Текст книги "Источник пустого мира (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
Мне показалось, что он очень оригинально воспользовался словом «найти», и, судя по общему хмыканью – я была не одна.
– И тебя просто так протащило такое расстояние по воздуху? От твоих хотелочек?
– Э-э…
– И тем более – как ты нас нашел?!
Библиотекарь побагровел в усилии соврать, но зловещий голос Виолы не дал ему ни малейшего шанса.
– Он меня призвал.
Уровень озадаченности продолжал повышаться, и повернуть этот процесс вспять не решался даже Веслав.
– Но я же не знал, что это сработает! – обиделся Тео, на всякий случай отступая подальше от Виолы. – И тем более – не знал, что это сработает так…
На лице Йехара высветилось сперва понимание, а потом благоговение. Между тем как Эдмус, не размениваясь, выскалил все зубы сразу.
– Ты проделал то же, что Йехар – так, что ли? – хмыкнул спирит. – Попытался перенестись к своему учителю? Портал открыть, м?
Ситуация мало-помалу начала проясняться. Открыть портал Теодор не мог – не хватало знания рун и тонкости работы с пространством. А вот силы хватало с лихвой, да и стихии этого мира оказались на его стороне. Видимо, на простейшее желание нас найти, подкрепленное началом заклинания, откликнулся воздух… ну и…
Оставшиеся во мне силы я истратила на то, чтобы не расхохотаться.
– А ведь он теперь правда твой ученик, – Эдмус пихнул Виолу локтем. – Раз уж призыв сработал… ох, и не пересказать, как я за тебя счастлив – ну, совет да… или что там говорят в таких ситуациях?
Взгляд Виолы и свистнувший мимо уха спирита арбалетный болт показали, что в таких ситуациях следует молчать и маскироваться.
Тот, с кем нашей триаморфине предстояло промучиться лет десять еще как минимум, как раз завершил мысленную реконструкцию картины битвы растерянным: «Ого».
– И кто это его так? – поинтересовался он, глядя на то, что перед этим рассматривал Веслав. С моего места мне было видно плохо, но, кажется, там осталось на траве пятно, хранившее очертания человеческой фигуры.
– Жалость взыграла? – огрызнулся Веслав, который только что обнаружил пропажу фляжки с коньяком и теперь был зол на всех на свете.
– Вам не следовало бы говорить подобное, во избежание получения каких-нибудь травм, – попытался библиотекарь огрызнуться. Мы отреагировали на такую попытку угроз печальной улыбкой. – Так кто его?
Алхимик все же нашел фляжку и с прискорбием констатировал ее пустоту.
– Логику подключите, книжник, логику! – он ожесточенно потряс емкостью. – На поляне четверо прикованных к столбу и один не прикованный, так что можно было бы предположить, что…
– Вы?
Веслав посчитал дальнейшие объяснения излишними. Теодор – нет.
– Но какое зелье дает такой эффект?
Пустая фляжка улетела в сторону, остановившись о лоб Эдмуса (послышалось печальное «И так всегда…»).
– Никакое.
Веслав отряхнул руки и направился туда, откуда пришел. К чести Джипса, он все понял достаточно быстро после такого падения – секунд через двадцать. Реакцией стал незамедлительный взрыв эмоций:
– Постойте… вы что… вы хотите сказать – вы..?! То есть, неужели вы…
– Иначе он бы их убил.
– Но… – продолжал Теодор, догоняя его. Мы, не сговариваясь, направились следом. – Но я ведь думал… разве нельзя было как-нибудь…
– Иначе он бы их убил.
– Но вы хоть понимаете, что вы сделали? – прошептал библиотекарь, останавливаясь и глядя на него с ужасом. – Ведь после появления… как его… вы же сами говорили, я слы…
– Иначе он убил бы их! – заорал Веслав, разворачиваясь к нему. – Чего надо еще, а? Не устраивает вас такое спасение вашего мира – изобретайте машину времени, спасайте иначе! Да что вы претесь за мной все, честное слово… дайте мне хоть подумать!
Джипс остановился в двух метрах, но замолчать не пожелал.
