Текст книги "Шкатулка с секретом (СИ)"

Автор книги: Елена Комарова

Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– На первый взгляд, ничего страшного, – задумчиво сказал он. – Но я бы все-таки обратился к врачу на всякий случай.

– Я тоже так считаю, – кивнул Джарвис, и обратился к Карелу: – Собирайтесь, молодой человек.

– Дядя, ты с ума сошел, – вздохнул тот. – Никуда я сейчас не пойду. На меня же весь город охотится! Стоит высунуть нос – и сразу сцапают.

– Ну, положим, когда мы с коллегой рядом, это будет проблематично, – усмехнулся Карл, одновременно подмигивая Марку. Профессор закатил глаза.

– Коллегой? – подозрительно сощурился племянник. – Прошу прощения, в какой именно сфере?

– Не в той, – отрезал Довилас. – Я преподаватель.

– И очень жаль, – пробормотал ветеран. – Расходовать такой талант на студентов…

Карел вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ну конечно же! – воскликнул он. – Профессор Марк Довилас с факультета практической магии в Ипсвике! Наслышан, наслышан…

– От дяди? – приподнял бровь маг.

– И от него тоже, но в первую очередь от брата. – Улыбка у Карела была хорошая, открытая и искренняя, и Марк непроизвольно улыбнулся в ответ. – Только, господа, все ж вы зря время тратите. Нельзя мне сейчас выходить.

Джарвис отмахнулся

– Не глупи. Во-первых, я встречался недавно с Паулем Герентом, мы с ним пришли к соглашению. Он, правда, считает тебя мертвым, или считал тогда, но это неважно. Он нам не враг. Во-вторых, если боишься, что на тебя набросятся, как только нос из укрытия высунешь, мы тебя замаскируем так, что ни одна ищейка не узнает. Вот и господин профессор поможет.

– Да? – не удержался Довилас.

– Всенепременно, – заверил его Карл.

Молодой человек махнул рукой и опять присел на свой ящик в углу.

– Давайте завтра, – сказал он. – Заодно принесете мне новую одежду. В том, что у меня осталось, только ворон на огороде пугать. И бритву еще. А вы как раз успеете отдохнуть и восстановить силы. Я же вижу, что вы оба сегодня колдовали, причем это было что-то крупное и серьезное. А потом подчистили следы за собой, так? Конечно, так, а то я тебя, дядя, не знаю. Не надо! – он предостерегающе поднял руку, заметив, что дядя уже открыл рот, чтобы возразить. – Может, Герент и впрямь ничего плохого не замыслил, но он-то в городе не один, и ко мне, похоже, не от него приходили.

Джарвис помедлил, оценивая сказанное племянником. Марк мысленно поаплодировал парню – отличная аргументация.

– Уверен? – переспросил старый маг.

– Дядя! Что может случиться за одну ночь? Лучше скажи, ты в Аркадии сам? Я тебя учуял пару дней назад, но показалось, что рядом еще кто-то…

– Да, – кивнул Джарвис. – Ференц и Юлия. Прибыли, узнав о твоей безвременной кончине.

– Черт, – опустил голову Малло-младший. – Я не хотел, чтобы они переживали, ты же знаешь! Особенно перед сестрой стыдно… Дурак я, все-таки.

Карл положил ему руку на плечо.

– Теперь порадуем их обоих, – ободрил он беглеца.

– Пока не говори им, – помотал головой тот. – Когда уже встретимся – тогда и порадуемся вместе. А пока им лучше не знать, что я жив и что вы меня нашли. Просто на всякий случай.

Джарвис понимающе кивнул. Марк вздохнул и тоже склонил голову.

Когда оба мага выбрались на свет, их ожидал сюрприз: за то недолгое время, что они провели под землей, небо затянули тяжелые тучи. Налетевший порыв ветра чуть не снес шляпы с голов, пришлось придерживать их руками, а запах дорожной пыли вдруг стал таким сильным, что Марк чуть не закашлялся.

– Вы случайно не захватили зонт? – поинтересовался Карл.

– Как-то не пришло в голову, – развел руками профессор. – Когда мы выходили, ничто не предвещало.

