Текст книги "Зимние волки полуночи"

Автор книги: Елена Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Сначала это было только ощущение – ощущение того, что мне туда нужно. Сейчас это уверенность, во сне ко мне приходят образы – я уже примерно представляю, как должен выглядеть Гантрот.

Роллон потер виски, размышляя о чем-то своем. О чем именно он думает, понять было невозможно – на лице не отражалось ничего, кроме задумчивого выражения.

– Ну что ж… – наконец выговорил он. – В таком случае… я не могу запретить тебе там появляться.

– Почему?

– Позже объясню. Это достаточно сложно и я не уверен, что ты поймешь. Не возмущайся, я отнюдь не считаю тебя глупой. Просто есть некоторые вещи…

– Значит, я иду с тобой, – я тряхнула головой, поправив воротник полотняной рубашки.

– Иди переоденься, – Роллон кивнул на перепачканные зеленью штаны. – Но быстро. Я буду ждать тебя у себя ровно через полчаса. Если не успеешь – твои проблемы.

– Ладно, – согласилась я, торопливо концентрируя портал. Шагнула в него, переносясь домой.

5

Зов… зов моря и древних статуй, площадей и улиц. Зов чистого неба и кристальной воды в фонтанах… зов памяти прошлой жизни.

Нет. Айлитен – не предыдущая жизнь Литы. Он сам проследил это, убедившись в том, что не ошибается. Просто сила всегда несет в себе отпечаток владельца, пускай и предыдущего.

И воздействует на нынешнего. Сила рвалась к своей прежней хозяйке, к тому быту, который когда-то окружал ее. Вместе с могуществом Айлитен к Лите частично перешла и память. Даже не память – так, обрывки ощущений, самых ярких, оставивших глубокий отпечаток в душе – словно сапог на мокром песке.

И этот зов… Зов памяти священен, почему – он никогда не понимал сам. Но его долг – подчиняться тому, что было прописано в пускай и не существующем уже кодексе. И он не мог запретить этого, это было бы равносильно запрещению вспоминать – уже самому по себе абсурдному.

Роллон качнул головой в такт своим мыслям. Дело плохо, все планы летят к лешему.

Он прекрасно понимал, что, в принципе, ведет Литу в жерло вулкана. Мало ли что встретит их в городе – это может быть все та же обитель благодати и спокойствия, а может – ополчение сошедших с ума от повторения одного и того же дня людей. Для таких убить кого-то – раз плюнуть, они даже сами не осознают этого. Правда, пока над городом тяготеет заклятье, все умершие воскресают с новым рассветом прошлого дня. Но они-то идут снимать заклятье. А когда оно будет снято… он не был уверен, что люди сразу поймут это.

Коротко полыхнул еще один портал, сыто мигнувший, когда Зимний волк шагнул в него, аккуратно затянув тонкий разрез в пространстве.

6

Переход, как всегда, был незаметным. Легкая встряска, головокружение – и вот уже Ателлен, а вместе с ним и все, что мне было так дорого, остались позади. А впереди – только пустота, одновременно пугающая и успокаивающая. Я придвинулась ближе к Роллону, торопливо что-то высчитывающему и свивающему в одну-единственную нить все остальные, которые он перебирал, как гитарист.

Мелодия за мелодией… одно охранное заклятье за другим обманывались, сплетаясь за спиной в настолько плотный слой, прорваться через который не представлялось возможным. Я передернула плечами. Стало очень неуютно, и я уже несколько раз успела пожалеть о том, что увязалась за Роллоном.

Через несколько минут мы свалились в песок, успешно миновав все пороги. Я торопливо поднялась, стряхивая с одежды белые крупинки, и огляделась. Чем-то похоже на Ателлен, наверное – морем, простирающемся настолько, насколько хватало взгляда. Еще подернутое прозрачной рассветной дымкой, оно манило и завораживало, притягивая взгляд, который было сложно оторвать. Волны неторопливо накатывали на песок, шелестя и напевая свою, только им понятную песню. Я подошла к воде. Пошевелила в ней рукой, перебирая пальцами. Вода была теплой, как парное молоко.

