355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Сидоренко » (Не)люди (СИ) » Текст книги (страница 16)
(Не)люди (СИ)
  • Текст добавлен: 2 апреля 2017, 10:00

Текст книги "(Не)люди (СИ)"


Автор книги: Елена Сидоренко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

* * *

Куда одолевала депрессия. Ему казалось, что в мире стало меньше воздуха – он почти физически задыхался. Ему было тесно, но в то же время пусто. Что-то сдавливало ребра, заставляя подняться на ноющие от бездействия ноги и включить давно остывшую и равнодушную ко всему голову. Он устал. Каждый день проводя за телевизором, компьютером и книгами, которые были ему не интересны, мальчик испытывал жуткий моральный голод. Ему не хватало общения, информации, каких-то новых знаний, целей и задач. Куд искренне полагал, что начал деградировать.

Весь накопленный им багаж знаний становился все более и более расплывчатым. Куд топтался на месте, но хотел бежать, нестись вперед, рваться в будущее и открывать для себя мир во всех его красках. Смотреть на людей и говорить с ними. Но вокруг не было ни шанса утолить этот голод знаний. Ни шанса увидеть хоть что-то новое. Были лишь стены чужого дома, ставшие его огромным и бесполезным панцирем. Хельга наотрез отказалась уезжать от сестры, и та ее в этом поддержала – без раздумий пригласила остаться с ними насовсем, чтобы больше ни за что не потерять друг друга. Куд за почти три года так и не привык к жилищу Тильды. В нем он был лишним. Приемный сын хозяйки, Свен, не уставал напоминать ему об этом и постоянно указывал на не-человечность Куда, обвиняя всех не-людей в гибели его отца.

– Вы опять? – Тильда уперла руки в бока, с упреком осматривая синяки Куда и заплывший глаз пасынка. – Свен, черт тебя подери, как так можно? Еще одна подобная выходка – и я тебя из дома вышвырну, понял?!

Свен как обычно не ответил, точно зная, что все это лишь слова и Тильда ни за что его не выгонит. Куд тоже угрюмо отмалчивался и собирал разбросанные вещи. С каждой дракой ему было тяжелее. Не его это место. Не его это люди...

Еще и Нина начала канючить. Девочка будто прекратила сдерживаться и при каждом звонке донимала Куда расспросами о том, что он планирует делать дальше. Наверное, думал Куд, она считает, что этим побуждает его к действиям. Но на деле все выходило ровно наоборот: Куд больше и больше путался в себе и все сильнее сомневался. Клубок беспокойства разматывался и обвивался вокруг него, заполняя пустое пространство панциря и скрывая возможные выходы и решения.

– Я приеду, Нина. Честно, когда-нибудь... – он отвечал каждый раз одно и то же. И каждый раз эти слова давались ему труднее, а сам разговор все больше раздражал. Если бы не Хельга, которая, наконец, начала расцветать, он давно все бросил бы и уехал в эту чертову Юсту к этой чертовой Нине... Туда и к тем, где и с кем ему будет свободно дышать. Если бы не Хельга...

Когда в очередной раз раздался телефонный звонок, Свен начал валять дурака и забрал трубку. Двадцатилетний парень вел себя как пятилетний ребенок, и Куд чувствовал себя по сравнению с ним древним стариком.

– Отдай. Чем быстрее меня доконает Нина, тем быстрее я отсюда уеду и освобожу половину твоей комнаты, – прошипел Куд и, метко зарядив парню под колено, зубами отобрал телефон. – Да, Нина? Ты сегодня рано.

Он знал почти весь разговор в деталях. И когда Нина внезапно замолчала, вздохнул, снова опережая ее вопрос:

– Скоро, Нина. Скоро...

– Почти десять лет твое "скоро" только и слышу, – внезапно огрызнулась девочка, и Куд подавился воздухом. – Ты ведь никогда уже не приедешь! Нет, серьезно, сам посуди: чуть больше двух месяцев против девяти с лишним лет... Правы Юко и Юго. Правы. Ты просто не хочешь ничего менять.

