Текст книги "Зимние волки полуночи"

Автор книги: Елена Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– Ладно, вы тут пока устройте научный консилиум, посовещайтесь, поспорьте… – вставил Роллон, обгоняя нас и уверенным шагом устремляясь с пляжа.

– А ты куда?

– Гулять.

– В таком виде? – только сейчас я вспомнила, что после купания в заливе мы с Роллоном еще и основательно повалялись в песке, так что теперь выглядели даже хуже, чем побирушки, которых в столицу не пускали принципиально. – Здесь есть где-нибудь кусты?

– Зачем?

– Переодеться. Или ты действительно собрался так идти в город? У нас, конечно, свобода действий и желаний, и если ты хочешь быть выброшенным за городские ворота, то я тебя задерживать не стану. Боюсь, стражники не поверят в то, что Зимний волк решил поздно вечером прогуляться по городу босиком, в мокрой рубашке, облепленной песком, и местами рваных штанах.

– Придется поверить. Обруч со мной, это основной признак.

– Такой обруч можно заказать у любого ювелира.

– Такой нельзя.

– Подумают, что ты его украл, – я все равно стояла на своем.

– Лита, любой человек, слышащий хоть что-то о Зимних волках, знает, что этот обруч нельзя ни украсть, ни подарить, ни обменять, ни продать. Он слушается только хозяина.

– А что будет, если я, к примеру, надену его без твоего разрешения?

– Через пару дней ты умрешь в мучениях, а я найду обруч на своей тумбочке в целости и сохранности.

– Очень мило, – проворчала я, зябко передернув плечами. – Но я не уверена, что о Зимних волках знают все. А если кто и знает, то вряд ли в вас верит. Это красивая старинная легенда, вошедшая в учебники по мифологии. В общем, дело твое, но я пошла переодеваться. Подождите меня здесь.

Выпалив эту тираду, я направилась к приветственно выросшим по мановению моей руки кустам. Остается только надеяться на то, что в самый ответственный момент они не исчезнут. Впрочем, Роллон меня без одежды уже видел, так что особо стесняться-то и нечего. С другой стороны, я же приличная девушка…

Застегивая слегка подпаленную при телепортации рубашку, я немного призадумалась. Что я на Роллона в последнее время постоянно нападаю? И, главное, с какой целью? Тут же память услужливо подсунула мысли, приходившие в голову, когда я тонула, и я невольно схватилась за голову. Этого еще только не хватало… влюбиться в этого наглого, противного, постоянно надоедающего своими подколочками полубога смерти! Час от часу не легче… да и из-за чего я к нему привязалась так? Ну, подумаешь, он меня постоянно спасает, жертвуя своими делами и временем… хотелось бы думать, конечно, что от взаимной привязанности, но от одной только этой мысли я быстро отмахнулась, прикинув проценты, выпадавшие на долю ее реальности и обоснованности. Да и вообще, с чего я решила, что в него влюбилась? Мало ли что приходит в голову в критические ситуации, и если придавать каждой мысли значение, то так недолго и с ума сойти. Порадовавшись этой здравой мысли, я присела на камень, зашнуровывая сапог. А если придать значение… караул!!! Я глубоко вздохнула, надевая второй сапог. Все. Приехали. Старческий маразм и паранойя скоро не заставят себя ждать. Я уже начала сомневаться в собственных мыслях, а это уже первый симптом. Точнее, я начала сомневаться в правильности и реальности собственных мыслей. А если все эти мысли не глупость?

– Лита, ты скоро? Я тоже хочу переодеться! – прервал мою усиленную работу мысли немного недовольный возглас Роллона, продрогшего в сырой одежде.

– А, да… сейчас иду, – отправив грязную одежду домой, я вышла из кустиков, и они счастливо развеялись за моей спиной. – Ой… извини, я совсем забыла про то, что ты тоже хотел сменить одежду…

Роллон вяло махнул рукой, создавая свои собственные кусты, получившиеся тоже какими-то вялыми и на вид не очень-то живыми. Радостно убежав туда переодеваться, он оставил меня и Лентарна в гордом одиночестве.

