Текст книги "Академия проклятий. Книги 1 - 7 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 105 страниц)

До кабинета директора шла долго, я бы и вовсе остановилась, но понимала, что таким образом встречи не избежать. Вошла в секретарскую, молча прошла мимо укоризненно качающей головой леди Митас, постучалась и… остановилась под дверью.

– Войдите! – приказал магистр.

Подчинилась приказу, не поднимая головы, дошла до места воздаяния за проступки, остановилась перед столом лорда-директора, глядя исключительно на носки своих сапог.

– Хорошо, – голос у Тьера был усталым, – полгода. Свадьба сразу после экзаменационных испытаний, летние месяцы проведем в моем родовом замке.

Мне полагалось после услышанного возликовать и возрадоваться? Возможно, приличные леди так и поступают, а скромные бывшие подавальщицы вообще радостно помалкивают, но лично я угрюмо посмотрела на магистра и пообещала:

– Прокляну!

– За что? – возмутился лорд-директор.

Это тоже был плохой вопрос – я точно не знала, за что именно, потому что еще не разобралась.

– Хорошо, – он растер лицо руками, словно пытался прогнать усталость, – твои условия?

– Не в моих привычках предъявлять условия, – грустно ответила я. – Это была только просьба… – И, собравшись с духом, я выпалила: – После окончания мною Академии Проклятий!

Глухой стон со стороны лорда-директора и тихое:

– Уйди… пожалуйста.

Встал, отошел к окну и полностью отвернулся от меня, вообще, похоже, не желая видеть. И я уйти уже не смогла. Стараясь ступать тихо, подошла ближе, с грустью глядя на напряженную широкую спину словно окаменевшего лорда Тьера. И почему-то рука сама потянулась к его плечу.

– Сам виноват, – вдруг хрипло произнес магистр. – Сначала я требовал от тебя гордости и уверенности в себе, теперь… Сам виноват.

Я подошла еще ближе, прижалась к его могучей спине и тихо сказала:

– Лорд Тьер, а…

– Риан!

– Что?

– Для тебя я Риан, – поправил магистр, затем резко развернулся, сел на подоконник и привлек меня к себе, расположив между собственными ногами. – Дэя, мы помолвлены, можем мы хоть сейчас перейти на более лично-интимное «ты», вместо вежливо-отстраненного «вы»?

– М-можем, – запинаясь, ответила смущенная такой близостью я.

Его по-мужски большая ладонь скользнула по моей руке, поднялась выше, нежно прикоснулась к щеке, осторожно погладив, после чего магистр тихо спросил:

– Ты не хочешь выходить замуж?

– Не горю желанием, – честно призналась я.

– Мне хуже, – он горько усмехнулся, а между бровями залегли складочки. – Я горю… желанием.

Мы замолчали. Я с нарастающей тревогой рассматривала лицо лорда Тьера, подмечая круги под глазами, некоторую бледность, морщинки, которых ранее не видела, и возник насущный вопрос:

– Магистр, а вы когда в последний раз ели?

Ухмылка, и достаточно жесткое:

– Не слишком вежливый вопрос, не находите?

Ага, нагло уходим от ответа.

– Знаете, лорд-директор, – начала я, – кажется, мы с вами перешли на «ты», и если я не ошибаюсь, то мой вопрос вполне закономерен для девушки, находящейся в статусе вашей невесты и…

Но мою набирающую обороты тираду перебили грустным:

– Ты кольцо… прячешь.

– Верис его узнала, – попыталась объяснить я, – и, как выяснилось, влюбленные в вас леди о нем годами мечтали, рисовали его и…

Под заинтересованным взглядом я умолкла. Тьер иронично вопросил:

– Опасаешься стать жертвой темной эльфийки? Зря.

– Ну, кронпринцесса-то на свободе. – Я сделала вид, что не поняла, чего добивалась дочь императора.

Тьер же не стал говорить о ней вовсе, благороден он сверх меры… с другой стороны, я тоже не особо стремлюсь высказывать свое мнение о людях. Однако после недолгого молчания магистр произнес:

– Кронпринцесса выходит замуж и вскоре покинет территорию Темной империи.

– А сколько их еще осталось… незамужних… – Нет, положительно, разговора у нас сегодня не получится.

И тут Риан выдал:

– Трусишка!