– Нет! – Куд даже подался вперед, и Свен, увидев настолько взволнованного мальчика, дернулся, в шоке уставившись на него – даже ведь в драках не сбрасывал мерзкое до чесотки в кулаках выражение мировой скуки! – Нина, вовсе нет, я!.. – но девочка уже бросила трубку. Куд еще долго слушал гудки, но слышал только плач Нины. Он отдавался легким жжением в носу и глазах, словно Куду вновь удалось "подключиться" к ней. Свен отвернулся, когда Куд начал тереться лицом о колени и шмыгать носом, и мальчик был впервые парню благодарен за это. Потом, в тишине, прерываемой лишь бряканьем посуды на кухне и тихими напевами Тильды, Куд еле слышно спросил:

– Эй, Свен, что мне делать?..

И парень, взглянув на телефон, поджал губы. Он-то знал, что делать, но это вряд ли понравится хоть кому-нибудь, кроме него.

Куд по совету Свена дождался дня, когда Хельга вернулась домой гораздо позже обычного и с охапкой цветов, и очень удивился: тот был прав. У нее кто-то есть. Заметив понимание Куда, женщина смутилась и начала нести какую-то чушь, но мальчик, в застывшем разуме которого все еще пульсировал его собственный крик Нине, которая с того дня больше не звонила, перебил мать:

– Он хороший?

Хельга посмотрела на сына почти с болью и слабо кивнула. Она привыкла отвечать на его вопросы честно и ничего не скрывать. Она знала, что когда-нибудь он задаст ей этот вопрос. Куд только кивнул сам себе, и на душе стало немного легче. Хельга полюбила того человека – по ней видно.

– Лучше, чем папа?

Хельга улыбнулась, качая головой. Женщина обняла сына и начала объяснять, что такое нельзя сравнивать. Что она не разлюбила его отца и его самого, но нашла другого человека, который делает ее счастливой.

– Любовь, Куд, не конфета. Чем больше ты отдаешь, тем больше ее становится, а не наоборот. Я люблю твоего отца, правда, но... Наверное, мне пора отпустить его. Если бы он был жив – все стало бы по-другому, пойми. Я никого не предавала, клянусь!

И Куд поверил. Он тоже никого не предавал, когда-то полюбив папу-Джо. Он понял, о чем говорит мать. Папа Тимм умер, и пора бы его отпустить. Хельга, в отличие от Куда, смогла сделать шаг вперед и вырваться из своего панциря.

– Тогда в чем проблема? Почему вы до сих пор не вместе?

– Никаких проблем. О чем ты? Все в полном порядке, дорогой. Мы вместе.

Куд услышал нотки фальши в голосе матери и, откровенно рассмотрев Хельгу с ног до головы, отчего ей стало ужасно неуютно, только хмыкнул сам себе. Но узнать, в чем именно солгала мама, ему не удалось: на кухню пришли Тильда со Свеном и начали устраивать Хельге допрос. И ему пришлось уйти – у мальчика не было сил смотреть на неприлично счастливую Хельгу и слушать ее звонкий смех. А ночью Свен, разбудивший Куда крепким пинком, потащил его под дверь комнаты женщин. И Куд, следуя молчаливым указаниям парня, прижался к щели, из которой брезжил свет ночника, ухом.

– Все произошло так внезапно... Нет, конечно, все к этому и шло, но он так долго тянул, что сегодня застал меня врасплох. Я сказала, что подумаю. Я правильно сделала?

– Но ведь ты уже согласна, разве нет? В чем проблема?

– Вы сговорились, что ли? Куд то же самое спросил!

– Да у тебя все на лице написано, балда! – возмутилась Тильда, переходя с шепота на голос. – Конечно, понятно, что есть проблема! Это... Из-за Куда, да?

Хельга, судя по всему, не ответила – до ушей Куда донеслось только шуршание одеяла и вздох Тильды. Потом погас свет, а мальчишка и парень так и остались сидеть под дверью. Куд – потому что был в шоке. Свен – потому что тихо радовался, что оказался прав во всем.

* * *

Когда близнецы в середине дня завалились на кухню и волоком вытащили оттуда Нину, девочка не просто насторожилась – откровенно испугалась. Но ни Юко, ни Юго не смогли внятно объяснить, что произошло и зачем им так срочно понадобилась Нина. Перебивая друг друга, они разругались и начали драться, и ей пришлось их разнимать. В итоге она получила по лицу, разозлилась и тоже ввязалась в драку. Детей растащил прибежавший на крики Эммет. Он же повел Нину в помещение, куда в последний раз приезжала Саара три года назад, пинком отправив близнецов в комнату ждать возвращения девочки. Он, видя испуг Нины, тихонько погладил ее по тыльной стороне ладони, успокаивая. И девочка вздохнула поглубже, кивая – Эммет не солжет.

