Текст книги "(Не)люди (СИ)"

Автор книги: Елена Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

– Я тебя люблю, – внезапно прошептала Хельга, и Куд, вынырнув из-под одеяла, непонимающе на нее уставился, пытаясь не морщить лицо. – Чего? Это странно?

– Очень, – честно отозвался мальчик. – Больше так не делай. А то позову доктора, – серьезно добавил он. – Мне сказали сразу звать доктора, если ты будешь себя странно вести.

Хельга расхохоталась, запрокинув голову, а Куд почувствовал, что если пошевелится – рухнет на пол. Выбравшись из-под одеяла, он потопал на вторую кровать. Он шипел от того, что пол холодный, а ноги покрылись гусиной кожей, что снова начали чесаться плечи, хоть и меньше, чем дома. Потом долго крутился, скрипя матрацем, в попытках укрыться и унять зуд. Он изо всех сил пытался справиться с внезапно одолевшим его смущением и счастьем: мама сказала, что любит его. Таким, какой он есть: полуфабрикатом, как часто сама Хельга говорила.

– Не хочешь спать со мной? – с усмешкой спросила женщина со своей постели, с нежностью глядя на долговязого, неприлично худого, но настолько родного и самостоятельного сына. – Или доктор запретил?

– Зачем мне спать с тобой, если у меня есть теперь своя кровать? – ворчливо пробормотал Куд. – Да и места мало. Тут не наше с тобой кроватище, как дома.

– И с каких это пор ты стал серьезным и рассудительным? – вздохнула Хельга. – Даже шутить разучился...

Куд не стал отвечать, лишь про себя подумав, что никогда шутить и не умел. Хельга всегда могла дать ему в глаз за подобное. Но она об этом, видимо, забыла. Он только отвернулся, игнорируя хихиканье матери и пожелание спокойной ночи.

Куд, грызя акулий зуб на груди, еще не знал, но уже чувствовал, что Феррет-старший отвернулся от него насовсем. Что он, Куд, сделал нечто неправильное, нечто, что доставит проблем Джонатану и Ивэй. Это сделает хуже всем...

– Не бросай меня, – донеслось до ушей Куда, и он замер, прислушиваясь и думая, что ему показалось. Но Хельга уже спала, судя по размеренному дыханию. И мальчик, выпустив из зубов акулий зуб, одними губами прошептал:

– Не брошу.

* * *

Юко и Юго сразу не понравилось то, что Нина, которая, по словам Эммета и Ивэй, будет их новой соседкой и другом, не успев толком поздороваться, умчалась звонить какому-то Куду. Но не дозвонилась – трубку никто не брал. И на следующий день. И через день тоже. Нина начала всерьез опасаться за Куда и жутко волноваться. Она засыпала вопросами Ивэй. Но та ничем не могла помочь, только советовала ждать. И Нина ждала, потому что больше ничего не могла делать. Близнецы не спешили расспрашивать ее.

На третий день Ивэй принесла телефон и торжественно вручила его девочке. Нина, услышав взволнованный голос Куда, просияла и вмиг забыла о том, что минуту назад показывала Юко и Юго, как читает наощупь. Близнецы, насупившись, молча наблюдали за девочкой, которая унеслась от них и что-то тараторила, катаясь по дивану.

– Не знал, что она может так улыбаться, – заметил Юко. Юго, поджав губы, кивнул. А Нина была счастлива, вновь болтая с Кудом и рассказывая обо всем, что с ней произошло.

– Еще здесь Юко и Юго. Забавные такие – низкие! Но милые. Мне кажется, вы подружитесь, когда ты приедешь. Кстати, ты когда приедешь?.. – Нина подскочила в нетерпении, собираясь сказать что-то еще, и замерла, будто подавилась. Близнецы даже привстали, чтобы в случае чего постучать ей по спине. Но девочка не закашлялась, лишь медленно поднялась, перехватила трубку телефона, прижимая ее сильнее к уху. – Что?..

