Текст книги "Регина"

Автор книги: Елена Домогалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 41 страниц)

У него была и ещё одна причина убить свою бывшую любовницу: её кровь могла смыть страшный грех прелюбодеяния и нарушения обетов ордена с его души. В воспалённом мозгу иезуита убийство Регины встало по значимости в один ряд с уничтожением ордена тамплиеров. Он знал, что рано или поздно она вернётся в Париж, потому что это был Её город, здесь она была в своей стихии и ни роскошь Сомюра, ни тихая прелесть замка де Лоржей не могли заменить бешеный водоворот мыслей, чувств и событий, обещание головокружительных возможностей и острый привкус опасности и греха, которые ей дарил Париж – город её первой любви, первых радостей и разочарований.

Его покрасневшие от постоянного недосыпа глаза пристально всматривались в бредущих мимо людей, цепко выхватывая из толпы высоких тонких женщин, сверкающую медь волос, большие светлые глаза. Он потерял счёт времени и лицам, проплывающим сквозь него. Ему казалось, что он стоит возле этого моста вечность. Конечно, было вполне возможно, что в этот день она не появится в городе, или войдёт через другие ворота, пройдёт по другому мосту, мало ли их здесь. Но что-то неподвластное удерживало Этьена именно на этом месте, заставляло снова и снова вглядываться в чужие, ничего не значащие женские лица.

И вдруг на землю рухнула тишина. Мир вокруг замер и в этой неподвижной тишине Этьен сначала почувствовал знакомый до последней ноты, тонкий манящий запах Её кожи. Едва уловимый колдовской аромат, заслонивший собой все остальные запахи осеннего дня в центре Парижа. А потом на Этьена надвинулось Её лицо. Чужое, незнакомое лицо, которое он поначалу отказался узнавать, потому что потускневшая, серая кожа не могла принадлежать Ей. И эти беспорядочно выбивавшиеся из-под платка неухоженные волосы, нищенская одежда, огрубевшие руки, застывшие в горькой усмешке губы, тонкие морщинки на переносице и на лбу – всё это не имело никакого отношения к той богине, которую столько дней Этьен напрасно искал на городских улицах. Но его измученное, обугленное сердце ничто не могло обмануть – от этой чужой, бледной женщины веяло чем-то знакомым, колдовским. Бедная одежда не могла скрыть царственной грации и никакие беды не могли склонить гордо вздёрнутой головы. Это была Регина де Ренель вне всяких сомнений.

Да, Этьен ненавидел её. Он мечтал её убить. Он лелеял мечту о страшном возмездии долгие месяцы. И вот теперь, когда Регина была так близка и так беззащитна, он ничего не мог с собой поделать – первой его мыслью, первым порывом было упасть перед ней на колени и целовать землю, по которой она шла, запылившийся подол её платья, тонкие руки. Снова обнять, коснуться нежных губ, запутаться в мягком шёлке волос. Подхватить её на руки и унести прочь. Отдать целый мир за возможность быть рядом с ней. О, если бы в её светлых глазах мелькнула хоть тень радости, отблеск былой страсти!

Но любимые глаза взглянули на него холодно и безразлично. Регина узнала его. И сразу поняла, ЗАЧЕМ он ждал её. И ничего не почувствовала. Ни страха, ни ярости, ни раскаяния. Тупое, тяжёлое равнодушие овладело ей и стало совершенно безразлично, жить или умирать. Что могла она дать своему ребёнку? У неё самой больше не было ни имени, ни земель, ни положения в обществе, ни могущественных друзей – ничего. И будущего без Луи и Филиппа у неё тоже быть не могло. Дитя любви было рождено не для счастья. И кто знает, может, если Регина принесёт в жертву свою жизнь, непонятный и жестокий Бог смилостивится над безгрешным ребёнком? Она на мгновение опустила ресницы и вновь вскинула на Этьена взгляд, в котором отчаянно сверкал теперь откровенный вызов.

