Текст книги "Академия проклятий. Книги 1 - 7 (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 105 страниц)
Мы с партнером еще раз посмотрели на статуэтку, потом друг на друга и начали рассуждать.
– Вряд ли господину Ойоко пришла бы мысль разбить статую, которую он сделал сам, – сказал Юрао.
– И госпожа Ойоко об этом знала, – согласилась я. – Но статуя… это работа опытного стеклодува, такого, как господин Ойоко.
– Ты плохо знаешь гномов, Дэй, – возразил дроу. – У гномов владелец дела обязан знать его в совершенстве, а стекольное предприятие – дело семьи госпожи Ойоко, и если она им руководила, значит, и стеклодувом была отменным.
Мы вновь переглянулись, и офицер Найтес с хитрой усмешкой произнес:
– А ну-ка, Дэй, отойди.
Опрокинуть столик со статуей оказалось не так-то просто – гномы всегда работают на совесть, но и Юрао сдаваться не собирался. Удар мечом – и с оглушительным звоном разбитая скульптура полетела на пол, чтобы повторно наполнить дом звуком разбитого стекла.
А когда звон стих, в свете огненных шаров засверкали осколки и заискрились, заиграли разноцветными огоньками драгоценности, рассыпавшиеся среди останков изваяния госпожи Ойоко.
– Всегда мечтал разбить что-нибудь эдакое, – весело заявил Юрао.
– Мы раскрыли дело, – еще веселее сказала я.
И тут от двери донеслось:
– Убил бы!
Оглянувшись, мы увидели стоящего в проходе магистра Эллохара, уже в своей обычной одежде.
Юрао, отойдя от осколков, сложил руки на груди, и понеслось:
– Слушайте, вы! Я офицер Ночной стражи, и как страж законопорядка обязан был принять меры к задержанию опасного для общественности существа. И уж тем более я не испытываю сожалений по поводу того, что девочка «не питалась».
Устало вздохнув, лорд Эллохар грустно сказал:
– Да причем тут это, – развернулся и ушел.
– И что это было? – удивленно и уже у пустоты спросил дроу. – Или это он за тебя испугался?
Я промолчала, разглядывая родовые драгоценности мастера Ойоко. Два браслета, украшенные рубинами, ожерелье, в котором сверкали как рубины, так и бриллианты, золотые массивные серьги, тоже с рубинами, и золотое кольцо без камней.
– Смотри, видишь мутные осколки? – Кстати, не обратила внимания, пока Юрао на них не указал. – Матовое стекло. Похоже, госпожа Ойоко сначала скрыла драгоценности в матовом сосуде, затем впаяла его в статую. Неплохо, должен признать.
Когда мы, собрав украшения, спустились в уютную гостиную мастера-стекольщика, там уже стояла заплаканная домработница гнома, сам мастер Ойоко, обнимающий свою любимую за плечи, собранная, такая серьезная Ликаси, которая, несмотря на попытки выглядеть серьезной и печальной, все равно едва сдерживала довольную улыбку. Еще здесь присутствовали два суровых преподавателя из Школы Смерти и сидел в кресле встретивший нас недовольным взглядом магистр Эллохар. И, пожалуй, он единственный на нас внимание обратил.
– Мастер Ойоко, хватит вам, – с некоторым раздражением произнес магистр. – Утешьтесь, вон ваши родовые блестяшки уже откопали, так что женитесь, своих детей наклепаете, а о том, чтобы посещать Ликаси на территории школы, не может быть и речи. Все, заканчивайте с прощанием и потоками горьких слез! Поверьте, у нас ей будет лучше.
Гном возмущенно взглянул на лорда Эллохара. Тот ответил таким взглядом, что мастер-стекольщик возмущаться мгновенно прекратил и опустил голову. Не зря Эллохара не любят. Сам магистр кратко приказал своим:
– Все.
Женщина в черном и с черной татуировкой на лице подошла к Ликаси, взяла ее за руку, и в то же мгновение вспыхнул переход.
– Мамочка, я тебя очень-очень люблю, – весело сказала гномочка, помахав на прощание свободной ладошкой.
И в гостиной остались мы с Юрао, гномы, и почему-то магистр Эллохар остался также, продолжая сидеть в кресле.
