Текст книги "Академия проклятий. Книги 1 - 7 (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 70 (всего у книги 105 страниц)
– Самые лучшие рынки – в Хаосе, – вдруг произнес Риан. – Обязательно там побываем.
– А что там? – следуя за магистром и разглядывая разложенные на кожевенном ряду ремни, пояса, пряжки и жилеты, спросила я.
– Узнаешь, – последовал загадочный ответ, и лорд-директор свернул в следующий ряд.
Ткани, ткани, ночнушки, рубахи и вновь ткани. Я шла и задумчиво рассматривала как торговцев, в основном мужчин, и все они бородой отличались, так и товар – в основном грубый лен да хлопковую пряжу. То ли здесь иных тканей не ведали, то ли просто не в ходу они были. Из готовой одежды продавалось в основном исподнее и расшитые обережным орнаментом рубашки, готовых платьев, костюмов, плащей здесь не было. Как не продавалась и одежда черных цветов – все видела, а черной, даже просто ткани, на прилавках не имелось.
И тут я услышала скрипучий голос:
– Зло! Зло идет, по миру расползается, по свету разлетается! Придет в эти земли темный император, Черные всадники предвестниками беды станут, да пожрет император детей ваших, жен да дочерей в полон уведет, отцов и дедов поизведет! Истинно слово мое!
Орала все это страшная сгорбленная старуха, потрясая крючковатыми пальцами правой руки, левой она на клюку опиралась. И взгляд такой безумный, жуткий.
– Кому вы нужны, – едва слышно прошипел вдруг магистр. – С отцами, дедами и дочерьми!
Я невольно улыбнулась и тихо спросила:
– А зачем императору понадобились бы отцы и деды?
Риан остановился, на меня посмотрел, потом на полоумную бабку, вокруг которой собирался народ, дети плакали, глядя на нее круглыми от страха глазами, мужики сурово молчали и кивали в знак согласия, а женщины, утирая слезы, подходили и складывали к ногам кто деньги, а кто еду.
– Сейчас и спросим, – принял неожиданное решение магистр.
И, оставив меня стоять посреди торгового ряда, направился к старухе.
Как только Риан отошел от меня на три шага, высокий темный лорд исчез, и теперь я видела не менее высокого и широкоплечего местного мужика с русыми локонами, светлой кожей и даже бородой! А когда Риан обернулся, поняла, что глаза у него теперь голубые, а черты лица грубее и вместе с тем добродушнее стали – нос утратил остроту, присущую темным аристократам, лоб стал у́же, даже скулы не его. В общем, узнать великолепного лорда Риана Тьера в этом могучем жителе приморского городка было бы невозможно.
– Грядет, грядет зло! – продолжала орать старуха.
Голос у нее был хоть и скрипучий, но громкий, впрочем, предвестие грядущего ужаса перекрыл невинным тоном заданный вопрос:
– Уж прости, почтенная ведунья, да позволь вопрос задам, мудрейшая. Так пошто темному-то злыдню невмиручему отцы наши да прадеды?
И старуха умолкла, оборвав выступление на «пожрет он ваших детушек», развернулась всем корпусом к магистру и уставилась на него непонимающим взором.
– А и правду мужик говорит, – отозвался седобородый рыбак. Почему рыбак – да потому что красные сапоги у него в чешуе рыбьей были полностью.
– И то верно. – Молодой плечистый парень тоже решил высказаться. – Ну бабы знамо дело зачем.
Все мужики заржали, иначе и не скажешь, даже кентавров посрамили, те смеются тише и менее оскорбительно.
– Ну детей-то пожрать, тоже ясно, – снова парень. – А старых-то дедов к чему приспособить?
И все призадумались.
– Горе идеть! – заорала старуха. – Зло великое, а вы-то?!
И вот тут я узрела истинно коварную темнолордовскую улыбку на простоватом лице магистровской иллюзии, а затем Риан вкрадчиво произнес:
– Так сама, почтенная, тут давече вещала: «Отцов и дедов поизведет». Вот ты нам и ответь – на кой темному императору старики сдались.
И сказано это было так, что в толпе тут же послышалось:
– Да-да, пущай скажет!
– На кой деды ему?