К счастью, ждать пришлось недолго – Роллон управился с одеванием гораздо быстрее меня, так что уже минут через десять мы вышли на улицы столицы, до сих пор кипевшие жизнью. Разве что с наступлением вечера людей стало немного меньше. Зато остальное население резко увеличилось. Во всяком случае, эльфы, днем работающие в своих лавках и конторах, с наслаждением вылезли под звезды и луну. Компанию им составили гномы, до сих пор слегка недолюбливающие солнечный свет, хотя вред он мог наносить только их предкам. В некоторых углах улиц можно было увидеть даже смешанную гномье-эльфийскую компанию, что само по себе являлось диковинкой – эти две расы друг друга на дух не переносили, и если торговые отношения, скрипя зубами, еще поддерживали, то о личных не могло быть и речи. Однако, гляди ж ты… вот что значит – дружба между народами, о которой очень много лет мечтали известнейшие земные вожди.

По пути встретились и орки, и гоблины, и много еще разных разномастных компаний, так что я смогла воочию убедиться в том, что даже уже полностью скатившееся за горизонт солнце не мешало жизни бить ключом. Темно на улицах не было, даже наоборот – слишком светло, поскольку город освещался, где фонарями, а где попросту сгустками холодного магического огня, висевшими в воздухе. От многочисленных каналов, серебристой паутиной опутывающих город, веяло прохладой, по набережным неторопливо прогуливались влюбленные парочки, примерно столько же пар расположилось в лодках, покачивающихся на водной глади, причем в основном лодки покачивались под мостами и в глухой тени, куда не доставал свет фонарей и огней.

Я вдохнула свежий, напоенный запахом моря и свободы воздух полной грудью, взглянув на мужчин, в нерешительности остановившихся на набережной.

– Почему мы встали?

– Решаем, куда идти.

– А какая разница? – удивленно спросила я. – Толком город никто из нас не знает, так что идти абсолютно все равно куда.

– Так уж и все равно? – усомнился Лентарн.

– У меня… есть одно предложение.

– Какое? – на меня сразу же устремились два любопытных взора.

– Пойдемте сначала заглянем в «Обжору», я хочу есть.

– Что это? – немного настороженно уточнил Роллон, впрочем, горячо поддержавший мое начинание.

– Самая известная в городе корчма. Надеюсь, что там еще есть свободное место.

– Половина одиннадцатого ночи? Вряд ли, хотя попробовать стоит. Вот только проблема одна.

– Какая? – тут же осведомилась я.

– Ни у кого из нас с собой нет денег, а телепортировать их не удастся – перехватят по дороге, в любом случае.

– Я же брала с собой деньги… но их смыло волной…

– Мой кошелек там же, где и твой, – согласно кивнул Роллон.

– А я деньги с собой не брал, – развел руками эльф.

– Чудесно. Идти домой слишком долго, тогда мест точно не будет. У меня есть идея, – внезапно выпалила я. Идея и вправду пришла, но уж очень какая-то сумасбродная.

– Излагай, – Лентарн уселся на холодный парапет набережной и внимательно взглянул на меня.

– А мы кого-нибудь ограбим.

– Кого, например? – что самое интересное, Роллон не был против. – Ты уверена, что потом нас за это не привлекут к ответственности?

– Это смотря кого обкрадывать. Идите за мной, – я махнула рукой, направляясь вперед.

– Куда это мы забрели? – через пять минут напряженного молчания тихо спросил Роллон, вглядываясь в непроглядный мрак, которым был окутан переулок.

– В самый криминальный переулок Ателлена. Это самый известный оплот грабителей. Итак. Лентарн, ты умеешь гипнотизировать?

– Умею.

– Чудно. Тогда вперед, – я уверенно сделала шаг вперед, потянув за собой Лентарна и Роллона. Как и ожидалось, грабители не заставили себя ждать.

Примерно через пятнадцать минут мы вышли из темного переулка со значительно утяжелившимися кошелями.

– Какие мы непорядочные… – саркастически пропела я, пересчитывая содержимое достаточно тяжелого мешочка. – Отобрали у ребят всю дневную выручку.

– Я бы сказал – недельную, – хмыкнул Роллон, окидывая золото беглым взглядом и снова ссыпая его в кошелек, расшитый затейливым узором. – Ничего, примерно через полчаса они придут в себя, возможно, даже зарекутся воровать.