Всё произошло мгновенно. Так быстро и неожиданно, что никто, кроме Регины и Этьена, ничего не успел понять. Этого мгновения не смог уловить даже Лоренцо. Они шли навстречу друг другу, не отводя глаз и не сворачивая, не пытаясь избежать своей судьбы, и когда поравнялись, юноша стремительно шагнул вперёд и острым стальным кинжалом полоснул по тонкой, не умеющей сгибаться шее. Алая, горячая кровь выплеснулась ему в лицо, залила одежду.

Случайные прохожие шарахнулись в стороны, кто-то закричал. Софи, державшая ребёнка, какие-то доли секунды в ужасе смотрела на Этьена, продолжавшего обнимать истекающую кровью женщину, а потом истошно завизжала. Регина вздрогнула всем телом, пытаясь не то последний раз вздохнуть, не то что-то сказать, и обмякла в руках своего убийцы. Глаза её, мерцавшие из-под длинных ресниц обманчивым серебристым светом, ещё жили, словно мятежная душа не желала покидать этот мир, словно неутолимая тоска, жившая в их глубине, была сильнее смерти и безбрежней любви. Горячая густая кровь струилась по рукам Этьена, а он всё никак не мог оторвать взгляд от живых глаз Регины.

Через мгновение, длившееся вечность, огромная чёрная тень вцепилась в горло Этьена. Всё смешалось в один безумный, кровавый клубок: бездыханное тело Регины, упавшее на пыльную дорогу; Лоренцо, с утробным рычанием рвавший глотку иезуита; Этьен, в предсмертной агонии пытавшийся оттолкнуть от себя пса; визжащая Софи и зашедшийся в плаче ребёнок, выскользнувший из её онемевших рук и беспомощно барахтающийся в уличном мусоре.

Прошло полминуты, как всё было кончено. Тело Этьена с разорванным горлом безжизненно распласталось на пыльной дороге рядом с телом Регины, и кровь их, медленно и тягуче растекаясь по земле, смешивалась в одну тёмную, горячую реку. Насмерть перепуганная Софи билась в истерике.

Лоренцо тихо рыкнул на столпившихся людей, пошатываясь, подошёл к мёртвой хозяйке, лизнул её стынущую руку и завыл. Грозно и страшно. От этого глухого безысходного воя маленькая дочь Регины заплакала ещё громче. Пёс сразу же замолк, потянулся к ребёнку, обнюхал его. Осторожно сжал клыками одеяльце, в которое дитя было завёрнуто, и пошёл по мосту. Ребёнок тут же успокоился, заулыбался и потянулся ручонками к страшной окровавленной морде. Софи, всхлипывая и спотыкаясь, побрела вслед за собакой, потому что из них двоих только пёс определенно знал, куда им нужно идти.

Несколько человек кинулись было за собакой, чтобы отобрать у зверя-убийцы беззащитного ребёнка, но Лоренцо так посмотрел на них налитыми кровью глазами, что у них как-то само собой пропало желание его преследовать. Прохожие расступались, пропуская странную и жутковатую компанию, больше похожую на видение из кошмара: огромного чёрного мастиффа с окровавленной мордой, бережно нёсшего в зубах свёрток с младенцем, и беспрестанно плачущую, дрожащую девушку. Лоренцо уверенно шёл вперёд, петляя по знакомым переулкам, бесцеремонно разгоняя с пути горожан, Софи медленно брела следом, даже не задумываясь над тем, куда он её вёл. В любом случае, пёс знал город лучше, чем она, никогда здесь раньше не бывавшая и не имеющая возможности даже спросить дорогу. Обречённая покорность судьбе легла на плечи Софи и девушка бездумно брела по узким улочкам, запинаясь за вывороченные булыжники, натыкаясь на встречных. Слёзы застилали ей глаза и всё, что она могла разглядеть – маячивший впереди чёрный силуэт собаки.