– Меня устраивает, – тихо сказал он. – Я благодарен, разумеется… но разве последствия…
– Страданий от меня ждете? – тихо поинтересовался Веслав и не в первый раз во время наших миссий изобразил русскую комбинацию из трех пальцев. – Нате вам и жалость, и раскаяние. И не пробуйте даже вякнуть, что я это сделал бездумно. Сто раз все обдумал по пути. И если бы был второй шанс – поступил бы так же.
Он с ненавистью взглянул на свою чересчур черную тень и зашагал обратно в лес, сильно припадая на правую сторону. Видимо, только сейчас вспомнил о своей ноге. Глядя ему вслед, я с трудом задавила в себе угрызения совести.
– Вот и свершилось, – задумчиво заговорил за моей спиной Йехар. – Проклятие Горького Родника свершилось. Он мог стать причиной твоей смерти – или отречься от себя, и выбрал второе, – короткое раздумье и вслед за этим простой вывод: – Я так и думал, что он это выберет.
Эдмус и Виола нас оставили. Им нужно было найти посреди этой ныне пустынной местности оставшихся аномалов – если удар Синона не зацепил и их. Виолой же двигало еще и естественное желание скорее увидеть отца.
Я не могла сдвинуться с места. Смотрела туда, где не было видно уже даже тени. И подозревала, что Йехар, кровный брат Повелителя, тоже чувствует себя не слишком радостно по поводу такой развязки.
– Ты стал к нему относиться гораздо мягче с тех пор, как узнал, кто он, – я должна была заметить это уже давно, но то ли времени не было, то ли я была слишком поглощена собственными метаниями. Зря. Метаться глупо.
– Да.
– Почему?
– Представь, что ты поднимаешься вместе с каким-нибудь человеком по бесконечной лестнице. И сердишься на него за то, что он то недотягивает, то отстает… «Ты не стремишься вверх!» – упрекаешь его ты и пылаешь праведным гневом. И вдруг замечаешь, что на плечах его неподъемный груз, и если бы хоть малая толика этого груза легла на твои плечи – ты упал бы, слетел бы до самой земли. А он всё еще идет. Он все еще борется. Даже сейчас, когда тяжесть возросла стократ.
Последние слова он договорил шепотом и словно в полузабытьи. Потом тряхнул головой, повернулся ко мне – и я увидела глаза Йехара, светлого странника. Не тревожные, не старые и не тусклые. Ясные и полные надежды глаза.
– Не бойся, Ольга. Веслав – воин, он еще более воин, чем любой из Светлого Ордена. Мне не дано сказать, чем это кончится для него: ты ведь сама понимаешь, на какую стезю он вступил. Но сегодняшний день подарил мне надежду.
А у меня, между прочим, отнял. Но я этого говорить не собираюсь.
Сегодня мы видели, как свет может превратиться в мрак. На примере бывшего странника и защитника слабых. В точности по питерскому пророчеству. Только где же обратный процесс?
А не бывает обратного процесса. Тьма, как известно, есть пустота, и уж света из нее никогда не получится.
Глава 32. Ничуть не заурядное продолжение
Мои мысли, которые начинали в последнее время приобретать хронический налет невеселости, прервал истошный детский рев. Не из одного горла, так что уровень звука приближался к запредельному для человеческого слуха.
Виола и Эдмус все же отыскали подземелье аномалов. А отыскав, ничего лучше не придумали, как вывести их наружу.
И все как один последние стихийники мира сего увидели, что последний заповедный природный уголок сделался пустыней. Да не какой-то, а бесплодной абсолютно. Пожраны были даже руины, и только столб из пепла торчал, скособочившись, как человек, у которого вдруг выросло неподъемное пивное пузо. Почва вокруг частью была выжжена «Содомом и Гоморрой», частью убита ударом Тени. После нее на земле осталось проплешина, как в месте, куда никогда не попадало и не попадет солнце.
Ужас…
Взрослые стихийники стояли молча. Кто-то, правда, мужественно всхлипывал, согласно здешним традициям. Офигительный Процессор затянулся своей трубкой и немножко покряхтел с досады. А дети ревели и не желали успокаиваться.