– Или, наоборот, станут делать это тщательнее, совершенствуясь. Впрочем, теперь мы знаем хлебное, или, вернее, золотое место.

– Главное не слишком часто сюда заходить, а то грабители перестанут грабить и золотая жила закроется, – посоветовал Лентарн. – Так мы пойдем есть или нет?

Возражений не последовало.

12

Я медленно просыпалась от странного ощущения. С одной стороны, мне было тепло, с другой – очень холодно. С трудом продрав глаза, я огляделась и немало озадачилась тем, что увидела. Начну с того, что проснулась я даже не дома. И даже не под окнами дома. Я лежала в лодке. Точнее даже не я, а мы, то есть собственно я, Роллон, на груди которого я заснула, и Лентарн, которого мы с Роллоном придавили и практически впечатали в днище. Взглянув на эльфа, я не удержалась от сдержанного смешка, но вовремя закрыла рот, не давая ему перейти в истерический всхлип – настолько потешно выглядел гордый представитель Высшей расы, во сне сладострастно обнимающийся с веслом.

Кстати, а что мы делаем в лодке? Почему вчера после корчмы и гуляния по городу мы не разошлись по домам? То, что мы вчера выпили только по небольшому бокалу практически безалкогольной эльфийской настойки, я помню твердо. Больше ничего алкогольного не было, точно. Еще я помню, что мы долго гуляли по столице, гуляли, гуляли… на нас наткнулась та банда грабителей, у которых мы украли кошельки, к счастью, нас они не узнали, так что прогулка обошлась без эксцессов. Очень забавно было слышать, как они спрашивали нас о том, не видели ли мы троих людей, лиц которых они, к сожалению не помнят, зато помнят фигуры; мы сказали, что не видели, но пообещали сообщить, как только найдем (в процессе рассказа, кстати, выяснилось, что грабители в темноте приняли Лентарна за василиска). А потом, ближе к двум часам уже, наверное, утра, мне захотелось романтики и я уговорила Зимних волков прокатиться на лодке. Да, покатались полчасика…

Хмуро взглянув на розовеющее рассветное небо, я села в лодке и потерла шею. Встать не рискнула – утреннее купание пускай даже и в чистой воде канала не входило в мои планы.

Наверное, надо растолкать Роллона и сообщить, что я накаталась и можно идти гулять дальше. Не знаю, правда, оценит ли он такой юмор. Поглядев на безмятежное во сне лицо Зимнего волка, я поняла, что не оценит. К тому же, если я разбужу его сейчас (судя по всему, заснул он не так давно), то имею все шансы получить столь нежеланный утренний душ, даже не утруждая себя лишними телодвижениями. Решив все-таки не рисковать, я села на корме лодки, лениво разглядывая (не знаю даже, как правильно – уже или еще) спящий город. На рассвете улицы пустовали, разве что иногда пройдет какой-нибудь утренний рыбак или возвращающийся с веселого приема человек или нелюдь.

Просидев на корме около пятнадцати минут, я поняла, что сильно замерзла. Куртки под рукой не было, свободной маны тоже, от чего мне стало еще грустнее. Зато куртка была у Роллона, он предусмотрительно накинул ее вчера вечером (или уже сегодня?) перед тем, как мы пошли кататься по каналам. Здраво рассудив, что мужчинам все равно придется вставать, я с помощью одного весла (второе приватизировал Лентарн, не желавший выпускать его из рук) кое-как причалила к набережной и принялась расталкивать Роллона. Дело, сразу говорю, успехом не увенчалось – Зимний волк спал, как убитый. Впрочем, я не удивлялась – спит он мало, зато крепко. Пока я пыталась разбудить Роллона, я успела согреться и продолжала уже из чистого упрямства. Он только бурчал в ответ какие-то неразборчивые слова, стараясь отвернуться от назойливой меня как можно дальше. В конце концов, треснувшись лбом о деревянную скамейку, он соизволил открыть глаза, недовольно на меня посмотрев.

– Чего тебе? – чуть хрипловатым ото сна голосом поинтересовался Роллон, потирая шею и озадаченно натыкаясь взглядом на Лентарна, во сне причмокнувшего губами и еще крепче обнявшего свое обожаемое весло.

