Текст книги "Источник пустого мира (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
– Хаос! – алхимик взмыл со стула, разметав свои бумажки и забыв даже о коньяке. – Раньше сказать не могла?!
Вместе со мной он выскочил в коридор, выпаливая на бегу:
– Я за своим плащом, скоро буду, не суйтесь в драку… и скажи Йехару, что он покойник!
Я понятия не имела, какая сейчас ситуация снаружи, а потому могла застать Йехара уже покойником. Алхимик это знал, но тона не сбавил. Он так и сыпал ругательствами, пока удалялся по коридору, из ругательств следовало, что если рыцарь не доживет до прихода Веслава – то тот всласть поиздевается над рыцарским трупом.
Но Йехар был жив. Когда я домчалась обратно, они с Эдмусом и Тео как раз держали круговой совет, из которого я услышала лишь громкое отчаянное:
– Полная глупость!
Потом все обернулись и взглянули на меня.
– Порядочек, – бодро сообщила моя персона, – Химическое оружие скоро будет. Йехар, тебе просили передать вот это.
И я провела пальцем по горлу. Тео вздрогнул, Йехар задумчиво кивнул.
– Взгляни на них, – призвал он.
Из дверей базы вслед за мной один за другим посыпались повстанцы. Все вооруженные. За группой повстанцев вылез Мандрил и сразу же полез командовать: переставлять вояк с места на место и кричать, чтобы закопались в песок для маскировки.
– Глупость! Это глупость! – надсаживалась Виола, которая уже вернулась в свое нормальное состояние, только волосы были подпалены, наверное, в память о хвосте. – Мы же не знаем, с чем мы столкнемся! На черта бросать их в открытый бой?
Мандрил выдавал какие-то фразы о том, что вечно прятаться нельзя и пора встречать судьбу лицом.
– Или тем, что у него фиолетовое, – мстительно заметил Эдмус. – Йехар, да ты опять скорбишь? Брось, пошли скорбеть на кухню! Поплачемся там самым лучшим образом, пока здесь будут идти процессы естественного отбора… тьфу, от Шукки нахватался, и когда успел?
Тео при упоминании о Шукке совершил такое движение, будто и правда хотел вернуться на базу. Я заметила.
– Что вообще ты тут делаешь, Тео?
– Жду, пока мой наставник отдаст распоряжение, – признался архивариус, – где я должен быть.
Виола и Мандрил старались переорать друг друга почти с такой же страстью, как и во время их недавней разборки, хотя на личности еще не переходили. Если триаморфиню сейчас кто-то и волновал, то это был не Тео.
– Тебе лучше вернуться на базу, – заметил странник, – что-то подсказывает, что всем нам лучше было бы поступить так, но мы не можем бросить повстанцев в таком положении…
– В каком положении? Эдмус, ты что-то видел?
– Каких-то тварей ростом тебе по пояс, – признался спирит. Он задумчиво парил в паре метрах над землей. – Вроде ящериц на задних лапах, только рычат по-собачьи.
Ближайший к нам повстанец, которого Мандрил только-только определил на боевой пост, вдруг издал отчаянный жабий крик:
– Это бульзавры! Квараул!
И вознамерился дезертировать с поля будущего боя, уже как Ыгх. Но Виола была тут как тут и вовремя подхватила универсального морфа воздушным арканом.
– Повтори, кто?
– Бульзавры, квак вам по всем местам! Жуткие твари, с-типы, сжирают все подряд, что не сожрут – затопчут, а у него их много, а-а, пусти меня, я жить хочу!
Виола, досадливо махнув рукой, убрала чары и вернулась к Мандрилу. Она рассудила, что переорать его все равно не получится, теперь они вместе пытались расположить повстанцев на самых выгодных боевых позициях. Тео попытался было задать своей наставнице какой-то вопрос, но Виола отмахнулась и от него тоже.
– Буль-завры? – повторил Эдмус удивленно. – Это что они, как Ольга, по стихии воды?
В этот момент на том холме, с которого ожидалось нападение, показалось с полсотни непонятного вида тварей. Ростом действительно сантиметров под восемьдесят, передвигаются на двух лапах, передние прижаты к груди, окрас… белый с редкими черными пятнами, и какие-то странные, по питерским паркам знакомые морды, на которые так и хотелось напялить намордники. Твари довольно быстро двигались в нашем направлении и наполняли воздух неприятным визгливым рычаньем.