– Что? – Я вскинула возмущенный взгляд на сурового лорда-директора, в чьих глазах сейчас огоньки плясали.

– Ты – трусишка, – невозмутимо повторил он. – Просто маленькая трусишка, причем слишком гордая для того, чтобы даже самой себе в этом признаться.

И взгляд такой, с вызовом.

Гордо развернувшись, я попыталась уйти, только попыталась, потому что в спину мне было сказано:

– Дэя, пообедаешь со мной?

И я ответила:

– Да…

Ушла из кабинета все так же, не поворачиваясь, и точно знала – он сейчас стоит и улыбается, примерно как я, очень-очень радостно и светло.

Выскользнув в секретарскую, я не сумела скрыть улыбку от леди Митас.

– Хвалил? – поинтересовалась секретарь. – Ну так мастер Окено ему прислал благодарность за сообразительную адептку.

Никогда не любила лгать и потому просто молча покинула приемную.

А в обеденное время я вернулась в комнату, вырвавшись из потока направляющихся в столовую адептов, переоделась в платье, села на диванчик с книгой. И только улыбнулась шире, увидев взметнувшееся адово пламя.

Магистр молча вышел из огня и протянул мне руку… Больше мы не ссорились. Как-то само собой решилось, что на лето мы действительно поедем в его родовой замок, где мне предстоит знакомство с отцом и сестрами – это была моя уступка, после того как Риан согласился ожидать конца моего обучения. Мы шли на уступки оба, просто потому что размолвки ранили слишком сильно.

* * *

Столько дней бесконечного счастья и спокойствия… Целая неделя! Все так хорошо было и спокойно, и мы вместе вечера проводили, и…

И вот надо же было уважаемой леди Тьер возникнуть на горизонте!

– Мы идем ужинать? – Риан аккуратно убрал прядь волос с моего лица, заправил за ухо. – Или займемся проведением расследования?

Вообще хотелось обо всем забыть, повернуться, обнять и снова чувствовать это безмятежное счастье, вот только… приезд свекрови несколько тревожил.

– Где она остановится?

– Не здесь. – Он начал осторожно поглаживать мои плечи. – Мама прибудет завтра ночью, остановится в гостинице «Золотой феникс», утром у нее дела в Ардаме, а в обед мы все трое встретимся…

– В твоем доме? – напряженно спросила я.

– Нет, в ресторации.

Я с трудом сдержала улыбку, ну а затем вынесла свой вердикт:

– Ты ждешь неприятностей от мамочки, Риан, ждешь их со всей очевидностью.

Хмыкнул, затем взял мою левую руку, поднес к губам, нежно поцеловал затянутую в перчатку ладонь и прошептал:

– Тебе совершенно нечего опасаться, родная, это я могу тебе гарантировать.

На том тему закрыли. Я торопливо собрала тетради и учебники на завтрашний день, лорд-директор сложил свои бумаги, затем взял меня за руку, и мы уже собирались перенестись, как в мою дверь постучали. Причем настойчиво.

Выйдя в гостиную, я спросила:

– Кто?

– Я, – хрипло ответил Жловис. – Там тебя у ворот спрашивают, говорят, срочно.

Обернувшись, удивленно взглянула на Риана, тот прошептал: «Жду дома» – и шагнул в адово пламя. Только после этого я открыла Жловису.

– Долго ты, – недовольно пробурчал гоблин. – А переоделась зачем? У вас еще вечернее построение впереди.

– Знаю, – беззаботно ответила я, шагая вслед за привратником.

Мы покинули здание женского общежития, по заледеневшей дороге дошли до ворот, и вот там меня, как выяснилось, ждал совсем не Юрао. Там стояла стройная, высокая женщина, слишком гибкая для человека. В общем, госпожу Крус я узнала еще издали, но, откровенно говоря, была удивлена тем, что Жловис ее впустил на территорию академии.

– Распоряжение лорда-директора, – заметив мое удивление, пояснил гоблин. – От ворот и до конца арки можно впускать, дальше срабатывает система охраны, так что никто опасный не войдет.

Стена у нас в ширину шагов семь, арка примерно такая же, вот и получается небольшое крытое пространство, сухое, кстати, и не продуваемое никакими ветрами.