– Я не приеду в Юсту, – спокойно, будто издеваясь над ней, ответил Куд. Нина молчала, а потом, не дождавшись от Куда никаких уточнений, осознав, что ему больше нечего сказать, просто положила трубку и осталась сидеть, вслушиваясь в тишину и глядя в никуда. Близнецы одинаково хмыкнули и, тихонько забрав телефон из побелевших ладоней новенькой, переглянулись, не понимая, что дальше делать. Нина не плакала, и это ввело их в ступор. Она просто опустила голову и, глубоко-глубоко вздохнув, горько усмехнулась:

– Вот как.

Нине было очень обидно и больно. Куд ее предал – тот, кто пять лет вместе с ней строил планы, мечтал встретиться и поехать на море, тот, кто так тепло поздравлял ее с днем рождения и даже пытался спеть песню, просто взял и бросил ее. "Не приеду" – только и всего.

– Реветь будешь? – нахмурившись, спросил Юко, садясь рядом на корточки. – Скучаешь по нему?

Нина, проглотив слезы, отрицательно замотала головой. А на второй вопрос просто не ответила, про себя подумав, что будет глупо озвучивать, как метко попал близнец. Она скучает. Очень скучает.

– И правильно, – довольно выдал Юго, подумавший, что Нина ответила на оба вопроса сразу, оказываясь с другой стороны от Юко. – Не надо нам больше никого. Хочешь, мы будем твоими друзьями? Мы никуда не денемся.

– Угу, – кивнула Нина, стараясь все-таки не разреветься. – Давайте. Может, хоть так все будет не зря. Мне няню жалко...

– Ничего никогда не бывает зря! – в унисон выдали близнецы, а потом Юко, подняв палец, деловито добавил: – Так папа всегда говорит. Ну... Как говорит... Вот так, – он вытянул руку и начал водить пальцем по плечу девочки, выписывая очертания своего имени. – Ты меня понимаешь?

– Да, Юко, – беспомощно улыбнулась Нина, вспоминая, как когда-то Куд водил по ее плечам культей. Близнецы удивленно ахнули и просияли.

– Ничего себе! Ты можешь нас различить? – они закопошились и несколько раз поменялись местами. – Только папа может. А ты? – и замерли, переглядываясь и косясь на телефон у ног девочки. Юго тихонько взял его и, заведя руки за спину, бросил подальше. Нина чуть дернулась, вмиг поняв, что близнецы сделали. Ей показалось, что они просто пытаются ее приободрить и отвлечь, и решила подыграть. Затолкав обиду на Куда подальше, она сосредоточилась на Юко и Юго и, подумав, ткнула пальцем в одного из них:

– Ты тут, Юко. А ты – Юго.

Ивэй, наблюдавшая за детьми из смотровой комнаты, нахмурилась: ей не понравилась реакция Нины – девочка что-то скрыла. И близнецов тоже – слишком цепко они схватились за эту ситуацию. Слишком неосторожно сгримасничал Юго, выбрасывая телефон. Он с "брастрой" просто воспользовался тем, что Куд так поступил с Ниной. Ивэй надеялась, что они не станут выводить ее на ненависть к Куду.

"Дети жестоки, – подумала она. – Жестоки и очень ревнивы. А уж от этих двоих можно ждать все что угодно..."

Эта мысль не давала ей покоя, и Ивэй, спускаясь в маленькую столовую для наблюдателей, встретилась с Эмметом, смена которого должна была начаться сразу после ужина. Мужчина привлек ее внимание поднятой рукой, а когда Ивэй поравнялась с ним, участливо поинтересовался, что произошло.

"На тебе лица нет. Что-то с Джо?"

– Нет, все в порядке, спасибо. Он как раз сегодня должен вернуться... Надеюсь...

"Вернется", – ободряюще улыбнулся Эммет и добавил: – "Ты, главное, в себе не замыкайся, а то ему и так непросто".

Ивэй, удивившись, только кивнула. А когда встретила в столовой изнеможенного после долгой дороги мужа, вернувшегося от Хельги с Кудом с пустыми руками, решила последовать совету напарника и впервые рассказать о своих рабочих буднях, хотя раньше всегда отмахивалась или переводила тему. Реакция Джонатана, который хотел узнать, чем она занимается в Юсте, ввела Ивэй в ступор: мужчина с раздражением попросил:

– Прости, но давай не будем об этом? Не сейчас. Куд такую сцену устроил, что я...

