Текст книги "(Не)люди (СИ)"

Автор книги: Елена Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Оз, косо взглянув на Вторую, на которой не было видно следов борьбы, прищурился. Он положил ладонь на руку Дарьи, давая понять, что ей больше не нужно на нем висеть, и девочка плюхнулась сзади, отпустив его шею, и обвила руками торс. Ари позволил себе чуть улыбнуться и продолжить. Оз выслушал все спокойно и терпеливо, как казалось старику, но на деле был в таком шоке, что едва держал себя в руках. Дарина и Пятая поехали ставить точку для связи с его городом? Женщина, запершаяся в спальне, не Дарина, а некая Диана? Вторая в таком состоянии, потому что отдала персональный блок памяти? Его, Оза, хотят вообще изгнать?

– Вы с ума сошли... – простонал парень. – Как до такого можно было додуматься?!

– Мы хотели, как лучше, – развел руками старик. – Это было самое рациональное решение после всего случившегося. Эммы проанализировали и согласились.

– Рациональное? А если Пятая с Дариной не вернутся? А если Вторая больше не включится? А если?.. И это я после всего веду себя опрометчиво?! Да вы!.. И что теперь делать?

– Ждать, – хмуро ответил старик. – Кстати, держи накопитель Эммы. Здесь архивы. Спрячь эту вещь, Оз. Она дороже всего, что есть в этом мире.

Ари положил небольшой блок парню на колени и сходил за новой порцией льда, задержавшись на кухне.

– Такой же архив Смотрителя сейчас в Пятой, которая уехала черт знает куда! – когда старик вернулся, Оз уже не злился, но все еще был недоволен. Он лежал на диванчике, прикрыв лицо мокрым прохладным платком. Казалось, он скрывал покрасневшие от слез глаза.

– Но ведь у твоего Смотрителя есть копии? Точнее, у него наверняка оригиналы, верно? – Ари несмело подошел и, когда Оз сел, прячась за отросшей челкой, подал новую порцию холода. – Потерпи. Все будет хорошо.

Старик наклонился к самому уху парня и, сняв наушник, который все равно был бесполезен, произнес:

– Ты один не сможешь все одолеть, каким бы ценным, умным и находчивым ни был. Если тебе помогают и поддерживают – будь благодарным. Не мешай.

Оз опустил плечи и голову, спрятал опухшее лицо в ладонях и подавил приступ беспомощной жалости к себе. С трудом. Дарья, все еще сидящая рядом, помогла. Слова, которых он ждал так долго, прозвучали совсем не вовремя, не ободряюще. Этими словами Ари будто указал Озу его место. И тогда парень сдался. Ари смягчился и, присев рядом, обнял парня, прижимая сухую морщинистую руку к его щеке. Диана, все так же холодно настроенная, потрепала его по волосам и нарочито безразлично спросила, будет ли он есть с ними. Оз, подняв на женщину не то обиженный, не то оскорбленный взгляд, вздохнул и подумал, что самым рациональным будет согласиться. Успокоиться и вести себя, как положено. Не мешать, чтобы никому больше не доставлять проблем. Позволить другим попробовать сделать то, что он сделать не смог. Он проверил, идет ли кровь или уже остановилась, и, убедившись, что все уже в порядке, поплелся на кухню за всеми.

Когда Ари с Дианой ушли на собрание, парень пожелал удачи и пообещал, что в их отсутствие будет вести себя хорошо и присмотрит за Дарьей. Он снова остался наедине с девочкой, которую почти не понимал, но уже не сходил с ума от беспокойства и не пытался выломать дверь. Он начал приводить Эмму в порядок и, заметив, что малышка неустанно за ним следит, обернулся.

– Что? – смешно и гнусаво: так, что тут же потрогал лицо, будто снова желая убедиться в том, что нос не сломан.

– Болит? – тревожно спросила девочка, и Оз отрицательно помахал рукой. – Тогда пойдем? Я тебе почитаю. У меня плохо получается, правда... Но я постараюсь! Мама говорит, что если человеку плохо, надо ему почитать добрую сказку, и тогда ему станет лучше!