– Ситуация такова, – начал он, соединив пальцы под подбородком и пристально глядя на Юрао. – Ликаси Нииты никогда не существовало. Госпожа Ругида и ее брат скончались исключительно по причине болезни. Что касается госпожи Ирфы Нииты, – кивок на рыдающую гномиху, – никаких обвинений в угрозе общественной безопасности вы ей не предъявите.
– В смысле? – переспросил Юрао.
– В смысле рискнешь следовать букве закона – уничтожу, – ласково улыбаясь, пояснил лорд Эллохар. – Лично.
Я посмотрела на злого дроу, потом на подчеркнуто вежливого магистра, невольно вздрогнула – взгляд у лорда Эллохара был просто пугающим.
– И как я должен отразить это в отчете? – хрипло спросил Юрао.
– Никак, – последовал спокойный ответ.
Нервно сглотнув, офицер Найтес попытался объяснить:
– У нас еженедельные проверки, мою ложь определят сразу. Это не сокрытие улик, о подобном я умолчать не смогу!
– Не мои проблемы, – Эллохар поднялся. – Всего темного вам, мастер Ойоко и госпожа Ниита. Ликаси будет навещать вас раз в полгода и, как я и обещал, через два дня будет здесь, чтобы рассказать о том, как устроилась.
Вспыхнуло синее пламя.
Учитывая посеревшее лицо Юрао, я просто не могла оставить все так.
– Лорд Эллохар, – стремительно шагнув к пламени, позвала я.
Из огромного костра вытянулась рука, приглашая присоединиться к директору Школы Искусства Смерти. Оглянувшись на Юрао, я вложила пальцы в ладонь магистра и шагнула в нестерпимо-яркое пламя.
* * *
– Слушай, Риате, одного я в тебе понять не могу – ты действительно полагаешь, что мои либо Тьера поступки являются необдуманными?
Я ничего не полагала – я рассматривала странное каменное помещение, в котором мы оказались. И оно действительно было странным – куполообразный, потемневший от времени потолок, округлая форма стен, два узеньких окошка, не забранных ни решеткой, ни стеклом, единственное широкое кресло перед ярко пылающим камином. Другой мебели здесь не наблюдалось.
– Мы на территории Хаоса, – обрадовал меня магистр.
Миры Хаоса! Настоящий Хаос!
Посмотрела на лорда Эллохара с мольбой во взоре, и, чуть заметно кивнув, магистр разрешил удовлетворить жажду любопытства. Бросившись к окну, я едва не споткнулась, так как пол состоял из булыжников и гладкостью не отличался, но все же удержалась и, подбежав в окну, замерла от восторга. Там, внизу, в свете трех красных лун, бушевало песчаное море. Огромные дюны перемещались как волны, несколько вихрей разбивали их, вовлекая в безудержный круговорот, и все это под шум завывающего теплого ветра.
– Пустыня Нахесса, одно из самых опасных мест в Мирах Хаоса, – сообщил подошедший и вставший за моей спиной магистр.
– Как красиво, – прошептала я.
– Да уж, эдакая смертельная красота. Посмотри влево, чуть ниже, видишь?
Следуя его указаниям, заметила, что две дюны двигаются медленно и целенаправленно.
– Нахессы, – поведал лорд Эллохар. – Встречу с ними могут пережить только рвары, и то не всегда.
– Огромные!
– Это да, не маленькие… – Тяжелый вздох и неожиданное предложение: – Хочешь прогуляться?
– Нет! – Я испуганно отпрянула от окна, врезавшись в магистра. – Простите. А прогуляться – нет конечно, про нахессов не знаю, но про рваров наслышана. Опасные!
Магистр рассмеялся и, пройдя к креслу, сел, вытянув ноги, и, скрестив руки на груди, предложил:
– Рассказывай.
– Что рассказывать? – Я вновь посмотрела в окно и уже только туда и смотрела, не в силах оторвать взгляд от завораживающего танца песка и ветра. – Это вы мне расскажите, за что вы так с Юрао?
– А ты как думаешь, за что? – вкрадчиво поинтересовался лорд Эллохар.
Пожав плечами, я продолжала смотреть в окно и заметила две белоснежные тени, рывками перемещающиеся по пустыне. То, что это рвары, поняла сразу.