– Нет, ну только эти двое могут устроить такое шоу из простого задания! – всплеснула руками Ивэй, увидев состояние Нины. – А ты-то куда? Хоть бы на людях себя прилично вели, так нет!

Нина не ответила: застыла, когда почувствовала чье-то присутствие. Она различала каждого в Юсте и могла узнать любого по одному лишь дыханию. Но сейчас так и не смогла определить, кто перед ней. Оба незнакомца волновались и дышали часто, поверхностно. Один сглотнул.

Куд чувствовал, что еще чуть-чуть, и он свалится в обморок. Беспомощно глядя на растерявшуюся Нину, которая не узнала его, такую изменившуюся, так похожую на человека, но в то же время совсем не отличающуюся от той Нины, что он помнил, мальчик почти испугался. Это был не телефонный разговор – он видел девочку перед собой, мог к ней прикоснуться, услышать голос, ставший высоким и мелодичным, рядом... Такое в последний раз было почти десять лет назад, в том возрасте, который Куд едва помнил. А потом только во снах и мечтах. Все, что напланировал мальчик, показалось ему глупым и ненужным, все слова, которые он подготовил, вылетели из головы, оставив пустоту и невнятные обрывки общих, ничего не значащих фраз. Он хотел сразу броситься к Нине, как только увидит ее, радостно объявить, что все-таки выполнил обещание, что теперь они опять будут вместе, как раньше. Но Куд только неуверенно переступил с ноги на ногу, чуть подавшись назад, и Хельга, вздохнув, прошептала ему на ухо:

– Иди уже, балда! Она узнает тебя, как только услышит твой голос, – и, стянув с него куртку и шапку, настойчиво подтолкнула в спину, заставив сделать несколько рассеянных шагов.

Куд перевел загнанный взгляд на мать и, убедившись, что все действительно в порядке и она ничуть не сомневается, сам отбросил сомнения. В свете ламп блеснул камень, украшавший кольцо на безымянном пальце Хельги. И сквозь онемение мальчик прошел вперед на ватных ногах, по которым бежал жар. Нина не шелохнулась, когда к ней кто-то приблизился – она ничего не слышала из-за внезапного шума в ушах. Почему-то сердце подскочило и забилось быстрее: от того, кто к ней подошел, пахло дымом сигарет. Будто бы узнаваемо. Этот запах был ей знаком.

"Папа?" – растерялась она, но услышала совсем не голос отца.

– Привет, – зачем-то прошептал Куд, поднимая культю и касаясь плеча девочки. А ее будто током ударило: она дернулась и, резко вздохнув, отпрянула. Но уже через секунду протянула руку вперед, ощупывая лицо мальчика. Провела по лбу, зацепив знакомые вихры, кончиками пальцев побежала по глазам, скулам, очертила худую шею, короткое левое плечо и выступающие ребра, которые чувствовались даже сквозь вязаный свитер. Руки, помнящие все, узнали этого не-человека, и Нина, вернувшись к лицу мальчика, шумно вздохнула. А потом повисла на Куде, обнимая его изо всех сил не в состоянии вообще что-либо сказать – не хватало воздуха, а в голове образовалась настоящая каша. Почему-то ей вспомнилось давнее откровение мальчика о том, что он любит вязаные вещи больше, чем другие. Нина заскулила, и Куд с облегчением рассмеялся:

– Я приехал к тебе, Нина, – и обнял недо-рукой так крепко, как смог. Хельга сзади тихонько всплакнула, и Ивэй, не поворачиваясь, протянула ей салфетку. Сама полезла в карман за второй, чувствуя, как слипаются накрашенные ресницы.

* * *

Они просидели на кухне Тильды всю ночь и курили такие же сигареты, как те, что когда-то дал женщине Джонатан: Хельга признала, что эти действительно лучше ее дряни. Они молчали и думали каждый о своем, но при этом об одном и том же. Куд сначала ужасно нервничал и смог немного успокоиться только после того, как выкурил целую сигарету до фильтра и ни разу не кашлянул. А потом расслабился, откинулся на спинку стула и уставился в потолок, наблюдая за непонятно откуда взявшейся в конце декабря мухой. Первой голос подала Хельга, вдруг ясно осознавшая: Куд может молчать вечно. Или пока не исчезнет надоедливая неубиваемая муха.

