Текст книги "Отголоски прошлого (СИ)"

Автор книги: Елена Курносова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Увидев, как напарник без сознания падает на ковёр, Джессика взвизгнула и метнулась за своим пистолетом к креслу. Схватить – схватила, но тут же едва не разрыдалась от отчаяния, сообразив, что даже не потрудилась снять его с предохранителя. Харден, разумеется, такой возможности девушке не дал.

– Куда, моя радость? – Он слишком быстро возник рядом и легко, почти безо всяких усилий поймал Джессику в свои объятия, заломил ей руку назад, выдернул из пальцев пистолет. – Оп-ля! Пушки деткам не игрушки!

Хриплое, гнилое дыхание обдало ухо горячей волной, и от него накрыло таким бескрайним ужасом, что девушка даже закричать не смогла. Вблизи Харден был страшен. Дико. Не по-человечески страшен. Вальяжная кошачья улыбка сразу превратилась в звериный оскал, бесстрастные стального цвета глаза загорелись исступлённым, дьявольским огнём. Но и сейчас он был по-прежнему доволен и весел, он словно играл со своими молодыми надзирателями и бесконечно наслаждался этой игрой.

– Передавай привет Бодро. – Последнее, что услышала от него Джессика перед тем, как всё та же рукоятка пистолета Ленски аккуратно опустилась ей на затылок.

7.

Ну вот и всё… Конец… Полный и бесповоротный… Нет больше никаких сил заново переживать эту боль. Хватит… Хватит… Ему все вокруг говорили, все твердили одно и то же – надо успокоиться, забыть, вычеркнуть из памяти и продолжать жить дальше. А он не хотел никого слушать, упирался всей душой, до последнего предела, хватался за обрывки своей мечты. Верил в чудо и ждал, что оно вот-вот произойдёт. Получил?.. Так тебе и надо… Чудес на свете НЕ БЫВАЕТ, уже давно пора было это понять и не тешить себя сказками. Если за двадцать лет тебе не повезло ни разу, глупо рассчитывать на то, что сейчас вдруг резко повезёт… Чего ради? Чем ты заслужил такую милость от судьбы? Ты потерял его… Ты его просто предал, забыл? Тебя убить за это мало… А ты ещё смеешь на что-то надеяться…

Пальцы судорожно, до боли в суставах, сжимали руль. Адам, не отрываясь, смотрел на дорогу: на мелькающие вечерние огни города, на фары пролетающих мимо машин. Смотрел – и ничего этого в упор не видел. Думать не хотелось, и он пытался прогнать рой мыслей, одолевающих голову. Тщетно – их было очень много, и они жалили мозг как осатаневшие дикие пчёлы. Да, он сам был во всём виноват. Тэд предупреждал, что это может быть очередной ошибкой. Заранее просил не настраиваться. А он как всегда не послушался. Слишком обрадовался этому удивительному совпадению. Темноволосый мальчик с голубыми глазами…И всё… Он просто с ума сошёл от радости, потому что сразу же решил для себя, что это Грейди. Его мальчик…Хотя давно уже не его и давно не мальчик, как правильно предположила Мэллой. Он внушил себе, что сегодня его долгому ожиданию наступит конец… Конец действительно наступил… Только не тот, о котором он мечтал. Сегодня Адам впервые почувствовал, как чертовски он устал и измотался в этих бесплодных поисках.

«Я же действительно сделал всё, что только мог. Всё возможное и невозможное. Неужели его действительно давно нет в живых? Иначе чем ещё можно объяснить его исчезновение с лица земли? Люди не исчезают вот так, бесследно… А он буквально исчез..Так не бывает, но это факт… Что я могу еще сделать?.. Да ничего, господи, уже ничего… Просто принять это как должное и жить с этим дальше… КАК?... Кто бы ещё подсказал, КАК с этим жить?…»

«Ты всё равно не забудешь. – Вкрадчиво нашёптывал неумолимый внутренний голос. – Как бы ты ни гнал от себя эти мысли…Это тебе в наказание за то, что бросил его там одного…Помнишь?»

«НЕ УХОДИ, ПОЖАЛУЙСТА! НЕ УХОДИ! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНОГО!»

Этот пронзительный, умоляющий голосок так до сих пор и звенит в ушах, разрывая мозг и барабанные перепонки.