– Дэя, дорогая, я все же повторю вопрос: ты действительно полагаешь, что мои либо Тьера поступки являются необдуманными?
– Н-нет… – Я пристально следила за рварами, судя по всему, кого-то преследующими, потому что двигались они быстро, словно стремились сократить расстояние.
Тихий скрип кресла, звук шагов, и подошедший лорд Эллохар недовольно спросил:
– Что там такое?
– Кажется, рвары, и, кажется, они охотятся, – призналась я и, повернувшись к магистру, добавила: – А еще мне кажется, что вы все же недолюбливаете Юрао.
– А мне так не кажется, – вглядываясь в пустыню, отстраненно произнес Эллохар. – А вообще, Риате, я хорошо отношусь к тебе, и фактом сохранения своей жизни дроу также обязан исключительно тебе. Потому что по-хорошему, Риате, я должен был бы его убить.
– Что? – возмущенно вскрикнула я.
Лорд Эллохар оторвал взгляд от окна, недовольно посмотрел на меня с высоты своего роста и хмуро пояснил:
– Смерть, Риате, самый действенный способ скрыть информацию.
Не отводя глаз, я, стараясь быть убедительной, поспешила объяснить ситуацию:
– Юрао – Ночной страж, и у него есть свои обязанности и обязательства. Мне очень жаль госпожу Нииту, но вы могли бы забрать ее на территорию Школы Искусства Смерти, к дочери, чем спасли бы от разбирательств с властями, и не пришлось бы подставлять так Юрао.
Хмыкнув, Эллохар наклонился и выдохнул:
– Дэя, дорогая, ты просто не осознаёшь случившегося.
Отойдя на три шага, потому что столь близкое нахождение магистра меня откровенно не устраивало, я попросила:
– Объясните, пожалуйста.
Медленно, не отводя от меня недовольного взгляда, Эллохар выпрямился и, глядя исключительно в окно, пояснил:
– Ликаси – дочь опального лорда клана поглощающих жизнь. Одного из трех главных лордов. Семья госпожи Нииты проживала на территории Миров Хаоса, точнее, в приграничной зоне ДарАмана, тебе это ни о чем не говорит, так что объясню – родовые территории клана поглощающих. Десять лет назад в клане был смещен глава и началась борьба за власть. Знаешь, как в Мирах Хаоса борются за власть? – Меня удостоили меланхоличным взглядом.
– Нет. – Действительно не знала.
– Уничтожают детей – то есть будущее, – лорд Эллохар усмехнулся и, вновь отвернувшись к окну, продолжил: – Первыми уничтожили продолжение лорда Микхара, он был слабейшим из трех, поэтому и первый удар направили на него. Знаю точно, так как в тот момент судьба занесла во дворец дарая ДарАмана. Неприятная история. Ну, так вот, из разговора с госпожой Ниитой стало ясно, что ее семья была выпита поглощающими, а юная гномочка приглянулась самому лорду и пришлась ему по вкусу в ином смысле. На момент начала войны за власть Микхар, видимо, просто не знал о ее беременности, а когда узнал, сделал все, чтобы скрыть свое единственное на тот момент продолжение. И заключил договор с самой гномочкой – он возвращает жизнь ее семье, она скрывается в Темной империи и бережет его дочь.
Взглянув на меня, магистр улыбнулся и весело поинтересовался:
– Такого ты не ожидала?
– Н-нет, – прошептала потрясенная я.
– Хуже другое, – лорд Эллохар пристально смотрел на меня, – госпожа Ниита решила, что ее дочь не будет чудовищем, и воспитывала ребенка крайне жестко.
– Мне так не показалось, – возразила я.
– Знаешь, жестоко говорить тому, кто должен питаться не только обычной пищей: «Если ты любишь мамочку, не кушай никого». У детей безусловная любовь, Риате, особенно в столь нежном возрасте, Ликаси очень старалась быть примерной гномочкой, и в конечном итоге госпожа Ниита получила бы труп своей очень примерной и любящей дочери.
Сказать на это мне было нечего.
– Теперь дальше. – Лорд Эллохар вновь воззрился в оконный проем. – Лорд Микхар за десять лет войны практически всех равных ему уничтожил, и я более чем уверен, что пройдет еще года два – и он возглавит клан. А наследником в клане станет его старший ребенок. Угадай, кто?