– Помесь бультерьера и динозавра, – определила я почти безошибочно, присмотрелась к клыкам и уточнила: – И динозавр-то был не травоядным!
Аномалы, которые были уже ко всякой пакости привычны, дали дружный залп из своих излучателей. Пара бульзавров зловеще чихнули в ответ от холма. Не упал никто. Такое ощущение, что повстанцы бездарно мажут.
– Целиться точнее! – заорал где-то слева Мандрил, по бульзаврам дали еще один залп – и с тем же результатом. Нет, соврала: эффект был: твари прибавили скорость, буквально летя на нас кусачей лавиной со склона холма.
В этот момент из базы выскочил Веслав, в боевом одеянии и со словами:
– Рыцарь, прощайся с жизнью!
Йехар в ответ на это поднял руку и показал на нашу главную проблему, которая теперь была уже метрах в восьмидесяти.
– Потом убью, – определился алхимик, вытаскивая пузырьки из карманов. – Закройте глаза!
Он крикнул это как раз в тот момент, когда я наносила холодовой удар на максимальную дальность, какую могла. Виола в этот миг ударила по стихии воздуха, и ей тоже пришлось бить с закрытыми глазами…
Рычанье смолкло. Примерно на секунду, потом раздалось вновь, а голос алхимика озабоченно произнес нехорошее слово.
Все бульзавры здравствовали и продолжали приближаться. Магия или алхимия на них не действовали, равно как и излучатели. По здешним понятиям они были неуязвимы. А мы были в ситуации, в которой тактическое отступление с максимальной скоростью является единственным выходом, и очень жаль, что вокруг нет ни одного дерева…
И двери нет тоже. Кто-то из повстанцев, которые прибыли последними, заботливо задраил дверку за собой на кодовый замок. Все равно все не успеют убежать, а эти твари уже в тридцати метрах, и у нас остается катастрофически мало времени на блестящие идеи. Вроде «что с ними сделать».
Бульзавры достигли дистанции штрафного футбольного удара и выстроились в ровную линию, как на парадном смотре. Скалились они злорадно. Явно ждали какого-то сигнала и явно понимали, что идти нам некуда, нужно отбиваться до последнего, а последнее наступит скоро.
– Огонь! – заорал Мандрил, у которого нервы не выдержали напряжения и который решил не ждать «последнего». Навстречу близко стоящим псоящерам понеслись разряды излучателей, какой-то ядовитый шарик, удары магией и здоровенная каменюка, которую где-то подобрал Эдмус – спирит не желал оставаться в сторонке.
Излучатели оказали тот же нулевой эффект, магия – как в никуда канула, на ядовитый шарик пара-другая с-типов, кажется, даже рассмеялись… последней прилетела каменюка. Она смачно врезалась между глаз одному из бульзавров – и тут же эти глаза закатились, передние лапки затряслись, как у контуженного – и с-тип выпал из ряда собратьев, свесив из клыкастой пасти язык.
Бульзавры посмотрели на каменюку и на вмятину в морде соратника, а Эдмус кашлянул и негромко подал голос:
– А вообще, камней тут хватает, да?
В ответ он получил визгливое рычанье. Бульзавры кинулись мстить за погибшего, оскалив все свои клыки, которых я за этот краткий миг насчитала ровно четыре ряда.
Йехар тут же шагнул вперед, загораживая нас самим собой и славным Глэрионом, где-то раздался рык пантеры, а Весл крикнул спириту, который уже поднялся метров на десять в высоту:
– Палки! Ножи! Живо!!
И где-то в небесах послышался ультразвуковой свист крыльев спешившего за боеприпасами Эдмуса.
А пока что приходилось думать о подручных средствах. У Йехара был меч, у Виолы – пантера, а у повстанцев – излучатели, которыми в случае чего тоже можно драться или бросаться. У нас с Веславом были кулаки, ноги, пример Эдмуса и камни под ногами. На первый раз сойдет и это.
– Получайте, гады!