«Помнишь?»

«Я ВЕРНУСЬ ЗА ТОБОЙ, ГРЕЙДИ!»

«ОБЕЩАЕШЬ?!»

«ОБЕЩАЮ!»

«Кто ты после этого, Бодро? Как ты сумеешь спокойно жить с таким грузом на душе?»

Адам встряхнул головой, пытаясь всё своё внимание сосредоточить на дороге. Не хватало ещё в аварию сегодня попасть, оставив Ленски и Джессику до утра с этим уродом Харденом. Он и так слишком задержался в баре, хотя не имел никакого права нарушать инструкцию. Выходит, только зря потерял время. И не только в этот вечер, он и до этого уже столько раз терял своё время впустую! И как Пайн до сих пор терпел его выкрутасы? Всё… Достаточно… Пора спускаться с небес на землю и снимать розовые очки. Или больше делать нечего? Столько забот, не знаешь, за что хвататься. Работа – лучшее лекарство от депрессии, тебе ли не знать? Вот и занимайся своими делами, Бодро, у тебя миллион обязанностей на службе, ты отвечаешь не только за себя, но и за других людей, которые находятся у тебя в подчинении. Делай то, что у тебя лучше всего получается, не отвлекаясь на свои эмоции. Намного легче жить, не испытывая никаких чувств, ну а если они уже есть, то удобнее запрятать их подальше, внутрь, заморозить навеки. Просто похоронить. Трудно? А придётся… Иначе можно рано или поздно сойти с ума. Нынешний провал наглядно дал понять, что всё кончено…КОНЧЕНО…И с завтрашнего дня нужно заставить себя начать новую жизнь…Больше внимания уделять работе и тем, кто находится рядом СЕЙЧАС, а не в прошлом.

По пути до Нотт-стрит Адам заехал в первое попавшееся придорожное кафе за сандвичами. Самому ему после встречи с Уиллисом кусок в горло не лез, но ожидающие его ребята уже должны были всерьёз проголодаться. Нехорошее предчувствие начало потихоньку просыпаться ещё в машине, на подъезде к дому, а на крыльце оно переросло в лёгкую панику – дверь квартиры была приоткрыта. Неосторожность? Случайность? Как бы не так! Бодро точно помнил, что, уходя, лично закрывал её на ключ. Бумажный пакет с бутербродами, выскользнув из рук, упал под ноги. На ходу вытаскивая из кобуры пистолет, Бодро быстро взлетел по ступенькам вверх, толкнул дверь ногой и замер на пороге, настороженно оглядывая обстановку. Тихо. Слишком тихо и почти темно. Если тут что-то и произошло, то явно не сейчас. Только не это!… Всё же было предусмотрено! В холле возле кресла на ковре Адам обнаружил Джессику. Рядом – столик с опрокинутой лампой, как признак недолгой борьбы. Взволнованно приложил ладонь к шее девушки, нащупал слабый пульс… Слава богу! Метнулся дальше и возле входа в спальню нашёл такого же бесчувственного Ника с разбитой головой. Хардена, само собой разумеется, и след давно простыл.

Глава 8

Разговор с помощником окружного прокурора получился не лёгким. Впрочем, как и всегда. Камилла О’Коннел редко баловала своим присутствием Центральное Управление, но если и навещала время от времени, то, как правило, вовсе не для того, чтобы выразить свою благодарность коллегам. Не мудрено, что здесь её, мягко говоря, недолюбливали, хотя и старались это скрыть под маской учтивой вежливости.

Сама Камилла тоже всегда соблюдала определённую манерность в поведении так, как это подобало её должности и статусу, что в сочетании с утончённой внешностью аристократки выглядело явлением природным. Миссис О`Коннел вовсе не нужно было кричать и ругаться для того, чтобы выразить свой гнев. Она умела уничтожать одним властным высокомерным взглядом, под пронзительной синевой которого даже самые брутальные представители сильного пола становились блеющими ягнятами.

