Текст книги "Зимние волки полуночи"

Автор книги: Елена Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6. Паутина

1

К тому времени, как мы оделись, привели себя в порядок и наконец-то вышли из комнаты, сидевший в коридоре прямо на подоконнике Лентарн уже успел сгрызть полподноса яблок, огрызки коих, судя по всему, высокородный кидал прямо из окна, совершенно не терзаясь по этому поводу муками совести. Увидев нас, он встрепенулся, и, с сожалением кинув вниз последний огрызок, соскочил с подоконника, отчего серебряный обруч чуть сполз набекрень. Поправив его, Лентарн внимательно посмотрел на Роллона.

– Пойдем, нам нужно поговорить, – твердо и немного мрачно сказал он, явно намекая на то, что разговор должен проходить без свидетелей.

Я вопросительно перевела взгляд на Роллона.

Мне остаться здесь?

Он кивнул, пускай и немного нехотя. Кивнув в ответ, я развернулась.

– В таком случае, как поговорите, ты сможешь меня отыскать. Потом нужно будет обсудить проблемы.

Роллон хлопнул в ладоши, и буквально через несколько секунд почти из ниоткуда появилась служанка в форменном, бело-голубом платье. Интересно, она за нами по пятам ходила?

– Отведи гостью в столовую и подай завтрак, – коротко распорядился он, а затем повернулся ко мне: – Никуда не уходи, мы вернемся довольно скоро.

– Хорошо, – я улыбнулась и последовала за служанкой.

2

Роллон проводил взглядом девушку, скрывшуюся за резными дверями, и нехотя взглянул на Лентарна. Он долго оттягивал тот момент, когда друг пристанет к нему с разговором, которого так хотелось избежать. Дальнейшее же оттягивание было уже невозможным, так что он безнадежно вздохнул и направился к лестнице. Эльф нагнал его только через пролет, когда Роллон спускался в холл с явным намерением выйти на улицу.

– Как это понимать? – донесся Зимнему волку вслед вопрос.

– Хочу подышать свежим воздухом, – спокойно ответил он, открывая тяжелую дверь и оказываясь на улице, где свежий морской ветер мигом встрепал не слишком длинные волосы, смахнув со лба упавшие на него пряди.

– Ты прекрасно понимаешь, что я не про это, – раздраженно проронил Лентарн, дернув плечом.

– А то, на что ты намекаешь, тебя не касается, – так же флегматично сказал Роллон, чуть щурясь от яркого солнца, с самого утра раскрасившего город золотой палитрой оттенков.

– Это касается всех! Времени остается немного, неужели ты не чувствуешь этого? Если ты не возвратишься в прошлое, забрав с собой сущность и силу Айлитен, временная нить порвется или сплетется в один тугой клубок. У тебя нет другого пути.

– Но она верит мне.

– Мне кажется, об этом мы уже говорили! – Роллону начало казаться, что Лита была права – Лентарн в последнее время стал уж слишком нервным. Может быть, намекнуть ему, что хотя бы иногда следует высыпаться?

– Я проведу Обряд, – Роллон мрачно посмотрел на горизонт, подернутый белесой дымкой.

– Думаешь, Лита сможет его перенести?

– Мы в священном городе, сила и благословение которого подпитают Обряд. Даже обычные люди его проходили здесь, а Лита – не обычный человек.

– Определенный риск все равно имеется, – Лентарн упрямо гнул свое, постоянно сворачивая на одну и ту же идею.

– Но я не могу сделать того, что должен! – Роллон все-таки не выдержал. – Неужели ты не понимаешь, что я сделаю все, что угодно, лишь бы она выжила?! И я никогда не смогу поднять на нее руку.

– Ты должен это сделать, – спокойно, не повышая и не понижая голоса, сказал Лентарн, тем не менее раздраженно поведя ухом. – Ты, и никто другой не сможет выполнить это за тебя.

– Но я не могу. Скажи мне, что бы ты испытал, если бы лучший друг сказал тебе, что Иллеа должна быть убита и что убить ее непременно должен ты.