– Ладно, будем надеяться, что успеем вернуться под крышу до того, как грянет.

Им снова повезло: нанятый экипаж терпеливо ожидал пассажиров в условленном месте – обещание хорошей оплаты, плюс, небольшое личное увещевание от Карла убедили возницу. Никто не собирался любоваться грозой, и первые капли дождя застали их уже совсем рядом с «Магнатом».

* * *

Улица Адмирала Келера

Литературная традиция требует, чтобы злодеи проживали в необычных местах. Вполне подойдет старинная мрачная усадьба, каждый камень в стенах которой вопиет о немыслимых злодеяниях. Или, к примеру, замок на вершине отвесной скалы над бурными морскими волнами – тоже достойная цель для героя, пылающего желанием разрушить коварные намерения и спасти свою прекрасную возлюбленную. Тяжела злодейская доля, коль строить планы мирового господства приходится в столь некомфортной обстановке!

Господин Пауль Герент предпочитал мрачным усадьбам и замкам особняк в восточной части города. Правда, попасть туда без приглашения было куда сложнее, чем в жилища книжных злодеев, а выйти без разрешения и вовсе невозможно. Но попытки время от времени предпринимались.

Грабителей и наемных убийц, как простых, так и обладающих даром, отлавливала дорогущая система безопасности, разработанная по специальному заказу и усовершенствованная лично хозяином дома. Три года назад один особо умелый убийца умудрился почти добраться до цели, Пауль даже выразил свое искреннее восхищение мастерством наемника, прежде чем отправить его на тот свет.

Даже старые знакомые вроде Тобиаса Штайна время от времени чувствовали себя в гостях слегка неуютно.

Пауль плеснул в два пузатых бокала коньяка, взял один, второй протянул Тобиасу.

– Твое здоровье.

Лучшие вина на континенте делают в Ольтене – это всем известно. В Вендоре тоже были виноградники, особенно под Аркадией, и здесь же располагался один из самых прославленных коньячных заводов.

Герент отставил свой бокал и откинулся на спинку кресла.

– Есть новости по Соловью? – спросил он равнодушным тоном.

Штайн вздохнул.

– Нет, как в воду канул. Города он не покидал, да и в близлежащих деревнях любого новичка заметили бы сразу. Остаются катакомбы, но их проверять придется гораздо дольше…

Пауль фыркнул.

– Соловей и катакомбы – суть вещи несовместные.

– Похоже, в нем скрывался настоящий гений маскировки, – пожал плечами помощник.

– Это не он гений, – доверительно сообщил Герент, – это я – идиот.

Тобиас опасливо посмотрел на старого друга. Когда один из самых могущественных людей в Аркадии вдруг начинает предаваться самобичеванию – это, знаете ли, тревожит.

– Задачка для первого года церковно-приходской школы, – продолжил Пауль. – Дано: двое людей в доме, объятом огнем. Один пропал, один остался. Вопрос: кто пропал? Вот то, что я сразу не забеспокоился, как это наш Соловушка вдруг растаял в свежем воздухе, – плохо. Старею.

– Не наговаривай на себя, – пригрозил пальцем приятель. – Никто об этом не подумал. Найденный труп опознали, оснований для сомнения не было никаких.

– Плохо, – повторил Пауль, снова наливая коньяк в бокалы. – Но, лучше поздно, чем никогда. Ты не хуже меня помнишь, за что Соловей получил свою кличку – песни сильно распевать любил…без толку.

– То-то он считал, что ты его не ценишь, – хохотнул Тобиас.

– Я его ценил, – раздельно произнес Пауль. – Ровно на столько, сколько он стоил, и цена эта была – восемь грошей в базарный день.

– И поэтому он был недоволен, выше подняться хотел, – напомнил Штайн.

– Одного хотения мало, – отрезал хозяин. – Сегодня я наконец-то сделал то, что нужно было сразу – вызвал мага для особой проверки. Как и следовало ожидать, один мертв, другой – жив. Вероятность восемьдесят пять процентов. Первый – Соловей, второй – Джарвис.