Первый мой камень прошел на метр левее мишени, зато едва не тюкнул в копчик Йехара, который так и загораживал нас собой. Из-под его клинка вправо-влево разлетались хвосты, головы и конечности, а от моего камня рыцарь увернулся даже не оборачиваясь.
– Одобряю направление, – заметил Веслав, – но ты хоть для вида целиться попробуй, а?
Его снаряд угодил какому-то бульзавру прямо в пасть, бедный с-тип сглотнул, закатил глаза и издох на месте. Алхимики, они такие… травят чем угодно, хоть и простыми булыжниками.
Я отскочила на пару шагов, подняла еще один снаряд и запустила повторно, теперь уже метче, попала бульзавру прямо в глаз. Но теперь оказалось, что камень был слишком легкий: сволочной с-тип просто с воем прищурил глаз и заскакал ко мне на максимальной скорости, и умудрился даже со злости избежать Глэриона!
Веслав же был занят «своими» с-типами. Бульзавры ко всем подступали все ближе и ближе, поэтому бросаться камнями становилось все неудобнее (попробуй еще так низко целиться!)
Отступление опять стало актуальным. Вокруг почти не было камней, и я начала пятиться как можно быстрее, для формы бормоча:
– Ну и пусть собака лает, ведь она нас не кусает, ведь она не понимает, что она нас развлека… а!
Бульзавр рванулся вперед, намереваясь достичь меня в несколько прыжков – я отпрыгнула назад, упала, довольно ловко перекатилась к ближайшему камню, схватила, швырнула не целясь…
И только когда камень ушел в сторону с-типа с несчастным жабьим «За что-о-о-о-о?!» – поняла, почему булыжник был таким странным на ощупь.
Что ни делается, все к лучшему. Ыгх все же не съели, просто от изумления, а вот я своим броском подбила бульзавру второй глаз, и теперь он с жалобным скулежом тыкался во все стороны.
Плохо было то, что на его скулеж спешили другие!
Везде происходило одно и то же: бой с дистанции закончился, началась настоящая рукопашная схватка, и ко мне спешили четыре бульзавра, которых я могла разве что задушить голыми руками. Или приручить – если во мне вдруг проснется талант укротителя с-типов.
– Э-э… хорошие ящерки? Или собачки?
Рычание в ответ. Тот, у которого зрение отказало, все еще мечется, остальные начинают окружать меня всерьез, пора кричать и просить о помощи…
– Оля, лови!
Помощь у виде увесистой дубины спикировала бы мне на голову, если бы я не убралась в сторону в последний момент. Отскочив от земли, палка словно сама впрыгнула мне в руку, и первый же бульзавр, который покусился на мое горло, получил по черепу с такой страстью, что другим и вовсе расхотелось соваться.
Теперь пятиться начали с-типы. С достоинством, почти таким же, какое запечатлелось на физиономии их создателя. Еще и гордо порыкивая – мол, мы просто уходим на пять минут на перегруппировку…
Не на такую напали!
– Куды?! Я с вами еще не закончила!
Они попятились быстрее – и я пошла быстрее, они ускорились – я тоже! Бой вокруг нас давно уже смешался и распределился по всей территории, к бульзаврам явно прибыло подкрепление, к повстанцам – тоже, повсюду носились и размахивали палками оголтелые аномалы, время от времени мелькали крылья Эдмуса или бело-розовый с подпалинами хвост Виолы… Но мы продолжали идти, бульзавры – задом наперед, а я – с занесенной дубиной, пока не дошли почти до с-озера.
И здесь они решили побегать. Не переставая пятиться и визжа при этом как законченные собачьи психопаты. Понятное дело, я кинулась за ними, с дубинкой наперевес, как в каменном веке… сама уж не помню, молчала ли я при этом. Кажется, бессвязно выкрикивала что-то вроде «Я вам!» или «Идите сюда!»
Пробегав по бережку минутки две, стороны запыхались и остановились на краткосрочный перерыв. На меня зарычали – я подняла дубину. Бульзавры недовольно покрутили носами – я помахала палкой на порядок активнее. С-типы наконец развернулись правильно и бросились в настоящее бегство. Кинулись в сторону Йехара, судя по тонкому визгу и планомерному свисту клинка, которые долетели до меня через четверть минуты.