Оз, с трудом, но разобравший, что она имела в виду, не смог сдержать улыбки. Он понял, насколько сильна эта маленькая девчушка, которой едва исполнилось восемь лет. Что она гораздо и гораздо сильнее него. Когда он кивнул, засиявшая Дарья протянула руки, и Оз, подняв ее, направился в ее комнату. Едва девочка открыла старую потрепанную книжку с картинками, парень увидел знакомых персонажей и застыл, не веря своим глазам. "Удивительный волшебник из страны Оз"?

– Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли^[15]... – бодро начала Дарья, и Оз напрягся, непонимающе заглядывая в страницы. Он остановил малышку и, скатившись со стула, бросился к сумке со своими вещами. Он забрал из трейлера несколько книг: дневники и как раз свою сказку.

– Смотри, – парень разложил две книжки, в которых даже картинки были похожи, и, тыча пальцем то в одну, то в другую, растерянно сказал: – Они одинаковые. Но у меня не Элли, а Дороти... Это ты, Дара! А я волшебник страны Оз!

* * *

– С прискорбием вынуждены сообщить, что надежды наши на исполнение мечты Юсты, павшей сто лет назад, не оправдались, – неторопливо заговорил один из старейшин, когда собрание началось. Ари с Дианой незаметно переглянулись, недоумевая, что они задумали, а Эмма-01, снова имеющая возможность поддерживать связь после перехвата сигнала с бункера, напряглась. – Пришельцы с запада получили необходимые данные и условия для работы, однако это не принесло желаемого результата.

– Они не смогли найти ошибки? – спросил кто-то, и старейшина обернулся, отрицательно качая головой.

– Не пытались. Они уничтожили архивы Юсты, когда получили отказ на снятие щита с города.

Толпа зашумела, а Ари, не сдержавшись, вскочил на ноги. Он едва не закричал, что старики лгут, как над головами пронесся звонкий хохот кого-то из лабораторий. Все замолкли, упираясь взглядом в кучку одинаково улыбающихся женщин-клонов, и те заговорили:

– И правильно сделали! Теперь мы можем смело требовать от них отдать свои данные! Раз ничего не дали наши – черт с ними, попробуем новую программу, которая теперь-то достанется задаром! Как все хорошо складывается, а мы только думали, как заполучить их архивы!

Ари и Диана снова переглянулись, на этот раз совсем не понимая, что происходит. Они не связывались с семейством Вега, но у тех, как оказалось, были свои планы на Оза. Веридия, глава семейства, прошла вперед и заговорила. Ее предположения, что, несмотря на такую потерю, все складывается как нельзя удачно, были убедительны и логичны. Кто-то начал прислушиваться. Женщины-ученые Веги долго спорили со старейшинами о том, что делать с Озом. Старики настаивали на его изгнании, женщины же утверждали, что это ничего не даст. Люди потихоньку начали делать выбор между двумя сторонами и решать для себя, что разумней: выгнать пришельцев с позором и жить дальше, оплакивая потерянные данные, которые им самим не дали ровным счетом ничего. Или оставить Оза и Эмм здесь, в городе, чтобы они сдвинули дело Юсты, застывшее больше века назад, с мертвой точки. Старейшины теряли терпение и говорили совсем нелогичные вещи, и чем дальше продолжалось собрание, похожее на гвалт и ругань, тем больше людей переходило на сторону Вега. В зале прозвучало тревожное предположение, что старейшины что-то скрывают, и не-люди вынужденно сдались и согласились с решением большинства, объявив конец. А люди, побывавшие на этом собрании, потом долго обсуждали странное поведение стариков и гадали, почему те так настаивали на изгнании парня. Когда Диана и Ари проходили мимо дома сплетницы Кармен, они услышали, как женщина визгливо уверяет кого-то, что данные уничтожил вовсе не мальчишка-пришелец, а сами старейшины, испугавшиеся потерять власть над городом.

– Значит, теперь нам нужно лишь договориться с лабораториями и объяснить им, что я с удовольствием поделюсь данными, когда вернутся Пятая с Дариной, если они снимут щит с города! – радостно выдал Оз, когда ему все рассказали. Эмма-01, фыркнув, заметила, что он уже не интересуется мнением дроидов, но все же согласилась, что это будет наилучшим вариантом, отметив, что сотрудничать с одним заинтересованным семейством проще, чем с кучкой не заинтересованных выживших из ума стариков не-людей.

