Текст книги "Зимние волки полуночи"

Автор книги: Елена Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Достав из сумки нож с устойчивой резной ручкой, я расчехлила его и поставила на пол лезвием вверх. По холодному металлу скользнул серебряный блик, наполняющий его сиянием. Я отбросила в сторону полотенце и встала спиной к ножу. Все очень, даже слишком, просто – всего лишь перекувыркнуться назад, приземлившись уже на четыре лапы.

Блаженно встряхнувшись, я потянулась и толкнула незапертую дверь когтистой лапой. Со второго этажа прыгать не решилась, хотя ничем и не рисковала, а на первом как раз окно открыто.

Я уже почти спустилась по лестнице, когда от стены отделилась темная тень.

– Ты обещала – ни во что не влипать, – напомнила Вера, отходя от стены.

Я кивнула. Уж не знаю, поняла ли она мой жест, но разговаривать по-человечески в волчьем обличье я так толком и не научилась, а телепатию терпеть не могу. Да и получается у меня не очень…

Все же, видимо, сестра поняла меня, потому что она тоже кивнула и пошла спать. Я легко выпрыгнула из манящего распахнутого окна на улицу, манящую меня лунным светом, запахом травы и цветов, уже окропленных прохладной вечерней росой.

8

Совет так ничего и не решил. Сборище идиотов! Они что, не понимают, что медлить больше нельзя? Было решено отложить проблему до следующего совещания, и еще неизвестно когда оно будет. Роллон усмехнулся своим мыслям. За это время нежить сможет вырезать половину магов. В первую очередь, конечно, слабых недоучек, потом примется за сильных. И ко всему существует одна, самая большая проблема – нежить можно уничтожить только либо магией, либо холодным оружием. Роллон взглянул на улицу. Там еще плескалась ночь, наполненная сиянием полной луны. Живительная прохлада опустилась на измученный солнцем и опасностью город, подарив ему спокойствие. Но лишь видимое. Всю ночь маги не имели возможности отдохнуть, гоняясь за нежитью. Это только простые люди, не одаренные (а может быть, проклятые) магическими способностями, могли спокойно гулять ночью. Нежить они не интересовали – у людей слишком мало жизненной силы и энергии, чтобы ее пить, у магов же ее было намного больше. Когда магов не останется, они попросту переберутся в другой город, а может быть, в другой мир. В магических мирах им будет самое раздолье, но долго они там не проживут – слишком большая конкуренция, зато много магов.

Роллон тряхнул головой. Улица, освещаемая огнями и луной, манила и его, хотелось выйти и прогуляться, просто подышать чистым воздухом, но нужно было оставаться в этом душном помещении. Зимнему волку не слишком нравились современные города. Конечно, технологии здесь на высоте, но воздух слишком пропитался гарью и грязью, им почти невозможно дышать. А здесь приходится оставаться, потому что деться больше некуда. Когда же состоится этот чертов Ритуал? Мужчина повел плечом, чуть разминая его. Его обрядили в дурацкую мантию-балахон, причем непонятно зачем. Неужели Ритуал требует именно такую форму одежды? Больше всего на свете Роллон ненавидел тряпки, эти мантии, они были слишком неудобными и тяжелыми для того, чтобы их носить. И, к тому же он очень сомневался в том, что это является неотъемлемой частью обряда. Глупость какая!

Еле слышно отворилась дверь. В зал вошел эльф, на вид лет так двадцати семи. На эльфа он походил только резковатыми, правильными чертами лица, миндалевидными глазами и острыми ушками, чуть торчащими из-за белых волос. Эльф снял черные очки и тоже подошел к окну. Подумав, сел на подоконник.

– Полнолуние… не хочется на улицу? – чуть насмешливо спросил он у Роллона.

– Хочется, – вздохнул тот, опускаясь в гигантское по размерам кресло. – Это мое время. Но я не могу уйти отсюда, в соседнем зале готовятся к Ритуалу.

– Ритуалу? – встряхнулся эльф. – Не может быть, разве можно провести его в человеческом мире? Я всегда думал, что это возможно только в Эллегионе.