– Все в порядке, дорогой, – перебила его Ивэй, на мгновение увидев в муже себя в те времена, когда хотелось все бросить и забыть, когда и она разочаровалась в не-людях. – Я понимаю тебя... – она обняла Джонатана, пряча лицо и коря себя за глупость – не увидеть состояние Джонатана мог только слепой. А она не увидела. – Прости, я не вовремя.

Джонатан не ответил. Он вдруг подумал, что, наверное, в какой-то момент Ивэй стала гораздо сильнее, чем он – сама вдруг решила рассказать про свою работу, хотя раньше и думать о ней не желала вне рабочего времени. Еще в голову закралась мысль, что и ему следует стать сильнее. Избавиться от всех своих слабостей, одна из которых сидела к ним спиной за дальним столом и угрюмо мешала суп в полном одиночестве.

Эммет был удивлен, когда Джонатан, всегда, как казалось мужчине, презиравший его, вдруг пересел за один с ним стол, хотя раньше всегда демонстративно игнорировал само существование Эммета. Судя по выражению лица Ивэй, по собственной инициативе. И далеко не для того, чтобы выбить ему зубы.

– Приятного аппетита. Надеюсь, не против? Как продвигаются исследования? Чем вы сейчас занимаетесь? – он обращался к Эммету, который сначала нахмурился, а потом, сощурив глаза, вопросительно глянул на Ивэй. Та ничего не смогла ответить.

– Мы просто наблюдаем и исследуем их поведение и психику. Довольно интересно. Почти обычная спокойная жизнь с обычным воспитанием обычных детей. Только ежедневный отчет и куча тестов. Мне нравится, – перевела Ивэй мужу с языка немых, и Джонатан, все это время глядевший в свою тарелку, сдержанно кивнул. Ели они в тяжелом молчании, думая каждый о своем, а когда кончился уже давно остывший кофе, а столовая опустела, Джонатан, прежде чем уйти, на секунду заколебавшись, протянул руку Эммету для рукопожатия.

– Удачи, – как можно более искренне пожелал мужчина, впервые за два года работы в Юсте пожимая руку Эммета. Тот ошарашенно кивнул и что-то показал руками.

– Да пошел ты! – вскинулась Ивэй и потянула за собой мужа, стараясь как можно быстрее скрыться от глаз слишком наблюдательного и ужасно ехидного напарника, который заулыбался так, что сразу стало понятно, в кого близнецы такие засранцы.

* * *

Куд долго слушал гудки, глядя в окно, и на душе у него было паршиво. Он не хотел так резко, но слова о том, что он не приедет в Юсту, вырвались быстрее, чем он смог себя остановить. Мальчик думал, что почувствовал бы сам, услышав такое. А поняв, расстроился и уткнулся лицом в колени. Доктор, наконец, отключил действующий на нервы телефон.

– Она меня возненавидит, – пробормотал Куд. – Но как ей объяснить?..

– С чего ты взял? – с интересом спросил мужчина, который слышал весь разговор, проходивший по громкой связи. – Мне кажется, все вовсе не так. Она сейчас обдумает все, остынет, смирится. А потом позвонит как ни в чем не бывало. Может быть, завтра. Максимум через неделю.

Доктор сделал пару пометок в блокноте, не отрывая глаза от Куда – тот поднял голову и поджал губы, будто что-то хотел сказать, но почему-то сдерживался.

– Напоминаю еще раз: ты должен говорить все, что думаешь. Таков был уговор, помнишь? – он усмехнулся, и мальчик взорвался, увидев кривую издевательскую усмешку:

– А вот не позвонит! Вы ее не знаете. А я знаю! – заорал Куд, вскакивая с кресла. Но короткий взмах руки доктора остановил его, и мальчик, глубоко вдохнув и выдохнув, сделал шаг назад, бессильно упав обратно. – Глупости это все. Вы меня утешаете.

– Разве? Я лишь пытаюсь прогнозировать поведение Нины. Ты так много о ней рассказал, что кое-какой психологический портрет я составил. И что-то мне подсказывает, что я окажусь прав.

– Интуиция? – тускло спросил Куд, не открывая глаз. – Она врет часто...

