Текст книги "Академия проклятий. Книги 1 - 7 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 105 страниц)

И возрожденный дух испарилась.

– Видимо, какое-то убийство, – догадалась Янка.

– Да, любит Окено полевые испытания проводить, – отозвался Горрад.

– На наши завтраки смотреть, – добавила Ригра.

И мы все вновь уставились на Селиуса в ожидании продолжения лекции. Чего у нас было не отнять, так это жажды знаний.

Маг, оценив наше желание слушать дальше, неожиданно улыбнулся и произнес:

– «Аррэ эбектум» и вот этот символ, который вы представляете, а фактически рисуете мысленно, – в несколько штрихов Селиус изобразил один из простейших солевых кристаллов, – и ваш преподаватель больше не увидит ваших завтраков, – завершил свою речь маг.

Пару мгновений мы пытались осознать услышанное, затем все и разом стремительно раскрыли тетради на последней странице и внесли туда как заклинание, так и схему кристалла. Магистр Тесме спокойно дал нам все записать, после произнес:

– Адепты, всем сходу низший бал по методологии проклятий.

Мы так и замерли, а преподаватель добавил:

– Вы бы еще полетать попытались, наивные. Какая магия при вашем резерве?

И все сразу вспомнили, что никакие мы не маги… Обидно.

И обидно нам было ровно до слов Селиуса:

– А кто из присутствующих мог бы похвастаться навыками кузнечного дела? – Мы удивленно на него посмотрели, маг улыбнулся и задал провокационный вопрос: – Или, быть может, у нас здесь присутствуют знатоки южного эльфийского наречия?

Все отрицательно головой помотали, Селиус улыбнулся и наставительно произнес:

– Не спорю, для того чтобы стать магами, вам потребуется от пятнадцати до тридцати лет – при нулевом ресурсе, коим вы сейчас обладаете. Но так же как каждый из вас способен выучить несколько эльфийских слов или выковать скобу для крепления бревен, так и простейшая магия вам вполне доступна. Вы, адепты Академии Проклятий, в совершенстве владеете управлением собственных энергетических потоков и обладаете великолепной зрительной памятью – этого достаточно, чтобы применять простейшую магию для личного пользования. На себя вы способны влиять.

Мы все и разом почему-то посмотрели на Тесме, магистр же пристально взирал на Селиуса, затем ядовито произнес:

– Даем адептам не указанные в плане лекции знания? – Почему-то после этих слов Селиус потускнел в буквальном смысле слова. А Тесме поднялся и нам приказал: – На выход.

Счастливчик тут же спрыгнул с моих колен и снова куда-то умчался. Мы же всей группой встали, собрали ученические принадлежности и, поблагодарив мага за лекцию, нестройной толпой двинулись прочь из аудитории. И не знаю, кто из преподавателей прав в данном случае, однако уверена – не только я сегодня же собиралась испытать магическое заклинание.

* * *

Из потустороннего мира выбираться оказалось непросто. Для начала лестница, за время своего недолгого здесь нахождения, почему-то обрела зеленоватый оттенок и склизкую поверхность, а потому впереди идущие благополучно повалились на нас, ступающих следом. Но даже когда мы все, цепляясь друг за друга, стали карабкаться вверх, выяснилось, что воздух почему-то уплотняется, замедляя наше движение.

– Дара! – крикнул Тесме.

Дух явилась над нами, померцала, потом хмуро приказала:

– Всем вниз.

Измазавшиеся зеленой слизью адепты послушно вернулись в негостеприимные объятия мира мертвых. В то же мгновение лестница была охвачена синим пламенем. Причем Дара жгла ее со скучающим выражением на лице, так, словно это было рутинное выполнение обязанностей, и эти самые обязанности давно опостылели.

Когда лестница обуглилась, Дара довела ее до состояния раскаленного камня, красноватого такого, после чего приказала:

– Поднимайтесь.

Мы молча и выразительно посмотрели на возрожденную, она – не менее выразительно на нас.

– Долго стоять будете? – Тесме взошел на первую ступень. – Время, адепты.

Все молча и осторожно последовали за магистром, и только я стояла, оглядываясь по сторонам в поисках Счастливчика.

