Текст книги "Зимние волки полуночи"

Автор книги: Елена Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Так ты боевой маг? – поперхнулся Антон.

– Все сначала удивляются, – пожала я плечами. И тут тихую идиллию нарушил грозный рев обиженного судьбой существа. Медно-красный ящер буквально влетел в тихий закоулок, где, собственно, и происходил разговор.

Антон вытянул руку, выпуская на дракона еще одну сеть, опутавшую его с головы до лап.

Лужи снова разбрызгивались под ногами. Но я вдруг остановилась. Антон непонимающе взглянул на меня.

– Почему мы все время убегаем? Не легче повернуться к дракону лицом и попробовать его уничтожить?

– Не легче.

– Почему?!

– Эта ящерица повредила мне Соединяющую Жилу, так что теперь сила прибывает медленно, а расходуется быстро.

– И до каких пор?

– Пока жила не восстановится.

– И долго она у тебя еще восстанавливаться будет?

– Минут тридцать.

– Бежим, – я утвердительно кивнула головой. И снова… мимо проносились дома, прохожие, наблюдавшие за нами с открытыми ртами, машины… а нам все было по боку, слишком хотелось выжить. Ящер громко топал следом за нами, отчего бежали мы еще веселее. Нет, день сегодня определенно не задался. Следовало понять это еще в пять часов утра, когда я выпрыгивала из окна второго этажа (причем не в волчьем, а в человеческом обличье).

Мы наконец остановились в каком-то закоулке. Я облегченно прислонилась к шершавой стене дома и прикрыла глаза.

Антон постоял пару секунд, прислушался.

– У нас есть минут пять, он пока сбит с толку, будет метаться по городу. Но дракон запомнил наш запах и вскоре вернется и найдет нас.

– Зачем мы ему сдались?

– А мы его разозлили. Драконы – существа мстительные и злопамятные.

– Но мы не сможем постоянно вот так бегать. Выматывает сильнее, чем колдовство.

– Еще немного. Мне нужно восстановить эту жилу, будь она неладна.

– Спокойствие, только спокойствие. Слушай… как дракон мог повредить Связующую жилу? Драконы в жизни не обладали магией разума.

Вместо ответа Антон закатал рукав свитера. Я невольно поморщилась – рука была распахана до кости, но кровь не шла, видимо, он ее остановил. Н-да, нелицеприятное зрелище.

– Связующая жила у меня проходит через правую руку. Во всяком случае, раньше проходила. Сейчас она, видимо, сместилась.

– Ты что, можешь менять ее местоположение?

– Да, а что в этом удивительного?

Вообще-то удивительным было все. Ни один маг не может менять месторасположение жилы… равно как и пользоваться ресурсами маны при ее разрыве. А так ничего удивительного, все в порядке…

– Он приближается, – внезапно сказал Антон.

– Кто?

– Дракон, – резко Антон повернулся в сторону, мгновенно встав в стандартную стойку номер шесть – чуть согнутые ноги, одна рука согнута, другая напряжена. Совершенная и отточенная поза, видимо, магией занимается очень долго.

Ударили мы одновременно. Антон – каким-то совершенно незнакомым мне заклинанием, сложным, дополненным множеством пассов. И я – ледяной стеной, к моему удивлению, не отразившейся от брони.

Дракон дернулся… и застыл прижизненным памятником себе любимому, вот только изо льда.

Антон произнес пару резких слов, и свежезамороженный ящер осыпался на асфальт осколками, весело заскакавшими по асфальту.

С чувством выполненного долга и огромным желанием наорать на кое-кого, я обернулась. Антон опустил руку, еще пару секунд назад отпустившую черную молнию, а затем обмяк и упал на залитый дождевой водой асфальт.

Я испуганно подбежала к свалившемуся. Еще не хватало того, если он заболеет. Оправдываться и расхлебывать всю эту кашу придется мне. И почему-то кажется, что она будет до ужаса противной.

Как оказалось, за себя любимую (ругать-то кого потом будут?) я волновалась зря. Через несколько секунд Антон спокойно открыл глаза и поднялся с неприятно-мокрой земли.

– Ты в порядке? – настороженно поинтересовалась я.