– Профессиональное чутье. Давай поспорим? – доктор, уже понявший, что Куд легко поддается на такие провокации, сощурил глаза. Мальчик скривился, но согласился.

– Если я окажусь прав, то вы вернете нас с мамой домой.

Доктор, ожидавший чего-то подобного, снял очки и помассировал переносицу, не зная, как объяснить мальчику, что это невозможно. Но Куд, увидев реакцию, понял все сам. Его нос начал краснеть, а глаза заблестели далеко не от восторга.

– Давай так, Куд: если ты окажешься прав, я позволю вам с матерью на один день съездить домой. А если Нина все-таки позвонит, то ты будешь ходить ко мне дважды в неделю, а не один раз, идет? – мужчина хитро улыбнулся, делая вид, что им овладел азарт. И это помогло: Куд опять повелся.

– Идет, – с важным видом выдал мальчик.

– Тогда пойдем, я отведу тебя обратно. Срок: неделя.

Когда Куд вернулся в палату, он выглядел не таким мрачным, как во время ухода, и Хельгу это насторожило.

– Ну? – она сложила руки на груди. – Что там было?

Куд, следуя всем рекомендациям врача, рассказал матери и о разговоре с Ниной, и о сделке с доктором. Хельга с каждым словом бесилась все сильнее.

– Ты что, дурак? Он же тебя развел как раз-два! Ежу понятно, что она позвонит!

Она подошла к Куду, который, опустив голову, что-то бормотал про выходной, и дала ему подзатыльник. Но после, отдернув руки, несмело обняла: она помнила правило – обнимать, когда хочется ударить. Железное правило, которому она обязана была следовать, чтобы их с Кудом не разлучили. Хельга знала, что в палате спрятана камера. И была уверена, что за ней следят круглосуточно.

Звонок раздался на следующий день. Ошалевший Куд, уже приготовивший тысячу извинений, вихрем влетел в кабинет доктора и начал было тараторить в трубку, но вместо Нины услышал Ивэй. Та была очень на него зла. Опасения Куда подтвердились: Джонатан разочарован. Ивэй, как показалось мальчику, тоже. Она говорила, что ему следует сначала думать, а потом говорить, обращать внимание на то, что происходит вокруг, слушать людей, в конце концов. Но Куд почти ничего не слышал – у него невыносимо звенело в ушах, а голова вдруг начала болеть. Ему было плохо. Он был готов поклясться, что никогда не покинет лечебницы, лишь бы голос Ивэй замолк, а вместо него появился голос Нины.

Хельга, которая пошла вместе с Кудом, видела, как ее сын что-то выслушивает, с каждой минутой все больше напоминая ей побитую собаку. А потом Куд молча отдал телефон, когда из трубки стали доноситься гудки, и, немного шатаясь, не обращая ни на кого внимания, вернулся в палату и зарылся в одеяла. Тогда Хельга сделала вид, что не слышит тихих всхлипов мальчика. Она осознала, как ее сыну дорога Нина. И сколько Куд отдал, лишь бы не оставлять ее одну. Женщине стало стыдно и гадко на душе. Ей захотелось курить. Ей просто жизненно необходимо была нужна сигарета.

Всю следующую неделю ни она, ни Куд, ни врачи не поднимали тему телефонов, семьи, обещаний. Куд был сам не свой и все время проводил в кабинете доктора, где ему позволили сидеть в кресле и не мешать. Пару раз он просил, чтобы телефон принесли в палату, но ему отказывали. Мальчик ждал и молился, чтобы Нина позвонила – теперь ему это было нужно, как воздух.

"Ведь если и она думает так же..." – Куду не хотелось об этом думать. Потому что если и Нина разочаровалась в нем, если и она от него откажется, он останется с одной лишь Хельгой. И сойдет с ума в этой психушке. Ведь никто-никто не будет ждать его снаружи. Ему просто незачем туда стремиться.

В тот день, когда заканчивалась отведенная доктором неделя, Куд с самого утра сидел в кабинете доктора, хотя до этого приходил лишь после обеда, и сверлил взглядом телефон с проводом-спиралью. Рядом сидела и читала книгу Хельга, делая вид, что ее не заботит слишком тяжелая атмосфера и недовольство доктора.

