Текст книги "Источник пустого мира (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Мы и сами поняли, что – огонь. Не шестой, и то спасибо, хотя какая разница? Он же прошел через другие залы. Остальные, наверное, уже…
– Оля, беги.
Оказывается, я еще могла говорить.
– Зачем?
Я увидела, как вздрогнули плечи странника. Понял. Давайте будем логичными: куда и зачем бежать? Если остальные погибли – я лучше тут останусь. С ними за компанию.
Сиам приближался, глядя сквозь нас пустыми мертвыми глазами. Йехар выхватил клинок – жест отчаяния – и я зажмурилась: Глэрион пылал так, как никогда на моей памяти, пылал впервые с нашего прибытия в мир – чистым и красивым, ало-оранжевым огнем. Сиам – и тот немного прищурил мертвые глаза, а гримаса Йехара показала, что сам странник и не догадывается, откуда у его клинка такая сила.
Наемник миров остановился в нескольких шагах, без всякого выражения пялясь на меч.
– Что с нашими товарищами? – глухо спросил Йехар.
Сиам досадливо отмахнулся – мол, нашли, о ком вспоминать – и, как выяснилось, сделал большую ошибку.
Выпад Йехара был мгновенен. Меч рыцаря уже почти коснулся его горла, когда огненный маг применил свои силы.
Глэрион оказался отражен щитом пламени – чужого пламени, багрового, жадного и дымного. Щит тут же «потек», обвиваясь вокруг клинка, обволакивая его, но странник с силой рванул свой меч вниз и рассек пламенный щит. Глэрион запылал еще более яростно, завертелся в его руках – и в несколько секунд щит был обращен в отдельные клочки огня.
Йехар слегка отступил назад, приподнимая меч, показывая, что хочет открытого поединка. «Ты и я, – обозначал этот жест. – Пламя против пламени, что скажешь?»
В ответ Сиам обрушил на него огненную лавину.
Это был просто сплошной вал огня, появившегося ниоткуда и пожиравшего все на своем пути. Мне пришлось броситься в сторону и прикрыться легким холодовым щитом. Йехар отступать не стал. Он приложил руку к лезвию Глэриона и потом резко отвел в сторону, как бы растягивая пламя меча перед собой. Миг – и перед ним тоже выросла яростная огненная стена, которую он мановением руки отправил навстречу противника. И огонь погасил огонь: две пламенеющих волны задушили друг друга.
На лице Сиама проступила, пожалуй, легкая озабоченность, которую сменило почти такое же ненавязчивое понимание.
– Рекрут… – это было первое слово, которое он произнес за историю нашего недолгого знакомства.
– Гм, – очень мрачно отозвался Йехар, который сам не мог понять аномалии своего клинка, но явно был благодарен Глэриону за предоставленные возможности.
В руке Сиама тоже явился меч – только это был меч чистого огня. Спустя секунду к первому мечу добавился второй – во второй руке. Наемник решил брать количеством.
Первые полминуты боя пришлись вровень. Йехар благодаря своему опыту и мастерству, отбивался от двух клинков стоически, да еще и атаковать успевал. Потом Сиам начал жульничать: из груди у него вдруг высунулась третья рука, сразу с клинком, чтобы не мелочиться, и странник получил удар в грудь, который стоил ему проплавленной дырки в кольчуге. Сквозь зубы прошипев что-то о путях провидения, Йехар двумя ответными ударами лишил противника лишней конечности и черканул Глэрионом по предплечью одной из нормальных рук. Сиам придушенно взвыл сквозь стиснутые зубы. Все оборачивалось совсем не так, как он хотел.
А потом бой перешел в фазу «на пределе возможностей». Того и другого. Сиам использовал наряду с мечами едва ли не всю свою огненную мощь. Он и сам уже пылал так же, как его оружие, пол под ногами его и странника начинал раскаляться. Время от времени Сиам выдыхал пламя изо рта, решив, что огнемет в комплекте с двумя мечами – самое то.
А против него были всего лишь Йехар и Глэрион.