Едва мы подошли к замотанной в плащ посетительнице, Жловис поклонился и исчез в своей каморке, встроенной в стену, а я услышала:

– Спасибо, Дэя.

– За что? – откровенно не поняла.

Лесная сняла с головы капюшон, открывая зеленые волосы, тончайшую белую кожу, огромные зеленые глаза в обрамлении коричневых, как дубовая кора, ресниц, и улыбнулась, сверкнув зеленовато-желтыми зубами. А затем произнесла:

– Грибо так и сказал, что будешь отпираться до последнего. – Госпожа Крус подошла ближе. – Он ведь не оправдывался бы никогда, мой Грибо. В убийстве сознался сразу, как только Ночные стражи пришли, а в причине… А потом Окено написал записку и передал офицеру Найтесу, тот вскоре вернулся, и Грибо ощутил запах. Твой запах, Дэя. Это с тобой переписывался старший следователь. И когда он прочитал твое послание, приказал всем присутствующим, кроме дроу, уйти и прямо спросил у Грибо: «Долг чести?» Мой волчок и ответил ему: «Да». Офицер Найтес, чувствующий правду, подтвердил слова Грибо, и моего любимого задержали лишь для дачи показаний. Он в тот же вечер домой вернулся. А дело закрыли. Вот сегодня и постановление пришло.

Ух, а я пять дней переживала из-за этого – ни от старшего следователя, ни от Юрао сведений не было. И я была очень рада, что все так закончилось.

– Да, следователь Окено замечательный человек… то есть оборотень, – исправилась я.

Госпожа Крус устало покачала головой и прошептала:

– Ты замечательная, Дэя. Спасибо тебе.

– Да не за что, правда, – начала я.

Но лесная перебила и протянула мне сверток:

– Маленький подарок от Грибо. Сказал, раздели с тем, кого любишь.

Сверток мне практически всучили, а затем лесная вдруг крепко обняла руками-лианами – это потому, что у них кости гибкие, – и едва слышно прошептала:

– За Аррошу спасибо отдельное, на лорде ведь твой запах был.

После этого госпожа Крус ушла.

Я в оцепенении осталась стоять, но мой шок длился недолго!

Игнорируя исполненный любопытством взгляд Жловиса, который чуть ли не прожигал мне спину, я направилась к дому лорда-директора, огибая административные здания. По парку практически пробежалась и, едва вошла в дом, громко потребовала ответа на вопрос:

– А что вы сделали с Аррошей?

Тьер вышел из дверей, ведущих в столовую, причем он еще и жевал бутерброд, и, едва проглотив, осведомился:

– Что?

– Не нужно мне тут из себя несведущего разыгрывать! – Я бросила в него свертком, даже не сомневаясь, что магистр поймает, быстро разулась, сняла пальто и отправилась мыть руки, на ходу возмущаясь: – Если вы не хотели, чтобы вас там узнали, направляясь к оборотням, следовало бы помыться предварительно.

Риан, все также с бутербродом, заявился в ванную и переспросил:

– В смысле?

– В смысле оборотень узнал вас по запаху, и мой запах он на вас также почувствовал, – вытирая руки, пояснила я.

– На «тебе», – хмуро произнес Риан.

– Что?

– На тебе, а не на вас, – жестко напомнил магистр о переменах в нашем общении. – Хм, твой запах на мне… Да, определенно оборотней провести не удалось.

А я вдруг подумала, что Верис, несомненно, также прекрасно чувствует запахи… и старший следователь Окено!

Впрочем, сейчас меня интересовало кое-что другое:

– Так что вы… ты делал у мастера Круса? – Я сложила полотенце, разместив его на полочке, и подошла к Риану: – Ну?

Коварно улыбнувшись, Тьер произнес:

– Я ем, – и вновь откусил от бутерброда.

И жевал он его, умудряясь хитро улыбаться при этом, да еще и не сводить с меня глаз, наслаждаясь эффектом. Ну я и не выдержала и, отобрав у магистра внушительный бутерброд, тоже от него откусила. Риан расхохотался и, пока я старательно жевала, украл этот самый изрядно надкушенный хлеб с ветчиной и ретировался из душевой, продолжая поедать его на ходу. А затем, грациозно развернувшись, поинтересовался:

– Будешь?

Я не просто согласилась, я подло и коварно выхватила остатки бутерброда и рванула по коридору, придерживая юбку.

