Текст книги "Имя твоё - человек (СИ)"

Автор книги: Елена Горелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

   7

   Сам факт вызова Ани к начальству "на ковёр" не внушал Да-Рэй беспокойства. В конце концов, они не нарушали никаких правил, ни с кем не конфликтовали, работу свою выполняли так старательно, как могли. Разве что какая-то из жриц-каваанок могла углядеть некое мелкое святотатство и натрепать языком. Скорее всего, речь зайдёт о другой работе или повышении оплаты, что было предусмотрено договором. Но почему так тревожно на душе?

   Рука ощутила знакомое прикосновение, сопровождаемое волной эмоций – всё то же беспокойство. Осьминожка.

   – Ты тоже? – спросила тари. – По-твоему, нам не стоит покидать здание?

   Волна положительных эмоций означала "да".

   – Вернёмся.

   На этот раз ощущения были сложнее. Осьминожка передала образы, ясно показывавшие, что она останется у входа, а вот Да-Рэй стоит поинтересоваться происходящим внутри помещения.

   – Нет причин не доверять твоему чутью, – согласилась длинная. – Оставайся здесь.

   И решительно отодвинула в сторону полупрозрачную дверь с нанесенным священным знаком каваанской веры – накосо перечёркнутым кругом.

   Вид довольно ухмылявшегося Карсо, в гордом одиночестве подпиравшего стенку в коридоре чуть ли не у дверей собственного кабинета, превратил смутные подозрения в твёрдую уверенность. Да-Рэй прибавила шаг. Здешние потолки не были рассчитаны на высокий рост тари, и она едва не цепляла макушкой плоские лампы. Начальник, заслышав быстрые тяжёлые шаги – весила длинная инопланетянка немало, топала громко – резво вернулся в реальный мир.

   – Где Ань-Я? – обманчиво мягко спросила Да-Рэй.

   – В кабинете, – резко ответил шеф. – Сгинь, не мешай ей.

   – Ей – или тебе? – тари сделала попытку обойти его.

   – Отвяжись, дылда. Я ей жизнь устраиваю, – Карсо невежливо, с силой дёрнул её за рукав. – Захочешь – и тебе устрою. Правда, не уверен, что на такой небоскрёб найдётся наниматель.

   Воспитанная, всегда вежливая тари задохнулась от гнева. Первым и главным правилом, которое внушали тарийским детям, было уважение к окружающим, к их праву выбора. А здесь... Здесь...

   "Работорговец!"

   Да-Рэй едва не выкрикнула это слово – страшнейшее оскорбление, которое могли измыслить современные тари. Могла бы и вслух высказаться, но в этот момент из-за двери послышались жуткие вопли. Забыв обо всём на свете, она рванулась туда. Карсо неожиданно ловко подставил ей подножку. Тари с грохотом растянулась во весь рост. Приподнявшись на локте, зло отмахнулась ногой от насевшего на неё шефа. Тот с не меньшим грохотом улетел в уголок, сбив по дороге какой-то сюрреалистический ландшафтик со стены. И больше ничего они оба сделать не успели. Потому что из кабинета, не заметив закрытой двери, вылетел тип, в котором с большим трудом ещё можно было признать "уважаемого Осни". Глаза выпученные, лицо исцарапано, щёгольская офицерская униформа изодрана в клочья, руками машет и визжит. На бегу. Следом за ним, жутко завывая, вынеслась Аня... или кто-то, очень на неё похожий. С оторванным шитым воротником в зубах, с совершенно зверским лицом, растрёпанная, как ведьма, норовящая ухватить улепётывавшего офицера за остатки кителя и продолжающая выть, будто перебравшая валерьянки мартовская кошка.

   – Уберите! – верещал несчастный рунн, споткнувшись о растянувшуюся на полу тари и растягиваясь по соседству. – Уберите от меня эту сумасшедшую!

   Аня, выплюнув воротник, радостно взвизгнула и прыгнула на жертву. "Жертва", явно не желая вновь оказаться в столь горячих объятиях, прытко подскочила и со спринтерской скоростью помчалась к выходу, оставив в руках победительницы вырванный "с мясом" рукав.

   – Куда же ты, сладкий мой?!! – завопила Аня, не забывая подвывать при этом. – Я есть хочу-у-у!!!