Вот так всегда и бывает. Правая сторона против левой стороны, и не разберешься, кто за кого и кому бы следовало победить (потому что правда у каждого своя), великие силы мира сшибаются в битве, а после битвы остается выжженная земля и пепелище. И ревущие дети, которые едва ли все должны понимать, что уничтожен последний заветный сад, а каким-то образом понимают.
– Здесь все мертвое! – услышали мы испуганный голос какой-то девочки. Йехар поспешил на помощь через выжженную площадь и подхватил ребенка на руки.
– Здесь просто все уснуло, – проговорил он, передавая девчушку матери. – Но день придет – и все зацветет снова.
Даже не знаю, кого он успокаивал. Ясно же, что после «Содома и Гоморры» ничего нигде не сможет цвести или расти.
Джипс стоял на границе между полосой светлого заклинания и теми следами, что остались после теневой развертки. Библиотекарь покачивал головой, как бы говоря: «Что ж вы, люди, делаете?» – а его лицо буквально почернело от сострадания.
А потом он поднял голову, и его ярко осветило хоронившееся где-то до этого солнце. Что-то сверкнуло на щеках, скатываясь к подбородку – словно бы капли – а в следующую секунду мне пришлось срочно трясти головой и упрекать себя в обмане зрения.
Поляна из черной, обожженной, становилась черно-зеленой. Нет, уже просто зеленой… выше и выше, молодая, неизвестно откуда взявшаяся посреди осени поросль поднялась к солнцу. Но солнца уже не было, и небо пролилось легким грибным дождиком, он накрыл на секунду одинокую фигуру посреди поляны со сложенными чашей руками…
«Зонтик» удался мне с первого раза, хотя я уже успела немного промокнуть и теперь недоверчиво слизывала капли с губ.
Шелестели страницы невидимых книг. Слышался чей-то шепот. Невидимые, направляемые волей одного стихийника руки, изменяли вид поляны, магия лилась потоками, преображая на глазах все. Тео творил то, что не сделали бы пять профессоров стихий!
– Можешь ты сказать, что мы сейчас видим? – прошептала Виола, выпучив глаза. Она теперь стояла рядом со мной и наблюдала за тем, как прогрессирует «юное дарование».
– Чудо, – ответил Йехар. Он по-детски радовался тому, что его слова так скоро сбываются.
А мы-то дали маху. Мы пытались обучить стандартным магическим приёмам того, чей дар проистекает из сострадания и сочувствия, того, кто может только создавать! И ведь даже светлый странник не догадался.
– Ну, конечно, – пробормотала Виола, которая уловила мои мысли. – Ведь он же – источник. Родник. Максимум, что он может – это оберегать и защищать. И как мне учить его прикажете?
В свете последних событий я бы еще поспорила, кому и от кого придется учиться.
Дождик перестал. Вновь блеснуло солнце. Теплый ветерок налетел и подсушил волосы не хуже фена. Он принес с собой спелый запах трав и осенних цветов. Теодор Джипс, источник мира, который вскоре наполнится, стоял по колено в траве, раскинув руки, и улыбался в небо.
Да ведь он же – чудо. Он может опустить руку в озеро – и оно очистится. Он может тронуть пальцем иссохшее дерево – и оно оживет. Он может развернуть в нормальном направлении этот ненормальный мир – без помощи Дружины!
И значит, нам вскоре пора домой.
– Хе-хе, – отметил свою нетипичность Эдмус. – Хе-хе.
Звучало настолько чужеродно, что к нему с возмущением обернулись все, кто слышал это.
– Прискорбно, что даже в такую минуту ты не можешь сдержать свою натуру, – отметил Йехар.
– Еще и как не могу, – отозвался спирит. – И если вас немножко утешит – я смеюсь не над библиотекарем, который, наверное, в жизни больше не возьмет книжку. Над вами, наивные мои детки. Над вами, потому что вы вообразили себе великого спасителя, а про мой бой с моонами и забыли.
– Эдмус, мы помним, что ты герой, но причем тут…
– А притом, что я не герой вовсе. Если бы спириты Города вовремя не поняли, что любят своих близких, свое небо… ну, сбила бы моя стихия с крыльев пять моонов, ну, двадцать, но не всех же! Джипс спасает, пока есть, что и кого спасать. А если жители этой благословенной страны, – тут спирит поклонился в сторону Виолы, – не оторвут все свои части тела от сидений и не поменяют головы местами… потому что простите, но мне кажется, что они пока нижней думают… так вот, если этого не случится, их равнодушие убьет последний источник. И они об этом даже вряд ли догадаются.