– Сказала первое слово, второе говори!
И много чего еще в подобном духе, а лорд Риан Тьер мягко отступил и покинул толпу, не привлекая к себе внимания. И вскоре, вновь взяв меня за руку, прислушивался к им же спровоцированному происходящему.
– На ремни кожаные поизведет! – заорала старуха. – На плети смертоубийственные!
Но ее отчаянный вопль был воспринят с деловой точки зрения.
– Ты это, погодь, – начал кряжистый мужик в красной рубахе и, поглаживая бороду, продолжил: – На ремни, говоришь? Не, эта кожа дрянь дрянью, ужо поверь мне, Тругу-кожевеннику.
И все зашумели, поддерживая мужика.
– На мясо! – выдвинула предположение вещунья.
– Кому оно надо, мясо-то такое, – заговорила одна из женщин. – Солью морской провоняное, брагой пропитанное, куревом изведенное. На потраву только, мясо-то это!
Бабка перестала горбиться, встала ровно, горделивую осанку демонстрируя, руки на груди сложила и как рявкнет:
– Хватит!
Все примолкли.
– А почто, ежели на удобрения? – воскликнул какой-то ребятенок.
И понеслось по новой. Предположения, опровержения, коммерческие идеи даже, а потом прозвучало:
– Темный-то не дурак, очень ему нады деды да прадеды!
– Да и города наши с весями, почитай, своих территорий немерено!
Тихо рассмеявшись, Риан повел меня дальше, а позади шумела и гудела человеческая толпа, выдвигая предположения одно другого забавнее. И вот было мне очень интересно:
– Риан?
– Да, родная.
– А почему у нас на площадях никто не призывает готовиться к горю страшному?
– А что, у нас населению заниматься больше нечем? – весело спросил магистр. – Где ты видела гнома-кожевника, который с умным видом будет битый час полоумную бабку слушать?
Нигде, это точно, гномы свое время берегут, остальные, впрочем, тоже.
А потом мы свернули и вышли к лавочке, над которой висели несколько вытянутых расшитых полотенец, и вход преграждала занавесь, тоже обережной вышивкой украшенная.
– Ну вот и место покупки твоей рубашки, – сообщил Риан то, что я и так уже отчетливо поняла.
– А занавесь другая мастерица вышивала, – прошептала я, разглядывая.
– Утром ее не было, – сообщил магистр.
Мы переглянулись.
– Входить безопасно? – едва слышно спросил Риан.
Я, не отпуская его руки, подошла ближе, присмотрелась – что ж, рисунок был мне знаком. Он точь-в‑точь повторял ту схему, что я впервые увидела у ведьм Василены Владимировны, – оберег был древним, сработанным на совесть и опасным.
– Лично я отчетливо вижу магию, характерную для ведьм Седьмого королевства, – все так же тихо сообщил магистр. – По сути, мне она не опасна, если бы не одно «но» – отлив темно-фиолетовый, значит, я вижу не полную картину. Что видишь ты?
Видеть-то я многого не видела, но одно поняла четко.
– Мы не сможем войти, пока нам не позволят.
– Для меня войти не проблема, но сомневаюсь, что после этого обитательницы лавки смогут остаться в живых, – предельно честно ответил Риан. И, повысив голос, позвал: – Хозяйка! Эй, почтенная!
В лавке было тихо, затем мы услышали:
– Коли намерения добрые – приложи ладонь к косяку дверному, коли злые – уходи подобру-поздорову, путник.
Недолго думая, я потянулась прикоснуться к светлому дверному выступу, но мою ладонь стремительно перехватил Риан, а после зло прошипел:
– Ты что творишь?!
– Так у нас намерения добрые, – пояснила я.
– А у них? – задал резонный вопрос магистр.
Вот об этом я не подумала.
– Ты проклятийник, родная, и как адепт Академии Проклятий опасности не видишь, а я маг – мне хорошо известно, что большинство боевых заклинаний активируются прикосновением жертвы. На будущее – не касайся того, в безопасности чего ты не уверена!
Просто молча кивнула в ответ. Риан завел меня к себе за спину и, снова повысив голос, произнес:
– У вас два варианта – вы убираете оберег и мы входим либо я взламываю защитный контур.
