Текст книги "Источник пустого мира (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Веслав и до этого пребывал в очень плохом настроении, а с этой подготовкой оно перешло все границы. Он не спал, как сообщила лазутчица Ыгх. Питался тем, что оставляли у его двери, что бы это ни было. На второй день Подготовки Эдмус смеха ради оставил на тарелке кусок сырой печени одного из дохлых бульзавров. Через час кусок исчез, а появилась пустая тарелка, по которой кровью было выведено: «МАЛО СОЛИ». Затошнило даже спирита.
Вторжения Веслав не приветствовал настолько, что мы и не пытались, даже мне пришлось лечиться от легкой простуды у местных медиков. Хотя рассказы Ыгх разжигали всяческую жалость:
– Сидит там такой бе-е-е-едный… Глаза в одну точку-у-у… под руками листики набросаны, колбы валяются… Кто-о-о бы его расшевелил горячим поцелу-у-уем…
Я не выдержала и запустила в морфиню холодовой удар, слишком слабый для того, чтобы жаба могла его почувствовать. Ыгх показала мне длинный, почти как у спирита, язык, и ускакала из переходника.
Или из комнаты, куда я не так давно почти переселилась. Дело в том, что для меня не нашлось дела, поэтому Йехар просто сказал: «Ассистируй Веславу» – и смотался, пока я не попыталась оставить базу без руководства в такие трудные времена.
Ассистировать тому, кто не показывается на свет и кому вообще не нужны помощники! Как будто я не могла заниматься ничем другим, например, вместе с Офпроцем уговаривать детей и женщин аномалов эвакуироваться из опасной зоны. А то, похоже, у папы Виолы переговоры идут не очень хорошо. Еще бы, у него на одно слово – две затяжки, а женщины так пока и не соглашаются. Или я могла бы сидеть с Шуккой, хотя девочка впала в какое-то странное оцепенение, произносит обрывки формул, идей и требует, чтобы ее оставили в покое, потому что «я не маленькая и мне не нужны сиделки».
Или вот… да что угодно, только бы не сидеть в этом переходнике и не ждать, уставившись на дверь алхимика, пока появится он сам или Эдмус, или Ыгх, которая со спиритом отлично спелась… впрочем, сегодня я дождалась Ыгх, заслала ее к алхимику как лазутчика по здешним вентиляционным отверстиям – и получила известия о том, что Весл по крайней мере жив.
Было похоже, что остатки моего дня пройдут в молчаливом попеременном созерцании то двери, то Справочника Стандартных Ситуаций. Я уже почти смирилась с судьбой, даже ручки на груди сложила, как покойничек, держа при этом в них книжку. Этим я изрядно удивила вошедшего Тео.
– Что-то не так… э… Оля?
Нет-нет-нет. Только не опять. Я со стоном начала приподниматься со своего места.
– У вас что-нибудь болит? – тут же справился Теодор.
– Только не говори, что ты опять…
– Я? О! Нет, сегодня моей внешности не требуется корректировка, – Тео рассеянно ощупал нос и уселся на соседний стул, непонятно для кого предназначенный. – Просто мне пришлось кое-что услышать.
– И как?
– Я – неудачный плод генетических экспериментов, который непонятно как обогнал по тупости не только Бо, а еще и пантеру, которую контролирует Бо… – архивариус поднял глаза в потолок и припомнил: – И да, я могу меньше походить на мужчину, только если обрядить меня в розовое платьице и произвести некие операции, о которых я, пожалуй, умолчу. Нет, Виола описала их подробно, но говорила, на мой взгляд, слишком мечтательно.
У меня хватило совести покраснеть и захлопнуть справочник. Скоро я сама срастусь с этими страницами, и уж если говорить честно, ничего не может бесить так, как нулевые результаты. Или как ожидание. И двойные шуточки Эдмуса и Ыгх почему-то совсем не помогают.
– Она просто…
Я вдруг заметила, что архивариус улыбается и поняла, что никого оправдывать или успокаивать не требуется. Мне тут же и расхотелось.
– Ты что-то не очень расстроен.
– Я десять лет работал в Конторе, и все эти годы мои коллеги каждый день сообщали мне нечто в подобной форме. Не думаю, что так уж плохо, когда тебя считают неудачником только потому, что ты умеешь убивать хуже, чем другие.