– Ари, к вам это не относится, – тут же предупредила она, чтобы старик не обиделся. – Но это так. К тому же я так и не смогла ничего сделать с системой защиты города. Взломать ее смог бы, наверное, только Юко.

И Оз, задумавшись, с удивлением признал, что все, оказывается, правильно. Действительно: расчеты дроидов верны и то, что сейчас делают они все, – самое рациональное и логичное решение.

* * *

На исходе третьего дня Дарина остановила фургон раньше, чем рассчитывала, – тело не выдержало нагрузки. Спина, ноги и руки нестерпимо болели, и женщина, вывалившаяся на улицу, долго не могла разогнуться и сделать хотя бы пару шагов. Ее поднимала взволнованная Эмма, которая искренне испугалась за женщину.

– Все в порядке, – Дарина потянулась и захрустела костями. – Но мне надо размяться. Я пройдусь, ладно?

– Я с тобой, – безапелляционно отрезала Пятая и протянула согнутую в локте руку, предлагая на нее опереться. Дарина, усмехнувшись, отказалась. Они гуляли около часа, пока в баллоне не начал кончаться воздух. А потом Дарина, уставшая физически, но отдохнувшая эмоционально, сидела в фургоне и, пережевывая гадкие консервы Оза, смотрела, как Эмма-05 подключается к системе машины на зарядку. Блестящий когда-то металл ее корпуса, потемневший и поблекший от износа и царапин, двигался подобно живой загорелой плоти, и женщина списала это на тусклое освещение фургона – достаточное, чтобы различать предметы и ориентироваться, но недостаточное, чтобы называть его ярким. Пятая двигалась плавно, но иногда скрипела, отчего напомнила Дарине саму себя в начале прогулки.

Она редко говорила с Эммой, но с каждым новым разговором у нее к дроиду было все больше и больше вопросов, а после последней беседы, в которой Пятая была болтливей обычного, и сейчас, когда она рассмотрела Эмму вблизи, женщина и вовсе укрепилась в мысли, что с дроидами Оза что-то не так. Дарина думала, что если отбросить внешность Пятой, то Эмма – совсем как человек. Это ненормально для роботов, пусть даже они и зовутся дроидами. Эммы – машины, так убеждала себя женщина с самой первой встречи в Юсте. Но каждый раз все ее убеждения разбивались вдребезги, когда эти самые машины вели себя совсем как люди. Эммы, что Вторая, что Пятая, нуждались в общении, как люди, задавали вопросы, которые роботам, как думала Дарина, должны быть безразличны, интересовались жизнью в городе и рассказывали о жизни на западе. Образ ругающейся Второй, трясущей перед лицом Оза градусником, и Пятой, смущенно признающейся, что ей нравится малышка Дарья, были образами людей, а не машин. Женщину это все настораживало, но одновременно и очаровывало. В поездке с Эммой-05 она не чувствовала себя одинокой, и это было удивительным. Она думала, что ей будет страшно одной в этом огромном мире, что она будет тосковать без Дарьи, которую приходилось с горем пополам как-то воспитывать, без Ари, частого гостя в их доме, без Дианы. Но рядом с Эммой ей было комфортно и никакие плохие мысли не посещали ее.

– Что-то не так с моим лицом? – резко спросила дроид, и Дарина подавилась, вновь почувствовав вкус недосоленного мяса из баночки. Эмма покачала головой. – Если у тебя есть ко мне вопросы – задавай. Никто об этом не узнает: у меня не работает система связи. Да и если бы работала, – тут расстояние такое, что разницы нет. Поэтому не бойся. Я никому ничего не скажу, обещаю. Я даже, возможно, забуду этот разговор, когда очищу систему ночью. Мне не хватит памяти хранить все данные с поездки без разгрузки.

