Текст книги "Шкатулка с секретом (СИ)"
Автор книги: Елена Комарова
Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 10
Рабочий поселок
В пекарне было светло и чисто, пахло дрожжевым тестом и какими-то пряностями. Пекари в фартуках с нагрудниками и с убранными под колпаки и косынки волосами, похожие не то на кочегаров, не то на пиратов, работали быстро и слаженного, а старший пекарь, настоящий великан с мощными, как у кузнеца, руками, стоял у огромной печи, занимающего добрую треть места. Один из младших помощников подскочил к нему, зашептал что-то на ухо, и тогда пекарь соизволил обернуться и взглянуть на Андрэ.
– К господину Фальку, – сказал репортер, протягивая великану записку, – по личному вопросу.
Тот глянул на листок бумаги, потом на репортера и, наконец, кивнул. Жестом призвав следовать за собой, он привел гостя на задний двор и оставил там дожидаться высочайшей аудиенции.
В Рабочий Поселок Андрэ добрался уже под вечер. Сперва, расставшись с Юлией Малло, он вернулся на конференцию, прослушал все последние сплетни и отметил зарождение нескольких новых. Нырнуть с головой в работу – отличный способ не думать о том, что случилось у экипажа… Потом написал статью с рекордной даже для себя скоростью, сдал её редактору раздела светской хроники и решил вернуться в «Делу Джарвиса».
Несколько знакомых специалистов широкого профиля, которые могли бы проконсультировать его по поводу древностей, не слишком помогли. Но последний из них направил репортера к Отто Хансену, одному из известнейших в Аркадии антикваров. Хансен же за некоторую мзду назвал другое имя: Йосси Фальк, владелец нескольких пекарен в Рабочем Поселке, коллекционер древностей и нумизмат. Фальк любил шутить, что на хлеб себе зарабатывает хлебом. На редкие монеты и прочие диковинки он зарабатывал иным способом. Если и был в Аркадии человек, разбирающийся в древностях лучше него…да нет, не было таких.
Заручившись рекомендациями, Андрэ пришел к пекарням. Записка открыла для него двери, но в любом случае всё будет зависеть только от него самого.
Зеленые стрелки лука выстроились идеально ровными рядами. Чуть поодаль росли базилик и петрушка. Несколько грядок было отдано под перец, целая клумба – под мяту.
Через некоторое время со стороны ворот показалась коренастая фигура Йосси Фалька. Он катил тяжело груженную тележку, на Андрэ едва взглянул, но отсутствие реакции репортера не смутило: в профессии нужно уметь не только оказываться первым на месте событий, но и терпеливо ждать, когда это необходимо.
Фальк отпер сарай, выгрузил тележку и оставил её там же, прежде чем повернуться к Андрэ.
– Ну?
– Мне нужна кое-какая информация, и я надеюсь, вы сможете мне помочь, – ответил репортер, чувствуя, будто ступает по тонкому, уже начинающему похрустывать под ногами льду.
Фальк ничего не ответил.
– Собственно, рассказа с подробностями я не жду, но вы, господин Фальк – лучший в Аркадии эксперт по Второй ханской династии, – Андрэ справедливо рассудил, что немного лести никому не помешает. – Если кто и сможет пролить свет на один исторический вопрос – это только вы.
– Слово, – бросил Фальк, – а потом посмотрим.
Полностью осознавая, что, если ошибется – скорее всего никогда уже не выйдет из пекарни, Андрэ произнес пароль, которым после некоторых сомнений и финансовых аргументов поделился Хансен.
Слово оказалось верным.
– Идемте.
Андрэ проследовал за Фальком в дом, в хозяйский кабинет. Не сменив рабочей одежды, Йосси Фальк плюхнулся в своё кресло и кивнув на второе, предназначенное для гостей. Репортер уселся.
– Говорите, – разрешил хозяин.
– Я расскажу вам одну сказку, – начал Андрэ. – Жил-был некий хан. Назовем его, скажем, Менгу. Был у него сын. Имени сына история не сохранила. После них осталась одна вещица, шкатулка. Скромная вещица, с прочими ханскими сокровищами ни в какое сравнение не идёт, но за реликвии Второй династии, какими бы они скромными ни были, теперешние коллекционеры голову оторвут и не поморщатся.