– Да, в полном. Жила, хвала богам, успела восстановиться, но ручей потребовал слишком много силы, которую я израсходовал.

Только сейчас, приглядевшись, я заметила, каким усталым выглядит Антон. Словно только что совершил поход через горы без страховки или не спал несколько ночей подряд. Последний раз я его видела позавчера, и тогда все было нормально. А сейчас… он словно осунулся, устал. Как будто много работал. Неужели колдуна искал? Теперь я поняла, к кому меня привела «путеводная нить». К нему, конечно же. И тут во мне взыграла злость. Не знаю, на что именно я злилась, но я уже знала, на кого все придется выплеснуть. «Маг отпущения» стоял с совершенно наглым видом и никоим образом не собирался извиняться. Да и извиняться ему не за что было. Правда, меня это не остановило. Я достаточно громко и четко высказала ему все, что я о нем думаю, как о двуличном, мерзком и неприятном типе, обманщике и мерзавце, причем так увлеклась перечислением всех его достоинств, что не заметила, как Антон расхохотался.

– Что смешного?

– Все, если честно. Знаешь, за свою жизнь я слышал про себя много чего хорошего, но чтобы все и сразу… – мне уже самой стало смешно. – Значит, по твоей версии я, подлый двуличный шпион (интересно, от какой расы? Надеюсь, что не от гномов или зеленокожих) узнал, что в таком-то поезде, в таком-то купе едет маг, к которому нужно втереться в доверие и выведать всякие важные тайны. Потом доложить обо всех секретах, которые до сих пор Большой Совет утаивал от широких масс, а тебя либо прикопать где-нибудь под кустом, либо просто стереть память и заслать к туземцам. Я все правильно изложил?

– Да, – кивнула я, давясь смехом. – Ты не принимай близко к сердцу, расстраиваться по поводу моих реплик не стоит.

– Я уже расстроился. Как ты могла даже заподозрить меня в таких злодеяниях? Мое нежное сердце не вынесет того волнения, которое я испытал, когда вы ложно меня обвинили, миледи.

Ему еще только поклониться не хватало, выставив одну ногу вперед и подметя при этом улицу своей шляпой с роскошным плюмажем. Но шляпы у Антона не было, да и сам он являлся далеко не мушкетером королевской гвардии из семнадцатого или восемнадцатого века.

– Ваши извинения приняты, сударь, – усмехнулась я, шутливо приседая в реверансе.

Антон не успел высказать теперь уже мне все, что думает о нахальной ведьме, как я резко сменила тему:

– Откуда здесь живой дракон?

– Не знаю. Я ждал мертвецов.

– Я тоже, – Антон снова поперхнулся. Его лицо ярко отразило весь набор эмоций, которые овладели им в этот момент.

– К-какого… хм… то есть, я хотел сказать, каких мертвецов?

– Ты охотишься на черного колдуна, некроманта Веггота, который стоит за всем тем, что происходит в городе? – вопросом на вопрос ответила я.

– Кажется, я был не прав, некоторые тайны ты знаешь, – хмыкнул Антон. – И, позволь спросить, откуда адепт четвертого курса, который вообще не должен здесь находиться, знает о том, о чем даже члены Малого Совета не были уведомлены?

– У меня свои источники, – усмехнулась я. Ну не говорить же члену Большого Совета (а я и не сомневалась, что Антон в него входит), знакомому с Афанасием (это тоже мало подлежало сомнениям), что я залезла в секретный архив. Впрочем, мне почему-то казалось, что Антон бы меня понял. Ну вот, некстати я снова вспомнила об этих источниках – опять заныла старая рана, а сердце стало наполняться огнем. Черным огнем. Жаждой мести. Но я постаралась быстрее отогнать плохие мысли. В конце концов, все давно уже закончилось. Прошло. Растворилось в той теплой майской ночи, пахнущей цветами.

Пауза затягивалась. И тут я вспомнила об одном прискорбном факте – о том, что у Антона, вообще-то, тяжелейшая рана на руке. Странно, что он до сих пор об этом еще не вспомнил.

– Антон…

– Что, ты хочешь еще что-то рассказать мне о неизвестных аспектах моей темной и загадочной личности? Я весь внимание.