Мимо со свистом пронеслись два Эдмуса – Ыгх наконец нашла для себя новую форму. Судя по пируэтам, которые они со спиритом выписывали под потолком – еще и летать научилась. Наверное, завербовала Эдмуса, чтобы вместе расшевелить Веслава. Главное, чтобы они сами живы остались, убьет ведь за милую душу! Он и одного-то спирита переносит с трудом.
– У Виолы нервы не на месте из-за этого боя. Да и просто так… ее не было здесь три года, и за это время ее мир превратился в…
– Не могу сказать, что за три года многое изменилось, – пожал плечами Тео. – Может быть, всё не так плохо, как мы думаем – мы ведь не можем видеть каждого из людей. Или узнать, о чем думают они.
Он помолчал и прибавил:
– Даже если Йехар прав, и наш мир склонился к равнодушию – разве это можно исправить?
Здесь Тео с замечательной ясностью озвучил то, что не давало спать Дружине все последнее время. И смущенно замолчал, когда увидел, как вытянулось у меня лицо.
– Простите.
Я отмахнулась и в тридцатый раз принялась выпихивать из себя слова, которые уже приелись всем вокруг.
– Тео. Ты – источник магии этого мира. Если кто-то что-то сможет сделать – это…
– Это не так, – мягко возразил архивариус. – Не думаю, что я могу…
Тоже в тридцатый раз. Хотя теперь он прибавил кое-что еще.
– Ведь по вашей теории выходит, что какие-то силы – умолчим об их природе – наделили меня этими способностями для чего-то.
– Для чего-то?! – вскипела я, чувствуя, что еще немного – и Теодору все же понадобится корректировка внешности. – Ну ладно, пусть для чего-то. Тебе все не дает покоя то, что ты не можешь это контролировать?
Его ответ меня удивил.
– Отнюдь. Полагаю, со временем я бы смог понять, каким образом и с помощью чего можно производить стихию. Со временем. Со вр… – он осекся и виновато улыбнулся: – Проблема в том, что как раз в отношении ко времени эти высшие силы показали себя удивительно недальновидными, вы не находите?
Я отложила Справочник в сторонку, все равно он не желал ничего показывать. Судя по веселым голосам, долетавшим из соседней комнаты, Эдмус и Ыгх все же решили приняться за алхимика. Мимо прошествовал, тепло кивнув по пути, усталый Йехар. Ладно, теперь, по крайней мере, будет кому удержать Веслава.
– Ты сейчас о своем возрасте? – и уже договаривая, я поняла, что это не так. Догадка была мгновенной, и действовала я тоже быстро, без особенных раздумий: подняла руку и дотронулась до его щеки, глядя при этом особенным взором – взором целителя.
Мне, то есть, нам, хватило несколько секунд. Мою ладонь он отстранил от своего лица сам, мягко и деликатно, когда увидел, что я начинаю бледнеть и задыхаться. Заговорил тоже первым, сделав молчание коротким:
– Может быть, я смогу что-то предпринять… но мне почему-то кажется, это будет меньше того, чего от меня ожидают.
– Почему ты не… – я сглотнула ком в горле, сейчас это было ни к чему: – Не сказал?
– Я говорил вам, что вы ошиблись с моим определением, как мага или источника этого мира.
А разве мы ошиблись? Комок вернулся и прочно обосновался между грудью и горлом, вызывая назойливую, ноющую боль. Со временем Высшие силы просчитались основательно. У нас очень немного времени, сказал Йехар, до того, как этот мир не свалится в тартарары окончательно.
Правда, странник не учел, что по сравнению с нами у Теодора попросту времени нет.
– И давно…
– Достаточно, – Тео рассеянно поднес руку к виску. – Это обнаружилось еще при моей службе в Конторе, и на какое-то время я сам стал аномалией для медиков: когда они выяснили, что даже при нашем уровне развития медицины сделать едва ли что-нибудь можно…
При современном – нельзя. Но есть еще то, что они назвали аномалами, так? Я – один из них. Ладно, у меня не получается создать полноценного холодового щита, зато есть другая способность. Очень полезная.
– Ты ведь знаешь, что я сейчас…
– Да, – неестественно сиреневые глаза встретились с моими. Архивариус опять улыбался. – И не позволю вам этого сделать. Во-первых, потому что такая попытка может вас убить – вспомните Шукку. Во-вторых, против этого решительно возражал Веслав.