Он произнес это так, что даже тот, кто никогда не слышал о лорде Риане Тьере, поверил бы сразу. Они тоже поверили. Дрожащая женская рука показалась за занавесью, и оберег был снят.
Нашему взору открылся вход в лавку, красный коврик у двери.
– Убрать! – приказал магистр.
Средних лет женщина в белой рубахе и сером льняном сарафане наклонилась, убрала и ковер. Только тогда Риан вошел в лавку, я следом за ним. Лавка казалась самой обычной – стойка торговая, полки с тканью и уже расшитыми рубахами, две перепуганные торговки, одна юная совсем, вторая средних лет – явно мать и дочь, слишком уж похожим был взгляд голубых испуганных глаз, да носы курносые у обеих.
– Отчего ж утром впустили, а к полудню мне угрожать пришлось? – ледяным тоном спросил Риан.
Ответила мать:
– Так утром маменька была, она вас как в начале ряда заприметила, сама все обереги убрала, да все радовалась, что вы к нам зашли, а после строго-настрого пускать незнакомых не велела, да и ушла.
– Куда ушла? – последовал очередной вопрос.
– Не сказала…
Пауза и магистр продолжил:
– А почему так радовалась, что меня заманила?
И как-то совсем неожиданно раздался тихий и тоже очень властный женский голос:
– Отблагодарить тебя хотела, темный лорд. Тебя и избранницу твою.
Меня мгновенно окутало странное мерцающее пламя, так что обернувшаяся к выходу я ничего и не увидела, зато услышала:
– Зря оберегаешь, не причиню я вреда.
Темные лорды всегда отличались недоверчивостью, так что пламя усилилось.
– Спалить не боишься? – насмешливо вопросила женщина. – Чистокровная она у тебя.
– Знаю, – спокойно ответил Риан. – Только на тебе, волхвица, черная петля… И тот, кто за тобой следует, очень опасен. Для чистокровных людей особенно.
В следующее мгновение пламя расширилось, и рядом со мной оказались те самые две насмерть перепуганные торговки и одна одетая в синее платье седовласая женщина.
– Темных вам, – пробормотала я.
– И… и тебе, – ответила волхвица.
И вдруг раздался жуткий вой!
Торговка постарше побелела и свалилась бы в обморок, но мы успели ее поддержать, а волхвица наградила пощечиной, и женщина пришла в себя почти сразу. А потом мы просто стояли, переглядываясь и прислушиваясь. Но было тихо… очень-очень тихо, а еще мешал что-либо расслышать гул оберегающего нас пламени.
Некоторое время я молчала, а после не выдержала.
– Риан! – мой крик, казалось, утонул в реве огня.
Но магистр услышал, и раздалось его спокойное:
– Все хорошо, счастье мое.
Меня эти слова почему-то не успокоили, лорд-директор, видимо, понял, поэтому добавил:
– Он только для чистокровных людей опасен.
Я ничего не поняла, но, побелев от услышанного, в обморок повалилась волхвица, мы с младшей торговкой уже привычно подхватили, а старшая радостно вернула должок в виде пощечины. Жаль, волхвица в себя так быстро не пришла, и держать ее пришлось довольно долго, пока огонь не схлынул.
– Весело вам, – заметил подошедший Риан, отобрал волхвицу и отнес к лавке под окном. Уложив, приказал торговкам: – Воды принесите.
А я в этот момент взглянула на пол у двери… где жалкой горсткой пепла осталось какое-то мне неизвестное существо… Но я смотрела не на пепел, а на черную руку с крюкообразными пальцами и черными же заточенными когтями…
– Прости, не заметил, – произнес Риан, и крючковатая конечность вспыхнула огнем… чтобы тоже осыпаться пеплом.
– И что это было? – с содроганием спросила я.
– Верух, – ответили мне. – Низшая нежить.
– Ничего не поняла, если честно, и название слышу впервые, – призналась я.
– Мм-м… сложно объяснить, потом покажу. У Эллохара в школе осталось десятка четыре, он ими первокурсников пугает, – сообщил магистр.
