Текст книги "За гранью снов (СИ)"
Автор книги: Екатерина Владимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
Она знала, что этот цвет, цвет ярости и страсти, заводит его, возбуждая и воспаляя, и, усиливая эффект, наклонила голову, почти касаясь подбородком оголенного плеча, и посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Дерзкая улыбка мелькнула на ее лице, когда Штефан, сощурившись, плотно сжал губы, втягивая в себя воздух. Отнюдь не такой сдержанный и спокойный, каким его привыкли видеть в Совете и в бизнесе. Страстен и горяч, неистов и импульсивен, хотя внешне стабильно невозмутим.
_________________________-
– Ты сегодня не в настроении, – проговорила София, низко наклоняясь к нему и обжигая смуглую щеку теплом своего дыхания. Заглянула в глаза. – Что-то случилось?
Устало откинувшись на спинку, он из-под опущенных ресниц посмотрел на нее и усмехнулся.
– А разве отец тебе еще не доложил, в чем дело?
София надула губки, сделав вид, что обиделась. Но не столько оттого, что ее задел ответ Князя, сколько потому, что он никак не отреагировал на ее прикосновение к своей щеке. Насупившись, она спросила:
– Почему ты считаешь, что отец будет докладывать мне о том, что творится на Совете?
Он двигался молниеносно. София не успела ничего понять или осмыслить, а Штефан резко выпрямился, схватил ее тонкие запястья в плен своих горячих рук и потянул девушку на себя. Так резко и неожиданно, что она, не успев среагировать, упала в его объятья, почти распластавшись на широкой мужской груди.
Сердце застучало в ушах с удвоенной силой, а кровь прилила к щекам так быстро, что кожа запылала.
А Штефан, глядя в расширившиеся, пылающие мучительным вожделением глаза, невыносимо медленно скользнул рукой по ее бедру, задевая красную материю и касаясь обнаженной кожи кончиками пальцев, надавливая на оголенные нервные окончания, сводя с ума от напряжения и все нарастающего возбуждения.
Молчал, не произнеся ни слова, а его руки продолжали испытывающее скольжение вдоль ее тела, жестче и настойчивее приподнимая платье и обнажая загорелую бархатистость женской кожи.
София закинула голову назад и, учащенно задышав, приоткрыла рот. Кожа превратилась в раскаленный клубок нервов, порабощенных первобытной силой плотского желания, которое подкрадывалось к каждой клеточке ее тела. Нарастающее электрическими волнами возбуждение разгоралось внутри нее огненным шаром в геометрической прогрессии. Низ живота скрутило сладкой болью, пронзившей тело до основания.
Его пальцы, коснувшись линии позвоночника, метнулись к плечам, легко надавливая и поглаживая, устремились к шее, прощупывая чувствительность, и застыли на нижней губе, нежно ее теребя.
Ей не хватало воздуха, ее ладонь стиснула его руку, вынуждая Князя остановиться. Или же продолжить сладкую муку?.. Через силу, едва разомкнув пересохшие губы, София проговорила:
– Так... почему ты так считаешь?..
Губы Штефана изогнулись, он грубо сжал ее затылок и притянул к себе.
– Потому что ты просишь его сделать это, – прошептал он саркастически в ее приоткрытые губы. – Нет?
София тяжело задышала, ощущая прилив первобытного возбуждения и непривычного страха перед этим опасным мужчиной.
Он, действительно, был опасен, она это знала. Это знали все в их мире. Да и за гранью он завоевал славу жесткого и беспринципного предпринимателя, перед которым пасовали очень многие. Его имя вызывало дикий ужас и всеобщий трепет, и лишь неосведомленный не боялся упоминания о нем. И она – боялась.
– От тебя ничего не скроешь, – тихо проговорила София, наклоняясь к нему все ниже. – Ничего...
Горячий спертый воздух возбуждения ударил ей в нос, провоцируя и сводя с ума. София протестующе застонала, когда его губы, остановившись в сантиметре от ее рта, решительно увернулись.
Штефан мягко, очень тихо рассмеялся, если это можно было назвать смехом, приподнимая уголки губ.
Князь Четвертого клана редко улыбался, если вообще когда-либо делал это.