Алхимик, стало быть, как всегда в курсе. Конечно, он ведь говорил, что его тревожат обмороки нашего архивариуса и его зрение. Честное слово, даже сил сердиться на этих двоих конспираторов у меня нет.
– Спасайся, кто может!
Это было что-то вроде ответа на упоминание о Веславе. Из соседней комнаты мимо нас вихрем пронесся Эдмус, сжимая в руках крылатую жабу с очень обиженной миной.
– Расшевелили на свою голову, – отрапортовал он, задерживаясь перед тем, как выпорхнуть в другую дверь.
Вслед за парочкой появился Йехар. Этот спасал свою жизнь с достоинством и не забыл предупредить еще и нас:
– Лучше будет, если вы будете вне поля его видимости…
И с некоторой поспешностью, которая показала, что рыцарь все-таки приобрел кое-какие навыки осторожности, убрался за дверь.
А потом…
– Цикуту вам в глотку с вашими приколами! – Веслав хоть двигался и не на крыльях, но тоже очень быстро. Алхимик ураганом вылетел на середину комнаты, сжимая в пальцах что-то опасное на вид, замер, не найдя мишеней, и поинтересовался:
– Где эти… – и приправил сие таким словцом, что почти вывел меня из транса, а Тео, напротив, туда отправил.
– Где этот…?! – голос Виолы отозвался раздраженным эхом из другого помещения, и хотя для характеристики она использовала другое слово, в направлении фразы мало что изменилось.
– Кажется, она вспомнила, что сегодня мой нос еще не претерпел изменений, – сообщил Тео, поднимаясь. В голосе у него не было заметно особенного ликования. – Наверное, я пойду, Оля, но, скорее всего, мы с вами еще увидимся.
И он ретировался, потому что голос Виолы зазвучал ближе и раздраженнее.
Алхимик покосился на меня, на бутылочку, неохотно сунул ее в карман мастерки и уселся рядом.
– Хаос бы их забрал с их шуточками, – буркнул он. – Сидишь, работаешь, тут к тебе заявляются два Эдмуса с требованием меньше пить и больше спать… Я полбутылки антиглюкина вылакал, еще не успел понять, почему не действует! Тут появляется наш рыцарь – один и с встревоженной миной, так эти двое зеленых мне в один голос: «А вот Йехар и Глэрион свои копии за дверями оставили! И вообще, их же у нас и так двое». В общем, пока до меня дошло…
Тут он понял, что я вообще не реагирую на его слова, а просто без всякого выражения смотрю на дверь, за которой только что скрылся Тео, и спокойно уточнил:
– Ты, значит, в курсе.
Я кивнула, не отрывая взгляда от двери, как будто боялась порвать тонкую нить, которая непонятно с чем могла меня связывать.
– А я-то думал, может, индикатор врет. Когда он показал, что кровь Джипса – кровь человека, которому осталось уже немного – я, знаешь ли, сначала подумал, что с формулой ошибся.
– Ничего нельзя сделать?
Я спросила это то ли у Веслава, то ли у Поводыря Дружины, а то ли у всей науки алхимии. Весл хотел потереть лоб, но потер только повязку, которая закрывала ожог. Почему он ее на себе таскал, хотя рубец уже давно зажил – тайна из тайн.
– Философский камень, разве что. Понимаешь, я тут кое-то изобрел на досуге, думал, сработает. С Шуккой не получилось. С ним тоже. Не знаю, почему.
Это было что-то вроде попытки говорить откровенно, и у меня в мозгу после этой фразы как будто фонарик зажегся. Вот, значит, почему алхимик так бесится в последнее время. Из-за эликсира.
– Значит, ты пробовал.
– Да, пробовал. И с ним, и с ней. И больше пробовать не хочу, – и угрюмая рожа, что привычно, только глаза не дергаются, глядят остро и мрачно.
– Жаль, – сказала я просто.
Не насчет эликсира Веслав. В этом я ему доверяла: если он сказал – не действует, стало быть, и не заработает вовсе. Жаль Тео, к которому по-своему привязаться успели уже все. Кроме, наверное, Виолы, но и она как-то зависима от него: ведь прекрасно понимает, что результатов не добьется, а вытаскивает на тренировки даже слишком часто. Думаю, в последнее время они там больше разговаривают, чем тренируются, хотя заканчивается все одним: сломанным носом архивариуса.