– Подъем, – как можно более миролюбиво улыбнулась я, непроизвольно втягивая голову в плечи и ожидая суровой кары, которую в виде разгневанного Зимнего волка ниспошлют мне небеса. Однако кричать на меня или вообще что-то говорить Роллон не стал, видимо, понял, что ведьму исправит только могила. В могилу я пока не торопилась, а заниматься моим перевоспитанием оказалось себе дороже, так что Роллон уже давно плюнул на это дело и теперь уже не старался это делать. Как и сейчас, например, он просто почти невозмутимо сел на скамейку и потер виски.

– Ты, кажется, утверждала, что мы покатаемся «всего полчасика, ну пожалуйста, мне быстро надоест», – передразнил он меня, снимая куртку и кидая рядом с собой. Не теряя времени, я быстро схватила ее и накинула себе на плечи. – Накаталась?

– Накаталась, – удовлетворенно кивнула я. – Надо разбудить остроухого, пока он это несчастное весло не сломал.

– Судя по всему, он во сне переживает приятные моменты, – усмехнулся Роллон, основательно тряхнув друга за плечо.

– М-м-м… подожди… ага… вот так… – не открывая глаз, пробормотал эльф, отворачиваясь от нас. – Не уходи… стой…

– Не беспокойся, мой сладкий, – подмигнув мне, густым басом, от которого даже меня пробрала дрожь, пропел Зимний волк прямо у него над ухом. Странно, но эта короткая фраза возымела большее действие, чем тряска. Мгновенно побледнев, Лентарн резко сел, недоуменно взглянув на весло и потерев голову, тоже став жертвой скамейки.

Глубоко вздохнув и посмотрев на нас как на сумасшедших, Лентарн удрученно покачал головой, а затем без усилий вспрыгнул на облицованную светлым мрамором набережную и просто ушел.

– Он… всегда такой?

– Какой именно? Эксцентричный?

– Да.

– Почти. Я знаю его достаточно давно, триста лет, и успел понять его лишь на семьдесят процентов.

– Но… как вы, настолько разные, смогли стать друзьями? Я всегда думала, что друзей связывают общие мысли и интересы.

– Впервые я увидел Лентарна на своем Обряде. А насчет разности… нет, друзья обязательно должны быть очень разными, иначе не будут друг друга дополнять. Единомышление – это атрибут влюбленных, так же как и общие интересы.

– Странно, я всегда думала по-другому. Но ты знаешь, я не заметила, чтобы вы были такими уж близкими друзьями.

– Тем не менее это почти так. Лентарн – единственный чело… эльф, который меня знает в полной мере и без раздумий может помочь в трудной ситуации. Он достаточно надежный друг, много раз выручавший меня из по-настоящему трудных ситуаций. Правда, сейчас у него в жизни достаточно сложный период, так что и ведет он себя немного странно даже для него самого, личности, как ты уже заметила, очень эксцентричной.

– Да уж, он странный. С чем связаны эти трудности? Извини, конечно, за вопросы, но просто я с ним общаюсь, и мне хотелось бы это знать. Впрочем, если не хочешь или не можешь, то не отвечай и считай, что я тебя не спрашивала.