   У Да-Рэй челюсть отвисла и глаза на лоб полезли. Всякое видела, но такого... Краем глаза она заметила, что босс тоже ловит челюсть обеими руками, и это почему-то привело её в чувство. Обцарапанный и оборванный рунн тем временем благополучно выскочил за дверь. Правда, оттуда почему-то донёсся короткий вскрик и звук падения, но тари сейчас было не до того. Резким движением она поднялась, вцепилась в Анин воротник и коротко, но сильно встряхнула подругу.

   – Успокойся! – рявкнула она, сама не ожидавшая от себя такой резкости. А потом обернулась к боссу. – Что здесь происходит? Не молчи, ты, лужа высохшая!

   – Он... он... меня за... замуж... – Аню, прекратившую завывать, теперь колотило от дикого нервного хохота. – За этого... ощипанного... Гы-ы-ы!

   – Я тебе только добра желал, идиотка! – взревел шеф, подскакивая на ноги. – Жила бы у уважаемого, обеспеченного мужчины, только и забот, что новые тряпки примерять! А ты что устроила?

   – Да он же ничего не смыслит в любви по-террански, – Аня на минутку вернулась в амплуа каннибалки и изобразила соответствующую улыбочку. – Может, ты хочешь узнать? Я охотно растолкую.

   Карсо взрычал, всем своим видом демонстрируя, что как раз этот вопрос интересует его в последнюю очередь.

   – Ты хоть понимаешь, что натворила, дурища?!! – заревел он. – В вашей любви он, видите ли, ничего не смыслит! Осни на ресторан все инстанции натравит, а всё из-за тебя!!!

   – Поделом, – хмуро припечатала Да-Рэй.

   – И ты туда же, башня ходячая?!! Вы уволены! Обе!

   – Да ну! – отставив досмеявшуюся до слёз Аню в сторонку, тари провернула свой коронный номер – нависла над начальником и мило улыбнулась. – Ой, как хорошо! Ань-Я, ты не помнишь, личный код уважаемой Лаити-сен в твоём или в моём коммуникаторе записан? Раз мы здесь больше не работаем, кто может помешать нам предложить ей отличную тему для острого репортажа?

   Если честно, она надеялась просто как следует досадить Карсо на прощанье, но такой реакции не ожидала. Вообще, что-то слишком часто в последнее время её подводит интуиция. Чужой мир... Уважаемый ресторатор, собиравшийся разразиться очередной гневной тирадой, заткнулся так поспешно, что издал звук, похожий на тихое хрюканье.

   – Простите, я погорячился, – выдавил он из себя. – Но не думайте, будто это вам с рук сойдёт! Четыре шестидневия без премии и на половинной ставке – за разгром, который вы тут учинили! Брысь!

   Аня хотела было возразить, что "учинили"-то как раз не они, но, во-первых, на неё уже натуральная икота напала, а во-вторых, тари без лишних слов ухватила её за плечо и потащила к выходу. Но, выходя, обе девушки заметили, как Карсо мышью шмыгнул в кабинет. И воя над разгромленной обстановкой оттуда не послышалось.

   Этому вечеру просто не суждено было закончиться начальственным "Брысь!". У входной двери девушки обнаружили тело: уважаемый Осни наткнулся на Осьминожку. Очевидно, увидев после всех переживаний прущее на него существо, размахивавшее щупальцами и переливавшееся всеми цветами радуги, незадачливый искатель приключений на одно место попросту грохнулся в обморок. Тело уже постанывало, возвращаясь в реальность, и силилось подняться на четвереньки. Добродушная Осьминожка пыталась ему помочь.

   – А-а-а! Мой ужин! – радостно завопила Аня.

   При виде "каннибалки" Осни окончательно пришёл в себя и дал такого стрекача, что едва не промахнулся мимо своего транспортного средства. Служебного, между прочим. В раскрывшуюся дверь он не вошёл – влетел. И, забыв её закрыть, свечкой взмыл в воздух... Оттуда немедленно послышались удар и короткий скрежет. Видимо, кто-то из-за разных треволнений не справился с управлением.

   – Мало тебе соседа-бандита – теперь претензии и у "службы порядка", – с укором проговорила Да-Рэй.