– Раньше я тоже так думал, Лентарн. Раньше я практически не бывал в человеческом мире, не считая Гантрота. Но в этом мире Ритуал тоже возможен, хотя поблизости и нет неограниченных источников силы. Ограниченных, в принципе, тоже. Но стоит попробовать.

– Это опасно и для тебя. Ты уверен, что сможешь вернуться? – эльф проницательно взглянул на Роллона.

– В своих силах я уверен абсолютно. К тому же я уже был там, нет практически никакой опасности. Неужели ты думаешь, что я не смогу открыть выход с той стороны?

– Ты знаешь, что я не об этом. В твоей силе я уверен. Вопрос в другом – захочешь ли ты вернуться?

– Я не знаю. С одной стороны, я хочу пройти коридор до конца и остаться там, наконец обретя покой. Но одновременно с этим я понимаю, что должен вернуться. У меня еще осталась здесь работа, а умереть я успею всегда.

– Опять работа… неужели тебе так нравится работать ради того, чтобы люди, какие-то люди могли спокойно спать?

– Я не могу просто так бросить их, пообещав помочь. И дело тут не только в людях, а в том, что если я нарушу свое слово, то оно ничего не будет значить. И потом, я не настолько высокомерен, как ты. Я считаю многих людей слабыми, мелочными, их желания в большинстве своем достаточно низменны, и только редкие из них становятся великими, однако они тоже имеют право на существование.

– Они всего лишь насекомые, которые ничего не понимают и не делают, зато под ногами путаются и постоянно мешают.

– Однако, не признавая людей, ты все же носишь их одежду и пользуешься их техникой и достижениями.

– Ты про это? – Лентарн кивнул на джинсы и свитер. – Не придавай значения, это просто удобно. Однако на то, чтобы создать обыкновенную одежду и технику им потребовалось несколько тысяч лет.

– Они работали без магии, – заметил Роллон. – А чтобы без магии создать все это, потребовалось много времени и усилий.

– Значит, люди были просто недостойны наделения магией. Естественно, кроме тех, которые живут в Вериате, конечно. Они сильнее и даже достойны малой доли уважения.

– Боже мой, что я слышу, – хмыкнул Роллон. Из уст эльфа, тем более этого, который признавал всего две расы – эльфов и энтирад, это была высшая похвала. – Да, кстати… ты же должен сейчас в кровати валяться. У тебя рана вроде бы была тяжелейшая.

– Она и сейчас есть, – отмахнулся Лентарн. – Давай я не буду тебе ее показывать – это нелицеприятное зрелище, поверь мне – грудная клетка распахана буквально до кости.

Когда же состоится этот проклятый Ритуал? Сколько можно ждать? Скоро рассвет, а Ритуал должен быть проведен ночью. Во всяком случае, так считали эти маги. Самому Роллону было глубоко наплевать на время суток.

Словно по приказу двери зала распахнулись. Стоящий на пороге человек в парадной мантии кивком пригласил Зимнего волка войти.

В большом зале было темно, но в темноте Роллон видел не хуже, чем днем. К тому же, когда он вошел, в ночи вспыхнули огни, осветившие помещение. Роллон поднялся на невысокий помост, установленный в центре. Кругом выстроился Совет. На лицах застыло серьезное, сосредоточенное и чуть настороженное выражение. Они не знали, чего ждать от Ритуала, он проводился в этом мире впервые.

Почти неуловимое магическое заклятье, уже знакомая острая боль, пронзающая все тело… переход прошел почти незаметно.

Роллон медленно открыл глаза, осмотрелся. Вот он, Последний коридор. Из него возвращались только Зимние волки. И он когда-то уже был здесь. Но тогда все было по-другому. И Последний коридор выглядел иначе. Но суть не изменилась. Тогда, когда триста лет назад он делал это не по своей воле, он не захотел обменивать душу на силу, пожелав и то, и другое оставить при себе. Где-то здесь должен ходит Хранитель коридора, охраняющий его. Тогда он выпустил его, конечно же, не намеренно. И теперь не знал, сможет ли удержать эту сущность, этого дикого зверя, рвущегося наружу. Вряд ли он долго сможет это делать… нужно обновить замки. Но для этого нужно достичь Границы.