– Куд, время уже позднее... Боюсь, ты был... – мужчина не успел закончить – телефонная трель едва не стала причиной его инфаркта. Хельга выронила книгу и начала ругаться и злиться, а Куд, подскочив, умудрился сам снять трубку, даже не потрудившись узнать, кто звонит. Но он не ошибся. На том конце провода робко прозвучал голос Нины: "Здравствуйте, а можно Куда?.."

Тогда Куд впервые за пять лет плакал перед девочкой и, совсем ее не слушая, безостановочно просил прощения. Нина сначала отнекивалась и пыталась привести Куда в чувство, но, потом просто начала соглашаться с каждым его словом. Куду нужен был только голос Нины. Лишь ее прощение.

– Мы же друзья? Мы ведь всегда будем друзьями? – спросил он, когда немного успокоился спустя полчаса, и опасливо взглянул на доктора – но тот не спешил ничего делать, лишь наблюдая со снисходительной улыбкой.

– Конечно. А ты думал! Ну, обиделась. Это ведь ничего не значит. Совсем ничего.

– Спасибо, – проскулил Куд, падая набок и зажимая телефон между щекой и полом. – Даже если я останусь здесь?..

– Конечно, – Нина погрустнела. – Я же знаю, как ты любишь маму... – о том, что она не понимает такой любви, Нина решила умолчать.

– Спасибо... Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста.

Они разговаривали долго, больше часа – Нина четырежды просила Ивэй подождать и дать ей договорить. Хельга, глядя на Куда, которого колотило от пережитых эмоций, на доктора, который улыбался то ли тому, что оказался прав, то ли тому, что видел, курила сигареты, которые взяла у врача, в форточку. По ее легким растекалось спокойствие.

А когда Куд вернулся в палату, женщина забралась на подоконник и открыла окно, впустив в помещение мороз. Мальчик долго глядел на тлеющую в руках матери сигарету. И Хельга, заметив это, вздохнула и протянула ее сыну.

– Когда-нибудь ты назовешь меня самой отвратительной матерью из всех, – предупредила она. – Но тогда я отвечу, что ты во всем виноват сам, – женщина аккуратно поднесла сигарету к губам ребенка, и Куд, бездумно кивнув, закрыл глаза и вдохнул дым. Он надрывно кашлял, но хватался за сигарету и вдыхал еще и еще, чтобы растянуть это чувство и запомнить его во всех красках. Пока по легким Куда разливался яд, по его венам растекалось умиротворение.

Запись восьмая. Ноябрь – начало февраля. Юста и ключ

[Оглавление]

Оз балансировал на грани обморока. Он просто не хотел верить в то, что видит, но открывшаяся картина была, будто в издевку, настолько яркой и однозначной, что зацепиться парню было просто не за что. Юста, чертова Юста, до которой он добирался полтора года, рискуя всем, что есть на планете: собой и мечтами оставшихся разумных существ, Юста, на которую возложил столько надежд, этот исток... Пуста. И разрушена. Стерта с лица планеты. Оз видел лишь остатки сожженных руин некогда и так крохотного городка и сровненный с землей центральный квартал, принадлежавший самой компании. И не верил в то, что это реальность. Не верил разумным доводам собственного мозга: здесь даже чудом ни черта не осталось.

– Какой ужас... – пробормотала Эмма-02, подъезжая ближе и фиксируя данные. – Здесь что, был ядерный удар? Хотя нет, показания радиации в норме... – она вернула Третьей небольшой прибор и обернулась, обводя взглядом городок, затаившийся в низине между невысоких гор. – Что же тут случилось?