   – Ага. Значит, чтобы ты не беспокоилась, я должна была отдать соседу свои колечки, а с этим кобелём озабоченным кувыркаться до потери сознания? – Аня разом перестала смеяться.

   – Нет, но разве нельзя было хотя бы сейчас решить проблему без ...э-э-э ...этого недостойного лицедейства?

   – Так бы он и стал меня слушать. Если бы я угрожала, рыдала или умничала, он бы знал, что со мной делать: скрутить и использовать. А тут... Понимаешь, я поставила его в такую ситуацию, которой он не мог предвидеть. А когда мужчина не знает, что делать, он обычно пугается. Вот я его и... того... напугала. Сама, правда, до визга боялась, что он меня своими когтями располосует, но обошлось. То ли не догадался, то ли побоялся закон нарушить... Вот такие дела, подруга.

   Тари нависла над ней.

   – Я сь тобой рэхнусь, – сказала она, коверкая русские слова.

   – Это точно... Пошли-ка домой, пока ещё чего-нибудь не случилось.

   8

   Офицер третьей ступени Осни Амаро был в бешенстве. Нет, не так: он был В БЕШЕНСТВЕ. Ибо ещё никто никогда не осмеливался его так подставлять.

   "Я этого Карсо через мелкое сито пропущу! Я его... у-у-у!"

   Дело не в попорченной униформе, хотя обидно: каждый из трёх комплектов обошёлся ему недёшево, а сейчас не стоит разбрасываться деньгами. С этим-то можно как-то уладить. Царапины на лице – списать на аварию. Как удачно, что, улетая от злополучной забегаловки, он врезался в чей-то парковочный пандус! Разорванный китель – в утилизатор. А главное, ни словечка о случившемся. Никому.

   Но, как говорят старики, не дразни демонов хмурого неба, они ведь терпеть не могут, когда достойные рунн пытаются что-то скрыть...

   – Ясного неба, Осни, – ехидная ухмылочка начальника так и сочится ядом. – Тебе, говорят, вчера попалась особо страстная женщина?

   – Кто говорит? – изо всех сил сдерживая гнев, поинтересовался Осни.

   – Все говорят. Ну-ну, от меня-то зачем скрывать? Может, познакомишь с этой таинственной красавицей?

   – Если тебе угодно, уважаемый Таххо, с удовольствием, – в голосе молодого офицера прозвучали мстительные нотки. – Если, конечно, уважаемый Таххо не боится...

   – ...быть исцарапанным? Ради богини! Когда я этого боялся? – насмешливое шипение так и норовило вплестись в речь начальства. – Интересно, где ты откопал такую горячую сен?

   – Это... это...

   – Инопланетянка, да? О, ещё интереснее. Кто такая?

   Осни сквозь зубы коротко описал, кто она такая и где работает. Пожалуй, такое сдержанно-покорное поведение было наилучшей стратегией: если начальник узнает всё из первых рук, это немного поумерит пыл сплетников из отделения. Кстати, офицер четвёртой ступени – рунн ещё более обеспеченный и устроенный в жизни, чем сам Осни – довольно плохо скрывает от своих подчинённых увлечение женщинами. Правда, инопланетянок в его коллекции ещё не было.

   – Вот, значит, как... – задумался Таххо. – Терранка? Случайно, не та, что сбежала от катэри?

   – На У-Найте пока нет других терран – и слава богине за это.

   – Хм... Работает она у Карсо, говоришь? Что ж, раз ты сам влез в это дело, придётся тебе его и раскручивать.

   – Уважаемый Таххо изволит смеяться над своим подчинённым? – хмуро буркнул Осни.

   – Ах, прости, я и забыл, что ты не в курсе... Ведь твой почтенный отец, мой старинный друг, не мог нарушить клятвы молчания. Не нарушу и я – если ты подпишешь вот этот документ.

   На полупрозрачной пластинке, которую начальник подцепил когтем, возникли ровные ряды знаков.

   – Клятва молчания?

   – Подписывай, Осни. Всё равно я теперь не имею права выпустить тебя из кабинета без этой клятвы.

   – Но уважаемый Таххо ещё ничего мне не сказал.