В коридоре было тихо. Слишком тихо… слышно было, как капает вода. Никуда не торопясь, Роллон пошел. Граница была уже близко. Вот она, мерцает серебристым экраном, предупреждая, что дальше нельзя. Впрочем, дальше и не надо. Роллон повернулся налево, туда, где отходил еще один рукав коридора, также затянутый экраном. Но здесь он был более плотным и непрозрачным. Замок… вот он, золотистая полоса, бегущая по светлому полю. Она утончалась буквально на глазах, становясь все прозрачнее… нужно сменить его. Одним взмахом руки и парой резких слов Роллон поставил новые. Несколько золотистых струн охватили вход, затянув его, словно паутиной. Надолго ли… нет, наверное. Но Хранитель лишь заперт, а не погашен… но это позже, если успеет.

Пора возвращаться. А надо ли? Роллон посмотрел на Границу, призывно мерцающую серебром. Шаг… всего один лишь шаг… там, за этой серебристой дымкой его ждет Покой. Он может обрести упокоение, сделав лишь шаг… жизнь уйдет, вместе со всеми разочарованиями и горестями, кроме которых в ней и не было ничего. Там… за этой Границей полыхает солнце, освещая зеленые холмы, поросшие молодой травой. Там шумит море, разбивая кристальные волны о берега… там счастье… неужели он сможет узнать, что это такое? Эта возможность…

Нет. Роллон повернулся к Границе спиной. Нельзя. У него еще остались дела… и потом, возможно, в конце… Граница никуда не исчезнет и не уйдет. Она всегда будет тут, манящая, зовущая к себе… счастье немного подождет. Он еще придет сюда… но не сегодня.

9

Терпеливо дождавшись, пока послышится визг шин по асфальту, я спустилась в гостиную. Вера только что уехала на работу, а папа ушел еще рано утром, так что времени у меня навалом. И возможностей… я наконец-то решила начать писать работу. К тому же тут материала для исследований… полно. Но сначала я хотела хотя бы немного ознакомиться с городом. Что бы Вера ни говорила, а пару укокошенных мертвецов вряд ли можно считать крупными неприятностями. Здраво рассудив, я довольно быстро позавтракала, оделась и вышла на улицу. Летнее утро радовало взгляд зелеными деревьями и клумбами, а легкие – свежим, чуть прохладным воздухом. Относительно свежим, конечно, но у меня хотя бы не возникало желания заткнуть нос бельевой прищепкой и дышать ртом. Отчетливо пахло водой – ночью прошел легкий дождь, от которого у меня намокла вся шерсть, в итоге пришлось возвращаться домой, отчаянно костеря капризную приморскую погоду. Но сегодня с самого утра ярко светило солнце, дождя вроде бы ничего не предвещало, поэтому, немного подумав, я все-таки оставила ветровку дома. Зря, наверное, но возвращаться за ней не стала.

До центра около получаса езды… можно взять свою машину, но, признаюсь, не слишком-то хочется, я не помню ни где права, ни где ключи, а искать их по всему дому у меня нет никакого настроения. К тому же толком водить ее я так и не научилась, а проблемы с местным законом мне не нужны. Проедусь на автобусе, благо они, как сказал мне папа, ходят довольно часто. Еще надо найти остановку…