Появление Камиллы в кабинете Пайна с утра пораньше после происшествия на Нотт-стрит было вполне предсказуемо. И Бодро, и его непосредственный начальник уже заранее морально настроились выслушать всё, что она о них думает. И не ошиблись. Лекция о халатности сотрудников Управления заняла добрых пятнадцать минут, а потом начался резонный разбор полётов. Чарли и Адам подавленно смотрели как миссис О`Коннел нервно расхаживает по кабинету – прямая, стройная, в деловом тёмно-зелёном костюме, с густыми, каштановыми волосами, уложенными в высокую причёску. Настоящая леди в облике богини правосудия. От одного её вида хотелось спрятаться под стол и сидеть там, не вылезая.

– Расскажите мне всё еще раз с самого начала.

Бодро открыл было рот, но не успел произнести ни звука, Пайн привычно взял на себя роль громоотвода.

– Разве вам что-то не ясно, помощник О`Коннел? О том, что случилось, сержант Бодро только что доложил по всей форме. И я не вижу, какие тут ещё могут быть вопросы.

Камилла проигнорировала попытку лейтенанта привлечь внимание к себе, сейчас её интересовал в основном Бодро. Она смотрела на него и требовала объяснений.

– Вам поручили очень важное и ответственное дело, к которому вы должны были отнестись со всей серьёзностью. Вы это понимаете?

– Понимаю. – Адам с тоской посмотрел на окно. Из-за плотно опущенных жалюзи там даже примерно ничего нельзя было рассмотреть, и в кабинете Пайна благодаря этому царил зловещий полумрак. Как в тюремной камере. И эта элегантная женщина напоминала строгого, но справедливого инквизитора.

– Вы понимаете… И тем не менее, позволили себе оставить опасного преступника на попечении дилетантов.

– Вы считаете, что мои коллеги ни на что не годятся?

– Вы сами видели результат.

О, да, он видел. И до сих пор не знал, какого бога благодарить за то, что всё обошлось. Могло быть и хуже, учитывая, с кем они имели дело. Наверняка, Харден очень торопился и был занят более важными делами, и только благодаря этому не стал добивать оглушённых надзирателей. Счастливый случай, ничего не скажешь. Ребята были на волоске от верной гибели, и Адам не мог себя в этом не винить.

– Всё было сделано согласно инструкции. Все меры предосторожности были мной соблюдены. Я не знаю, почему так вышло… – Зачем-то начал он оправдываться как мальчишка, но на Камиллу его удручённый вид впечатления не произвёл. Тонкие ноздри её носа дрогнули, благородные черты гладкого, белого лица исказились от негодования.

– Вы не знаете, сержант? Тогда я сама вам скажу. Вы себя переоценили. Харден – личность неординарная, и методы, применяемые к нему, тоже должны быть неординарными. И потрудитесь мне, в конце концов, объяснить, почему вы покинули дом?

– По личным причинам… – Адам взглянул на Пайна. Только бы он не подумал о нём плохо… Объяснение было слишком неубедительным…

– По личным причинам? – Камилла медленно приблизилась к Бодро. Ироничным, оценивающим взглядом окинула его с ног до головы. – Может, теперь вы так же, ЛИЧНО поймаете Хардена снова? Что вам стоит? Вы уже это сделали один раз, показали себя с самой лучшей стороны. Мы вам поверили, пошли навстречу… А теперь столько работы – и всё зря. У нас снова ничего нет. Мы начинаем с чистого листа, не имея ни единого козыря в рукаве, и опять же, только благодаря вам, сержант. Вы меня просто поражаете. Может, попытаетесь хоть как-то реабилитироваться и исправить свою ошибку?

– Вряд ли Харден остался в городе. – Вмешался Пайн. – Он знает, что теперь его будут искать с удвоенной энергией. Он, скорее всего, заляжет на дно.

– Типично мужская логика. – Откликнулась Камилла. – Кстати, с вас, лейтенант, ответственности за случившееся тоже пока что никто не снимал.

– Это только моя вина. – Тут же вступился за начальника Бодро, но ни его, ни Пайна миссис О`Коннел слушать уже не стала. Она узнала всё, что ей было нужно.

– Мы продолжим завтра. – Объявила женщина обоим, слушавшим её мужчинам и, больше не удостаивая их своим королевским вниманием, направилась к двери. Строгая, величественная, беспощадная Немизида.