Мы помрачнели: спирит одним умелым ударом вдребезги разбил стекла в розовых очках. Конец был далеко, и он мог оказаться вообще делом не нашим. А может, конца этому и вовсе не предвидится, как бывает в большинстве случаев.
К нам подошел сияющий Джипс. Казалось, он разом скинул с себя полтонны учености.
– З-зацвело, – заметил он, кивая на поляну. Потом кивнул на ошарашенных детей, которые снова ревели, на сей раз просто от потрясений. – П-получилось! – и тише, своим привычным тоном: – Вы не знаете, как я это с-сделал?
К счастью, он не заикнулся о сносках ни на какую литературу. Либо понял, что мы убьем его при малейшей попытке, либо сносок на такие моменты просто не существовало.
– Полагаем, теперь мы можем оставить вас ненадолго, – торопливо пробормотал рыцарь, развернулся на каблуках и тоже зашагал в лес. За Веславом, враз поняла я, глядя, как странник переходит на смешную рысцу. Интересно бы знать, как он собирается находить Повелителя Тени посреди этого деревянного однообразия. Наверное, применит свой дар.
Я кощунственно и устало уселась на только что проросшую траву – никаких стен вокруг сейчас видеть не хотелось. А главное – раз уж растения эти ожили – я могу тут сидеть еще очень, очень долго, ждать этих двоих…
Лишь бы эта беседа не закончилась так, как моя в почти такой же ситуации – разбитой головой Йехара.
Эдмус как будто угадал мои мысли – с невинным видом подкатился поближе.
– Ну, я бы на твоем месте о них волновался бы сейчас, да… – начал он с мнимой нерешительностью и такой невинностью, что я сразу насторожилась. – Повелитель Тени только что принявший стихию… и светлый странник. Уж я даже и не знаю, что может выйти из такой беседы, и конечно – вот хорошо бы, если бы было средство как-то Йехара подстраховать…
– Ты что – опять поставил куда-то жучок?! – на ноги я подхватиться не смогла, насыщенный день брал свое. Подпрыгнула просто из положения сидя. – Да на что же ты его мог…
– Почему сразу «на что», – забубнил Эдмус, ковыряя когтистой ногой травку. – Хотя если ты нашего рыцаря неодушевленным считаешь – тогда, конечно…
– На Йехара?!
Эдмус попытался обойти Бо по невинности и – о, чудо! – у него получилось. И откуда у него такие хакерские замашки, просто не постигаю… неужели правда школа прежней Шукки?
– Я же ничего не предлагаю, – между тем начал Эдмус, рассматривая небеса, – это ведь так нехорошо, подслушивать… глянь, между прочим, какой наушничек симпатичный – обычно прозрачные все, а я под цвет неба выкопал! Нет-нет, я просто, посмотреть…
Огрев невозмутимого спирита взглядом, я сгребла наушник с его ладони и пристроила в ухо.
Повезло. Беседа рыцаря и алхимика только начиналась, а уж качество было отменным.
– …в чем не нуждаюсь – так это чтобы мне подставляли жилетку для слез и соплей, – ударил по ушам резкий голос Веслава. – Так что шел бы ты, светлый… откуда пришел. Заодно остальным передай, что я не нуждаюсь в утешениях.
– Нуждаешься, – спокойно возразил Йехар. Я услышала, как зашуршал его плащ, наверное, странник и в этот раз уселся рядом с Повелителем Тени. – Хотя, наверное, не в утешениях, ибо утешать нужно слабых. Но даже сильнейшие воины нуждаются в поддержке, когда им больно настолько. Не спорь, я чувствую.
Я замерла в неоднозначной позе, готовясь в случае чего бежать заслонять Йехара собой. Что Веслав ему спустит такие слова – рассчитывать не приходилось.
– Значит, ты чувствуешь, что еще пару слов – и над тобой насыплют аккуратный холмик? – поинтересовался алхимик в соответствии с моими предположениями.