Правда, не устающий Йехар и не тускнеющий Глэрион. Странник по-прежнему отражал все удары теснящего его Сиама, он даже умудрился создать щит из огня, а меч при этом ничуть не потерял в яркости! Даже наоборот – по временам вспыхивал, словно кто-то невидимый подбрасывал хворосту в костер…
Вокруг пылали архивы и трескались полки, не выдерживая жара. Почти каждый удар, когда противники промахивались, приходился по чему-то, и это «что-то» немедленно загоралось. Дышать становилось тяжело, это не говоря уже о том, что от жара я давно должна была валяться на полу в обмороке.
А не валяюсь только потому, что держу всё это время холодовую сферу.
В этом мире? Все это время?!
Я больше не думала, откуда у Йехара и у меня берутся силы. Я больше не следила за боем.
Я целилась. Я прицелилась один-единственный раз, а потом крикнула:
– Уйди, Йехар! – и ударила изо всех сил. Холодом.
И опять что-то случилось со стихией. Простейший холодовой удар, который я выполняла сотни раз на тренировках, который я по своей воле не смогла выполнить как следует ни разу в этом мире, вдруг набрал силу, едва оторвавшись от моих пальцев. Магия холода выплеснулась из моих рук, разрослась и затушила пламя Сиама, перекинув его ледяную неподвижную статую, окруженную языками уже замороженного огня. Йехар несколькими взмахами Глэриона превратил ледяную глыбу в ледяную крошку.
Мы стояли посреди горящих полок с книгами и молча смотрели друг на друга.
Никто не обольщался. Мы прекрасно понимали, что никогда не справились бы с одним из Сиамов. Удар, который нанесла я, по мощи мог принадлежать профессору магии. Йехар с недоумением смотрел на клинок, который и теперь горел так, будто его с керосина перевели на ракетное топливо. Заговорил первым он:
– Можешь потушить пожар?
Положение в зале уже было почти критическим. Огонь распространялся слишком быстро, будто на сквозняке, хотя откуда в этом мире сквозняки, здесь и чистого воздуха-то нет! И воды брать особенно некуда, значит, придется снова действовать заморозкой.
Помоги мне!
Ледяной смерч прошел по помещению, замораживая то, что было охвачено огнем и то, что не было. В одну секунду отсек превратился в морозильную камеру, в том числе…
– Ой, прости, Йехар!
– Счастье, что я успел спрятать Глэрион в ножны, – одними губами выговорил заиндевевший рыцарь. – Откуда…Оля?
– А у тебя – откуда?
Я с опаской посмотрела на ледяные осколки, которые остались от Сиама, но то были просто осколки. После таких ударов не поднимаются даже наемники из иных миров.
Рыцарь глубоко вздохнул, вытирая рукой местами закопченный, местами покрытый инеем лоб. Волосы у него тоже местами обгорели стараниями Сиама, местами были в инее уже моими стараниями. Кольчуга проплавлена в нескольких местах, и кое-где меч противника коснулся тела, там ожоги. Лицо настолько покрыто копотью, что странник начал походить на арапа – разве что глаза серые не вписывались.
– Нам помогли, – проговорил он спокойно, – помог тот… то существо, которое смогло истребить четырех Сиамов в Конторе. Видимо, его силы…
Он осекся, глядя на меня. Потом мы, не говоря больше ничего, бросились к той двери, через которую пять минут назад вошел Сиам.
Надежды почти и не было, но вдруг… если помогли не только нам?
В соседнем отсеке никого не было.
– Помогите!
Голос архивариуса доносился слева и звучал придавлено, но он обозначал, что кроме нас, в библиотеке был хоть кто-то живой.
– Кто-нибудь, помогите!
Как бы мы ни спешили, нас остановило это зрелище.
Соседний отсек был полон дохлых ламинаков. Твари устилали пол ровным ковром, кое-где в два слоя, так что приходилось идти по ним. Кое-где они еще дрыгали ножками, когда на них наступали, но это уже была агония.
Веслав лежал почти в центре помещения, лицом вниз и не подавал признаков жизни. Я рванулась к нему с порога, тут же, как увидела, и затормозила через несколько шагов.
Я не хочу узнать это первой.
– Помогите, – повторил Тео, не глядя на нас. – Я думаю… мне кажется, она умирает.