– Передавайте привет прокурору. – Зачем-то брякнул ей вслед Чарли, и это действительно прозвучало как издевательство, потому что Камилла снова гневно раздула ноздри и исчезла из кабинета, оставив после себя лёгкий терпкий запах духов и неясной тревоги. Говорить не хотелось. Адам виновато смотрел, как Пайн увлечённо катает по столу шариковую ручку. Он ждал вопросов, упрёков, да хотя бы элементарного недовольства, но Чарли, казалось, думал сейчас совершенно о другом. Бодро не выдержал.

– Чарли, что теперь будет? – Поинтересовался он тихо. – Это грозит нам серьезными неприятностями?

– Возможно. – Спокойно отозвался тот. – Но ты не волнуйся об этом.

– Почему?

– Я что-нибудь придумаю. Ты, главное, своими делами занимайся и не отвлекайся больше ни на что. Ладно?

Он всё понимал. Его начальник и хороший друг, он всегда чувствовал, что творится на душе у Бодро. Ему не нужно было ничего объяснять, он не ждал никаких оправданий, он просто доверял Адаму, как доверяют человеку, которого очень хорошо знают и в порядочности которого не сомневаются ни на миг. Конечно, Чарли не знал о причинах, заставивших вчера Бодро ослушаться его приказа, он понятия не имел о том, что значит в жизни сержанта мальчик Грейди. Да этого и не требовалось, в принципе. Есть на свете такие вещи и такие ситуации, когда ничего не нужно объяснять, и только близкие друг другу люди могут точно их определить и не лезть в душу с советами и нотациями. Адам был благодарен Пайну за поддержку и понимание.

– Ладно. – Слабо улыбнувшись, пообещал он. – Не волнуйся. Я дров наломал, я и исправлю. У нас же остались некоторые вещи Хардена, что мы изъяли при аресте. Может, с их помощью мы до чего-нибудь додумаемся.

Чарли одобрительно кивнул:

– Может быть. Завтра Ленски и Риордин выйдут из больницы, и будете работать дальше. Что поделаешь, если всё так вышло?...Начнём с нуля…

Глава 9

Вокруг него снова были джунгли Вьетнама… Он видел их сквозь стекло, со всех сторон, и не понимал, зачем ему тут находиться. Глаза заливал холодный пот, сухой воздух раздирал лёгкие. Ему хотелось уйти отсюда, но выхода он не находил. Стеклянные стены преследовали его везде, в любом направлении, куда бы он ни двигался. Впереди…Позади… Справа… Слева… Даже сверху и под ногами. Огромный стеклянный куб.. Ловушка… Он жадно всматривался в страшный мир по ту сторону стекла. Там полным ходом шла война: горели ветхие бамбуковые хижины, горела высокая трава, горели лодки, брошенные на берегу реки. Автоматные очереди разрывали и без того горячий воздух, заросли кишели вьетконговцами. Они были повсюду – где поодиночке, а где целыми группами. Они растекались, разбегались как тараканы – собранные, точные, безмолвные. Это они поджигали всё, что попадалось у них на пути, это они стреляли во всё, что движется.

Он не знал, угрожает ли ему реальная опасность за стеной из стекла, но что-то сильно тревожило его и заставляло рваться наружу, навстречу верной гибели. Там, в папоротнике, застыла одинокая маленькая фигурка. Густой дым периодически скрывал её из поля зрения, однако пронзительные детские крики не могли заглушить даже бесконечные автоматные выстрелы.

– Бодро!!! Где ты, Бодро?!! Помоги мне, пожалуйста!!! Бодро!!!

Адам хорошо знал этот голос, и беспомощная фигурка, полускрытая широкими зелёными листьями, была знакома ему до разрывающей сердце боли. Грейди... Грязный, растрепанный, как тогда, в день их первой встречи…В который уже раз он радовался тому, что наконец-то нашёл своего мальчика! Он опять пытался добраться до него, но не мог двинуться с места. Сейчас ему мешала стеклянная стена. Бодро бил по ней обоими кулаками, изо всех сил, в надежде расколоть эту, непрочную на вид преграду, но тщетно… Стекло даже не трескалось… Пламя пожара пожирало всё вокруг, подобно гигантскому, озверелому монстру. Грейди затравленно озирался по сторонам. Адам знал, что ему очень страшно и отчаянно хотел помочь.