– А здесь ты лжешь, – просто сказал странник в ответ. – Убивать ты меня не хочешь. Ну, может только покалечить.
Со смеху помрешь, их слушая, если не знать, что Йехар врать не привык. Так спасать его, или что?
– Веслав, послушай. Своим поступком ты вправе гордиться, несмотря на всю его… подоплеку. Как бы то ни было – ты избавил здешний мир от страшной участи…
– И перенес ее на свой.
– Я не так уверен в этом, как ты. То, как ты принял свою стихию – настолько неоднозначно, что…
Веслав засмеялся. Это был тот самый резкий, принужденный смех, который мне приходилось слышать от него много раз.
– Светлый, об одном прошу – не пытайся мыслить логически, ты меня в дрожь вгоняешь. Ты себе подвиг вообразил, а? Так я тебе скажу, как было дело. На судьбы этого мира, когда я взывал к Тени, мне было глубоко начхать с ближайшего небоскреба. Это были чисто эгоистические побуждения.
Молчание наступило и затянулось, и я уже вообразила себе рыцаря с горящими гневом глазами, молча выхватывающего свой Глэрион – мол, раз так, не сносить тебе головы! – но тут Йехар заговорил опять.
– Я сотни лет скитался по мирам, – сказал он задумчиво. – Я видел ложь, заблуждения и самые чудовищные искажения истины, какие только можно вообразить. Но никогда на моей памяти столь самоотверженную любовь не именовали «эгоистическими побуждениями».
– Счастлив тебя удивить, – проворчал алхимик раздраженно. – Всё сказал?
– Почти, – Йехар чуть помолчал, а потом проговорил четко и почти торжественно: – Я очень надеюсь, что мы с тобою никогда больше не встретимся.
Я помнила эту фразу. Она прозвучала больше трех лет назад, когда мы все расставались после второй миссии. Но в этой что-то было иначе: то ли подтекст, которого я, конечно, не поняла, то ли более теплый тон, и уж совсем поразительным был ответ Веслава:
– Спасибо, – а потом медленный, размеренный голос того же Веслава. – Какого веха?!
Что-то запищало в моем ухе, а потом уже гораздо более громкий голос Йехара возмутился:
– Что – прямо в волосах?! Это переходит всякое…
Я сообразила, что за этим последует, торопливо вытащила наушник из уха, а вот отнести его подальше не успела:
– Шпионы, цикуту вам… не только в глотку! – проникновенным воплем взорвался наушник голосом Веслава. – Только дайте мне до вас добраться – придушу Разверткой! Да я сделаю так, что…
– Что он обещает прямо сейчас? – не расслышал спирит. Он облюбовал себе местечко на почтительном удалении от меня и от опасного наушника.
– Прямо сейчас – что собственные тени совершат с нами манипуляции, о которых подробно я тебе не расскажу…
Просто потому, что не уверена, что смогу перечислить даже позы.
– Как хорошо, что мы ничего не подслушивали! – с наслаждением честного человека вздохнул Эдмус.
– Знаешь, просто даже как-то… от души отлегло, – одним движением я выключила наушник, который продолжал изобретать для нас казни, выкинула его далеко за свое плечо и продолжила очень легким тоном: —Знаешь, о чем я сейчас думаю, а?
– Я – об отдыхе, – таким же легким тоном отозвался спирит. – Правда, я о нем всегда думаю, даже когда отдыхаю, но я ж тебя знаю: ты сейчас наверняка мысленно прожевываешь все, что случилось за сегодняшний день, с самого начала. И вопросов, наверное составила – в Книгу Миров не влезут, а?
– В эту влезут, – отозвалась я с неприязнью. – Вопросов-то у меня немного, да и все по сути. В основном насчет Синона: если он так хотел поединка с Повелителем Тени, зачем дал Сиамам вполне определенное задание, убить Тео?
– Вопрос номер один, цена вопроса – голова одного архивариуса, бом-м-м… – тут же начал паясничать шут. Плюхнулся в траву рядом со мной, раскинул руки и заметил: – Но тут столько ответов, что они у меня в голове так и скачут, не дают себя поймать… вот один: Синон был светлым странником. Чтобы уничтожать города, ему нужно было твердое подтверждение того, что в этом мире не осталось никого и ничего… понимаешь?