В доме Гизов царили переполох и неразбериха, впрочем, в последние полтора года это уже стало привычной картиной. Кардинал Лотарингский принёс неутешительные известия о том, что покушение на Бюсси, по всей вероятности, состоялось и дерзкого графа всё-таки убрали с дороги. Отряд королевской гвардии был послан в Бордо арестовать Филиппа, который словно в воду канул. Графиню де Ренель также безуспешно разыскивали по всей стране.

– Я видел, как вчера из дома Бюсси выносили портрет Регины. Тот самый, который писал голландец.

– Зачем? – ошеломлённо спросил Майенн.

– Если её не найдут в ближайшее время, то приговорят к казни заочно, en effigie. По улицам города пронесут её портрет и чернь будет бросать в него гнилые овощи, грязь и фекалии. А потом этот великолепный портрет, на мой взгляд, гениальнейшее творение мастера, сожгут на площади. Имя графини де Ренель будет предано забвению, всё её имущество, равно как и имущество графа де Бюсси перейдёт французской короне, – безжалостно пояснил брату кардинал.

– Но… для чего всё это? – прошептал Шарль.

– А ты до сих пор не понял? – усмехнулся кардинал, – всё это не более чем показательный урок нам, Гизам. Чтобы сидели и не высовывались. Чтобы помнили, кто в этой стране является королём и до каких пределов распространяется его власть.

Екатерина-Мария сидела мрачнее тучи, никак не реагируя на их разговор.

– Что делать? Господи, что нам теперь делать? – монотонно повторяла она уже битых четверть часа.

– Нам-то что переживать? – не сдержался Шарль и ехидно прошипел, – Испанское золото самая лучшая защита от немилости французских королей, не так ли?

Герцогиня бросила на него испепеляющий взгляд – Шарль только поморщился и небрежно отмахнулся рукой.

– Шут гороховый, – процедила она в ярости, – меня испанским золотом коришь, а сам что же не поехал вместе с Филиппом?

– Ты меня сейчас в трусости обвиняешь? – завёлся Майенн.

Но их стычке не суждено было перерасти в очередную семейную распрю: в кабинет герцогини вбежал бледный, заикающийся дворецкий и, размахивая руками, начал что-то сбивчиво говорить, но сбился на полуслове и только выразительно ткнул пальцем в сторону улицы.

Шарль, Екатерина-Мария и кардинал, не сговариваясь, кинулись к окну: перед особняком стояла тонкая, одетая в забрызганное кровью платье молодая крестьянка, а рядом с ней – грозный Лоренцо с шевелящимся свёртком в зубах. И то, что пёс был без своей хозяйки, могло означать только одно – Регина попала в большую беду. Скорее всего, её уже не было в живых.

Екатерина-Мария тихо, без единого слова опустилась на пол – кардинал не успел её подхватить, настолько неожиданной была её реакция. Герцогиня была единственной, пожалуй, женщиной при дворе, которая НИКОГДА не падала без чувств. Сейчас она лежала на полу в глубоком обмороке, все краски словно в один миг стёрло с её лица неведомой силой.

Шарль, не обращая внимания на сестру, вихрем вылетел из кабинета и двумя минутами спустя уже держал на руках плачущего младенца и охрипшим голосом созывал всю прислугу. Софи сидела прямо на мостовой, опустив голову, словно безвольная, сломанная кукла, а Лоренцо жалобно скулил, уткнувшись мордой в колено герцога. Преданный пёс выполнил свой долг – принёс ребёнка единственному человеку, которому доверял, и теперь рассказывал, как умел, о своём горе.

В особняке домашний лекарь Гизов безуспешно пытался привести в чувства герцогиню Монпасье и тихо молился перед распятьем кардинал.