Фальк почесал затылок. Андрэ подождал, не вступит ли хозяин в беседу, но тот промолчал.
– Шкатулка всплыла в какой-то коллекции лет двести назад. Потом немного постранствовала по миру от одного хозяина к другому и оказалась у барона Майера-Троффе. Еще через некоторое время она снова пропала из виду на много-много лет, пока о ней не вспомнили в этом году. Сам Пауль Герент очень заинтересовался этой вещицей и послал за ней в поместье своих людей. – Репортер прервался, выразительно глядя на Фалька. Тот по-прежнему молчал. И тогда молодой человек подался вперед и спросил: – Что это за шкатулка?
– Спросите у господина Герента, – невозмутимо отозвался Фальк. – Он вам, возможно, и ответит, что это и зачем оно ему сдалось. А ко мне какие вопросы?
Несмотря на то, что слова позвучали спокойно и даже миролюбиво, Андрэ внутренне поежился. О Фальке ходили разные слухи, и в некоторые он склонен был верить. Например, что от врагов хозяина пекарни не оставалось никаких следов, потому что все они шли в расход в прямом смысле слова.
Но отступать просто так он не собирался.
– Вы консультант Пауля Герента. Я не верю, что он не обращался к вам по поводу шкатулки хана Менгу.
Пекарь смерил гостя взглядом.
– Сколько вам лет? – вдруг спросил он.
– Это имеет значение?
– Мне судить.
– Двадцать пять.
– Ясно… – что именно было тому ясно, Андрэ не понял, но предпочел не перебивать: если «клиент» начал говорить, за первым словом часто идет второе, третье…. – Допустим, вам нужна информация, юноша, – Бенар поморщился. – Мне тоже кое-что нужно. Например, один мой конкурент… реклама, хорошая ли, дурная ли, в наше время весьма ценна.
– Нет, – ровным тоном ответил Андрэ.
– Кажется, я ослышался.
– Не ослышались, – репортер встал. – Я не пишу подобных статей, господин Фальк. Реклама стоит дорого, информация – еще дороже, но репутация в нашем деле – бесценна. Я надеялся на вашу помощь, но, видимо, придется искать другие способы.
– Сядьте, – приказал хозяин. – Принципиальность – редкая птица в этом городе.
– Это обычная практичность. Какой мне будет прок от сенсационного репортажа, если моим словам не будут безоговорочно верить? Мы, репортеры, не можем никому позволить усомниться в нашей честности. Запятнаться легко и быстро, отмыться – долго и сложно. Если вообще возможно.
И вновь Йосси Фальк промолчал, рассматривая репортера, точно естествоиспытатель – редкий вид бабочки. Над его головой висел портрет Святого Йозефа кисти Шлимана, Андрэ не считал себя особым знатоком живописи, но мог бы поклясться, что видит подлинник.
– Сына хана Менгу звали так же, как отца. Менгу, – произнес Фальк. – Он был его первенцем. У Менгу был не один десяток детей, но лишь старший сын должен был унаследовать империю. Если, конечно, к тому времени его еще занимала бы такая банальность, как земная власть.
– Погодите, – нахмурился Андрэ, – сын хана Менгу погиб, так? «Взят сын твой, в полоне он, чести не имел он, умереть в бою доблестно. Просят за него выкуп золотом», – процитировал он по памяти.
– Вы хорошо подготовились, молодой человек, – уважительно заметил хозяин, и репортер не стал упоминать, что его познания ограничиваются несколькими фрагментами из записей Карела Малло. – Когда юноша попал в плен к маркфуртцам, ему не было и семнадцати. Времена были иными. Воевать и убивать начинали в двенадцать. Старший сын хана Менгу был уже опытным воином. А еще – магом редкостной мощи.
– Постойте! – вскинулся Андрэ. – Как же тогда его взяли в плен?
– Магия не всесильна. Хотя, этот захват обошелся маркфуртцам очень дорого. Они передали его шкатулку хану с требованием о выкупе как доказательство того, что младший Менгу находится в их руках. В ответ хан вырезал половину Маркфурта.