– Да нет, я не об этом. Как твоя рука?

– Да все нормально, скоро заживет.

– Скоро? Да там же требуется срочная медицинская помощь, у тебя очень тяжелая рана…

– Ничего серьезного, царапина, – отмахнулся Антон.

– Цара-а-апина?!!! У тебя из этой царапины кость видно! Дай, я посмотрю.

– Не надо, – скромно, словно девица перед грузчиками, продолжал отнекиваться мужчина.

– Тебе что, страшно? – я с силой рванула его руку, не понимая причины такого активного отпирания. Закатав рукав, я с удивлением уставилась на рану. Впрочем, с удивлением – это мягко сказано. То, что я там увидела, я не видела еще никогда. Нет, я встречала людей с повышенной регенерацией, но чтобы ТАК… по глубокой ране скакали мелкие искры, словно зашивая поврежденные ткани. Рана затягивалась на глазах. Наверное, у меня был слишком ошарашенный вид, потому что Антон деликатно кашлянул и снова закрыл руку рукавом. – Чт… что это было?

– Избыток маны. Иногда все-таки очень полезно рвать жилу, избыточный поток потом устремляется на лечение организма.

– Нет, ты необычный даже для мага. Можешь менять положение Соединяющей жилы, восстанавливается достаточно быстро. Вообще, после того, как была порвана жила, маг обычно несколько дней лежит в кровати. Об избытке маны тут даже говорить не приходится, скорее, о ее критическом недостатке.

– Практика на ниве мага просто большая, – хмыкнул Антон, говоря так, словно речь шла о цене колбасы в соседнем магазине.

– Ясно, – кивнула я, понимая, что ничего мне не ясно. – Пошли, переберемся куда-нибудь, где посуше.

Мы забрались в ближайший подъезд. Я скептически оглядела заплеванные ступеньки и раздумала на них садиться. Их очищение уже не представлялось возможным, даже с помощью магии. Я же после такого масштабного колдовства буду как выжатая губка.

– И как мы собираемся ловить этого колдуна? – решила я взять быка за рога. Правда, Антон не слишком походил на быка, да и рогов я у него пока не заметила.

– Мы? – аристократически изогнул он бровь. – Это мое задание. Мне его поручил Совет.

– Я тоже иду, это даже не обсуждается.

– Тебе что, жить надоело? Или делать нечего?

– Нет. Это мое личное дело.

– Месть?

– Возможно, – уклончиво ответила я. А он еще и хороший психолог…

Яркая вспышка прорезала тьму ночи. Не стоило ждать от противника честного боя, он не знаком с кодексом чести. Лаорт чуть вздрогнул, когда заклятье попало ему в грудь.

Удивленно расширенные зрачки, удар о землю…

– Не-е-е-ет!!!

– В общем, я иду, – я упрямо тряхнула мокрой головой, от этого движения мелкие брызги с моих волос разлетелись во все стороны.

– Это мое задание, – не менее упрямо повторил Антон.

– И моя месть.

– Месть – не лучшее из человеческих чувств.

– Не надо меня учить. И вообще, тебя ко мне телохранителем, что ли, приставили? Везде, куда бы я не пошла, я натыкаюсь на тебя, – по виду скромно потупившегося Антона я поняла, что сказанные в запале слова отразили истину. – Что-о-о-о?!!! И… кто это сделал?! Мой папочка, конечно? Плата за то, что меня оставили жить во Владивостоке?! Тем более. Что хочешь со мной делай, нянечка – хоть связывай, хоть запирай, а я все равно пойду с тобой.

– Что, так боишься за мою жизнь? – ехидно прищурился Антон.

– Нет, просто самой хочется поучаствовать. А что, так боишься получить от отца нагоняй? – в тон ему спросила я.

– Это опасно, – писатель (теперь, наверное, колдун) проигнорировал мое замечание. – Не остановит?

– Нет, конечно.

– А если ты пострадаешь? – хмыкнул писатель-колдун-телохранитель.

– Получишь нагоняй от папы. Да, кстати, ты ведь обладаешь грандиозными магическими способностями. Можно один вопрос – почему тогда ты работаешь телохранителем?