Эпилог

Тела загрызенного собакой монаха и убитой им неизвестной женщины были похоронены на общественном кладбище для бедных. Бесследно исчезнувшая графиня де Ренель была осуждена заочно судом святой инквизиции по обвинению в колдовстве и наведении чар. Доказательств её участия в заговоре против короля найдено не было. Знаменитый портрет прекрасной графини был провезён по всем мостам города и сожжён на площади. Её земли отошли в собственность короля, имущество же погибшего при загадочных обстоятельствах графа де Бюсси, чьи останки были случайно найдены на берегу Луары, после долгих судебных тяжб были разделены многочисленными наследниками. Графа де Лоржа, погибшего при оказании сопротивления королевской власти, также заочно признали виновным в мятеже, все его владения также по закону отныне принадлежали короне. Шпионы короля, инквизиция и бог знает кто ещё пытались следить за Гизами в полной уверенности, что пропавшая графиня скрывается где-то не без их помощи, но ничего узнать так и не смогли.

Почти десять лет спустя, в декабре 1588 года, после продолжительной "тихой" войны Гизов и Валуа людьми Генриха III был убит Генрих Гиз – его закололи кинжалом. Под Рождество точно так же король избавился и от опасного кардинала Лотарингского. Екатерина Медичи понимала, что теперь уже ничто не остановит герцогиню Монпасье, хорошо помнившую судьбу своей подруги, от страшной мести и осознание этого свело-таки её в могилу.

Екатерина-Мария тут же вызвала в Париж своего последнего остававшегося в живых брата – герцога Майенна, все эти десять лет посвятившего воспитанию маленькой дочери своего друга Филиппа де Лоржа и Регины де Ренель. Смерть короля открывала перед ними блестящие возможности, они могли не только поквитаться за смерть старших Гизов, Регины и де Лоржа, но и завладеть короной. Они подняли Лигу на мятеж и Францию снова озарило зарево восстаний. Но Чёрному ангелу показалось мало, что Париж в середине лета оказался в осаде. Возле колыбели маленькой Кати она поклялась своими руками отправить в ад Генриха III (поговаривали, что королева-мать всё же обрела вечный покой не без её помощи). Герцогиня вновь воспользовалась их с Региной излюбленной тактикой и соблазнила молоденького монаха-доминиканца Жака Клемана, который и зарезал Генриха III. Но умирающий король всё же смог спутать карты Гизов, назвав своим преемником Генриха Наваррского. Екатерина-Мария рвала и метала, развернув в стране гражданскую войну. После нескольких лет мятежей и распрей Франция признала нового короля – Генриха IV.

Гизам всё сошло с рук, впрочем, как и всегда. Кроме того, Шарль сумел добиться от нового короля, чтобы тот признал дочь графа де Лоржа законной наследницей имени и земель своего отца и злосчастного маркизата Ренель. Генрих IV был одним из самых благородных королей Франции и потому в память о красавице-графине исполнил просьбу герцога Майенна.

София-Екатерина де Лорж, графиня де Ренель выросла в доме Шарля Майенна. Никто не ожидал от ветреника и бабника, вечного авантюриста Шарля такой трогательной заботы и нежной любви, которой он окружил дочь своей погибшей любовницы. Девочка воспитывалась, как маленькая принцесса, ни в чём не зная отказа, слушая вместо сказок на ночь бесконечные истории о своей прекрасной матери, отважном дяде и своём благородном отце.

Девочка выросла очаровательным, умненьким, неожиданно скромным и беззащитным созданием. Ослепительной красоты матери она, к сожалению или к счастью, не унаследовала. Пожалуй, только хрупкая фигура и благородные черты лица напоминали о крови Клермонов. Ярко-синие, ясные, как летнее небо Бордо, глаза Филиппа де Лоржа смотрели на мир с её робкого, нежного лица. В остальном она была обыкновенной девушкой, избалованной, хорошо образованной, но назвать её ведьмой или богиней никому бы не пришло в голову. Екатерина-Мария за глаза называла её "Крушением надежд".