Остановка – обшарпанное, полностью исписанное и ржавое сооружение, – нашлась довольно быстро, а вот обещанный автобус пришлось ждать около двадцати минут. В итоге, когда я уже окончательно решила вернуться и героически попытаться найти ключи (леший с ними, с правами), автобус все-таки приехал. Ей богу, сначала я его не признала. Видимо, сей антиквариат на колесах, больше напоминавший катафалк, чем автобус, был выпущен около тридцати лет назад, причем водители ему доставались все более чем неосторожные. Он не развалится, часом? Впрочем, ладно, хватит капризничать, могло бы быть и хуже (правда, в это слабо верится, но надо хотя бы чем-то себя утешить). С небольшой опаской я втиснулась в автобус, подавив непреодолимое желание вылезти и бежать без оглядки, пока не кончатся силы. Лучше бы я все-таки взяла машину… в салоне отчетливо пахло одеколоном, цветами, ароматизатором для автомобилей и потом, причем все эти запахи причудливо сплетались в один непередаваемый «аромат», от которого у меня сразу же заслезились глаза, а рвотный рефлекс я подавила лишь чудом. При всем этом здесь царила традиционная утренняя толкучка, пассажиры стояли буквально друг у друга на головах, так что вскоре я начала всерьез опасаться за сохранность чистоты белых бриджей, надеть которые имела неосторожность сегодня утром. При этом я, кажется, отдавила кому-то ногу каблуком (если учесть, что я сегодня, в виде исключения, надела босоножки на шпильке, кому-то очень сильно не повезло). До центра было остановок пятнадцать, причем на каждой народ не то что не выходил, а наоборот, еще больше заталкивался в, казалось, безразмерный автобус, так что ехала я буквально в размазанном по стеклу состоянии.

Выбравшись на грязный воздух, я с такой жадностью вдохнула его, словно пыталась надышаться перед смертью, коя чуть было не случилась в чудо рейсе. Скептически осмотрев себя, с облегчением заметила, что ничего не испачкала и не порвала, что уже стало большим чудом. Нет, определенно, больше я в автобусе утром не поеду. Только в крайнем случае… мысль о том, что можно сотворить телепорт, пришла мне в голову только сейчас.

Итак, с чего бы начать ознакомление с городом? Насколько я знаю, ничего особо примечательного во Владивостоке и нет, разве что порт, три театра и три музея. Но в музеях я была еще тогда, когда приезжала сюда, а в театр с утра я не попаду. Ладно, пойду просто погуляю, подышу воздухом, посмотрю на город, поищу нежить… впрочем, до ночи она вряд ли вылезет, хотя, если верить словам сестры, нежить совсем обнаглела и теперь вполне может разгуливать по улицам даже днем.

Купив себе мороженое, я бесцельно пошла по улице, жмурясь от яркого солнца и жалея о том, что забыла дома солнечные очки. Впрочем, недолго я жалела, решив, что это не стоит потери хорошего настроения.

Я шла, погрузившись в свои мысли, поэтому не заметила, как вышла на дорогу. Я поняла, что на меня едет машина только тогда, когда истошно завопил сигнал и послышался звук резины по асфальту. Впрочем, среагировать я не успела, плюхнувшись на капот черной иномарки и чуть не сломав нос о лобовое стекло, в которое залепила мороженым. Через прозрачную перегородку я увидела раздосадованное и удивленное лицо… Антона. Криво улыбнувшись, я слезла и отряхнулась. Антон подъехал пару метров к стоянке и, остановив машину, вылез из нее.

– Ну, привет, – поздоровался писатель, снимая солнечные очки. Я увидела, что глаза у него уставшие, словно он не спал всю ночь.

– Привет.

– Вечно мне от тебя всякие неприятности, – проворчал Антон, скептически осматривая стекло.

– Извини, но это ты меня сшиб. Между прочим, у меня теперь все бриджи грязные, а утром были белые, – грустно заключила я, осматривая две темные полосы, пересекающие белую ткань. – И потом, мы с тобой знакомы всего неделю, а не вечность.

– Но за эту неделю ты вполне успешно успела попортить мне совершенно новые брюки и почти новую машину, – усмехнулся Антон. – Да ладно, чего вспоминать. А за бриджи прости, я не специально.

– А, ничего, постираю, – я подошла к удачно стоящему «живому роднику» и принялась оттирать свежую грязь, незаметно от Антона подкрепив свои усилия толикой магии. – Вот, теперь все в порядке, а высохнут они быстро.

– Вот уж никогда бы не подумал, что мы встретимся в подобной ситуации.

– Аналогично. Я не могла предположить того, что мы вообще встретимся, – внезапно я краем глаза увидела тень, скользнувшую за дом на соседней улице. Пахнуло смертью, которую я чувствовала на расстоянии. А вот и долгожданная нежить… – Антон…

– Что?

– Ты не обижайся… но мне надо идти, ладно? Просто у меня дела были…

– Я не обижаюсь, у меня тоже дела. Вот, если что, возьми визитку, – Антон протянул мне небольшой кусочек картона. – Если понадоблюсь, позвони.