– Что еще он тебе рассказал? – коснувшись языком ее подбородка, прошептал мужчина, чертя влажные круги на ее подбородке и поднимаясь выше.
– Н-ничего, – запинаясь, проговорила девушка, сильнее сжимая ладонями его руки, и чувствуя, как ногти впиваются в кожу.
– Ничего? – его влажный язык скользнул вдоль манящей сладости ее губ. – Ты уверена?
София застонала и подалась навстречу дурманящей волне желания, накрывшей ее с головой.
– Исаак хочет оспорить решение Совета и завещание Бернарда?.. – прошептала она на выдохе и закрыла глаза, ожидая поцелуя. – Это правда?
Если Штефан и напрягся, но не подал вида.
– Действительно? – она ощутила его усмешку кожей, брови Князя взметнулись вверх. – Но это не новость для меня. Сколько лет он уже хочет сделать это? С тех самых пор, как умер Бернард, кажется...
София наклонилась к нему, всем телом налегая на широкую грудь и предвкушая сладостный поцелуй.
– Я уверена, что у него не получится заполучить власть...
– Но ему этого очень хотелось бы.
– Ха, не сомневаюсь! – злобно хохотнул мужчина, резко отстранившись от девушки и заглянув ей в глаза.
София скользнула губами вдоль его щеки, задевая висок, касаясь мочки уха. Обдавая горячим шепотом:
– Если бы ты женился и произвел на свет наследника, подобной проблемы не возникло бы...
Штефан мгновенно застыл, помрачнел, глаза его сузились.
– Ты ошибаешься, – заявил он жестко. – Тот, кто хочет власти и стремится заполучить ее, не остановится ни перед чем, тем более его не остановит моя жена.
– Значит, тебе нужна жена, которая имеет голос в Совете, – настойчиво сказала девушка.
– К сожалению, Кассандра дала обет безбрачия, – сухо отрапортовал Штефан, отстраняясь от Софии.
– Или та, чьи родственники имеют этот голос, – добавила девушка, прижимаясь к Штефану плотнее.
Князь посмотрел на нее изумленно, а затем расплылся в улыбке. Слишком прозрачный намек.
– Кого ты имеешь в виду, София? – насмешливо спросил он, отлично зная ответ.
– Себя, – с вызовом заглянула ему в глаза. И совершенно ничего в них не увидела. Холодность, пустота, равнодушие. – Я могла бы составить тебе прекрасную партию, и ты это знаешь.
– Я не могу жениться на тебе, – сказал он резко, – и ты это знаешь.
– Но почему?! – выпрямившись на его коленях, воскликнула девушка.
– Потому что я один, – жестко выдавил князь, блеснув чернотой демонских глаз. – Я всегда один.
– Ты мог бы...
Она так и не успела договорить, в дверь легко постучали, вызывая в аристократке волну яростного гнева и острого разочарования. Черт побери этих визитеров!
Штефан, жестом велев Софии отойти, устало разрешил постучавшему войти.
София, поморщившись и недовольно скривив губы, с тягучей медлительностью отползла от Князя, нарочно задевая его тело своим, словно сползая по нему вниз. Так же нарочито медленно выпрямилась, вскинула подбородок и, покачивая бедрами, отошла. Она знала, что он возбужден, и намеренно вызывала в нем страсть и ответное желание.
– Ты еще вернешь мне этот долг, – коротко и жестко бросил Князь, пронзая девушку горячим взглядом.
Легко усмехнувшись, она повернулась к нему, вздернув брови, усмехнулась и присела на край кресла.
Через мгновение дрогнули двустворчатые двери, и в зал приемов, поклонившись, вошел его Ищейка.
Штефан нахмурился, удивившись.
– Максимус? – серо-голубые глаза превратились в льдинки.
– Мой господин, – подойдя ближе, проговорил мужчина в черном плаще, – я нашел для вас рабыню. Мне показалось, вы будете довольны.
Брови Князя поползли вверх, губы жестко скривились.
– Что мне нужно об этом знать? – равнодушно осведомился он.
-. У нее длинные волосы, черные, как вороново крыло, и глаза цвета зеленой листвы...
– Избавь меня от подробностей подобного рода, – резко перебил его властелин. – Веди ее сюда.
– Да, мой господин, – покорно сказал Ищейка и, откланявшись, вышел из зала.