Дарина кивнула, но так ничего и не сказала. А Эмма ждала вопросов. Обо всем: о ней, о других Эммах, об Озе, городе Смотрителя, самом Смотрителе. И о мире, в котором они оказались. Она просчитывала формулировки, готовила ответы. И Дарина ее не разочаровала:

– Почему ты так человечна? – спросила она, усаживаясь поудобней. – Ты же машина. Что с тобой не так?

– Такова программа, – Эмма выдала готовый ответ, который, как она и рассчитывала, Дарину не устроил. Женщина оживилась и стала чуть более открытой: ее желание во всем разобраться только усилилось

– Имитация личности? Оз сказал, что вы имеете свою личность, но Ари говорил, что это невозможно. Где правда? Что вы такое?

Если бы у Эммы на лице была обшивка, она улыбнулась бы. Но дроид только изобразила смешок и, методично отключив от себя все кабели, подошла к Дарине, не обращая внимания на горящий желтым индикатор заряда.

– Мы Эммы, – она сложила руки на груди и, дождавшись, пока женщина подвинется, присела на узкую койку: – Наша программа действительно всего лишь имитация личности. Но эта имитация не привязана к одному человеку и может меняться. Компонент самообучения. Мы наблюдаем за окружающими... людьми, – дроид решила обобщить всех именно этим словом, – за их поведением, образом мыслей и перенимаем что-то. Это происходит вне зависимости от нашего желания. В общем, мы машины, способные... собрать свою личность сами, наверное? – Эмма наклонила голову, но, увидев, что Дарина ничего не поняла, рассмеялась. – Ладно, будем считать, что я старалась. А теперь мне нужно зарядиться. А тебе поспать! Мне не нужно датчиков, как у Оза, чтобы видеть твое состояние. Доедай и спать.

– Да, мамочка, – Дарина закатила глаза и потянулась за второй порцией. – Раз уж ты сказала, что я не Оз, так перестань ко мне обращаться, как к нему, – я не ребенок. Лучше скажи, как долго нам еще ехать?

– Если не придется менять маршрут, то при нашей скорости около восьмидесяти трех часов. На монтаж вышки уйдет день, если все пойдет по плану и все детали будут на месте. Итого мы можем уложиться в семнадцать суток.

– Много. Я обещала, что вернусь через две недели. А что если тебя посадить за руль?

– Нет, – отрезала Эмма и подняла голову, – вождение не входит в мой функционал, а учиться нет времени.

Женщина примирительно подняла руки, убедившись, что Пятая все же робот, пусть даже такой странный, и принялась доедать свой ужин. Эмма-05, не дождавшись больше вопросов, подключила последний кабель, приняла исходное положение и вошла в режим сна, пожелав доброй ночи. Система запустила программу очистки, которая стирала все данные с низким приоритетом важности. Эмма-05 решила, что этому разговору пока стоит дать приоритет повыше. По крайней мере, сегодня.

"Семнадцать суток, значит... – Дарина отставила пустую банку и, устроившись на койке, бросила взгляд на завал баллонов с воздухом и канистр с топливом. – Ну, по крайней мере, у меня неплохая компания".

Интермедия. Взрослые (не)люди

[Оглавление]

Ивэй с Кудом сидели над остывшим чаем и молчали. Оба знали, что этот разговор ни к чему не приведет, но ждали чего-то друг от друга. Нина и Юко проскользнули мимо, стараясь ничем не выдать своего присутствия, а потом вовсе убежали из дома. Как только хлопнула дверь, Ивэй раздраженно откинулась на спинку кухонного диванчика.

– Ну хватит уже. Сколько можно дуться? Прекращай это ребячество и возвращайся к работе, Куд. Тебя ждут, между прочим.

– Когда примете мой проект хотя бы к рассмотрению – подумаю, – мгновенно отозвался Куд, и Ивэй разозлилась:

– Да сколько раз тебе говорить! Не примут! Денег у Юсты на новые проекты нет! Просто нет! – и ударила кулаком по столу. Куд поднял на женщину тусклый взгляд и, театрально вздохнув, усмехнулся и начал водить пальцем по столешнице, размазывая пятно воды.

– Мне не нужно финансирование. Дайте мне доступ к оборудованию, и пока этого хватит. Образцы я буду брать у себя. Допишу программу и подам на повторное рассмотрение на внедрение в производство.