Мгновение, и вихрь, именуемый лордом-директором метнулся за мной! Завизжав и поклявшись защитить несчастный ломоть хлеба, чего бы мне это ни стоило, я побежала прочь, выкрикивая на весь дом:

– Бедный бутербродик, ты ни за что не достанешься этому коварному директору!

«Коварный директор» расхохотался и, бросаясь вдогонку, пригрозил:

– Попадешься ты мне!

Дабы не попасться, я помчалась к лестнице, взбежала на второй этаж и, скрывшись за первой попавшейся дверью, старательно ее заперла. Подхихикивая, я откусила от бутерброда, а там уже мало что осталось, и, жуя, приложила ухо к двери, прислушиваясь к шагам магистра. Шагов там как раз и не было, что странно. Доев бутерброд, я наклонилась и взглянула в замочную скважину, потому что все равно было очень интересно, куда он делся.

И тут сзади прозвучало:

– Смотрел бы и смотрел…

С испуганным визгом я выпрямилась, обернулась и узрела стоящего в шаге от меня с самой хулиганской улыбкой на лице лорда-директора.

– Но как? – изумленно спросила я.

Ведь рева огня не было слышно!

– Это гостевая спальня, – улыбка стала шире, – в нее есть вход через гардеробную… И вот захожу, а тут некоторые адептки уворованными бутербродами питаются, да еще и хихикают при этом. Все, Риате, будем тебя наказывать.

Я и сказать ничего не успела, как магистр сделал плавный шаг, прижав меня к двери, а затем медленно склонился и прошептал:

– После экзекуции с тебя другой бутерброд.

– Ага, – простонала я, не отрывая взгляда от его мерцающих черных глаз.

И теплые губы накрыли мои, мягко, нежно и едва ощутимо, словно теплый порыв ветра, а его сильные руки скользнули на талию, обнимая и поддерживая, и я вдруг поняла, что земля уходит из-под ног и весь мир будто кружится вокруг и… темнеет…

Почему-то, когда я пришла в себя, выяснилось, что меня несут на руках вниз по лестнице, да еще и раздосадованно возмущаются при этом:

– Я же ничего не сделал. Только поцелуй. Всего лишь поцелуй! Я… – Риан взглянул в мои широко распахнутые глаза, остановился, тихо спросил: – Ты как?

А я улыбнулась: мне было хорошо, и даже очень. Некоторое время рассматривая мою улыбку, лорд-директор раздраженно поинтересовался:

– А в обморок зачем нужно было падать?

– Не знаю, – я продолжала улыбаться, – так хорошо было…

– Правда? – последовал недоверчивый вопрос, а потом мы начали опускаться.

Точнее, опустился Риан, попросту сев на ступени, а я же оставалась у него на руках.

– Так, – устраивая меня поудобнее, произнес магистр, – давай попробуем еще раз, хорошо?

И полный ожидания взгляд черных глаз… Я молча кивнула. Лорд-директор улыбнулся и вновь склонился надо мной. Теплые губы осторожно прикоснулись к моим… и меня тихо спросили:

– Сознание терять будем?

– Нет, – начиная улыбаться, ответила я.

– В обмороки падать?

– Тоже нет.

– Ага, – хитрая усмешка, – ну, такими темпами к свадьбе дойдем до настоящего страстного поцелуя… – И вдруг задумчиво: – А вот что делать с первой брачной ночью, ума не приложу… Страшно даже подумать, сколько лет мы до нее будем добираться…

– Ну уж знаете, я в курсе, откуда дети берутся! – возмущенно заявив лорду Тьеру, предприняла попытку подняться.

Но меня удержали, а после, явно пытаясь скрыть смех, поинтересовались:

– Правда? Действительно знаешь? И даже про процесс зачатия?

Я покраснела. Тьер рассмеялся и, поднявшись, понес меня в столовую, продолжая посмеиваться. А вот там я вспомнила:

– Так что вы делали у оборотней?

– «Ты», – поправил Риан, усаживая меня на стул.

– Хорошо, что ты делал у оборотней?

Несмотря на то что меня уже усадили, я поднялась, взяла сверток от господина Круса, оставленный лордом Тьером на столике у окна. В пакете, завернутый в промасленную ткань, оказался великолепно прокопченный ветчинный рулет. Подарок был воистину царским, потому как я точно знала – в Ардам это произведение кулинарного искусства не поступает, отправляется сразу в столицу.