Тобиас помолчал, переваривая услышанное. Пауль прав, этот вариант нужно было проверить сразу же, ибо кому, как не им, знать о слабом служебном рвении полиции. Поставить штамп «несчастный случай из-за неосторожности», налепить на мертвое тело бирку и отправить в морг до похорон в общей могиле. Или пока не явятся родственники отдать последний долг усопшему.

– Джарвис, – вдруг сказал он, – фамилия в Аркадии нередкая, но…

– Его родной племянник, – кивнул Герент.

– Точно? – не поверил Штайн.

– Он мне сам сказал. Карл вернулся в Аркадию. Вчера вечером я имел честь беседовать с ним в «Золотой марке».

– Там, где была перестрелка?

– Тобиас, – поморщился Пауль. – Один идиот попытался пристрелить меня, я пристрелил его, а остальных успокоил Джарвис и оставил так до прихода полиции. Только хороший вечер испортили.

– Похоже, Карл не растерял своих умений, – задумчиво сказал Штайн. – Сколько лет прошло?

– Почти тридцать, – вздохнул Герент, поднимая бокал. – Маги, в отличие от нас, с возрастом становятся только сильнее. Поэтому я рад, что один наш общий знакомый уже точно до преклонных лет не доживет. Временами от него было много пользы, но если бы он не сгинул в Ольтене, рано или поздно, заняться им пришлось бы нам.

Порыв ветра ворвался в окно, надувая пузырями легкие занавески, дохнуло прохладой и запахом пыли – это подошел, наконец, обещанный уже две недели назад предсказателями погоды грозовой фронт. Пауль подошел к окну поправить занавески, взглянул на угрожающе потемневшее небо. Издалека донесся раскат грома.

– Дождь будет, – сказал он. – Давно пора. Замучила эта жара…

– Мы хоть привыкли, – подал голос Тобиас. – А каково гостям? И добро, если они хоть на море приехали, а те, что на конференциях? Небось, им ученые степени не позволят на пляже показаться…

Друг не ответил. Казалось, все его внимание поглощают набегающие тучи

– На конференцию по вопросам магии прибыл некто Ференц Малло из Ольтена. Старший брат нашего Джарвиса. Думаю, что младший постарается с ним связаться. – Герент закрыл окно: дождь еще не начинался, а ветер, хоть и перестал нести жару, задувал внутрь пыль. – Я их навещу.

– Разумно ли это?

Пауль промолчал, хотя, Тобиас подозревал, о чем тот думает. Когда-то два уличных мальчишки шли наверх, карабкаясь и подхватывая друг друга, если один вдруг сорвется. Теперь оба стали почтенными господами, разбогатели и приобрели влияние. Паулю Геренту больше не нужно драться самому – он отдает приказы и принимает решения. Но оба знали, что иногда им ужасно хочется окунуться в самую гущу.

– Я уже потерял достаточно много времени, рассчитывая на посредников, – ответил Пауль.

Глава 6

Музей естественной истории

Дождь лил всю ночь и к утру отмыл город до блеска. Воздух еще не успел раскалиться, листва радовала свежестью, а морской бриз приятно освежал кожу. Увы, облегчение пришло ненадолго, и жара вскоре опять вступит в свои права. Но все равно, за эту передышку стоило поблагодарить природу, отгоняя неприятные мысли куда подальше.

Юлия Малло вертела в руках закрытый зонтик и разглядывала витрину книжной лавки. За спиной громыхали экипажи и громко переговаривались торговцы. Родная Ранкона, где жило теперь все семейство Малло, считалась большим по меркам Ольтена городом, но Аркадия намного превосходила её размерами, количеством народу, шумом и пышностью. Дома в три, а то и в четыре этажа с пологими крышами, в традиционных для юга светлых тонах. На первом этаже непременно магазинчик или контора, на балконах много зелени и цветов – герани, фуксии, бегонии, разросшиеся целыми полянами. Кафе на каждом шагу – столики на открытом воздухе под разноцветными навесами. Порыв ветра – и в ноздри ударяет острый запах, долетающий с соседней улицы. Там рыбный рынок со всевозможными морскими деликатесами: что выловили на рассвете, то через час уже распродано. Следующий порыв – и новые запахи, сладкие и пряные, из кондитерской неподалеку.

– Доброе утро! – услышала Юлия голос за спиной и вздрогнула от неожиданности.