– Ликаси, – прошептала я.
– Именно. Теперь взглянем на ситуацию шире: как думаешь, что сильный, обозленный и могущественный глава клана поглощающих сделает с теми, кто причинит вред матери его наследницы? Про саму Ликаси мы сейчас не говорим.
Я молча пожала плечами.
– Да он весь Ардам выпьет, Дэя! – рявкнул магистр. – Лорду его уровня будет не сложно пройти пограничные заставы, а жажда мести у пожирающих удовлетворяется в самом буквальном смысле. И он в своем праве будет! В Хаосе иные законы, Дэя.
В ужасе я смотрела на магистра, а лорд Эллохар продолжил:
– Проще, гораздо проще было бы оповестить императора, но суть в том, Дэя, что наш император предпочтет использовать Ликаси в качестве заложницы и как инструмент манипулирования кланом пожирающих, а вот этого уже я не могу допустить. Так что да – значительно разумнее с моей стороны было бы убить твоего дроу. В этом случае я сумел бы скрыть свое участие в данном деле, обезопасить Ардам и не дать повода императору упрочить свои позиции.
Осознав, что дело касается политики и странном в ней участии магистра, я все же спросила:
– А мне вы зачем об этом рассказали?
– Ну… – вернувшись в кресло и вольготно в нем устроившись, лорд Эллохар нагло заявил: – Во-первых, ты будешь молчать, во-вторых, ты – дополнительная гарантия того, что молчать будет и дроу, и последнее, – на меня укоризненно посмотрели, – есть надежда, что ты наконец поймешь: когда я прошу тебя не лезть в дело с тьеровскими артефактами, моя просьба обоснована.
Где-то в пустыне раздался леденящий вой.
– О, догнали, – весело сообщил лорд Эллохар, – а я уж думал, уйдет.
Я развернулась к окну, но не увидела ничего. Даже белоснежные силуэты рваров скрыли ветер и песок.
– А что делать Юрао? – тихо спросила, продолжая смотреть в окно.
Тишина.
Огонь в камине горел беззвучно, не трещали дрова, и слышен был только вой усиливающегося ветра за окном. Ну что ж, магистр совершенно ясно выразил свою позицию словами «это не моя проблема». Действительно, не его. Ладно, будем искать варианты, уверена, что найдем.
– Магистр Эллохар, – я развернулась, вздрогнула от его изучающего потемневшего взгляда, – я вас поняла, и мне пора возвращаться.
Директор Школы Исскуства Смерти невесело усмехнулся и вдруг попросил:
– Скажи «Даррэн».
– Что? – не поняла я.
Свет от пламени отблесками играл в его волосах и на лице, меняя до неузнаваемости.
– Назови меня по имени, – произнес магистр. – Пожалуйста.
Я с минуту смотрела на лорда в некотором оцепенении, затем решительно попросила:
– Магистр Эллохар, верните меня в дом мастера Ойоко, пожалуйста.
И так весьма прищуренные глаза магистра сузились сильнее, а от его взгляда словно льдом сковывало.
– Пожалуйста, – повторила я.
Вспыхнуло синее пламя.
– Спасибо, – я не сдержала облегченного вздоха, – темнейших вам, магистр.
Лорд Эллохар не ответил ничего, впрочем, я совершенно не расстроилась.
Но едва подошла к синему пламени, услышала его отстраненное:
– Подмена реальности. Простейший и безотказный способ. Сядьте со своим дроу и сочините другую историю, в которой не будет ни полукровки, ни убийства госпожи Ойоко. Сочините в подробностях, мельчайших. А затем, когда картинка будет наиболее достоверной, пусть твой дроу использует заклинание «Каорит». Он в курсе, что это, при желании найдет и формулу… – Пауза, затем тихое: – Всего тебе кошмарного, Дэя.
Пламя вспыхнуло ярче, а когда угасло, я оказалась в уютной гостиной мастера-стекольщика, почтенного господина Ойоко.
* * *
Стремительно темнело, моросил холодный мелкий дождь вперемешку с мокрым снегом, улицы пустели, в окнах зажигались огни, а мы с Юрао неторопливо возвращались в контору.