Лентарн мигом закрыл рот, раздумывая над только что услышанным предложением. Взгляд эльфа устремился куда-то вдаль.

– Ну? – Роллон нарушил затянувшееся молчание, но эльф его уже не слушал. Он шел вперед, туда, где посреди улицы замерла девушка. Высокая и стройная, даже слегка худощавая, с колышущимися на ветру волосами, окутывавшими ее золотистым сиянием, она стояла одна на пустынной улице, пряча руки в длинных рукавах бирюзовой рубашки.

И смотрела вперед, не зная – радоваться ей или плакать. Серебряная цепочка, ярко выделявшаяся на ткани, поддерживала небольшой серебряный кругляшок, покрытый символами.

– Значит, ты не будешь расстраиваться. Сохрани медальон. Возможно, когда-нибудь я смогу забрать его, вырвавшись из своих пут.

Лентарн улыбнулся, и ветер смахнул за спину белые пряди, поиграв с ними, черная рубашка затрепетала, очерчивая контуры фигуры. Не веря, он сделал шаг, другой, потом еще один…

Он снова, как и много лет назад, шел по городу, заставляя немногочисленных прохожих уступать дорогу.

Город вновь открывался ему, и точно так же дул ветер, и так же гулко отдавались шаги на камнях.

Но все-таки все было по-другому.

В голове были совсем другие, не тягостные мысли, и люди расступались не перед мрачным, заставлявшем пробежаться по спине холодку, Зимним волком. Они уступали дорогу улыбающемуся, наполненному жизнью и словно каким-то сиянием мужчине.

И город открывал перед ним все свои краски, на которые он раньше никогда не обращал внимания. Снова блестела вода в каналах, снова играли на солнце древние письмена на памятниках. Но все было по-новому, мир открывался через совершенно новые ощущения, которые он успел почти позабыть.

Нерешительное и немного смятенное выражение тонкого лица девушки сменилось легкой улыбкой, а затем она сама сделала шаг вперед, позволяя Лентарну заключить ее в крепкие объятия и зарыться носом в волосы, вспоминая их цветочно-фруктовый запах.

– Я знала, что ты вернешься, – тихо прошептала она ему на ухо, пока мужчина радостно кружил ее в объятиях.

– Я же обещал…

– Вот, возьми, – Иллеа сняла с шеи медальон. – Ты обещал забрать его.

– Оставь себе как талисман. Пусть всегда напоминает обо мне.

– Ты больше не уйдешь? – немного неуверенно спросила она, крепко прижавшись к его груди и словно не веря в реальность происходящего.

– Нет.

– Никогда?

– Никогда, – эхом отозвался он, проводя рукой по золотистым волосам. Жизнь снова постепенно обретала смысл, наливаясь красками, распуская бутоны весенних цветов и сияя утренним солнцем.

Роллон лишь коротко усмехнулся, глядя на явно счастливую пару, хмыкнул, смахнув со лба волосы и, развернувшись, побрел прочь.

3

– Ты как раз вовремя, – радостно возвестила я, узрев вошедшего в столовую Роллона. – Есть хочешь или, как всегда, будешь «камнем, а не человеком»?

– Хочу, – мрачно выдавил он, присаживаясь рядом со мной и спокойно наливая себе свежесваренный кофе. Я не стала спрашивать, откуда кофе в городе, который две с лишним тысячи лет назад канул в небытие, и прихлебнула из чашки крепкий, терпкий напиток.

– А что настроение такое хмурое?

– Да так… погода плохая, – сквозь зубы проговорил он, с отвращением глядя на блюдо с горой персиков.

– Угу, отвратительная, – подтвердила я, глядя через окно на залитую ярким солнцем улицу. На небе не было ни облачка, самое время для прогулок. Впрочем, судя по настроению Роллона прогулка и, соответственно, разговор с Лентарном, не задались, так что теперь Зимний волк был мрачнее тучи. Вероятно, снова поцапались.

– А где Лентарн? – внезапно спохватилась я, вспомнив о неугомонном эльфе, сующему нос всюду, куда надо и не надо.

– С Иллеей.