– М-м-м… это не моя основная специальность. Просто мне нужна была кое-какая… серьезная услуга от твоего отца, и он согласился помочь мне только в том случае, если я прослежу за тем, чтобы с тобой не случилось ничего серьезного.

– Значит, все-таки ты не такой уж и всемогущий, – заключила я. – Но ты ведь обязан повсюду следовать за мной?

– Совсем нет. Только следить за тем, чтобы с тобой не случилось ничего серьезного.

– Вот и последишь, чтобы меня не совсем добили, – оптимистично припечатала я. – И не пытайся меня отговорить, не выйдет. Этого не смогли сделать даже мои друзья, когда уверяли, что лезть на вековой дуб с ветками, начинающимися на высоте трех метров, в каблуках будет не слишком удобно. Тогда я так и полезла.

– И каков был результат?

– Два месяца в травматологии.

– Ясно, – похоже, Антон понял, что шансов у него нет. Пару минут он помолчал, внимательно на меня посмотрел и, видимо, решил, что спорить будет себе дороже. В общем, он сдался.

– Вот и чудненько, раз ты согласен, – я оптимистично потерла руки. – Когда пойдем?

– Когда найдем про Веггота больше сведений. Иди домой, пока тебя не хватились.

– А где гарантия того, что ты не убьешь этого некроманта раньше меня?

– Я тебя уведомлю, – сказал Антон.

– Хорошо. Тогда я действительно пошла домой, а то, не дайте боги, папа заметит, что меня там нет. Только не забудь.

– Не забуду, – кивнул колдун, потирая самозаживленную руку. Я открыла себе небольшой портал и шагнула в него. Переход был незаметным.

3

Роллон нашептал на ладонь несколько слов и провел ей перед лицом. Одежда и волосы мгновенно высохли. Он чуть поморщился – левую руку все еще неприятно саднило. Рана зажила мгновенно, вот только напоминание неприятное осталось. Впрочем, как и всегда. Через пару часов даже напоминание исчезнет.

Легко отворив дверь подъезда, он вышел на улицу. Дождь уже закончился, оставив после себя лишь свежесть. Пахло водой и немного озоном. Странно. Грозы не было. Роллон легко пустил с руки небольшую восьмилучевую звезду, мерцающую черным цветом, словно разрезанный пополам агат. Через несколько минут он вернулся. Роллон поймал звезду, зажав в кулак. Прислушался. Так и есть.

– Лентарн, – сказал он, ни к кому не обращаясь. Воздух рядом с ним чуть сгустел, подуло ветром, и вскоре рядом с Зимним волком выросла еще одна фигура, облаченная в темные одежды. – И давно ты тут?

– Примерно с полчаса.

– Конечно же, помочь другу, нуждавшемуся в помощи, не входило в твои планы.

– Если бы другу действительно была нужна помощь, я бы появился, – усмехнулся эльф. – Ты же, насколько я заметил, в помощи не нуждаешься. Дракона вы уделали образцово. Что это за девчонка?

– Дочь Вельндара.

– Это та, которую ты должен защищать как хрустальную вазу? Можешь не отвечать, по твоему виду я уже понял, что так и есть.

– Именно.

– Сочувствую, – Лентарн дружески похлопал друга по левой руке. – Я надеюсь, что она не пострадала?

– Нет, все в порядке.

– Вот и чудно. А то плакала бы помощь от Вельндара.

– Она уже рыдает, – мрачно заметил Роллон.

– То есть?

– Лита хочет сама уничтожить Веггота, – пояснил Роллон, отмахиваясь от налезших на глаза волос.

– И… я надеюсь, что ты не… ты ведь не согласился? Роллон, не разбивай мне сердце.

– В таком случае оно уже разбито.

– Т… ты о чем думал?! – Лентарн еле справился с собой. – Тебе зачем такие проблемы нужны?

– У меня и так проблем по горло, так что еще одну я даже не замечу.

– Не пробовал отговорить?

– Ее невозможно отговорить. Наверное, я попал в кошмар, это все лишь страшный сон, в котором я очутился…

– Ты в нем не очутился, ты в нем и жил.

– Ты умеешь утешать, – грустно усмехнулся Роллон, выходя на солнечное пространство. – Но мне не нужны притворные жалость и забота.