Тем не менее, ловкий Шарль де Майенн весьма удачно выдал её замуж в 16 лет. За Анна де Жуайеза, породнив тем самым двух богатейших наследников. Видимо, какие-то скрытые таланты у дочери Бюсси всё же были, ибо она не только превратила младшего Гиза в нежного отца, но и сделала перебесившего к тому времени Анна примерным супругом и отцом семейства.

Наверное, Регина бы долго смеялась, узнав, что её случайный любовник и верный друг женился на её дочери. По любви.

г. Тара

13 февраля 2003 г. – 15 октября 2009 г.

Святая Анжела Меричи, основательница религиозного ордена урсулинок. Урсулинки (Ursulines) – женский монашеский орден, основанный в 1537 г. и поставленный под покровительство св. Урсулы. Сначала он состоял из девиц и вдов, не дававших обычных монашеских обетов и занимавшихся бесплатно воспитанием молодых девушек.

Одна из ветвей древнего и знатного рода Клермон-Галлеранд – семейство Клермон д'Амбуаз, баронов де Бюсси.

Вассал Дома Блуа Уго Амбуаз, основатель Амбуазской династии, с 1106 года правил практически всем феодом в долине Луары. Династия властвовала вплоть до правления Карла VII.

Робер де Клермон (1256–1317) – сын Людовика IX и Маргариты Провансской, младший брат Филиппа III.

Гальярда – старинный танец итальянского происхождения, распространенный в Италии, Англии, Франции, Испании, Германии. Это веселый и живой танец, берущий свое начало в народной хореографии, хотя наибольшее распространение получил у привилегированных классов.

Пьер де Ронсар (1524 – 1585) – один из знаменитейших поэтов французского Возрождения, входивший в так называемую Плеяду поэтов.

Маргарита Валуа, известная как королева Марго, дочь Генриха II и Екатерины Медичи, первая жена Генриха Наваррского Бурбона.

Генрих Наваррский, ставший королём Генрихом IV в 1594 году. В феврале 1576 года, т. е. в начале событий, описываемых в романе, бежал из Лувра, чтобы возглавить армию протестантов против Генриха III.

Франсуа Алансон, герцог Анжуйский, младший брат Генриха III, во время Пятой релиозной войны (1574–1576 гг.) выступал на стороне протестантов.

Екатерина Медичи держала при себе большое количество фрейлин (по некоторым данным их число доходило до двух сотен), принимавшихся из числа привлекательных девиц дворянских родов. Этих фрейлин и называли "Летучим эскадроном", т. к. девушки выполняли особые поручения королевы-матери: соблазнить, узнать нужные сведения, достать компрометирующий материал и пр.

11 июня, в день святого Варнавы открывалась ярмарка Ланди, длившаяся почти месяц и собиравшая на равнине святого Дионисия торговцев со всей Франции.

Гийом дю Вентре – гасконский дворянин, приехавший в Париж в свите Генриха Наваррского, ставший одним из многочисленных, в большинстве своем забытых поэтов-воинов, поэтов-гуманистов Франции второй половины XVI века.

Рене де Бираг (1506–1683 гг.) – кардинал и канцлер Франции, имел большое влияние на Екатерину Медичи. Непримиримый враг гугенотов.

Поставец – столик для посуды на кухне или в парадном зале для выставленных золотых и серебряных, вермелевых братин, ковшей, кубков. Количество полочек определялось рангом хозяина дома (у барона – 2). В праздник тела Господня поставец устанавливали прямо на улице.

5 июня

Графиня де Гиш Диана д'Андуэн (1554–1620 гг.), одна из любовниц Генриха Наваррского.

Фоссеза, фрейлина Маргариты Валуа и, по совместительству, любовница её мужа Генриха Наваррского.

Жак Монтгомери (1550–1609 гг.) – соратник принца Конде.

Герцог Майенн Шарль де Лоррен (1554–1611 гг.) – родной брат герцога Генриха Гиза, кардинала Лотарингского и герцогини Монпасье.