– Так он все-таки с ней встретился? Похвально.

– Угу… – на этой фразе я поняла, что разговаривать с Роллоном сейчас бесполезно – он пребывал в каких-то своих мыслях, вовсе не желая возвращаться к реальности. Интересно, о чем он сейчас думает? Впрочем, прочитать его мысли не представлялось возможным, а на лице было написано только раздражение.

Поняв безнадежность затеи узнать, что творится у этого мужчины на душе, я откинулась на изогнутую спинку изящного кресла, забросив ногу на ногу, и снова сделала глоток из чашки. Молчание затягивалось, и мне это не слишком нравилось. Кажется, Роллон говорил, что у него мало времени, но сам он почему-то не особенно торопится. Даже не предлагает идей. Может, он заболел?

Мои размышления прервал дикий визг, донесшийся из внутреннего двора. Резко вскочив и чудом не расплескав при этом темный напиток, я поставила чашку на стол, вопросительно взглянув на не менее озадаченного Роллона. Пожав плечами, он приглашающе махнул рукой, торопливо направляясь к дверям, ведущим в роскошные сады замка. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним, хотя шпильки и не слишком способствовали быстрому бегу-ходьбе. На ходу я сконцентрировала меж сплетенных полусферой пальцев ментально-силовую волну, заставившую бы любое живое существо как минимум потерять сознание.

– Что случилось? – я все-таки не успела за Роллоном, догнав его только на ступеньках, ведущих к выложенным плитами дорожкам.

– Пока не знаю. На всякий случай, будь настороже и постарайся не пострадать, – Роллон поманил пальцем камень, мягко легший ему в руку. Да, ничего не скажешь, грозное оружие… но в чем-то он прав, магией незваного гостя можно и спугнуть. Однако волну я отпускать не стала – ману, затраченную на ее концентрацию, все равно не вернешь, к тому же не пущенное в действие заклятье привлекает минимальное внимание.

Визг все не утихал, к тому же с помощью нечеловечески острого слуха мне удалось различить какое-то заикающееся невнятное бормотание. Я на всякий случай еще и принюхалась, сморщившись – запах, ударивший мне в ноздри, оказался до дрожи неприятным.

– Куда идти? – вопрос вернул меня к реальности. Я задумалась на несколько секунд, а потом кивнула головой в направлении небольшого, затянутого ряской озерца:

– Визг оттуда, точно. А еще какой-то неприятный запах, не могу сказать, чего точно.

Дошли мы быстро – примерно секунд за двадцать. И, надо сказать, картина, представшая перед глазами, мне очень даже не понравилась.

Визжала, как оказалось, та самая молоденькая служаночка, поднявшая меня из постели утром и красневшая при упоминании о личной жизни повелителя. Впрочем, она была не то что напугана – скорее то, что она увидела, было слишком неожиданно и непонятно. Впрочем, немного непонятно это стало и для меня. И, судя по озадаченному лицу, для Роллона тоже.

Недалеко от воды, прямо на утоптанной земле был начертан странный символ, заключенный в круг. Впрочем, я бы сказала даже, что линии были не начерчены, они словно выступали из земли изумрудными нитями, образуя сложнейший узор, центром которого являлась руна. Древнее письмо, сразу видно – в Университете мы проходили, да и сейчас проходим мертвые и древнейшие языки, но все руны, составляющие их, по сравнению с этой казались простыми и примитивными. Эта же руна… я задумчиво проследила одну длинную завитушку, вспоминая, где могла ее видеть.

– Лита, храп твоей совести мешает мне сосредоточиться и нормально провести лекцию, – раздраженно обратился ко мне мастер Л'леексий, явно намекая на безрадостные перспективы, ожидающие меня, если я сейчас же не прекращу заниматься делами, не касающимися непосредственно Древних языков.

Я нехотя убрала почти дописанную работу по истории и тоскливо взглянула на доску, испещренную сложнейшими символами. Благодаря врожденной способности и личным урокам, которые давал мне в детстве отец, Древние языки давались мне довольно легко, и я позволяла себе заниматься на лекциях по ним совершенно посторонними делами, к вящему неудовольствию Л'леексия.