За спиной кто-то зашевелился – это поднялся Роллон. Я обернулась, узрев Зимнего волка во всем его величии. Даже обруч не поленился с собой захватить, а об удобности одежды и вовсе, кажется, не думал, поэтому в своей черной мантии, накинутой поверх нормальной одежды, посреди притихшего пляжа выглядел весьма и весьма странно.

За спиной Роллона простирался собственно город. Красивый… от изящной архитектуры, словно стремящейся ввысь, захватило дыхание. А уж с каким мастерством были исполнены каждые, даже самые мельчайшие детали… все, вплоть до камней мостовой, было совершенно и не нуждалось в доработке. Разве что… нет, такую красоту доработкой можно только испортить – она мигом растеряет свою утонченную незаконченность, сделанную специально.

– Можно задать один вопрос? Куда мы пойдем и что будем здесь делать? – поинтересовалась я, отвлекаясь от восхищения городом и подхватывая небольшую сумку, в которой тихо звякнули амулеты и эликсиры.

– У меня тут… есть небольшая собственность, оставшаяся еще со времен процветания Эллегиона. Пойдем, у нас мало времени. Кстати, старайся держаться ближе ко мне – мало ли что может случиться на улицах.

Вместе мы двинулись к городу, вырастающему впереди. Он словно постепенно материализовывался, выступая из рассветной дымки и воздуха, выкладывая стелющуюся под ногами мостовую.

Город еще спал, когда мы вошли в него, и наш приход остался незамеченным. Наверное, это к лучшему – действительно, мало ли что могло случиться на улицах.

Шаги гулко отдавались в тишине, а рассветный холод заставлял зябко передергивать плечами. Хорошо еще, что ветра пока не было…

Минут через двадцать впереди показалось внушительных размеров здание, немного напоминавшее замок. Подойдя ближе, я убедилась в том, что оно, собственно, и являлось замком. Красивым, словно высеченным из белого, искрящегося мрамора и будто бы летящим ввысь, к небесам.

– Добро пожаловать ко мне домой, – пригласил Роллон, снимая охранное заклятье одним движением руки. – Если увидишь, что он обветшал, не пугайся – я очень давно здесь не был. Некоторые слуги, может быть, еще и остались, а вот смотритель умер за две недели до гибели Эллегиона и я не успел подыскать нового.

– Когда, говоришь, ты был здесь в последний раз? – уточнила я, осматривая разрушенную скамейку.

– За пятьдесят с лишним лет до гибели Эллегиона. Те две тысячи с лишним лет, что прошли с тех пор, можешь не считать – здесь временной вакуум, и на протяжении всего времени здесь повторялся один и тот же день. Наша задача – устранить его, и как можно быстрее.

– И как это сделать? – я споткнулась, но вовремя схватилась за руку в черном рукаве.

– Понятия не имею, – честно пожал плечами Роллон, сам распахивая массивные двери. Мы прошли в огромный вестибюль, несмотря на ранний час залитый светом. Я повела носом, принюхиваясь, и тут же ощутила целый букет разных запахов, от причудливой смеси которых тут же фыркнула.

– Людьми пахнет, можешь поверить моему чутью, – сказала я, отмахиваясь от назойливых волос. Впрочем, Роллона это, по-моему, не интересовало. Он опять о чем-то глубоко задумался, не обращая внимание на мир в общем и частности. Я попыталась прочитать его мысли, но натолкнулась на такой мощный блок, что чуть не потеряла сознание. Вытерев струйку крови, брызнувшей из носа, я пообещала самой себе больше не копаться в мыслях существ, владеющих ментальной магией в такой степени.

– Что случилось? – обеспокоенный голос мужчины дал понять, что он больше не находится в прострации.

– А? – я покосилась на капли крови, все-таки испачкавшие светлую рубашку. – Ну у тебя и блок на подсознание… ты меня чуть не убил.

– Я? – у Роллона был такой вид, будто я посреди лета нарядилась Снегурочкой и теперь выплясываю перед ним танец. Сказать, что он был потрясен, значит ничего не сказать. Хм, интересно… – А какого лешего ты полезла в мои мысли?