Появились торговки, принесли воду… обе. Старшая с перепугу облила волхвицу из обеих кружек. А воды там было предостаточно…
– Да чтоб вас деньги стороной обходили! – взревела несчастная и уже мокрая, подскакивая с лавки.
«Нужно будет Юрао рассказать – он проклятие явно оценит», – подумала я.
Однако в дальнейшем подобных высказываний не последовало, потому что волхвица увидела магистра и в следующее мгновение хриплым и дрожащим от волнения голосом потрясенно прошептала:
– Вы спасли нас… вы…
Риан поморщился и прервал начавшиеся благодарственные излияния недовольным:
– У меня мало времени и много вопросов.
И не знаю почему, но я не выдержала и спросила:
– А у вас есть книга?
– Какая? – волхвица посмотрела на меня.
– Со схемами обережного плетения, – пользуясь тем, что магистр не вмешивается, пояснила я.
– Есть, – ответила женщина и вдруг улыбнулась.
Не минуло и десяти минут, как я сидела за столом с вожделенным талмудом в сером кожаном переплете, оплетенной берестой тетрадью и карандашом. За тем же столом с чаем и ароматными рыбными пирожками устроились и магистр с волхвицей и, едва обе торговки вышли, повели свой неспешный разговор. Я изредка прислушивалась, но в основном попросту переписывала схемы заинтересовавших плетений.
– …Так сразу увидели, кто я? – задал очередной вопрос Риан.
– Над дверью оберег истины, – ответила женщина. – Как вы вошли, так личина и спáла, а вышли – вновь вернулась. Вам невдомек, а мне глаза открыло.
У меня сердце так и замерло! Вскинув голову, я нагло прервала их разговор насущным вопросом:
– А если в теле душа иная, оберег истины это показать сумеет?
Риан с улыбкой взглянул на меня, женщина, напротив, призадумалась, и ответ ее меня не обрадовал:
– Возрожденных-то? Да нет, не покажет, жизнь истинна, возрожденный истинен.
– Жаль, – откровенно расстроилась я и вернулась к книге.
А они вернулись к разговору.
– Так значит, вы мою истинную сущность в лавке разглядели. Почему же тогда ваша работница сообщила, что вы меня увидели раньше и обрадовались, едва в лавку вошел?
Волхвица замялась, но ответила честно:
– Мужчина вы видный, красивый, а то, что маг, оно каждому знающему видно – энергии в вас много. – Я оторвалась от книги, мне про магистра слушать нравилось, но, откровенно говоря, удивил виноватый взгляд женщины. А та явно свою вину чувствовала, и дальнейшие ее слова объяснили почему: – Тут вот в чем дело, темный лорд, у меня внучка без жениха осталась, страдает очень, а вы мужчина видный, да красивый, решительный такой… Мне многого не нужно – оберег верный, да обратили бы вы внимание на Жееру, а там, думаю, сладится…
И еще один виноватый взгляд на меня! А у меня от возмущения просто слов нет! Риан просто молчал и, улыбаясь, на меня поглядывал. Вот его улыбка мой пыл и остудила.
– А как вошли, тут и увидела, чьих кровей, чьего племени, – продолжила волхвица. – Растерялась сразу, а как вы нужную рубашку описали, так и признала. Жееру мою с ведьминского острова спас темный лорд, да при нем еще девушка была человеческая. Темный лорд да обычная девушка – вторых таких нет, это я сразу поняла, оттого и рубашку продала вам не простую, а ту самую, что для внучки расшивала. Уж думаю, хоть так отблагодарю, коли словами не получится, ведь признаться в том, что вижу вас истинного, я не решилась бы.
Пауза и виноватое:
– Вы простите меня, почтенный, да кольца-то поутру не было…
Риан просто улыбнулся ей и весело подмигнул мне. Издевается ведь, да еще так явно, но меня вдруг другой вопрос заинтересовал:
– Простите, но ведь с острова всех мужчин вывезли, – напомнила я.
– Жеера измены не простила, – тихо ответила волхвица.
Девушку было жаль, мне жаль, а Риан все с другой стороны видел.
– А как вы это допустили? – требовательно вопросил он.