– Почему ты считаешь, что они притворны?

– По-другому ты не умеешь. Как и я, впрочем. Надоело все, – зимний волк опустился на скамейку.

– Что именно?

– Все надоело. Постоянные поиски чего-то, давящие на сознание воспоминания, серая однообразность жизни. Да и сама жизнь уже не радует.

– А радовала ли?

– Только до Обряда. Этот Обряд сломал всю жизнь, точнее, всю нормальную жизнь. Кем мы стали? Да, в Эллегионе Зимние волки были окружены почетом и уважением. С нами считались. Нас боялись. Нас уважали и даже слегка любили. Как символ совершенства силы, и только. Никто не задумывался над тем, кем мы являемся на самом деле. Неужели все Зимние волки чувствуют себя счастливыми?

– Не говори глупостей. Это был сознательный выбор, победа силы над эмоциями и душой.

– И совестью.

– В какой-то степени да.

– Почему все складывается именно так?

– Это сознательный выбор, отказ от земных эмоций и чувств.

– Это отказ от самого себя. Не посчитай меня сентиментальным, но самое главное, что есть у человека – это свое собственное я, его индивидуальность и личность. Зимние волки не имеют права на личность. Так же, как не имеют права и на свободу.

– Мы свободны.

– Да, но что это за свобода? Мы можем делать что угодно, в Эллегионе даже члены королевской семьи не могли сказать и слова против нашего решения. Но это не свобода. Это еще хуже, чем просто заточение, чем клетка. У нас нет ни эмоций, ни чувств, лишь долг, который мы должны исполнять. Почему?

– Мы – сила.

– Ярость волка с характером зимы. Хладнокровные, бесчувственные, бездушные… в кого мы превратились? Почему залогом являются эмоции и личность?

– Я не могу дать ответы на эти вопросы. Меня никогда это не волновало. Сам знаешь – я не человек, а темным эльфам и так недоступны человеческие чувства.

– Я понимаю. Извини.

– Не за что. Я знаю, что тебе удалось сохранить часть души, и эта часть мучается в поисках ответов на вопросы.

– Ответы погибли вместе с Эллегионом. Можешь считать мои вопросы чисто риторическими и не обращать на них внимания, – Роллон поднялся. – Мне пора.

– Дела?

– Да, их в последнее время накопилось очень много. А ты откуда в официальном?

– А, бумаги оформлял. Кажется, Совет все-таки тебе поможет.

– Почему?

– Контракты, скрепленные кровью и магией смерти, не расторгаются, – лучезарно оскалился Лентарн. – Им придется тебе помочь.

– Так вот какие бумаги ты оформлял?

– Именно. Чтобы иметь хоть какую-то гарантию. Не знаю уж, как ты, а я не привык трудиться безвозмездно. Удачи тебе в поисках колдуна. И силы, – добавил полупрозрачный уже эльф. Снова пахнуло озоном и повеяло зимой. Роллон опять остался один. Немного подумав, он тоже телепортировался с улицы. Снова повеяло зимой, но вскоре все стихло.

4

Я так и знала, что он мне ничего не скажет!

Меня словно подбросило на кровати, мгновенно вырвав из объятий сладкого сна. Пробуждение было очень, даже слишком внезапным. С необычной легкостью открыв глаза, я огляделась. Судя по всему, еще глубокая ночь. Серебряные лучи уже не полной, а умирающей луны избороздили пол, высеребрив его. Из открытого окна доносились тихие звуки ночи – кузнечики и цикады разошлись вовсю, а соловей, спрятавшийся на ветке дерева, разливался вовсю. Для полной идиллии не хватало только двух голосов из кустов. Тихая, спокойная ночь. Но при этом что-то было не так. Не знаю, что именно, у меня никогда не было потрясающей интуиции. Для проверки, а заодно и успокоения души, я нырнула в Астрал. Снова тучи, туман… и темная, но ярко пульсирующая точка. Очень уж знакомая… в Астрале ничто не повторяется дважды, поэтому я была уверена в своей догадке. А раз пульсирует – значит, колдует, зараза!