– Итак, мы поднимаемся по лестнице, впереди мастер Ойоко, – детали продумывали тщательно. – Вторая ступенька скрипит…
– Это стекло скрипнуло под ногой, ты задела статую, она разбилась, – напомнил партнер.
Да, статуэтки мы разбили, выхода не было.
– Мы поднимаемся дальше, – продолжила я, прижимаясь к Юрао, потому что он с подветренной стороны шел и за ним не так холодно было.
– С кухни доносится крик госпожи Нииты, и мастер Ойоко нас покидает, махнув рукой в сторону спальни почившей госпожи Ойоко… Знаешь, удобно так – вроде и не совсем ложь, потому что детали совпадают с реальностью. – Юрао укутал меня своим плащом. – У нас проверка послезавтра, как раз и успею поверить в наш вариант событий.
Мы остановились.
Даже не сразу поняли почему, но следующий порыв ветра вновь донес сладкий аромат свежей выпечки.
– Пирог с грибами и мясом, – мечтательно протянул Юрао.
– А я голодная, – вспомнила с грустью, так как обед вышел не слишком сытным по причине его недоеденности.
– Транжира, – обозвал партнер, но к кондитерской зашагал гораздо бодрее меня.
У Мелоуина было полно народа, у прилавка толпилась очередь, все столики оказались заняты, но Юрао, оглядевшись, взял за руку и бодро повел за собой мимо всей очереди, прямо к служебному входу, который вел на кухню.
– Мы свои, – шепнул Юрао, – так что…
Кухня самой дорогой кондитерской в Ардаме встретила нас ослепительным светом, белыми халатами поваров, ровными рядами ожидающей места в печи сдобы и недоуменными взглядами присутствующих.
– Пять пирогов с грибами и белым мясом, четыре с каррисой и можно песочное пирожное с ванильным кремом, – заявил офицер Найтес.
Огромный толстый эльф, а эльфам подобные объемы вообще несвойственны, медленно, но угрожающе двинулся к нам, постукивая скалкой по раскрытой ладони с таким видом, словно сейчас он начнет постукивать по нам с Юрао.
– Что-то еще, почтеннейший? – вопросил этот угрожающего вида кулинар.
Открылась дверь с боковой стороны от использованного нами входа, и оттуда торопливо засеменил тучный гном, на ходу раскинув руки для радушных объятий. И, судя по лицу, обрадовался он нам как родным, что сразу насторожило дроу, хмуро заявившего:
– Не раньше следующей недели!
Гном сник, затем вновь просиял и продолжил начатое:
– Офицер Найтес, госпожа Риате, как я рад! Как рад!
Ну и я сразу поняла, что нам действительно рады… Вот порадуемся ли мы, это еще вопрос.
Невзирая на наши возражения, владелец кондитерской провел, а фактически – затолкал нас в свой кабинет, где тут же возник и чайник с ароматным чаем, и чашки, и торт, и пироги. И мы не смогли уйти сразу, есть очень хотелось, а коварный гном расточал дифирамбы ровно до тех пор, пока торт и пироги не исчезли с блюд, а мы, сытые и разом подобревшие, не откинулись на спинку кресел с готовностью узнать, чего от нас хотят.
И вот тогда мастер-кондитер перешел к делу:
– А у нас карриса закончилась.
Юрао меланхолично вскинул бровь.
– Уж ждали-то обоз торговый, а его… – пауза, тяжелый, призванный вызвать сочувствие вздох и совсем печальное: – для досмотра задержали.
Партнер мгновенно сел ровнее, удивленно уставился на почтенного господина Мелоуина, нахмурил брови и спросил:
– Кто задержал?!
Я взглянула на Юрао и уточнила:
– Может, правильнее было бы спросить, почему задержали?
– Нет, Дэй, – партнер продолжал смотреть на гнома, – тут именно вопрос «кто», потому что продовольственные обозы кондитерских корпораций досматриваются в столице, там же опечатываются магией для сохранности продуктов и только после этого отправляются. Так что причин задерживать уже проверенный товар нет совершенно, к тому же на путь выделяется определенный отрезок времени, и если его превысить, продукт считается порченым.
– Срок к завтрему выходит, – мастер Мелоуин всхлипнул. – Не отомкнем печать к обеду – и все!
– Магическая печать при превышении срока хранения просто сжигает порченый товар, – вновь пояснил для меня Юрао.