– Дэя! – окликнула меня Дара.

Послушно побрела к лестнице. В первый раз, когда мы пытались подняться, Тесме оставался внизу, и я так поняла, что никто не собирался закрывать вход в потусторонний мир, но сейчас магистр шел первым и…

– Здесь я, – раздалось позади, после чего Счастливчик, ловко запрыгнув мне на спину, взобрался на плечо, устроился поудобнее, отчего я чуть не свалилась, и промурлыкал: – Я узнал.

– Узнал что? – стащив кота, я обняла его и поторопилась подняться вверх по лестнице, причем воздух уже не удерживал.

– Узнал, кто так славно подставил тебя, малышка, – промурлыкал возрожденный дух и совсем по-кошачьи потерся мордочкой о мое плечо.

– Ии-и-и… – я даже остановилась, – кто?

– Узнаешь, мрр, все узнаешь на занятии со старшим следователем Окено, он как раз на месте преступления. – И Счастливчик умильно зажмурился, совсем как самый обыкновенный кот.

Осознав, что я отстала от группы, торопливо возобновила движение и все же:

– А ты не мог бы сказать? – с запинкой спросила я.

– И испортить тебе момент осознания истины? Я что, зверь? Не в буквальном смысле, но все же. – Счастливчик приоткрыл один глаз. – Сама догадаешься, ты у меня малышка умненькая.

Давно меня никто не хвалил, приятно очень.

* * *

Едва мы вышли в реальный мир, дышать сразу стало легче, хоть это и было подземелье. Причем намного легче.

И уже даже как-то с радостью воспринималось ворчливое:

– Ходют и ходют… Не шаркай ногами, Герген!

Наш самый невозмутимый и вечно ко всему безразличный адепт вздрогнул всем телом и продолжил подъем значительно быстрее.

Тесме нахмурился и остановился.

– И чего стоим? – умильно поинтересовалась лестница.

– Прекратите пугать адептов! – зло приказал магистр.

– Ишь, пугливых нашел, не смеши старую лестницу, Тесме. Твои пугливые, чай, и в одиночку туточки шастают!

Тесме промолчал, видимо, ожидая, пока пройдут лишние уши, то есть адепты. И он стоял, а мы все прошли мимо, но так как я позади всех шла, я и расслышала его тихое:

– Что?

– Ой, чегось сболтнула я, старая… Звиняй, Тесме, не моя тайна.

И дух умыл руки, в смысле – смылся, даже светильники чуть потускнели с ее уходом. В следующее мгновение магистр рявкнул:

– Риате, стоять!

Я остановилась. Счастливчик же делал вид, что спит и вовсе ничего не слушает, но мурлыкать перестал.

– Риате! – Тесме, перепрыгивая по три ступени за раз, стремительно приблизился, навис надо мной и прошипел: – Адептка Риате, еще раз и глядя мне в глаза – вы брали запрещенные книги из библиотеки?

Несмотря на не особо яркое освещение, я отчетливо разглядела, что правое веко у Тесме дергается.

Глянув в сторону ушедшей группы, тяжело вздохнула и честно ответила:

– Магистр, о моих отношениях с лордом-директором вы знаете. О том, с чем нам пришлось столкнуться в конторе, – тоже. Да вам же все известно, магистр! – Счастливчик вдруг снова начал мурлыкать, словно успокаивая меня, я успокоилась и уже тише продолжила: – И вот вы нас всегда учили смотреть, запоминать, анализировать, делать выводы. И знаете, каковы мои выводы, магистр? Мои выводы – мы столкнулись с кем-то, кто знает о проклятиях значительно больше нас! Это все равно, как если бы мы знали проклятия только до шестого, еще фактически безопасного уровня, а кто-то другой с легкостью пользовался бы десятым, а то и тринадцатым уровнями. И одно дело, когда все это учишь в теории, но совсем другое, когда сталкиваешься в жизни. Я столкнулась. Столкнулась с тем, что заклинания противодействия из вашей личной тетради помогают, а из сборника, что вы нам диктовали, – нет! И вот когда у тебя на руках умирает партнер, а он вообще Ночной страж, то есть в принципе магически защищен сильнее всех прочих, как-то перестаешь думать о том, что пользоваться вашей книгой плохо, потому что записанные в ней заклинания помогли спасти Юрао.