Популярный придворный танец конца XVI в., у французской шаги плавные, медленные, грациозные, скользящие, у итальянской более оживленны, беспокойны, чередующиеся с маленькими прыжками. Вероятнее всего, свое название павана получила от латинского слова pavo, paon, что означает павлин. И действительно, танцующие павану как бы подражают паве, важно шествующей с красиво распущенным хвостом.

Франсуа Вийон, французский поэт XV века, автор знаменитой баллады "От жажды умираю над ручьём", "лучший поэт Парижа", по мнению Клемана Маро.

Екатерина-Мария де Лоррен, герцогиня де Монпасье (1552–1596 гг.), сестра Генриха Гиза, ярый враг Генриха III.

Луиза де Лаберодьер, дочь господина де Сурж и д'Иль Руэ, одна из самых красивых фрейлин "эскадрона", при дворе больше была известна, как красотка Руэ. Любовница короля Антуана Наваррского, отца Генриха IV.

Любовница принца Конде.

Мятеж гугенотов в марте 1560 г., во время которого Екатерина Медичи и Гизы вынуждены были бежать из Парижа.

Брат Генриха Гиза, главы Лотарингского Дома, некоронованного парижского короля. Вместе со страшим братом стоял у истоков Католической Лиги.

Излюбленное место встреч парижских бретёров (вспомните "Трёх мушкетеров").

8 сентября

14 сентября

1 октября

Фрейлины Екатерины Медичи, известные своими любовными похождениями, в частности, Габриэль была долгое время официальной любовницей Генриха Наваррского.

"Домашнее" прозвище Генриха Наваррского.

Шарлота де Сов, фрейлина Екатерины Медичи, одна из многочисленных любовниц Генриха Наваррского.

Старшие сыновья Екатерины Медичи Франциск II (1544–1560 гг.) и Карл IX (1550–1574 гг.) рано умерли. Последний, по всей вероятности, был отравлен мышьяком.

Барон Рони (1559–1641 гг.), позднее герцог Сюлли, гугенот из окружения Генриха Наваррского, с 1599 по 1611 гг. – сюринтендант финансов Франции, политик.

Клеман Маро (1496–1544), поэт Плеяды.

Куранта – придворный танец рубежа XVI–XVII веков, итальянского происхождения. Куранта – танец торжественный, его справедливо называли "танцем манеры", горделивым шествием. Название куранты происходит от итальянского слова corrente, что значит течение воды, плавное, равномерное.

Пьер де Бурдей Брантом (1535–1614 гг.) – французский мемуарист.

Имеются в виду члены Католической Лиги

Жан-Людовик герцог д'Эпернон (1554–1642 гг.) – фаворит Генриха III, политический интриган, впоследствии перешедший на сторону Генриха Наваррского.

Короткоклинковое колющее оружие, являющееся дополнительным к основному длинноклинковому (шпаге, палашу и т. п.), обычно удерживается в левой руке. Часто снабжалось захватами, зубьями и ловушками для захвата и обламывания клинка противника.

Фехтовальные термины "парад" – парирование, отражение удара, "рипост" – быстрый ответный удар.

Амбруаз Паре (предп. 1509–1517 гг. – умер в 1590 г.) – выдающийся французский хирург XVI в.

Аббатство Сен-Виктор, находившееся в начале века за городскими стенами, к концу XVI в. было разрушено.

При европейских королевских дворах в средние века и в начале эпохи Возрождения было в моде иметь при себе ручных горностаев, хорьков и прочих мелких хищников. Существует мнение, что эти зверьки избавляли своего владельца от блох и вшей, кишевших в обстановке чудовищной антисанитарии на теле и одежде людей.

Шестая религиозная война 1576–1577 гг.

Остров в центре Парижа и район Парижа.

Лука Антонио Джунта-венецианский печатник (XVI в.)