И теперь мы оба смотрели на мастера-кондитера в ожидании его слов. Почтенный гном не стал испытывать наше терпение и трагическим шепотом произнес:
– Императорская гвардия…
– Вот Бездна! – выругался Юрао.
– Там даже разговаривать не с кем, – не сдержалась я.
Гном достал платок и вытер самые настоящие, даже совсем не притворные слезы. И, наверное, именно это вынудило нас предпринять хоть попытку помочь. Это, а не тот факт, что гномья община на нас рассчитывает.
* * *
Мы мчались по улицам ночного Ардама с ветерком, так как мастер-кондитер почтенный господин Мелоуин нанял для нас не обычный экипаж, а возницу – кентавра. Но, несмотря на быструю езду и предстоящее дело, нам было хорошо и комфортно. Вообще, всегда замечала, что после вкусной еды и горячего чая никакой мороз не страшен, а на душе тепло и все трудности кажутся такими решаемыми.
Правда, Юрао со мной был не согласен:
– Что мы ему скажем? Императорская гвардия поступает стандартно – изолирует город. Это обычная практика.
– Мы объясним ситуацию, – предложила я.
– Думаешь, наследному принцу есть дело до какого-то обоза? – ехидно поинтересовался партнер. – Вот до тебя ему дело есть. Видать, хочет отомстить Тьеру.
Почему Юрао сделал такие выводы, я даже не спрашивала – правильные ведь. К тому же на крайний случай у меня был способ заставить его высочество учесть требования торговцев.
– Ты чего такая суровая? – поинтересовался Юрао.
– Думаю, – сдержанно ответила я.
– А я вот что придумал, – воодушевленно начал дроу, – делаем так – просим аудиенцию у принца, входим, я тебя целую, появляется Тьер, мы выходим – Тьер выясняет ситуацию с наследником! Как тебе?
Возмущенно посмотрела на Юрао и сама не могла понять, почему, несмотря на возмущение, начала улыбаться.
– Ты согласна, да? – принял мою улыбку за ответ дроу. – Прекрасно! Так и делаем!
– Юр! – воскликнула я.
Возница, исправно мчавший карету, резко затормозил, обернулся и как рявкнет:
– Что?!
– Она сказала «Юр», а не «Тпру», – пояснил ему дроу. – Уважаемый, мы спешим.
Недовольный возница, сурово покосив на меня глазом, продолжил путь в заданном направлении.
– У кентавров в последнее время обостренное чувство собственного достоинства, – пожаловался мне Юрао. – Они лишь два года как практически вытеснили лошадей с городского маршрута, но с тех пор не дай Бездна какой-нибудь клиент, забывшись, крикнет что-то вроде «Тпру»…
Резкое торможение, искры по мостовой, и злая рожа возницы, разъяренным умертвием обернувшегося к нам.
– Что ты сказал?! – прошипел обозленный кентавр.
Но несчастный возница не знал, с кем имеет дело.
– Я рассказывал партнеру, что вы все беситесь, стоит кому-то, забывшись, сказать «Тпру»! – Возница мигнул огромными глазищами. – Время, любезный! – вновь напомнил дроу.
Кося то правым, то левым ухом, возница, уже значительно медленнее и настороженнее продолжил путь. Мы помолчали некоторое время, затем Юрао вернулся к разговору:
– Не поверишь – мы за эту зиму уже семь дел разбирали по поводу избиения кентаврами своих клиентов. А сами возницы на обвинения гордо отвечают: «Они оскорбили нашу честь и достоинство!» Представляешь?
Я кивнула, поглядывая на стоявшие торчком уши кентавра.
– И поневоле думаешь, что, несмотря на медлительность, лошади лучше и безопаснее и за оскорбление копытом меж глаз не засветят. А эти… Видишь ли, их до глубины души оскорбляет выражение «Тпру»!
Зря он это сказал.
Сначала засвистели тормоза на колесах кареты, затем кентавр затормозил копытами, опять выбив сноп искр из мокрой мостовой, а после, бросив дышло, развернулся к оторопевшим нам и зарычал, недвусмысленно напомнив, что кентавры Приграничья в основной своей массе далеко не травоядные.
– Ты, – прорычал возница, – сдохнешь, урод остроухий!