– Да, – Риан подошел, обнял меня, – за таким бутербродом я готов гоняться по всему дому.

– Нет, я такое на ходу не ем, – возразила я и, взяв нож, отрезала немного к столу.

– Я не ветчину имел в виду, – красноречиво прижав меня к себе, прошептал магистр.

Вмиг покраснев, тихо пригрозила:

– Прокляну.

– Уже было. – Риан начал едва ощутимо целовать мои волосы.

– Упаду в обморок! – простонала я очередную угрозу.

– Держу, – коварно сообщил лорд Тьер.

И у меня остался последний действенный Довод:

– Я голодная.

– Ты не представляешь, насколько голоден я, – едва слышно произнес магистр, но отпустил.

* * *

А после обеда, помешивая чай, я все же вернулась к вопросу:

– Так что ты делал у оборотней?

Ответили мне нехотя, но ответили:

– Дэя, начнем с того, что тролли никогда не останавливаются, скажем так, на «приставаниях» к девушке. – Я побледнела, Риан мрачно добавил: – А вервольфы не срываются из дому, чтобы убить подонка, если дочь просто была напугана.

Ложечка выпала из моих вмиг ослабевших пальцев, на глаза навернулись слезы, и лорд-директор мягко пожурил:

– И как же вы собираетесь работать частным следователем, леди Риате, если так близко к сердцу принимаете подобное?

Хороший вопрос, а девушку все равно жалко до слез.

– Дэя, – тихо позвал лорд-директор, – там уже все хорошо, Дэя. Я стер ее воспоминания о случившемся, и вылечил ее, и уничтожил последствия. Там все будет хорошо.

А я в этот момент вдруг подумала, что Риан и той вампирше помог, и племянникам мастера Гроваса, и вот теперь совершенно незнакомым ему оборотням. Просто помог, не прося ничего взамен, а судя по словам вампирши, и отказываясь взять хоть что-то…

– Какой ты все-таки удивительный, – прошептала я.

Чуть нахмурившись, Тьер резковато произнес:

– Не стоит об этом.

Я вернулась к чаю, стараясь скрыть улыбку, в итоге он первый и не выдержал-.

– Что не так?

– Все замечательно, – улыбка моя становилась все шире, – просто ты… мы ж тебя всей академией боялись.

Он рассмеялся и совершенно спокойно произнес:

– В орден Бессмертных так просто не принимают, родная, так что поверь – причины опасаться у адептов имеются.

Я это понимала и в то же время видела другое: то, что лорд-директор прятал, и, похоже, даже от самого себя…

И тут над академией пронеслось:

– Вечернее построение!

Я подскочила вмиг, в два глотка допила чай и умоляюще воззрилась на Риана. Тот нахмурился, потом сокрушенно сдался на милость обстоятельств, и вокруг меня взметнулось адово пламя.

Переходя в свою комнату, я услышала его грустное:

– Так всегда… даже не попрощалась.

Лично я просто смысла не видела, ведь уже завтра снова увидимся, но что-то помешало мне уйти, и, вернувшись, я медленно подошла к лорду-директору, присела в шутливом реверансе и произнесла учтивое:

– Прощайте, лорд Тьер. Кошмарных вам снов.

Он хмыкнул, скомкав салфетку, бросил ее на стол, поднялся, отвесил мне церемонный поклон и с тем же деланно вежливым выражением ответил:

– Прощайте, леди Риате. Темных вам ночей.

Но уже в следующее мгновение я вдруг оказалась в его объятиях, таких крепких и надежных, из которых с каждым разом все меньше хотелось вырываться. Магистр не целовал, просто сжимал, крепко и в тоже время очень бережно…

– Мне так и уходить не захочется, – прошептала я, прижимаясь щекой к его груди.

– Не уходи, – предложил Риан.

– У меня построение, – с сожалением напомнила.

– Без тебя построятся.

Я мягко отстранилась, вскинув голову, заглянула в черные, мерцающие в свете горящих свечей глаза, и поняла, что тону, безвозвратно и бесконечно. Просто тону, не в силах даже пожелать найти в себе силы выбраться из этого омута…

– Мне интересно, – Риан протянул руку, осторожно погладил меня по щеке, – ты любила когда-нибудь?