– Итак, что ты можешь рассказать нам о Вьенне?

– Это древнейший язык, на котором уже никто не говорит – даже Высшая раса не использует его без крайней надобности (на этом месте я в очередной уже раз недобрым словом помянула эльфов, все-таки иногда использующих Вьенну – именно из-за них этот сложнейший по структуре язык не исключили из списка общеобязательных), но на Вьенне написаны некоторые сильнейшие заклинания, произнося которые, не зная сути, можно навлечь на свою голову крупные неприятности.

– Вижу, теорию ты знаешь. А как насчет практики? Думаю, ты сможешь перевести этот небольшой текст, – мастер указал на доску, исписанную до такой степени, что на ней не осталось ни одного свободного места.

Судя по всему, наш символ и был типичным представителем письма Вьенна. Сложный, состоящий, казалось, из одних завитушек и переплетений, он ярко полыхал на темной земле, подпитываемый источником, которого я не ощущала. Но источник был, к тому же довольно сильный, иначе бы вязь так не пульсировала.

Впрочем, сейчас это не важно. Главное – символ. Как же он называется? Лита, вспоминай, отец недаром тебя учил…

– Это руна «жизнь», – избавив меня от тяжких раздумий, определил Роллон. Я удивленно воззрилась на него.

– Ты знаешь этот язык?

– Что удивительного? В мое время он был самым распространенным, – Зимний волк спокойно пожал плечами. – Не знаю, почему потом его забыли, заменив на другие языки, более примитивные, которые не способные передать все краски мира и оттенки эмоций.

– А Вьенна может?

– Может, – совершенно серьезно кивнул Роллон. – Это язык мира, а баллады, написанные на нем…

– Никогда не слышала.

– Сходи к эльфам, они еще не забыли, что такое настоящий язык мирозданья. Послушай их баллады, они удивительны. К сожалению, в Гантроте на Вьенне никто не говорит – считают его слишком сложным для повседневного общения.

– Ладно, давай вернемся к руне, – внесла я конструктивное предложение и повернулась к служанке. – Почему ты так визжала?

– Я… я стояла у озера, любовалась водой… и это начало возникать у меня прямо под ногами, я еле успела отскочить. Между прочим, горячая была…

– Иди успокойся, – мягко сказал Роллон, отсылая слегка испуганную и ничего не понимающую девушку в замок. Да уж, теперь у прислуги тем для разговоров полно, за месяц все не изговорить.

Я заинтересованно присела на корточки, отчего белая ткань платья мигом испачкалась в грязи, и задумчиво провела над узором ладонью, пытаясь считать образы. Ничего. Только ощущение какого-то пьянящего восторга и предвкушение, оставившее отпечаток в руне. Но этого мало.

– Что это могло быть?

– Не знаю, – по голосу было слышно, что Роллон говорит правду. – Хотя предположения имеются… пойдем в библиотеку, мне нужно удостовериться в своих догадках. Надеюсь, что я все-таки ошибаюсь.

– Может, поделишься мыслями?

– Сначала я должен получить им подтверждение, – мужчина отрицательно качнул головой, перемещая нас обоих в библиотеку. Я недовольно поморщилась – телепортацию он делал явно второпях.

Жестом указав мне на свободное кресло, он поманил пальцем тяжелый том, стоящий на верхней полке одного из стеллажей. Тяжелая книга в драгоценном, усыпанном камнями переплете, послушно легла ему в руку, раскрывшись на нужной странице. Роллон вчитался, и пока он читал, я с интересом рассматривала его меняющееся лицо. Сначала заинтересованное, с каждой новой прочитанной строчкой оно становилось все более хмурым.

– Я так и думал, – с горечью и досадой в голосе сказал он, кладя книгу прямо передо мной. – Посмотри.