Оз закрыл глаза и, помотав головой, опять уставился на заснеженные кварталы с твердым намерением найти хоть что-то, оправдывающее весь этот путь. Даже поднес к стеклу шлема уже наизусть выученную фотографию, сравнивая то, что было полтора века назад, и то, что есть сейчас. Вместо упорядоченных в четкие и красивые кварталы аккуратных трехэтажных домов с просторными дворами и посадками вокруг – лишь разбросанные коробки с черными дырами-окнами, закоптившимися стенами и выбитыми дверями. Вместо скверов и парков – дикие заросли кривых деревьев, корчащихся на неплодородной земле в попытках выжить. Все это: и дома, и посадки, и дороги, взрытые корнями и усыпанные обломками, – похоже на монстров, которые выползли из-под земли, но сгорели под солнцем, крича в агонии. Они давно лишились всех клыков и теперь только открывали безобразные, но уже бесполезные рты. Четыре трубы огромной котельной, видимо, обеспечивавшей теплом весь городок, рядом с кратером угадывались только по четырем грудам камней и местоположению на фото, а само здание давно лишилось части крыши и одной из стен так, что парень видел, как снег укрыл давно вышедшее из строя оборудование. Будто стыдливо. Словно говоря: "Не смотри сюда". И Оз перестал смотреть, смял фотографию и затолкал ее в карман. Производственные помещения – замаскированные когда-то под жилые кварталы коробки – почти полностью сохранились, но Озу подумалось, что это только видимость, декорации. В этом месте не было ничего ценного. Совсем ничего.

– Почему он не сказал? – спросил Оз надтреснутым голосом, не слыша собственных слов. Слишком сильно шумело в ушах. – Смотритель ведь наверняка знал! Он же по всему миру дронов посылал!

– Они действуют в определенном радиусе от Города. Пока есть радиосигнал – дроны работают, – отозвалась Третья, – они просто сюда не добрались. Смотритель не мог наверняка сказать, что ты здесь найдешь. Поэтому не хотел и отпускать.

– А спутники? Ведь система навигации Первой работает! Смотритель же мог увидеть эту воронку! – простонал Оз, уже находясь в полубессознательном состоянии – он тихонько сел в снег и вытянул ноги. Сгорбился, опустил плечи. Эмма-03 сначала подумала, стоит ли отвечать, услышит ли Оз сейчас ее голос, но, увидев кивок Пятой, ответила.

– Во-первых, навигация сейчас не работает. Да если бы и работала – на гражданских системах Юста не отображалась: ее засекретили, когда Смотритель был еще молодым. Он не мог знать, что здесь такое, Оз. Юста базировалась в закрытом городе. Видишь пропускной пункт?

Эмма-03 указала на ворота, выглядящие так, словно люди, в панике бежавшие из города, просто снесли их. Оз даже не взглянул. Он сжал кулаки и, грязно выругавшись, поднял голову и заорал в никуда, чтобы выместить все свое разочарование, выпустить все разрушенные мечты и надежды. Он ведь так старался, так долго ломал себя, уговаривал, убеждал, что все это нужно. И ему тоже. Но сейчас парень не находил в себе ни капли силы. Он снова превратился в четырнадцатилетнего ребенка, который мечтал, чтобы кто-нибудь просто взял и сказал: "Теперь дело за нами. Отдохни, Оз". Но никто так не говорил, все лишь возлагали на него надежды, которые он выполнить никогда и не смог бы. А холодный декабрьский воздух, застывший в безветрии, проглотил крик, будто стараясь сохранить мертвую тишину этого места, словно до сих пор неся бремя молчания в память погибших и погибшего. Будто время застыло. И Оза здесь вовсе нет.

И все, что он нес на своих плечах – иллюзия.

– Да пошло все это! – хрипло выдал парень и, прежде чем бросившиеся к нему Эммы скрутили руки, рывком снял шлем, одним движением открыв все застежки, полной грудью вдохнул воздух. А потом все-таки отключился, когда на шее сработал датчик, пускающий по телу короткий заряд тока. Недостаточный, чтобы убить. Но вполне эффективный, чтобы отправить поспать. Эммам было разрешено использовать этот метод только в крайних случаях. Вторая решила, что этот случай как раз крайний.

– Возвращаемся. Быстро, – скомандовала Эмма-05, и три дроида, аккуратно подхватив бессознательное тело уже почти взрослого парня в несуразно коротком комбинезоне, поспешили к трейлеру, попутно пытаясь найти способ связаться со Смотрителем. Ведь еще в сентябре, когда они звонили ему в последний раз, связь была ужасной – сказалась дальность сигнала. А в ночь на первое октября они и вовсе не смогли наладить связь. Слишком далеко. Смотрителю оставалось только молча наблюдать за передвижениями трейлера через спутники.