– Ты точно уверен, что хочешь этого? – спросила она, обеспокоенно заглядывая в темные, будто лишенные радужек глаза сына. Куд рассеянно кивнул, и взгляд его немного прояснился, вернулась тень той отчаянной уверенности, с какой он встретил вернувшуюся со свидания мать. Он наклонился над пепельницей и выплюнул окурок.

– Так будет лучше. Я слышал тот разговор с Тильдой. Без меня у тебя не будет препятствий.

– Я справлюсь. Оставь мои проблемы мне, Куд, если ты не хочешь...

– А мои проблемы? Мне-то что теперь делать предлагаешь? – он поднял культю, когда Хельга открыла рот, и продолжил: – Возможно, ты назовешь меня эгоистом, идиотом и прочее, но... Мама, я хочу этого. Правда. Я делаю это не только из-за тебя и твоего мужчины. Точнее, вовсе не из-за этого... – мальчик запутался, пытаясь подобрать правильные слова, но все, что он придумал ранее, вылетело из головы, а по мозгу растекался только дым выкуренных сигарет. – Просто сейчас лучше всего. Потом будет поздно. И хуже.

– Я не понимаю...

Куд занервничал. Он заерзал на стуле, пытаясь заставить себя сказать то, что чувствует на самом деле. Но решил, что нужно ответить честно. Как есть – мама поймет.

– Потому что я так больше не могу. Еще хоть день, и я с ума сойду. Мне тут тесно. Мне не хватает здесь места, чтобы нормально дышать!

Хельга не поняла, что сын имеет в виду, но переспрашивать еще раз не стала – Куд, казалось, вот-вот разревется. Женщина достала сигарету и протянула ее Куду. Мальчик, подумав, помотал головой и поджал губы.

– Мам, пожалуйста. Прошу тебя... Отвези меня в Юсту. И ты сможешь быть с тем, с кем хочешь быть, безо всяких препятствий. И я тоже. Я хочу туда. Там у меня появится свобода, я смогу выходить на улицу и не прятаться за поддельными документами! Там мне будет не страшно смотреть в окна и... Я скучаю по Нине – она уже месяц не звонила. Она не верит, что я когда-нибудь приеду.

Хельга сжала плечо Куда, заставляя его замолчать – по лицу мальчишки катились крупные слезы отчаяния, хоть голос и не дрожал. Куд уткнулся лицом в ее плечо и зарыдал, позволяя себе минуту слабости. А Хельга, поглаживая узкую спину сына, думала, что, наверное, слишком много на него взвалила. Понимание пришло внезапно и тяжело: Куду, как и ей, приходится разрываться между дорогими людьми и не-людьми. Она знала эту боль. Куд сделал свой выбор. И Хельге стоило хоть раз в жизни поступить так, как должна поступить хорошая мать: отпустить своего ребенка. Освободить его, позволить ему обрести то, что здесь, с ней, он не обретет никогда. Она достала из кармана кольцо и надела его на безымянный палец. Куд, криво улыбнувшись, сказал, что оно очень красивое.

Сигаретный дым для них обоих этой ночью отдавал солью.

* * *

Ивэй отвернулась, когда Куд, наобнимавшись с Ниной, которая пыталась что-то сказать, но так и не смогла, подошел к Хельге. Его мать так и не преступила порог приемной комнаты. Ивэй просто не смогла выдержать их взглядов – таких твердых, решительных. Настолько мощной связи между матерью и ребенком она просто не могла ожидать. Только не между Хельгой и Кудом.

"Они оба так изменились", – почти с восхищением подумала Ивэй, когда мальчик, не говоря ни слова, поцеловал мать в щеку и та, ответив поцелуем в лоб, просто ушла. Не оглядываясь, как и десять лет назад. Только на этот раз она не убегала, нервно хихикая от облегчения, а еле двигала непослушными ногами и ревела, изо всех сил заставляя себя сделать этот шаг. А Куд провожал ее ясным взглядом, который не смогли размыть выступившие слезы, и улыбался. Он не дышал и не моргал. Хельга не замедляла шаг. Они уже все сказали друг другу до этого. Теперь пришел момент расставания. Они отпускали друг друга, прощались, зная, что, возможно, больше никогда не увидятся. Почему-то Ивэй казалось, что все будет именно так. Куд и Хельга прощались насовсем.