– Ни зерна, которое может дать всходы, – с иронией отозвалась я. – Даже и не знаю, звучит не очень логично.
– Ну, так я придурок, а не алхимик, – еще с минуту мы наблюдали за детьми аномалов, которые уже перестали реветь и теперь в полном восторге носились от одного цветка к другому. Кажется, раньше в Заповедном Саду ничего такого не росло. Шукка не отлипала от Тео, зато Виола, переговорив о чем-то с Офроцем, направлялась к нам.
– Ведь по твоим словам выходит, что сам Синон и решил убить последнее, что есть в этом мире – его источник. Думал сократить мучения?
Спирит хмыкнул в по-прежнему серое небо и взялся за ненавистное для себя дело: мыслить.
– А может, он был логичным, этот вроде как светлый странник. Нынче этой логичной братии развелось – прямо плюнуть некуда. А ну, как он подумал: вдруг Веслав ни на что не купится, не призовет стихию ни из-за сожженных городов, ни еще из-за чего? Но ведь и Веславу хочется домой, а как можно вернуть равновесие в мир, который брякнулся в равнодушие?
– ?
– Появление сильнейшего мага, – отозвалась Виола, подходя. – Если бы Теодор погиб, Веславу пришлось бы призывать стихию просто чтобы выполнить поручение Арки.
– А если бы он…
– А может, он бы этого и не сделал, да, – Виола с непонятным выражением лица наблюдала за смеющимися, болтающими Тео и Шуккой. – Но Сиамы предназначались не только Книжнику. Их основной целью было прощупать Веслава. Огненный его короновал и выявил, что стихию Весл призывать и не думает. А Шестой выяснил, как можно его заставить принять стихию.
– О чем это ты…
– «Не начнешь», – повторил Эдмус недавние слова Веслава и даже пальцы попытался стиснуть так же. – Не начнет убивать нас с тебя. А может, и вообще не начнет убивать нас, кто там знает. Если бы Тео тогда не влез – Повелитель появился бы раньше.
А Веслав продержался еще неделю. И что толку? Все равно ведь кончилось так, уязвимость была найдена… это ли обозначал тот самый красный цвет нашего эликсира на совместимость? я – его слабое место, из-за меня он…
– Всегда вот так, – проворчал Эдмус и приподнялся. – Каждый норовит замучить сам себя, а я ведь тут, я ведь рядом! Уж вы мне только одну просьбочку, а я вам и нравственные муки обеспечу, и эти… которые интеллектуальные, и еще вот могу вывернуть наизнанку чувство вашей эстетики, а если напрячься и подключить Бо…
Я отмахнулась. Виола так и рвалась дополнить Эдмуса хоть парой слов о том, что мучиться, в некотором роде, поздновато, потому что Повелитель Тени – вот он, уже есть, и что с ним теперь делать – решительно неясно. Потому что личность совершенно легендарная – это с одной стороны, а со второй – он еще до кучи алхимик в прошлом и наш знакомый холерик. Это уже по жизни. Словом, пора подумать о настоящем и о будущем.
Настоящее этого мира, в смысле, Тео, наконец о чем-то договорилось с будущим, в смысле, с Шуккой. Символично. Шукка убежала, счастливо припрыгивая, а сам Тео недоуменно покрутился на месте, заметил нас в траве, радостно помахал, взял курс на нашу группу и, конечно, до нашей группы не дошел, споткнувшись в нескольких шагах. До нас еще долетел его удивленный комментарий:
– Нет, «Верный глаз» – это хорошо, но в очках мне все же было привычнее…
– Если бы в нашем мире оставался Бог, – атеистично изрекла Виола, рассматривая Тео. – Я бы спросила, за что он меня карает.
– Ты ведь это сейчас несерьезно говорила, – уличила ее я. Подумаешь – получила в ученичество будущего Поводыря Великой Дружины, да я… да у меня Повелитель в мире скоро появится! И прямо как Карлсон – в полном расцвете сил. И согласно версии того же Повелителя, которую я как-то подслушала, меня ждут по этому поводу какие-то неприятности с нашими Отделами.