Но старик предусмотрел и это. Выстроив больше тысячи сценариев развития событий после того, как ошибся с энегрозатратами трейлера, из-за чего Оз потерял почти полгода, он прописал и подобную ситуацию на случай пропажи связи. И Эмма-03 вместе с Эммой-05, выждав сутки, взяли у Оза кровь для анализа Фальбэйна^[9]. Если бы дроиды умели молиться, они помолились бы. Если бы дроиды верили в богов, они воззвали бы к ним. Но богов молил только Оз. Неумело, но искренне, он обращался к выдуманным, несуществующим силам. И через положенное время анализ показал положительный результат – Оз не был заражен. Но разгуливать без шлема и не думал – за полтора суток, пока парень провел в ожидании приговора, его виски тронула ранняя седина.

– Идиот! – не сдержавшись, закричала Третья, влетая в комнату сразу после того, как результат стал известен. Оз, все еще находясь в прострации после объявления Первой, не успел увернуться – Эмма-03 с размаху засадила ему пощечину, пока он хлопал глазами, не понимая, почему она ведет себя как Вторая. А потом, выпрямившись, Эмма опустила руки и приняла исходное положение – отключился модуль. Она смотрела на парня, распластавшегося на полу в неестественной позе, и ждала его реакции. Долго ждала.

– Спасибо... Правда, спасибо.

Когда Оз упал, его взгляд зацепился за второй дневник неизвестного ребенка не-человека, который он нашел в доме Нины – в последнем доме и городе, который он посещал до Юсты. Потом трейлер, встретившись с Немо, больше половины пути от Города пересек за два с лишним месяцев, ни разу не остановившись ни в одном из городов. Только на зарядку. Даже ночных стоянок не было.

Записи, сделанные во втором дневнике, были на чужом Озу языке, но парень узнал: когда-то Смотритель пытался научить его такому. На этом же языке Оз впервые прочел свое имя. Он смог перевести совсем немного, однако сумел понять, что в тетради описано время, проведенное тем ребенком в каком-то поселке после психиатрической лечебницы, и не несли никакой ценности, если бы не одно "но". Мимолетное упоминание матери и "Эммы" заставили парня подозревать Смотрителя во лжи. Вот только в чем он солгал ему? В том, что это не его дневник, или же в том, что то был не его дом? Но тогда, подумал Оз, это и не дом Нины... Понимая, что где-то его водят за нос, Оз использовал команду на Пятой, чтобы узнать, солгал ему Смотритель в том звонке или нет. Пятая послушно призналась, что солгал. И даже рассказала Озу про куклу, которую спрятала от него и отдала Немо при встрече.

И вот сейчас Оза, снова взявшего в руки старую тетрадь, посетила нелогичная, непонятно откуда взявшаяся мысль о том, что все это недоразумение. Как будто кто-то специально пожелал, чтобы тот, кто увидит город, уверился в том, что это место пусто и бесполезно. Как будто кто-то, подобный Смотрителю, пытается обмануть Оза и заставить поверить в то, что Юста исчезла... К тому же записи в дневнике и надписи на воротах Юсты были на одном языке.

– Это знак, – пробормотал парень и, нахмурившись, схватил Третью за руку, заставляя включить модуль. – Позови всех. Мне кажется, я до чего-то додумался.

– Додумался он... – проворчала Эмма, но послала сигнал другим дроидам. И через несколько минут Оз уже глядел на тройку одинаковых Эмм, выжидающе замерших у порога его комнаты. Взволнованная Третья, заинтересованная Вторая и серьезная, готовая внимательно выслушать парня Пятая.

– Мы должны сделать вылазку. Вторая, что ты там говорила про радиацию?

– Фон в норме, – мгновенно отозвалась Эмма-02, не понимая, к чему клонит Оз. А парень быстро набросал карандашом схему увиденного города. Третья начала о чем-то догадываться. Пятая понимающе усмехнулась.

– Смотрите. Выглядит так, как будто это, – Оз ткнул кончиком карандаша на пустошь, оставшуюся от Юсты, – воронка от взрыва, верно? Ядерного тут быть не может – фон в норме. Мне не нравится то, что тут все так... – Оз постучал карандашом, – Однозначно. Не знаю, как объяснить. Другие города выглядели по-другому.