Он стоял на коленях над Виолой и неловко пытался поддержать ей голову. Виола же отчаянно металась и что-то бормотала, и когда мы подошли ближе – мы смогли расслышать, что именно:
– Убери от меня руки, или я тебе их из плечей повыдергаю! Отпусти голову, кому сказала… я тебе засуну в глотку ламинака, если ты прямо сейчас не…
– Она бредит? – ужаснулся Теодор, бережно отводя пальцы Виолы, которые она норовила сомкнуть вокруг его горла. Хотя сил у нее пока не хватало.
– Она вполне здорова, – ответил странник с облегченным вздохом.
И как раз в этот момент в помещение влетел крылатый вихрь в виде Эдмуса.
– Сто крякмонов! – заголосил он, ломая руки и бросаясь к нам. – Это что же делается, на минуту нельзя вас оставить? Меня там поймали эти книги, пока я от них отвязался, все шутки свои вспомнить пришлось, а потом туда просачиваются эти самые ламинаки, так пока я натравил книги на ламинаков… Виола, ты решила его душить из положения лежа, так удобнее? Да съешь ты его – и дело с концом. А-а, нашатырь, исцеляющее, врачей, что с Веславом?!
– Голова раскалывается от трескотни одной летучей мыши!
Болтовня Эдмуса оказала чудодейственный эффект: Веслав приподнялся и сел, сжимая виски руками. Довольно скоро он уловил, что мы все, даже Виола, смотрим на него с ужасом, и поинтересовался хрипло:
– Чего?
– Ты уж, конечно, извини, – слабо ответил на это спирит, – только тут моя болтовня ни при чем!
Поперек лба Веслава шел узкий ярко-красный рубец ожога. Он огибал голову (волосы были сожжены в тех местах, где он проходил), в точности как…
– Короновали, значит, – с невеселым смешком заключил алхимик и поднялся на ноги. На них он еще стоял нетвердо, но от предложения Йехара опереться на него отказался наотрез. – И мне что-то кажется, что заживляющее его не возьмет. Ладно, тут у нас очередная странность наклевывается: все живы, был Сиам, что с Сиамом?
– Ольга героически его победила, – скромность Йехара была безграничной.
– Экий ты монстр, Оля! – удивился Эдмус.
– Это Йехар его героически победил! – возмутилась я. – Клинок у него горел, как костер на Масленицу, и…
И точно ярче, чем сейчас, потому что когда рыцарь на пробу вытащил клинок из ножен – тот явил нам все то же невразумительно тусклое поблескивание.
– Источник мира сего, – пробормотал рыцарь. – Вы думаете, тот, у кого он, был здесь?
Виоле наконец удалось отпихнуть Теодора, который тут же выбрал другой объект для заботы:
– Ох, мои книги! – и бросился из помещения бегом, неловко перепрыгивая дохлых ламинаков.
– Если он там на ламинаков наткнется – ему несдобровать, – заметила я. После чего, понятно, никто не двинулся с места, а Виола еще и пробормотала, что любой ламинак, увидев улыбку этого архивариуса, смоется куда подальше.
Веслав торопливо ощупывал свои карманы. Атака Сиама застала его в полной боевой амуниции – к счастью, потому что если бы наемник миров случайно сжег плащ нашего алхимика, страшно представить, что случилось бы с алхимиком. Да к тому же и за лечебными средствами далеко бегать не надо, хотя…
– Эдмус, в отсеке Кричащих – моя сумка, там бинт. Слетай за ней, только уши заткни.
– И не подумаю! – обиделся спирит и понесся в направлении отсека с пронзительным воем, который, я уверена, заставил примолкнуть все книги, которые там стояли.
Веслав тем временем наткнулся на что-то в одном из карманов и отобразил всем лицом такое облегчение, что я лицу-то сначала и не поверила (коньяк, что ли, у него не разлился?). Впрочем, чем дальше, тем страннее: вытаскивать фляжку из кармана алхимик и не подумал. Вместо этого вернулся к осмотру и вскоре уже отмерял в мерный стакан укрепляющее и заживляющее.