   – Я сказал достаточно, чтобы меня уволили за болтовню.

   Осни обречённо приложил большой палец к сенсору на пластинке. Под текстом сразу же отобразились его имя, полное звание и личный код.

   – Вот так гораздо лучше. А теперь садись и внимательно слушай, повторять не буду...

   Через два шата Осни вышел из кабинета начальника совершенно потрясённым. Вот, значит, куда занесли его демоны дождя... Что ж, он ведь собирался испортить жизнь Карсо? Теперь у него есть для этого все полномочия.

   9

   – Что-то шеф не в духе. Кто-то на хвост наступил?

   – У него нет хвоста.

   – Да я же образно!

   – Ну, если образно... Жрицы что-то пищали о задержке груза в терминале космопорта.

   – Ох... Ты представляешь, что будет, если Карсо свои овощи не получит? Каваанцы его самого нашинкуют и слопают!

   – Если честно, рыдать на его похоронах я не стану...

   Неприятность, что и говорить, большая. У каваанцев как раз какой-то религиозный праздник намечается, они десять дней должны питаться исключительно священным блюдом. Как раз под праздник Карсо заказал большую партию овощей с Каваа, а тут таможня "не даёт добро". Есть от чего бегать, словно ошпаренному. Он и бегал. Трепал нервы себе и всем окружающим, даже связался с каваанским посольством. А пока, чтобы ресторан работал бесперебойно, выдал на кухню весь наличный запас продуктов. В преддверие праздника каваанцы тоже стараются выказать благочестие и чаще посещать "кошерные" столовки. Работы у кухонного персонала, соответственно, прибавилось. Осьминожка не успевала мыть, а Аня и Да-Рэй резать намытые овощи. Котлы какого-то средневекового вида – тоже, видать, священные по самое не хочу – кипели, наполняя воздух запахом сакрального варева. Поварихи-рунн мешали похлёбку длинными деревянными лопатками. Жрицы распевали полагающиеся к предпраздничным приготовлениям молитвы, по пять раз на день обходя помещение и осеняя всё вокруг культовыми предметами. В такой обстановке лучше не дёргать друг друга, а тут хозяин носится, будто ему и вправду что-то отдавили. Ну, как не нервничать?

   Это было бы ещё полбеды. Но беготня уважаемого Карсо не оказалась напрасной. Кому-то нужному позвонил, кому-то "дал на лапу", кому-то что-то наобещал, и в итоге получил долгожданную растаможку. Хорошо? Просто замечательно! Лучше и быть не может!..

   – Ты! – начальник тычет пальцем в сторону Да-Рэй. – Ты ведь у нас самая сильная, не так ли? Поможешь с разгрузкой!

   Ядом, которым сочился уважаемый Карсо, можно было перетравить всех грызунов и паразитов столицы. Злопамятный. Не забыл, как по вине тари отправился в короткий полёт до ближайшей стенки. Та, пожав плечами, скинула с себя полимерный передничек и, не сказав ни слова, отправилась на разгрузку прибывших контейнеров. Деловой хватки Аня за ней никогда не замечала, и потому положила себе стрясти с босса премиальные. Ну и что, что оштрафованы? Сверхурочных работ это не касается.

   Подумала, и поймала себя на другой мысли: всё это казалось ей ненастоящим. Будто играет плохо написанную и, к тому же, мизерную роль среди картонных декораций. Но где тут выход со сцены в реальную жизнь? А может, это и есть реальность? Может, земная жизнь ей только приснилась?

   Это было новой формой, которую приняла тоска по родине. Умом Аня всё понимала, но как объяснить проклятому сердцу, что Земля с планеты У-Найта не видна даже в самые сильные орбитальные телескопы? Она встретила здесь по меньшей мере два десятка разных рас. И все эти существа твёрдо знали, где их дом. Только троим было отказано в такой существенной малости: ей, Да-Рэй и Осьминожке. Троим – из двенадцати с половиной миллиардов жителей этой планеты и её гостей...

   "Господи, чем мы перед тобой так провинились?"

   Тари вернулась на кухню часа через два, непривычно задумчивая. То есть, была у неё манера погружаться в собственные размышления, но не во время работы, а тут – каждое слово надо клещами вытягивать. До конца смены Аня потерпела. В общественном транспорте тоже не побеседуешь. Но уж дома-то она устроила подруге допрос с пристрастием. То есть, не подпускала её к кухонному синтезатору.