София, сверкая глазами, уставилась на Штефана с едва сдерживаемой злостью.
– Еще одна?! – сквозь зубы процедила она, поджав губы. – Тебе мало рабынь?
Лицо Князя помрачнело. Приподнявшись с кресла, он сделал несколько тигриных шагов по залу.
– Их никогда не бывает много, – задумчиво, но жестко заявил он. – И к тому же, я полностью доверяю выбору Максимуса, он не предоставит мне испорченный товар, – сощурился. – Значит, что-то в ней есть.
– Твоей жене не понравится, что ты…
– Во-первых, – грубо перебил ее мужчина, остановившись и заложив руки за спину, – у меня нет жены! А, во-вторых, – он пронзил девушку раздражением, и та вздрогнула, – если она и появится, то не в силах будет запретить мне делать то, что я делал всегда, – его слова били сильнее кнута, и София, поджав губы, не смела произнести ни слова. – Это она станет Княгиней Кэйвано, второй после меня, а не наоборот.
София хотела осмелиться и все же сказать, что возражает против подобного обращения, но посчитала за лучшее не распускать язык. За свои слова она могла и поплатиться. В самое ближайшее время.
Легкий стук в дверь вновь потревожил стены зала приемов, и Штефан, медленно продвигаясь вперед, разрешил Максимусу войти.
Дверь мгновенно распахнулась, и Ищейка, придерживая под локти невысокую девушку, смущенно потупившую взор, вошел внутрь, подталкивая незнакомку вперед. Она не двигалась с места, словно ноги ее приросли к полу, и Максимусу пришлось толкнуть ее так сильно, что она, не ожидая этого, споткнулась и едва не упала, чудом устояв на ногах.
– Вот она, мой господин, – сказал Ищейка, отступая вперед и предоставляя новую рабыню взору хозяина.
Штефан окинул ту беглым равнодушным взглядом и, подойдя ближе, продолжил осмотр, наклонив голову набок. Что в ней было такого... особенного? Он доверял выбору своего слуги, но сейчас решительно не понимал, что тот нашел в этой девчонке.
Хрупкая, как стекло, как фарфоровая статуэтка, бледная, почти прозрачная, сломленная и подавленная, какая-то разбитая. Ему никогда такие не нравились. Его даже передернуло от отвращения. Слабая.
Но волосы у нее были, действительно, прекрасными. Длинные, спускавшиеся по спине гладкой волной.
Подошел к ней, остановившись в полушаге. Коснулся волос, ощутив кожей их шелковистость. Втянул в себя воздух. Пряный аромат ванили обдал его потоком свежести и сладости. А вот глаза ее смотрят в пол. Дышит часто и тяжело, губы плотно сжаты, ноги дрожат. Одета в короткое хлопковое платье, на ногах сандалии. Кому-то принадлежала до него?.. Бросил взгляд на оголенное плечо. Метки не было.
– Посмотри на меня, – грубо приказал он ей.
Но она не подчинилась, по-прежнему глядя в пол и не двигаясь, казалось, даже не дыша.
– Посмотри. На меня! – повысив голос, жестко повторил он свой приказ.
Ресницы ее дрогнули, встрепенулись, и она приподняла личико. Хорошенькое личико, недурное.
Огромные зеленые глаза стали шире. А через мгновение она, неслышно вскрикнув, отступила назад, тут же наткнувшись на могучую спину Ищейки, который и удержал ее на месте.
Штефан стиснул зубы, вмиг разозлившись подобной реакции на свою персону.
А она продолжала смотреть на него изумленно, ошарашенно, выпучив глаза, приоткрыв рот, побледнев.
– Как тебя зовут? – спросил Штефан, коснувшись ее лица кончиками пальцев, но она, взирая на него с изумлением и страхом, молчала. Не отстранилась, но тряслась, как в лихорадке.
Штефан, стиснув зубы, повторил свой вопрос.
– Каролла, – вместо девушки ответил Максимус. – Ее зовут Каролла.
Не глядя на Максимуса и окинув рабыню бесстрастным взглядом, Штефан презрительно скривился.
– Десять ударов, – бросил он, обращаясь к слуге, но прожигая глазами девушку. – Через двенадцать часов приведешь ко мне, – это уже Максимусу. – Посмотрим, на что она сгодится.