– Риате… – попытался прервать меня Тесме.

Но меня уже не остановить было.

– Я к чему рассказываю все, магистр, – судорожный вздох, и я все же это сказала: – Мне совершенно не совестно, что я пользовалась вашей книгой. Мне, наоборот, страшно даже представить, что я могла ею не воспользоваться. Но я не воровала никакие учебники из библиотеки! Потому что меня никогда не интересовали запрещенные проклятия. Вот заклинания противодействия к ним – да, но сами проклятия – ни в коем случае! Особенно учитывая тот факт, что теперь я точно знаю – это устаревшие знания.

Магистр молча смотрел на меня, я же тихо продолжала:

– И тем более я бы никогда не стала накладывать проклятие на господина библиотекаря. Да, я была в отчаянии, мне было очень страшно за лорда Тьера и я с ума сходила от неизвестности, но последнее, что я стала бы делать, – это причинять кому-либо вред.

В следующее мгновение Тесме с глухим стоном осел на лестницу и, сжав голову руками, простонал:

– Бездна!..

Счастливчик приоткрыл один глаз, посмотрел на магистра и вновь изобразил глубокий сон. Мне же как-то неудобно было стоять вот так, а тут еще и Тесме добавил:

– Если бы не Тьер, ты уже была бы отчислена с наложенной «Седьмой Печатью»… Я глупец.

Потрясенно смотрю на магистра и поверить не могу в услышанное. «Печать» – заклинание, блокирующее доступ к имеющимся знаниям. «Седьмая Печать» – практически стирание памяти, это… это…

– Магистр, – голос мой вдруг превратился в сдавленный хрип, – вы сейчас пошутили, да?

Мне не ответили ничего.

И оставалось лишь поторопиться подняться вверх по лестнице, стремясь догнать свою группу.

– Промолчишь? – мурлыкнул Счастливчик.

– Я не имею права задавать вопросы магистру Тесме, – глухо ответила я.

Кот вдруг спрыгнул с моих рук, и через мгновение на моем пути стоял высокий, почти как лорд Тьер, но значительно более стройный… дракон. С зелеными, как лес поздней весной, глазами, желтоватыми волосами чуть ниже плеч, светлой, покрытой золотистыми чешуйками у внешних уголков глаз кожей и тонкими бледноватыми губами. Дракон. Как есть дракон, причем вполне материальный. И вот этот дракон мне с легкой улыбкой сказал:

– В жизни каждого бывают моменты, когда молчание – величайшая глупость, малышка.

Потрясенно смотрю на возродившегося духа Золотого дракона.

– Забитые вы в этой академии, – дракон весело мне подмигнул. – Решай сама, кареглазая, можешь как побитый щенок плестись обратно в стайку столь же забитых, боящихся лишний раз тявкнуть, а можешь вернуться к Тесме, и при правильном подходе мужик даст тебе как минимум две зацепки для раскрытия всей этой истории с подставой.

Я продолжала стоять, все еще удивленно глядя на «котейку».

– Кстати, вся эта история связана с лордом Тьером, – улыбка у дракона стала в точности кошачьей, – так что найдешь подлеца, поставившего тебя под удар, – на шаг приблизишься к разгадке истории с артефактами. Решать тебе, малышка.

Я развернулась и стремительно побежала вниз, к все еще сидящему в сумраке магистру Тесме. Правда, на середине пути оглянулась – довольный собой Счастливчик сидел на ступеньке в образе упитанного котяры и хитро щурился, глядя мне вслед. Я же спустилась до магистра, подложив тетрадь, села рядом с Тесме и пошла на нарушение священного правила Академии Проклятий:

– Что произошло в библиотеке?

Быстрый взгляд магистра и насмешливое:

– А, как же, наслышан о вашей с офицером Найтесом затее с частным сыском.

– Мы делаем успехи, должна заметить, – торопливо ответила я и вновь задала вопрос: – Так что произошло?