   – Рассказывай.

   – Что ты хочешь услышать? – тари притворилась наивным ребёнком.

   – То, о чём ты полдня думала. После разгрузки, – наседала на неё Аня. Зрелище было ещё то: земная девчонка макушкой едва доставала ей до пояса. – Хватит в молчанку играть, Да-Рэй. Если ты заметила что-то эдакое, то не тяни, рассказывай. Всё равно нам друг от дружки не деться.

   Образы, посылаемые негуманкой, свидетельствовали о том же, и тари сдалась.

   – Хорошо, – сказала она, садясь на коврик и скрестив ноги. – Расскажу. Но взамен потребую совета – что нам делать дальше.

   – Итак?.. – начала Аня.

   – Итак, наш начальник нечист на руку.

   – Он дурит каваанцев?

   – Мне кажется, дело несколько хуже... Видишь ли, мы с тобой работаем на кухне и точно знаем, сколько нужно класть в ту похлёбку асана, сколько маута, сколько листьев нараг и сколько горстей соли на котёл. По моим прикидкам, пропорции примерно три к одному, десяток листьев можно не считать. А маута на этот раз привезли вдвое больше, чем асана.

   – Ну... может, Карсо снабжает этой гадостью других рестораторов? – предположила Аня, присаживаясь на диванчик.

   – Не похожи были те рунн на рестораторов.

   – Какие ещё рунн?

   – Которые забрали у Карсо излишек маута.

   – Мало ли, на кого они там похожи... – не слишком уверенно проговорила Аня.

   – Это ещё не всё, – продолжала тари. – Я осторожно выспросила у грузчиков. Маута всегда привозили больше. И всегда излишки забирали одни и те же рунн.

   – Оп-па, – Аня хлопнула себя по коленке. – А не идёт ли маут налево?

   – Ты в смысле, не тем покупателям? Очень может быть. Но тогда возникает другой вопрос: зачем?

   – Если есть покупатель, то наверняка не ради простого интереса. Может, они особо забористую самогонку из маута гонят, кто их знает?

   Осьминожка, переступив всеми восемью конечностями, осторожно оплела щупальцами запястья обеих девушек. Эмоции, исходившие от неё, можно было назвать смесью настороженности и опаски.

   – Ты могла бы ...прощупать их? – спросила у неё Да-Рэй и, почувствовав положительный ответ, обернулась к Ане. – Не будем делать поспешные выводы.

   – Хм... Ты знаешь, а ведь твои наблюдения навели меня на одну странную мысль, – задумчиво проговорила Аня. – Ты ведь смотришь новости?

   – Нет. Там одно и то же. Ни крупицы полезной информации.

   – Жаль, что не смотришь. Вчера в новостях сообщили о всплеске уличной преступности. Страдающие от ломки нарики грабят прохожих средь бела дня, чего раньше не случалось. Ну, в их понятии "раньше" – это последние полгода – но факт есть факт. А когда у Карсо начались проблемы с грузом?

   – Шестидневие назад.

   – Сегодня привезли маут, и излишки забрали какие-то мутные типы. Посмотрим, что через пару дней скажут в криминальных новостях. Если волна грабежей не спадёт, мою теорию можно будет выкинуть на помойку и строить новую.

   – А если спадёт, то... обращаться в "службу порядка" всё равно бессмысленно, – тари покачала своей белобрысой головой. – Всё равно у нас нет никаких доказательств, кроме подозрений. Подождём?

   – Подождём...

   – А теперь будь добра, отойди от синтезатора. Я хочу есть.

   – Не ты одна.

   – Неси тарелки, – улыбнулась Да-Рэй. Но улыбка её почему-то была невесёлой.

   10

   Мыть, чистить, крошить. Мыть, чистить, крошить... Без конца. Втрое больше, чем обычно. У каваанцев праздник – день Провозвестника. По легенде, именно в этот день какой-то их соотечественник, упавший в воду и чудом выплывший на берег (плавать каваанцы не умеют в принципе), получил свыше некую весть. Из чего, собственно, и выросла их религия, из-за крайней недальновидности властей ставшая всепланетной. Только в этот день и последующие девять разрешалось украшать обеденный зал цветами. Каваанскими. Неизвестно, был ли приятен их запах самим каваанцам, но Да-Рэй и Аня попросту сходили с ума от вони. Не спасала даже система вентиляции.