– Почему же? Понимаешь, все, что он ценил и любил, рухнуло в одночасье. Его привычный образ жизни, все, что его окружало, исчезло, не оставив даже следа. Он, несмотря на всю его внешнюю холодность, был очень привязан к Эллегиону, а особенно к Священному городу. Эллегион он ценил за его величие, красоту, а Гантрот именно любил, каким бы парадоксом это не казалось. В Священном городе навеки осталась его душа. Лентарн родился в Эллегионе, там же вырос, но он всегда немного недопонимал тот мир, казавшийся ему… ненастоящим, что ли. Этот эльф – просто исключение из своего народа. Во всяком случае, таким он был до своего Обряда. Я сам, конечно, не знал его в то время, однако мне рассказывали многие подробности его жизни. Я узнал его настолько, насколько только смог узнать. В некоторых своих поступках и даже, иногда, мыслях, он похож на меня и это, наверное, и объединяет нас, несмотря на всю разницу в суждениях. Так вот, насчет необычности. Мне рассказывали, что Лентарн – самый нетипичный из всех эльфов, а особенно эльфов темных. По тому, что мне известно, я могу сказать – это сейчас Лентарн такой жестокий, холодный, мрачный, нелюдимый, знающий лишь об одном – он должен исполнить свой долг, чего бы ему это не стоило. Раньше он был совсем другим – не лишенный гордости, он никогда не позволял ей перейти в высокомерие, был способен на сострадание, жалость, иные чувства. Единственное, что осталось в нем от бывшего Лентарна – презрение и искренняя ненависть к людям. Однако это достаточно легко объяснить – он родился в неспокойную эпоху, прозванную потом Эрой Слез. Эллегион не был благословенным городом, боги, конечно, и тогда любили его, но еще не пришла та эпоха, когда они распростерли над ним свою благодать. Эльфы тогда еще не ушли из Эллегиона, они жили в нем наравне с людьми, хотя первых и было значительно меньше. В Эллегионе потом еще остались остатки их культуры. Конечно, люди завидовали Бессмертным, поскольку смерть и старость были не властны над ними, так же, как и казалось им, над ними не имели власти и остальные проблемы. Это так называемое противостояние длилось достаточно долгое время, пока, наконец, не вылилось в войну. Мне кажется, мир еще не видел таковой со дня создания. Кровь лилась даже не рекой – водопадами. Естественно, люди ее выиграли, благодаря своему количеству. Но, для сравнения – на одного убитого эльфа приходилось до тридцати человек. Лентарн родился как раз в последний год войны, когда Высшая раса еще пыталась отстоять свои территории и культуру, но все уже понимали, что они обречены.

Рос он практически в одиночестве, среди людей – представляешь себе, каким было его детство? Одновременно чувствовать на себе восхищение, смешанное с презрением… странно даже, что он выдержал все это, не сойдя с ума.

– Видимо, у него очень большая сила духа.

– Думаю, что ты права – без этого он бы не выжил, – чуть горько усмехнулся Роллон, тоже вылезая из лодки на набережную и подавая мне руку. Мы продолжили разговор, шагая по рассветным улицам столицы.

– Но неужели Обряд смог так его изменить? – я немного недоверчиво взглянула на Роллона. Тот кивнул.

– Смог. Этот обряд… он как дань, которую нужно уплатить за овладение Силой. И одновременно как надгробная плита, которую ставят на могилу с помещенной в ней душой.

– Но зачем тогда вы шли на это?

– Не знаю… у всех были разные причины. Кто-то, самые глупые, хотели власти и силы, которую давал статус Зимнего волка. Кто-то шел ради того, чтобы помогать людям. А кто-то – такие, как Лентарн, – потому что у них просто не было иного выбора.

– Разве у него не было выбора?

– Не было. Лентарн вложил многое в создание преемника Эллегиона, священного города, и он не мог просто так уйти в тень, хотя и понимал, что когда-нибудь придется это сделать – тогда, когда словосочетание «Зимний волк» станет ненужным и их роль окончательно себя изживет.

– Кстати… все никак не соберусь тебя спросить, хотя и закидала вопросами сверх всякой меры, – вспомнила я, внезапно останавливаясь. – Для чего нужны эти самые Зимние волки? Что вы делали?

– Мы… как бы тебе объяснить, – Роллон немного замялся, не находя нужных слов. – Эллегион был очень необычным миром… чтобы попасть в Эллегион официально, требовалось пройти через Ворота, находящиеся одновременно в двух мирах. Ворота – это и есть то самое «междумирье». И все было бы хорошо, но, похоже, они появились раньше, чем был создан сам этот мир. Они словно обладают собственным разумом и волей, черпая силы из людей. Зимние волки, или, более официальное название – Стражи Ворот, следили за тем, чтобы они не выходили из-под контроля, хотя никто до сих пор не знает, для чего они нужны. Врата словно бы стали живым существом, которые мы должны сдерживать. Но, по мне, именно Зимние волки и руководили Эллегионом, стоя у высшей власти. Нашим приказам не смела возражать даже королевская семья. Перед нами преклонялись, как перед богами.