И Юрао обиделся. Все знают, что уши у дроу – предмет даже словами неприкосновенный, так что Юрао сильно обиделся и потребовал:
– Повтори!
Кентавр, оскалившись острыми, прямо свидетельствующими, что он полукровка, зубами, прошипел:
– Остроухий!
– Криволапый, – не остался в долгу партнер.
– Урою, дроу, – зашипел кентавр, заставив меня отстраненно задуматься о качестве его крови, точнее о том, кто у него в предках затесался.
– Повтори! – Юрао начал демонстративно закатывать рукава.
– Убью, урод остроухий! – с готовностью повторил кентавр.
– Вот и замечательно, – довольно и радостно произнес Юрао и раскатал рукава обратно. – Дэй, ты все слышала?
Молча кивнула.
– Прекрасно, свидетелем будешь, – обрадовал меня дроу и, обернувшись к кентавру, представился: – Офицер Ночной стражи Юрао Найтес. Поздравляю, вы только что имели глупость оскорбить представителя закона!
Кентавр с перепугу начал пятиться назад, но Юрао такой поворот событий совсем не устраивал.
– У вас заказ, уважаемый. Нарушение правопорядка будут разбирать представители Дневной стражи, а сейчас соизвольте продолжить путь, – ледяным тоном произнес партнер и, повернувшись ко мне, словно между прочим, заметил: – У них еще три предупреждения, считай, третье только что было слито. А потом вернутся коники, – мечтательно завершил он.
Мне на это сказать было нечего, я до недавнего времени из соображений экономии вообще услугами кентавров не пользовалась. Дорого берут просто.
– А чем плохи возницы? – поинтересовалась я, когда мы возобновили движение.
– Морды у них лошадиные, – посетовал офицер Найтес, а возница споткнулся.
– Юр! – укоризненно сказала я.
– Что сразу «Юр»? – И, скрестив руки, пояснил: – Морды у них лошадиные, аура одна на все стадо, нелегалы через границу перебираются, работают без документов, да еще и клиентуру избивать начали. А теперь представь, каково это – искать виновного в очередном выяснении «у кого рожа кривее»? У этих перебежцев из Хаоса четкая установка: чуть что – копытом промеж глаз. Сначала бьют, потом думают. И ладно орки или полукровки, а людей-то с удара вырубают. Раз – и навечно.
Кентавр, скакавший не особо быстро, на ходу развернулся и пожаловался:
– А кто ж их разберет, что они люди? У нас человеки в повязках специальных на рукавах, они у нас законом охраняются, а тут ходят свободно и даже без охраны. И как разобрать, человек он или вампир, а может, и оборотень!
– Перебежец! – сделал неутешительный вывод Юрао.
– Хрр-р, – выдал возница и на бегу начал рассказывать: – У нас в стаде как – один вожак и все девушки его, а хочешь себе одну, так сразу плати. Вот ты, офицер, думаешь, я от хорошей жизни в вашу империю прискакал? Я семью хочу, луг свой, навес качественный, а мне что – плати за жену, значит! Чем платить?
– Так раньше вы вроде сражались за любимых, – припомнила я.
– То раньше, хрр-р, а теперь вожак хочет серебряные подковы, душ в навесе, да такой, у которого режимы разные, а чтоб в драку лишний раз не лезли, он себе охрану завел – семь лучших жеребцов. Не повоюешь, леди, никак!
– Так работайте, кто против, клиентов зачем калечить? – резонно поинтересовался Юрао. – Как будто кто-то против вас что-то имел раньше – ездите быстро, адреса наизусть запоминаете сходу и цены снизили вроде. А то, что вам иной раз «Тпру» говорят – так не отвыкли еще от лошадей, и дело только в этом.
Возница ускорился, и некоторое время мы ехали молча.
Кентавры могли перемещаться и быстрее, но ограничения скорости в городе не позволяли, а потом он вдруг снова остановился. Не так резко, как до этого, но все же.
– А я вот что подумал, господин офицер, – заискивающе начал возница.
– Лорд, – поправил его Юрао.
– Лорд-офицер, я тут подумал… С меня скидка, а вы забываете про оскорбление офицера Ночной стражи.
Минутное молчание и эдакое снисходительное:
– Бесплатный проезд для всех работников конторы частного сыска «ДэЮре» в любое время дня и ночи – и я готов не только забыть об этом инциденте, но и вести ваши дела в дальнейшем.