– Я не слышала, как вы подошли, – с легким укором сказала она. – Доброе утро, Андрэ.

Репортер протянул ей маленький букетик фиалок.

– Вы так глубоко задумались, что не заметили бы, наверное, и оркестровый гвардейский полк с трубами и литаврами. Смею надеяться, что в ваших мыслях нашлось местечко и для меня.

Женщина засмеялась и приколола фиалки к платью.

– Я почему-то представила себе, что живу в Аркадии, – призналась она, – в каком-нибудь красивом доме на побережье, чтобы окна выходили на море… Вы знаете, моя мама из Аркадии. Это потом она вышла замуж за моего отца и уехала в Ольтен. Полагаю, эта половина моей крови решила напомнить о себе.

– Вам нравится город?

– Да. Хотя, пока он кажется слишком большим для меня. С другой стороны, женщинам обычно выбирать не очень-то приходится. Мы выходим замуж не только за мужчину, но и за его родственников и его родину. А теперь расскажите, куда мы направляемся и почему вы опоздали?

– Сдавал в редакцию статью о выставке керамики, материал неожиданно настолько понравился главному редактору, что он тут же предложил мне написать еще в таком же духе, – Андрэ предложил ей руку. – А поскольку приказ начальства священен для любого репортера, сегодня я покажу вам Музей естественной истории.

Естественная история ожидала их за перекрестком, в глубине парка, где располагался так называемый «малый музейный район» – три музея, деливших пространство на небольшом участке: естественная история, история Аркадии и картинная галерея.

У входа посетителей приветствовал пятиметровый скелет карнегьерского динозавра – уменьшенная копия, оригинал принадлежал музею в Эрдваце. Напротив, две каменных статуи украшали вход в музей истории Аркадии – мифические боги-близнецы, вытянувшие вперед один левую, другой правую руку.

– Что предпочитаете, – спросил молодой человек, разворачивая план музея естественной истории, который на входе раздавали бесплатно всем желающим, – выставка минералов или ископаемая флора из Маркфурта?

– Звучит захватывающе, но полагаюсь в этом выборе на вас. О чем должна быть ваша заметка?

– Шеф отпустил меня с напутствием «напишите что-нибудь в вашем духе», так что я волен выбрать тему сам. Если не возражаете, давайте начнем с сокровищ Маркфурта.

Они миновали несколько залов, временами задерживаясь у витрин, прошли через внутренний двор с коллекцией чучел.

– Замечательная у вас работа, – сказала Юлия, украдкой погладив по пятачку свирепо ощерившегося кабана. Если бы животное не было уже несколько десятков лет как мертво и набито паклей, оно бы непременно скончалось от подобной наглости. Или сорвалось с пьедестала и бросилось в атаку. – Музеи, выставки…

– Если бы, – вздохнул репортер, делая какие-то пометки в блокнотике. – Сначала ты бегаешь с утра до вечера, затем ночью пытаешься облечь впечатления в слова, а утром редактор объявляет, что материал в печать не пойдет, потому что не на злобу дня. И ты бежишь дальше.

Далее перед ними открылся огромный павильон, залитый солнечным светом. Здесь было царство камня. Стелы с отпечатками окаменевших листьев соседствовали с огромными друзами кристаллов и полированными плитами из камня, открывавшими на срезе разноцветные узоры и переливы.

– Страшно даже представить, сколько лет этим экспонатам, – с некоторым трепетом сказала Юлия, снимая перчатку, чтобы незаметно, пока смотритель зала отвернулся, прикоснуться к поверхности камня. – Они столько видели. Заставляет задуматься, что будет спустя еще несколько веков, когда и наше время будет препарировано, развешано по стенам и заперто в музее?

– Ваш портрет будет выставлен в центральном зале с табличкой «прекраснейшая дама Ольтена», – сказал Андрэ, на секунду накрывая её руку своей ладонью.

– Вряд ли, – улыбнулась Юлия, – скорее, напишут «портрет неизвестной». Зато табличка рядом с вашим портретом будет гласить «Андрэ Бенар, знаменитый репортер, лауреат премии…» – Гирша, кажется...