Дав знак Ищейке уйти и увести рабыню, Князь сузившимися глазами провожал их до самой двери.
– Интересная девица, – мнимо равнодушно проговорила София, подошедшая и застывшая позади него. – Но слишком простая. И к тому же слабая. Тебе не понравится, я уверена.
Не отводя взгляда от закрывшейся двери, Князь нахмурился.
– Посмотрим, – холодно бросил он. – Возможно, она сможет меня удивить.
И резко повернувшись, захватил Софию в свои объятья, крепко сжимая девушку в стальных тисках.
– Кто-то здесь кое-что мне должен, – жестко выдал он, увлекая девушку за собой. – И я намерен получить свой долг.
9 глава
Из огня да в полымя
Это невозможно. Разве нет? Разве так бывает?! Разве можно хотя бы подумать, хотя бы представить на миг, что все это... правда? Не ложь, не фантазия, не иллюзия моего воспаленного воображения и не сон, но – реальность!? Нет, нет, и еще раз нет! Не может быть. Или все-таки может?.. Мои глаза не обманывали, и кожа горела так же сильно, как и в первую встречу. И этот взгляд, эти холодные, убивающие льдом глаза. И жесткая линия губ, сведенные к переносице брови... Могло ли такое мне привидеться? Дважды?!
Но насколько же нереальным все казалось, настолько вымышленным, ложным, неправильным, что хотелось разорвать действительность в клочья, лишь бы доказать себе и всем остальным, что это ошибка. Чья-то очень недобрая, плохая шутка!
Но реальность ударила мне в лицо грубым и жестким приказом монстра, кажется, и не обратившего на меня внимания. Ему было плевать, кто перед ним. Он меня даже не узнал! Для него я была лишь новой рабой, привезенной Князю для утех и забав. Я была столько же не нужна, как и прошлогодний снег.
Хотя... КАК он смотрел на меня! Боже, люди так не смотрят. Люди так не умеют смотреть! Горячий и одновременно леденящий душу взгляд, раздевающий и убивающий защитные инстинкты, острый, хотя и почти невесомый, едва касающийся кожи, но такой... Словно тысячи электрических разрядов вонзились в кровь, пронзая тело до основания. Сердце на миг, кажется, остановилось, я не слышала, как оно стучит. Или оно отчаянно надрывалось у меня в горле, так неистово и бешено, что, казалось, я не смогу произнести и слова, даже если захочу?..
А он все скользил по мне глазами. Равнодушно, неспешно, вяло и инертно. С презрением, с апатией, с легким равнодушием, застывшим на мрачном загорелом лице, и читавшейся в демонских глазах скукой. Истинный Князь. Тогда я поняла это совершенно отчетливо. Он – Князь, он – рожденный повелевать.
Когда он спросил меня, как мое имя, я вздрогнула. Я бы осмелилась сказать, если бы могла, но слова не шли с языка, ни одного, лишь поток бессвязных полустонов и всхлипов, так с моих губ и не сорвавшихся. Он повторил свой вопрос более жестко, откровенно раздражаясь от моего молчания. И тот мужчина, что привел меня к нему... Кажется, его звали Максимус, ответил за меня. А я продолжала молчать.
Я не просто дрожала, меня трясло, как в лихорадке, неистово, сильно, долго. Я ощущала дрожь во всем теле, даже в глубине сердца, и после того, как меня увели из зала приемов. А его приказ, жесткий, грубый, настолько пустой, равнодушный и циничный... Он звучал у меня в ушах даже в тот момент, когда кнут, касаясь моей обнаженной спины, раздирал меня болью и оскорблял унижением.
И я все еще молилась, все еще ждала чуда, все еще надеялась, что вот сейчас, через мгновение, открою глаза и пойму, что все, что происходило со мной в течение последнего месяца, было лишь сном, кошмаром.
Но новый удар кнута рождал в теле и сердце новую боль, кажется, еще более острую, чем предыдущий, а потом... после седьмого удара я уже перестала что-либо ощущать или чувствовать, провалившись в немую пустоту и отрешенность от всего.
Как сквозь сон, я услышала голос Ищейки, приказывавший отнести меня в комнату, а потом... ничего. Абсолютное ничто. Темнота, полумрак, разрывающийся калейдоскопическими картинками прошлого.