– Хотели бы мы знать, как наемник миров смог пробраться сюда, – задумчиво проговорил Йехар.
Виола, которая только что с негодованием отвергла помощь Йехара и поднялась сама, хоть и с трудом, пробормотала:
– У нас тут архивариус, который второй раз остался цел при встрече с Сиамом, а вы спрашиваете.
Йехар нахмурился, а Веслав пожал плечами. Тео всю жизнь с книжками возился, и подумать, что он притащит заведомого врага в собственную библиотеку…
Вернулся Эдмус с сумкой Веслава – жутко довольный собою и не по-своему конструктивно мыслящий.
– Знаете, что я думаю? – весело осведомился он. – Я думаю, что счет мертвых Сиамов какой-то неполный.
Мы прикинули на пальцах и вздрогнули. Господи – ну, и умеет же этот спирит сосредоточиться на самом важном! Один Сиам, шестой, только недавно принял в себя силы своих погибших братьев. Значит, владеет пятью стихиями. И если у братьев друг от друга секретов не было – значит, он хотя бы примерно знает, где мы. Какое-то время ему понадобится на то, чтобы прийти в себя после получения в распоряжение огненной стихии, а вот потом…
Оставаться на месте казалось самоубийством, тем более что ламинаки разлагались как-то излишне быстро и начинали уже гнусно пованивать прогнившей синтетикой. Но подниматься на улицу – вот это начинало казаться двойным самоубийством: при выходе мы могли вполне натолкнуться на широкую улыбку шестого Сиама.
– Нужно узнать, есть ли здесь дополнительные выходы, – после насыщенного молчания эта фраза Веслава была первой.
Вернулся Тео – в копоти, перекошенных очках и с сачком наперевес – и немного удивился, когда опять застал нас в компании дохлых ламинаков.
– Разве вам не будет удобнее… м-м… в другом помещении?
– Очень даже будет, – проворчал Веслав, накладывая себе на лоб бинты, пропитанные заживляющим. В нем тут же появилось определенное сходство с очень недокормленным Рембо.
– Особенно если это помещение будет как можно дальше отсюда, – прибавила Виола. Она все еще сверлила архивариуса глазами, полными подозрения. Тео какое-то время молчал и соображал, потом с немым вопросом поднял палец вверх.
Мы дружно покачали головой. Библиотекарь слегка приподнял брови и с тем же вопросом указал вниз.
– Не мог бы ты пояснить нам, что обозначает последний жест? – просветлел Йехар.
– Катакомбы, – процедила Виола. – Древние ходы пронизывают весь город, у тебя что же, поблизости вход?
– Его замуровали пару лет назад, но не настолько уж…
– Не проблема, – оборвал Веслав. Разрыв-траву он не успел потерять, и теперь готов был открывать что угодно. – Они могут вывести хотя бы за черту города?
– Они могут еще и не туда вывести, – Виола оставалась стабильно мрачной. – Но там обитают низшие аномалы… нежить, – расшифровала она в ответ на наши недоуменные взгляды. – Всё время пытаются вылезти на поверхность, а уж сунуться в катакомбы к ним может только полный самоубийца.
– Или дружинник? – резонно возразил Эдмус. Между этим понятием для нас и словом «самоубийца» после всех наших глупостей за все призыва можно было смело поставить знак равенства.
– Н-ну, я бы не сказал, что там так уж опасно, – пробормотал Тео в сторонку, но его услышали, и архивариус засмущался еще больше. – Как-то двое агентов Конторы втолкнули меня туда, понимаете, это был спор, или шутка, не скажу точно… В конечном счете, так я познакомился с несколькими подпольными хакерами. Мы нашли с ними общий язык не совсем сразу, но потом… да и вообще, что опасного может случиться с архивариусом вроде меня?
Архивариус может встретить на своем жизненном пути Дружину – не просто какую-нибудь, а состоящую из четырежды призывников, вроде нас. Катакомбы по сравнению с этим – сущие мелочи.