– Может, хотела узнать, что ты обо мне думаешь, – буркнула я, незаметно от Роллона массируя висок.

– А то ты не знаешь, – зимний волк подошел и осторожно заключил меня в теплые, чуть пахнущие травами объятия. – Но никогда больше так не делай – я не контролирую эту блокировку, и поставлена она не от тебя.

Он прекрасно понимал, что сказал не совсем правду. Что отчасти блок был и от нее – чтобы не прочитала воспоминания недавнего разговора с Лентарном.

Роллон до сих пор не знал, как сказать ей обо всем. Если бы только она не сказала про зов, он никогда и ни за что не взял бы ее с собой – слишком большой риск.

Роллон потер виски, собираясь с мыслями, которые все норовили перепутаться и забрести совсем не туда, куда нужно.

Впрочем, он уже твердо решил, что как только город освободиться от временной петли, он отошлет Литу домой, даже через Заслон.

Он не мог потерять ее, хотя прекрасно понимал, что им никогда не суждено остаться вместе – через неделю, максимум две он уйдет в Эллегион, став только пылью и прахом – всего лишь мелкой песчинкой в клепсидре Вечности.

Конечно, можно принести жертву в честь того, чтобы сдерживающая время нить не порвалась, но он не мог этого сделать. Она верит ему, любит его, надеется на него… и она никогда не простит, если узнает правду.

Никогда… это слово гулко отдалось в мозгу. Одна жизнь ведь действительно ничто по сравнению с теми потерями, которые могут произойти.

Боги сыграли очень злую шутку, взвалив ответственность на его плечи. Человек и сила прошлого, попавшие в будущее… возможно, если бы он был обычным человеком, а сила Айлитен – заурядной, угрозы сдвига и обрыва нити не было бы.

Но они – не обычные люди, и сила их необычна. Жаль…

В голове у Роллона медленно начал складываться план действия. Если инициировать ее, то она, возможно, успешно пройдет Ритуал, а инициацию можно сделать символической, не вкладывая силы.

Для умершего мира – сойдет, вполне. Обряд отнятия силы, она останется жива… но теперь нужно еще объяснить все это Лите.

Роллон не был уверен в том, что она захочет стать Зимней волчицей, пусть даже чисто формально. Но силу пришлось бы забрать даже в случае полного спокойствия. Роллон прекрасно знал, что сила Айлитен и она сама были в полном смысле слова одним целым, и представить одно без другого было довольно проблематично. Это уже начало проявляться – к примеру, проснулся Зов. Если так будет продолжаться дальше… Роллон не знал, чем это может обернуться.

Опять две противоположности силы, сошедшиеся воедино. Жизненная сила Литы, наполненная энергией стихий, и некромантская сила Айлитен, несущая в себе мрачную печать смерти и ночи.

Ему было знакомо это ощущение. Но если у него самого силы находились в относительном равновесии, то у Литы сила, ей не принадлежащая, гасила ее, не позволяя Лите использовать свой потенциал на максимум.

Но и мощь Айлитен она не могла использовать, а сущность оборотня из-за всего этого вообще оказалась заперта.

Мужчина с трудом отогнал эти мысли, встряхнув головой. Отошел от Литы и поднял брошенные сумки.

– Пойдем, – сказал он, обернувшись к девушке. – Нам нужно в библиотеку, времени осталось только до двенадцати ночи.

Сейчас только рассвет… возможно, они сумеют сделать все до этого времени. Во всяком случае, хотелось бы успеть.

7

– Ничего себе! – присвистнула я, с благоговением рассматривая огромный зал, весь заставленный шкафами с фолиантами и свитками. – Почти как в Университете!..

Впрочем, нет. Эта библиотека мне нравилась куда больше – наполненная светом, с утонченными статуями и картинами в простенках, огромными окнами, одно из которых было заменено грандиозным по размаху витражом, изображающим какую-то великую битву прошлого. Около витража, точнее, прямо под ним находилось пять статуй. Судя по всему, Высшая Пятерка богов.

– А разве в Эллегионе боги были не другими? – полюбопытствовала я, разглядывая статуи, разукрашенные солнцем.