Грустно улыбнувшись, честно призналась:

– Я запрещала себе даже думать об этом…

Его взгляд изменился мгновенно, губы сжались, а я предупредила:

– Не нужно меня жалеть!

Он молча кивнул. Я развернулась и вновь подошла к огненному порталу, но… огонь неожиданно погас. А в спину мне прозвучал вопрос:

– Почему?

– Что – почему? – стремительно обернулась к лорду-директору.

– Почему не нужно тебя жалеть? – переспросил он. Потом добавил: – Ты в любом случае опоздала на построение, сейчас бежать уже бессмысленно. Посиди со мной в гостиной… Я разожгу камин.

Говорить «да» мне почему-то совершенно не хотелось, но лорд-директор направился к двери, и мне просто пришлось идти за ним. По небольшому коридору, к уютному пространству малой гостиной, в которой я, к слову, не была ни разу.

А пространство оказалось занимательным – полукруглый диван у камина, несколько гобеленов по стенам, небольшой круглый столик перед диваном и сам камин. Но как раз таки камин был необычным – в виде пасти оскаленного дракона.

Небрежное движение руки магистра – и в пасти ящера запылало красно-желтое пламя, подсветив и огромные драконьи очи. В тот же миг гостиная преобразилась – «глаза» оказались сделаны из кристаллов, и по всей комнате от этого, словно брызги, разлетались приглушенные отблески пламени.

– Как красиво, – выдохнула я.

– Садись, я сейчас вернусь, – сообщил Риан, оставляя меня одну.

Одной здесь было… страшновато. То, что рядом с лордом Тьером казалось прекрасным и волнующе восхитительным, без него теряло налет очарования и… Да, вынуждена признать, без него я не чувствовала себя защищенной. И невольно сжалась, обхватив плечи руками.

– Дэя! – Столь быстро вернувшийся Риан обнял одной рукой за талию, привлек к себе и прошептал: – Что случилось?

«Страшно, – подумала я, – без тебя страшно… и это пугает».

– Мне, наверное, пора, – произнесла вслух.

Легкое касание губами моих волос, едва слышный вздох и чуть наигранно-веселое:

– А у меня есть потрясающее ягодное вино. Легкое, сладкое и оригинальное. Не хочу пить в одиночестве, присоединишься?

И возник у меня вдруг вопрос:

– А сколько у тебя этих бутылок с разнообразным вином?!

– Неоправданно много. – Все также приобнимая, магистр увлек меня к дивану, усадил.

И только тогда я заметила в левой его руке бутылку с вином и два бокала.

– Так вот по поводу вина. – Риан аккуратно поставил оба бокала на стол, ловко открыл бутылку, не прибегая к подручным средствам. – Понимаешь, мужчинам обычно дарят две вещи – вино или сбор трав для курения. Я не курю, соответственно, в подарок обычно получал вина.

Рассказывая все это, лорд-директор наполнил оба бокала тягучей черной жидкостью с отчетливым запахом каррисы – сладкой темной ягоды, растущей в лесах на юге империи. К нам на север каррису доставляли крайне редко, я вообще ее впервые попробовала, когда помогала Тоби готовить сироп для пирога.

– Очень приятный вкус, – поделился информацией магистр, протягивая мне бокал. – Его еще называют летним вином.

Взяв собственный бокал, Риан пригубил напиток, прикрыл глаза и произнес:

– Вокруг нашего замка заросли каррисы, и с ранней весны до поздней осени ее запах витает в воздухе, делая его сладким, чуть пьянящим… Запах моего дома.

Осторожно поднесла бокал к лицу и, прикрыв глаза, вдохнула аромат… Сделав маленький глоток, несколько мгновений пыталась сопоставить этот сладкий, с легкой кислинкой вкус и вкус того сиропа, что когда-то делал Тоби. Вино мне почему-то понравилось больше. Отпила снова… и снова… Голова закружилась почти сразу.

– Оно коварное, – запоздало предупредил лорд Тьер.

– Да-а-а? – А сама ощущаю, как странная слабость охватывает все тело.

– Ага, – подтвердил Риан и, прикрыв глаза, добавил: – Последний раз я его пил… мм… лет двенадцать назад.