– Ее поездку на остров? – уточнила женщина, тяжело вздохнула и пояснила: – Не ведала я. Иначе не допустила бы. Да сбежали оба, вечной любви желали, ведьмами освещенной… Дожелались.
Мне вдруг почему-то вспомнилась та рыженькая девушка, которая присоединилась ко мне по пути в храм ведьм, и ее злость на жениха, и обещание ведьмой стать. На этом мои мысли по поводу случившегося закончились, и я вновь вернулась к книге. А вот для Риана разговор только начинался.
– Что случилось с главным святилищем? – тон холодный и требовательный.
Волхвица тяжело вздохнула и начала рассказывать:
– Года так полтора назад у жрецов Яреня странное что-то началось. Мы не сразу и смекнули, только заприметили, что за оберегами к нам жрецы больше не ходоки, да все выше забор вокруг храмов Яреню ставить стали.
– И это вас не насторожило? – язвительно поинтересовался магистр.
– Поначалу нет, – женщина вдруг сгорбилась, – а потом… Не к кому нам было идти, некому и говорить. – Ее голос дрогнул на последнем слове. – К королю не пойдешь, что ему до древних культов, у него на глазах вера-то государственная, мы же силы в народе не имеем, важности, стало быть, не представляем. К лихим разбойным – да не с чем к ним, они нас завсегда от дурных людей защитят, а от неведомой угрозы им и самим не спастись… Не к кому нам идти было, темный лорд, не к кому… И подозрениями делиться не с кем, а когда жрецы в силу вошли да по деревням стали будущих ведьм отбирать, вот тогда и всполошились мы. Решено было совет собрать… Да там и полегли все, ни один оберег не уберег.
Я оторвалась от книги и взглянула на волхвицу и магистра. Со стороны они странно смотрелись – лорд Риан Тьер, великолепный даже в белой рубахе с разноцветной вышивкой по рукавам и вороту, такой сильный и уверенный, и женщина с сединой на висках и полными слез глазами, которая сгорбилась, и оттого ее длинное с широкими рукавами платье мешком висело…
– Осталась нас горстка всего – семнадцать только и осталось.
А Риан молчал. Сурово сжав губы. Посмотрел на меня, поймав мой взгляд, попытался улыбнуться. Только тогда поняла, что у самой слез полные глаза. Магистр тяжело вздохнул и вдруг действительно улыбнулся, коварно так.
И мне сделали предложение:
– Родная, а давай, если я добуду тебе вот такую книгу, только значительно более полную и древнюю, ты выходишь за меня до заката.
– Что? – потрясенно переспросила я.
– Ты все прекрасно слышала, – и улыбка такая, в стиле магистра Эллохара.
Перед моими глазами почему-то стоял талмуд втрое толще имеющегося, и от созерцания этой воображаемой картины я все никак не могла отделаться… до слов волхвицы:
– Так сгорело все, полыхало святилище так – сутки подойти не было возможности, а после жрецы все пепелище стеной обнесли!
Не отреагировав на ее слова, Риан решил меня добить:
– Книга их хранительницы должна быть раза в четыре толще этого пособия по вышиванию, которое ты уже явно отдавать не хочешь.
Не хочу, это да.
– Дэя? – и улыбку с трудом сдерживает.
Сердце забилось быстрее, потому как соблазн был велик.
– Кстати, обереги там явно древние описаны, ну и схемы плетения с энергетическими потоками, уверен, что расписаны с использованием терминологии проклятийников.
– Да! – выдохнула я.
– Что да? – Лорд-директор продолжал измываться над несчастной адепткой.
– Да, очень хочу книгу! – призналась я.
– А замуж? – протянул он.
– Не хочу. – Я сникла. – Не сегодня, и даже не завтра, и…
Не пожелав слушать, хотя сам же обещал и слушать и слышать, Риан повернулся к потрясенной нашим диалогом волхвице и проникновенно спросил:
– Верно ли мое предположение по поводу того, что в вашем святилище хранились трактаты по древним проклятиям мага Селиуса и других великих магов-проклятийников?