– Грейди!!! – Орал он, срывая голос, но малыш не слышал его. Он видел только наступающих отовсюду «чарли» и огонь, готовый вот-вот перекинуться на листья папоротника, в которых он стоял. Успеть бы вытащить его оттуда, пока он не сгорел, пока чёртовы Ви-Си не сделали из ребенка решето…Только бы он услышал, только бы понял, что рядом ЕСТЬ ДРУГ, который не бросит его здесь умирать.

– Грейди, я здесь! Я здесь, ты слышишь?! Иди ко мне!!! Грейди!!!

Крик разбивался о стеклянные стенки, таял как туман. И сам Бодро был полностью изолирован от всего происходящего снаружи.

– Бодро, помоги мне!!! Спаси меня, Бодро!!! Бодро!!! – Грейди захлебывался слезами, но Адам ничего, НИЧЕГО НЕ МОГ ДЛЯ НЕГО СДЕЛАТЬ! Ни утешить, ни спасти. Их разделяла не прозрачная стена, а целая бездна под названием ВРЕМЯ…Но в это слишком трудно было поверить, это отторгалось рассудком, и Бодро продолжал рваться сквозь время – туда, обратно на войну, обратно в джунгли, к своему маленькому другу, брошенному им на произвол судьбы. Он всё ещё там, в этом чистилище, и он ждёт его, всё так же ждёт и умоляет спасти.

– Грейди-и-и!!!!!!!...

Адам проснулся посреди ночи от собственного вопля. Сердце колотилось как ненормальное, норовя выпрыгнуть из груди, в висках волнами стучала кровь. Он долго сидел, вглядываясь в темноту широко распахнутыми от ужаса глазами, всё еще не осознавая, где находится. В ушах до сих пор явственно звучали автоматные очереди и режущий нервы детский крик. Опять кошмар… Который уже по счёту за эти двадцать лет? Можно было бы уже привыкнуть и как-то учиться с этим жить, но… Каждый раз во сне Адам снова и снова испытывал ни с чем не сравнимый шок. Именно поэтому он ненавидел ночи. И спать не любил. Кому приятно оставаться наедине со своими комплексами и страхами? Кому бы понравился такой самообман? В своих снах Бодро часто находил Грейди. При разных обстоятельствах. Иногда просто случайно встречал на улице и не верил своим глазам – всё оказывалось так просто! А иногда, как только что, пытался вытащить его из пылающего ада войны… Последние сны, как правило, были кошмарными, и он просыпался раньше, чем успевал спасти своего мальчика. И в том, и в другом варианте, в реальность он всё равно возвращался БЕЗ Грейди. Один…

Как и сейчас.

Адам посмотрел на электронные часы на тумбочке перед кроватью. Четвертый час ночи. Или уже считается утра? Заснуть теперь все равно вряд ли удастся, а значит, придется хоть чем-то себя занимать. Встать, сварить кофе, дочитать вчерашнюю газету, рыбок в аквариуме покормить. Всё это – практически на автомате, потому что так надо. Потому что в этом и состоит жизнь. ЕГО жизнь, которую когда-то он представлял себе совсем иначе. Кто виноват, что всё получилось не так, как он того хотел?...Досадное стечение обстоятельств или человеческое равнодушие? Скорее всего, и то, и другое вместе. Хотя основной груз вины всё равно достался именно ЕМУ. Потому что он обещал Грейди вернуться. Он давал клятву…И получается, слово своё не сдержал…

Тот грустный день Адам запомнил навсегда. Его группу срочно посылали в Камбоджу на неопределенный срок, и он при всем своем желании не мог нарушить поставленный приказ. Намного сложнее было объяснить это Грейди. Известие об отъезде старшего друга стало для него большим потрясением. Бодро долго пытался внушить мальчику, что ничего страшного не произойдет.

– Я сделаю свои дела, и вернусь обратно. Так же уже много раз было, ты же знаешь.

– Не так же. – Всхлипывая, возражал Грейди. – Раньше ты не уходил так надолго. Зачем тебя все время куда-то посылают, да еще и так далеко? Что, больше некого?