– Да пойми ты... – Ивэй уже отчаялась пытаться объяснить ему все тонкости и особенности подобных затей. – Нельзя так. Просто нельзя, Куд, прими это как аксиому. Весь мир сейчас переживает дичайший кризис, экономика всех стран полетела к черту, мы урезаем любые расходы, а ты хочешь открыть новый проект, который еще даже не доработан идейно, замечательно! Наш город пока выживает на налогах других людей, но это может закончиться через год, а может, завтра. Мы не имеем возможности себе позволить новые проекты, Куд. Нет ни денег, ни людей для этого.

Куд закатил глаза так, будто его пытались убедить в какой-то чуши, но спорить не стал. Он не хотел принимать само существование "всех тонкостей подобных затей", не то что понимать их. Для него все просто: работай – и получишь деньги на еду и кров. Все работают – все получают деньги. Никаких проблем. Но Ивэй непреклонна. А Куд упрям. Им обоим надоело говорить об одном и том же, а чаепития в кругу семьи и аккуратно подведенные разговоры за два месяца превратились в прямые требования вернуться и частые прогулки Юко и Нины. На столе уже не появлялось угощение к чаю, а приход Ивэй не ассоциировался с отдыхом и гостями. Он ассоциировался с тяжелым молчанием, неуютом и диким желанием Юко и Нины вырваться из этой квартиры.

Женщина, сдавшись и смирившись с тем, что бесполезно пытаться достучаться до Куда, встала и вылила свой чай, к которому так и не притронулась, в раковину

– Давай так. Ты возвращаешься на работу и делаешь то, что необходимо в имеющемся проекте, а по средам мы будем оставаться с тобой и думать над твоей... – она осеклась, едва не проронив "чушью", – идеей. Когда появится возможность внедрить что-то новое, – мы попробуем. Идет?

– И сколько лет мне ждать? – Куд все втирал несчастную каплю воды в столешницу.

– Не могу сказать. Но когда-нибудь, наверное, дождешься.

– Тогда я не вернусь, – вдруг улыбнулся Куд, и Ивэй прикусила язык, уставившись на него, как на сумасшедшего.

– Да что с тобой не так?!

– К тому же по средам я не могу оставаться. Я хожу к Немо в среду, субботу и понедельник. Кстати, мне уже пора.

Ивэй застонала, задирая руки к потолку, но Куд уже не обращал на нее внимания. Он вышел из кухни, не выключив свет, хотя всегда выключал его за собой, и ушел переодеваться. Женщина молча изучала взглядом тощую спину с выступающими ребрами и позвоночником и пыталась прикинуть: на чью она больше похожа – женскую или мужскую. Хоть Куд и клялся, что регулярно принимает препараты, делающие его голос ниже и грубее, а плечи шире, она в последнее время начала подозревать, что он уменьшает дозы. Потому что денег на новые у него нет.

– Интересно, когда Юко и Нине надоест тебя обеспечивать? Смотрю, у вас с деньгами туговато – ты перестал класть сахар в чай.

Куд только скривился, будто ему надавили на больное место, и достал из шкафа джинсы. Ивэй узнала в них те самые, что она давным-давно покупала Нине, и вспомнила, что свои Куд порвал еще месяц назад, но только втянула воздух, напоровшись на хмурый взгляд, и никак это не прокомментировала. Куд не выгонял и не просил остаться, и женщина, сочтя, что вольна делать что угодно, вышла из квартиры вслед за ним. Когда парень, сгорбившись, поплелся в сторону дома брошенных детей, она направилась следом.

– Я уже все сказал, – не оборачиваясь, пробормотал Куд, на носочках перепрыгивая лужу. Он промахнулся, почувствовал, как в левом ботинке захлюпало, и поднял глаза к небу, со злостью глядя на солнце, вокруг которого не было ни одного облака. Это было странно: обычно снег таял в мае или даже июне, но в этом году весна решила нагрянуть в середине апреля и растопить все сугробы разом. Если, думал Куд, и дальше так пойдет, то он заболеет, и это хуже всего. Ему придется лечиться силой воли, а не таблетками.