– Реветь будешь? – скривился алхимик. – Могу дать чего-нибудь. Или свалить, чтобы не мешать. Только уж ты заранее предупреждай, а то я как увижу женские слезы – на спиртное тянет, а приличного коньяка из местных крепких напитков я еще не настряпал. Ну?
Я покачала головой. Справочник Стандартных Ситуаций норовил вывалиться из рук, я успела подхватить и удержать кончиками пальцев. Некстати вспомнилось, как неполных три дня назад меня над озером держал Тео – и не желал отпускать, несмотря на то, что берег начинал проседать. Как же он вовремя завернул эту штуку с водой… а если бы падал он один – случилось бы подобное чудо?
– Нет, – тихо ответила я сама себе, – не тот типаж. Может, поэтому и не маг, а источник мира? Может, это работает не на него, а для других? Если он хочет спасти кого-то другого?
Весл не стал уточнять, что я имею в виду. У него было до странности понимающее лицо: в последнее время физиономия алхимика научилась принимать выражения, которые прежде ей несвойственны. Казалось, он почти готов сказать мне что-то более человеческое, чем «Пижму вашу через тертый кварц!», да и глазами мы с ним встретились – тоже редкий момент… Но Весл только тряхнул головой, вызвал тик на правый глаз (явно искусственный!) и заявил в прежней манере:
– Меньше рефлексируй. Может получиться так, что мы все ляжем в могилку еще до сегодняшней ночи. До меня тут дошли слухи, что стратегический план составлял наш рыцарь? Так я и знал: мы покойники. Пойду, посмотрю, чего этот оболтус начертил, если, конечно, он умеет писать!
И убрался, оставляя меня скорбеть о мире в целом и Тео в частности, а на прощание мне еще досталось странное выражение лица от алхимика. Уже почти когда он выходил в коридор – полуобернулся, и я поймала это выражение: догадка, почти озарение. Никак, придумал новый план обороны?
Потому что старый план Веслав разнес в пух и прах, и отзвуки этого скандала донесла до меня Ыгх. После их с Эдмусом шуточки она, да и спирит тоже избегали встреч с алхимиком, но подслушивать могли. По словам универсального морфа, Йехара было жалко даже Мандрилу, но это под конец, а пока братья показали класс, устроили скандал из тех, к которым мы привыкли, а повстанцы о подобном так даже и не слышали.
– Как может судить о ратном деле алхимик? – гремел рыцарь так, что я слышала это за несколько помещений и без всяких подсказок Ыгх. – К тому же, алхимик, который заперся почти на три дня и совершенно не знает расстановки сил?
– Твоя расстановка сил не в ладах с ординарной логикой! – бесновался алхимик. – Какого черта сдвинули всех в кучу, чтобы удобнее попасть было?
Наверное, дело все же кончилось бы мордобоем: этого с нетерпением ждали спирит, Мандрил, Ыгх и еще множество повстанцев, но когда скандал начал подходить к кульминации на сцену явился Офпроц. Пыхнув трубочкойокутавшись гадким дымком, папа Виолы изрек:
– Вас хочет видеть Шукка.
Времени было мало, но пошли все. В основном, конечно, Дружина, Мандрил был оставлен за главного, а архивариуса и Ыгх поленились искать. Я малодушничала и боялась даже себе признаться, что не хочу увидеть Тео вот прямо сейчас, через подозрительно малое количество времени после нашего с ним разговора.
Девочка лежала все в той же комнате, куда ее поместили по ее же настоянию. Лицо серое и уже окончательно недетское, глаза – тусклые и почти мертвые, волосы не сползают на лоб, а нарочито аккуратно зачесаны – то ли больной цирковой карлик, то ли кукла, изготовителю которой руки надо поотрывать, чтобы не пугал детей. Руки лежали поверх одеяла и были гораздо тоньше, чем могут быть даже у ребенка, и еще были морщинистыми, не как у старушки, но какой-то пенсионный возраст из этих рук уже смотрел.
Дружина столпилась на пороге в полном ступоре, Йехар каким-то неприметным образом выпихнул вперед меня. Шукка смотрела, как я приближаюсь, без малейшего интереса.