Смотрю на камин, и такое ощущение, что дракон мне весело подмигивает… И понимаю, что следовало бы отложить бокал, но почему-то сделала еще один глоток.

– Не переживай. – Риан сел ближе, обнял за плечи. – Отпускает так же быстро, как и опьяняет.

– Н-надеюсь, – откинувшись, уместила голову на его плече и занялась нехитрым делом – разглядыванием огня в камине через бокал. – А п-почему ты его раньше не выпил? Двенадцать лет все же…

Почему-то чрезвычайно сложно стало выражать мысли.

– Я был занят, – тихо ответил магистр, нежно целуя в висок, – и, говоря откровенно, было не с кем. Изысканное вино стоит пить лишь в компании особенной женщины.

– Хм, – я повернула голову – просто хотелось его выражение лица увидеть, – чем же я особенная?

Очень загадочная улыбка, а затем едва слышное:

– Когда-нибудь я тебе расскажу.

– Когда-нибудь… – сонным эхом повторила я и допила вино.

Риан поставил свой бокал на стол, забрал мой и разместил рядом с первым, затем нежно обнял, прижимая к себе. Я была не против, скорее наоборот, мне очень нравились и его объятия, и возможность просто сидеть и смотреть на огонь в камине. А огонь… он завораживал и танцем, и едва слышным треском, а за окном началась метель, и в шум завывающего ветра вплетался шелест и скрип шатающихся деревьев…

– Дэя, – тихий голос магистра вырывает из странного полусонного состояния, – а почему тебя не нужно жалеть?

Ознобом по коже! Мне очень не хотелось об этом говорить, совсем не хотелось, я никому и никогда об этом не рассказывала… И ледяной стужей в уютный мирок ворвалось другое воспоминание, о горящей печи и воющей сутками напролет метели, о горе, которое принесла та зима…

– Не хочу рассказывать, – тихо ответила я. – Просто не хочу…

– Связано с закладной на дом? – В проницательности лорду Тьеру не откажешь, это факт.

И я промолчала.

Риан молчать не стал:

– Не могу сказать, что лезу не в свое дело, – неожиданно резким голосом начал он. – Это мое дело, Дэя, теперь мое. Я сделал все, чтобы решить проблему, пощадив при этом твою гордость, но… Не могу отделаться от одной мысли – как произошло, что твои родители практически продали тебя в рабство?

И я была вынуждена ответить, правда, вышло это сквозь зубы:

– У них не было выбора.

– Как такое возможно? – Лорд-директор явно мне не верил.

Я не хотела об этом говорить. Совсем не хотела. И единственное, что смогла из себя выдавить, это:

– Думаешь, они не жалели? Каждый день! Просыпаясь утром с этой страшной мыслью и ложась спать ночью с ней же. Я себя покойником в доме чувствовала. Мама, глядя на меня, каждый раз с трудом сдерживала слезы, а отец, он… Он годами спал по два-три часа в сутки, в надежде собрать деньги и откупиться… Он… не хочу говорить об этом.

Риан обнял чуть сильнее и промолчал. Мы сидели в этом тягостном молчании долго, а потом лорд Тьер предложил:

– Еще вина?

– У меня завтра лекции, – напомнила я.

– Гарантирую, голова болеть не будет. – Магистр наполнил бокалы, протянул мне один и задумчиво произнес: – Если ты в отца, то он очень сильный человек. Сильный духом, достойный уважения.

Я улыбнулась, сделала глоток вина и вновь прикрыла глаза – вкус очаровывал, пьянил и напоминал о лете. У нас в Приграничье лето короткое, жарких дней так вообще наперечет, и мне бы хотелось побывать там, где лето царит едва ли не полгода.

– Твой отец охотник? – будто между прочим спросил магистр.

– Ага, – все так же, не открывая глаз, ответила я, думая о лете, кустах каррисы, теплых солнечных лучах…

– М-м, – протянул Риан, – охотник в Приграничье – опасное занятие. Кто на него напал: загрызень или рвар с предгорья?

– Загрызень… – прошептала я и распахнула глаза.

Несколько мгновений смотрела на огонь, затем резко повернулась и возмущенно уставилась на лорда-директора.

– Что? – невинно поинтересовался он.

– Лорд Тьер, отрабатываете на мне методы проведения допросов?

