнаты, а затем с тяжелым вздохом плотно закрыл за ними двери.

Он смотрел на старшего брата с тяжестью в груди – пустотой, оставшейся после радости, которую Арианна поместила туда раньше. Петра хотела, чтобы Финнира заперли, а потом повели на убой. Это была позорная смерть.

– Так где же меня будут держать перед тем, как зарезать? – прохрипел Финнир, глядя на свои еще не зажившие раны, с подбородка которого капала кровь. – Будет ли у меня время помыться перед судом? Или покрыть свою кожу благословением богов?

Кварех тяжело сглотнул, чувствуя себя одновременно храбрым и очень глупым. Петра, несомненно, захочет запереть Финнира в самой тихой и глубокой комнате поместья.

– Все будет.

Он повел Финнира по коридорам, подальше от сестры, к гостевым комнатам, обычно отводимым для именитых обитателей. Финнир был его братом и Син; он должен был достойно предстать перед Двором. Даже если сегодня ему суждено умереть, он умрет достойной смертью, подобающей ребенку Дома.

Финнир, к его чести, не делал никаких попыток бороться или бежать. Даже если бы он смог одолеть Квареха, Петра без колебаний превратила бы его в золотистое пятно, если бы Финнир сейчас повернулся. Брат смиренно склонил голову и закрыл рот.

– Я вернусь через несколько часов, как раз перед началом суда. – Кварех взял на себя ответственность за выполнение задания. Даже если Петра не планировала поручать ее ему, это должен был сделать один из них, а она не собиралась быть в том состоянии духа, чтобы сопровождать Финнира куда-либо.

– Малыш Кварех так добр к старшему брату, – проговорил Финнир, повернувшись спиной и демонстрируя, что больше сил тратит на осмотр комнаты, чем на свои колкие замечания. – Посмотри на меня внимательно, Кварех. Вот какая судьба ждет тебя. Она изгонит тебя, как только ты перестанешь быть полезным. Она уничтожит всех Син ради своих амбиций, если так будет нужно. Конец, который Петра задумала для себя, навсегда выше перед всеми ее идеалами. Он стоит выше меня. И будет стоять выше тебя. Если ты не остановишь ее, она приведет все, что ты любишь, к краху, и тебе останется только чувствовать, как когти Ивеуна вырывают твое бьющееся сердце.

Кварех крепко сжал кулаки, но когти все равно пытались вырваться. Кровь запеклась в его руках из собственных ладоней, но он не разжимал их. Если бы он это сделал, то поразил бы Финнира там, где тот стоял.

– Все, что делает Петра, – ради Син. – Кварех печально покачал головой и потянулся, чтобы закрыть дверь. – Это ты все разрушил, Финнир.

Кварех закрыл дверь и позвал слугу из коридора, чтобы тот принес ключ. Он ждал, охраняя комнату, пока ее не закроют. Но даже тогда он замирал, прислушиваясь, затаив дыхание, ожидая.

Не было никаких вспышек гнева. Ни рыданий. Ни криков страдания. Финнир молчал, занимаясь своими делами, словно надвигающаяся смерть его ничуть не беспокоило.

Кварех протяжно вздохнул и отошел в сторону. Это было нормально для Финнира – быть пленником среди роскошной, одноразовой знати. И он собирался умереть так же, как и жил, – не более чем пленником.

39. Арианна

Список материалов был почти готов.

Ей предстояло рассчитать количество различных элементов, необходимых для удовлетворительного начального производства шкатулок. Впервые за всю свою жизнь она пожалела, что не может поговорить с Софи. Та бы знала, сколько шкатулок можно произвести. Она гораздо лучше Ари умела тактически планировать подобные вещи.

Но сейчас это было невозможно, а Арианне нужно было что-то передать Драконам перед уходом. Ей нужен был своего рода контракт, письменное изложение ожиданий. Утешение, которое он это даст, будет буквально бумажное, но хоть что-то.