Глава 15. Классические низшие аномалы
– Не знаю, откуда он появился. Просто появился, – голос Виолы мрачно срикошетил от сырых каменных стен. – В смысле, сначала были ламинаки. Всё как в тот раз, в Конторе. Тут нам с ними пришлось повозиться, хотя спасибо эликсирам Веслава. Почти справились, и тут он. Зашел в комнату так, будто его приглашали. И спросил, где источник. Цель он точно поменять не успел. Веслав и я пытались его задержать – Веславу хватило ума не призывать свою стихию – но…
– В общем, мы его не задержали, – раздраженно осек алхимик. – Эту тварь не берет «Горгона», а больше я ничего и попробовать не успел.
Он коснулся повязки на голове и тихо зашипел. Я в который раз за десять минут предложила свою помощь, но Веслав только отмахнулся. Настроение у него постоянно скакало от обычно плохого к плохому в угрожающих масштабах.
Что и было понятно, поскольку группа впригибку тащилась по непонятным переходам, темным, и изобилующим не самыми приятными запахами. Глэрион давал поразительно мало света, Эдмус ради прикола то и дело кидался на кого-нибудь из темноты, а проводником нам служила старая маразматическая книжка в руках у Тео. В здешних навигаторах катакомбы не значились, так что техника не годилась.
– Охо-хо… – время от времени раздавалось из книжки. – Зачем вы убрали меня с моей полки. С тех пор, как меня прокляли, я не покидала… ох, как же здесь темно… неси меня ровнее и не тычься в меня носом!
Послышался приглушенный звук столкновения макушки Теодора с низким потолком. Из темноты удовлетворенно хмыкнула Виола.
– Прошу тебя, я должен перевернуть эту страницу, не нужно упорствовать. В конце концов, я тоже вырван из привычного мне ми… ах-х, кажется, налево… трудно рассмотреть что-либо в этих картах, не тыкаясь в них носом, как она выражается…
На эту пару мы уже почти и не обращали внимания.
– Нежити пока нет, – хмыкнула Виола. – Ладно. Я тоже ничего не могла поделать с Сиамом: один удар его пламени – и я лежу. Щит удержал напор, просто силы кончились. Странно, что он не стал меня добивать.
– Может, торопился или думал, что уже и добивать не нужно? – предположила я. – Эдмус, перестань.
Спирит, который уже протянул из тьмы когтистые пальцы к моей шее, шарахнулся назад и отправился выискивать другую жертву.
Коридор постепенно становился свободнее и выше, скоро нам уже не нужно было изображать из себя сборище гномов. Правда, светлее в нем все равно не стало.
– Тео, а ты?
– Я? Нет же, ты показываешь мне не ту часть… или ту? Послушайте, мне не кажется, что от этого издания есть польза… я? Ну, я был в разделе Поющих, понимаете, немного шумно… но в конце концов до отдела донеслись какие-то звуки, и когда я добежал до помещения, где были Веслав и Виола, собственно говоря, я увидел почти то же, что и вы. Сначала я думал, что остальные тоже…
– Здесь налево! – прохрипела книга и тут же издала старческое хихиканье, когда архивариус в соответствии с ее указаниями ткнулся в глухую стену.
Мысль, что безопаснее было бы встретиться с Шестым, дозревала в наших сознаниях как на дрожжах.
– И больше ничего?
– Ну, э-э… словом, была какая-то вспышка, но в тот момент я пытался привести в себя Виолу и не обратил внимания.
Какое-то время после этого мы не говорили ничего важного. Книга, которую Эдмус попросил отдать ему на перевоспитание, вдруг залебезила и заявила, что скоро коридор с ответвлениями закончится и начнутся полости. Каждая из них – что-то вроде большой, оборудованной пещеры, и каждая имеет свой выход, правда, обычно замурованный, а кроме того…
– В каждой обычно какой-то свой тип нежити. Кроме суккубов. Эти тут повсюду.
А раньше Виола как-то не упоминала о суккубах. Я малодушно оглянулась назад, ничего не увидела. Йехар наоборот, воспрянул.
– Всего лишь суккубы? Я и Глэрион…
– Ты и Глэрион посветить нормально не можете, – буркнул Веслав. Алхимика неимоверно злило отсутствие света. – Ладно. Вспышка. Золотой блик, так ты говорил, рыцарь?