– Грейди, это мой долг. Моя работа. Иначе что я тут вообще делаю? У каждого человека есть свои обязанности в жизни, которые он должен выполнять по возможности хорошо. Мы же много с тобой об этом говорили, и ты меня правильно понимал. Есть определенные правила, законы…

– Дурацкие законы! Кто их только выдумал?! – Грейди едва сдерживал злые слёзы, демонстративно уворачиваясь от руки Бодро, пытающегося его утешить.

– Ну, знаешь, без законов и правил наша жизнь превратилась бы в полный бардак. Каждый делал бы что хотел и не заботился бы об остальных. Мы же не животные, Грейди.

– Всё равно. – Мальчик упрямо стоял на своём. – От этих правил всем только хуже. Ты ведь не хочешь уезжать. Ты хочешь домой вернуться, сам мне говорил. Почему ты не можешь этого сделать?

– Не могу. – Соглашался Адам с горечью. Его ладонь все-таки поймала Грейди за плечо. – Но очень скоро будет именно так, как мы оба хотим, поверь мне.

– Когда – скоро? – Вопрос прозвучал как требование.

– Когда война закончится, скорее всего. – Бодро подумал, что до конца войны еще надо постараться дожить, но вслух, естественно, этого не сказал, чтобы не пугать и без того расстроенного ребёнка. Впрочем, Грейди думал о том же.

– Это долго… Тебя могут убить! Как маму с папой.. И я опять буду один, да?

Он больше всего на свете боялся именного этого...Адам прекрасно это понимал. Психологическая травма, которую перенес мальчик, потеряв родителей, заставляла его сейчас панически цепляться за человека, сумевшего в какой-то степени заменить ему семью. Ах, если бы можно было что-то сделать…

– Грейди... – Бодро старался говорить как можно искренне. – Со мной ничего не случится. Сколько раз я это тебе обещал? И хотя бы однажды обещание нарушил?

– Нет. – Уныло признался малыш, по-прежнему изучая свои обкусанные ногти на руках.

– Вот видишь. Почему сейчас должно быть по-другому? Меня не будет от силы месяц. Это же всего четыре недели. Четыре раза по семь дней. Разве это много?

– Очень много. Что мне без тебя делать?

– Учись. Я тебе оставил кучу всяких заданий – только попробуй к моему возвращению не сделать.

– И что ты мне тогда сделаешь? – Грейди слабо улыбнулся, поднимая, наконец-то взгляд на Бодро, и тот, ободренный этим небольшим прогрессом, привычно взлохматил густую шевелюру своего маленького друга:

– Уши надеру.

– Не догонишь. – Мальчик лукаво прищурился.

– Спорим – догоню? Смотри, мало не покажется. Ты еще не знаешь, как я умею злиться.

– Ты не умеешь злиться. Ты всегда только ворчишь как старый дед.

– Кто, я?! – Изображая высшую степень негодования, Адам сделал вид, что пытается отвесить Грейди затрещину.

– Да, ты! – Тот сделал ловкое движение вбок и в самый последний момент ушёл прямо из под «карающей» руки своего наставника.

– Ах ты!.. – Бодро засмеялся, радуясь хорошей реакции мальчика. – Тебе каким-нибудь видом спорта надо заняться. Можешь чемпионом стать! Как тебе такая идея? Нравится?

– Нравится. Только пока война кончится, я уже вырасту, и меня никуда не примут.

Веселье оборвалось так же внезапно, как и возникло. Своей незамысловатой репликой Грейди в один миг вернул с небес на землю и себя, и Адама. Они всё время забывали, где находятся и что их радужное будущее пока что не более чем манящий в пустыне мираж. Удивительно, но Грейди почему-то вспоминал об этом чаще, чем Бодро. Наверное, потому что здесь, в лагере, у него было слишком много свободного времени, чтобы думать, взвешивать и анализировать ситуацию. А еще, он слишком боялся остаться один. Всё время, оставшееся до отлёта, Грейди больше не капризничал и ничем не выдавал своего отчаяния, хотя Адам прекрасно видел состояние ребенка. Он переживал не меньше. В действительности, месяц – и правда довольно большой срок, они никогда еще не расставались так надолго. Это перед Грейди можно было ломать комедию и шутить, на самом деле, голова у Адама разрывалась от разных нехороших мыслей. Во-первых, с ним и правда могло случиться все, что угодно. Во-вторых, капитан Форрестер уже не раз выражал капралу своё недовольство присутствием ребёнка в военном лагере. До сих пор у Бодро получалось как-то с ним договариваться, но сейчас на душе у него отчего-то скреблись кошки, и он не находил себе места так же, как и Грейди.