   – Ужас, – тари вытирала аллергические сопли. – Какой ужас. Нам ЭТО ещё девять дней терпеть? Я задохнусь быстрее.

   – На Земле есть один цветок, – Аня тоже хлюпала носом, но её положение пока нельзя было назвать катастрофичным. – Не помню, как называется, помню, что он самый большой в мире. Воняет тухлым мясом. Люди носы воротят, а мухам в самый раз... Слушай, а каваанцы кто – насекомые, млекопитающие или рептилии?

   – Мне, как ты говоришь, без разницы – лишь бы убрали свои цветочки... А-апчхи!

   – Будь здорова!

   – Спасибо за пожелание, очень к месту.

   – Ты не поняла – у нас так принято говорить, когда кто-то чихает.

   – Тем более спасибо...

   Поначалу Аня думала – прочихаются и обойдётся. Не обошлось. К обеду Да-Рэй стало не плохо, а очень плохо, пришлось вызывать медиков. С этим тоже возникла проблема. Вызывавшая "скорую" повариха не объяснила, что плохо стало инопланетянке. Явившаяся на вызов бригада возмутилась... и уехала, даже не зайдя на кухню. Аня тоже возмутилась, да так, что слышно было на весь ресторан. Даже Карсо прибежал, и застал душераздирающую картину. Тари лежала лицом вверх на гладком полу, пытаясь протолкнуть в лёгкие порцию воздуха. Сердобольные жрицы-каваанки, для веры которых любая жизнь была бесценна, молились своему божеству. Поварихи с писком метались по кухне, подсовывая под голову Да-Рэй какие-то тряпочки и пытаясь усилить вентиляцию. Аня, покраснев от ярости, на весьма повышенных тонах обещала не сходя с места превратиться в серийного убийцу, если не спасут её подругу. Словом, было крайне "весело".

   – Всем заткнуться!!! – рявкнул Карсо и, выждав относительной тишины, продолжил: – Службу здоровья вызвали, дуры?!!

   – Были они уже! – рявкнула в ответ Аня. – Сказали, что к инопланетянам лучше ветеринаров вызывать, и свалили, гады!

   – Подтащите её к выходу, я погрузчик подкачу! Быстро!

   По его жёлто-коричневому лицу явственно читалось: "Только трупа мне тут не хватало!" И кое-что ещё, насчёт чего Аня рада была бы ошибиться. Но сейчас важнее всего спасти подругу. Асфиксия. Острая аллергическая реакция на незнакомую растительность. Тут не надо быть дипломированным врачом, чтобы понять, что произошло. Пока Осьминожка тащила на себе задыхавшуюся тари, у Ани была пара минут поразмыслить. Они бы и раньше вытащили больную на свежий воздух. Но в том-то и дело, что в рабочее время кухню запирали. Таким действенным способом хозяин пресекал на корню попытки работниц убежать домой пораньше. А то, что это чуть не закончилось смертью, его, судя по всему, мало волновало. Аня действительно была бы рада узнать, что злорадное выражение, мелькнувшее на физиономии Карсо, ей просто почудилось.

   На открытом воздухе Да-Рэй немного полегчало, и Карсо начал было напоминать, что рабочий день в разгаре, но не был понят. Аня попросту притворилась глухой. Явившиеся на повторный вызов медики живо погрузили на "скорую" саму больную и сопровождающее лицо – Осьминожку. Порывавшуюся поехать в больницу Аню шеф попросту ухватил за воротник.

   – Работать за тебя кто будет? Я, что ли? – хмуро буркнул он. – Полный зал каваанцев! Становись и кроши овощи, ты одна сегодня работу за двоих делать должна!

   – А заплатят мне тоже за двоих? – рыкнула Аня. У неё реакция на каваанские цветочки тоже была ...как бы помягче выразиться ...интересная. Сопли до пола, кашель, глаза чешутся. "Приятное" дополнение к заболевшей подруге.