Я тяжело вздохнула и с видом истомленного в боях вояки оперлась на сослужившую мне службу дубину. Дубина же ответила на мое проявление чувств очень странно: она вдруг поехала куда-то вниз, уходя в почву так, будто там было пустое пространство.
Хотя там пустого пространства не было. Оно отыскалось немного в другом месте – у меня под ногами.
Я стояла на козырьке! Тоненькая полоска земли нависала над озером с-воды, и меньше всего эта полоска была приспособлена для выдерживания стихийниц, которые носятся по ней взад-вперед за бульзаврами и размахивают дубинкой. Она выдержала такое варварство те две минуты, которые я по ней пробегала, а вот теперь решила попросту исчезнуть с лица земли.
Вместе со мной.
Всё это я додумала в долю секунды, с отчаянным визгом проваливаясь в пустоту. Пустоты я не боялась: она скоро должна была закончиться. Вот тогда, по идее, начиналось, самое страшное: если в с-воду нельзя палец окунуть, а я туда грохнусь…
Эти логические выводы я проделала, уже вися между небом и с-водой и понимая, что пустота почему-то долго не заканчивается, а мои запястья сжимают чьи-то не совсем надежные пальцы.
– Привет, – услышала я вслед за этим не слишком бодрый голос архивариуса. – Я вас держу. Вроде как.
Что-то не внушает мне доверия эта последняя часть высказывания. Впрочем, отложим рефлексию.
– Можешь меня вытащить?
– А вы… словом, не можете сами подтянуться? Боюсь, я вас не подниму.
В доказательство он попробовал – и тут же чуть не выпустил мои запястья вовсе.
– Стоп! – похоже, мне придется руководить своим спасением самой и в таком неудобном положении. – Я лучше сама попро…
Но первая же моя попытка подтянуться едва не утащила Тео со мной вниз.
Так что мы застряли в очень неудачном положении. И очень на короткий срок, потому что сомневаюсь, что Джипс сможет держать меня долго.
Ну, почему меня не поймал Йехар, вот почему, почему?!
В этот момент Высшие Силы решили, что еще маленькое усложнение нашего положения придется определенно кстати. Край берега под Теодором начал медленно проседать.
– Ой-ёй, – отреагировал архивариус на такую новость.
На помощь мы начали звать одновременно. И громко. Со всем выражением, какое только предусматривалось в таких ситуациях.
– Помоги-и-и-ите!!
После первых двух отчаянных призывов я поняла, что зовем мы не так. Если кто-нибудь ступит на бережок рядом с Тео – этот кто-то тут же искупается вместе с нами. Значит, есть только одно существо…
– Эдмус! Эдмус, чтоб тебя!!
Но в небесах было тихо.
Интересно, что случится раньше – просядет берег или архивариус разожмет пальцы?
– Эдмус!
Где-то послышался шум крыльев, и в ту же секунду я увидела, что берег под Теодором начинает сползать угрожающими темпами. Он не настроен был выдерживать двоих.
– Хаос с прицепом!
– Ч-что?
– Умирать мне не хочется, вот что! – и тут же, глядя ему в глаза и стараясь не думать: – Отпусти руки!
У светлых магов нет Кодексов, как у алхимиков. Зато у нас есть жизненная установка: тонешь сам – не потопи другого.
Кто ж знал, что придется ее реализовывать буквально.
– Отпусти руки!
– Но вы утонете!
Я подумала, что как раз это мне и не грозит, захлебнуться я просто не успею. Потом – что архивариус с его замедленными реакциями едва ли поймет и едва ли выполнит.
Со зрением что-то случилось, воздух как будто начинает рябить, точки перед глазами…
Свист крыльев был уже близко, но Эдмусу было не успеть, я понимала, берег сползал все быстрее и быстрее.
Помоги мне! Хоть раз, один раз!
Мои запястья стали ледяными. Архивариус, который был к этому не готов, разжал пальцы, но в тот момент, когда я успела порадоваться, что падаю одна, позади Тео на бережку появилась голова какого-то бульзавра. Может, тезки Эдмуса, не знаю.