Я дышать перестала! А женщина, пожав плечами, тихо ответила:
– Да, мы берегли наследие прошлого, свято веруя в неприступность святилища… Древние рукописи, летопись времен, тайные знания и, конечно, книги, те великие книги, что удалось вывезти в период завоевания… Но теперь все уничтожено…
– Сомневаюсь, – весело произнес магистр. – Одну из волхвиц мы видели в Хаосе, и вряд ли она относится к тем семнадцати, что, по вашим словам, выжили. Ко всему прочему сказанное вами – «ни один оберег не уберег» – более чем странно. Обереги волхвиц Забытого крайне эффективны, раз их ведьмы используют. Так что уверен – святилище осталось недоступным жрецам. И еще момент – когда вы добавили «сутки подойти не было возможности, а после жрецы все пепелище стеной обнесли», картина в принципе обрела ясность. Хотя, – Риан улыбнулся мне, – первая догадка посетила, едва трактирщик рассказал о смерти пятидесятилетней волхвицы. Не умирают служительницы Забытого так рано, совсем не умирают, если только смерть не единственная возможность скрыть знания от людей со злыми намерениями.
Я потрясенно смотрела на магистра, бледная женщина глядела не менее потрясенно, да еще и молитвы бормотать начала, а великолепный лорд Риан Тьер коварно вопросил:
– И?..
Книги! Все! Со знаниями древних магов, следовательно, с описанием того ритуала, что мы нашли на пластине в доме убитого мастера-кожевника! Да, я очень их хочу, хотя бы из соображений безопасности – если эти знания будут у нас, они никогда не попадут в руки заговорщиков!
– Да, я согласна.
Я вообще была согласна абсолютно на все, только бы жизни магистра ничто не угрожало.
– Свадьба на закате… – протянул Риан.
«Книги у меня», – подумала я.
Все испортила волхвица:
– В рубашке этой с ним не ложись, иначе к утру понесешь.
Стремительно покраснела так, что даже уши заалели, а магистр сделал вид, что суров и невозмутим, но плечи от смеха вздрагивали. Заметив мой взгляд, он просто улыбнулся и честно признался:
– Я пошутил. – Дышать стало легче, горящие от смущения уши и щеки показались незначительной мелочью. Риан добавил: – Про свадьбу, не про книгу, ее ты до заката получишь.
И вот не будь тут волхвицы, я бы точно расцеловала, а так пришлось радоваться очень сдержанно.
– На что только не готов мужчина ради сияющих глаз любимой, – с иронией над самим собой заметил магистр и, поднявшись, протянул мне руку. – Идем! Если мы хотим успеть, я должен быть там до заката.
* * *
Волхвица поехала с нами. Она начала просить, Риан почему-то не отказал, а едва вышел из лавки, еще и установил защитный контур, чтобы, пока волхвицы не будет, ее семье никто навредить не мог. И теперь магистр в белой рубахе, расшитой красной обережной вышивкой (ему тоже сделали подарок), я с тетрадью и карандашом и сама волхвица с платком, которым слезы вытирала, ехали к жрецам Яреня, в их новый храм, который бородатые воздвигли вокруг сгоревшего святилища волхвиц Забытого.
Ехали мы в открытой наемной управляемой бородатым извозчиком повозке, жесткой и тряской, так что срисовывать схемы мне не удалось, приходилось наслаждаться пейзажами и беседой.
– А вы руны никогда не использовали? – допытывалась я.
– Рунное письмо пришло к нам из-за моря. – Женщина старалась вежливо отвечать на все мои расспросы. – От северного народа, да не прижилось. Знамо ли дело: одна руна – одно слово, так и понять начертанное сложно, и самому изъясниться. То ли дело, каждая черта – одна буква, а из букв сколько слов составить можно.
– Значит, вы их знали, но не использовали, – уточняю на всякий случай.
– Мы – нет, маги с севера иной раз в записях использовали… Исправлялись опосля, черкали…
«При написании маг с севера может случайно использовать руны», – вывела я кривым из-за тряски почерком. Риан, сидевший рядом, заглянул через плечо, прочел, поинтересовался:
– Уверена?
– Мелочь, а может пригодиться, – пояснила я. – Дукта мы так и вычислили – он писал по-особенному.
– Пока только это? – Риан плавно обнял меня.