– Ага… спасибо, – я затолкала прямоугольник в сумку и со скоростью спринтера устремилась к тому дому. Работа не ждет…

А нежить поумнела, со вздохом пришлось признать мне. Когда я примчалась к дому, за которым видела тень, там уже никого не было. А это точно была нежить, а не человек в плаще – иначе бы я не почувствовала ее. Я не чувствую людей, хотя, если бы была оборотнем в полной мере, могла бы. Но я не оборотень… я умею лишь перекидываться во вторую ипостась, не обладая ни силой истинных оборотней, ни их чутьем. А мне бы сейчас очень могло это пригодиться, впрочем, мне не улыбается каждое полнолуние всю ночь бегать по улицам, пугая народ.

Я только топнула ногой. Меня душила бессильная ярость, унять которую было невозможно. Впрочем, по городу же не один мертвяк шастает, может, и повезет еще. Наверное, я накаркала, потому что от стены отделилась, обретая материальность, еще одна тень, вот только не человека. Прозрачный, но вполне материальный и обладающий разумом полудракон опустился на четыре мощные лапы и выдохнул струю призрачного огня. К счастью, огонь был всего лишь иллюзией, он не обжигал и не сжигал, зато вот когти и хвост у милого животного были вполне ощутимые и очень острые. Призрак обрел материальность, значит, либо еще на одного мага во Владивостоке стало меньше, либо тот просто очень сильно ранен. Что бы то ни было, а это ужасное существо мигом распознало мою магическую сущность и прикинуло количество силы, сделав вывод, что сможет почти без потерь меня уничтожить. Мне стало даже обидно – нежить всегда питается силой своих жертв, а значит, этот дракон заберет всю мою силу после того, как меня покинет жизнь. Да ни за что! Мне своя сила, так же как и жизнь, очень дорога, и я не собираюсь разбазаривать ее направо и налево. Ящер приближался, опасно поводя хвостом. Люди, где вы все, ау-у-у-у! Да, конечно, все утром в понедельник сорвутся с рабочих мест и побегут меня спасать, как же. Придется выпутываться самой, к тому же люди все равно ничего не сделают этой доисторической реликвии. Магов звать тоже чревато – сестра потом из меня лепешку сделает, а папа вообще по стенке размажет. Значит, буду сама.

Дракон выпустил еще одну струю белого огня, вскользь мазнувшую меня по голой руке. Я была не права, он не слишком-то безвреден. Да, спалить он ничего не сможет, а вот заморозить… запросто. От огня веяло смертным холодом и потусторонним миром. Это плохо.

Что же делать-то? Как там нежить уничтожить можно? Тогда, на крыше, я уничтожала мертвеца, пустив по руке прямой поток силы, не расходуя ее на заклинания. Но с такой крупной тушкой это уже не пройдет. Я сжала ремень сумки, словно хотела вмазать ей по наглой белой морде, и попятилась. Осторожно, не провоцируя его на действие. И тут в сумке запищал мобильник… ругнувшись, я швырнула в глаза дракону сгусток жидкого пламени. Это ненадолго выведет его из состояния боевой готовности. Но я немного не рассчитала… в ярости дракон так ударил меня шипастым хвостом, что я покатилась по асфальту. Остановившись и чуть отползя, я достала из сумки телефон.

– Алло, – прошипела я, стараясь разговаривать как можно тише. Надеюсь, сестра, а это звонила именно она, меня расслышала – ящер так ревел от боли, ярости и негодования, что закладывало уши.

– Ты где сейчас? Можешь говорить погромче, что это за рев на заднем плане?

– А-а-а… я в кино, – выкрутилась я. – На фильме ужасов.

– Да? И как этот фильм называется?

– Убить дракона. Знаю, название не очень, да и фильм тоже… так себе. Зато острых ощущений навалом.

– Это в каком же кинотеатре его показывают?

– Не знаю, я не помню название. Ты не могла бы побыстрее, тут сейчас самое интересное начинается! – ага, именно – ящеру удалось-таки очиститься от огня, и он, слегка восстановив зрение, оглядывался и принюхивался, ища меня.