– Другими, – кивнул Роллон, подходя и останавливаясь рядом. – Но они остались в Эллегионе, умерев вместе с ним. А в этом городе всегда поклонялись Высшей Пятерке, как и в Верриатте.

– Каким богам поклонялся ты?

– Никаким, – отрезал Роллон, складывая мантию и бросив ее на спинку стула. – Я с ними обычно спорил.

– Ясно, – протянула я, любуясь игрой света на камне. Лучи словно оживляли каменные изваяния, делая их более человечными. – Слушай, а есть возможность перенести Гантрот в Верриатт?

– Зачем?

– Для устранения ряда проблем. Во-первых – религия. В этом мире религия совершенно другая, она не принимает язычества, а Гантрот не похож на затерянные племена в джунглях Африки. Это слишком большой город-государство, чтобы не принимать его в расчет.

– Я знаю, но не понимаю этого. Язычество и монотеизм не совсем исключают друг друга и могут сосуществовать почти наравне.

– Объясни это людям. Ладно, религию проехали. Дальше – вездесущие туристы, норовящие все обнюхать и сфотографировать. Город мигом станет туристическим центром, превратившись в один из современных мегаполисов. А магия… в этом мире ей не место, он давно уже стал миром технического прогресса.

– Хм… – Роллон ненадолго призадумался. – Думаю, что способ есть, его надо лишь найти. Но сначала – вызволить город из петли.

– Ты знаешь, как это сделать? – спросила я, заранее предполагая, что он мне ответит. Впрочем, мое мнение оказалось не совсем верным.

– Догадываюсь. Именно за этим мы и пришли в библиотеку.

– Шикарно! – хмыкнула я. Роясь в сумке в поисках запасной рубашки взамен испачканной. – И что искать?

– Тебе – ничего, ты же все равно не разбираешься в этих фолиантах. Можешь делать что хочешь, к примеру, погулять по замку. В город лучше пока не выходи, легко заблудишься. Кстати, можешь взять мою рубашку в сумке.

– Спасибо, – я благодарно и искренне улыбнулась. Порывшись в сумке, я извлекла оттуда черную рубашку. Конечно, она оказалась мне велика, но это было, в принципе, не важно. Главное – чистая.

– Подожди, – голос Роллона остановил меня уже на пороге. Зимний волк кинул мне что-то блестящее, я машинально поймала. Этим чем-то оказался браслет, состоящий из аккуратных серебряных шариков и довольно крупного камня, в котором я тут же опознала кристалл связи. – Если что, я смогу с тобой связаться. Не заблудись.

– Постараюсь, – вздохнула я, и с этими словами вышла из зала.

Не знаю, как уж Роллон сам ориентировался в этом замке, но я мигом заблудилась среди переплетений лестниц, коридоров и залов. Совершенно не представляя, куда направляюсь, я несколько раз попала в один и тот же зал, запомнившимся мне необычным фонтаном в виде двух мраморных лебедей. Усмехнулась, увидев на блюде, стоящем в одном из залов, целую гору персиков. Интересно, для кого слуги их положили, если хозяин не переносит сей дивный фрукт на дух?

Совершенно не представляя направление движения, я каким-то чудом вышла во внутренний сад и тут же зажмурилась от яркого солнца – был уже не рассвет, наступило утро, и за стенами замка мне были слышны звуки просыпающегося города.

Я оглядела сад и еле удержалась от восхищенной реплики. Определенно, если замок строили не эльфы, то в таком случае точно Эллегионские мастера – настолько гармоничными были все сочетания.

Белый и зеленый… яркое свежее слияние двух цветов, на которых глаз так и отдыхал. Маленькие фонтанчики-ручейки по обеим сторонам от лестницы, простирающиеся вдаль аллеи… по этому саду можно было гулять вечно, рассматривая статуи, любуясь затейливой резьбой на постаментах, да просто прохаживаясь по дорожкам, выложенным плитами светлого и мшисто-зеленого камня, между которыми иногда неуверенно торчали травинки. Красиво… а еще, судя по всему, пока я плутала по замку, прошел мелкий дождик, и теперь листья и статуи были усеяны прозрачными капельками, словно бы высеченными из кварца.