– Я поняла. Но хочу увидеть, кого ты там подобрал и о ком заботишься. Могу же я увидеть своего гипотетического внука, сын мой Куд Феррет? – обойдя лужу, издевательски пропищала Ивэй, имитируя старческий голос. Ее вопросы погоды нисколько не волновали.

Куду не понравилось слово "подобрал". Он предпочитал говорить, что нашел Немо, и считал, что это неслучайно. Именно в ту ночь, когда он шатался один по городу, малыша, который явно не дожил бы до утра, подбросили на крыльцо производственного здания. Значит, кому-то или чему-то было нужно, чтобы они встретились. Возможно, самому Куду.

И он ходил сюда уже два месяца – с тех пор, как перестал работать. Белые коридоры дома брошенных детей уже не казались ему похожими на больничные лабиринты, и он почти перестал их бояться, но все равно каждый раз пересекал расстояние до палаты грудничков едва ли не бегом. Он ходил к одному маленькому не-человеку, которому было, по расчетам врачей, едва больше двух месяцев. Куду не разрешали брать его на руки, хотя тот уже вернул свои протезы, кормить или ухаживать – этим занимались люди, в основном молодые женщины, приехавшие в Юсту добровольцами. И поэтому он лишь сидел напротив кроватки и смотрел, как младенец спит. Иногда Немо бодрствовал и даже узнавал Куда: радостно голосил, махал руками и пускал смешные пузыри. Иногда Куд, убедившись, что никого рядом нет, несмело совал в маленькую пухлую ладошку палец и, когда малыш рефлекторно хватал его, чувствовал невыносимый наплыв умиления.

– Ах, это вы, – улыбнулась молодая женщина-человек на вид немногим старше Нины, оборачиваясь, когда он с Ивэй вошел. – А Немо как раз покушал и еще не спит. Только не шумите – потревожите других детишек.

Куд кивнул и поспешил к ребенку, а Ивэй после минутного сомнения тихонько прошла следом, когда женщина подтолкнула ее в спину.

– Он выглядит гораздо лучше. Смотри, какие щеки отъел, – Куд улыбался, склонившись над кроваткой. Он, сидя на жестком стуле, сцепил руки в замок и сгорбился, как обычно, но в этой позе не было привычной загруженности и усталости. Рядом с этим малышом он действительно отдыхал.

– Какой милый, – не сдержалась Ивэй, глядя, как Немо радостно "здоровается" с Кудом. Она, не заботясь о том, что их обязательно увидят, аккуратно взяла малыша на руки и проигнорировала испуганное шипение парня о том, что этого делать нельзя. – Тихо ты. Детям нужно подобного рода общение.

Куд замолчал и странным взглядом посмотрел на них, будто с другого угла. Будто видя что-то новое.

– Дай мне попробовать.

Ивэй усмехнулась и осторожно передала Немо. И Куд впервые за долгое время что-то почувствовал руками, несмотря на то, что они были ненастоящими. Он действительно ощущал вес малыша, его тепло и каждое движение. Когда Ивэй оторвала взгляд от ребенка, который беззубо улыбался, она увидела, что Куд плачет.

– Эй!..

– Он впервые улыбнулся мне... – едва слышно прошептал тот, будто боялся спугнуть эту улыбку. – Представляешь? В первый раз!..

И женщина опустила руки. В белой палате, полной кроваток, где пахло детскими смесями и подгузниками, где было слишком тепло для середины апреля, где всего четверо младенцев, стоял маленький слабый не-человек. Самый счастливый не-человек. И Ивэй, хоть и хотела разделить радость Куда, поддержать его, не могла, потому что понимала: это неправильно. Все, что сейчас происходит – совсем не правильно, а виной этому упрямство и принципиальность того, кто плачет, прижимая к себе младенца, которого ему никогда не позволят забрать. Ивэй хоть и не хотела, но проводила аналогии между Кудом и Хельгой. Ему не быть хорошим опекуном. Он никогда не сможет правильно показать свою любовь и заботу.