В ответ Тесме усмехнулся, но вдруг начал говорить:

– Должен признать, я в чем-то горд собой, Риате, мы хорошо вас учим. Очень хорошо. Логичность, подавление эмоций, рациональность. Смотри, на мое обвинение ты не стала вопить: «Да как вы могли так обо мне подумать!», нет, ты четко и конкретно доказала свою непричастность к произошедшему. Ты привела разумные доводы и… Теперь я более чем уверен в спокойном заявлении лорда-директора: «Дэя на подобное не способна. Ваши выводы ошибочны».

Теплая волна благодарности Риану была мгновенно подавлена любопытством, которое жаждало получить ответы.

И я начала с вопросов:

– Почему мне сразу не сказали, в чем обвиняют?

Вопрос резонный – едва обнаружив вторжение в библиотеку, Дара мгновенно отвела меня в комнату, не слушая ни возражений, ни просьб. Через некоторое время явилась злая Верис, сообщила, что она была обо мне лучшего мнения и я под арестом до возвращения лорда-директора.

На этом все.

Ни обвинений, ни допросов, ничего. Даже еду мне приносила жена Жловиса, укоризненно качая головой при каждом появлении. Кстати, она же передала и записку от Окено, в которой старший следователь сообщал, что Юрао под домашним арестом.

Все!

Меня из комнаты выпустили лишь по прибытии лорда Тьера и под конвоем сопроводили в его кабинет, где и состоялся крайне неприятный разговор. И если бы не уверенность Риана во мне, меня вот так же, без обвинений, лишили бы памяти и выставили из Академии Проклятий.

– Тебя застигли на месте преступления, – Тесме перестал сжимать свою голову, сел ровнее, – больше никого там не было. Верис облазила все, особенно после обнаружения исчезнувших книг, но там был лишь твой запах. Доказательства оказались неоспоримы, Риате.

Молча и пристально смотрю на магистра, Тесме под моим взглядом сник и тихо произнес:

– Что именно ты делала в библиотеке? Опиши свои действия по порядку.

Решив быть предельно откровенной, я начала рассказывать:

– Прошла в библиотеку… – Пауза, но я же решила быть откровенной: – На господине Биборе использовала проклятие второго уровня «Утраченные воспоминания»…

– Мгновенного действия? – осведомился Тесме.

– Да, просто чтобы он забыл о моем появлении в запрещенном секторе. Я бы не использовала, удалось же прокрасться незамеченной, но…

– Где он тебя увидел? – Магистр вновь стал собранным и теперь явно пытался представить картину произошедшего.

– Я висела между лестницей и двенадцатой полкой пятого сектора, шестой ряд.

Смерив меня насмешливым взглядом, Тесме произнес:

– Взяла четвертую лестницу, да?

– Я не смотрела, – сознаюсь шепотом, – я взяла первую попавшуюся, подтащила, забралась, а там…

– Это я последнюю ступеньку сломал, – признался магистр, – когда ты формулу катализатора нарисовала, я, как тролль в брачный период, метался между библиотекой и лабораторией, меня постоянно преследовало ощущение, будто я что-то упускаю. Тогда и лестницу сломал, Бибор ругался страшно. Ну да ладно, мелочи. Что дальше?

Я, тяжело вздохнув, сообщила уже известное всем:

– Ругань духа-хранителя, появление Верис и вас, потом арест…

Мы с магистром переглянулись, Тесме чуть прищурился и произнес:

– Двенадцатая полка, пятый сектор… Заклинания противодействия времен Дарайской войны… Ты подозреваешь, что тварь, организовавшая перенос каррагов в Ардам, может быть связана с периодом последней междоусобной войны в Хаосе?

И, не дождавшись моего ответа, задумчиво и уже обращаясь скорее к самому себе:

– Человеческая магия… утраченный язык… Точно! – Он подскочил. – Тот, подобный агонизирующей змее символ! А я все понять не мог, почему этот язык мне что-то напоминает. Человеческая магия! Так вот она – разгадка! – И уже совершенно забыв про меня: – Лестница, вход в лабораторию!

Дух не стал молчать и ехидно заметил:

– Чай, входом ошиблись, магистр Тесме, старость не радость, да, уважаемый?

Не утруждая себя ответом, преподаватель развернулся и умчался наверх, чтобы перейти в нужное подземелье. И мчался он, перепрыгивая по две, а то и три ступени разом.