– Я проанализировала… – проскрипела она вдруг сухими губами, таким старческим голосом, что я бы сразу выскочила из комнаты от ужаса, но за спиной маячили Йехар, Весл и Виола. Спирит стоял последним, с таким же похоронным лицом, как у всех. – Они… сегодня нападут.
– Шукка, зачем ты еще… – начала с испугом я, но меня заткнули. И очень даже просто, одним движением указательного пальчика.
– Уже совсем скоро. Всё готово?
– Все, – коротко ответил Йехар, а Весл за его спиной что-то истерически хмыкнул о том, что вот, еще бы пару месяцев – и тогда точно управились бы в срок. Но открыто не возразил. Наверное, во время своих воплей эти двое успели как-то договориться – по-родственному.
– Вот, – Шукка глазами указала на миниатюрную коробочку, лежащую перед ней. – Отдайте техникам. Доработала. Моди… фицировала. Программа… поле… лишит их тяжелого вооружения. Тяжелого. Но их все равно будет больше, и стратегическое преимущество…
Она задохнулась так, будто единственное заумное слово доставило боль. Я непроизвольно шагнула вперед, но сказать ничего не успела: пальчик шевельнулся опять, на этот раз – уткнулся в коробочку.
– Отнесите им…
Никто драгоценную штуку брать не торопился, пришлось самой. Я бережно протянула руку, сгребла чуть теплую, напоминающую крупную флешку коробочку, повернулась к двери… Эдмус молча вытянул ладонь над плечами Веслава и Йехара.
– Я отдам, – буркнул спирит и исчез почти тут же. Наш зеленый – он шутил только пока для шуток было свободное пространство.
Глаза Шукки потускнели еще, как у человека, который заставлял себя жить только во имя чего-то, и которому больше уже ничего не надо и ничего не хочется. Теперь она действительно выглядела безнадежно больной, старой инвалидкой.
– Уходите.
Тихо, еле слышно и совсем без выражения. Мы ей не нужны, и она считает, что и она нам не нужна, но ведь шутка-то в том, что это неправда, только как сказать это ребенку, у которого вся голова забита формулами и принципами?
– Шукка, если мы что-то можем сделать…
Голос у меня был только в начале, а на последних двух словах безнадежно затух. Девочка повернула голову, смерила нас почти ничего не выражающими глазами и переспросила:
– Сделать? – потом недоверчиво: – Для меня? – и вдруг неожиданно: – Позовите Тео.
Действительно, неожиданно, я даже переспросила:
– Тео?
– Ну, да, – в умирающем голосе прозвучало академическое раздражение, – вы же знаете, кто это такой?
Я остолбенело кивнула, повернулась к двери…мелькнули крылья Эдмуса. Либо наш спирит уже успел сгонять к техникам, либо Ыгх опять маскируется под него.
Так и есть. Не успел один Эдмус отчалить, как появился другой, настоящий, и принялся о чем-то рапортовать Йехару. В своей манере, поскольку закончил фразой: «…и морды злые!» Из этого следовало, что противник был уже недалеко. Йехар, однако, выслушал и не шелохнулся. Наверное, колесо подготовки уже было запущено, и командующий обороной не очень волновался.
По сути, единственный повод для волнения был в том, что повстанцы остались брошенными на Мандрила.
Тео появился быстро и с перепуганным выражением лица. Он не сразу протиснулся в комнату из коридора: прошел внутрь только тогда, когда остальные заметили его и дали дорогу. Затормозил у порога, как запнулся, при виде лица девочки, но тут же подошел и остановился совсем близко.
Он ничего не сказал, хотя подбородок у него предательски подрагивал. А Шукка подняла свою ручку, тонкую, морщинистую, и ухватила его ладонь. И скрипучим, недетским голосом выдавила:
– Ты… будь рядом.
Тео беспомощно оглянулся, не находя сидения, но потом просто опустился на кровать рядом с девочкой. Молча.
Всё.
Эти двое так и застыли – ничего не говоря друг другу и держась за руки. Мы чувствовали себя по-дурацки и лишними, но почему-то не уходили, хотя здесь в нас явно не нуждались, а там нуждались, и еще как.