– Ты когда приедешь?

– Не знаю, как фильм закончится, – если он вообще закончится.

– Может, за тобой заехать? Я бы тебя подхватила в центре…

– Нет, спасибо. Я, может быть, потом еще погуляю немного, – если будет еще, на чем гулять.

– Ну ладно тогда, пока.

– Ага… до встречи, – выключив телефон, я бросила его в сторону. Дракон немедленно отреагировал, устремляясь туда. Осторожно я вылезла из-за машины, за которой успешно пряталась несколько минут. Мой фильм ужасов только начинался, причем не слишком-то оптимистично.

– Эй! – крикнула я, зачем-то помахав рукой. Может, это было глупо, зато полдома, на которые уже нацелился объект моего пристального внимания, остались целыми. Дракон стремительно обернулся на меня, в глазах зажглись светящиеся огоньки, которые мне очень не понравились. Обычно это показатель агрессивности, впрочем, в моем случае объект был агрессивен с самого начала.

Я швырнула в ящера парой молний, выпущенных из руки. Впрочем, это не возымело должного эффекта, я его лишь еще сильнее разозлила. Как же такую тушку уничтожить? Все заклятья почему-то сразу же вылетели у меня из головы и совсем не желали возвращаться, во всяком случае, в ближайшее время. Что же делать-то? Ну вот, я снова оказалась на земле, больно ударившись рукой. Дракон взлетел, послав в мою сторону еще один поток огня, но уже не белого, а ярко-желтого. А вот это мне уже совсем не нравится, он быстро учится. Я потрясла обожженной рукой и сосредоточилась. Думай, Лита, думай! Неживого дракона убить еще сложнее, чем живого, у них дополнительная защита, как, например, волнообразная смена температуры огня. Но у дракона есть уязвимое место… на шее, под челюстью, там нет чешуи. Но как подобраться еще к этому горлу… придется, видимо, терпеливо дождаться, пока он нападет на меня сам. Сделав такой оптимистичный вывод, я кинула в него еще и огненным сгустком, окончательно разбесив тварь.

За несколько секунд она настигла меня, мгновенно прижав к земле когтистой лапой. Кажется, при этом я сильно ударилась головой об асфальт. Я даже среагировать не успела, как перед моим лицом возникла жуткая оскаленная морда с просвечивающим черепом. Вот и все, пришла моя смерть… странно, но меня это не пугало. Совсем… жалко все-таки, что я не послушалась Веру.

– Yawa'aii oggret uoyollot dnam'mocar, – фраза прозвучала как хлыст, от чего солнечный день словно выцвел, поблекнув. Я немного знаю этот язык, он очень древний и темный, язык смерти… грубый, жесткий. Ящер, словно нехотя, отпустил меня, лишь оставил на память о себе узкую и длинную царапину на плече. Из глубокого пореза полилась кровь. Все, теперь моя майка окончательно испорчена… но кто? Кто спас меня, приказав ящеру уйти? И кто уничтожил его черной молнией, поразившей дракона в голову? Перед тем, как провалиться в темноту, я увидела черный силуэт, стоящий на одной из крыш и ярко выделяющийся на фоне яркого голубого неба… кто же это?

– Лита! Лита, очнись! Это в твоих интересах, очнись же! – кто-то с очень знакомым голосом слегка похлопал меня по щекам, приводя в чувство. С трудом я открыла глаза и бездумно уставилась куда-то вперед, почуяв знакомый запах.

Вскоре размытая картинка вполне успешно трансформировалась в лицо Антона, нависшее надо мной. Я шумно выдохнула и резко села, чуть скривившись от боли, которой отозвались раненое плечо и затылок, которым я ударилась об асфальт. Где я? И почему здесь Антон? В принципе, это можно спросить.

– Антон?..

– Что?

– Что ты здесь делаешь? Где я вообще?

– Ты? Аккуратно, не двигай рукой, она у тебя травмирована. Ты у меня.

– Где? – охнула я, оглядываясь. Точно, я лежала на диване в какой-то квартире.