Она полагала, что первой партии в сотню шкатулок будет достаточно, чтобы начать склонять чашу весов в пользу Дома Син. Затем они перейдут на вторую стадию производства, где вся оснастка будет доведена до совершенства, а рабочие на линии с легкостью освоят весь процесс сборки. Они смогут делать больше и быстрее.

Она надеялась, что этого будет достаточно.

До ее носа донесся запах, отвлекший ее. Арианна остановила перо на странице. Это был запах крови Дракона, более резкий и свежий, чем просто запах следовой магии. Расстояние было не очень маленьким, но и не слишком большим.

Она уставилась на свои руки. Она решила смотреть в будущее, а не в прошлое. Она собиралась создать новый мир для Лума, для Флоренс. Арианна закрыла глаза. Она собиралась позволить себе снова надеяться и мечтать о будущем, частью которого она могла бы стать.

Но запах крови был сильнее надежды и реальнее любой мечты. Он заманил ее обратно к старой зависимости, известной как месть. Арианна крепко сжала ручку, словно это был спасательный круг в разрывном потоке, в который ее вот-вот затянет.

Запах усилился, и Арианна встала. Дракон по имени Рафанси был неподалеку. У него текла кровь. Арианна не знала почему, но в ее нутре сразу же возникло чувство, что если она не убьет его, то до конца своих лет будет испытывать лишь обиду. Этот мужчина отнял у нее жизнь, и она не могла позволить ему умереть на его условиях.

Так будет лучше, убеждала она себя, пока ее тело двигалось отдельно от ее сознания. Она найдет его и отомстит. Не нужно будет привлекать Квареха, и, более того, она сможет получить от него благословение, чтобы потратить его на все, что он не даст ей безвозмездно из обожания. Да, она делала это для него, как и для себя. Так будет лучше для всех.

Арианна подошла к двери и сунула нос в коридор, оглядываясь по сторонам. Запах был сильнее, но, казалось, он улетучивался. Она оглянулась на стол, разрываясь между тем, за что поклялась бороться всю жизнь, – восстанием, будущим для Лума – и тихим шепотом, что это единственное, чего она действительно хотела.

Дракон, который был ей нужен мертвым, был здесь. Он был здесь, и он был уязвим. Она могла убить его, а затем построить будущее без тени прошлого, таящейся где-то в доме Квареха. Рафанси был достаточно близко, чтобы она могла сделать это и вернуться в свою комнату до того, как солнце взойдет над горизонтом, и до того, как все узнают об этом.

Арианна в быстром темпе разорвала одежду Дракона. Открыв верхний ящик комода, она достала промышленные брюки. Они сидели на ней так же идеально, как и раньше. Сколько бы времени она ни потратила на Нове, именно из этой ткани она была сшита.

Она должна была ходить в ботинках, предназначенных для работы, а не для моды. Она должна была затягивать ремни и жгуты на своем полностью покрытом торсе, окутывая себя собственными часовыми механизмами. Она была рождена из более сильных вещей, чем цвета и фанфары. Она была рождена из пара и стали. Никогда еще она не чувствовала себя так правильно, надев плащ Белого Призрака.

Когда она шла по коридору, перебирая руками ящик с лебедкой, нижняя часть плаща хлопала по ее икрам, и она чувствовала себя чертовым богом. Она не станет мстить в одежде Дракона. Она сделает это, используя все преимущества, которые вшила в себя во время всех испытаний, пережитых за эти годы.

Арианну никто не видел, если она сама того не хотела. Она проводила дни, месяцы, медленно обшаривая поместье Син с той же тщательностью, с какой готовилась бы к высокооплачиваемому ограблению. В залах на удивление было пусто, что значительно облегчало задачу.

Арианна шла по запаху, поднимаясь параллельными коридорами вверх, пока не оказалась прямо на нем. Арианна посмотрела вверх и вниз, никого не увидела и не почувствовала. Вдалеке она улавливала прикосновение магии, но оно было слабым. Скорее всего, это был слуга, но ничего такого, с чем она не смогла бы справиться, если бы ее заставили.