– Именно. Я мечтал о ней еще в школе, причем дело там совершенно не в деньгах. Это означает, что ты самый лучший в нашем деле.

– Вы всегда хотели быть репортером?

– С детства точно. Правда, отец хотел, чтобы я стал адвокатом. Я приехал в Аркадию из Денево, это маленький город в дне пути отсюда. Провинциал, знаете ли… Меня приютила тетушка, добрейшей души человек. Два года жизни потратил на юриспруденцию. Убейте меня, не помню ни единого закона из тех, что пришлось зубрить!

– Верю, – кивнула Юлия. – Мой брат Ференц, когда сдавал экзамен по ольтенскому и зарубежному праву, зубрил днями и ночами, сдал на отлично, а на следующий день уже жаловался, что все позабыл.

– Ну а вы, Юлия, – произнес Андрэ, останавливаясь левее и чуть позади нее и любуясь завитками волос на затылке и бирюзовой каплей в серебряной оправе, качающейся в мочке аккуратного ушка, – чем вы занимаете свое время дома?

Она посмотрела на него через плечо, улыбнулась.

– Разбираю счета, читаю, наношу визиты, пишу письма. Принимаю гостей. Хожу в театр. Проза жизни.

Они перешли в следующий зал и дальше, дальше, мимо скелетов и рисованных реконструкций, насекомых и окаменелостей.

– А ваш брат, Карел… почему он приехал в Аркадию? Потянуло к корням? – спросил Андрэ, разглядывая наколотых на булавки пестрых колониальных бабочек.

– Отчасти, – сказала Юлия. – Он бросил учебу после третьего курса в Ипсвике и решил начать всё с чистого листа. Мне так и не удалось убедить его остаться в Ранконе.

– Простите, если мои вопросы вам неприятны.

Юлия пожала плечами.

– Вовсе нет. В конце концов, мы говорим о моём брате.

– Тогда еще вопрос. – Она понимающе усмехнулась. – Почему он скрывался под чужим именем?

– Оно не чужое нам. Джарвис – девичья фамилия нашей матери. Эту фамилию носит наш дядя, Карл Джарвис.

– Стало быть, вашего брата назвали в его честь?

– Да, именно так. Вы уже мысленно набрасываете черновик будущего шедевра?

– Репортер должен думать о работе каждое мгновение. Но в вашем обществе я думаю только о вас, – улыбнулся Андрэ. – Вы не устали? – Юлия отрицательно качнула головой. – Желаете заглянуть в картинную галерею?

– Пожалуй, желаю. Ведите.

Сохранять внешнее спокойствие, поддерживать светскую беседу, улыбаться в ответ на шутки оказалось не так уж и сложно. Тем более, все слезы на несколько лет вперед она выплакала еще в первые два дня. Медальон на груди холодил и слегка покалывал кожу, а это невозможно, будь Карел и в самом деле мертв. Но Юлия пока не позволяла себе надеяться, прячась от подобных мыслей в поисках сведений по «Делу Джарвиса». Так это назвал Андрэ и, поймав её взгляд, начал отчаянно извиняться. А ей неожиданно понравилось. Может, если попробовать вообразить себя героиней книжной истории, станет легче?

Картинная галерея занимала соседнее с музеем естественной истории здание, и вход туда пролегал мимо уже знакомого скелета динозавра. Коллекция живописи была может и не особо велика, но были в ней вещи и ценные, и интересные, и просто очень красивые. Много морских пейзажей – традиционно любимая тема художников Аркадии, черпавших вдохновение в весной изменчивости моря. Семейные портреты и непременные зарисовки из жизни, картины на мифологические или религиозные сюжеты, натюрморты… В одном из залов целую стену занимала батальная панорама, а с противоположной стороны в гордом одиночестве красовалась жемчужина коллекции – великолепное изображение огромного куста цветущего чертополоха кисти Гектора Шлимана. Репортер отдельно задержался возле него, чтобы поведать спутнице забавную историю на тему живописи.

– Кажется, не слишком я вам помогла сегодня со статьёй? – искоса глянув на репортера, спросила Юлия, когда они вышли из галереи.