В страшное озеро мы рухнули вдвоем: сперва я, потом Тео. Время решило немного помедлить, пока мы падали: мелькнули совсем рядом руки Эдмуса, мне вспомнилось, что вот так же он промахнулся в первый наш призыв, когда я летела в пасть к Харибде. Потом сильнее зарябил воздух, и поверхность мертвой воды, куда мы падали, тоже подернулась рябью, и в ту секунду, когда я первой коснулась ее поверхности – был золотой блик перед глазами…
А потом рот и нос забила вода, и я начала захлебываться. А что мне было делать еще? Я была не в своей стихии, сейчас в меня через каждую пору кожи вливался смертельный яд, страшный настолько, что я не чувствовала ничего, кроме обычного холода, настолько, что успела еще бросить взгляд на Тео, который упал рядом, подняв тучу брызг, причем, сделал это со словами:
– Я не умею пла…!
Пальцы отреагировали сами. Не я: я-то помнила, что мы не в воде. Но они провели пасс «Серфинга» – и только когда волна потянула меня и Теодора к берегу, я поняла, что было не так с самого начала.
Во-первых, я еще жива. Во-вторых – я захлебываюсь водой. Обычной пресной водой.
Помощь Эдмуса, который в конце концов нас и вытащил, была уже почти ненужной.
На прощание мне запомнилось еще обиженное бульканье с середины озера. Оно исходило от того бульзавра, который свалился туда вслед за нами.
Глава 23. Закономерная подготовка к худшему
Теперь я поняла, чего мне в этом походе не хватало больше всего. Определенно, Йехара с Глэрионом. Йехара – в моральном смысле, а его клинка – как источника тепла. Потому что грохнуться посреди срединной погоды в ледяную воду – б-р-р-р…
– Ну, а потом я лечу, гляжу, в воздухе точки какие-то летают, кто их знает, вроде как мошки справляют большую свадьбу, а потом как полыхнет! Я уж думал, может, Милия, но ее жезл светом вспыхивал, а не золотом, так, что ли?
Эдмус повторял эту историю в тридцатый раз. Никто не слушал: всех интересовала емкость в руках у Веслава.
Алхимик был уже в своем амплуа. Он несколько выскочил из роли, когда добежал до меня. Вот тогда его глаза, точнее, крик, который в них был, меня немного удивили. Но как только он понял, что я жива, отплевываюсь и ничем травиться не собираюсь – все вернулось на круги своя.
Своим плащом меня укутывал уже Йехар. Было все равно холодно и немного обидно.
Веслав уронил несколько капель индикатора в воду, которой он только что зачерпнул из озера. Индикатор в ответ принял непонятный серо-голубой тон.
– Вроде воды из Невы, – заметил Веслав, встряхивая пробирку. – Пить бы не советовал, а топиться – это на здоровье. Ну, и кто из вас щелкнул пальцами и сказал «фокус-покус»?
Я точно не говорила. Во время своего короткого полета я – теперь я точно это помнила – вообще не сказала ничего особенно членораздельного. И не подумала.
Взгляды Дружины мрачно скрестились на Тео, который сидел тут же и отплевывался не хуже меня. Архивариус поискал немного ответ и нерешительно предположил:
– Э-э… не я?
– Ну-ну, – ответил на это Веслав.
Тео поднял на уровень глаз ладонь, вокруг которой так и плясали золотистые искорки. Опустил. Поднял. Опустил.
Кажется, он ждал, что все происходящее окажется всего лишь дурным сном.
– Поскольку как ты колдовал, видели почти все аномалы и все без исключения бульзавры, такое заявление представляется нам… странным, – заявил Йехар.
Бой закончился почти одновременно с нашим падением. Часть аномалов еще гонялась за с-типами, остальные держались на порядочном удалении. Дистанцию с любопытными нам обеспечивала Виола, которая замерла тут же с хмурым видом. Она сосредоточенно потирала шрам на щеке.
– Но я действительно ничего не говорил! – вскинулся Тео. – Не колдовал, потому что я не умею. Не звал… как ее… стихию, потому что…
– Потому что у тебя ее нет, – подсказал Веслав.
– Именно поэтому, хотя… а вы как будто говорили с каким-то подтекстом?