Я застонала громче возмущенно застонавшего кентавра, и путь продолжился. Через некоторое время, оглянувшись на бегу, кентавр поинтересовался:
– Дроу, а ты, случаем, не гном?
– Случаем – нет, – ответил довольный собой Юрао. – Я наследственно и потомственно гном, по духу, так сказать.
– Завтра пришлю главного, – сдался возница.
Юрао, предовольный весь, шепотом мне сообщил:
– А я все думал, как сократить расходы на передвижение. Ри постоянно куда-то мотается, а мне потом счет выставляет.
– Ох, – только и сказала я.
– Не переживай, Дэй, – успокоил меня Юрао, – и вообще не нервничай, у тебя впереди встреча с разъяренным Тьером, так что ты давай, морально настраивайся.
– Никаких поцелуев! – решительно заявила я. – Мне хватило офицера Даргена!
Партнер, коварно ухмыльнувшись, откинулся на спинку сиденья и сделал вид, что его тут вообще нет и он совсем ничего не слышал.
– Я сказала – нет! – погромче, так, чтобы наверняка услышал.
– Слушай, давай откровенно, Дэй, – лениво начал Юрао. – Императорской семейке плевать на трудности каких-то там торговцев, для них это слишком мелко. Императорской гвардии вообще на все плевать, они уже лет по триста как покойники, так что выход у нас только один – задействовать Тьера.
В чем-то я была с ним согласна, но в то же время:
– Давай попробуем решить все сами…
Внезапно возница вновь резко затормозил.
А до ворот всего ничего оставалось, шагов сто, не больше…
– Уважаемый, – начал Юрао и тоже умолк.
И мы втроем с нарастающим ужасом следили за тем, как песок, словно поземка, расходится по дороге по направлению к нам. Будто там двигалось то, что порывом ветра создавало это невероятное ощущение, – песок дымом струится по дороге.
«Пустынник», – вдруг подумала я.
И даже не знаю, почему так подумалось.
Странное явление приблизилось к нам, осыпав мелким песком застывшего и почти не дышавшего кентавра, мягко обогнуло карету… В следующее мгновение крышу средства передвижения сорвало ветром и унесло в черное ночное небо.
– Императорская гвардия, – мрачно произнес Юрао и расслабился.
Я попыталась прекратить дрожать, но не вышло – жутко это, очень жутко, и голос, внезапно заскрипевший над нашими головами, тоже был жутким.
– Перебежец без разрешительной грамоты, господин офицер Ночной стражи и леди, – замогильно резюмировал голос. – Нарушение границ охраны императорской гвардии – наказуемое преступление, леди и господа.
Я вздрагивала от каждого слова, а вот Юрао был скорее разозлен, чем напуган происходящим:
– Лорд-офицер Ночной стражи! – нагло поправил дроу.
– Госпожа Риате, – решила внести исправления и я.
Возница, до этого момента испуганно молчавший, тоже соизволил возмутиться:
– Есть у меня документы!
Песок на мгновение перестал изображать поземку, после с некоторым раздражением прозвучало:
– Хорошо, «лорд Ночной страж» и «госпожа Риате», но возница лжет!
– Бездоказательное заявление, – глядя в пустоту так, словно что-то видит, вмешался Юрао. – Господин возница находится на службе конторы «ДэЮре», и его документы в данный момент на стадии оформления.
Возница выглядел не менее удивленным, чем я, и голос единственный позволил себе усомниться:
– А вы… в этом уверены?
– Более чем. – Юрао демонстративно достал листок бумаги и карандаш, после чего обратился к вознице: – Как звать?
– Нурх Быстрый, – поспешно ответил тот.
Писал Юрао тоже быстро, гораздо быстрее, чем успел разозлиться представитель императорской гвардии.
– Что за фарс?! – прошипел он.
– Никакого фарса, – Юрао деловито дописывал, – я и мой партнер являемся владельцами конторы частного сыска «ДэЮре», и мы только что… Дэй, распишись, – мне протянули листок, – приняли на работу господина Нурха Быстрого. Все соответствует нормам законодательства.
Я поспешно расписалась, и свежесочиненный акт приема на работу Юрао протянул в пространство.