А Врата… они пока не показывали свой характер. Кстати, если ты столкнешься с Вратами – не советую тебе их касаться.

– Почему это?

– Они хранят память и боль всех эпох мира. Не думаю, что тебе будет приятно почувствовать все это на себе.

– Да, я тоже так думаю, – нервно согласилась я, окидывая взглядом дом, около которого мы стояли. Мой дом. – Мне пора.

– И я пойду, а то в следующий раз Лентарн, недолго думая, меня попросту убьет.

– Тебя? – недоверчиво хмыкнула я. – Это вряд ли. Да и за что ему тебя убивать?

– Я уже который день увиливаю от дел под всяческими предлогами вроде убиения разных некромантов.

– Извини. Что вы вообще делаете?

– Нам необходимо знать, что именно случилось с городом и можно ли его вернуть.

– Зачем его возвращать?

– С этим городом связана будущая история. К тому же, если через определенное время я не вернусь в прошлое, нарушится связь времен и все смешается. Меня сейчас не должно здесь быть.

Беседу прервал запищавший на всю улицу кристалл, который Роллон поспешно вынул из кармана.

– Что? – нетерпеливо сказал он в небольшой темный камешек.

– Ты так и собираешься бездельничать? – донесся оттуда прохладный голос эльфа. Впрочем, по голосу было заметно, что Лентарн еле сдерживает раздражение. – Между прочим, на сегодня запланировано достаточно мероприятий. Ты не забыл про то, что тебе нужно просмотреть оставшиеся архивы, проверить колебания магической решетки и провести ее полный анализ, а вечером еще и обязательно посетить прием во дворце?

– Не забыл.

– Тогда где ты? Да, пока я сам не забыл – у тебя сегодня еще и лекция в Университете. Через два часа.

– Какая лекция? – кажется, эта новость его немного ошарашила. Я с интересом всмотрелась в лицо Зимнего волка, явно не ожидавшего того, что ему придется иметь дела со студентами. Кстати, действительно, какая лекция? Сейчас каникулы, до их окончания осталось еще чуть больше двух недель? и все мои сокурсники и знакомые в данный момент отдыхают кто где. Естественно, никто не торопится пока приступать к учебе.

– Для преподавательского состава. Расскажешь им о Зимних волках и опасной ситуации, которая может возникнуть, если нам не содействовать.

– Ты знаешь про Зимних волков и Гантрот намного больше, чем я.

– Зато ты выглядишь убедительнее, – мигом нашелся ответ у Лентарна. – В общем, тебе надо сделать все, чтобы маги и их совет согласились нам помогать. Удачи, – сказав это, он отключился, а Роллон повернулся ко мне.

– Ты не хочешь сегодня вечером пойти на прием? У меня есть приглашение.

– У меня тоже, – отмахнулась я. – Не знаю… а вообще, пойду, наверное.

– Так пойдешь или наверное? – уточнил мужчина.

– Пойду, – чуть помедлив, кивнула я.

– Тогда я зайду за тобой ровно в восемь. До встречи, – попрощался Роллон и просто растаял в воздухе, не утруждая себя хождением по улицам.

Я хотела уже зайти в дом, но на пороге обернулась, взглянув на небо. И застыла, рассматривая светло-розовый, неуверенный восход солнца. Светило словно бы не хотело выглядывать из своего укрытия, медленно поднимаясь над Университетом и раскрашивая его стены, башенки и шпили из белого с синим камня в нежные золотистые цвета.

Я чуть поежилась – на улице было прохладно, и плотнее запахнулась в куртку, обнаружив, что так и не отдала ее Роллону. Впрочем, у меня дома до сих пор лежит его рубашка, которую я даже и не подумала вернуть. Кажется, она так и валяется там, где я ее оставила – на спинке дивана в гостиной.

Чуть закатав рукава куртки, которая была мне велика, я опустилась на ступени лестницы и снова посмотрела на восход. Красиво… не знаю, сколько я просидела на лестнице и смотрела на небо, но когда я, наконец, зашла в дом, солнце уже полностью поднялось над городом и улицы постепенно начали заполняться народом. Лишь тогда я с чувством глубокого умиротворения и удовлетворения толкнула дверь дома, заходя внутрь.