* * *

Ивэй чувствовала себя настолько уставшей, будто работала много-много дней подряд без сна. Когда она рухнула на кровать, ей почудилось, что больше не удастся подняться вовсе и она так и останется до конца жизни валяться лицом в матрац и в одной туфле. Это был ужасно долгий, сложный, радостный, грустный и вообще удивительный день, заставший врасплох не только ее, но и Нину, близнецов и даже Эммета.

Ивэй не могла перестать улыбаться. Несмотря на то, что она, сорокалетняя выносливая женщина, едва пережила сегодняшние события, на душе было легко настолько, что хотелось смеяться. На смену дикой усталости постепенно пришло чувство невесомости. Или полета. А в голове, внезапно опустевшей, пронеслась мысль о том, что стоит позвонить Джонатану. Он должен это знать. Не каждый день Куд возвращается после почти десяти лет разлуки. Тем более, по своей воле. Тем более, в согласии с абсолютно изменившейся – в лучшую сторону! – Хельгой.

– А у меня новостей столько, что ночи не хватит все рассказать! – простонала она вместо приветствия, когда Джонатан взял трубку. Мужчина хохотнул и отметил, что его жена непривычно счастлива и расслаблена. Ивэй, усмехнувшись, ответила, что она всего лишь едва жива после "дурдома, что тут сегодня творился".

– А рассказывай хоть всю ночь. У меня уже утро. И выходной! Дэн принес такой вкусный кофе, что не оторваться, – мужчина звонко отхлебнул, будто дразнясь. – Так что же такого радостного принес твой "дурдом"? Хельга, что ли, приезжала?

– Вот же язва! – Ивэй расхохоталась, но, перевернувшись на бок, внезапно вздохнула, продолжая улыбаться. – Да, приезжала. И вот новость номер один: она выходит замуж!

Мужчина на том конце провода закашлялся, а Ивэй продолжила, точно зная, что он так сильно прижал трубку к уху, что не пропустит теперь ни слова:

– Да, да, ты не ослышался. Она, наконец, пришла в себя после Тимма. У нее роман с кем-то. Она назвала имя, но я его благополучно забыла...

– Почему-то я не удивлен. Ты можешь!

– И новость номер два: Куд вернулся к нам. Скажи, твоих рук дело?

Ворчание на том конце провода резко прекратилось. Ивэй лежала, закрыв глаза и улыбаясь, и точно знала: ее муж сейчас сидит, выпучив глаза и открыв рот. Похожий на рыбу. Наверняка небритый.

– Нет, я тогда не смог к ним заехать, я же говорил... Он правда вернулся? Надолго?

– Насовсем. Да, дорогой, я тоже была удивлена. Нина где-то месяц назад объявила, что больше нет смысла ждать его, а она устала и все такое... Помнишь, я тебе рассказывала?

– Да забудешь такое: Нину-то довести до нервного срыва почти невозможно.

– Угу. На самом деле я понятия не имею, кто из них сорвался первым. Но сегодня Куд внезапно появился в Юсте и весь из себя такой серьезный с порога объявил, что останется тут. Хотя видел бы ты, как его трясло!.. Он выглядел запуганным олененком, но так храбрился, что аж с толку сбивал.

Джонатан подумал, что это очень похоже на Куда. Они с Ивэй действительно проболтали всю ночь, и под утро женщина заставила себя снять вторую туфлю, отбросить телефон и отключиться за десять минут до будильника. Его она не слышала, но, не просыпаясь, умудрилась вытащить батарейки. Никто в Юсте не удивился, что в этот день она не пришла на работу.

А в комнате детей проснувшийся раньше всех Куд до обеда рассматривал жилище Нины и близнецов, не поднимаясь с кровати: дети облепили его так, что шевельнись он хоть чуть-чуть – они проснутся. Подушки, которых так много, что казалось, будто вся комната состоит из одних лишь подушек, разбросаны по полу, поднос с остатками еды так и брошен на стуле, вокруг которого скопилась целая куча крошек. На щеках Нины, уснувшей на плече Куда, виднелись дорожки слез. Юго с красными глазами во сне улыбался и морщился, когда волосы брастры щекотали нос, а Юко так и не вытер сопли.