Я долго бродила по саду, с наслаждением вдыхая аромат трав и цветов, в котором отчетливо звучала каждая нота, слушая звуки, дробящиеся на отдельные, но тем не менее сливающиеся в одну мелодию. Смех, слова, звон хрусталя в доме напротив. Наверху зашевелились слуги, словно учуявшие, что хозяин возвратился.

Люди… судя по всему, для них жизнь остановилась на том дне, в который Эллегион перестал существовать. Они не помнят, что произошло и не знают о том, что с тез прошло больше двух тысяч лет. Они же каждый день проживают одно и то же, но не знают и не замечают этого. Кошмар…

Мои размышления резко прервал нагревшийся браслет. Из камешка, вделанного в него, донесся голос Роллона:

– Ты где?

– В садах, – бодро отрапортовала я, стягивая браслет и удрученно глядя на покрасневшую кожу. – А что?

– Возвращайся, кажется, тебе все-таки найдется работа. И постарайся побыстрее, – на этом слове Роллон отключился.

Легко сказать! Дороги я не помню, но, пообещав, что постараюсь, я развернулась к замку. Что ж…

Роллон только покачал головой, когда я примерно через полчаса наконец появилась в библиотеке. Ну, я действительно почти не заблудилась и честно постаралась прийти побыстрее… правда, в библиотеку я попала лишь потому, что наугад толкнула одну из дверей в слепой надежде на чудо. И чудо произошло!

К чести Роллона, он мне так ничего и не сказал по этому поводу. Лишь кивнул на несколько стопок, состоявших из толстенных фолиантов, покрытых вековой пылью.

– Что это? – я с опаской покосилась на верхний том, пыль с которого можно было снимать пластом. А уж насколько ветхим он выглядел…

– Книги Заклинаний, каждое заклятье в которых расписано подробным образом. Мы должны просмотреть вот это все, – Роллон окинул книги безнадежно-оптимистичным взглядом, – до полуночи.

– Да здесь за неделю все не пролистать! – возмутилась я, воочию представляя картину, которая мне совсем не понравилась.

– И тем не менее мы должны, – Роллон осторожно положил одну из книг на стол, отчего в воздухе столбом взвилась пыль. – С началом новых суток все встанет на свои места, а мы окажемся за пределами замка. Правда, мы, в отличие от жителей города, будем все помнить.

– Ясно, – я взяла свою книгу, оказавшуюся кошмарно тяжелой. Сдула пыль, и буквы, начертанным золотом с алмазной крошкой, ярко заискрились в утренних лучах. – И что искать?

– Любое упоминание о колесе времен, нити времени, Эллегионе и связанных с богами заклятий. Понятно?

Я кивнула, с отвращением открывая книгу и вчитываясь в еле разборчивые, почти выцветшие и местами смазанные строки. Ругая летописца на чем свет стоит, приступила к изучению.

8

Через несколько часов, когда уже начала спадать жара, я преисполнилась великой ненавистью ко всем славным деяниям прошлого, богам и магии, которой они имели неосторожность наделить людей и нелюдей.

Ни в одной из прочитанных книг ничего сказано не было, шею и спину уже нестерпимо ломило, а стопка, казалось, даже не начала уменьшаться. Мне начало казаться, что она безразмерная.

Горько выдохнув, я отложила очередную книгу и притянула к себе еще одну. Хотелось есть, но я не рискнула напоминать Роллону о естественных человеческих потребностях – не уверена, что он меня поймет, в лучшем случае скажет – потерпи, осталось еще всего-навсего три сотни томов… Вот их просмотрим – и можно будет заниматься чем угодно.

Этот том оказался достаточно новым, по крайней мере, по сравнению с остальными – на вид казалось, что книге не больше шестидесяти-семидесяти лет. Страницы не разваливались, да и почерк был вполне читаемым, а не как в предыдущей книге, где только из-за одних малоразборчивых каракулей хотел лично найти и пристукнуть того, кто это написал, а вернее – накарябал.