А я осталась сидеть.

И никак не могла понять – кто столь жестоко попытался избавиться от меня и зачем? Пока размышляла об этом, подошел Счастливчик, нагло забрался ко мне на колени, умильно заглянул в глаза и поинтересовался:

– Сидеть долго будешь, малышка?

Решив возмутиться, я сурово сказала:

– Хватит называть меня малышкой!

На морде котяры расплылась хитрющая улыбочка, после чего возрожденный промурлыкал:

– Тебе сколько лет?

– Двадцать один, – призналась с тяжелым вздохом.

– Тысяча двести сорок один мне, – с чувством явного превосходства поведал котяра.

Почему-то я, потрясенная услышанным числом, вдруг произнесла:

– Да меньше месяца тебе, – почесала оторопевшего кота за ушком и добавила: – А как вырос уже.

Счастливчик отмер, прищурил глаз и ядовито так:

– Манюня, никак язвим?

Мне почему-то вспомнился тот несчастный котейка, которого подобрала в подворотне, и я честно ответила:

– Нет.

У кота отвисла челюсть.

Проведя некоторое время с открытой пастью, он ее сам себе лапой закрыл и сокрушенно признался:

– Меня так ни разу в жизни не унижали. Да что там за одну жизнь – за все жизни! – слез с моих рук и, направившись вверх по ступеням, заявил: – Все, я обиделся.

– На что? – искренне не поняла.

Развернувшись, кот уселся на ступеньку и снова стал драконом в темном облике. Правда, на сей раз лицо его было значительно сильнее покрыто чешуей, чем в момент первого явления. Поднявшись, я с интересом его разглядывала, а дракон почему-то все больше хмурился. Потом раздраженно произнес:

– Есть три темы, которые не обсуждаются с мужчинами, манюня, это – деньги, настоящее и возраст. Запомнила?

«Интересно, а сколько лет лорду-директору?» – подумала вдруг я.

– Ой, деревня ты моя, – дракон поднялся, – в общем, так: Тесме тебе наводку дал, вторую подсказку получишь на занятии с Окено, на которое ты, мелочь, уже запаздываешь. А там бери своего дроу – и вперед, на поиски приключений. Вот Тьер взбесится. А я пошел, мне еще Верис обаять требуется, Даре жестоко отомстить, ну и так, по мелочи. Дел, знаешь ли, по самый хвост.

И уже котом помчался по лестнице.

Моего отца иногда называли тугодумом – просто, бывало, он стоит, молчит и смотрит. Вот и я сейчас так себе папу напомнила. Стою, смотрю и думаю, пытаясь понять мотивы и поступки возрожденного духа. И начинаю догадываться, почему Риан сказал, что в свой замок его не пустит…

Затем, подняв тетрадь с лестницы, я поторопилась на лекцию, вспомнив, что опоздавших Окено очень не любит.

* * *

Странное это ощущение – когда врываешься в аудиторию, а там пусто…

Я так и застыла в дверях, оглядывая аудиторию: ровные ряды черных столов, окна с темными занавесями… черный провал в полу около доски, так напоминающий зыбучий песок…

– Риате, низший бал! Вот так вот, сходу и с наслаждением, – донесся из дыры голос Окено. – А чтобы впредь не опаздывала, к послезавтрашней лекции, а она у нас с вашей группой первая, накатаешь мне контрольную по разложению человеческого трупа в условиях подвальных помещений. Теперь живо сюда!

И тут я услышала приглушенное бормотание и разобрала: «Аррэ эбектум». Сопоставила со словами Окено про контрольную «по разложению человеческого трупа в условиях подвальных помещений»… И вместо того чтобы прыгнуть в пространственную дыру, побежала к шкафчику, вынула тканевую маску, используемую для лабораторных, надела и только после этого с разбегу ринулась в проход.

* * *

Запах гниющей плоти просто оглушал. Я в полете умудрилась, выронив тетрадь, закрыть нос руками и, когда упала на груду учебных принадлежностей, поняла, что таким же образом поступили все в нашей группе.

– Убийственная вонь, – простонала Онха, стоящая позади всех адептов, и начала проговаривать: – Аррэ эбектум.