– Да где уж нам, маленьким. У тебя нет и не может быть стихии, потому что ты не пользуешься ни одной из них. Ты попросту их создаешь из ничего.
Тео очень резко опустил руку, Виола попыталась просунуться ближе и откорректировать ему нос, а Йехар ахнул:
– Источник мира сего?!
Таким голосом, будто ему это в голову не приходило. Наверное, всем приходило, вот только…
– Вы же говорили, источником этого мира не может быть маг, – заметил Эдмус. – Или эта ваша Тетушка Но – вроде спирита: с двух осеней – ни словечка правды?
– Нет, эта книга – вроде Веслава, – пробормотала я. – Обожает недоговаривать. Маг, аномал, стихийник – тот, кто получает силу медиума при рождении. Тео родился человеком.
– И продолжаю им оставаться!
На архивариуса не обратили внимания.
– Тогда откуда у него это?
– Та девушка – Кора. Похоже, при рождении подобные способности получила она. А перед смертью просто передала их ему.
– Кора? – встрепенулся Тео, опять разглядывая свою ладонь. – Но она же не… – он примолк, и уже через секунду уточнил с сосредоточенным видом. – Она могла.
– Такое бывает? Веслав? – поторопил рыцарь.
– У современных стихийников – нет, – отозвался алхимик, – но это ж вам стихийники, а то – источник мира сего. Я и в Книге Миров на такое не натыкался, и ясно, что это что-то древнее…
– Древние – они что угодно умели, – со знанием дела встрял Эдмус. – И отдавать, и на себя забирать, взять хоть наш Легион Эрниока! Ну, правда, эти все больше забирали…
– И что нам со всем этим делать?
Хороший вопрос, как раз ко времени. Тео так и пялится на свою руку, будто она совсем не его; прочие – вокруг, наподобие свиты. И только Мандрил дал полномасштабный ответ. Он подбежал к нам, размахивая каким-то полубессознательным бульзавром, и проревел:
– Какого черта вы тут торчите? Или вы думаете, что бой уже закончился?
Вжик-вжик – обреченно вращался над его головой бедный заколоченный бульзавр.
– Этот урод пообещал нас уничтожить, и теперь мы все должны быть готовы!
Почему-то все повстанцы, которые опять начали скапливаться в зоне нашей видимости, после этих слов принялись отступать, пугливо оглядываясь по сторонам. Виола тряхнула головой, оставила сладкие мечты о том, как ее кулак врезается в нос Тео, и повернулась к Мандрилу со словами:
– Даже и не думай!
– Что?
– Не думай, что ты будешь командовать в следующий раз и… вообще! Йехар! – она повернулась к рыцарю. – Программист не успокоится. У тебя есть какие-нибудь идеи?
Пока мы вели беседы, рыцарь стоял, глядя на озеро и мучительно стараясь что-то припомнить.
– Вода, – шептал он, – вода, источник… Горький Источник, проклятье Горького… что, Виола? – и мгновенно преобразился: положил руку на рукоять клинка и снова стал светлым странником. – Сначала необходимо найти Ыгх. Кто-нибудь ее видел?
Я натянуто кивнула.
– Можно сказать и так.
– Можно сквазать и квак?! – возмущенно переспросил знакомый голосок из-под наших ног. – Сижу себе, никого не трогаю, смирно масквируюсь под кочку, а меня хватают… и… с-типу в глаз! Держись от меня подальше, светлая!
Ей не посочувствовал никто, кроме Эдмуса, но и спирит это сделал довольно своеобразно:
– Может, жизнь тебе уже разонравилась до этой самой степени? – и он с надеждой показал клыки. Ыгх тут же упрыгала под защиту ног Йехара и взяла конструктивный тон:
– Уполз он. Программист. Вы его порядком удивили, а уж что мозги ему переквасило – так это да, это точно! Бульзавров у него рядом больше нету, теперь он будет созывать своих с-типов из разных мест, а это у него время займет…
Напряженная пауза.
– Сутки… двое… трое… ешьте меня, режьте меня, не знаю, сколько!