Уже через несколько листов в глаза бросилась яркая, практически не выцветшая картинка, изображающая, судя по всему, Эллегионских богов. Во всяком случае, один-то из Эллегиона был точно – Танатоса я узнала по глазам, хотя здесь его черты лица были слегка другими. Я пробежалась глазами по строчкам и повернулась к Роллону:

– Смотри, – указав на текст, я поняла, что это практически то, что надо. – Здесь описывается гибель Эллегиона и сокрытие Гантрота. Понимаешь – это было написано уже после того, как город ушел из этого мира, а все произошло внезапно. И, что самое главное – одновременно. В те самые секунды, когда Эллегион погиб, Гантрот выпал из истории этого мира. Воспоминания о быстром исчезновении великого города хранят отпечаток в земной истории, хотя и немного модифицированные. Ты что-нибудь понимаешь?

На лице Роллона так и было написано, что если он и понимает что-то, то лишь на сотую долю.

– Над кем не властна эта магия? – мигом сориентировавшись, спросила я. Впрочем, Роллон уже и так начал думать в этом направлении. – И кто мог попасть в твой замок?

– Некоторые… хм… люди знали, как пройти, минуя вездесущих слуг и охранников.

– Так… – я взъерошила волосы, собираясь с мыслями. – Вспоминай – среди твоих любовниц были зимние волчицы или эльфийки?

Судя по задумавшемуся лицу Роллона, с контингентом я угадала.

– Эльфиек не было, – твердо сказал он, припомнив, наконец, скорее всего, немалый список.

– А зимних волчиц?

– Нет. К тому же над зимними волками время и эта магия властны. Скорее всего, эти строки оставил один из моих друзей – способы проникнуть в замок незамеченными знали не только женщины. Судя по всему, это эльф, которому подвластна божественная и временная магия.

– Может быть, в Гантроте обретался еще один полубог? – с надеждой спросила я. Как будто с одним проблем мало…

– Нет. Но эльфа, способного снять с вещи магию, действующую тут на все, знаю.

– И кто это? – нетерпеливо поинтересовалась я, уже предвкушая разрешение всех проблем. Угу, конечно.

– Лентарн, – последовал короткий ответ. – Но Лентарн, оставшийся на Земле в момент свершения тех событий, сумел меня выследить и отправиться в будущее вслед. Вот только ему не придется возвращаться в прошлое для восстановления баланса, – тихо пробормотал мужчина, но мне этого хватило для того, чтобы услышать. – Следовательно, в Гантроте его быть не могло. Да и почерк это не его – в Лентарновых загогулинах ты бы разбиралась долго.

– А у Лентарна были друзья или знакомые, самые близкие, которым он доверял, и которые обладали такими же способностями? – я снова опустилась в кресло, постукивая пальцами по подлокотнику.

– Не дума… – Роллон осекся, словно что-то мгновенно вспоминая. – Пойдем, я, кажется, знаю, кто нам нужен. Вот только придется переодеться – нам нужно выглядеть официально.

Судя по виду Роллона, выглядевшего официальнее некуда, переодеться предлагалось мне.

Кликнув пару служанок, нисколько не удивившихся внезапным появлением Роллона, мужчина сделал пару распоряжений насчет «подобающей случаю одежды». Взглянув на длинное белое платье, я внутренне содрогнулась, не представляя, как можно одеть эти непонятным образом скрепленные куски ткани.

В ночную рубашку (а именно это мне больше всего платье и напоминало), однако, меня обрядили довольно быстро. Руки увили тяжелые браслеты, а на голове защелкнулась диадема.

– Зачем весь этот маскарад? – проворчала я, придирчиво рассматривая себя в зеркале. Нельзя сказать, чтобы мне совсем уж не нравилось, но без диадемы и половины браслетов было бы лучше. Само платье мне нравилось, но нужно было молить богов о том, чтобы не подул ветер или не пошел дождь – платье было сшито из тончайшего шелка, да к тому же с открытой спиной, крест-накрест пересеченной тонюсенькими шнурками. И при этом – юбка практически в пол.