Из Астрала я вырвалась резко. Ну, Антон, телохранитель, тоже мне! Договорились ведь! Быстро одевшись и причесавшись, я достала кинжал и установила его на полу. Очень надеюсь на то, что при перевоплощении одежда не исчезнет – в отличии от отца у меня это получалось через раз. Что ж, узнаю я все позже.

Через пару минут серебристо-серая волчица с переливающейся в свете луны шерстью, выпрыгнула из окна на темную сонную улицу. Думаю, никто из прохожих меня не увидит.

Я осторожно кралась по тускло освещаемой фонарями улице, прислушиваясь и принюхиваясь. Путеводная нить была мне ни к чему – в волчьей ипостаси нюх и зрение у меня были просто потрясающими, обострившись до крайности. Волчьими. А запах каждого человека слишком индивидуален, чтобы перепутать. К тому же волчье начало не подводило меня никогда. В человеческом обличье обоняние и слух тоже были намного острее, чем у обычных людей, но все же не настолько.

Мягкие подушечки лап едва касались неприятно холодившего их асфальта. Судя по всему, Антон находится неподалеку. Я сориентировалась, принюхавшись. Да, кажется, я на правильном пути. Я аккуратно, стараясь двигаться как можно незаметнее, двинулась «по следу». Чувствую себя ищейкой, которая выслеживает преступника. Ну, Антон, я ему устрою Варфоломеевскую, а лучше Вальпургиеву ночку! До конца жизни запомнит, в кошмарах каждую ночь воспоминания будут приходить.

С такими оптимистичными мыслями и намерениями в перешла на более быстрый темп. В ушах даже слегка засвистел ветер.

Пробегая по ночным улицам я немного удивлялась тому, что они все словно вымерли. Впрочем, а чего я хотела, на часах полтретьего ночи.

Странно… нюх уводит меня все дальше от города, на окраину. Туда, где меньше людей. Конечно, маги не желают показывать простым смертным свою силу. О как я заговорила, почти литературно. Наверное, во мне погибает литературный гений.

Но свободным творчеством я займусь позже, когда благополучно (или почти благополучно) переживу эту ночь. Она обещает быть очень веселой.

Дорога вильнула. Кажется, я уже близка к цели. Стали слышны какие-то немного странные звуки. Я сделала кувырок, обернувшись в человека. Хвала богам, одежда, хотя и несколько потрепанная осталась при мне, а не позорно испарилась. Осторожно я начала подкрадываться, стараясь не вызывать лишнего шума. Спрятавшись в глухой тени какого-то заброшенного дома, я выглянула. И поняла, что ночь мне не пережить. Во всяком случае, если я не найду подходящего оружия. Одной магии тут явно не хватит.

Присмотревшись, я поняла, что ошибалась. Антон колдовал не по поводу убийства колдуна.

По темному пустырю, освещенному лишь блеском шаров огня, зависших в воздухе, метались тени. Много, очень много. От десяти-пятнадцати воинов отбивался лишь один человек. Антон. Отблески огня сверкали на светлых волосах и отбрасывали красноватые отсветы на лицо с потемневшими от ярости глазами. Судя по всему, он был скорее не напряжен, а чем-то недоволен и даже разъярен.

Интересно, что это за воины, я никогда не видела таких. Все высокие, в темных одеждах и с черными клинками, они своими движениями походили больше на хищников, чем на людей. Я хорошенько пригляделась. Вслушалась в их биоритмы. Принюхалась. И поняла – они точно живые люди, а не восставшие мертвецы. Но на куртках у всех нанесен знак – пентаграмма, крест-накрест перечеркнутая двумя линиями. Личный знак Веггота.

И тут я совершила самую страшную ошибку – у меня взыграли инстинкты, и снова проснулась жажда мести. Не думая над правильностью своего метода, я сконцентрировала вполне весомый огненный не шар, а скорее даже клубок, изредка потрескивающий молниями, и швырнула его в одного из воинов. Того, что случилось дальше, я не ожидала никак – мощнейший заряженный шар лишь опалил куртку и мазнул противника по рукаву. На секунду растерявшись, я поймала взгляд Антона Василиск ему даже не то что в подметки, в пыль под ногами не годился. Во взгляде читалась причудливая смесь уже откровенной злости и ярости, а еще, пожалуй, осознания того, что он связался с самым бестолковым и авантюрным магом в окрестности. Он явно был не рад тому, что к месту сражения подоспела помощь (хе-хе) в моем лице. Относительно я его понимала – Антону поручили меня защищать. Наверное, следовало пискнуть «извините, дяденьки, я не нарочно», а потом развернуться и бежать, куда глаза глядят. Но, как на грех, глаза глядели именно в сторону сражения.