Я придвинула книгу ближе к себе, чуть коснувшись кончиками пальцев бархатистой на ощупь бумаги, совсем не потемневшей от времени. Цвета слоновой кости, она сохранила свой благородный оттенок до сих пор, и понятные письмена не стерлись. Все было написано словно вчера, и, к счастью, не на Вьенне. Странно… в Эллегионе и Гантроте был тот же язык, что сейчас в Ателлене? Надо будет потом спросить у Роллона, почему он совсем не видоизменился со временем, даже обороты такие же.

Но главным сейчас было совсем не это. На развороте, который мне открыл Зимний волк, я прочитала написанный большими буквами заголовок «Древо мира». Ниже шел небольшой кусочек текста, в общих словах описывающий ситуацию и понятие, а затем шли изображения пяти рун с краткими комментариями. Читать описание я не стала – прекрасно знала его и так, понятие Древа мира мы проходили в самом конце года, так что материал лекций еще не успел стереться из памяти. И как я сразу не поняла? Наверное, не могла себе представить, что кто-то решится вызвать Древо мира здесь, в городе, стоящем не лезвии ножа.

– Ты знаешь, что это такое, или тебе рассказать подробнее? – спросил Роллон, увидев задумчивость на моем лице.

– Знаю, – я кивнула. – Древо мира на самом деле существует лишь в Астрале или в Канве – более глубоком слое, подвластном богам. Только там оно – настоящее, обладающее всеми свойствами и гигантской силой, сосредотачивающее в себе пять основных составляющих мира. Иногда, в критической ситуации, маг может вызвать его подобие, расположив пять компонент на сильнейших, обладающих огромным силовым потенциалом, точках и проведя специальный обряд. Вызывая древо, он получает силу, необходимую для чего-то грандиозного, но тем самым он отнимает силу у этих точек, необходимую для его подпитки. Вообще, Древо мира используется довольно редко и в исключительных случаях – насколько я знаю, последний раз в Ателлене его вызывали четыреста лет назад для того, чтобы закончить чудовищную войну кланов, разразившуюся между вампирами. После вызова Древа маги Ателлена пять лет не могли колдовать – мощнейшие источники маны столицы были пусты.

– Да. Но в Эллегионе Древо вызывали чаще – во всяком случае, на моей памяти это проводилось. Вот только составляющих там было четыре.

– Какой из компонент – Силы, Власти, Жизни, Смерти и Любви там не было? – поинтересовалась я, заранее зная ответ.

– Любви. Но в Гантроте, как в новом мире Человека, эта составляющая есть, и она представляет собой крону.

– Ясно. И какой придурок решил вызвать Древо мира сейчас, когда у городе и так осталось мало силы, да он еще и окутан паутиной? Ведь если Древо заберет всю силу из источников маны, мы не сможем колдовать, и окажемся в ловушке на неопределенный срок. К тому же мы до сих пор не знаем, кто эту самую паутину контролирует.

– Так или иначе, а этого идиота нужно найти, и как можно быстрее – пока он не наворотил всяких малоприятных дел. Времени у нас, как всегда, мало, нужно найти еще четыре точки. К тому же желательно деактивировать их прежде, чем этот энтузиаст начнет читать заклятье. К счастью, заклятье длинное, сложное, да и написано на Вьенне, так что у нас будет преимущество минут в десять.

– Если к этому моменту мы сможем его выследить и обнаружить, – возразила я, снова переводя взгляд на книгу. – Слушай, а что служит корнями Древа?

– Четыре стихии – корни, время – ствол, составляющие мира – ветви. Ты предлагаешь…

– Да, я предлагаю найти все составляющие Древа и спуститься к корням. Если деактивировать сначала их, погасить «ветви» будет несложно, без подпитки они сами скоро зачахнут.

– Идея хорошая, осталось только найти того сумасшедшего, который может все погубить, – в голосе Роллона особого энтузиазма не наблюдалось, мужчина явно был не в восторге от перспективы «пойди туда, не знаю, куда, принеси то, леший знает, что», но другого варианта развития сюжета у нас не было.

– Сначала нам нужно найти эти самые составляющие мира – уверена, они уже проявились во всем городе.

– Об этом не волнуйся – я попрошу Лентарна. Он сможет сделать это, будь в нем уверена.