Куд был счастлив и у него давно так не болели глаза и нос. Он наревелся, казалось, на всю жизнь вперед и теперь только улыбался. Несмотря на то, что на нем лежали трое, дышать ему было удивительно легко. Развалившийся на постели Нины Куд улыбался до ушей и понимал, что он там и с теми, где и с кем должен быть. Это его место.

– Я дома...

Запись одиннадцатая. Апрель – июнь. Ходуля и второе дыхание

[Оглавление]

Оз начал было скандалить с Пятой, едва они пересекли порог комнаты, но, отхватив крепкую оплеуху, раздумал. Потом они оба, глядя на дверь, ждали Вторую или Первую, и оба чувствовали себя ужасно неуютно. Оз не понимал, что сделал не так и почему разозлились Эммы. Эмма – потому что до сих пор не привыкла к невозможности постоянной связи с другими дроидами. Древние часы, найденные в одном из домов, будто и не тикали, хотя по ночам действовали парню на нервы, не давая спать.

Пятая не понимала, что двигало Озом в тот момент, когда он спустя столько времени решил включить Третью. Неужели он выжидал этот момент с самой ее гибели? Неужели он до сих пор не смирился? И зачем он решил это сделать? Что он хотел сказать Эмме-03?

– Она пожертвовала собой осознанно, – сказала Пятая, взглянув на Оза и снимая показания со всех вживленных с него датчиков. Парень несколько испугался – скорее всего, из-за внезапности ее фразы. Сердцебиение участилось, но незначительно. Оз явно чего-то ждал, но этого ли? Но, видимо, не дождавшись, ответил:

– Я знаю. Это на нее очень похоже...

Больше он не сказал ничего. Пятая тоже молчала.

Эмма-02 появилась нескоро. Подозрительно спокойная, чем-то даже расстроенная, она молча подхватила Оза под руку и, едва ли не взвалив его на себя, начала протискиваться по коридору в сторону ремонтной. Первая тихо попросила Пятую ни о чем не спрашивать. Дроиды выглядели как никогда странно, и Озу стало неуютно в их компании. Оз впервые увидел в Эммах машины.

Они оставили его в ремонтной одного – даже Первая, казалось, отключилась. Оз, держась за стену, стоял, вытянув вперед больную ногу, и ничего не понимал. Но не мог оторвать взгляда от горящих глаз Эммы-03, голову которой закрепили прямо на уровне его лица. Парень открыл рот и качнулся было вперед, но остался на месте, почувствовав, как ноги приросли к полу. Третья спросила, как его зовут.

– Оз, – он натянуто улыбнулся, а из глаз покатились слезы. Дышать стало очень тяжело, внутри что-то скрутилось в тугой узел. – Как волшебник Изумрудного Города, – просипел он шепотом. В голове крутилась только одна мысль: это же она, Третья, предложила тогда так его назвать! Это же с ее подачи Смотритель перестал называть его Третьим!..

– А я Ивэй. Робот попросил меня не говорить тебе, но я не знаю, почему. Так что скажу. Ивэй Феррет. Приятно познакомиться.

Оз, услышав ее голос, но не разобрав ни слова, подался вперед, чтобы дойти до стула напротив Третьей до того, как упадет – ноги подкашивались. Узел внутри заставлял сгибаться все тело. Эмма говорила что-то еще, но Оз, как только добрался до стула, положил ладонь на ее лицо, заставив замолчать. И, пытаясь обуздать всхлипы, как можно более искренне улыбнулся:

– Спасибо тебе, Третья. Я жив, – и разрыдался, опустив голову. Скупо, глуша всхлипы и постоянно смаргивая слезы – пытался успокоиться и убедить себя, что все нормально. К тому же не следует реветь как ребенок. Ему скоро семнадцать, в конце концов.

Как только Оз успокоился и его перестало колотить, Эмма окликнула парня по имени, и такой голос, такая интонация показались Озу ужасно непривычными. Словно она окликнула кого-то другого.

– Третья?

– Я Ивэй. Хотя робот меня так же называл.