– У меня. Извини, я просто шел домой и увидел тебя, без чувств, на асфальте. Вот, плечо ранено, и рука обожжена, а еще, судя по всему, ты сильно ударилась головой при падении. Что случилось-то?

– Кажется, на меня напали, – я почти не солгала, дракон на меня тоже напал.

– Может, милицию вызвать?

– Не надо, все равно не найдут, только себе и им нервы трепать, – конечно, не найдут, а если я им еще и подробности нападения поведаю, кто-то из нас попадет на долгий срок в психушку.

– Как хочешь. Ты как себя чувствуешь?

– Все в порядке, только голова немного болит… Антон, мне надо домой.

– Да, конечно. Тебя отвезти?

– Нет, спасибо, я превосходно себя чувствую, – через силу улыбнулась я. – Сама доеду…

– Может, лучше все-таки отвезти?

– С чего бы такая забота?

– Ты себя в зеркало видела? У тебя майка и бриджи кровью залиты.

– Что, правда? Нет, я все равно сама доеду, не надо меня подвозить, – с усилием я встала, но, покачнувшись, снова села назад. Раны, конечно, вскоре залечатся настолько, что даже шрамов не останется, но пока… – Что-то меня тошнит…

Без лишних слов Антон подхватил меня на руки и куда-то понес. Кажется, на улицу… нет, все-таки мне очень плохо… тошнит, голова кругом идет, искры скачут, да еще эта рука проклятая, болит. Нет, а все-таки, как приятно, когда тебя кто-то несет на руках, пусть даже из крайней необходимости. Вскоре я опустилась на заднее сиденье автомобиля, правда, в лежачем положении.

– Где ты живешь? – деловито осведомился Антон, садясь за руль.

– В спальном районе… ой, прости, улица Ленина, 7. Да я сама доеду, не надо…

– Ничего, мне все равно туда надо.

– Правда? Ну, тогда… – неопределенно пожала плечами я, снова скривившись.

Мерная езда начала меня слегка убаюкивать. С чего бы это Антону так заботиться обо мне, не иначе, как ему на голову что-то упало. С другой стороны, он сам вызвался, к тому же сама я действительно бы не доехала, так что хватит капризничать… я даже не заметила, как мы приехали. Антон буквально вытащил меня из машины, но я брыкнулась, заявив, что вполне могу пойти сама, правда, сделав пару шагов, судорожно уцепилась за руку писателя – у меня опять страшно закружилась голова, и потемнело в глазах. Да что же это такое?

Антон постучал в дверь, звуки гулко отозвались где-то внутри черепа, чуть не расколов его на две части. Открыл, на мою беду, папа. Пару минут он с открытым ртом наблюдал за скульптурной группой писатель-ведьма, а затем все-таки совладал с собой.

– Ро… Антон?! – кажется, они знакомы, потому что Антон тоже, судя по всему, удивился, хотя и не подал виду. – Что с ней случилось?

– Со мной все в порядке… – с трудом выговорила я, попытавшись самостоятельно встать, но лишь снова схватилась за мужчину.

– В порядке, значит… – естественно, папа мне не поверил. Видок у меня, мягко скажем, не очень. – Да вы заходите.

Я вошла, наконец оставив в покое Антона и, держась за стенку, пошла наверх, в свою спальню. У меня было только два желания – помыться и лечь.

Но до ванной я так и не доползла, рухнув на кровать и не найдя в себе сил встать. Голова пошла кругом, а тошнота накатывала волнами, не оставляя ни минуты покоя.

10

Вельндар буквально втащил Роллона в кабинет. Немного походил по комнате, успокаиваясь, а затем повернулся к Зимнему волку:

– Ты что с моей дочерью сделал?!!! – проорал он.

– Ничего особенного.

– Ничего особенного?!! Ты видел, в каком она состоянии, рука обожжена, одежда в крови, даже ходить без посторонней помощи трудно!

– То, что после столкновения с диким степным драконом она осталась жива, уже стало чудом.

– Схватки с кем? – выдохнул Вельндар. – Откуда во Владивостоке драконы?

– Это был материальный призрак, нежить. Теперь они выходят и при свете дня, не боясь солнечных лучей.