   – Разумеется, – выцедил сквозь зубы Карсо. Терять работницу в самую запарку не хотелось. Конечно, можно нанять другую, но время, время!.. – Марш на кухню!

   Белёсое небо, мелкой монеткой проглядывавшего сверху сквозь паутину небоскрёбов и переходов между ними, не радовало её, но сейчас и оно хоть немного тешило глаза и душу. Наверху проносились летающие капсулы, время от времени оттуда сыпался мелкий мусор, на который полиция уже не обращая внимания. На ближайших зданиях мелькали громадные голографические вывески... Всё это было так похоже на кинематографическое представление о будущем Земли, что у неё заболело сердце. В прямом и переносном смысле. Душная тесная кухня казалась ей клеткой. А вынужденное одиночество – приторно-сочувствующие поварихи не в счёт – громадным амбарным замком на ней.

   Именно сейчас Аня со всей полнотой почувствовала себя одинокой. Сколько ни уговаривай себя, что тари выздоровеет и всё будет по-прежнему, ничего это не меняет.

   Надо ли говорить, что после окончания смены она в первую очередь понеслась в больницу?

   11

   "Это больница? Это – больница?!! Да у нас бомжатники лучше выглядят!!!"

   Палата, рассчитанная на четверых больных, вмещала девять. Стойкие запахи лекарств, нечистот, иных существ, спёртый воздух, серые стены, выкрашенные дешёвой вонючей краской. Больные со своими болезнями – заразными, не заразными, травматическими, психическими – все вместе. Когда Аня навестила подругу, у неё волосы дыбом встали. Она хотела было устроить жуткий скандал, но, наткнувшись на беспомощный взгляд старичка-главврача, просто попросила перевести Да-Рэй в менее забитую палату. Нет палаты? Да хоть в коридор, там не так воняет...

   Дешевейшая государственная больница на отшибе. Для инопланетян.

   Массаракш!

   – Тебе сегодня из-за меня досталось, – виновато улыбалась Да-Рэй. Её действительно перевели в коридор, уложив на две составленные лежанки.

   – Не бери в голову, – отмахнулась Аня. – Я выдрала из Карсо двойную оплату.

   – И заплатил?

   – Куда бы он делся? Скорее всего, он нас выставит, но сперва дождётся конца аврала.

   – Выставит? – улыбнулась тари. – Не уверена... Но о другой работе стоит задуматься. Мы прошли адаптацию к местной растительности, а не к каваанской. Повторять каждый раз попадание в больницу... Или ты считаешь, что военные побеспокоят нас раньше, чем наступит новый каваанскй праздник?

   – Не будем загадывать наперёд...

   – Иди домой, Ань-Я, уже темнеет.

   – Осьминожка останется с тобой?

   – Наверное, да. Доктор предупредил, что по ночам здесь лучше находиться под присмотром.

   – ???

   – Больница для инопланетян, – улыбка Да-Рэй стала грустной. – Нас тут очень сильно не любят.

   – Ой, блин...

   – Не ругайся.

   – Как тут не ругаться, подруга? Нет, я тоже останусь!

   – И предоставишь милому соседу право сломать двери в наши комнаты? Брать там нечего, но тратиться ещё и на ремонт мы не можем...

   Поздний гравипоезд был почти пуст: Аня успела на последний вечерний рейс. Тут вам не центр, где общественный транспорт "бегает" круглосуточно. Припоздавшие работники-инопланетяне возвращались домой, в свой непрестижный район. Общаться с соседом по вагону Аню и на Земле никогда не тянуло, а тут кроме неё ехали трое угрюмых грузчиков-лоэ. Раса, являвшаяся воплощением поговорки: "Сила есть – ума не надо". Земной девушке они напоминали сказочных троллей – такие же сильные и тупые. Но, в отличие от своих легендарных прототипов, лоэ были начисто лишены агрессивности. Жители одной из окраинных планет протектората У-Найты, они прочно застряли на уровне раннего рабовладельческого строя. Поскольку работали эти существа за гроши, прав не качали, в конфликты не вмешивались, для рунн это был просто подарок. А для Ани в данный момент – не очень. Она бы не отказалась заплатить тихим громилам, чтобы те проводили её до дома, но в случае чего они ей не защитники. Даже за деньги. И местная шантрапа это знала.