– Смотри, какая красавица!.. Наша крошка!
Это мама. Я не могу знать наверняка, я не помню ее голоса, но уверена, – это она.
Только у нее может быть такой нежный, такой родной, такой близкий голос. Это она. Ма-ам-а-а!..
– Ка-аро-оли-ина-а, – медлительно растягивая гласные, произносит она, обращаясь ко мне.
– У нее твои глаза, – с нежностью, заботой прорывается в сознание мужской голос.
Незнакомый, хриплый, но казавшийся таким же родным.
– И твои волосы, такие же черные, – усмехается. – Зачем мне второй дьяволенок?
– Я люблю тебя...
А потом вдруг:
– Хватай ее! Хватай! Ну же, держи!? – грубый детский шепот, срывающийся на раздраженный крик.
– А ну не брыкайся, тварь! А то все лицо тебе изрежу!..
– Держи ее за руки!.. Давай, режь! Чего стоишь?! – щелчок, резкий и неожиданный. Мой дикий крик.
– Она меня укусила!.. С*ка!
– Это тебе на память!.. – и боль обжигает лицо, словно прошлое возвращенное назад.
А в эпицентре этого хаоса ОН. Демон, дьявол, сам Сатана, явившийся по мою душу и пронзавший огнем своих холодных голубых глаз, словно резавший ножами плоть.
– Посмотри на меня!.. Как тебя зовут?.. Десять ударов!.. – голос беспечен, жесток и холоден.
– Нет, нет... – шепот вырывается клочками боли из моей раскаленной груди.
– Ахахах... Ты – рабыня. Рабыня, рабыня... Рабыня!..
Мгновения спасительной пустоты и темноты, а потом вдруг озарение. Словно вспышка, искра, взрыв.
И понимаю, что сумасшествие завладело мной окончательно. Я попала в его власть.
Это он! Тот самый незнакомец, который чуть больше месяца назад сбил меня на своем шикарном БМВ. Он, и сомнений быть уже не может. Не брат-близнец, не просто очень похожий на него незнакомец, но тот же самый мужчина. Князь! Князь этого мира... А я... Я – сошка, я раба, я пешка!..
Хозяин, повелитель, владыка, дворянин, наделенный свыше неведомой мне властью.
Как и говорила Мария... Так, как она мне и говорила! Князь этого мира может оказаться богачом из мира моего... Боже, Боже, вот и оказался!.. Оказался... Но как?.. Почему?.. Как такое может быть возможно? Как можно игнорировать законы той же физики? Это. Не может. Быть. Правдой!
Иллюзия, плод моего воображения, фантазия.
Или завуалированная под ложь истина? Чтобы никто никогда не смог ее распознать, раскрыть, увидеть!?
Другой мир. Иная реальность. Чужая жизнь. Где ты разом теряешь всё, что имеешь. Свободу, права, чувства, эмоции, даже сама жизнь уже тебе не принадлежит. И нет пути назад, нет возможности вернуться в прошлое... В то прошлое, где параллельный мир казался лишь сказкой, легендой, нелепостью... Потому что пути к отступлению перекрыты. Тот, кто перешел грань, уже не вернется назад.
Меня разбудило грубое прикосновение тяжелой мужской руки к моему плечу.
– Вставай!
Сознание не желало реагировать на грубые толчки в спину и едкие слова.
– Ну, же, давай! – послышалось над моей головой вновь. – Хозяин не любит ждать.
Я приоткрыла глаза, опустошенно глядя вверх перед собой, где, нависнув надо мной, стоял Ищейка. Он был очень высок и широк в плечах. Одет просто, в черную футболку и синие, немного порванные джинсы. Лицо красивое, с правильными чертами, прямым носом, если бы его не омрачала жесткость острого взгляда и упрямая линия губ, волевой подбородок и сведенные к переносице брови.
Хмурый и мрачный тип. Еще один тюремщик. Еще один... убийца меня!
– Уже двенадцать часов прошло, – сказал Максимус, подталкивая меня. – Князь требует тебя к себе.
Я приподнялась на постели, чувствуя, как горит спина, как дрожат руки, и, глядя на свои ладони, вдруг тяжело вздохнула. Не поднимая на мужчину глаза, тихо, едва разлепив сухие губы, смогла выдавить:
– Князь?..