– Не только. – Я придвинулась к нему ближе и улыбнулась – просто очень хорошо было. – Но над остальным нужно подумать, а в последние дни как-то не до спокойных размышлений.
– А сейчас? – такой проникновенный шепот.
Я вскинула голову, взглянула в его глаза и честно призналась:
– Уже не получается.
Хитрая усмешка была мне ответом, после чего Риан отобрал у меня тетрадь, и теперь его правая рука обнимала мои плечи, левая нежно сжимала обе ладони, сам магистр загадочно смотрел куда-то вдаль. А я смотрела на него, смотрела и не могла насмотреться…
– Любовь, – улыбаясь, сказала волхвица.
Я смутилась, но даже не пошевелилась, просто не хотелось разрывать этого прикосновения.
– Весна, – в тон ей ответил магистр, обнимая меня чуть сильнее. – А по весне…
– Не скажите, темный лорд. – Женщина, посмеиваясь, переводила взгляд с него на меня. – Когда весна, оно сразу видно, страсть есть страсть, а коли любовь, тут и взгляды иные, и дыхание в такт. Да окромя этого еще отличие есть.
– Какое? – Мне стало очень любопытно.
Волхвица хитро взглянула на Риана, чуть подалась ко мне и прошептала:
– Он тебя никогда не отпустит.
Я почему-то сразу на магистра взглянула, его несколько напряженный взгляд в ответ мне не очень понравился… Но я почему-то отреагировала неожиданно, заверив лорда-директора:
– Это я тебя никогда не отпущу.
– Да-да, – протянул Риан, – но слово «свадьба» вмиг и кардинально изменит все твои планы.
– Даже спорить не буду, – призналась я.
Загадочная усмешка, и пальцы лорда-директора начали вырисовывать невидимые узоры на внутренней стороне моих ладошек, на запястьях, снова на ладонях… Чуть щекотно, но очень приятно, а минут через десять, когда волхвица в нетерпении смотрела куда-то за холм, Риан склонился к моему уху и прошептал:
– Будешь, Дэя, слово Риана Тьера.
И я вдруг понимаю, что все это время, закрыв глаза, просто наслаждалась каждым его прикосновением… Резко отодвинувшись, гневно взглянула на магистра. Коварнейшая ухмылка мне вот вообще не понравилась!
Но тут на холме впереди показалась огромная серая стена, кое-где выбеленная известью. Стена примерно в три человеческих роста, и выстроена она была не так давно, и знаки на ней…
– Попробую угадать – жрецы Яреня объявили случившееся карой своего бога и поэтому территории присвоили себе? – полюбопытствовал магистр.
– Да, – сдерживая слезы, ответила женщина.
– Просто, как и все гениальное, – мрачно произнес Риан.
– Как это знакомо, – вставила я, – про простоту и гениальность… Очень формулу катализатора проклятий напоминает.
– Да, почерк все тот же. – Магистр вгляделся в дорогу и добавил: – А сейчас остановятся лошади.
И действительно, две гнедые кобылки встали как вкопанные.
– Животные чувствуют. – Риан продолжал на дорогу смотреть. – Вот теперь пойдут.
Возница взмахнул кнутом, но лошади вперед сами направились, впрочем, пройти дальше им не позволили.
– Стой! – крикнул магистр и выпрыгнул из возка.
Пыльная, иссушенная жарким солнцем дорога подверглась тщательному осмотру. Риан то шел вперед, то возвращался, приседал и чертил сломанной веткой какие-то знаки в пыли, затем вновь шел вперед и снова возвращался. Я могла лишь предполагать причину его действий, но спустя час устала ждать каких-то результатов и вернулась к собственным записям в подаренной волхвицей тетради. Женщина, поначалу воодушевленная, в итоге сидела и тихо плакала, я старалась ей не мешать. Извозчик, наблюдающий за странным поведением магистра, пытался было предложить помощь «болезному», но на него так рыкнули, что и спустя время мужик сидел прямо, боясь пошевелиться. В общем, в нашей компании нетерпение проявляли только лошади.
А я писала. Наверное, впервые за эти несколько суматошных дней у меня была возможность подумать обо всем, и потому я старательно записывала собственные мысли по данному делу.