– Помоги мне, – попросил Куд, и женщина бережно уложила засыпающего малыша обратно. Она смотрела, как терпеливо и спокойно парень ждет, как тот уснет, чтобы уйти. И когда они вышли на крыльцо, несдержанно схватила Куда за локоть и процедила:.

– Не привязывайся так к нему. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Почему? – Куд недоуменно вытаращил глаза и тут же прищурился – из-за спины женщины выглянуло заходящее солнце и обожгло глаза. – Я наоборот думал о том, чтобы забрать его отсюда, когда он подрастет. Взять опекунство. Мне же позволят, да?

– Не позволят. Ты безработный и висишь на шее друзей, начнем с этого. И что вообще за мысли? Ты что, решил поиграть в героя? Оставь ребенка тем, кто сможет его нормально воспитать.

Куд обиженно фыркнул. Он хотел посмотреть женщине в глаза, чтобы понять, зачем она все это говорит, но не мог – солнце не позволяло. Он даже не видел саму Ивэй – только ее силуэт, неожиданно грозный и чужой. Сбоку подул пронизывающий ветер, и кожу на согретом лучами лице обожгло холодом. Куд подавился воздухом, а Ивэй даже не шелохнулась. Они так и стояли, пока солнце не скрылось за горизонтом и внезапно не похолодало. Ивэй молчала и сверлила непроницаемым взглядом не-человека, пытаясь понять, что на него нашло. Куд делал то же самое, пока, наконец, не озвучил вертевшуюся на языке мысль:

– Это ты по себе судишь? – и, развернувшись, почти побежал домой. Он был обижен и зол. До ушей донесся едкий смешок:

– Ладно, один-один.

* * *

Куд, несмотря на обиду, все же услышал Ивэй и задумался о поиске работы, когда одним вечером ясно увидел, как бедно они живут. Для него, безрукого во всех смыслах этого слова, найти что-то стоящее было проблематично, но он старался. Даже попросил помощи у друзей, с трудом убедив себя, что в этом нет ничего зазорного. Нина с Юко, обрадованные возможностью перестать экономить на всем, включая еду, с воодушевлением подключились к поискам. И результаты не заставили себя ждать.

– Я нашел идеальный для тебя вариант! – закричал однажды запыхавшийся Юко, едва ввалился домой. Он был весь мокрый из-за бега и мелкого дождя, но с таким горящим взглядом, что Куд не начал ворчать, а молча проследовал в его комнату. Нина, сгорая от любопытства, поспешила следом. Они оба пребывали в приподнятом настроении, но с каждым словом Юко Куд мрачнел все сильнее, а Нина волновалась так, что, когда друг заорал, вгрызлась в ногти и прижалась спиной к двери. Она впервые с момента переезда наблюдала, как эти двое дерутся, и просто боялась влезть и разнять, как раньше. Она видела, насколько слаба по сравнению с ними. Насколько они жестоки и яростны.

Когда Куд, запустив пальцы в волосы Юко, едва не проломил столешницу его головой, Нина завизжала, но не услышала собственного голоса. Карлик зарычал и, вывернувшись так, будто у него нет позвоночника, ударил Куда ногой по лицу, отчего тот согнулся. В следующий момент стальная ладонь зажала нос, и сквозь металл на ковер закапала кровь. Они смотрели друг на друга исподлобья и хрипло дышали на грани рычания. Будто не люди вовсе. Даже не не-люди – настоящие звери. Нина впервые увидела, что на самом деле происходит между Кудом и Юко. Не дружба, не вражда, не привычка – что-то совершенно другое, ей не доступное. То, что она узнать очень и очень боится. И Нина просто сбежала, зажала уши руками и зажмурилась, возведя между собой и друзьями невидимую преграду. Она чувствовала кожей, как за стеной происходит настоящий ад, как эти двое швыряют друг друга на пол и в стены, разбивают руки, ноги, лица и мебель со стеклами окна. И каждый удар – будто по ее телу. Почти до боли. Пока, наконец, все не прекратилось. Тишина была похожа на вакуум, поэтому голос Куда, зовущий ее, показался неправильным и ненастоящим. Слишком спокойный, пусть и гнусавый голос.