   Лоэ вышли на остановку раньше, и Аня выгрузилась на "своей" платформе в полном одиночестве. Отсюда до их бюджетной высотки обычно ходили магниторельсовые вагончики, считавшиеся допотопными и использовавшиеся только на окраинах. Но в такое позднее время их боялись выпускать на маршрут. Парк изношен, зачем провоцировать уличную шпану на вандализм? Пришлось добираться пешочком. Подумаешь – каких-то полчаса прогуляться под звёздным небом, при свете галактического ядра. Естественные спутники У-Найты были слишком малы, чтобы достойно освещать ночную сторону планеты, зато ядро, не скрытое газопылевыми облаками, старалось за две луны сразу. По этой причине управители окраинных районов изрядно экономили на уличном освещении. Если Ане встречался один фонарь на квартал, можно было считать, что повезло.

   Какое-то нехорошее предчувствие заставило её прибавить шаг. Домой. Домой. Только домой, не отвлекаясь на великолепие ночного неба и высверки голографических рекламных вывесок, прислушиваясь к каждому постороннему шороху. Чутьё, казалось, притупившееся от жизни в суперполисе, вновь обострилось. До диких предков, конечно, далеко, но запах эйзана – местного хлеба – выпекаемого в дешёвой булочной за два квартала отсюда, она слышала. Здесь мало какой дом мог похвастать наличием пищевых синтезаторов на кухне... Собственные шаги, приглушённые мягкой подошвой лёгких тапочек, казались размеренными тихими щелчками метронома... Ага, вот остановка, отсюда до дома рукой подать. Но, свернув направо в хорошо знакомый переулок, Аня всем своим существом почувствовала: влипла. С чего бы такое ощущение? На улице же никого!

   Точно?

   Из-под козырька остановки, под которым угнездилось пятно непроглядной темноты, вынырнули тени. Аня увидела это только потому, что вовремя оглянулась. Тени без лишних слов заскользили по направлению к ней...

   Один из непреложных законов столичной улицы гласил: если не уверен, что за тобой идут друзья – беги.

   Аня побежала.

   12

   Быстрее! Быстрее!

   Кислорода в атмосфере У-Найты не двадцать один привычный земной процент, а почти тридцать. Аня буквально летела, чувствуя, как кипит кровь – от адреналина и гипервентиляции. Где-то по краю сознания промелькнула мысль, что после "финиша" придёт жестокая расплата и за то, и за другое, но беглянка сейчас не обращала внимания на такие мелочи. Главное – унести ноги. Ведь преследователи гонятся за ней явно не для того, чтобы вручить пригласительный билет на благотворительный концерт.

   Быстрее! Ещё быстрее!

   Да куда уж быстрее-то...

   – Держи её!

   Страх звучал за спиной шагами и матом преследователей. Страх придавал сил. Страх превращал бег в полёт над гладкой бетонированной дорогой. Аня уже видела спасительный подъезд: конечно, они могут взломать дверь, но это займёт время, а там пусть разбираются с системой безопасности. Чтобы нажать большую красную кнопку, много времени не надо, а местная полиция, смотревшая сквозь пальцы на уличную преступность, очень жёстко пресекала попытки разбойных нападений на квартиры.

   Если эта гопота не ждала именно её.

   – Ватли, не дай ей подойти к дому!

   "Ой, мамочки-и-и!"

   Она узнала голос соседа.

   На фоне освещённого крылечка – такого близкого, такого родного! – нарисовалась ещё одна тень. Инстинкты сработали быстрее рассудка: Аня шарахнулась вправо, в узенький переулочек между двумя многоэтажками. И только через секунду она с ужасом вспомнила, что переулок заканчивается тупиком. Недостроенной и давным-давно заброшенной высоткой.

   "Мама! Мамочка!"

   Тем не менее, она продолжала бежать, уже хватая ртом воздух. Её страх не парализовал, а подстёгивал инстинкт самосохранения. В такие моменты Аня как раз и совершала безумные поступки, покойный пилот-катэри тому свидетель. Девушка не остановилась, когда впереди замаячила стена. Она использовала набранную скорость для одного-единственного прыжка.