– Сколько у нас есть времени? – уточнила я, вспоминая все, связанное с этой темой. Вспоминалось не слишком хорошо, но определенная часть знаний осталась в моей голове на веки вечные – например, заклятья вызова и деактивации составляющих. Не уверена, что у меня хватит сил даже на одно – это требует неимоверных затрат маны, и в этом наш противник находится в более выгодном положении – вызывающий составляющие может пользоваться силовыми ресурсами той точки, на которую он вызывает.

– До заката.

– Почему так?

– Закат и рассвет – наиболее благоприятное время для колдовства, неужели ты не знаешь? Когда на небе одновременно и солнце, и луна, колдовать значительно проще.

– Точно, как я могла забыть? – я хлопнула себя по лбу, отругав за беспамятность. Впрочем, мы проходили это обзорно и на первом курсе, так что мне вполне позволительно этого не помнить. Правда, существует целая система, по которой выверяется лучшее время – сопоставление лунных циклов, времени года и погодных условий, но я думаю, что наш затейник, как я мысленно окрестила больного на голову человека, не слишком искушен в магии – иначе не решился бы на столь глупый и необдуманный шаг. – Так ты будешь подключать Лентарна?

– Да, конечно, – Роллон вытащил из кармана уже знакомый мне кристалл, подкинул его на ладони, а потом почти рявкнул: – И где ты шляешься?! Между прочим, сам о чем-то поговорить хотел, с важными новостями примчался! Немедленно иди сюда!

– Зачем так орать-то? – тихо поинтересовалась я, когда он убрал камешек.

– Иначе не обратит внимания, – уже вполне спокойно и миролюбиво пояснил Роллон, поправив свой неизменный обруч. – А так он довольно скоро придет, нужно будет лишь чуть-чуть подождать.

4

Лентарн появился только через полчаса, один. Я, прекрасно понимавшая ситуацию и то, что времени у нас в обрез, чуть на него не наорала, но вовремя сдержалась – меньше всего нам сейчас нужны были конфликты.

– В чем дело? – осведомился эльф прямо с порога, проходя в библиотеку и плюхаясь в мягкое кресло, стоящее около стола. – Неужели сами не могли справиться?

– Я прекрасно понимаю, что сейчас ты меньше всего хочешь находится здесь, но ты должен это сделать. У нас начались проблемы.

– А что, они когда-нибудь заканчивались?

– Так, давайте закончим пустые разговоры, – вмешалась я, придвигая книгу с Древом к Лентарну. – Ты знаешь, что это?

– Конечно, знаю, – немного раздраженно ответил эльф. – Но при чем оно сейчас?

– При всем, – я устало выдохнула, помассировав виски, которые уже начали побаливать. – Кто-то пытается вызвать его в Гантроте, символы-«ветви» уже начали появляться. Насчет корней пока неизвестно, но Роллон сказал, что ты сможешь все это обнаружить.

Лентарн вопросительно покосился на Зимнего волка, причем выражение его лица мне не слишком понравилось. Во всяком случае, в его глазах было нечто такое… странное.

– Да, я хочу попросить тебя сделать это. Ты ведь чувствуешь город?

– Чувствую, – немного нехотя признался эльф. По лицу было видно, что он догадывается, что именно хочет попросить его сделать Роллон, и Лентарну явно не слишком нравилась эта перспектива. Но, судя по некоторой безнадежности, присутствующей во взгляде, затея Роллона была обречена на успех.

– И ты можешь стать на некоторое время его матрицей? Пойми, нам это очень нужно – если ты не почувствуешь эти точки, нам не удастся за столь короткий срок все их обнаружить, а времени осталось всего лишь до заката – именно тогда читается Вызов.

– Хорошо, – Лентарн вздохнул. На столе, словно скатерть, расстелилась карта. Лентарн сосредоточился, выпрямившись в кресле, и Роллон резко дернул меня назад, вынуждая отойти и сесть на резную скамью около стены.