– «Ешьте меня»?! – дернулся осчастливленный спирит, и Ыгх вплотную припала к сапогу странника, частя скороговоркой:
– Не знаю, не знаю, но скоро разведаю и раскважу, я быстро, ваш источник мира столько магии выкинул, что…
Хлоп! И она растворилась. Оставалось надеяться, что не в другой мир, а все же на неуловимую базу Программиста. Йехар запрыгал на одной ноге и зашипел от боли – не очень-то приятно, когда рядом с тобой перемещаются. Не переставая прыгать, посмотрел на триаморфиню.
– Сутки… Виола, нужно привлечь к делу техников, защитить все входы на базу и… Заповедный Сад, – это он произнес со свойственным светлому страннику пренебрежением к цветочкам. – Программист хорошо осведомлен о вашем оружии, так что вполне возможно, его с-типов не возьмут излучатели. Пусть ученые постараются выяснить, кто ходит у него под началом и чем их вообще можно взять.
Короткий, боевой кивок в ответ. Все, даже Тео, подтянулись по-военному. Алхимик остался со своей вроде-как-осанкой в одиночестве, скептически глядя на нас.
– Веслав… если ты можешь изготовить что-то, что убьет даже с-типа…
– Приказ? – съехидничал Поводырь Дружины. Йехар поглядел так, что у алхимика пропали тик и румянец одновременно, и ответил с обманчивой мягкостью:
– Можешь считать это братской просьбой, и разве она тебе не по вкусу?
Алхимик вскинул брови, но спорить не стал, совершил поворот кругом и язвительно уронил, уходя:
– Я даже знаю, кому посвящать новые рецепты.
Братские отношения между этой странной парочкой развивались не по дням, а по часам.
– Эдмус! – окликнул Весл уже с порядочного удаления. – Подбери-ка мне какого-нибудь бульзавра, надо же опыты на чем-то ставить.
– А я чем тебе плох? – опешил Эдмус, но все же внаглую отобрал у Мандрила бульзаврика и поспешил за Веславом, лениво взмахивая крыльями. – Или что, других никого нет? Вот Тео – у него уже иммунитет к экспериментам, или Мандрил – его не жалко…
Мандрил наконец очнулся. Сперва посмотрел на собственные пустые руки, потом на тушку псоящера, которую уносил по небу спирит, потом на решительную физиономию Йехара – и проявил себя:
– Вы все рехнулись. Причем тут он, он же… чужак из другого мира! И вы хотите, чтобы он руководил обороной базы вместо меня?
Виола мимолетом кивнула, Йехар тоже отвлекаться не стал, а Тео лишь выдавил извиняющуюся улыбку и закутал меня поверх плаща в куртку какого-то повстанца, которую ранее набросили на самого архивариуса.
– Тео… – начал Йехар, посмотрев на синюшный «источник мира сего». Вздохнул и махнул рукой. – Ты понимаешь, что от тебя требуется. Для начала, конечно, тебе придется прийти в себя, но потом…
– Вы знаете, что я отвечу, – больным голосом отозвался архивариус.
– Ты понимаешь, что это не так, – почти таким же откликнулся Йехар. – Ни один человек… – он указал на озеро и хотел было договорить, но тут опять встрял Мандрил.
– Хотите поиграть? Хорошо, поиграем. Выбирайте, он или я! – он демонстративно ткнул пальцем в меч Йехара, потом погладил излучатель, висящийобласти накачанного торса. Оба жеста были адресованы повстанцам, которые стояли вокруг.
Выбор свершился мгновенно. Только окинув взглядом лицо Мандрила, все аномалы хором проорали:
– ОН! – точно так же ткнули в меч Йехара и убежали на базу, наверное, опасаясь какой-то мести.
Рыцарь поглядел им вслед с непониманием и пробормотал: «Они выбрали Глэрион?», а на наших с Тео лицах высветилось изумление. Казалось бы, Мандрила здесь считают кумиром и уважают так, что постеры его на стенку вешают, а как дошло до дела – хватаются за Йехара! Может, клетки с-вируса не до конца заменили местным клетки серого вещества?
Йехар и Виола как-то незаметно сместились к базе, беседуя о картах, о рубежах обороны – в том, что будет именно оборона, никто не сомневался – и о том, что «хорошо бы привлечь Веслава как стратега, он же алхимик».