Первое, что мы имели, – заговорщики. Уже стало ясно, что это не одна морская ведьма, в деле оказались замешаны скаэны, отступники, кто-то из очень высокопоставленных темных лордов, потому что прожигать пространство могли только высшие, проклятийник (после тех проклятий, что я нашла на острове морских ведьм, сомнений в том, что это именно темный проклятийник, не осталось) и кто-то из Хаоса, кто сумел организовать полудемонов.
Второе – мы совершенно случайно нарушили планы заговорщиков, появившись на острове морских ведьм и предотвратив ритуал жертвоприношения человеческих девушек. Для чего им это было нужно – неизвестно. Но что-то подсказывало мне, что высвобожденную энергию они использовали бы для укрепления ловушки на Риана. Той самой ловушки в развалинах замка клана ХатарГжен, в которой мы появились слишком рано. На три дня раньше. Но Царапку они все равно убили, и если бы не моя догадка, леди Анриссия переселилась бы в тело феникса и потеряла все знания о прошлом.
Прошлом! Разгадка крылась в прошлом, и частично ответ содержался на той самой деревянной пластине, что мы с Юрао обнаружили в доме убитого гнома-кожевника. Ритуал возрождения, для которого заговорщикам требовался Риан. И есть предположение, что ловушка в Хаосе была предназначена как раз для того, чтобы захватить лорда-директора… Не хочется даже думать о том, что произошло бы, окажись мы в развалинах на три дня позже.
Я вскинула голову, посмотрела на магистра. Риан продолжал что-то искать в казалось бы пустом пространстве, сосредоточенный, суровый, уверенный в собственных силах и в том, что и с этим разберется. Сердце сжалось, едва я подумала о том, что и вчера, в развалинах замка ХатарГжен, Риан тоже был абсолютно уверен, что справится… И заговорщики знали об этой его чрезмерной уверенности, знали и рассчитывали именно на нее.
С тяжелым вздохом вновь вернулась к записям.
Спустя два часа Риан, который теперь не бродил, а сидел и что-то вычерчивал, вдруг решил обо мне вспомнить.
– Дэя, иди сюда.
Закрыв тетрадь, я осторожно спустилась и побежала к магистру, чтобы услышать:
– Это знаешь? – Риан указал на зигзаг в круге.
Присмотрелась, присела рядом с ним, отобрала палочку и разложила символ на составляющие. Выходило что-то странное. Совсем уж странное.
– Не знаю, – призналась я. – Но если сопоставить с имеющимся у проклятийников аналогом, это что-то вроде взаимоисключающего проклятия. То есть энергия направляется не по зигзагу, а идет по кругу, поглощая саму себя. Пустышка.
– Ну я так и понял, что с магией здесь проклятийник поработал. Есть предложения по взлому данной схемы?
– Только с точки зрения проклятийника.
– Давай что есть. – Мне весело улыбнулись.
– Для заклинания противодействия используется нисходящий энергетический поток, который поглощает энергию круга, разрывая его и…
– Я восхищаюсь тобой, – перебил меня Риан. – Теперь отойди шагов на двадцать.
– До повозки? – уточнила я.
– Да, примерно.
Лорд Риан Тьер стремительно поднялся. В следующее мгновение иллюзия исчезла, возвращая магистру истинный облик. Я быстро, как только могла, отбежала к повозке и уже оттуда наблюдала за его дальнейшими действиями. А извозчик свалился в обморок.
Сначала лорда-директора окутала тьма, и пелена становилась все больше и больше, словно огромный рой черных пчел кружил вокруг Риана, и странный гул перекрыл шум волн. А затем, раскинув руки, магистр темной магии произнес что-то, чего я не разобрала. И вдруг появился черный песок, расстелившийся от повозки и до самой стены, что шагах в трехстах от нас была, и восстал плотной стеной!
Прогремел гром… небо в мгновение почернело, а затем сквозь плотную песчаную завесу я разглядела взвивающуюся огненную плеть! Треск! Словно пространство разорвалось! Гул… Лошади обе повалились на дорогу, волхвица стояла в повозке, прижав руки к груди, а я… я ждала, когда все закончится. Нет, в Риана я верила безоговорочно, но лучше бы я там, рядом с ним стояла.