– Зачем? – прошипела я, потирая запястье, на котором остались красные отпечатки. Мужчина промолчал, внимательно наблюдая за действиями Лентарна, который предельно подобрался и закрыл глаза. Воздух в комнате сгустился и словно бы наэлектризовался, мне казалось, что еще секунда – и я услышу характерные разряды. Но их не последовало.

Зато внезапно вокруг Лентарна и стола, за которым он сидел, очертился сияющий круг, взметнувшийся к потолку столбом рассеянного, но тем не менее заметного света, через который все было видно. Лицо эльфа на миг исказила мука, а в следующую секунду он неестественно выпрямился, раскинув руки и запрокинув голову так, что белые волосы расплавленным белым золотом заструились по черному шелку рубашки, а взгляд широко раскрывшихся темно-синих глаз устремился куда-то вверх. Я взглянула на Лентарна и не узнала его – настолько через знакомые черты проступало нечто неизведанное и древнее, обладающее огромной силой. Душа города, которой он стал на несколько мгновений, овладела им, и сейчас перед нами сидел уже не эльф. Наверное, сейчас ему больно, ведь он чувствует все… сейчас он и город – одно целое. Создание и создатель, учитель и наставник, прошлое и настоящее, слившиеся воедино…

Все схлынуло так же, как и нашло. Мужчина опустил руки и голову, а затем безвольно обвалился на стол, примяв карту. Я поднялась со скамьи, мельком отметив, что на каменном полу, где проходил круг, осталась черная выгоревшая полоса. Н-да, неплохо…

Когда я присела около стола, Лентарн уже немного очухался. Поднял голову, и я заметила, что он почему-то плачет – во всяком случае, на щеках уже было несколько мокрых полосок, которые мужчина тут же стер – гордый и сильный, он не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его слабости, пусть даже секундной.

– Ну что? – подошедший Роллон склонился над столом, наблюдая за тем, как Лентарн окунает перо в чернильницу.

– Они уже появились, – сообщил эльф, внимательнейшим образом рассматривая карту и отмечая руны. Смерть, Власть, Сила и Любовь заняли свои места, в последнюю очередь остроухий отметил Жизнь. – А вот здесь, – он указал на какое-то внушительных размеров даже на карте сооружение, – находится суть четырех стихий. Их можно соединить, – он провел на карте линии, символизирующие время. И действительно – рисунок, образовавшийся на бумаге, напоминал схематичное изображение дерева. Мы не ошиблись, хотя я и так мечтала об этом.

– Чудесно, – Роллон внимательнейшим образом начал изучать карту. – А теперь у нас есть около дня, чтобы обследовать все эти места и деактивировать каждую из составляющих. Лентарн, ты нам поможешь? Иллею мы, так уж и быть, просить не будем, она и так нам сильно помогла с временной петлей.

Эльф едва заметно улыбнулся. Жаль, что он делает это слишком редко – ему очень идет улыбка, особенно такая, как у него – немного печальная, немного смешливая, немного горькая и немного радостная. Улыбка истинного Высшего, исполненного спокойного достоинства, удивительно сочетающегося в нем с немного холеричным и горячим нравом.

– Тогда нам пора идти, – решительно поднялась я со своего места. – Не думаю, что деактивация займет так мало времени – особенно если учесть, что рассказывать что-либо жителям города нежелательно, а почти все составляющие находятся на частной территории.

– Придется побывать на частных территориях неофициально и инкогнито, – сказав это, Роллон состроил настолько кислую гримасу, что мне резко разонравилась эта идея. Но другого-то плана у нас не было…

5

Я критически оглядела себя в зеркало, прекрасно отдавая себе отчет в том, что наводить марафет было бы сейчас совершенно пустой и бессмысленной тратой времени. Но хотя бы мельком взглянуть на себя и оценить, как я выгляжу в позаимствованной у Роллона рубашке и собственных, сшитых из прочнейшей кожи штанах, я была просто обязана, чтобы знать, будет ли оказана на предполагаемого противника психологическая атака или нет. Верхняя часть костюма мне не нравилась по причине того, что рубашка на мне просто висела – все-таки у нас с Роллоном немного разная комплекция, да и телосложение у меня обманчиво-хрупкое (оппоненты по конфликтам обычно не догадываются о том, что я сильнее любого среднестатистического человека, и сильно ошибаются в этом). Но, в конце концов, я же не на прием иду, так что сойдет.