Мог бы и ко мне обратиться. Тем более что чуть пораньше я расписывала алхимику и остальным информацию, которую мне удалось выкопать из книги «Тысяча и одно НО».
– Допустим, что аномал, который связан с этим источником, замочил четырёх Сиамов в Конторе, а теперь вот на свободе. Спас нас – с какого резона, пытается на контакт с Дружиной выйти? Заразился местным с-вирусом и считает себя чем-то вроде местного Бэтмена? А, ч-черт, а какой тогда был резон у того, кто вызвал Сиамов?
– Тут вообще как-то очень мало резонов, – вставил Эдмус. – И ты удивляешься – это же мир, породивший Бо!
Алхимик на это не ответил, а резко затормозил посреди коридора и рявкнул:
– Тео, сними наконец чертовы очки, никто ничего не видит!
– Прошу прощения? – удивились сзади, а потом нас сразу же залил довольно приятный фиолетовый свет, а в придачу к нему еще донеслось: – О, Господи!
Глаза у Теодора напоминали пару галогенных фонарей довольно необычной расцветки. «Верный глаз» давал действительно странные побочные эффекты.
– И реже моргай, – заключил Веслав с мрачным удовлетворением. – Дай сюда книгу. Пойдешь впереди.
– Крути головой, чтобы мы могли осматриваться, – Виола, как всегда, была деловой и безжалостной.
Книга испуганно икнула и примолкла в руках у Веслава. Тео, конечно, тут же заморгал от напряжения (получилось жуткое подобие дискотечной подсветки), а Эдмус предложил:
– Выковырять ему глаза, да и дело с концом… ай! Это метод спиритов! – в полутьме он легко увернулся от моего кулака и продолжил: – Или раздай нам всем свой эликсир, и тогда тут будет такое освещение… ай! Это метод алхимиков!
Веслав хмыкнул с таким предвкушением, что Глэрион в руках у своего господина с испугу запылал почти как следует, а Тео резко перестал моргать и закрутил головой. Почти тут же оказалось, что мы уже находимся не в коридоре, а в довольно широкой земляной гладкой полости, что от нее ведет множество ходов в другие, наверное, такие же. Ах, да, и еще совсем неподалеку торчали два полупрозрачных типа росточком пониже обычного человека, с ненормальными, совершенно укуренными глазами и бледными лицами. Каждый из них обладал как минимум шестью подбородками, оба уставились с доброжелательным интересом, и вот от этого интереса у меня екнуло что-то в груди, то ли в животе.
Вопляки.
Сигнальщики нежити, у нас на Урале тоже встречаются. Единственная уязвимость – легкая заторможенность, которая передается всякому магу, кто их увидел. Просто потому, что единственная возможность, чтобы они не перебудили всех низших аномалов, которые обитают в этих ходах – это бить сразу и…
Тут я поймала себя на том, что стою, смотрю на вопляков и думаю очень медленно.
– Смотри, – потусторонним голосом сообщил один вопляк другому, – люди…
– Не-е, стихийники, – не согласился второй.
– Не-е, не все, – поспорил с этим и первый.
– У них красивый фонарик…
– Два же фонарика…
Я поймала себя на том, что надо что-то делать, сознание согласилось, а тело почему-то на призыв не откликнулось. С остальными произошло то же самое: мы стояли, смотрели на двух переговаривающихся тварей, и предпринимали меньше, чем ничего.
К счастью, чары вопляков краткосрочны. Если они будут обсуждать нас до того момента, как мы чуточку отойдем и сумеем ударить…
– Ну, орем? – тем временем предложил один.
– Не-е, сначала бежим. Вон тот, крылатый, мне не нравится.
– Так он же из наших, – до меня донесся скрип зубов Эдмуса, которого так часто принимали за нежить, что ему это даже не казалось забавным.
– Не-е, у него зубы страшнее…
– Так значит, бежим?
– Ну, наверное…
И оба рванули в разные стороны с неожиданной скоростью. Огненный сгусток и бластерный разряд пролетели мимо: Йехар и Виола не успели совсем чуть-чуть. Рыцарь тут же бросился за одной из тварей, Виола и Эдмус – за другой. Их поведение было понятно: если они дадут сигнал – на нас навалится вся местная нежить!