Не слушая навязчивых упреков здравого смысла, я начала концентрировать еще одно заклинание. Не огнем, так холодом. Но покрасоваться перед широкой публикой мне было не суждено, потому что Антон, который только что одним изящным росчерком меча уложил сразу четверых противников, элегантно вонзил клинок в горло последнего врага. Оставшаяся в живых троица предпочла позорно ретироваться, прихватив с собой тела своих менее удачливых товарищей. Надеяться на то, что они испугались моей грозной и могущественной силы было бы глупо, так что я отдала все лавры Антону, медленно надвигавшемуся на меня с таким мрачным блеском в глазах, что я испугалась, как бы он меня сам не разорвал врачам-патологоанатомам на подарочную мозаику. Ей богу, ему еще только молний из глаз метать не хватало для полной картины.

Я вжала голову в плечи, красочно представив собственную участь и неподдельную радость врачей, а также милиции от такого изуродованного трупа. Будущее почему-то упрямо представлялось только очень радужным – в черно-серо-буро-малиновых тонах.

Но жестокой расправы не последовало. Вместо этого Антон, совладавший с собой, сосредоточенно вытер об траву меч, а потом чуть устало, но даже с каким-то интересом спросил:

– И что тебе не спится? Бессонница замучила?

– Да вот, решила подышать перед сном свежим воздухом. Говорят, помогает.

– И как, помогло?

– Если мне удастся заснуть, то кошмары обеспечены. Это были слуги Веггота? – решив больше не тянуть кота за хвост, уточнила я.

– Да. Но не мертвецы. Их я бы сразу почувствовал.

– Да, я тоже, – рассеянно ответила я. Что-то меня зацепило в ответе Антона, но я не стала вдумываться. Потом, на досуге информацию обработаю. – Что здесь делали воины?

– То же, что и я. Охотились.

– На тебя?

– Возможно, но вряд ли. Они искали что-то другое, а я просто стал помехой.

– Весьма весомой, надо сказать. Их осталось всего трое.

– Не обольщайся на этот счет, они воскресят собратьев. И те станут еще симпатичнее этих.

– А что они искали?

– Не знаю. Судя по всему, какой-то либо артефакт, либо источник.

– Источник силы?

– Этого сказать не могу. Но, скорее всего, они искали что-то определенное, какую-то вещь. Есть какие-то предположения на этот счет?

– У меня? Нет, пока никаких. Можно пролистать старинные легенды, может, что-то найдем там, – Антон, видимо, уже привык к тому, что я все начинаю обобщать и на «найдем» уже даже не реагировал. Я посмотрю, у меня свободного времени навалом. Как можно будет с тобой связаться?

– У тебя на карточке есть телефон. Он всегда со мной, звони в любое время.

– Даже ночью?

– Тем более. Это мое время.

– Ты что, вампир?

– Нет, просто в этом мире ночью меньше помех для магии. Сама не замечала?

– Замечала… слушай, а где ты так научился владеть мечом? Я еще ни разу не видела такого мастерского исполнения.

– У меня просто был хороший наставник, – Антон крутанул тяжелый меч в руке и загнал его в ножны, немного не гармонирующие с современной одеждой.

– Извини за то, что я наглею на глазах, но… не мог бы ты меня научить так же драться? – выпалила я, совершенно не думая о том, что за бред несу.

– Зачем тебе это?

– Хочу уметь драться, чтобы счастливо дожить хотя бы до старости, – усмехнулась я, не раскрывая Антону истинной причины. Да и зачем? Он ведь даже не друг, а так… всего лишь мимолетный знакомый.

– Почему ты думаешь, что без мастерского владения мечом не доживешь? Для самообороны модно использовать еще и огнестрельное оружие.