– Штефан Кэйвано, – коротко бросил Максимус. – Твой господин.
Мой господин. Как смешно это звучит. Как нелепо. Как уничтожающе и искренне... С ума сойти!
– У меня нет господина, – могу лишь выдавить я из себя, с силой выговаривая слова. Болят и губы тоже.
– Теперь есть, – грубо хватает меня за руки, приподнимая с жесткого матраса. – Пошли!
И я на шатающихся ногах иду за ним, ни о чем не спрашивая. Болит все тело, но боль уже привычная, не чужая, а оттого не такая неожиданная. В доме Михаэля меня били пусть и не так жестко, но все же били, и силу этой боли я уже успела испытать.
– Когда Князь заговорит с тобой, отвечай на все его вопросы, – заявил Максиму, подводя меня к высокой двери. – Не думаю, что тебе стоит быть своевольной и упрямой с ним, он этого не терпит, – открывая дверь, он резко повернулся ко мне и впился в меня взглядом, прожигая им. – И не вздумай сама задавать вопросы!
У меня хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть, и, когда Максимус, открыв дверь, впустил меня внутрь помещения, которое оказалось библиотекой, неспешно, едва передвигая ноги, сделала шаг вперед.
Дверь позади меня, тихо и зловеще скрипнув, захлопнулась.
И я осталась наедине с моим демоном.
Он сидел в высоком кресле за письменным столом в самом углу и, затягиваясь сигаретой, казалось, не смотрел на меня, поглощенный своими размышлениями. Волевой, статный, равнодушный, бесчувственный негодяй! Красивый, как Бог, и безжалостный, как сам дьявол.
Я исподлобья наблюдала за ним, вжимая плечи и стискивая подол платья дрожащими потными руками.
Сердце билось, как сумасшедшее, разъедая своим биением мои напряженные нервы. В висках стучало и шумело, а в горле вырос острый ком невысказанных вопросов, которые мне нельзя было задавать.
Мой демон молчал, уставившись в потолок и словно не обращая на меня внимания. Но я чувствовала, что его равнодушный вид напускной, лживый, фальшивый. Он следит за мной, выжидает, наблюдает. Как и я смотрю на него, он присматривается ко мне. Будто ищет мои слабые стороны, прощупывает их, ждет. Когда я ошибусь.
Но я молчала. Это молчание сводило с ума, выносило мозг, разрывало на части меня и мое сердце. Руки тряслись, и я сильнее сжала их в кулаки, сглотнула комок боли, застрявший в горле, уставилась в пол.
– Подойди.
Этот голос вынудил меня вздрогнуть, задрожать вновь. Не грубый, но жесткий приказ.
На ватных ногах я двинулась к мужчине и, остановившись в паре шагов от него, подняла на него глаза.
Затягиваясь сигаретой и выпуская изо рта колечки серого дыма, он смотрел на меня в упор, прищурившись и иронично скривившись. Словно играл со мной, как тигр играется с пойманной добычей, желая посмотреть на то, как она будет мучиться в его звериных объятьях, ставших бы для него последними.
– Ты Каролла? – медленно протянул Князь, откинув голову назад и наблюдая за мной с интересом.
– Да, меня зовут Каролла, – и как только мне удалось заставить голос не дрожать?!
– Хм, – усмехнувшись, выдал он и, окинув меня беглым взглядом, заявил: – Здесь тебя будут звать... ммм... Кара. Здесь это означает «бесправная», – пояснил он, хмыкнув. – Откуда ты?
– Из Праги, – сухо пробормотала я, стискивая зубы. Словно бы ты не знаешь!
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре.
Его брови подскочили вверх, хотя глаза не выдали удивлении, оставаясь такими же ледяными.
– Откуда этот шрам? – спросил он, равнодушно наклонив голову.
Я стиснула зубы, будто не желая отвечать.
– Подарок из прошлого.
Он сощурился, но промолчал, продолжая меня осматривать.
– Кто был твоим прежним хозяином?
Я подобралась, слушая, как грохочет в груди сердце.
– Михаэль... Я не знаю его фамилии, – запнувшись, выдавила я.