– А почему они раньше стояли? – спросил Тео шепотом.
Я только про себя выругалась: он же человек, а значит, неподвластен чарам вопляков! Раньше нужно было думать. И вооружать интеллигента перед тем, как лезть в катакомбы.
Мы с Веславом остались на месте по выработанной традиции: рыцарь и один не пропадет, Виола и Эдмус – тоже команда неслабая, а я тут – почти бессильна, архивариус – это еще хуже, так что нам нужен алхимик, чтобы мог помочь в случае чего.
Секунда… две. И − сразу с двух сторон вой такой потрясающей силы, что книга в руках у Веслава рассыпалась прахом в несколько секунд, а мы попадали на колени, зажимая уши руками. Вопляков в действии я раньше не слышала, да и надеюсь, что не услышу в дальнейшем: это действительно было страшно, хотя и длилось недолго.
Тишина установилась тоже почти с двух сторон одновременно, гулкая и звенящая. Йехар и остальные справились, хоть и поздно.
– Лучше бы им быть здесь, – мрачно заметила я, становясь в «позу холода». Этот крик наверняка перебудил всю нечисть во всех катакомбах.
А нам бы быть не здесь. Это додумалось как-то само.
– Что это с ней? – Веслав покрутил корешок книжки в руках и выкинул в сторону.
– Самоликвидация, – прошептал Тео, отлипая от стены и худо-бедно освещая пространство глазами. – Я думал, что Отсек Кричащих – это громко… Кажется, мы в полости суккубов – припоминаю, что она была обозначена, как первая.
Вовремя вспомнил. Настроения не прибавилось, хотя по логике то, что нас постараются завлечь и потом уже выпить из нас силы – приятнее, чем если нас сожрали бы просто так и без предупреждения.
– Это… не очень опасно, – успокаивающим тоном продолжил архивариус. Впрочем, он очень подозрительно лип к своей стеночке и вообще держался так, будто вот-вот хлопнется в обморок в очередной раз. – Они просто постараются заставить вас сделать шаг навстречу, без этого они не могут, если, конечно…
И вот тут-то в полосе сиреневого света из его глаз как по команде возник какой-то человек.
Человек сделал еще несколько шагов и остановился точно напротив меня.
Курчавые темные волосы и худое лицо. Длинное серое полупальто-полуплащ со множеством карманов, порывистость жестов – словом, иллюзия была бы очень правдоподобной, если не считать выражения лирической грусти на лице, которое алхимик обычно именовал заторможенностью. Да еще одной малюсенькой детальки.
Оригинал этой копии стоял метрах в трёх от меня и достаточно критично рассматривал собственное изображение. Недолго – вскоре у него появился другой объект для изучения.
Из другого бокового ответвления вышла и остановилась напротив алхимика девушка: русые волосы, голубые глаза, многокарманные брюки, словом, полный комплект. Я мрачно подумала, что прическа у меня все же растрепалась, потом – что можно было бы копию и поаккуратнее выполнить. Потом – что эта ситуация «двое на двое» тянет по нелепости на отдельную премию, даже с учетом всех наших предыдущих миссий.
Библиотекарь какое-то время экал и бэкал у нас за спинами и наконец остановился на наихудшем из всех возможных предложений:
– Может, нам, то есть, вам, стоит не обращать на них внимания и идти дальше?
Как нарочно выкопал, честное слово. Наши копии сокращали дистанцию, сверля нас проникновенными взглядами, и пройти вперед можно было только между ними. Интересно, если попросить суккубов посторониться, они…?
– Им нужно, чтобы вы сделали шаг вам навстречу, – Теодор перешел в более конкретную фазу.
Еще два суккуба выскочили из разных ответвлений, скользнули по архивариусу незаинтересованными взглядами и принялись прогуливаться вдоль стен, заманчиво меняя облик и с надеждой поглядывая на нас. Определенно, телепатами они были неплохими – образы варьировались от бога смерти Тано до ныне покойной дамы Йехара Даллары. Хм, они что же, правда надеялись, что Веслав на нее клюнет?