– Помогли, – заверил он. – Каждая деталь – драгоценна. У вас есть какие-то планы на вечер? Мы могли бы продолжить разговор о вашем брате.

– Андрэ, вы всё-таки слишком торопитесь! Увы, мне пора возвращаться.

– И мне нужно в редакцию, – вздохнул Андрэ. – Позвольте вас проводить?

– Благодарю вас, я бы хотела немного прогуляться у моря.

Помахав на прощание скелету динозавра, Юлия, замявшись на мгновение, легко, одними пальцами оперлась о предложенную руку.

Когда они расстались – Андрэ проводил её до Новой набережной и умчался в редакцию, предварительно взяв с неё честное слово встретиться снова в ближайшее время, – она вдруг поймала себя на мысли, что уже немного по нему скучает.

Остановившись у парапета, украшенного высокими декоративными вазами и статуями, Юлия всмотрелась вдаль. Почти у самой линии горизонта неторопливо шел огромный белый корабль. Несколько раз она видела подобные в Оксере и даже позволяла себе помечтать о путешествии. Мечта была не из разряда сказочных – всего-то купить билет в круиз и на несколько недель окунуться в совсем иную жизнь. Сложись обстоятельства иначе, она могла бы в этот раз сойти на берег Аркадии по трапу такого прекрасного корабля. А вместо этого пришлось впервые в жизни подняться в гондолу дирижабля и бороться со страхом невыносимо долгие часы пути из Ранконы.

Пора было возвращаться в «Магнат»: пообедать и переодеться. Может, и вправду вечером составить компанию Андрэ? Послушать очередной ворох его баек, что неизменно поднимали настроение.

– Госпожа Малло? – задумавшись, она не заметила, что любуется морским пейзажем уже не в одиночестве.

– Мы знакомы?

Конечно же, не знакомы. У Юлии всегда была отменная память на лица – фамильная, как любил шутить дядя Карл, – и незаметно подошедшего господина она обязательно запомнила бы. Даже если бы они виделись только один раз и мельком. И наверняка, не только она одна.

В Аркадии привычно смешение народов. Когда-то осваивать пространства на юге Вендоры собирался люд со всех уголков мира, смешиваясь и сплавляясь словно в огромном котле. Что уж говорить о нынешнем огромном торговом городе, где не стоило даже пытаться найти «чистокровного» вендорца. Мужчина, вставший рядом с ней, был красив, той утонченной правильностью черт, какой она не встречала ни дома, ни в Аркадии. Должно быть, среди его предков были выходцы с Востока – возможно, танкредские пираты, любимцы авторов авантюрных романов.

– Меня зовут Пауль Герент, – сказал он и, заметив промелькнувшую по её лицу тень, усмехнулся. – Полагаю, вам известно, кто я?

– Да, – Юлия тут же взяла себя в руки.

– Это хорошо, – кивнул он, – так нам будет проще понять друг друга. Давайте прогуляемся по набережной, сегодня чудесная погода.

Юлия пожала плечами и пошла рядом, удерживая приличествующую дистанцию.

– Прежде всего, – начал Пауль, – хочу, чтобы вы знали: я вам не враг.

– Очень приятно это слышать. Я бы не хотела с вами враждовать.

– Думаю, вы уже знаете, что меня с вашим младшим братом связывали общие дела, – продолжил мужчина. – Не волнуйтесь, в них не было ничего достойного вашего презрения. Мне нужны были только его знания и умения по поиску исторических артефактов. Я предложил ему найти для меня одну вещь из разрушенного поместья барона Майера-Троффе, знаменитого коллекционера древностей.

– Какую вещь?

– Старинную шкатулку, некогда принадлежавшую хану Менгу, – Пауль взмахнул рукой, на безымянном пальце блеснул драгоценным камнем перстень, стоивший, наверное, не меньше, чем дом семьи Малло в Ранконе. – Довольно долго её считали безвозвратно утерянной. Чуть не решили, что это сказка вроде зачарованного кольца Северного короля, пока она не всплыла в начале века на одном аукционе. Затем она довольно долго странствовала по частным собраниям, пока не очутилась в руках барона Майера-Троффе. Предвидя ваш вопрос, подлинность подтвердила компетентная международная комиссия. Здесь, как говорится, проверок не может быть слишком много.