– Шкатулка принадлежала сыну, а не отцу, – закончил мысль Андрэ. – И он как-то дал понять, что собирается умереть. Он покончил с собой, не так ли? Счел, что опозорил отца, и не достоин жить?
– Времена были иными, – повторил Фальк.
– Но что там было, в этой шкатулке?
Фальк помолчал, словно что-то обдумывая, и ответил:
– Там было три предмета, совершенно обычных и не имеющих никакой ценности. Склонен считать, что это было зашифрованное послание. Умирая, Менгу-старший велел положить шкатулку с ним в могилу, назвав её главным своим сокровищем.
– Сокровищем? – мгновенно отреагировал репортер.
– О-о-о, молодежь! – хохотнул хозяин. – Как и следовало ожидать, все сразу же хватаются за эту идею. Вот на этот счет мне сказать нечего. Хан Менгу владел несметными богатствами, но где они сейчас… – он развел руками.
Андрэ понял, что интервью окончено.
Уже темнело, а прогуливаться по Рабочему Поселку и при свете дня было не самым безопасным занятием. Репортер ускорил шаг, на ходу обдумывая новые сведения. Допустим, в шкатулке действительно скрыт ключ к сокровищам хана. Понятно тогда, зачем она понадобилась Геренту. Денег много не бывает. Знали ли об этом прежние владельцы? Вряд ли. Зато господин Герент, похоже, знает. Вызвать бы его на разговор…
Над головой хлопнули ставни, Андрэ поспешно отошел, и поток воды пронесся совсем рядом с ним, прежде чем разбиться о камни мостовой. Хорошо хоть не помои.
Он продолжил свой путь.
* * *
Отель «Магнат»
Юлия отставила чашку и посмотрела на часы.
– Опять свидание? – усмехнулся Ференц.
Сестра угрожающе сверкнула глазами в его сторону.
– Нет-нет, я же совершенно не против, – брат поднял руки, признавая поражение. – Если этот репортер тебя развлекает… Почему бы и нет?
– Дело не в этом, – вздохнула Юлия. – Думаю, Андрэ уже догадывается… он хороший репортер. Возможно, слишком хороший для этой истории.
– Тогда давай прекратим это сотрудничество?
Юлия покачала головой.
– Он не остановится. Я подумываю о том, чтобы кое-что ему рассказать.
Ференц открыл рот, но тут возле их столика появился мальчишка-посыльный в смешной круглой шапочке. Пуговицы его формы были начищены до неприличного блеска.
– Пакет для господина Малло, – Ференц принял у него заклеенный толстый конверт и полез в карман за мелочью.
– Деловая переписка?
– Да, от профессора Дейтмара, – отозвался Ференц, читая приложенную к пакету записку, – прислал результаты лабораторных исследований.
В дверях ресторана появился Карл Джарвис и мгновенно выцелил взглядом племянников.
– Оба в порядке, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Ференца, усаживаясь за стол и закладывая салфетку за воротник. – Ну-с, чем нас потчуют сегодня?
Получив полную тарелку, он некоторое время увлеченно работал вилкой, после чего, утолив голод, обратил внимание на Ференца.
– Какие новости? – спросил он, промокая губы салфеткой.
– Пока не знаю, надо все внимательно изучить. С вашего разрешения, я поднимусь в номер. – Он посмотрел на сестру: – Юлия, уверен, какое бы решение ты не приняла, оно будет разумным.
Он кивнул дяде, пожелал сестре удачной прогулки и ушел, захватив пакет.
– О чем это он? – поинтересовался Джарвис, подозрительно глядя на племянницу.
– Неважно, – отрезала Юлия. – А профессор уже завтракал? Не видела его со вчерашнего дня...
Джарвис поскреб подбородок.
– В общем, ты, конечно, все равно узнаешь, – пробормотал он. – Довилас получил пулю. Нет-нет, он жив и уже относительно здоров, – поспешно добавил он. – Да и шкатулку он забрал.
– Что? – переспросила Юлия, перед чьими глазами уже пронеслись друг за другом картины одна страшнее другой, и шкатулки ни в одной из них не было.
– А, совсем забыл... – Джарвис кивнул официанту, чтобы тот забрал посуду. – Наш дорогой Карел – пороли его в детстве мало – подвизался доставить...
– ...шкатулку Паулю Геренту, да, – нетерпеливо перебила его Юлия. – Я знаю, но при чем здесь профессор?
– Он отправился в тайник за этой вещью. Повстречался там с парочкой местных головорезов…
– И получил пулю. Ты помнишь наш разговор десять лет назад? Вот от этого я хотела уберечь братьев! А ты еще и впутал в семейное дело постороннего человека, и он уже пострадал!
– Я все помню, – коротко ответил Карл. – Прошу тебя, Юлия, послушай меня. Довилас вызвался сам, потому что давно уже, как ты говоришь, впутался. Ты бы хотела, чтобы ранили Ференца?
– Довольно жалкая попытка манипуляции с твоей стороны, дядя, – парировала Юлия.
– Я совершенно серьезен. Ты не знаешь профессора так, как знаю его я. И говорю: если бы вместо него отправился кто-то другой, он мог бы и не вернуться вообще.
Юлия покачала головой.
– Я надеюсь, – сказала она, – вы перед ним хотя бы извинились?
– Не успели, – пожал плечами Джарвис. – Он спал.
Юлия вспыхнула и явно собиралась многое высказать дяде по этому поводу, но сдержалась.
– Нам пора решить, что делать дальше, – произнесла она вместо этого. – Карел жив, шкатулка…
– Этот вопрос тоже решен, – старый маг отечески накрыл ладонь Юлии.
– Что радует. Сейчас я больше всего хочу, чтобы эта история закончилась.
– Мы все этого хотим, но согласится ли с нами судьба? – задумчиво пробормотал Карл, обращаясь к солонке, так как племянница, подобрав подол платья, уже вышла из зала.
* * *
Несмотря на недвусмысленные рекомендацию Карла Джарвиса провести весь день в покое, профессор Довилас, едва только проснулся после заклинания старого взломщика, тут же встал. Магия и медицина сделали свое дело – бок болел, но не до искр из глаз. От иных отдач бывало и похуже.
Ференц, принесший пакет от профессора Дейтмара, застал его уже в кресле с книгой.
– Ненавижу болеть, – объяснил Марк, встретившись с его укоризненным взглядом.
– Читать можно и лежа, – назидательно заметил Ференц. – Кстати, что?
– Редкостная скука. Готье, знаете?
– Кто его не знает! Но я принес вам куда более интересное чтение! – он с торжественным видом выложил перед профессором стопку бумаг. – Прислали из Академии. Полные данные по нашим опытам.
– Превосходно, – Марк захлопнул роман и отодвинул в сторону. – Вы уже их смотрели?
– Да, пробежал глазами по пути сюда.
Причину поражения они сумели обнаружить, способ действия чар примерно определили, но вот к пониманию, как их нейтрализовать, даже не приблизились. Ференц предложил просто увезти брата из страны, чтобы черные щупальца до него не дотянулись. Но, как напомнил сам пострадавший, проклятье Майердола находило свои жертвы и за морем. Несчастный случай, болезнь, обычное невезение – всё спишут на шутки злодейки-судьбы. А ведь тех, кто сумел вернуться из поместья живым, наверняка считали везунчиками. Какая злая ирония.
Не отрываясь от чтения, профессор искоса взглянул на Ференца: интересно, к каким выводам пришел его бывший лучший студент? Весьма вероятно, что их мнения совпадут. Нужно бы узнать, как добраться до Майердола.
– Поездом, – сказал Ференц.
– Прошу прощения?
– Вы вслух произнесли. Я расспросил Карела еще вчера. Сначала поездом от пригородного вокзала, затем от станции четыре мили. Лошадей можно взять в ближайшем селе.
– Тоже решили, что разведка боем неизбежна? – усмехнулся Марк.
– Знаете, профессор, вам всё же следовало принять предложение Службы безопасности.
– Ещё чего. Возьмите мне билет на завтра, будьте так добры. К утру я уже полностью оправлюсь.
– Два билета, – поправил его Ференц. – Не думаете же вы, что я туда не поеду? Хорошо бы еще дядю позвать.
– Сами справимся, – заверил Марк и чуть заметно дернулся – неловкое движение отозвалось болью.
– Профессор, – заговорил после небольшой паузы Ференц, – вы разрешите задать личный вопрос? —Марк недоуменно взглянул на него, но кивнул. – Дядя Карл был очень резок из-за того, как вы переносите эффект отдачи… Я ведь присутствовал, и сложно было не заметить. Почему вы не снимаете с себя этот эффект? Это связано с какими-то вашими убеждениями?
– Вот вы о чем. Нет, всё намного проще. Я не умею переводить с себя эффект отдачи.
– То есть как? – на секунду опытный маг и сотрудник Службы государственной безопасности Ольтена снова превратился в студента, не верящего, что в области практической магии есть хоть что-то, неизвестное профессору Довиласу.
– Вот так, – развел руками Марк. – В свое время решил не искать способ обмануть природу. А вы умеете?
– Да, – смутившись, признался тот. – Но только теоретически, дядя объяснял, когда я еще мальчишкой был. Я никогда не сбрасывал отдачу с себя на других.
– Значит, вы сильнее меня, – сказал профессор. – Мне бороться с искушением проще.
Ференц замолчал, осознав, почему Джарвис никогда не откажется пропустить шпильку в адрес коллеги из Ипсвика, но в то же время питает к нему искреннее и глубокое уважение. Ведь когда-то Карл не устоял. И его закадычные приятели – Хавьер, Закария, Максим, – все они не устояли перед искушением.
А Марку вспомнился огненный шар на том месте, где лежал сраженный им бывший университетский приятель, и пламя в глазах другого волшебника. Возможно, сложись иначе, Хавьеру Герингасу по прозвищу Старый Лис пришлось бы добивать уже его.
Глава 11
Парк Акром
Вода в озере была зеленой. Не из-за размножившихся водорослей – в главном парке Аркадии такого не допускали, за состоянием воды следили, применяя и химию, и магию. Ряске вход был заказан, и даже малейший её фрагмент моментально уничтожался. Ведь не успеешь оглянуться – и одно из украшений парка Акром превратится в болото с тиной и лягушками. Живая природа во всей своей первозданной дикости, но для любителей подобных пейзажей Аркадия предоставляла множество других возможностей. Посему, зеленый цвет объяснялся очень просто: это отражалась листва окружающих деревьев.
Пруд не был ни круглым, ни овальным, ландшафтный дизайнер придумал для него прихотливую форму, а в центре на небольшим искусственном островке устроил домик для лебедей. Эти гордые и красивые птицы уже давно не улетали на зиму: какой в этом смысл, если у них есть всё на родной земле?
Андрэ присел на корточки, подобрал небольшой плоский камушек и запустил им в пруд. Потом обернулся к Юлии.
Накануне госпожа Малло сказала, что они встретятся снова, и даже назначила время и место, но это было до того, как Андрэ всё испортил. Он был почти уверен, что она не придёт. Не захочет больше его видеть, и будет права. И всё же, он поспешил на площадь Хольца, а когда обе стрелки на часах замерли на двенадцати – заметил в толпе знакомую фигурку. Сначала он не поверил своим глазам, а потом стоило больших усилий не броситься ей навстречу, словно потерявший голову студент.
Ни архивов, ни библиотек, ни музеев. Они пошли в парк, беседуя о каких-то пустяках, будто заключив молчаливое соглашение. Накануне ничего не произошло.
По водной глади озера неторопливо плыл белоснежный лебедь, Юлия наблюдала за ним, сидя на скамейке, и Андрэ присел рядом.
– Расскажите мне о поместье Майердол, – попросила она.
– Я уже рассказывал, – напомнил репортер. – При знакомстве с вашим братом Ференцем.
– Да. «Жуткая история, горы трупов, проклятие барона». А подробнее?
– Подробнее… – Андрэ откинулся на спинку скамейки. – Тогда, с самого начала. Барон Майер-Троффе получил земельный надел возле Аркадии за заслуги перед короной около семидесяти лет назад. У него там был конный завод, маслобойня, виноградники, всё как обычно. А кроме того – огромная библиотека и коллекция редкостей, в том числе и магических. Овдовел в сорок восемь, повторно женился на девице много моложе себя и перевез её в Майердол. У него остались дети от первого брака – два сына, но они к тому времени учились в столице. Это их и спасло. Что произошло в Майердоле пятьдесят два года назад, до сих пор не известно. Ходили версии о взрыве. Времена тогда были неспокойные, террористы пошаливали. Не то, что сейчас, с нашей единственной достопримечательностью Долини. Крестьяне из соседних сел видели красное зарево, полыхавшее над поместьем несколько часов, как от пожара. Но когда прибыли следователи, следов огня не обнаружили. Они работали весь день до вечера, а ночью что-то случилось. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Выжили немногие. После этого в Майердоле высадился десант магов самого высшего уровня, и по их решению поместье было опечатано. Сыновья барона пробовали возмутиться, но их быстро убедили, что им вполне хватит остальной доли отцовского наследства. Тогдашний король Вендоры выставил военный кордон вокруг поместья, и в первые годы соваться туда не рисковали даже самые отчаянные головы. Но время шло, и уже наследники сочли, что не стоит тратить средства на охрану развалин. Так и стоит поместье сейчас, пустое и заброшенное, как шрам от болезни. Время от времени туда заглядывают мародеры, выносят ценности – ну, кому удается выйти. Но все стараются не бродить в окрестностях по ночам, хотя уже мало кто скажет точно, почему. Просто это дурное место.
– Благодарю вас, – кивнула Юлия. – Моя очередь. Вчера вы спрашивали меня, что именно имел в виду господин Герент, и я сказала, что не знаю. – Она усмехнулась. – Разумеется, это было неправдой. Он говорил о моём младшем брате Кареле. Карел жив.
– «Неуд» по специальности, – с чувством произнес Андрэ и осекся, осознав, что означает эта откровенность. – Вы возвращаетесь в Ольтен? Когда?
– Как можно скорее. Есть кое-какие обстоятельства, решением которых занимаются Ференц и мой дядя Карл Джарвис. И еще один наш… друг.
– Снова недоговариваете. Не можете рассказать?
– Не могу, – согласилась она. – Хотела бы, но не могу. Но как только станет возможно – расскажу вам все. А вы напишите свою сенсационную статью.
Значит, это прощание, с грустью подумал Андрэ. Юлия и её родственники вернутся домой, и очень скоро она обо всём забудет. Забудет его.
Некоторое время они сидели молча, рядом, но не касаясь друг друга, пока Юлия первой не нарушила эту тишину.
– Давайте прогуляемся по парку, – предложила она.
Стрельба началась, когда они шли Каменной аллеей.
Грохнуло, эхом отразившись от стен. Пуля чиркнула по стене, Юлия ахнула и выронила зонтик. Андрэ моментально втолкнул её в нишу, и тут же прогремела целая россыпь выстрелов.
– Какого дьявола, – сквозь зубы простонал он, пытаясь сообразить, что же делать. Кто бы ни были стрелявшие, сколько бы их ни было – беда. Кругом колонны, выступы, гроты, укрыться можно за любым камнем. Сейчас они в безопасности, но куда бежать? Отсюда один только безопасный путь – улететь. Он осторожно выглянул из ниши. Конечно, никого не видно.
– Трое, – прошептала Юлия, закрыв глаза. – Рядом. Дальше… нет, не вижу. Андрэ, – продолжила она, не открывая глаз, но выступивший на щеках нездоровый румянец выдавал самочувствие. – Сейчас я попробую их обездвижить. Но потом буду некоторое время не…не в лучшем состоянии. Вы мне поможете?
Андрэ понял, что она собралась колдовать. И что это означает для неё.
Первый и главный закон магии гласил: «я беру – я отдаю». Именно он определял рамки колдовской силе. Любое заклинание имело в своей основе порочное свойство: не только талант и изощренность ума определяли магическую силу, но в первую очередь – готовность вытерпеть плату. Вот почему магические факультеты выпускают так много теоретиков и так мало практиков. Вот почему процветают лавки наподобие Этвешей, и уже многие столетия никто из магов не пытался захватить власть над миром. Не все готовы расплачиваться собственной болью.
Андрэ сжал её пальцы. Он понятия не имел, насколько сильной будет отдача от чар, но в любом случае был готов защищать спутницу.
– Сколько у нас будет времени? – тихо спросил он, оглядываясь.