У полуорки всегда были трудности с концентрацией внимания, вот и сейчас она с трудом сдерживала рвотные позывы, в то время как остальные уже спокойно внимали старшему следователю. Но от мыслей об Онхе меня очень сильно отвлекал удушливый запах гниения, я и сама с трудом сдерживалась.

– Аррэ эбектум, – на выдохе, с вплетением энергии на втором и четвертом слогах произнесла я, затем последовала мысленная прорисовка схемы кристалла.

И потрясенное «О Бездна!», когда символ, неожиданно материализовавшись в воздухе, почернел и поплыл на меня. Но едва рисунок коснулся моей руки, выставленной в глупой попытке остановить его, тошнота прошла. Мгновенно. И запах, практически сбивающий с ног, вдруг начал восприниматься как нечто незначительное, присутствующее, но абсолютно не доставляющее дискомфорта. И тут я подумала – а Ночные стражи тоже чем-то подобным пользуются? И если да, тогда…

– Ну а теперь, – прозвучал предовольный голос старшего следователя, – любуемся нашей красавицей… И отдельная просьба – будете блевать, соизвольте хоть не друг на друга.

Так как я ростом не отличаюсь, торопливо иду вперед группы и становлюсь между Янкой и Ригрой – мы самые низкорослые из присутствующих.

И вот, стоило мне направить готовый внимать взор на Окено, как тот отработанным и несколько пафосным жестом стянул простынь с лежащего на полу тела, которое явно и являлось источником трупного запаха.

Мы все на это тело посмотрели очень внимательно, после – столь же внимательно на следователя.

И лицо у полувасилиска стало такое, ну просто такое… такое разобиженное.

– Не понял, – мастер Окено обвел нашу группу подозрительным взглядом, – а где ваша стандартная реакция на труп?

Ригра неожиданно дернула меня за рукав и прошептала:

– Селиус гений, да?

– Ага, – так же шепотом ответила я.

– Адепты, труп, – Окено выглядел обескураженным. – Вы что, издеваетесь?

– Труп как труп, – спокойно произнес полугном Руви. – Что мы, трупов не видели?

Я невольно оглянулась – наши все стояли такие вальяжно-надменные и едва скрывали победные ухмылки. В общем, Селиус стал героем всей группы! И я повернулась обратно к старшему следователю, тоже с трудом сдержала победную улыбочку… а потом вновь посмотрела на труп.

Улыбка медленно сошла на нет…

– Ну, я и не сомневался, что ты ее знаешь, Риате. – Окено весело мне подмигнул. – Этот контингент ты должна хорошо знать.

А я смотрела на рыжеватые волосы, полные и уже синие губы, чуть вздернутый нос и вспоминала всегда заразительный смех Норы…

– Дочь мастера Урда, это трактир на западном въезде в Ардам, – тихо начала я. – Двадцать пять или двадцать шесть… – Голос сорвался, я откашлялась и продолжила: – Двадцать пять, она летом отмечала в чайной у Элисы…

Не то чтобы я дружила с Норой, но знала хорошо, и сейчас перед глазами проносились картинки: Нора в голубом платье с цветами в волосах, она так любила голубой цвет, Нора в трактире, Нора улыбается мастеру Бурдусу, забежав к нему по поручению отца… А вот теперь она со вспоротым животом лежит на грязном полу в заброшенном подвале… Кто с ней так? И за что?

Не сразу поняла, что глаза полны слез. Торопливо вытерла и вдруг подумала – а при чем тут Ночная стража? Убийствами подобного типа занимается Дневная стража.

И я прямо спросила у старшего следователя:

– А почему этим делом вы занимаетесь?

Окено подошел к трупу, наклонился и одним движением разорвал платье, обнажая рану на белом животе.

Вопросы отпали сразу – то, что казалось ножевым ранением, на деле напоминало…

– Как будто когтистой лапой вырвали кусок, – прошептала Янка.

И при этом на одежде вид такой, словно удар был нанесен ножом…

– Вам не видно, – Окено выпрямился, – но для любого мага очевидно, что тут сильно искажен магический фон. Как вы понимаете, подобное автоматически переводит данное дело под юрисдикцию Ночной стражи. В данный момент мы выясняем причину колебаний магического фона и ищем связь этого явления с убийством дочери трактирщика. Одно могу сказать точно – девчонка здесь чуть больше трех суток.