– Полагаю, дальше опять что-то случилось? – приподняла бровь Юлия.

– Да, через несколько лет. Катастрофа, унесшая жизни всех оказавшихся в недобрый час в поместье, в том числе и барона с семейством. Было расследование, но результатов не дало. Затем то, что осталось, взяли под охрану. В первые годы туда и комар не пролетел бы, но уже лет десять как там всё просто разрушается, не защищенное ничем, кроме репутации. Простые люди туда не суются, но мародеры наведываются регулярно, пополняя черный рынок, через подпольные аукционы прошли все известные реликвии. Все, кроме шкатулки. Её хозяин спрятал очень надежно. Несколько поисковых команд вернулись ни с чем. Тогда я узнал о господине Кареле Малло и его талантах. И предложил ему взяться за эту работу.

– Почему вы считаете, что Карел нашел эту вещь? – спросила Юлия. – Вполне возможно, что он также потерпел неудачу.

– Вернувшись в город, он отправил мне весточку, сообщил, что выполнил задание. Знаете, госпожа Малло, в чем корень большинства сложностей? – Пауль вдруг повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. – В непонимании! Если я говорю: в любое время дня или ночи – именно это я имею в виду. – Он сделал паузу. – Скажите, вы ведь получили вещи вашего брата?

– Среди них не было шкатулки. Конечно, его жилье очень сильно пострадало от огня…

– Эта вещь прошла через века, чтобы погибнуть в пожаре из-за неосторожности? Слишком банально. С вами не пытались связаться друзья Карела?

– Нет.

– А он сам?

– Если это шутка, господин Герент, – ледяным тоном отчеканила Юлия, – то она крайне дурного свойства.

– Я не шучу. Мои эксперты считают, что с очень большой вероятностью ваш брат жив и скрывается. Я прекрасно его понимаю. Если он вдруг объявится – передайте ему, что я не держу зла, и наш договор в силе.

– Если мой брат жив… – повторила Юлия.

* * *

Площадь Дукаса – катакомбы

– ...а это памятник кардиналу Дукасу, покровителю города, – Джарвис указал тростью на бронзовую фигуру в центре площади. Несмотря на величие личности, монумент не отличался выдающимися размерами, а горожане шутили, что кардинала изваяли «в натуральную величину». – Между прочим, причислен к лику святых. А если повернуться во-он туда, то увидите порт. Кардинал смотрит на прибывающих в город по воде и простирает над ними руку – благословляет. Неплохой был святой, кстати, сделал много полезного для этого города. При жизни, разумеется.

– Это семейное, – вздохнул Марк, перехватывая трость, чтобы достать носовой платок и утереть лоб. То ли от жары, то ли от нескончаемого монолога Джарвиса, но он основательно взмок и сейчас жаждал одного – скрыться в тени.

– Семейное? – переспросил старый маг, чутким ухом уловив в голосе спутника сарказм. – Все просто, Довилас, я люблю Аркадию. Этот город стоит того, чтобы его узнать получше.

– Даже несмотря на то, как Аркадия с вами обошлась? – спросил Марк.

– Злиться я могу только на собственную глупость. И вы тоже полюбите этот город, это неизбежно. Ну, идемте, нам туда. – И он указал на ряд ярко оформленных витрин. – Магазины готового платья, что нам и надо. И внутри прохладители помогут облегчить ваши страдания.

Юношей Марк Довилас не слишком задумывался о моде, увлеченный иными материями. С детства ему внушали, что опрятная одежда и начищенные ботинки куда важнее погони за модным цветом галстука и покроем пиджака. Да и в Ипсвике в студентах ценили талант и усердие, а не мастерство портного. Когда в моду вошли клетчатые шлезские жилеты, студент пятого курса Довилас готовился к выпускным экзаменам. Спустя год, когда континент сходил с ума по небрежному стилю «вольных художников» Эрдваца, он уже получил место на кафедре и с увлечением проводил опыты с полями Бойля. Еще пять лет – в моде велосипедные прогулки и спортивного кроя брюки, а Марку предложили стать заведующим кафедрой вместо собравшегося на покой доктора Хилла. Мода и профессор Довилас всегда шли параллельными курсами, как сказал бы покровительствующий морякам кардинал Дукас, хотя, мнение иностранного святого вряд ли бы озаботило профессора.