– А кто я такой, знаешь? – сощурившись, спросил он и уставился на меня.
Нет. Я знаю лишь, что ты демон, что ты дьявол! И что ты не помнишь, совсем не помнишь меня!..
– Только то, что вы... Князь и...
– Стоп! – резко перебил он меня, пронзая меня острым взглядом. – На этом и остановимся. Ничего более тебе знать и не нужно, – голос вдруг изменился, став жестким. – Я Князь, я повелитель, я – твой господин, – он дошел до зловещего шепота, уничтожая меня холодом глаз. – Любое мое желание является законом для тебя. Ясно? – я промолчала, и он прикрикнул: – Ясно?!
– Да! – резко вскинув голову и оказавшись под обстрелом презрения, плескавшегося в его зрачках, я вновь потупилась и тихо повторила: – Да, поняла.
– Сколько ты жила у Михаэля? – спросил он, отбрасывая сигарету в сторону.
– Почти месяц.
– А до него?
Я гордо вздернула подбородок, глядя сквозь него, будто боясь встретиться с ним взглядом.
– Я была свободной, – заявила я, поджав губы. И получу свою свободу назад, чего бы мне это не стоило!
Ему не понравился тон моего голоса, губы его сжались, брови дернулись, сойдясь на переносице. Встав с кресла, он резко навис над столом, вглядываясь в мое бледное лицо.
– Ключевое слово здесь «была»! – резко выдохнул он. – Больше ты не свободна. Ты рабыня. Моя.
Почему-то именно это последнее слово – моя, подействовало на меня возбуждающе. Огонь раскаленной лавой промчался вверх, проникая в кровь, желудок скрутило узлом, а ладони вспотели сильнее.
– Он успел поставить на тебе свою метку? – жестко спросил Князь.
– Метку?..
– По всей видимости, нет, – сухо откомментировал мужчина и стремительно двинулся ко мне.
Я и ойкнуть не успела, как он резко схватил меня за руку, повернул к себе спиной и дернул платье вниз, обнажая плечи и спину. Я едва слышно вскрикнула, дернулась, подавшись вперед, пытаясь высвободиться из его захвата, но Князь удержал меня на месте, грубо стиснув кожу пальцами.
Еще мгновение, и я ощутила прикосновение его горячих пальцев к своей коже. Погладил, грубо, жестко, но не причиняя боли, наклонился к моему уху и, обдавая холодным шепотом, произнес:
– Ты только моя, Кара, – язвительно хмыкнул, отстраняясь. – Никаких меток. Но скоро появится, – добавил он, отходя от меня и вновь схватив сигарету.
Я все еще дрожала, как в лихорадке, охваченная огнем и арктическим холодом, ноги подкашивались. Я осмелилась повернуться к нему лицом и дрожащими губами произнести:
– Что со мной теперь будет?..
Он окинул меня быстрым колким взглядом. Усмехнулся, скривившись, но глаза оставались пустыми.
– Что будет? Хм... Для постели ты не годишься, не люблю слабовольных брюнеток, – он выпустил изо рта колечко сизого дыма и окинул меня презрительным, насмешливым взглядом. – Но я могу и передумать, – сказал он, сощурившись. – Если ты удивишь меня.
Ни за что! Я сглотнула и невольно отступила.
– Максимус проводит тебя к Лейле, она все объяснит, – коротко бросил Князь, подходя к окну. – Если я не позову тебя, не смей попадаться мне или моим гостям на глаза. В противном случае будешь наказана, – грубо продолжал он. – Никаких попыток побега, тебе не понравятся последствия. Никому не рассказывай о том, что было в прошлом, забудь его, потому что прошлого у тебя теперь нет. Твое имя теперь Кара, на него и откликайся. Если ослушаешься, наказание не заставит себя ждать, – повернувшись ко мне спиной, он даже не делал попытки проверить, слушаю ли я его. Знал, что слушаю. – Отныне ты моя рабыня, одна из множества тех, кто мне подчиняется и служит, если не будешь делать, что приказано, то надолго здесь не задержишься. Я отправлю тебя в Колонию, – резко повернулся ко мне, лишь для того, что окинуть брезгливым взглядом. – Такую, как ты, там сломают в два счета. Если я позову тебя к себе, ты придешь и исполнишь все, что я прикажу. Ясно? – я молчала, завороженная звуком его спокойного зловещего шепота. – Ясно, я тебя спрашиваю?!