Взвыла сирена, размыкая тишину маленькой комнатки. Вздрогнули все, кроме Шукки и Тео. Раздался какой-то топот ног по коридору, бряцание металла и очень громкое поминание чьей-то задницы.
Кажется, сегодня здесь намечалось что-то вроде местного момента истины.
– Бластеры, – полумертвым голосом сказала Шукка вдруг. – Они уже на территории.
Она слабела с каждой секундой. Да сколько ей осталось там этих секунд – и мы не могли позволить себе даже этого! Бросили короткие, прощальные взгляды – и повернулись к выходу. Тео поднялся за нами, все еще не отпуская руку девочки и виновато глядя на нее.
– Боюсь, у меня нет опыта в подобном, – заговорил он сбивчиво. – Но если есть возможность… то есть, если вы объясните… хотя я не уверен…
Виола мимолетом кивнула и объяснила:
– Останешься здесь, с девочкой, – библиотекарь попробовал открыть рот, но она оборвала жестко: – Это мое распоряжение как твоего учителя. Понял?
Тео кивнул неуверенно, но глазами поблагодарил. Виола отыскала взглядом Веслава, но алхимик уже вышел, признавая ее право решать. Мы признали еще раньше, а Йехар так еще и ободряюще похлопал триаморфиню по спине.
– Это было благородно – взять решение на себя, – шепнул он. Виола старательно сделала вид, что не понимает, о чем речь.
– Он к бою не готов, – пробормотала она раздраженно. – И не будет готов, он же пацифист, каких поискать. А мне легче будет защищать его, когда он здесь, а не в каше на поле боя… сколько их?
Мандрил выскочил как чертик из табакерки. Первым делом попытался сожрать меня глазами, но очень быстро споткнулся о дружелюбный оскал спирита.
– Достаточно, – уточнил он с хмурым и деловым видом. – Бластеры их не сдержат. Они никогда не могли их сдержать. У нас нет выбора. Нужно использовать магию.
Ну, что за манера жевать очевидное по десять тысяч раз!
– Веслав, – окликнул Йехар ровно.
– «Горгона» и яды их не возьмут, а кое-чего подготовил, – отозвался алхимик с готовностью, – но снадобья не закроют большую территорию действием. Да еще своих можно зацепить.
Йехар кивнул, на ходу проверяя, легко ли вынимается из ножен меч. Веслав в этом бою был нашей единственной ставкой. В мире без стихий остальные маги вместе с нами всем скопом не стоили одного алхимика.
– Я имел в виду не вас. Вашего спасителя. Где он?
– В розовом рюкзачке Виолы, – ответил наглый спирит. – Что? Я не мог сказать «дурной вопрос» – Веслав подаст на меня в суд.
Мандрил непонимающе замигал, смутно напоминая своего тезку из приматов. Виола коротко кивнула туда, где остались Тео и Шукка.
– Когда он выйдет в бой? – продолжал приставать с дурными вопросами местный лидер.
Голосовые связки приходилось напрягать: шум и гам вокруг царили неимоверные. Все вокруг прощались друг с другом и просили прощения за всю сознательную жизнь. Неподалеку какой-то горе-муж громко перечислял все свои измены, бия себя в грудь при упоминании очередного раза – классическое бичевание. Его жена слушала вдумчиво, улыбалась загадочно, и ее улыбка намекала, что блудный муж зря полагает ее воплощением семейной верности и нравственной чистоты. Я засмотрелась было на этот спектакль так, что чуть не пропустила вопрос Виолы:
– Веслав, есть снадобье от идиотизма? – и мрачный ответ Веслава:
– Было бы – я бы вам его выдал еще в первый призыв.
С некоторым опозданием, через два зала, но Мандрил сообразил подтекст этих фраз и возмутился:
– То есть, он будет отсиживаться в тепленьком месте, пока мы…
– Нет, он останется с Шуккой, – самым спокойным тоном просветила его Виола, но лидера уже несло вперед, занося на речевых поворотах:
– Значит, он выбрал приятную работу сиделки вместо того, чтобы попытаться хоть что-то изменить! Будет проливать слезы над девочкой, пока мы там отстаиваем свободу и независимость?
Виола остановилась и какое-то время задумчиво смотрела на Мандрила, как будто пытаясь подобрать какие-то слова. Потом пожала плечами, махнула рукой и одним движением сломала лидеру повстанцев нос.