Она остановилась перед дверью и сделала глубокий вдох, чтобы замедлить сердцебиение. Ее глаза распахнулись, кровь закипела. Он был здесь. Рафанси был прямо в этой комнате.

Арианна заставляла себя делать размеренные вдохи. Она заставила свою голову подчиниться. Но в ушах звучали лишь предсмертные слова Евы, Оливера, всех, кто был ей дорог. Она чувствовала, как жажда крови затягивает ее под свою мощную волну, и все сильнее боролась с ней, пытаясь вырваться на поверхность с ясным мышлением и логикой.

Она еще раз окинула взглядом коридор и ненадолго задумалась о том, чтобы уйти. Если бы она отпустила этого мужчину, то вернула бы себе контроль над той силой, которая годами доводила ее до грани безумия. Она вернет себе будущее, разорвав путы прошлого.

Убив его, она также разорвет эту связь.

Арианна присела на корточки и заглянула в замочную скважину. По тому, как напряглась дверная ручка, когда на нее легла рука, она поняла, что замок заперт. Она потянулась к маленьким инструментам, спрятанным в поясе, где хранилась лебедка.

Замок был таким же простым, как и на ее двери. Она подошла к нему легко и привычно. И все же пот струился по ее шее, а пальцы почти дрожали. Почти. Она вновь ухватилась за штырь, который теперь блестел от пота в ее руке, и держалась уверенно.

Она была близка. Она была так близка.

Замок отворился, и в ушах Арианны раздался звук громче выстрела. Она надавила на ручку, распахивая дверь. Рука ее легла на кинжал. Дверь захлопнулась за ней, лезвие заклинило в пазу, чтобы никто больше не смог войти. Она повернулась, второй клинок уже был в руке.

Из центра комнаты на нее в шоке смотрел Дракон. Его лицо стало почти серым, как у Фентри, а челюсть отвисла. Казалось, его магия почти вибрирует от импульсов бешеного ужаса.

Арианна уставилась на него. Их глаза встретились, и это было заклинание, с которым она не могла бороться. Здесь был он, здесь был мужчина, который предал ее. Никто не мог встать на ее пути, ему некуда было бежать, он принадлежал ей. Ее губы скривились в гортанном рыке жажды крови.

– А-А-Арианна?

– Я рада, что ты не забыл мое имя. – В ее голосе звучали гравий, битое стекло и бесчисленные часы, проведенные в одиночестве за криками в темноте. – Я ни разу не забыла твое, Рафанси.

Он попятился назад, когда она шагнула вперед.

– И теперь это будет последнее, что ты скажешь.

Арианна оттолкнулась от него, упираясь коленями в пол. Она схватилась за золотую цепь на его шее. Цепь сопротивлялась ее магии – неважно. Она крутанулась, свалив его, как тряпичный кусок, на пол.

Он тяжело упал. Арианна упала вместе с ним. Она задыхалась, а ее нож снова вздымался, как гадюка. Идиот был слишком ошеломлен, чтобы что-то предпринять. Она могла делать все, что угодно, убивать его, как ей заблагорассудится, но ничто не могло удовлетворить ее жажду его страданий.

Хотела ли она выковырять острием клинка его глазные яблоки? Хотела ли она вырезать каждый его орган? Хотела ли она забрать его сердце и покончить с этим?

Арианне хотелось кричать.

Этого было недостаточно. Ничего из этого не могло утолить ее жажду мести. Ничто не вернет женщину, которую она любила, учителя, которого она почитала, друзей, которых она приобрела в единственном настоящем доме, который у нее когда-либо был. Она могла убить его тысячу раз, и это не принесло бы ей удовлетворения. Потому что то, чего она действительно хотела, ей не могли дать ни благословение, ни месть, ни видение. Она опустила кинжал.

Его рука метнулась вверх, поймав ее запястье. Другая метнулась к ее горлу. Арианна поймала его. Они оказались в тупике. Глаза в глаза, острие клинка и когти в горле. Она переместила ноги, готовая одолеть его. Она чувствовала это по его дрожащей хватке – он был недостаточно силен, чтобы удержать ее.