–Джарвис, – шепнул Марк на ухо ветерану, – это магазин женского платья.

– Спасибо, я знаю, – ответил тот и широко улыбнулся вышедшей из-за прилавка миловидной барышне в ответ на её «Чем могу помочь?»

Подавив малодушное желание покинуть магазин (сбежать, иными словами) и провести ближайшие полчаса в кофейне напротив, Марк огляделся. Явным и неоспоримым доводом за то, чтобы остаться, был превосходно отлаженный прохладитель. Затем на глаза попалась коллекция платков, среди которых, раз уж он все равно в магазине, Марк решил подыскать подарок для матери. Ну, и в-третьих... По здравому размышлению идея Джарвиса столь кардинально переодеть племянника была не так уж плоха. Другой вопрос, как Карел Малло отнесется к женскому платью?

– ...ли зеленое? – услышал он голос Джарвиса. – Довилас, вы заснули? Розовое или зеленое?

На прилавке лежал ворох кружев.

– Розовое, что бы это ни было, – отозвался Марк. – Выглядит презентабельно.

– Эту часть туалета не выставляют на обозрение, – наставительно сказал Джарвис, Марк пожал плечами, мол, сами спросили.

Джарвис только отмахнулся.

– Хорошо, розовое.

Зеленое кружево было убрано с прилавка, а вместо него явились коробочки с чулками, выбирать которые Марк отказался, а Джарвис, напротив, с видимым удовольствием пересмотрел не менее дюжины, прежде чем отложил самую, на его взгляд, лучшую пару.

– Еще нам нужен корсет, – сказал он.

– Конечно, – кивнула барышня. – Вы знаете размеры?

– У меня довольно крупная... племянница, – ответил Джарвис. – Размеры... вот тут (он очертил в воздухе две плавные дуги) весьма скромные, а вот тут (он соединил указательные и большие пальцы, образовав замкнутый круг, символизирующий талию) примерно как у моего друга, – и Джарвис кивнул на Марка.

– Номер восемь, – задумчиво сказала барышня, бросив на профессора профессиональный взгляд, и упорхнула в глубину магазина.

Карл невозмутимо отвернулся к витрине.

– Итак, осталось платье, – заметил он, когда корсет был одобрен и отложен к прочим покупкам.

– И туфли, – подсказал Марк.

– И шляпка, – кивнул Джарвис

– С вуалью.

– И перчатки.

Наотрез отказавшись помогать, Марк не без доли злорадства наблюдал, как мучается Джарвис, водружая друг на друга разнообразные картонные коробки, а потом пытаясь ухватить эту многоэтажную башню так, чтобы сохранить хотя бы небольшой обзор и минимальную маневренность. Кое-как добравшись до выхода, он одарил профессора столь кровожадным взглядом, что тот услужливо открыл перед ним двери и даже придержал, пока ветеран не выберется на улицу.

Марк вышел вслед за ним, с трудом сдерживая смех, и в жарком полуденном мареве полудня ему померещилось, что кардинал Дукас подмигивает.

В итоге Карл просто применил небольшое заклинание, заставив коробки крепко сцепиться друг с другом и зависнуть в воздухе над камнями мостовой. Громким свистом он подозвал экипаж.

– Ну-с, а теперь ваша очередь, Довилас, – Карл пристроил все покупки на свободном сидении и обратился к коллеге. – Давайте зайдем в магазин мужской одежды. Здесь неподалеку есть несколько.

– Зачем? – спросил Марк с подозрением.

– Выберем что-нибудь на смену вашему костюму.

– Прошу прощения? – профессор нахмурился, оглядел свой летний пиджак в серую полоску и безупречно блестящие ботинки и вопросительно посмотрел на Джарвиса. Тот поцокал языком:

– Нет-нет, все идеально. Идеально скучный классический костюм.

– Классика не бывает скучной, скучным бывает исполнение.

– Вот как раз ваш случай, Довилас. Не хотите – как хотите, но мое предложение останется в силе.