– Во-первых – чтобы не спрашивали – «а что это за милая девушка, вооруженная до зубов и с магической татуировкой на плече, сир?», – спародировал Роллон вероятную ситуацию и с тоской поглядел на официально-парадную мантию, расшитую самоцветами. Подумав, он накинул поверх одежды обычную и продолжил: – Пусть уж лучше думают, что ты со мной, присматриваться не будут. А, во-вторых, мы идем к эльфам, причем к одной едва ли не самой знатной среди них семье. Стражники не должны к нам подозрительно приглядываться, лишние проблемы нам сейчас не нужны. К тому же при внимательном рассмотрении в тебе можно распознать оборотня.

– А что, у эльфов проблемы с оборотнями?

– Нет, но они относятся к ним достаточно предвзято. Во всяком случае, эти.

– Понятно, – я с не меньшей тоской, чем Роллон на мантию, посмотрела на свои любимые сапоги и застегнула тонкие ремешки на туфлях. Подхватив мужчину под локоть, я смахнула за спину непослушную гриву волос. Впереди нас ждал город.

9

Шагать по улицам, словно залитым золотистым сиянием, было приятно. Вокруг нас окружали красивейшие постройки, летящие к небесам. Все в городе было словно бы соткано из облаков – настолько все было ажурным, сказочным и нереальным. Мелкая крошка искрилась в лучах уже заходящего солнца, а в каналах, оплетающих город тонкой паутиной, отражались изящные постройки. Видимо, Ателлен архитекторы строили, насмотревшись на Гантрот. Во всяком случае, некоторые схожие черты есть. И основной цвет камня – белый или светло-серый, а местами даже светло-зеленый, и мириады каналов, и скульптуры, стоящие прямо по бокам улиц. А еще – фонтаны, но не просто глыбы камня, из которых бьют струи воды. Нет – практически каждый фонтан являл собой произведение искусства, причем ни один не повторял друг друга – лишь несколько схожих моментов, не более.

И если при всем этом Гантрот – лишь подобие Эллегиона…

– Роллон, а каким был Эллегион? – внезапно спросила я, улыбаясь своему отражению в прозрачной воде канала, подернутом мелкой золотистой рябью.

– Вершиной архитектурного мастерства. Гантрот – далеко не совершенное его подобие, не передающее истинной сущности. Тех построек, что были в Эллегионе, не повторил пока еще никто. Но в какой-то степени Гантрот мне нравится больше.

– Почему? Ты же сам только что сказал, что Эллегион был самим совершенством, – я повернула к Роллону немного удивленное лицо, хотя примерно знала, что он ответит. Мне самой Эллегион был довольно далек, так что я могла его понять.

– Гантрот наполнен жизнью и памятью. Это живой мир, постоянно меняющийся и многообразный, как сама жизнь. И люди в нем живые, не подчиняющиеся слепому предназначению и долгу. А Эллегион… при всей своей красоте и изысканности он давно уже стал миром мертвым. Да, он прекрасен, но это прежде всего мир не человека и человечности, а Силы и Власти. И еще, пожалуй, Долга.

– Любой мир – мир власти, – возразила я, поправляя прядь волос. Браслеты, нравившиеся мне уже куда больше, мелодично звякнули.

– Не настолько, – Роллон покачал головой, не соглашаясь. – Это был холодный мир, и люди там были практически безразличны ко всему. Зимние волки – вот кто по-настоящему владел этим миром. Эллегион был скроен под них, а они были скроены под него и по отдельности существовать в принципе могут, но это было крайне нежелательно. Помнишь, я рассказывал тебе про Врата? В них и заключено все могущество, и они – действительно, словно живое существо, подчиняют себе людей. Даже боги не имеют власти над Зимними волками, а Врата – имеют. И они не выпускали Зимних волков из ореола их влияния.

– Ты жалеешь о том, что Эллегион погиб?

– И да, и нет. Конечно, жаль, что больше не существует такого великого города, но с другой стороны… я, конечно, был привязан к тому миру, но не настолько, чтобы убиваться по этому поводу. В конце концов, если бы не гибель Эллегиона, я так и не нашел бы себя. И тебя, – добавил он, улыбнувшись и поцеловав меня.