Оз, поджав губы, повторил. Ивэй, казалось, осталась довольна. Они проговорили долго, но почти бездушно, словно были друг другу чужими. Третья-Ивэй несколько раз заметила, что Оз на кого-то сильно похож, но ни разу не смогла назвать имя. Ее воспоминания были обрывочными, состоящими из каких-то кусочков прошлой жизни, но она этого будто не замечала. Оз не сразу, но понял, что Ивэй – это тот самый человек, имени которого ему не назвали. А "робот", попросивший проснувшуюся Ивэй не называться, Вторая. А потом Третья замолчала, и что-то внутри нее начало трещать. Оз испугался.

– Я тоже теперь робот? – внезапно спросила Ивэй. Оз кивнул. – Значит, эксперимент удался... Но кто ты такой? Я помню. Но не тебя. Или тебя?.. Какой сейчас год?

Она начала задавать десятки вопросов друг за другом. Глаза мигали, а что-то в ее голове безостановочно трещало. Запахло паленым пластиком. Оз схватил ее голову и, приблизившись, позвал по имени. А Ивэй продолжала что-то говорить, и голос, и так искаженный, совсем перестал быть похожим на голос. В ремонтную ворвались другие Эммы – даже Первая спустилась с потолка щупальцами-манипуляторами и принялась торопливо копаться в корпусе дымящегося дроида-уборщика, к которому была подключена Третья-Ивэй. Вторая подхватила Оза, не давая ему вскочить со стула и повредить ногу. Пятая осталась в проходе – в тесной ремонтной для нее не было места.

– Какой сейчас год? – повторила Ивэй, как только Первая что-то сделала, и треск с дымом прекратились. – Скажи, Оз, сколько лет я спала?

Оз, сглотнув, назвал дату и тут же добавил, что Ивэй пропустила сто двадцать четыре года жизни. Ведь, по словам Пятой, Смотритель проводил тот самый эксперимент именно тогда. Сто двадцать четыре года назад. Тут, в Юсте.

– А тот, на кого я похож – Смотритель. Его зовут Смотритель.

– Странное имя. Я его не помню... Оз. Я рада, что ты жив... Несносный ребенок, не падай духом, ладно?..

Оз затаил дыхание: последнее сказала не Ивэй, а Третья. И он хотел было что-то ответить, но послышался щелчок, и манипуляторы Первой рывком поднялись над головой парня, а из дроида-уборщика вырвался маленький язычок пламени. Глаза Третьей-Ивэй, на мгновение ставшие максимально яркими, погасли.

* * *

Тот день и Оз, и Эммы предпочитали не вспоминать. Парень понял, что изначально не нужно было пытаться включить Третью – он узнал то, что Смотритель так тщательно от него скрывал, что тогда не рассказала Пятая. Заветное имя. Ивэй. Наставник и учитель Смотрителя. Женщина, которую он, пусть даже случайно, убил своими руками. В том разговоре с ней Оз понял, что старик знал об ошибке в системе Эмм, но не признал ее, считая, что ошибаться не может. И это стоило Ивэй жизни. Оз открыл для себя другого Смотрителя – жестокого и надменного, не признающего ничье мнение, кроме своего. Но ведь Озу он дал шанс?.. Парень решил не думать об этом. Правы были Эммы и Смотритель – ему такое знать не нужно. Теперь парня одолевало чувство, будто он подсмотрел что-то, ему явно не предназначенное. Будто всковырнул чью-то душу, которую так тщательно прятали.

Первая зареклась проводить диагностики в отсутствие дроидов в трейлере. Эмма-02 и Эмма-05 прекратили совершать вылазки, хоть и обнаружили еще два входа в бункер – на три часа и полдень. Дроиды не смогли их разблокировать. Эмма-01 к началу мая выбралась из-под навеса и объявила, что в теперь может двигаться дальше. Она опасалась, что Оз бодро погонит ее кататься по Юсте, но парень, до этого несколько дней сидевший, как в воду опущенный, попросил совсем о другом:

– Давай вернемся, а? Ноет. Вот тут, – и ткнул пальцем себе в грудь.

– Смотритель?

– Очень надеюсь, что нет. Хватит с меня.