Тео немного поразмыслил, осведомился, не нужна ли кому его помощь? Когда никто не отозвался, архивариус без дальнейших размышлений свалился в обморок.
Я, ощущая себя одинокой псиной, которая ждет луны, скрывшейся за тучкой, вытерла нос полой Йехаровского плаща. Потом стащила с себя дополнительную куртку и пристроила на ней голову архивариуса – вот так, Тео, в обморок падать нужно с комфортом. Что-то у него усталый вид, хотя оно и понятно, в библиотеке среди чокнутых книг, небось, и то жилось спокойнее.
– Отдыхай, Тео, – посоветовала я вслух, хоть он и не мог меня услышать, – дальше отдыха не будет.
Как говорят в основном про магов моей стихии: «И как в воду глядела». На базе был объявлен полнейший ахтунг и скорейшая подготовка к битве, которая должна была последовать не когда-то, а через трое суток. За эти новости мы должны были благодарить Ыгх, которая все же объявилась, долго мотала всем душу, но потом согласилась дать ответ за один поцелуй Мандрила.
Мандрила уговаривал Йехар. Мог бы и Веслав с его эликсиром подчинения, но вот беда: алхимик заперся в очередной своей комнате и нацарапал прямо на двери: «Войдя – не успеешь увидеть, что внутри». Словом, рыцарю пришлось биться так и этак, но после того, как он пообещал показать Мандрилу «смертоносный средневековый прием» – вояка сдался. Поцелуй проходил без свидетелей: Мандрил вошел в комнату, как гладиатор в клетку со львами, почти тут же вышел из комнаты, а вслед ему неслись томные завывания Ыгх:
– Останься, красавчик! Я научу тебя целоваться по-настоящему!
Виола первой заметила, что в голосе универсального морфа незаметно особых, «жабьих» обертонов и поинтересовалась:
– В кого она превратилась?
Но Мандрил только затряс головой, как очень пожилой и очень пьяный плясун, и не ответил. Впрочем, он все время как-то странно вздрагивал при виде Эдмуса. Йехар утешил Мандрила на свой лад, показав «приемчик».
– Берешь огненный меч, – со спокойным видом пояснял рыцарь, показывая все это на примере Глэриона, – извлекаешь его из ножен и с размаху бьешь противника в живот… очень действенно. Понятно или еще раз показать?
Мандрил даже не нашелся, что сказать. Хотя возможно, что его просто деморализовал поцелуй.
После этого Ыгх раскололась, провозгласив торжественное: «Три дня!» – и ахтунг на базе усилился, потому что нужно было уложиться в конкретные сроки.
Йехар был занят по самое «никуда» и по самое «не могу» тоже. Он консультировался со всеми, а в основном с аномалами из секторов А и Б. Тем, кто мнил себя активистами и обитал в секторе «Г» («герои») приходилось отлавливать странника самим, да так, чтобы не попасть под горячую руку. Крувинч как-то слишком яро заявил несогласие с каким-то оборонительным планом – и целый день отирался у медиков с большущей шишкой на лбу. Карающая десница рыцаря даже в момент запала не знала промаха.
Чаще всего Йехар расспрашивал Ыгх, пытаясь выяснить у нее, сколько у нас будет противников и каковы способности каждого из них. С каждым часом на лицо рыцаря набегала тень. По словам Ыгх выходило, что бульзавры – были экспериментальными образцами, а на большинство с-типов действует только одно: магия, против которой они были созданы.
Стало быть, как раз то, что у нас было в недостатке, потому что Виола, хоть и взялась опять за тренировки Тео, не стеснялась пояснять всем и каждому, насколько безнадежным делом занимается. Заставить Тео призвать стихию – это было страшно, но вот заставить его сотворить стихию…
В общем, одно другого не лучше, и я совсем задергалась, в очередной раз возвращать носу архивариуса правильную форму.
Ну, правда, как источник магии еще был Веслав.
Не как Повелитель Тени. Как алхимик. И он мог сколько угодно твердить, что в алхимии нет магии, что она основана на знании формул и на расчете – ведь почему-то же алхимиками становятся только маги, которые отреклись от стихий? Никак не люди. А значит, его эликсиры действительно могли сработать, вот только творить здесь эликсиры было практически не из чего.