– Кто обронил наушник? – поинтересовался Тео, выныривая из травы. – Такого, знаете ли, странного цвета… Я случайно наткнулся, никому не нужен?
Мы машинально покачали головами, и Эдмус продолжил рассуждать вслух, во всю глотку, ничуть не заботясь о том, что Теодор стоит в двух шагах.
– А ведь была еще одна причиночка, почему Синон пытался убрать с дороги источник этого мира не своими руками, а ручонками Сиамов.
– Сейчас ты скажешь, что это была зависть?
– Зависть? – удивился Эдмус, даже на ноги вскочил из травы и посмотрел на меня уже сверху вниз удивленно. – Надо же, а ты еще причину выкопала. Я-то страх имел в виду.
– Меня кто-то боялся? – с диким удивлением вмешался Тео, который все еще задумчиво поворачивал перед глазами наушник. – Насколько я понял, вы говорили о наставнике Йехара, но…
– Он-то не знал, что ты у нас безобидный, как щеночек, – издевательски ответила Виола. – Думал, что имеет дело с мощным магом и все такое, – я заметила, что Эдмус приподнял брови и хотел что-то возразить, но потом просто пожал плечами. – Сам понимаешь, если он узнал, кто ты такой, то должен был струхнуть: он-то ждал поединка с Повелителем Тени, а тут наталкивается на величину неизвестную: Книжник, Родник Жизни, и…
– Поводырь Великой Дружины.
Голос полоснул по вдруг напрягшимся нервам бритвой – чужой, звучащий холодной издевкой. От опушки леса к нам медленно шел Веслав.
Нет. Повелитель Тени.
Теперь уже и я оказалась на ногах, а Эдмус живенько отдрейфовал подальше от наушника в руках Тео. Хотя сам Тео наушник тут же уронил. Сказались услышанные новости.
– Что вы сказа…
– А они забыли тебя поставить в известность? О чем именно? Что ты возглавишь величайшую Дружину в истории миров? Что сразишься со мной?
– Я?!
– Так, может, не будем медлить и устроим показательный бой?
– Веслав!
Из леса вслед за Повелителем выскочил Йехар. На всякий случай он вытаскивал из ножен Глэрион прямо на бегу, но Веслав досадливо махнул рукой – и Йехар замер, как будто его ноги приклеились к земле. Прочее туловище рыцаря, правда, активно дергалось, но не производило ни звука. Алхимик не забыл о власти Поводыря Дружины.
– Тебе ведь не составит труда отразить один мой удар? – Веслав выплевывал каждое слово с презрением, которого от него пока еще никто не слышал, и продолжал идти вперед. – Уникум, а? Человек в Дружине!
– Мне? – запнулся Тео. – Но…
– Здесь и сейчас – отрази мой удар!
– Нет.
Архивариус начал медленно отступать. Йехар помянул Высшие Силы, сделал еще один отчаянный рывок – и просто повалился носом в траву, без всяких возможностей передвигаться.
– Веслав! – попыталась все же я, но он даже не взглянул в мою сторону и бросил только:
– Не лезь.
Потом на ходу лениво шевельнул рукой – и мои ноги тоже приклеились к земле. Собственная тень стала вдруг словно материальной, поднялась над травой и сжала мои щиколотки намертво. Как и у остальных: свободу перемещения Веслав оставил только Теодору.
– Может статься, тебе трудно? – они уже были на опасно близком расстоянии. – Катализатор твоего дара – сострадание, подумай о них! Отрази мой удар, или они…
Его кивок охватывал не только нас. Он распространялся и на аномалов. На детей…
Я задергалась – бесполезно. Сказать, поймать его взгляд, напомнить хоть что-то, что может его вернуть – тоже. От ног к сердцу пополз неестественный холод, как будто тень проникала внутрь.
– Не смей! Не смей, идиот! – истерический крик Виолы послужил занавесом к первому акту трагедии. Триаморфиня кричала поздно: воздух вокруг нас уже наливался золотом.
Золотое сияние становилось все ярче. Не было никакого порождения стихий на этот раз: чистая квинтэссенция жизни, магия источника мира, которую Тео пока использовал только в самых крайних случаях. Эта магия позолотила траву, побежала от нас дальше, к аномалам, озарила и их домашним и уютным сиянием, в котором не было ничего опасного, но зато была надежность.