Эма-01 рванула обратно так быстро, как только могла – Оз уже доказал, что его чутье не ошибается. Но Первая, как и Вторая с Пятой, искренне желали, чтобы на этот раз парень ошибся. Он сам об этом едва не молился и не находил себе места. Ощущение того, что со Смотрителем случилась беда, настигло его врасплох – просто в одном из снов старик зачем-то с ним прощался. А потом Озу стало так же больно, как и тогда, когда он видел погасшие глаза Третьей. Он вдруг понял, как сильно скучает по дому. Как сильно хочет вернуться. Как устал от этого путешествия, от этой цели, жесткой кровати, тяжелого скафандра, невкусной еды...

В радиус действия сигнала они вошли в последний день мая – весенняя дорога была просто ужасной, а из-за таяния снегов трейлеру пришлось еще сделать приличный крюк, чтобы объехать разлившуюся реку. Сильно разлившуюся огромную реку. Стабильной связи добились только пятого июня – на следующий день после семнадцатилетия Оза, которое парень решил не праздновать. Как только в Городе приняли звонок, Оз, выгнав из комнаты Эмм, уткнулся лицом в панель и почти прокричал:

– Смотритель?! – но увидел вместо лица старика бесстрастное лицо Четвертой. Какого-то черта в обшивке. Сердце пропустило удар, а голова поплыла.

Чутье Оза сработало и на этот раз, но, на счастье парня, совсем не так, как он предполагал. Смотритель был жив и даже относительно бодр, несмотря на то, что Оз застал его лежащим в кровати и подозрительно бледным. Но старик был жив, и это было главным. Даже расплакался, увидев лицо подопечного, и отметил, что Оз вырос. Парень почувствовал: ему стало чуть легче дышать.

– С прошедшим, – улыбнулся Смотритель. – Ты опоздал совсем чуть-чуть.

– Да черт с ним, с днем рождения! Вы даже не представляете, как я рад вас видеть, – честно выдал парень, улыбаясь во весь рот и ощущая, как у него подкашивается нога, на которую он вскочил. – Как вы?

– Сойдет. Но бывало и лучше. Не пропадай так больше, Мелкий.

– Я не мелкий, – буркнул Оз. – И не пропаду... Больше не пропаду, – честно пообещал он.

– Возвращаешься? Что-то нашел? – Смотритель, оказавшийся без протезов, не без помощи Четвертой приподнялся на подушках и заулыбался. Глаза его загорелись, а к щекам прилил румянец. – Рассказывай!

А Оз вдруг понял, что его поймали, но отступать было некуда. Он сглотнул и, глубоко вздохнув, нервно усмехнулся, заметив, что Смотрителю это не понравится. Старик все выслушал молча, серьезно и вдумчиво, хотя ему едва ли не после каждого предложения хотелось просто закричать: "Этого не может быть!" Но все, что рассказал Оз, было правдой. И сломанная Третья, и его нога... Смотрителю хотелось взвыть. Но в то же время он чувствовал какой-то подъем сил, и в его голове сложился дальнейший план действий.

– Чтобы и думать забыл о возвращении, понял? Давай обратно в Юсту. Ты нашел вход на шесть часов, верно? Эммы нашли на три и полдень. Найди на девять. Оз, ключ сработал единожды, ведь так?

– Вы в своем уме? – Оз разозлился и осекся: Смотритель улыбался, а его глаза, бесцветные под кустистыми белесыми бровями, горели ярче светодиодов Эмм. И Оз вдруг ясно увидел их цвет: такой же, как у него. Черные, пусть подернутые старческой пеленой. В голове мелькнула мысль о том, что его на что-то провоцируют.

– Я не могу! Да вы еле живой! И... Я домой хочу. Очень хочу...

Стоило парню произнести эти слова вслух, выпустить их из себя, как на него навалилась дикая усталость, а тело сковало бессилие. Оз еле сдерживался, чтобы не заплакать. Старик смотрел на подопечного с некой даже жалостью и вспоминал себя. Ему вдруг показалось, что он разговаривает не с Озом, а с самим собой.

– Ты об этом будешь жалеть. Я однажды пожалел.

– Я не вы. И вообще! Нечего там искать, понимаете? Пусто там. Никого нет и не появится, даже если я вернусь. И ключ больше не сработает! Ничего в ваших истоках не осталось, так хоть дайте мне удержать то, что есть! – последнее Оз прокричал, едва ли не прижимая панель к лицу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю