Текст книги "Шкатулка с секретом (СИ)"
Автор книги: Елена Комарова
Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
Глава 2
Аркадия, улица Адмирала Келера – Малый Морской проспект
Город затаился. Все было как обычно – внешне. Тот же бриз, те же лавочники, дамы в элегантных нарядах и шляпках, кавалеры с тросточками. И все же в воздухе разлита тревога, иначе галдят птицы, вода плещет в каменные берега с удвоенной силой. И только корабли невозмутимо устремляют мачты и трубы в пронзительную синеву южного неба. А в полицейские участки еще третьего дня поступил секретный приказ.
Все началось до рассвета и должно было закончиться не позднее полудня.
Мужчины в костюмах и шляпах действовали с четкостью часового механизма.
Подняться по лестнице – впереди двое стрелков, позади в двух шагах маг, за ним еще один стрелок, – дверь, коридор, комната, серая в рассветных сумерках. Короткая пауза: опознать во взъерошенном спросонья обитателе комнаты нужного человека, блокировать звуки, выстрелить.
Или так. Дверь, блокировать контрзаклятья, опознать нужного человека выстрелить. Мимоходом усыплялись собаки и любовницы.
Потом сделать отметку в списке.
Удар сразу по нескольким флангам, не позволяя противнику отреагировать, перегруппироваться, разработать ответный план.
Аркадия безмолвствовала. В полицейское управление приходили сводки с очередными именами жертв. В штаб на улице адмирала Келера отправлялись короткие магограммы.
– Тебе не кажется, Дженкинс, – сказал Пауль Герент, поворачиваясь перед зеркалом то одним боком, то другим, – что я несколько располнел?
– Нет, сударь, вы в прекрасной форме, – с достоинством ответствовал камердинер и подал горчичного цвета жилет.
– Я выбрал костюм от маэстро Готлиба, – заметил Пауль, тем не менее, принимая выбор Дженкинса. Слуга мягко, но непоколебимо качнул головой. – И на темном кровь менее заметна.
– Воздержитесь от выстрелов с близкой дистанции, – порекомендовал камердинер. – Это абсолютно не ваш цвет, если позволите.
– Зато практично.
– И морщит. – Дженкинс помог надеть пиджак, аккуратно расправил, смахнул с плеча хозяина одному ему видимые пылинки и отступил в сторону с выражением глубокого удовлетворения. – А этот крой идеально подходит для ношения оружия.
– Вы закончили прихорашиваться, ваша светлость? – Тобиас Штайн, прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди. – Карета подана.
Во дворе Пауль остановился, чтобы поправить бутоньерку в петлице, и спиной ощутил взгляд Дженкинса – тот, как всегда, наблюдал за «подопечным», отправляя его и на очередной светский раут, и в бой.
Первый стрелок Аркадии, лучший боец, он, тем не менее, умел убедить без помощи оружия и напугать до смерти одним взглядом. Деньги и власть он получил благодаря воле и таланту, но этого было мало: Пауль Герент возжелал стать частью высшего света. Пусть в этом городе на многое смотрели сквозь пальцы, но он прекрасно отдавал себе отчет о том, какова пропасть между бывшим беспризорником из Приморья и уважаемыми господами. В этом был вызов судьбе и самому себе. Он оказался хорошим учеником, способным и прилежным. И результаты не заставили себя долго ждать.
Долгий путь от подростка в драных штанах, виртуозно резавшего чужие кошельки, до уважаемого горожанина, проживающего в роскошном доме – когда-то именно эта покупка стала первой «законной» сделкой одного из самых опасных бандитов Аркадии. И когда-нибудь Создатель предъявит ему счет.
Людей, несмотря ни на что, он старался беречь. На это была ставка с самого начала пути на вершину – профессионализм и преданность неизменно оказывались эффективнее количества и грубой силы. Сейчас Пауль даже мог позволить себе роскошь быть милосердным. Иногда.
…Пауль сидел в закрытом экипаже, прислонившись к светлой обивке стен и прикрыв глаза. Мысли в голове роились хаотичные.
– Черт тебя дери, Герент, – насмешливо протянул Штайн. – Мы воюем, а он спит!
– Бессонная ночь, Тоби, – отозвался Пауль, расправляя плечи.
– О, – понятливо кивнул приятель. – Надеюсь, и приятная.
– Увы, – усмехнулся Герент, – исключительно деловые вопросы. Что там? – кивнул он в сторону окна.
– Все чисто, – ответил Штайн. Он снова был в полосатом костюме – это был его любимый стиль, а жена утверждала, что вертикальные полоски придают фигуре стройность.
В этом особняке на Малом Морском проспекте Пауль Герент, по объективным причинам, не бывал ни разу, но так внимательно изучил план, что смог бы найти нужную комнату с закрытыми глазами. Дверь болталась на одной петле. Он толкнул её и вошел в дом.
Перебрасываясь скупыми словами, маги методично обследовали первый этаж на предмет взрывных устройств и ценных вещей. На пути к лестнице остывало пять трупов. Люди Герента рассредоточились по лестнице и второму этажу. Двери кабинета, куда он направлялся, были распахнуты, внутри царил беспорядок. За массивным, накрытым зеленым сукном столом сидел Лукас Леманн. Грузный, с бородой пшеничного цвет и пунцовым румянцем, намертво привязанный к креслу и с кляпом во рту, он извивался, пытаясь освободиться, и таращил глаза, как выброшенная на берег рыба.
Пауль едва заметно поморщился, глядя на него.
– Гер-рент, – завизжал Леманн, изловчившись и выплюнув кляп, – сукин сы…
Один из людей вернул кляп на место.
– Выведите его, – приказал Пауль. – Мы не на скотобойне.
Он вышел. С красивой витой лестницы отлично просматривался весь первый этаж. Противник жил с размахом, но без шика, в роскоши, но не элегантности. Охотничьи трофеи по стенам вперемешку с гобеленами, коллекция оружия неплохая, но какая-то бессистемная…
Он не видел, как во двор заехал чужой экипаж, но услышал шум и громкие голоса, доносящиеся снизу. Еще несколько мгновений спустя высокие двери распахнулись, и в дом ворвался никто иной как господин Бернард К. Бернард, бургомистр Аркадии.
– Герент! Какого дьявола! – нервно воскликнул он, размашистым шагом пересекая гостиную. Тобиас Штайн следовал за ним по пятам, что-то говоря на ходу, но бургомистр только отмахнулся, взбежал по лестнице, заметил мертвых – и разом сник.
– День добрый, господин Бернард, – с полуулыбкой произнес Пауль. – Мне искренне жаль, что вы стали свидетелем этой крайне неприятной сцены. Я приглашаю вас поехать ко мне, где я всё вам объясню.
В этот момент Леманн, умудрившийся сорвать веревку, со звериным рыком раскидал двоих мужчин, вылетел из кабинета и бросился на Пауля. Тот отпрянул, одновременно доставая револьвер. И когда бывший хозяин дома, развернулся, натужно дыша, как раненый зверь, и содрал со стены охотничье ружье, Пауль выстрелил.
– Герент?! – едва ли не простонал бургомистр.
– Идёмте же, – Пауль увлек Бернарда К. Бернарда к лестнице.
Бургомистр следовал за ним, поминутно оглядываясь.
– Я в своей карете, – несколько обиженно отверг он уже во дворе приглашение занять место в экипаже.
С Паулем сел Штайн, и некоторое время они ехали молча.
– Как этот шут гороховый оказался у Леманна? – нарушил тишину Пауль. – Почему ты его не остановил?
– Каким образом? Может, надо было его пристрелить? Не то чтобы я был против избавить город от этой бездарности, но ты же не приказывал, – мрачно парировал Тобиас. – Хотя, меня больше интересует, какие делишки обтяпывал бургомистр нашего прекрасного города за твоей спиной.
– В таком случае, он весьма кстати заглянул к Леманну сегодня. Не сомневаюсь, что вскоре ты узнаешь все детали их сотрудничества.
– Безусловно, – пожал плечами друг. – Должен же кто-то заниматься делами, пока ты устраиваешь театральные выступления.
Пауль не ответил.
– Перед кем была эта демонстрация благородства? – едко продолжил Штайн. – Бернардом? Или мной? Леманну хватило одной пули, и её нужно было выпустить сразу же.
– Ты действительно не понимаешь? – спросил Герент. Он вдруг схватил Штайна за плечо и пригвоздил к стенке экипажа. – К вечеру по городу прошел бы слух, что я расстрелял безоружного, более того – связанного Леманна. Ладно, расстрелял, но ты знаешь, как это бывает, завтра скажут, что я его прирезал как свинью, а послезавтра меня обвинят, что я душу в колыбели младенцев.
Штайн тяжело задышал, дернулся, пытаясь высвободиться из железной хватки.
– Ну, – прошипел Пауль ему в лицо, – скажи, что я не прав.
– Все равно, – сипло бросил Штайн, – хоть ты и умный, а дурак.
Они смерили друг друга пронзительными взглядами и отвернулись друг от друга.
Несколько лет назад Пауль Герент впервые пригласил в гости скромного пекаря Йосси Фалька – от таких приглашений обычно отказываются только потенциальные покойники. Впрочем, от последующего за приглашением предложения Фальк все-таки отказался. И остался жив. Нет, конечно, через год, когда уважаемый аркадиец повторил предложение, пекарь его принял.
Второй раз на улицу адмирала Келера он попал уже по собственной инициативе, и в руках у него была внушительного размера папка с документами. Копиями, в основном, но встречались и подлинники. Все сведения в этих бумагах касались Второй династии, барона Майера-Троффе и пресловутой шкатулки с секретом.
Теперь настал третий раз. По всем законам, магическим и житейским, этот визит должен был стать последним.
В коридоре Фалька встретил камердинер и величавым кивком пригласил следовать за собой.
– Дорогой господин Бернард, – проникновенно говорил в это время Пауль, и никто, кроме, пожалуй, Тоби, не сказал бы, что господин Герент зол как сам дьявол. Он битый час объяснял бургомистру сложившуюся ситуацию, а тот либо не понимал, либо не желал понимать. – Дорогой господин Бернард, заверяю вас, ни городу вообще, ни властям ничто не угрожает. А теперь вам следует поехать домой и успокоить супругу, которая наверняка потеряла голову, разыскивая вас.
Штайн издал странный звук, замаскировал его кашлем и, взяв бургомистра под руку, мягко, но решительно подтолкнул к дверям.
– Про супругу, – сказал он потом, когда передал господина Бернарда в руки его охраны и вернулся, – было жестоко.
– Он дурак и он меня утомил, – вздохнул Пауль. – Что докладывают?
– Уже практически ничего. Народ, как говорится, безмолвствует.
– Дар речи потеряли. Входите, Йозеф, сделайте одолжение.
Фальк уселся в предложенное кресло и кинул на кофейный столик папку с бумагами. Штайн вздохнул и покинул комнату, сославшись на неотложные дела. Желание старого друга завладеть сокровищами хана Менгу он считал блажью, о чем не забывал регулярно напоминать.
– Срок истекает через несколько часов, – сказал Пауль, приподнимая крышку папки и заглядывая внутрь, – а вы уже у меня.
– Через несколько часов, при удачном стечении обстоятельств, меня не будет в городе, – отозвался гость спокойно. – Здоровье, знаете ли. На воды поеду.
– Одобряю. Так что вы мне принесли?
– Кое-что.
– Я весь внимание.
– Шкатулка, которой вы завладели, была заказана лично бароном ровно через два дня после аукциона. Пока экспертная комиссия подписывала необходимые бумаги по этому лоту, на соседней улице спешно делали его дубликат. Полагаю, мастера имели перед глазами оригинал, потому что работа безупречна.
Герент перелистал копии документов. Их было немного: квитанция из реставрационной мастерской с подколотым к ней перечнем услуг и выписка из банковского счета.
– Как же вам выдали конфиденциальные сведения? – спросил он. – Я всегда считал, что гильдия банкиров свято хранит тайны вкладов в течение еще ста лет после смерти клиента.
– Увы, не каждый член гильдии высокоморален, – вздохнул Фальк.
Пауль закрыл папку и хлопнул по ней ладонью, давая понять, что полностью удовлетворен работой.
– Йозеф, – задумчиво сказал он, – почему история с дубликатом шкатулки не всплыла раньше? Вы порядочно заморочили мне голову сокровищами хана Менгу, а этот момент упустили из виду.
– Важно задать правильный вопрос, господин Герент, – разбитая губа уже не болела, но улыбнулся Фальк все равно скупо. – Вы спрашивали о сокровищах – вы получили информацию о них. В этот раз вы пожелали узнать, подлинная ли шкатулка, и вот ответ.
– А если я спрошу, как получить настоящую шкатулку? – прищурился Пауль.
– Адресуйте тому или тем, кто компетентен в таких вопросах, – сказал пекарь. – Я полагаю, шкатулка все еще в Майердоле. И достанет её вам только сам барон. Или маг.
– Вы что-то не договариваете, – это прозвучало почти ласково. Йозеф пожал плечами. – Вы, знаток Второй династии, почему так и не смогли прояснить для меня, в чем секрет сокровища хана?
Фальк поднял одну бровь, и сделал это так высокомерно, что оставалось только позавидовать самообладанию антиквара.
В комнату вошел Дженкинс, неся поднос с чайным сервизом. Фальк втянул ноздрями пряный аромат и одобрительно кивнул.
– В чем их тайна? Почему они – сокровище? Если это символы – то чего? – спросил Пауль почти наугад. – Это же бессмысленно: костяная игла, маленькое зеркальце в серебряной оправе и гребешок. Все они вместе в шкатулке, ведь так? Но почему-то хан называл их своим главным сокровищем!
– Я полагаю, – сказал Фальк, поднимаясь и давая понять, что его визит подходит к концу, – правильный вопрос иной. Что было дороже всего для хана Менгу? Ваш пытливый ум, господин Герент, сумеет отыскать истину.
Тоби Штайн нашел друга погруженным в раздумья.
– Ну-с, наши дальнейшие действия?
– Никаких, – ответствовал Пауль. – Чаю хочешь?
– Подожду ужина, – покачал головой Штайн. – Мы ничего больше не предпримем?
– Ближайшие два дня – ничего. Всю крупную рыбу выловили. Если кого и пропустили – они все равно лишены вожака и разобщены. Мелкая рыбешка затихнет сама.
– Не боишься ответных ходов?
– Некому делать ответные ходы.
– В Приморье была беспорядочная стрельба, – наябедничал Штайн.
– Под шумок кто-то действует, – поморщился Пауль. – Неизбежное зло. Вот что, Тоби, оставляю тебя за старшего. Завтра утром я уезжаю из Аркадии.
– Надолго? – подозрительно спросил Штайн.
Пауль покачал головой.
– На день-два, – сказал он в ответ на красноречивый взгляд друга. – Это касательно… шкатулки.
– С секретом? – уточнил Штайн. – Ты его разгадал?
– Пока нет, но я знаю человека, который мне поможет.
Штайн щелкнул ногтем по фарфоровому боку заварочного чайника и пробурчал что-то неодобрительно. Пауль кивнул и позвонил в маленький колокольчик. На зов немедленно явился Дженкинс.
– Надо собрать вещи, – сказал Пауль. – Прогулка недолгая, но за город. Судя по всему, места там красивые, – обратился он уже к Штайну, – но нездоровые.
– Страшный человек, – ухмыльнулся Тоби, провожая взглядом камердинера, уносящего поднос с нетронутым чаем.
– Не то слово, – тяжко вздохнул Пауль. – Не представляешь, как он меня измучил. Позавчера открываю шкаф. Случайно. Не помню, что искал. Может, носовой платок. А там все вещи лежат по цветам. Белые к белым. Синие к синим. Носки с носками. Галстуки с галстуками.
– По-моему, это называется порядок в доме, – пожал плечами Штайн. – Моя жена тоже все по цветам раскладывает. А столовые приборы по размеру сортирует.
Пауль прикрыл глаза ладонью и покачал головой, демонстрируя, что сражен словами друга наповал.
В гардеробной Дженкинс доставал одну за другой рубашки немарких оттенков и к каждой прилагал соответствующего цвета носовой платок.
Глава 3
Майердол
Юлия сидела на траве, опираясь локтем на корзину со снедью, и время от времени добавляла к и без того пышному венку еще цветок. Цветов было видимо-невидимо. По соседству, закрыв лицо шляпой, спал Карел. Младший брат обладал невероятно ценным свойством засыпать в любое время и в любом месте, как только представится возможность. Неподалеку от брата с сестрой устроился Андрэ Бенар, по его нахмуренным бровям и мелькающему в пальцах карандашу было ясно: репортер занят работой.
На пригорке паслись лошади – чистокровные араки, других в Красной горке не оказалось. Когда-то семейство Майер-Троффе владело конным заводом, но полвека назад, после случившейся катастрофы, родственники барона отказались вступать во владение поместьем. Лошади разбежались, местные жители переловили их и объявили собственностью села.
По замыслу архитектора, с пригорка должен был открываться великолепный вид на усадьбу – ухоженный парк, прудик с ввезенными контрабандно золотыми маркфуртскими рыбками, ровная, как стрела, подъездная аллея и двухэтажное здание в южном стиле в ее конце.
Стоя по щиколотку в болотной жиже и отмахиваясь от комаров, Марк Довилас ощупывал пространство, а устроившийся на относительно сухой кочке Ференц под его диктовку наносил пометки на расчерченный на квадраты план поместья.
– Джарвис! – крикнул Марк, приставив ладони ко рту на манер рупора. – Вперед на три метра!
Ференц свернул план, шагнул на соседнюю кочку, издавшую чмокающий звук, и оказался по пояс в зеленой покрытой ряской воде. Поверхность тут же подернулась серебристыми змейками магических разрядов, а Марк поспешил на помощь молодому коллеги. Выбравшись на сушу, Ференц первым делом проверил, не пострадал ли план.
– Чертова аномалия, – пожаловался он, стягивая сапоги и выливая из них воду. Марк хлопнул его по плечу и, сверившись с планом, осторожно двинулся в сторону замершей в ожидании фигурки Джарвиса. Старый маг взял на себя работу с полями, проявляя по требованию Марка то одни нити, то другие.
Маги закончили предварительные замеры к полудню. Корзина с едой, с утра казавшаяся чересчур большой, опустела с удивительной быстротой.
– Нашли что-нибудь интересное? – спросил Бенар, разглядывая испещренный непонятными для обычного человека значками и стрелками документ.
– Как вам сказать, – протянул Ференц, стягивая куртку, – с одной стороны, весь ваш Майердол – сплошной интерес. С другой стороны – оторопь берет, как вы живете с такой бомбой под боком.
– Меньше знаешь… – озвучил репортер первую половину известной Вендорской поговорки.
– …меньше паникуешь, – закончил за него Карел. – У вас интересные идиоматические обороты. Хотя их и трудно переводить на иностранные языки.
– Ты сказал, бомба, – напомнила Юлия.
– Поместье долго было без Защитника, – сказал Ференц. – При этом магическая энергия повела себя противно самой своей природе. Понимаете, она…
– Простите, господин Малло, но вы разговариваете с полным профаном в магии. Что есть Защитник? Это еще один узкоспециальный термин, который вы переводите на вендорский? Его смысл от меня ускользает. – Бенар перелистал несколько страниц в блокноте, отыскивая чистый лист.
Юлия перевела взгляд с Ференца, начавшего объяснять репортеру суть понятия, на профессора. Тот достал из корзины яблоко, стряхнул крошки от хлеба, надкусил. На Ференца маг смотрел с улыбкой, которая вначале показалась Юлии снисходительной, но потом она поняла: Марк Довилас гордится её братом, как гордятся лучшим учеником или ребенком, сделавшим первый шаг.
Сама она не очень вслушивалась. Полгода Ференц допоздна засиживался над бумагами, рисовал схемы и графики, зачеркивал, снова принимался рисовать, ездил по выходным в Ипсвик показывать наработки, возвращался с расчетами, испещренными пометками. В конечном итоге Юлия, которой брат зачитывал отрывки будущего доклада, стала разбираться в вопросе о возникновении Защитника не хуже самого Ференца.
Защитник – человек, в руках которого сосредоточена власть над землей и людьми. Этот человек чаще всего не обладал особыми способностями, но магия сама заключала его в защитный кокон, делая своим центром, живым узлом, гарантирующим устойчивость магических полей. Умирая, Защитник разрушал кокон, и энергия высвобождалась.
Века сменялись веками, люди утрачивали древние знания и приобретали новые, но традиции оставались живы: у постели умирающего хозяина должны дежурить наследник, священник и маг. Первый принимал власть и бремя Защитника, второй провожал душу в последний путь, а третий следил за магическими флуктуациями.
– У Защитника могло не оказаться наследников, – заметил Андрэ, стенографируя.
– В этом случае его энергия либо рассеется сама, либо маг её «схлопнет», – сказал Ференц. – Чаще всего срабатывает первый вариант.
– А что такое – «схлопнуть»?
Репортер сидел не так далеко от Юлии, и ей были видны его записи в блокноте, вперемешку с быстрыми карандашными зарисовками – поместье с зачерненными окнами и несколько раз перерисованной крышей, её собственный профиль, сделанный одной линией, виньетка из ромашек…
– Антинаучный жаргонизм, – сказала Юлия, бросив быстрый взгляд на профессора, но тот был занят яблоком и на её шпильку не отреагировал.
– Представьте мыльный пузырь, – подал голос Джарвис, – большой такой, а внутри – магическая энергия. Эффект от смерти Защитника сродни тому, как лопается этот пузырь. Все его содержимое немедленно выходит наружу. Некоторое время, впрочем, очень малое, магия способна хранить форму эээ… пузыря. Если её мало, как обычно бывает у разных мелких землевладельцев или хозяев предприятий, она рассеется в пространстве естественным образом. А если очень много – скажем… – Джарвис покосился на Марка, но тот сосредоточенно готовил черновики заклинаний и на старого мага даже не поднял глаз, – умирает король, представьте себе, какой может случиться взрыв. А маг способен направить поток магической энергии или вобрать его в себя. Напитаться им. «Схлопнуть».
– Правильно ли я понимаю, что от маленького поместья взрыв поменьше, чем от целого королевства? – спросил Бенар.
– В целом, верно, – кивнул Джарвис.
– О, ну, тут целый ряд параметров, – возразил Ференц. – В прошлом году выяснилось, что породить Защитника способные не только города или поместья. Мы нашли одного в оперном театре. Мне удалось определить необходимые условия возникновения Защитника. Правда, насколько они достаточны…
– Еще полгода усердного труда, – сказал Марк, выбрасывая огрызок в кусты, – и можете претендовать сразу на профессора.
– Если выживу, – вздохнул Ференц.
Юлия поднялась и отряхнула брюки.
– Я немного погуляю, – сказала она.
– Осторожней, девочка, – напутствовал её Джарвис.
– Не волнуйся, дядя, я вижу, куда не надо совать нос.
По ольтенским меркам Майердол был довольно большим поместьем, и, вероятно, очень красивым. Но время и разрушительная сила магии сделали свое дело.
Хозяйский дом некогда был весь увит диким виноградом и плющом, его окружала целая роща сиреневых кустов, но вся зелень погибла, а земля покрылась серым налетом. Липы, растущие вдоль парковых аллей, выжили, но магия искорежила стволы до неузнаваемости. Прокатившаяся по поместью магическая волна убила все живое, иссушая землю, а остаточная магия способствовала скорейшему разложению органики. Потом грунтовые воды снова напитали озерцо, превратив его в болото, рассадник мошкары и некрупных, но очень кусачих комаров. Время от времени по стоячей воде пробегали искры, набухали и бесшумно лопались пузыри. Кроме кровососущих насекомых никакой иной живности в Майердоле не наблюдалось. Непривычная тишина пугала.
– Простите мое занудство, – сказал Бенар, – но я хочу вернуться к бомбе.
– Майердол – магическая аномалия, – вздохнул Джарвис. – Удивительно, почему сюда можно свободно пройти. Ни тебе заградительного щита, ни тебе даже знака запрещающего. Когда я учился, нам говорили, что здесь полигон тайной магической полиции, но лет через десять после того, как я переехал в Ольтен, стали появляться вещицы из Майердола. Какой уж тут полигон…
– Знак стоит, – сказал Карел. – Вон там, на развилке, с той стороны дороги.
– Это Аркадия, – пожал плечами Андрэ. – Ничего не хочу сказать плохого про наши власти. Пятьдесят лет назад тут маги дневали и ночевали. Поначалу тут все было оцеплено. Ходили слухи, что здешнюю магию собираются использовать в военных целях. («Гениально», – откомментировал Джарвис). Но власти скоро оставили эту идею. Еще какое-то время сюда никто не совался. Ну, насколько мне известно. А пару лет назад приезжал столичный маг на пару с каким-то чинушей. Официально – проводить оценку потенциальной опасности поместья. Не знаю, с какими результатами, не спрашивайте. Обоих больше никто не видел.
– Маг приезжал? – протянул Джарвис. – Довилас, слышали?
– Слышал, – коротко отозвался Марк. – Тут очень нестабильные поля, но мы с коллегами работаем аккуратно. Будем надеяться, что не нарушим установившийся баланс.
– Поля? Магические? А, простите, как это? Если Защитник здешних мест, барон Майер-Троффе, погиб, то тут все взлетело на воздух, потому что магия не «схлопнулась», – Репортер подался вперед. – Или я что-то упустил из виду?
– В том-то и состоит аномалия, – Ференц поднялся, встряхнул куртку и критически осмотрел некогда синие, а теперь бурые штаны. – Мыльный пузырь, как образно дядя изволил представить энергию Защитника, лопнул, но энергия, в нем содержавшаяся, никуда не делась. Вот она тут, вся до капельки.
– А это возможно?
Ференц пожал плечами.
– А еще вокруг и метров на пять-семь вниз земля пропитана остаточной магией, – сказал он, натягивая куртку. – Эх, почистить бы тут все...
– Почистим, – бросил Марк, разминая пальцы.
– Вы уж простите меня, старика, профессор Довилас, – насмешливо сказал Джарвис, – но осознаете ли вы, что только что сказали?
– Думаю, да. – Марк оглянулся, ища глазами Юлию. Молодая женщина стояла недалеко от места пикника, обхватив плечи руками.
– А я вот сомневаюсь. Вы только что предложили вмешательство в магическое пространство чужой страны и, мимоходом замечу, уровня девятого, не ниже. Как минимум шесть статей Уголовного кодекса. Срок заключения – лет сто.
– А я осторожно, – развеселился Марк. – Вы прикроете. Потом скажем, что тут все оказалось уничтожено вследствие естественных причин.
– Да уж, Марк Довилас как естественная причина... – Джарвис рассмеялся. – Знаете, что? Выйдете на пенсию – милости прошу к нам на улицу Симона.
Марк отмахнулся от старого мага и кивнул Карелу:
– Пойдемте, вы мне нужны.
– Ведите, генерал, – широко улыбнулся тот. – Не каждый день выпадет шанс побывать в шкуре подопытной мыши.
– Вы решили, что я буду ставить на вас опыты? – Марк нахлобучил на голову шляпу. Солнце стояло в зените и пекло немилосердно. – Много чести, вам не кажется? – Он на ходу проявил связывающую Карела и Юлию алую ленту и несколько нитей, тянущихся от поместья.
– Помочь? – спросил Джарвис, приподнимаясь. Марк отрицательно качнул головой.
Он велел Карелу встать так, чтобы оказаться точно напротив входа в усадьбу.
– Вы специально выбрали самое грязное место? – пожаловался Карел, нащупывая каблуком сапога кочку потверже. – И комары сейчас меня живьем сгложут…
– А ты хотел, чтобы они выстроились в две шеренги, вытянулись во фрунт, взяли под козырек и прозудели гимн Ольтена? – насмешливо спросил Ференц, расставляя вокруг брата черновики, которые передавал ему профессор.
– Госпожа Малло, – позвал Юлию Марк, – я вам покажу сейчас, что делать, встаньте сюда.
Юлия встала на указанное место: она и Карел оказались на оси, проходящей через центр поместья. Марк коротко объяснил, какие черновики в какой последовательности активировать, и отошел, чтобы еще раз свериться с планом.
– Что ты морщишься, сестренка? – спросил Карел. – Пейзаж не нравится?
– Очень неприятная магия, – покачала головой Юлия. – Голова от нее болит.… И дом… посмотри, Ференц, я не ошибаюсь, ведь он пульсирует?
– Еще как не ошибаешься, – отозвался её брат. – Там основной узел.
– Похоже на твою любимую паутинку.
– Так и есть, – сказал Марк, вернувшись к ним. – До какого уровня вы различаете поля?
– Признаться, не считала.
– По девятый включительно, – ответил за сестру Ференц, и в его голосе прозвучала нескрываемая гордость.
Марк уважительно склонил голову. Юлия усмехнулась и отошла на несколько шагов – приготовления магов уже подошли к завершению.
Профессор прищурился на солнце, бросил оценивающий взгляд на систему черновиков и замер, выравнивая дыхание в такт с дыханием Карела. По его знаку Ференц сделал Проявление.
Черное, почти сплошное облако инородной магии накрывало усадьбу и тянуло щупальца во все стороны. Нити разбегались во все стороны, беспрепятственно прошивая деревья и камни, а несколько особенно длинных дотягивались до Карела, расплываясь в его полиморфической оболочке кляксами.
Черновики заклинания вспыхнули один за другим. Поля вокруг младшего Малло завернулись спиралью, и Юлия в первое мгновение непроизвольно подалась вперед – связывающая их с братом лента зацепилась потоком и потянула за собой. От рук Марка шел непрерывный магический поток, как теплые волны он накатывал на Карела, вторя биению его сердца. Ференц стоял позади и левее Марка, ассистируя и снимая остаточную магию.
Через несколько минут все закончилось. Профессор задержал дыхание, принимая обратную волну магии – отдачу, Ференц снял отдачу с Юлии и поддержал Карела за плечи.
– На сегодня свободен, – сказал он ему, оглядываясь на поместье. – Лечить будем завтра.
Карел скорчил гримасу.
– Господин Бенар, у вас не найдется чистой бумаги и запасного карандаша? – спросил Марк, усаживаясь в тени дерева.
– Бумага есть, а карандаш пожертвую свой. Для чего вам?
– Профессор! – окликнул Марка Ференц. – Мы сделаем несколько замеров?
Тот кивнул, прислоняясь спиной к шершавому стволу. Джарвис потребовал от племянников предельной осторожности и повернулся к Марку:
– Завещание будете составлять, Довилас?
– Список необходимого оборудования, – ответил Марк и надолго замолчал, занятый делом. Старый маг покачал головой.
Карел снова как ни в чем не бывало улегся спать, а репортер, лишенный инструментов творчества, подтянул сапоги и решительно направился прямо в болото – выбирать интересные ракурсы для фотографической съемки. Аппарат он с собой не брал, не зная, что может ожидать в поместье, но твердо вознамерился вернуться на следующий день, чтобы запечатлеть исторические события. Изредка он поглядывал на Юлию и Ференца, размышляя, можно ли вмешиваться в их магические затеи. Подойти поближе очень хотелось – судя по выражению лица мага, Юлия показывала брату что-то крайне интересное.
– Это неправильно. Видишь? – Юлия жестом указала в пустоту. Ференц покачал головой:
– В отличие от тебя, я такие тонкости без проявления не вижу. Здесь слишком много всего.
Её пальцы мелькнули в воздухе, и женщина слегка поморщилась от отдачи. В пространстве вспыхнули несколько толстых темно-красных нитей.
– В некоторых подобающих дамам моего положения занятиях можно найти практическую пользу, – вздохнула она. – Очень рекомендую попробовать на досуге вязание с несколькими клубками. И кружевоплетение. И вспомнить третий закон магии. Помнишь, – она внезапно перескочила на другую тему, – весной мы ездили в Сантреме и видели камни в ветвях деревьев?
Ференц понял, что имеет в виду сестра: страшное землетрясение на юге Ольтена почти сто лет назад срывало валуны с места и швыряло их вниз, как ребенок бросает игрушки. Некоторые камни прокатились до самого подножия, некоторые остановились, врезавшись в стволы деревьев. Валуны били их, выворачивали и застревали в изгибах. Но живая природа оказалась сильнее. Всего через несколько лет на изуродованных стволах зазеленели новые побеги.