– Кстати, мы уже пришли, – Роллон кивнул на дом, или, если точно, почти дворец, обнесенный чеканным забором, словно бы сотканные из тончайшей серебристой кружевной тесьмой.

Кажется, Роллона в городе знали в лицо – во всяком случае, стражник не стал ничего спрашивать, а лишь коротко кивнул, открывая ворота.

Мы вошли в сады, окружающие утонченный и изысканный, а еще, пожалуй, даже немного надменный дом.

Эльфы нас словно ждали. Во всяком случае, в небольшом зале, куда нас провели, уже чинно сидели двое представителей этой расы.

Коротко кивнув слугам, покинувшим зал, хозяин дома – высокий черноволосый мужчина с заплетенной в две тонкие косицы челкой, – вопросительно взглянул на Роллона, жестом указывая на два свободных кресла, в которые мы тут же опустились.

– Чем обязан такой чести, Сумеречный тан вэн Онире тор Вер'рикт Тартон Аргхотт иэлл Танатос?? – спокойно поинтересовался высокородный. Последние два слова он сказал явно зря – от меня не укрылось, как изменилось-помрачнело лицо Роллона при упоминании имени его отца. Костяшки пальцев с силой сжатого кулака побелели.

– Незачем так горячится, – все так же спокойно заметил эльф, взглядом придвигая небольшой столик, на котором гордо возвышались четыре кубка – изумительной работы стекло, оплетенное тончайшими серебряными нитями, складывающимися в сложный затейливый узор. – Я лишь сказал правду.

– Это не моя правда, – сквозь зубы процедил Роллон, прихлебывая из кубка вино. – Не знать ли этого Таррелайимерриалу тан ант Меол тор К'еллет Орис Лейрам, лучезарнейшему из живущих ныне? А, Тарр?

На этот раз поморщился эльф, не любивший, назло соплеменникам, этого велеречивого пафосы и напыщенности. Впрочем, шпильку он проглотил флегматично, только чуть дернул острым концом уха.

– Может быть, – Тарр неопределенно пожал плечами. – Но обличать тебе меня не в чем. Имя отца – не клеймо, а факт того, что ты его сын – не тяжкий камень, который нужно волоком втащить на высокую гору.

– Но тем не менее… – Роллон взглянул в излучавшие хладнокровие и флегматичность вкупе со вселенской мудростью глаза и понял, что спорить бесполезно. – Забудем, я пришел совсем не за этим.

– Я предполагаю, зачем ты пришел, – кивнул Тарр. – Проблемы?

Роллон молча протянул ему тяжелую книгу, и Тарр мигом открыл ее на нужной странице. Решив не ввязываться пока в беседу великих, я потянулась за своим кубком. Вино оказалось терпким и пряным, совсем не похожим на обычные вина эльфов, которые больше напоминали воду.

– Знаешь, кто мог это сделать? – вопрос вырвал меня из состояния задумчивости, и я снова повернулась к собеседникам.

Эльф задумался, но на холеном лице не отразилось ни одной эмоции насчет прочитанного.

– Нет. Ты угадал с тем, что над нашим народом не властно время и эта магия. Лентарн? – полувопросительно осведомился Тарр, чуть наклонив голову.

– Нет, Лентарн вырвался из города вместе со мной. А…

– Нет, эльфы не могут проходить сквозь опутывающую город паутину. А жаль. За его пределами, вероятно, вовсю развиваются технологии? – могу поспорить, я заметила на холодном лице отпечаток легкой грусти.

– Ты бы не узнал этот мир, – Роллон горько усмехнулся. – Самолеты, поезда, компьютеры… не знаю даже, стал он лучше или хуже…

– Но нам в нем уже не место, это ты хотел сказать? – наконец произнесла хоть что-то жена Тарра, до сих пор молча сидевшая поде него. Ее голос оказался под стать внешности – красивый и певучий, как музыка, он в то же время оставался сдержанно-холодным. Впрочем, как и ее специфическая и идеальная эльфийская красота – вроде бы все есть, и черты правильные и утонченные, но… при этом ее красота была холодна, как лед, а на лице не отражалось ни одной эмоции.