«Чуть больше трех суток»…

И мысли понеслись вскачь: три дня назад я была схвачена в библиотеке… И меня подставили… Видимо, для того чтобы украсть книги по запрещенным Смертельным проклятиям… Но на территорию академии посторонний проникнуть не мог. Значит, это сделал кто-то из адептов. И вот теперь я вижу Нору, ту самую Нору, из-за которой отчислили Логера. Ерга Логер – адепт Академии Проклятий, значит, проникнуть в библиотеку мог. И Логер был очень зол на меня за отказ помочь ему, для Ерги обучение в академии было смыслом жизни. Он вообще планировал остаться преподавателем… А тут беременность Норы, заявление ее отца на имя лорда-директора, требование Тьера, отказ Логера жениться и последовавшее за этим отчисление адепта из академии…

Беременность Норы!

У меня внутри все похолодело.

– Мастер старший следователь Окено, а… – Я глянула на труп, стараясь думать о нем только как о трупе, а не как об убитой Норе. – Судя по ране, получается, у нее что-то… вырвали?

– Угу, чрево, – Окено ухмыльнулся, видимо, ожидая нашей тошнотворной реакции.

Но все держались стойко и даже слегка безразлично.

Все, кроме меня, потому что я точно знала – Нора была беременна.

По щекам потекли слезы.

– Риате, – Окено явно заинтересовался начавшимся у меня потоком слез, – у тебя есть мысли по поводу подозреваемых?!

Судорожно вздохнув, я попыталась успокоиться и с трудом ответила:

– Отчисленный адепт Академии Проклятий Ерга Логер.

Все наши зашумели, Ригра повторно дернула меня за рукав, но ничего не сказала, зато Окено, с подозрением глядя на меня, спросил:

– С чего ты…

– Нора была беременна, – понимая, что в конце почти перешла на шепот, уже громче продолжила: – Отцом являлся Логер, за отказ взять на себя обязательства лорд-директор его… отчислил.

Лицо старшего следователя несло на себе печать сомнений ровно до слов «лорд-директор». Вот после этого Окено посветлел челом и задумчиво произнес:

– Это да, лорд Тьер мог отчислить за подобное, – хмыкнул и, скрестив руки на груди, продолжил: – Случай один знаю, Тьер ваш совсем еще зеленый был, только военную закончил, отправили его, значит, в пограничье, дали отряд головорезов, приказали захватить крепость. Насколько я в курсе, дело считалось заранее провальным, вроде как хотели урезонить молодого аристократа. Но Тьер высоту, то есть крепость, взял. Двадцать бойцов плюс сам Тьер, но взял, несмотря на то, что там два демона и семь темных магов имелось. Не в этом суть, суть в том, что один из его подчиненных по неписаным законам военного времени попользовался служанкой коменданта. – Старший следователь усмехнулся и завершил: – Наутро невоздержанный головорез для начала женился на зареванной девчонке, оставив ее наследницей всего своего имущества, а после был казнен Тьером.

Потрясенное молчание всей нашей группы, и мое в частности.

– Кстати, вот тот самый любвеобильный оказался единственной потерей тьеровского отряда. Поговаривают, что на все мольбы несчастного о помиловании Тьер спокойно ответил: «Я предупреждал».

Об убийственном спокойствии лорда-директора мы все уже знали… в смысле знали, что оно действительно убийственное.

– Так о чем это я? – Окено клыкасто улыбнулся: – Особое отношение у Тьера к женщинам, бережное и трепетное.

И взгляд такой – на меня. Выразительный.

– Так вот, – старший следователь подмигнул, опять же мне. – Так что отчислением Логера я не удивлен. – И, повысив голос: – Дарген!

В подвал со стороны входа, а не как мы, через пространственную дыру, вошел незнакомый мне офицер Ночной стражи, коротко кивнул нам, ожидающе уставился на Окено.

– Подозреваемый Ерга Логер, отчисленный адепт Академии Проклятий. Объяви розыск, и чтобы через час он был у меня на допросе.