– Нина, куда ты дела аптечку? У нас остались бинты? Наш Толстун сломал палец.

Нина, не веря услышанному, вышла из комнаты на негнущихся ногах, не чувствуя веса собственного тела. Наощупь по темной квартире, чувствуя на кончиках пальцев сквозняк из комнаты Юко, она добралась до кухни и, не открывая глаз, достала аптечку. Потом, как в трансе, вернулась в комнату карлика и наблюдала, как мастерски Куд фиксирует палец Юко, а тот другой рукой стирает с них обоих кровь и затыкает ноздри ватой. Будто ничего не произошло, будто они оба, вспыхнув и перегорев, погасли, выплеснули ярость и злобу. Они перевязали друг друга, а потом позвали Нину, все еще ошеломленно прячущуюся в углу, пить чай. Когда Куд едва не уронил чайник, Юко внимательно осмотрел его протезы и констатировал: левый сломан.

– А денег на ремонт у нас нет. И ты уже в этом году использовал страховку.

– Ты вынуждаешь меня все-таки согласиться? – Куд бесцветно усмехнулся и протянул карлику кружку горячего чая. – Ладно, черт с тобой, я согласен. Только учителем или наставником я тебя звать не буду, Толстун.

– Тогда не называй меня Толстуном на работе, Тупышка, – и они, посмеиваясь, под вздох облегчения Нины протянули друг другу здоровые и целые руки.

Вскоре двухмесячный кризис остался в прошлом. Нина предпочитала не вспоминать о дне, когда Куд согласился стать учеником Юко и перешел на его направление. Парни предпочитали не вспоминать, как сильно тогда плакала Нина, заработав приличный шок. В их дом вернулся уют, достаток, сладости на ужин, спокойствие и увлечение работой – Куд, хоть и не очень обрадовался тому, что стал лишь подмастерьем подмастерья, казалось, полюбил новое дело. Интеграция компьютерных технологий и биологии. Создание не просто искусственного интеллекта, а проекции человеческой личности на программе казалось ему жутко сложным и интересным. Они с Юко считали, что если такое окажется возможным, это будет настоящим прорывом и чудом. Шансом увековечить увядающие умы человечества. Превратить смертных ученых в машинных богов. Потому что люди Юсты неотвратимо старели, а не-люди не успевали перенять их знания. Время бежало слишком быстро.

Куд делал успехи. Как и предполагал Юко, он прекрасно усваивал новый материал, а из-за постоянных тренировок дома и желания показать всем, что он может больше, лучше и быстрее, Куд стал настоящей находкой для их отдела. Генетик, который быстро нашел параллели между своим и их направлениями и наловчился эти параллели использовать. Даже Ивэй, которая была против перехода Куда, после хороших отзывов коллег о бывшем ученике оттаяла и вновь начала наведываться в гости. Она поняла: удержать Куда там, где он не может творить, невозможно, поэтому в отделе Юко, где не было постоянной программы, ограниченного числа проектов и рамок, он нашел свое место.

* * *

В одно лето Юста в честь празднования столетия корпорации устроила настоящий подарок всем людям и не-людям. Им разрешили покинуть город на неделю, чтобы навестить родных и близких, и даже выделили средства на перелеты и переезды. В то лето Нине исполнялось двадцать восемь лет.

– Я наконец-то увижусь с няней! – тихо визжала она, не сдерживая счастья, барабаня ладонями по коленям. Юко усмехнулся, глядя, как взрослая девушка не-человек, до боли похожая на молодую Ивэй, не может усидеть на месте.

– Под тобой сейчас стул загорится, как ты на нем вертишься, – беззлобно заметил карлик, который тоже ехал повидаться с отцом. Он решил все-таки попробовать помириться с ним. – Нина, прекрати вести себя, как ребенок. За нами от этого быстрее не приедут.

– Но это же няня! Сколько лет прошло! Я так волнуюсь, Толстун!

– Эй!

– Ага... – задумчиво выдохнул Куд, глядя на затылок ребенка, что устроился на его коленях. Он тоже сильно волновался перед встречей с матерью, которую не видел столько лет. Он вез с собой маленького Немо, чтобы познакомить его с ней.