Час расставания наступил слишком быстро, как бы ни хотелось им обоим оттянуть это время. Бодро помнил, как они стояли около вертолета. Только вдвоём. Массивные лопасти «Хьюи» рассекали густой неподвижный от зноя воздух, и ветер, словно играясь, трепал волосы Грейди в разные стороны. Так часто делал и Адам, когда хотел поднять мальчику настроение, успокоить или просто приласкать. Сейчас бы такой приём не помог ему развеселиться.

Грейди молчал, глядя себе под ноги, и Бодро не знал, как подобрать нужные слова для прощания.

– Ты… Не скучай, ладно? И старших слушайся, не хулигань.

Зачем он это говорил? Грейди никогда не хулиганил.

– Может, у меня получится вернуться раньше…

Грейди кивал на каждое его слово и по-прежнему не открывал рта. Адам видел – он боялся заплакать и сдерживал себя изо всех сил. Время поджимало, надо было идти – в вертолёте его уже заждались, однако Бодро не мог заставить себя двинуться с места. Он не знал, что ждёт его впереди, будет ли он жив, увидит ли еще когда-нибудь этого малыша и поэтому сейчас ловил каждое мгновение рядом с ним, пытался запомнить эту, совсем уже родную мордашку, запечатлеть её в своей памяти навеки. На всякий случай. Если вдруг что-то случиться. С ним… О том, что беда может произойти с Грейди, Бодро даже думать не хотел. В военном лагере он был в безопасности. Если, конечно…Нет, это тоже было невозможно, он говорил с Форрестером и просил его по-человечески, поэтому он не должен…

– Бодро, ты там долго еще?! – Нетерпеливо позвали из вертолёта.

– Мне пора… – Адам сделал движение в сторону «Хьюи».

– Пчёлка!!!

Всё-таки он не сдержался. Не смог. Все долгие беседы наедине, все слова утешения, которые так долго подбирал Бодро – всё это полетело ко всем чертям в один миг, стоило только Адаму шевельнуться. Грейди прыжком оказался у него на шее, повис как обезьянка на дереве, и Бодро инстинктивно прижал ребенка к себе, чувствуя, как его худенькие плечи под тонкой тканью майки начинают трястись от рыданий.

– Не уходи… Пожалуйста не уходи…Не оставляй меня одного…

– Грейди…Я не могу..Ты же знаешь, что я не могу..Я скоро вернусь за тобой… очень скоро…Не бойся...Всё будет хорошо…Ну что ты? – Шептал Бодро, уже почти как заклинание, у него щипало в носу, и дыхание в груди перехватывал спазм. Он понимал, что ему пора и что надо как-то отцепить от себя плачущего мальчика, но руки дрожали и отказывались совершать это варварство.

– Бодро! – Снова окликнули его сзади. Адам аккуратно вернул Грейди на землю, еще раз, напоследок сжал его ладонь в своей.

– Я вернусь, Грейди. Обязательно.

– Обещаешь? – Голубые глаза, полные слёз, смотрели на него с мольбой и паникой. – Ты правда обещаешь?

– Обещаю. Я вернусь.

А потом, когда вертолёт уже был в воздухе, Бодро ещё долго как приклеенный сидел около иллюминатора. «Хьюи» набирал высоту, всё больше отдаляясь от земли, и одинокая фигурка мальчика на поле постепенно уменьшалась в размерах. Таким Адам и запомнил Грейди на всю жизнь: маленький ребёнок на фоне бескрайнего зелёного пространства. Что-то трогательное и до слёз беспомощное было в этой картине, но Бодро не мог оторвать взгляд от родного силуэта… Словно уже тогда знал, что больше они никогда не увидятся…НИКОГДА..Страшное, чёрное слово… Как бездна…