Ухмылка, а после коварное:

– Нет, конечно… – Улыбка становится шире. – У меня все методы давно отработаны, стратегии опробованы, результативность достаточно высокая. – И уже вполне серьезно: – Так отец сильно пострадал?

– Хм. – Я чуть отстранилась, чтобы лучше его лицо видеть. – И где это вы, магистр, отрабатывали методы ведения допросов?

Тьер улыбаться перестал, но ответил честно:

– На войне.

Дальше мне расспрашивать уже не хотелось. Допив вино, я поставила бокал на столик, села, достаточно вежливо попросила:

– Давай не будем об этом.

Он тоже опустошил бокал, поставил его рядом с моим и упрямо сказал:

– Будем.

Я встала, развернулась и вышла из гостиной. Если он меня не слышит, это не значит, что я должна всегда слышать его. Однако дойти удалось только до входных дверей, но вот открыть их не позволили, сначала придержав рукой, а в силе нам не равняться, потом, вовсе обойдя меня, попросту преградили путь. В следующее мгновение лорд Тьер осторожно обнял за талию одной рукой, второй приподнял мой подбородок и, глядя в глаза, негромко произнес:

– Я должен знать.

– А я не хочу об этом говорить! – Я дернула головой, избавляясь от его пальцев. – Не хочу и не буду! Мне больно об этом даже вспоминать! А сейчас мне спать пора, правда. Завтра сложный день.

Я обошла лорда Тьера, сняла с вешалки пальто, быстро обула сапоги, но к двери все-таки не дошла…

Вспыхнуло адово пламя.

Я молча шагнула в огонь и уже начала перемещаться, когда услышала тихое:

– Прости… я не хотел…

Спала я в ту ночь на удивление плохо. То просыпалась от собственного крика, то вскакивала и смотрела на руки, запоздало понимая, что крови там уже нет и уже все хорошо. Замечательно, что младшие всего этого не помнили, а вот я никак забыть не могла.

* * *

Утром меня разбудил стук в двери. Торопливо открыв, с удивлением посмотрела на разъяренную капитана Верис… она на меня… Зверское выражение с ее лица исчезло мгновенно, сменившись неподдельной тревогой. После чего меня аккуратно втолкнули в комнату. Леди зашла следом, прикрыла двери и поинтересовалась:

– Что случилось?

– Н-ничего. – Запоздало вспоминаю, что вечернее построение я пропустила.

– Совсем ничего? – елейным тоном вопросила Верис.

– Д-да…

Меня взяли за плечо, подвели к зеркалу и, указав на мое собственное отражение, поинтересовались:

– Тогда будь добра, объясни непонятливой куратору Верис, почему у тебя все лицо припухшее, а глаза красные?!

Выглядела я и вправду неважно – бледная, с темными кругами под глазами, зареванная и перепуганная какая-то.

– Это пройдет, – уверенно заявила куратору, приглаживая волосы, – не впервой.

– Да? – язвительно переспросила она. – И как часто у тебя бывает вот такое «не впервой»?

– Все реже, – честно ответила я. – Думаю, что скоро вообще пройдет.

Верис недовольно смотрела на меня, сложив на груди руки, потом задумчиво пробормотала:

– Начинаю понимать, почему Дара так хочет, чтобы ночи ты проводила у Тьера. Ну да не суть. Вчера где пропадала?

Я покраснела.

– Да, глупый вопрос, – Верис пожала плечами. – Придется побеседовать с лордом-директором по поводу нарушения учебной дисциплины. А ты одевайся, построение скоро.

И меня оставили одну.

На построение я не опоздала, пробежку и упражнения прошла бодрячком, а к середине первой лекции вообще обо всем забыла и даже вспоминать не планировала.

А потом появился Жловис. Дело было между лекциями, мы как раз шли по коридору на Любовные проклятия, и тут гоблин торопливо, а не степенно, как всегда, подбежал ко мне и протянул записку. Передав Янке учебник и тетради, взяла желтый свиток, развернула, вчиталась:

«Помнишь троллей, с которыми вы с Риаей зажигали в Мертвом городе? Которые из банды Медного? Найдены убитыми возле Ррадака. В четыре будет открыт портал от нашей Темной крепости до гарнизона, расположенного в Ррадаке. Если хочешь с нами, рви когти к воротам, я жду».