Пригладив растрепанные волосы, я решила, что вполне могу показаться на улицах Гантрота без ущерба для психического состояния проживающих в нем людей и нелюдей. Закинув за спину ножны с мечом, я спрятала в рукавах еще пару «сюрпризов» – коротких метательных кинжалов, и вышла на улицу, где меня уже ждал Роллон, почему-то в гордом одиночестве.

– А где Лентарн? – спросила я, подходя ближе.

– Он отправился к Силе. Нам остались Власть и Любовь, Смерть он проверит и отключит. Сейчас я создам портал, который перенесет нас к Власти. Лита, можно тебя попросить?

– Да?

– Пожалуйста, не отставай от меня ни на шаг и никакой самодеятельности! Так как владения частные, действовать придется очень осторожно и тихо – хозяева не должны знать о нашем присутствии. Незачем сеять панику раньше времени. Все ясно?

– Предельно, – мрачно пришлось согласиться мне.

– Тогда нам пора, – Роллон повелительно взмахнул рукой, и открывшийся прямо в воздухе разрез мигом захватил нас, уже через несколько секунд выбросив около внушительных размеров здания. Я посерьезнела, нащупав рукой рукоять кинжала в рукаве. Значит, не отходить ни на шаг?

– Слушай, я, конечно, все понимаю, но неужели нельзя было войти в здание незамеченными как-нибудь по-другому? – взмолилась я, карабкаясь по узкой водосточной трубе, уже подозрительно трещавшей под весом нас обоих. Я-то упасть не боялась, хотя балансировать на цыпочках на высоте около пяти метров, не имея практически никакой поддержки для рук, было неудобно и не слишком приятно. Но если труба сорвется и упадет… я, конечно, успею зацепиться за стену или крышу. Подтянуться – секундное дело. Роллон тоже где-нибудь зависнет, ему реакции не занимать. Но упавшая труба определенно привлечет нездоровое внимание кого-нибудь из владельцев дома. Готова поспорить, что забирающийся по трубе как вор Зимний волк, который со всеми почестями смог бы пройти через дверь, будет им явно в новинку. И даже если нас никто не заметит, было бы неприятно наделать столько шума.

– Нельзя, – наконец отозвался Роллон, закончивший восхождение и теперь сидящий на крыше. – По неписаным законам вежливости нельзя телепортироваться к человеку прямо в дом, к тому же тут везде стоят всякого рода датчики, реагирующие на малейший всплеск силы. Странно, что руну они не почувствовали.

Подтянувшись, я уселась на крышу рядом с Роллоном.

– Подожди-ка… а почему мы сначала не пошли к руне Жизни? Ее нужно было деактивировать в первую же очередь, ведь она находится на нашей территории. Извини, на твоей…

– Я пробовал ее деактивировать, пока ты переодевалась, – буркнул Роллон, и по выражению его лица я поняла, что блеснуть успехом ему не удалось.

– Что не так?

– Не знаю, но вокруг руны стоит такой мощный блок, что даже я не смог ее пробить. Мы с Лентарном пробовали сделать это вместе, и даже так у нас не получилось.

– Ничего себе… – я присвистнула. – И что будет, если у нас ничего не выйдет?

Роллон промолчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Впрочем, вопрос был бессмысленным – я и так знала, что будет, если Древо проявится. Как-то все неоптимистично…

Мужчина мягко тронул меня за плечо, напоминая, что у нас мало времени. Я кивнула, и операция с трубой повторилась в точности – разве что теперь мы не поднимались, а спускались. Где-то около полутора метров над землей мне надоело изображать из себя альпинистку, так что я отпустила руки, бесшумно приземлившись на согнутые ноги. Чудесно, тренировки и пластика сделали-таки свое дело. Роллон, посмотрев на меня, проделал ту же операцию, опустившись позади. Я повела носом, принюхиваясь.