– Стой, не убивай меня, – быстро заговорил он, прежде чем она успела рассмеяться, закричать или даже зарычать на попытку труса выторговать у него жизнь. – Не убивай меня, Арианна. Я могу дать тебе кое-что получше.

– Предатель однажды, предатель всегда, – прорычала она. Арианна отклонилась назад и потянула его за запястье, чувствуя, как хрустят кости. Она изогнулась и выставила вперед ноги, ударив его по другому запястью.

– Да!

Ее клинок остановился во второй раз, теперь уже по собственной воле.

Лицо мужчины странно двигалось, пока он говорил. На его лице появились ужасные шрамы, которых не было, когда она видела его в последний раз. Арианна наблюдала, как на глазах у нее срастаются его кости. В ней вспыхнула зависть к тому, кто так эффектно изувечил его, и ревность к тому, что ей не удалось сделать то же самое.

– Да, я предатель. Но сейчас я предаю не тебя. Я могу дать тебе нечто лучшее, более приятное, чем моя смерть.

– Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу. – Ее рука наконец перестала дрожать.

– Я предал тебя, Арианна, но я был всего лишь марионеткой. Если не я, то кто-то другой. Что ты получишь от моей смерти? Ничего. Таких, как я, будет больше, и они выйдут из тени. Убей того, кто дергает за ниточки.

– Ты предашь своего Короля?

– Предатель однажды, предатель всегда. – Он мрачно усмехнулся.

Дрожь злобы пробежала по ее позвоночнику. Она хотела убить его. Она хотела убить его уже много лет. Но теперь он был для нее легкой добычей. Он был у нее, и она могла убить его в любой момент. Она знала, что сможет одолеть его и превзойти в любой схватке – это уже доказала их короткая встреча.

Да, убийство его послужит ее личной мести. Но это мало что значило бы для кого-либо помимо нее. Если она убьет Ивеуна… Она отрубит голову змее.

– Я могу отвести тебя к нему, прямо к нему. Я могу доставить тебя в его комнату еще до того, как встанет солнце. Никто другой не сможет тебе этого дать, ни один Дракон не сможет. – Рафанси тихонько пыхтела, продолжая рассматривать свой кинжал. – Это справедливый обмен: моя жизнь на жизнь Короля Драконов. Ты так не считаешь?

Арианна встала, бросив взгляд на окно. Если она убьет его в поместье, ей придется столкнуться с другими Синами. Она могла позволить ему отвести ее к королю, убить Ивеуна, а затем лишить жизни Рафанси. Арианна подбросила кинжал на ладони, раз, два, прежде чем убрать его в ножны.

Одна только мысль о том, чтобы снова работать с ним, пусть даже в виде фарса, заставляла ее чувствовать себя нечистой. Ева, прости меня. Но она собиралась бросить кость и рискнуть всем или ничем.

– Отведи меня к королю Драконов.

40. Флоренс

Почему?

Это слово, казалось, вертелось на языке у каждого выжившего. Почему?

Они дрейфовали в этом мире, разделенные расстоянием между железнодорожными линиями и кровоточащими ранами, которые глубоко врезались в их сердца. Поэтому поезд продолжил движение в единственно возможном направлении – на Тер 1.2. Никто не возражал. Никто не предлагал иного. Больше идти было некуда.

Целая гильдия, целый народ, бездомные и потерянные.

Флоренс хотела дожить до того времени, когда люди не будут привязаны к своим гильдиям, но она не хотела этого. Она никогда не хотела этого. Она сидела и слушала слезы, которые время только заглушало, но не успокаивало. Она молча качалась вместе с поездом.

Пауэлл выглядел таким же потрясенным, оцепеневшим. Истина того, что он говорил с тех пор, как разбудил ее два дня назад, эхом отдавалась в ее сознании, подчеркивая изрезанные губы и запавшие глаза, которые теперь составляли его лицо. Она ждала, когда это стихнет, но могла ждать только до тех пор, пока жгучие вопросы не угрожали уничтожить ее хрупкое здравомыслие.