– Но откуда ты об этом знаешь, откуда?! Ты что, стоял и просто смотрел на то, как неопытную девчонку убивает дракон?

– Нет, конечно. Просто я слишком поздно почувствовал нежить, а когда прибыл на место, эта неопытная девчонка лежала на асфальте, а дракон горел желанием испепелить ее на месте.

– Ты его уничтожил, надеюсь?

– Да, – Роллон кивнул.

– Подожди… Лита тебя видела, она знает о том, что ты маг?

– Нет, она была без сознания. А потом я сказал ей, что просто проходил мимо и увидел лежащую на асфальте девушку. Между прочим, у твоей дочери очень неплохие магические задатки, она сильна. Обычная четверокурсница не продержалась бы и двух минут, а ей удалось уничтожить 20 % его тела, для студентки это колоссальные успехи.

– Знаю, она похожа на свою мать… слишком похожа. И я боюсь этого.

– А что случилось с ее матерью?

– Ее убили. Да, нежить, – Вельндар сразу как-то посерьезнел и нахмурился. – Они набросились на нее и буквально растерзали. Мы даже тела тогда не нашли, могила есть, но она пустая.

– Ясно, – Роллон снова кивнул, уже понимающе. – Теперь я понимаю, за что ты так меня ненавидишь.

– Не понимаешь. Ничего ты не понимаешь и не сможешь понять, у тебя нет ни сердца, ни души.

– Но тем не менее это так. Ладно, – Роллон взглянул на часы. – Мне нужно идти, через пару часов у меня встреча.

– С кем, если не секрет? С нашими, или с людьми – поклонниками твоего таланта?

– С представителем Совета. Они скажут мне окончательное решение по поводу моего участия в сложившейся ситуации.

– Дверь открыта, – буркнул Вельндар, опускаясь в кресло.

Роллон вышел, но уже стоя на пороге, он обернулся и произнес:

– Твоей дочери нужна срочная помощь, возможно, достаточно серьезная, – с этими словами он захлопнул за собой дверь. Вскоре послышался звук отъезжающего автомобиля. Вельндар проводил его из окна мрачным взглядом и пошел наверх.

11

Я чувствовала падение, словно меня сбросили с высокой горы в глубокую и темную расщелину. Мимо проносились скалы, а неба я не видела, но просто знала, что оно мрачное, серое, подернутое тяжелыми зыбкими тучами.

Окружает темнота, ветер словно подхватывает и куда-то несет, омывая пылающую кожу. Во рту пересохло, очень хочется пить, но не могу, здесь только ветер и скалы. С каждой секундой приближается земля, но я чувствую, что она все еще далеко, и мое падение будет долгим, в целую вечность.

Двигаться и думать не хотелось совершенно, все погрузилось в какую-то апатию, но не думать я не могла, мне нужно было хоть какое-то подтверждение того, что я еще жива. Как здесь темно и тихо, ни одного звука не слышно в чуткой тишине, поглотившей здесь все без остатка. Где я? Я не знаю, здесь только тишина и больше ничего…

Падение вдруг резко усилилось, я падала вниз быстро. Сейчас будет земля, она уже приближается… а мне спокойно и хорошо, словно я не двигаюсь навстречу смерти.

Приземление произошло быстро, я просто почувствовала прикосновение поверхности к моей спине, вздрогнула и… открыла глаза, зажмурившись от яркого слепящего света. Мне все лишь приснилось, пока я была… без сознания?.. во сне?.. Я слегка повела глазами, осматриваясь. Где я? Теперь знаю – в своей комнате. Чуть привыкнув к свету, я попробовала пошевелить головой. Да, я в своей кровати. Спорю на что угодно, что обе мои руки и голова в бинтах. Так и есть, голова еще слегка болит, но нет той мучившей меня тошноты, я почти здорова. Немного полежав в постели и окончательно удостоверившись в этом факте, я поняла, что не хочу валяться бесчувственным чурбанчиком, который не может себе даже воды налить, не говоря уж о чем-то еще.

Поразмыслив, я поднялась с кровати, накинула халат и спустилась вниз. Не считая головной боли, чувствовала я себя прекрасно, даже настроение было более-менее хорошим.