Клеман Маро сокрушался по поводу того, что стихи лучшего поэта Парижа, приобретя популярность во Франции, печатались на бумаге очень плохого качества, зачастую с ошибками. "Среди славных книг, опубликованных на французском языке, не сыскать другой такой, которая имела бы так много ошибок и искажений, как книга Вийона. Меня просто изумляет, почему парижские печатники так небрежно относятся к текстам лучшего поэта Парижа," – писал Маро. (прим. автора)

По легенде, сожженный по приказу короля Филиппа Красивого глава ордена тамплиеров Жак де Моле проклял перед смертью короля и всё его потомство и напророчил скорую и страшную гибель династии Капетингов и Валуа.

Le charbon – уголь

Квартал в Париже, где располагались бордели и жили проститутки.

Ещё одна излюбленная резиденция Генриха III на Луаре.

Лилия царственная, она же регина.

Герцог де Жуайез (1561–1587 гг.) – один из фаворитов Генриха III. Был герцогом и пэром, адмиралом и губернатором Нормандии, погиб в битве при Кутра.

Великий итальянский скульптор эпохи Возрождения, некоторое время по приглашению Генриха II работал и жил во Франции.

Семья де Шатийон владела замком Блуа с 1230 по 1391 гг., когда Ги де Шатийон передал графство герцогу Луи Орлеанскому.

Френсис Волсингэм (1530–1590 гг.) – крупный дипломат времён Елизаветы Тюдор, выполнял наиболее деликатные дипломатические поручения королевы Англии.

1 марта 1562 отрядом герцога Гиза были убиты в местечке Васей молившиеся кальвинисты; это послужило сигналом к открытым военным действиям.

Кабинет – вид мебели с ящичками или отделениями, где располагались предметы туалета, письменные принадлежности, колоды карт, драгоценности. Ренессансные кабинеты украшались полудрагоценными камнями, в большой моде во Франции были кабинеты на немецкий манер.

В то время папским легатом был Антонио Поссевино, один из виднейших членов ордена иезуитов.

Средневековый врач, алхимик.

Печатный дом в Венеции

Покровительница Парижа.

6 декабря

2 февраля – Сретенье Господне. В этот праздник обычно на улицах и площадях Парижа перед публикой выступали менестрели.

24 февраля

Маленький, круглый, чуть накрахмаленный воротник – дань испанской моде.

Король Франции Генрих II умер от случайно раны, полученной на рыцарском турнире.

8 сентября

И бог пусть не вмешивается.

Х. Мариана – один из теоретиков ордена иезуитов

большой пехотный двуручный меч, кон. XV – нач. XVI вв.

двуручный меч-шпага с длинным, жестким клинком преимущественно треугольного сечения, предназначенный для пробивания доспехов мощным колющим ударом (немецкое название эстока – Panzerstecher-означает буквально "панцирепробойник").

кривой короткий меч с сильным скосом обуха. Был распространен в Европе в XIV–XV вв.

турецкая сабля, оказавшая большое влияние во время турецкого нашествия XV века на форму европейских сабель. Собственно говоря, "килич" по-турецки означает "меч" или "клинок" вообще.

разновидность сабли, появившаяся в Венгрии и бытовавшая в Богемии и Германии в XVI в. Клинок короткий, изогнутый, однолезвийный, сужающийся к острию. Роль черена играет стержень, загнутый в виде петли, обращенной к лезвию. Использовался крестьянами и ремесленниками. При работе дюсаком на руку надевалась толстая кожаная рукавица.

большая, часто двуручная сабля. Специфическое оружие "Марковых братьев". Один из первых профессиональных союзов "мастеров меча". Был основан в Нюрнберге: "Общее братство Святой и Пречистой Девы Марии и Святого и могущественного князя небесного Святого Марка", или, сокращенно, "Марковы братья".

Никола Реми (Ремигий) – судья в округе Лоррен, приговоривший к смерти 900 ведьм.

Знаменитый "Молот ведьм" Крамера и Шпренгера, настольная книга инквизиторов во время процессов над ведьмами.