Суккуб, который достался мне, таращился пристальными черными глазами, потом отрывисто произнес:
– Здравствуй.
– Веслав, – тут же завелась я. – Твой плагиат со мной разговаривает.
– А я ему должен запретить? – поинтересовался алхимик. Мой дубль пока что молча (и дебильно) ему улыбался.
– А не поможет, – на всякий случай вставил Тео.
Виола-то права – этого молодчика хочется убить чем дальше, тем больше!
– Помнишь, я тебе как-то говорил, что ни черта не знаю о любви? – продолжал тем временем суккуб вполне в манере Веслава. – Я лгал, впрочем, сам же тебя предупреждал: не верить алхимику. Я тогда уже любил тебя, хотя за бутыль животвора не признался бы в этом самому себе. Я надеялся, вдруг совпадение… то, что за секунду до смерти там, на стене города спиритов, я подумал о тебе – помнишь, «я тебя не отдам»…
Я покосилась на Веслава и обнаружила, что алхимик медленно становится красным, как наливное яблочко. Это было заметно даже в минимальном освещении.
Моя копия пока не делала попыток его охмурить, так что он невольно слушал:
– Я так цеплялся за Кодекс, который отверг, так повторял, что алхимик не может любить, как не может писать стихов, плакать или быть счастливым, – бог ты мой! То самое зачарованное выражение лица, которое алхимик так старательно изображал, когда играл в любовь с Далларой! – а потом я увидел тебя опять и был так счастлив, по-человечески счастлив, и все мои теории…
Румянец Веслава стал апоплексическим. Еще немного – и ему понадобятся мои способности целителя.
– Но я – я Повелитель Тени. Если бы я мог – ты никогда бы не узнала об этом. И о моих чувствах я бы ни слова не сказал, это вырвалось тогда случайно, и случайно я по твоим глазам прочитал, что чувствуешь ты…
Он шагнул вперед и протянул руку, но я в этот момент как раз отвлеклась на Веслава, состоянием которого была серьезно обеспокоена. Кирпичного цвета алхимик замер, глядя прямо перед собой и хватая ртом воздух, и тут, как будто нам было мало на сегодня, мой дубль решил, что пора сказать что-нибудь столь же приятное в ответ.
– Я сама не знаю, как это случилось. Разве ты скажешь, что мы были друзьями, разве у алхимиков бывают друзья? Мы с тобой просто цапались меньше, чем вы с Йехаром – вот и все, а иногда ты меня бесил до ужаса, так что я вообще не понимаю, как такое может быть, мне даже обидно, правда. Я ходила к психологу Отдела, и он сказал…
Веслав, все такой же багровый, изумленно повернулся ко мне, и я почувствовала, что… ой, нет-нет, не было такого! Краска залила щеки.
– …что это временно, что светлых и неопытных часто тянет к прожженным темным интриганам… – жарко стало даже кончикам волос, – что это влечение и оно пройдет. Но я чувствую, что это не так. Веслав, я видела тебя настоящим, это зрелище убило бы любую иллюзию и любое влечение. Помнишь, Эдмус говорил? Есть то, что нельзя отнять, вычерпать и убить… Все эти два месяца я думала о том, суждено мне или нет опять тебя увидеть. То есть, не как ты въезжаешь в наш подъезд на белом коне и делаешь мне предложение, а просто увидеть тебя, такого как раньше… и…
У нее начал ломаться голос. Я почувствовала, что мне самой сейчас понадобится чья-то помощь – если, конечно, мой пепел после того, как я сгорю от стыда, будет подлежать реанимации.
– Только видеть тебя, – подключился суккуб-алхимик, – только знать, что ты ходишь по этой земле, если бы я мог, я превратился бы в твою тень навеки, пожалуйста, я не прошу о многом, только шаг навстречу…
– Один шаг навстречу, – теперь их голоса сливались в унисон.
– Знаешь, как это? Быть рядом с тобой и не иметь права говорить, и быть готовым что угодно отдать за то, чтобы взять тебя за руку… почувствовать вкус твоих губ…
Алхимик, не пикнув, снес и это, хотя его багровость разом сменилась смертельной сиреневой бледностью.