– Только против людей, против нежити оно совершенно бесполезно. А это все-таки моя основная специальность.

– Ты что, некромантка?

– Нет, конечно. Скажу больше – я ненавижу некромантию и все ее проявления.

– Почему так?

– Были в жизни неприятные моменты, связанные непосредственно с ней, – уклончиво ответила я и тут же перевела разговор на другую тему: – Так что, возьмешься обучать бестолковую студентку?

– А учитель не обидится?

– Нет, я и так у него на занятиях практически не занималась, так что он будет даже рад. И, боюсь, удивлен.

– Почему боишься?

– Как бы он от радости не умер.

– Эльф-то? Он же не темный.

– А от разрыва сердца даже Проклятие бессмертия не спасет. От инфаркта тоже.

– Хорошо. Все равно ведь не отстанешь, а еще вместе этого колдуна ловить.

– Так ты что, уже смирился?

– Нет, конечно. Но так будет удобнее следить за тем, чтобы ты ничего не натворила во вред себе. Когда начнем?

– Завтра, скорее всего. Желательно заниматься все-таки при свете дня.

– Замечательно, – Антон внимательно взглянул на небо, словно что-то прикидывая. – Мне надо идти. Ты бы тоже шла домой, а то нарвешься еще на какого-то мертвеца или воина.

– Что за услугу пообещал тебе мой отец?

– Неважно, – бросил Антон через плечо, быстрым шагом удаляясь по дороге, ведущей к городу.

Я решительно проигнорировала пожелание Антона пойти домой, углядев неподалеку небольшой пруд с глянцевой, блестящей в свете луны водой. Подойдя поближе и устроившись на траве, я долго сидела, глядя на воду, в безветренной ночи даже не подернутой рябью. Июльская ночь была теплой и свежей, а от озера пахло водой. Я пожалела о том, что не захватила с собой кинжал, сейчас бы прогулялась. Конечно, есть еще один выход – найти где-нибудь поблизости подходящий пенек. Я огляделась. Подходящих пеньков, как назло, так и не обнаружилось. Разочарованно вздохнув, я достала из кармана тяжелый медальон, тускло блеснувший в серебристом свете. Покачала на длинном шнурке, всматриваясь в холодные блики.

– Я отомщу. Обязательно, – тихо пообещала я диску. А затем сделала то, о чем потом, возможно, стану долго жалеть.

Тихую ночь нарушил испуганный всплеск воды. Я постояла, наблюдая за тем, как по глади озера расходятся в разные стороны мелкие волны. Напрягла слух, и когда услышала, как камень в тяжелой оправе опустился на илистое дно, скрывшись в нем, резко развернулась, вытирая глаза, и быстро зашагала по дороге к дому.

5

Роллон шел по ночной улице спящего города, дыша свежим ночным воздухом, наполненным запахом моря и ночи, так знакомых и любимых ему еще со времен Эллегиона. Но сейчас все воспоминания и остальное отошли на второй план, уступив место раздосадованности и даже злости. Злости не из-за Литы, а из-за колдуна, который создавал все большие проблемы с каждым днем. Роллон почти молился на то, чтобы Совет не узнал хоть что-нибудь насчет этого артефакта. Если такой не самый слабый, надо сказать, некромант как Веггот заинтересовался этой вещью, значит, что это явно не пустяковая безделушка, которой в ярмарочный день грош цена. В том, что воины охотились именно на артефакт, сомневаться не приходилось. Их мысли, которые при помощи одного милейшего, но, к сожалению, одноразового амулета были прочитаны, говорили именно о нем. Мысли, к разочарованию, получились какими-то обрывочными и не слишком четко сформулированными, зато Роллон успел узнать хоть что-то. И вместе с этим появилась еще одна проблема – забрать артефактик раньше, чем до него доберутся и Веггот, и Совет. Зимний волк не был уверен в том, что второй, а тем более первый будут использовать силу, даваемую предметом, правильно. Но если Совет будет хотя бы думать, что делает все во благо, Веггот сознательно направит всю мощь на уничтожение своих помех и на собственное возвышение. Судя по мыслям охотников, вещичка является очень могущественной и дарует далеко не малую силу.