Эммы его не поняли и дружно подумали: Оз говорит о том, что не могут засечь они. О какой-то атмосфере или чем-то подобном. А парень еще долго пытался убедить дроидов, что где-то в чем-то есть подвох, ища все способы обосновать свои предчувствия. Выходило плохо, но Оз с каждой минутой отчего-то все больше и больше был уверен, что прав. Только понять, почему, не мог.

– Ладно, допустим, – примирительно подняла руки Эмма-03, – ты говоришь правду. Но уточни сразу: ты действительно в этом уверен, или это всего лишь предчувствие?

Оз задумался, прикидывая, что ответить. Ведь если он скажет, что уверен, придется это объяснять. А если признается, что всего лишь предчувствие, Эммы не поверят. Но Пятая вдруг встала на его сторону и развела руками:

– Да даже если просто чутье. Все равно надо что-то делать. Мы тут, между прочим, опять до весны застряли. Без связи с Городом и со спутниками. Так что почему бы не пойти и не проверить. У нас зима впереди.

Эммы не нашли, что возразить, и Оз благодарно улыбнулся Пятой. Потом начались торопливые сборы и выбор тех мест, которые точно стоит посетить. Жилую часть с черными окнами-дырами Оз отмел сразу, заявив, что там делать нечего. Зато, добавил парень, воронка и котельная – очень подозрительны. Он спросил, сможет ли Первая приблизиться к этому "кратеру" максимально близко. Та не только подтвердила это, но даже предположила, что можно там и обосноваться под каким-нибудь навесом – трейлер легче перенесет зиму под крышей и не нужно будет чистить снег после каждой бури, как прошлой зимой. Просиявший Оз попросил ее заполнить все имеющиеся баллоны очищенным воздухом.

Они исследовали котельную две недели, вынужденные бродить по ней в кромешной тьме лишь с фонариками из-за короткого светового дня, замкнутого пространства и вечных туч. А когда стало ясно, начались холода, и толстая куртка, зимний комбинезон и три пары носков уже не спасали от мороза. У Оза опять начала шелушиться кожа, трескаться губы и синеть ногти на ногах. Во избежание переохлаждения и болезни было решено прекратить поиски. Оз и Эммы, так ничего и не обнаружив, просто загнали трейлер внутрь одного из разрушенных домов на окраине через рухнувшую стену и кое-как собрали установку с солнечными батареями снаружи, увеличив расход энергии на обогрев комнаты за счет отключения Первой навигации – все равно бесполезна.

Весь январь Оз провел в трейлере в теплом коконе одеял, рисуя увиденные пейзажи по памяти и портреты Эмм, и с каждым разом у него выходило все лучше и реалистичней. Он оказался не готов к морозу в тридцать и больше градусов. Дроиды говорили, что это явление вполне закономерно для такого климата и места. Оз отвечал, что это бред, и продолжал греть руки о кружки с чаем и ежиться, вылезая из теплых коконов. После мытья он чуть ли не с разбегу нырял в ворох одеял, хотя до этого любил "остыть".

– А как Немо пересекал такие большие расстояния на вертолете? Он ведь тяжеленные грузы тащил! – спросил как-то парень, разворачивая конфету из партии продуктов, привезенной не-человеком в конце августа. Смотритель сжалился над подопечным, и в этот раз еда была действительно вкусной, хоть и менее полезной. Таблеток Озу пришлось принимать больше. Парень, целыми днями убивая время едой, книгами, рисованием и попытками заново освоить грубый и непривычный ушам язык, изнывал от скуки, и Эммы хоть как-то пытались его развлечь. Но на этот вопрос смогла ответить только Пятая, в блоке которой хранилась большая часть информации о технической стороне путешествия, которую любил проговаривать вслух Смотритель.

– Дозаправки? – предположила она, пожав плечами. – Не-люди ведь могут выходить наружу без защиты. Вертолет хоть и новый, а топливная система у него очень старая. Немо просто имел возможность дозаправки в любом из городов, где еще можно найти топливо.