Теперь на память ему остались только фотографии. Единственное, что напоминало Адаму о том, что этот мальчик действительно БЫЛ в его жизни. Нет, даже не так. Он был ее смыслом. Смотреть на эти снимки всегда было больно, но убрать их с глаз долой Бодро не мог так же, как и не мог расстаться со своей навязчивой надеждой, которая, как известно, умирает последней. Двадцать лет надежды… Его не зря считали помешанным. Но разве кто-то из них знал – каково это? Жить с этими воспоминаниями, что давили на сердце как булыжник, из года в год мучаясь от неизвестности… А еще, никто не понимал, как это невыносимо тяжело – осознавать, что ты ПРЕДАЛ ДРУГА. Друга, для которого ты был центром Вселенной…Который верил тебе одному. Который ждал тебя, может быть, до последнего предела. И не дождался…

Сейчас только мысленно можно было просить у него прощения. Адам, конечно, был виноват в том, что не успел приехать вовремя…Но если бы он только знал, что так всё получится! Тяжелые предчувствия не давали ему покоя еще задолго до того, как всё произошло, однако первым и самым серьезным признаком беды стал кошмар, приснившийся Бодро буквально за два дня до его возвращения в лагерь. После бессонной ночи, проведенной на задании, он отключился в жаркий полдень, словно провалившись в глубокий, крепкий сон, но вскоре подскочил, едва не навернувшись с кровати. Ему приснился лес…Нет, не джунгли, как обычно, а тот, уже давно забытый лес, неподалёку от сиротского приюта, в котором они с Кертисом когда-то жили. Тот же осенний пейзаж, голые сосны, за стволами которых, играя, прятался его братишка. Только сейчас вместо Кертиса Адам видел Грейди. В хорошо знакомой Бодро, защитного цвета майке, он бежал, не разбирая дороги, сломя голову, а за ним следом неслась целая свора разъяренных бешеных собак. Их визгливый лай разносился на всю округу, от этих звуков стыла в жилах кровь. Адам бросился было на помощь, но по закону жанра, не смог двинуться с места. Ноги были ватными, чужими, они его не слушались, зато глаза могли наблюдать за страшным зрелищем во всех подробностях, а уши могли слышать звериное рычание диких тварей, преследующих его маленького друга по пятам.

– Грейди!!! – Кричал Бодро, надеясь привлечь его внимание, чтобы он изменил направление и побежал к нему, а там бы он уже сам разобрался с этой голодной стаей. Лично передавил бы каждую шавку! Но Грейди его не слышал. Обезумев от ужаса, он нёсся куда-то в другую сторону, куда-то…куда бежать была нельзя, Адам это точно знал. Там было опасно… Очень опасно…

– Грейди, нет!!! Не надо!!! Грейди, я здесь!!! Беги ко мне, малыш!!!

Всё без толку. Собаки гнали мальчика именно туда, в то место, которого Бодро больше всего боялся. Он не двигался, не мог шевелиться, но видел всё, что происходит – от и до. Видел, как споткнувшись о кочку, Грейди упал, в кровь раздирая коленки, и первая же псина накинулась на него сверху с неистовым рычанием.

– Не-е-ет!!!! – Адам хотел зажмуриться – и не мог. Сон, как самый безжалостный палач, лишал его такой возможности. Следующие пять минут он сходил с ума от бессилия, наблюдая за отчаянной борьбой мальчика с животным. Острые клыки щёлкали в паре дюймов от горла Грейди, он кое-как уворачивался, хватаясь руками за жадную, широко раскрытую пасть, и по инерции отползал всё дальше и дальше. Бодро прекрасно понимал, ЧТО находилось там, куда он полз.

– Не-ет!!! Грейди, стой!!! Не надо туда!!! Грейди!!!

Остановиться Грейди не мог, у него не было другого выхода – впереди плотной стеной ждала своей очереди вся ненасытная стая. А сзади был обрыв.. Адам уже был около него когда-то давно, и он примерно представлял, ЧТО будет дальше. Дежа вю…

С большим трудом скинув с себя собаку, Грейди боком откатился назад и… сорвался. Правда, вниз не упал – судорожно вцепился пальцами в какие-то камни, забарахтался изо всех сил, пытаясь подтянуться обратно на руках.

– Бодро!!! Помоги мне!!!

Он бы помог. Конечно, помог, но у него не получалось. Ему позволили быть только зрителем в этом чудовищном шоу на выживание ребёнка в экстремальных условиях. Но Грейди этого не знал и продолжал свои бесплодные попытки выбраться наверх.