– Немного, – одними губами ответила Юлия. – Я скажу, когда можно будет бежать.
С кончиков её пальцев заструились тонкие светло-синие нити, она вскинула руку – и нити бесшумно метнулись вперед, удлиняясь на глазах, обходя колонны и проникая в невидимые щели.
Из-за ближайшей колонны на каменные плиты упал мужчина, чуть дальше – еще один.
Андрэ подхватил Юлию и потащил к гроту шагах в пятнадцати от той ниши, где они только что прятались, на ходу наклонившись и забрав пистолет из онемевших пальцев бесчувственного бандита.
– Давно не колдовала, – пробормотала Юлия. Они стояли за каменной чашей, во времена оные служившей обиталищем для рыбок. Женщина едва держалась на ногах, уткнувшись в плечо своему спутнику. – Отвыкла.
– Чш-ш-ш, – шепнул он. Трофейный револьвер он держал в левой руке – новенький, блестящий, на шесть пуль, но две уже выпущены. Итого – четыре выстрела против неизвестно скольких. Плохие карты.
Юлия глубоко вздохнула и подняла голову.
– Спасибо, – она попробовала отстраниться, но Андрэ её удержал. – Мне уже лучше.
Поблизости громыхнули каблуки, кто-то с чувством выругался и почти сразу снова загремели выстрелы.
В их грот втиснулся грузный мужчина в полосатом костюме – репортер не поверил своим глазам, узнав Тобиаса Штайна, ближайшего помощника Пауля Герента – за которым неслись двое мужчин с револьверами. Следующие секунд пять слились в одну. Штайн дважды пальнул, будто и не целясь, но один из преследователей упал, а второй отпрыгнул и укрылся за камнем, откуда выстрелил в ответ. Еще кто-то спрыгнул сверху.«Берегись!» – крикнул Штайн, разворачиваясь, и Андрэ оттолкнул Юлию себе за спину, разряжая револьвер в грудь новому нападавшему.
– Штайн, – бросил Полосатый.
«Знаю», – чуть не сказал Андрэ, но вслух коротко представился:
– Бенар.
Мужчины кивнули друг другу и, не сговариваясь, забрали каждый по пистолету противников. Юлия прислонилась к стене.
За ближайшими колоннами продолжалась перестрелка.
– Бездарности! – поморщился Штайн, проверяя оставшиеся патроны. – Кто так устраивает засаду? Госпожа Малло, вы целы? Ну и славно.
– Шеф! Их больше! – словно из-под земли пред ними вырос щуплый паренек с внушительным шрамом через все лицо. – Повылазили как крысы! Это полный п...
– Выражения, Жук! – перебил его Штайн. – С нами дама!
– Прощения просим. – Жук отсалютовал Юлии пистолетом. – Так вот, шеф...
– Господа, а можно мы с госпожой Малло покинем эти негостеприимные пенаты и не будем вам мешать вести беседу? – вмешался репортер.
Штайн не успел ответить.
К гроту подтянулись соединенные силы противника. Еще некоторое время они отстреливались и отбивались, но вскоре Андрэ с отчаянием понял, что их взяли в кольцо. Штайн опустил оружие.
Высокий широкоплечий мужчина с щеголеватыми черными усиками – главарь – почесал дулом револьвера лоб и бросил через плечо:
– Эту взять, остальных... – и он провел по своему горлу в известном символичном жесте. Один из его подручных сразу же схватил Юлию за руку, она попыталась вырваться – и тогда бандит ударил её по лицу.
– Юлия! – только и успел в отчаянии выкрикнуть Андрэ, прежде чем мир вокруг него замер.
В парке будто взорвался огромный праздничный фейерверк. Рассыпалась туча оранжевых брызг, через мгновение пришла ударная волна – и на головы упало само небо.
Когда сознание вернулось, Андрэ сразу начал искать глазами Юлию.
Она сидела на опрокинутой каменной вазе, спрятав лицо в ладонях, а поверженные бандиты стонали и корчились на камнях. Штайн что-то ей говорил, но из-за шума в ушах репортер не мог разобрать ни слова.
– Юлия! – кое-как поднявшись на ноги, он бросился к ней. – Вы ранены?