– Да, ясно...
– Тогда можешь идти, – бросил он, отвернувшись к окну. – Максимус тебя проводит.
Я сделала вперед лишь один шаг и остановилась. Сердце билось в груди сильно и резво, я знала, что не стоит спрашивать, не нужно, это обернется трагедией для меня, но не могла уйти просто так.
– А вы не помните меня? – осмелилась я. – Совсем не помните?
– А я должен помнить? – равнодушно осведомился он. – Я не обращаю внимания на всякий сброд.
И все остальные вопросы застыли на моих губах, так и не произнесенные. Грудь давило, жгло, опаляло. Нещадно, неистово, жестоко. Обида захлестнула глаза, ярость блеснула в глазах, лицо покраснело, щеки вспыхнули. Меня трясло и колотило от ненависти и презрения к этому человеку.
– Иди, – грубо толкнулся в меня словами Князь. – Ты мне больше не нужна.
Я двинулась к двери, не бросив на мужчину больше и взгляда.
– Видимо, только я обращаю внимание на всякий сброд, раз вас запомнила, – подумала я, не осознавая, что эти слова невольно сорвались с моего языка.
И великий Князь Четвертого клана их услышал. Услышал, но промолчал, ядовито ухмыльнувшись.
10 глава
Добро пожаловать за грань!
Максимус подхватил меня под руки, едва я вышла из комнаты. Мои ноги так тряслись, что я была ему даже благодарна за то, что его крепкие руки смогли удержать меня от падения. Я вздрогнула, подняв на него озадаченные глаза с читавшимся внутри вопросом. Но тот, бросив на меня короткий взгляд, стремительно схватил меня под локоть, не давай и мгновения на то, чтобы прийти в себя.
– Пошли, – равнодушно сказал мужчина, сжимая мой локоть. – Князь приказал проводить тебе к Лейле.
А мне разрешалось, мне было велено или позволено сделать хотя бы что-то не так, как мне сказали?!
И я повиновалась, до сих пор ощущая, как стучит в груди мое сердце. Не веря тому, что только что со мной произошло. Не осознавая, что я только что сказала... ему. Случайно, невольно сорвавшиеся с моего языка слова. Роковые слова, дерзкие, непростительная грубость к человеку, который теперь являлся центром моего мироздания, хранителем моей судьбы, державший в своих княжеских руках мою жизнь.
Этого нельзя было говорить! Запрещалось. Только не ему. Я сомневалась, что человек, подобный этому мужчине, мог бы закрыть глаза на эти сказанные в порыве злобы, обиды и отчаяния слова. Пропустить их мимо ушей, забыть, проигнорировать? Только не он. Князь, король, лорд не потерпит неподчинения.
И ощущение скорой расправы за своеволие и дерзость терзало меня подобно еще одному десятку ударов кнутом. По обнаженной коже, сгоряча, сокрушительно, как электрический заряд по нервам.
Но жалела ли я о том, что сказала? Ничуть. Осознание непростительности сказанного ошеломило меня, поразило, удушливой волной заволокло легкие, но все же... я не жалела. Меня оскорбили, растоптали, сравнили с ничем, унизили и попытались указать на то место, которое я теперь должна была занимать. Но это было не мое место. Не мое по праву рождения. Я родилась свободной, я боролась за свою свободу всю жизнь не для того, чтобы просто так отдать ее в лапы хищника, зверя, негодяя, захватившего мир по воле случая. Никогда. Борьба будет продолжаться. До тех пор, пока я не решу, что пора ее заканчивать.
В детском доме я научилась многому, но главным там был закон выживания. Уметь бороться, если не хочешь быть избитой, мой шрам на полщеки явное тому свидетельство. Лишь однажды я не смогла постоять за себя, и была наказана за это. Это не своеволие или гнусное высокомерие, на которое мне пытались указывать, это всего лишь стремление доказать, что я имею право жить так, как хочу. И никто никогда не станет хозяином моей жизни, в которой лишь я сама являюсь полноправной хозяйкой всего.
Даже он. Особенно – он. Холодный, бесчувственный мерзавец. Князь? Король? Лорд?! Не для меня.