Офицер вскинул нарост, заменяющий ему бровь, и хрипло возразил:

– Проклятийники магией не владеют.

– Зато у него был мотив, – Окено кивнул в мою сторону. – Бери нашу конкурентку в оборот, и за дело. И да, отправь Найтеса в академию, пусть узнает о произошедшем в подробностях у администрации.

Офицер вперил взгляд красных вампирских глаз в меня, хмыкнул и произнес, растягивая слова:

– Аа-а, напарничек Найтеса, значит? Следуйте за мной, госпожа частный следователь.

После чего развернулся и вышел.

– Ух, и не любят они тебя, – почти пропел явно веселящийся Окено. – И про контрольную не забываем, Риате.

Когда я уходила вслед за офицером Даргеном, позади меня слышался предовольный голос старшего следователя:

– Достаем тетради и приступаем к работе, адепты.

Ну конечно, и конспект мне потом тоже придется переписывать.

* * *

Едва мы вышли из подвала, я с удовольствием сняла маску и вдохнула морозный воздух, щурясь от яркого солнечного света. Правда, солнце вдруг заслонили, в следующее мгновение для начала меня укутали в плащ, потом крепко обняли, и я услышала почти родное:

– Партнер!

Сама от себя не ожидала, но и я радостно обняла Юрао, крепко-крепко так.

– Дэйка, – дроу отстранился, широко улыбнулся, – ты как вообще? Я к тебе прорваться не мог!

– Ты же под арестом был, – вспомнила я.

– Не-е-е, – Юрао поправил мои волосы, – я был под присмотром. Окено за меня поручился, он и приглядывал, а арест это так, отмазка для начальства.

Нашу радостную встречу прервало лениво-насмешливое:

– Голубки, намиловались уже?

Дарген подошел и, скрестив руки под плащом, хитро посматривал то на меня, то на Юрао. Мы с дроу переглянулись, и я сходу сдала всю информацию:

– Подозреваю, что убийца Норы – Ерга Логер, мой одногруппник, отчисленный лордом-директором.

– Неспокойный этот? – переспросил Юрао. – Уверена? Там явно маг поработал, но искажения такие, что отследить не можем. Вообще странная ситуация, и проклятие намешано вдобавок. Наш эксперт, правда, так и не понял, какое именно. Но он у нас не особо компетентный… А, ты ж его знаешь, тот самый, которому ты на окраине при убийстве дроу нос утерла.

Смутно припомнила старичка и задумчиво рассказала:

– Окено приказал офицеру Даргену меня допросить, а тебе отправиться в академию, расспросить администрацию, а точнее лорда-директора, об отчислении Логера.

Дроу нахмурил черные брови и выдал:

– Не пойдет: лучше я допрашиваю тебя, а красноглазка валит к лорду Тьеру.

Полувампир опять молча вскинул бровь и осведомился:

– Дроу, ты окончательно страх утратил, да?

Юрао глянул на меня, весело мне же подмигнул и с честнейшим выражением на лице произнес, к сослуживцу обращаясь:

– Кстати, ты в курсе, как адепты перемещаются сразу в академию? – У Даргена во взгляде промелькнуло удивление с примесью подозрительности к дроу. – Надо поцеловать адепта, и сразу оп – ты на территории академии.

Я оторопела от такого, попыталась возразить, но Юрао мне ловко рот ладонью закрыл и продолжил:

– Присмотрись, у нее едва заметный магический ореол.

– Так это на всех адептах, – чуть растягивая слова, произнес Дарген, – это же защита, у нас тут по городу случаев восемь было столкновений с данным видом магии. Насколько я понял, Тьер и накладывал.

– Да, – закивал Юрао, – но не все в курсе информации об открытии портала-перехода.

– Мм-м! – возмущенно замычала я.

– Вот, смотри, как Дэйка злится, – ничуть не устыдился дроу. – Это у них секретная инфа, кстати.

Офицер Дарген посмотрел на меня, на Юрао, снова на меня, и выдал:

– Давай попробую.

Я остолбенела от такой наглости, а дроу, гад бессовестный, продолжая меня удерживать, заговорщицки так полувампиру:

– Убираю руку – ты целуешь. Только быстро.

– Да было бы, что тут целовать, – фыркнул Дарген.