– Нет. Это эффект отдачи, – слабым голосом ответила женщина, не открывая лица. – Пройдет через минуту.
– Мы все вам обязаны жизнью, госпожа Малло. Отличное колдовство, – уважительно заметил Штайн.
– Нет, ужасное, – Юлия, наконец, подняла голову и слабо улыбнулась.
– Подать экипаж? – спросил Штайн, но она покачала головой.
– Мне лучше немного пройтись. Андрэ, проводите меня?
Репортер тоже был согласен, что им нужно уходить, и желательно как можно скорее. Юлия встала, пошатнулась, Андрэ сразу же поддержал её. На миг она прильнула к его плечу.
– Парк Акром входит в перечень основных достопримечательностей Аркадии, – сказал он светским тоном экскурсовода. – Чудесные ландшафты, одна из богатейших коллекций растений. Лучше только в городском Ботаническом саду. Но туда нам, пожалуй, сегодня идти уже не стоит.
Юлия усмехнулась и уже достаточно уверенно направилась к выходу из грота. Репортер последовал за ней.
* * *
Рабочий Поселок
Прежде чем Йосси Фальк успел вытащить револьвер, его с двух сторон зажали двое из охраны Пауля Герента. Оба плеча и кисти рук оказались словно в тисках. Оставалось только прожигать взглядом безупречно сидящий костюм и чисто выбритый подбородок незваного гостя. Заглядывать в глаза господину Геренту не хотелось.
Перед Фальком на столе появилась шкатулка с узором. Мелькнули руки с отполированными ногтями, открывая крышку. Пауль сел на заботливо подставленный охраной стул и скрестил руки на груди. Повинуясь его молчаливому приказу, Фалька отпустили, и он едва ли не обмяк.
– Мне нужна ваша экспертная оценка одной вещи, – вежливо попросил Герент, пододвигая ему шкатулку.
Пекарь, бросив быстрый взгляд на Пауля, придвинул шкатулку и полез в ящик стола (охрана едва заметно напряглась) за пинцетом и увеличительным стеклом.
– Откуда это?
– Хороший вопрос, – невозмутимо ответил Герент. – Из поместья Майердол. И, как видите, она пуста.
– Господин Герент, – с достоинством произнес Фальк, – при всем моем к вам уважении, я не умею читать мысли, и ход ваших для меня покрыт тайной.
– Какой вы непонятливый. Шкатулка пуста. А не должна бы. Как вы можете это объяснить?
– А как это объясняете вы? – осторожно поинтересовался Фальк, и охрана незамедлительно указала ему на ошибку в выборе вопроса.
– Очень просто. Кто-то мне солгал, – ответил Пауль, наблюдая, как эксперт промокает разбитую губу платком. – И это был не человек, доставивший мне шкатулку.
– Вы, конечно, её уже сами проверили на взлом? – Пауль едва заметно качнул головой, и бить пекаря больше не стали. Еще один кивок – и один охранник зажал голову пекаря, второй скрутил руки, а третий вынул из галстука булавку.
– Йозеф, – сказал Герент, – у меня есть два варианта развития беседы. Первый, – он щелкнул пальцами, и булавка оказалась точно напротив правого глаза жертвы. – Каленое железо, щипцы, молотки, все это пережитки прошлого. А вот это, согласитесь, страшно, а главное – аргументировано.
Фальк скосил глаза на Пауля. Острие булавки маячило совсем рядом. И вдруг исчезло.
– Второй способ – мирный и обоюдовыгодный, – продолжил Герент. – В конце концов, мы живем в цивилизованном мире, и от наших далеких варварских предков нас отличает умение договариваться.
– Давайте договариваться, – незамедлительно отозвался Фальк. Пауль развел руками, мол, с этого надо было начинать разговор, и жестом велел помощникам оставить его наедине с пекарем.
– Что ж, мои условия – раскройте мне эту тайну. Как содержимое шкатулки могло исчезнуть?
– Если её не взламывали, но она пуста, тогда напрашивается вывод – это не та шкатулка, – Фальк постучал ногтем по её блестящему боку. – Либо её в своё время открыл и опорожнил барон.
На лице Пауля мелькнуло разочарование, быстро замаскированное под вежливое удивление.