Мы смогли двигаться: тени улеглись нам под ноги и не проявляли своего нрава.
Все это заняло миг или два и было прекрасно.
Потом ударил Повелитель. Кажется, не разверткой, а как-то локально.
Золотое сияние удержало первую волну черноты, которая на нас обрушилась. Потом жалобно вспыхнули искорки, что-то как будто разбилось – и Тео отшвырнуло назад как тряпичную куклу, он проехался спиной по траве и замер, глядя в небо. Я почти услышала, как что-то трынькнуло и оборвалось в груди.
Виола оказалась рядом со своим учеником первой – и обрушила на него такой водопад инструкций, которого в ней нельзя было и подозревать.
– Не смей засыпать, дыши, не закрывай глаза, если больно – кричи, не смей двигаться, думай о хорошем…
– Виола, – прервал ее совершенно спокойный голос Тео. – Не думаю, что у меня есть причины думать о другом. Я всего лишь упал, довольно удачно. В конце концов, ему сейчас куда больнее.
В нескольких шагах от Теодора я обернулась и посмотрела на Веслава.
Повелитель Тени опустился на землю так, будто его не держали ноги. Он закрыл лицо руками и как-то скорчился, а рядом с ним уже стоял Эдмус.
Ноги сами подвели меня к ним, и уже по пути я поняла, что ровно ничего не понимаю в недавней сцене. Например, почему так быстро улеглись и успокоились тени.
– Тео жив, но…
Меня не услышали. Веслав отнял руки от лица – вполне обычного, включая глаза, и теперь вцепился в траву.
– Знаю. Он не смог отразить мой удар.
– Так ведь он только учится, – заметил спирит.
– Поэтому я и бил в одну десятую сил! – крикнул алхимик и попытался вскочить. Со второй попытки у него это получилось. – Я только что призвал стихию! И он не смог… а это значит, что и не сможет.
Последнее он добавил с безнадежностью, потирая ладонью лоб, на котором красовался «кровавый венец».
Дети аномалов подумали и опять начали подвывать, хотя на этот раз с их Заповедным Садом не случилось ничего плохого. Ах, ведь Шукка наверняка еще о Тео беспокоится.
– Эдмус, ты бы увел их, – заметила я, поморщившись. Эдмус радостно кивнул и принялся распугивать аномалов сугубо своими способами:
– А-а! У нас тут ужасный Повелитель Тени, спасайся, кто может!
Несмотря на особую стихию, такту спириту еще нужно было подучиться. Веслав посмотрел ему вслед с таким выражением, что мне сразу захотелось загородить нашего придурка собой от теневого удара.
– Ты же знал, что придется это принять, – я сказала совсем не то, что думала. – Где-то с третьего призыва…
– Со второго.
Он устроился на траве чуть покомфортнее, как будто собирался просидеть в таком положении вплоть до появления Арки. Я осталась стоять.
– И есть смысл этим себя мучить?
– Просто я думал, что Теодор может мне хоть что-то противопоставить.
Мы дружно посмотрели на Тео, которого Виола уговаривала (в своем стиле, конечно) не подниматься и подождать, пока ему кто-нибудь окажет первую помощь, и разом хмыкнули.
– Уже довольно давно я понял, что Силы Гармонии если и спят, то недолго, – заметил потом Веслав. – И сделал вывод, что если когда-нибудь появится Повелитель Тени – они должны прореагировать. Где-то должен быть тот, кто сможет мне противостоять в равном бою. Хаос! Да я просто надеялся, что найду его за наши призывы! Приглядывался к Хайе – помнишь ее, стихийник времени из мира Эдмуса? И к Милии – все же светлый странник… Не то. Теперь вот и Тео не смог.
– Исключая то, что ты его тоже не можешь убить?
Но Веслав ответить не успел: слегка приподняв брови, он смотрел за мою спину. Я оглянулась и увидела, что к нам приближается Виола. С таким выражением лица, что Эдмус, который уже почти совсем разогнал повстанцев и хотел было вернуться к нам, благоразумно передумал.
