Текст книги "За гранью снов (СИ)"

Автор книги: Екатерина Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Совет Князей, понемногу узнаем «сильных мира сего» и что там у них и как происходит не все, конечно же, ибо разгадку всех тайн я все же решила оставить «на сладкое»

Надеюсь, что понравится. Очень жду мнений!

___________________________

Едва Карим скрылся за поворотом, бесхитростно и откровенно заигрывая с рабыней, Штефан, который все это время стоял, будто мраморное изваяние, и смотрел гостю вслед, стремительно повернулся.

– Максимус! – взревел он, окидывая сощуренными глазами пространство помещения.

Ищейка появился из темноты, выплыл из полумрака, словно тень, затаившаяся и ждущая своего часа.

– Да, Князь?

– Отведи Кару в Северное крыло, – коротко бросил он, едва ли не рыча. – И чтобы ни я, ни гости не видели ее в дни Совета. Это приказ! – и, не дожидаясь ответа, решительно направился в гостиную.

Следующие гости постепенно стали прибывать, и Князю Кэйвано ничего не оставалось, кроме как лично приветствовать их, как гостеприимному хозяину и руководителю Совета. Неистово хотелось осведомиться о том, исполнил ли Максимус его приказ относительно Кары, но мысли об этом пришлось выбросить из головы. И хотя Штефан не сомневался в исполнительности Ищейки, желание лично проверить, где сейчас находится его рабыня, долго не давали Князю Четвертого клана покоя. И это откровенно выводило из себя.

Когда бывало подобное? Когда его волновало, где находится его рабыня, и чем занимается?! А вдруг она сейчас уже раздвигает ноги перед Вийаром, нашедшим способ ее увидеть?! Ярость слепила глаза.

Скрепя зубами от злости на самого себя и свое противоречивое отношение к Каре, он встречал гостей, выжимая из себя подобие приветливых улыбок, но пронзая всех холодом глаз.

– Радушный прием, – усмехнулся Лестер Торалсон, Князь Первого клана, при взгляде на хмурое лицо Штефана, завуалированное маской учтивости. – Очень надеюсь, что сие выражение предназначено не мне?

– Не посмел бы обратить его к тебе, Лестер, – коротко бросил тот, уступая мужчине дорогу.

– Кто уже прибыл? – поинтересовался Торалсон, блеснув синевой глаз и глядя на Кэйвано.

– Вийар, – сквозь зубы выдавил тот, а Лестер усмехнулся уголками губ. – Стивен Манкрофт, он выступает свидетелем в деле поставки рабов, а так же Ричард Роузберг, приехал за полчаса до твоего появления.

– Все никак не успокоишься? – сведя брови, спросил Лестер после непродолжительной паузы.

– Не понимаю, о чем ты.

– О Кариме Вийаре, – откровенно заявил Лестер, наблюдая за проседью гнева, мелькнувшего на красивом лице Штефана. – Ты не думаешь, что пора бы уже закопать топор войны и забыть о том Совете?

Штефан нахмурился, молча стиснув зубы.

– Тем более что Карим в последствии все равно принял твою сторону, – продолжил Торалсон.

– Но изначально, – прошипел Штефан мнимо спокойным холодным шепотом, – он поддержал Исаака.

– Ты должен его понять, – тронул молодого Князя за плечо Торалсон. – И на это были причины. А Исаак, если того хочет, может быть убедительным.

– Тебя ему убедить не удалось, – напомнил Штефан.

– Я знал твоего отца, – отозвался Лестер, – знал лично, Штефан, и никогда не сомневался в том, что ты – наследник. У Карима не было такой возможности, поэтому он... сомневался в тебе.

Штефан взглянул на Князя Первого клана немного прищуренными глазами. Определенно, ему стоило бы прислушаться к его словам. Он был умен и даже мудр, научен и опытен, обладал интуицией и ярким даром проникновения в характеры и умы других людей, кроме всего прочего, он был еще и самым старшим представителем Совета. Но между Штефаном и Каримом сейчас стояло нечто большее, чем просто распри прошедших лет и тот Совет по признанию Штефана единственным наследником Бернарда Кэйвано, на котором Карим Вийар изначально принял сторону Исаака Хотвара, того, кто претендовал на трон Князя уже много лет. Но так и не получил его. Это много лет стояло между ними, не делая их друзьями, хотя многие поговаривали, да и видели, как они похожи, но и не делая врагами, равнодушно оставляя их лишь Князьями своих кланов, вынужденных общаться по воле обстоятельств.

Сейчас между ними стояло нечто иное, не просто давний Совет, не просто недоговоренности и обиды. Между ними стояла... рабыня.

– Я подумаю над твоими словами, Лестер, – улыбнувшись холодом глаз, проговорил Кэйвано.

– Очень хорошо, мой мальчик, – кивнул Торалсон. – Мне бы не хотелось, чтобы внутри Совета не все было складно. А что ты сказал насчет Манкрофта? – вдруг подозрительно сощурился он. – Он здесь?

– Да.

– А Кассандра? Она об этом знает?

Губы Штефана скривились.

– Боюсь, ей придется возрадоваться через «не хочу», – развел он руками. – Потому что он нам необходим.

– Да помогут нам Небеса, – усмехнулся Лестер. – Надеюсь, обойдется без кровопролития.

– Кассандра всегда была противницей любого вида насилия, – ободрил его Штефан. – Надеюсь, она об этом вспомнит, когда решит убить Манкрофта из запрятанного в рукаве «Кольта».

Но Кассандра не собиралась убивать Стивена Манкрофта, по крайней мере, не сейчас. Но настроена она была довольно-таки воинственно, врываясь в замок, как амазонка, с распущенными волосами и горящими на загорелом лице глазами цвета фиалок.

– Кассандра, добро пожаловать в Багровый Мыс, – поприветствовал девушку Штефан.

– Ужасный прием, Штефан, – вместо приветствия с ходу заявила она, даже не обратив внимания на протянутую ей руку. – Почему я вижу у тебя в доме посторонних людей?

– Кого ты имеешь в виду? – насторожился Князь.

– Что здесь делает Манкрофт? – сквозь зубы процедила она, глядя на него сузившимися глазами.

– Прости, милая моя, но с этим я ничего не могу поделать. На Совете он будет выступать свидетелем.

Если она и была поражена, то виду не подала. Ее так воспитали. Держать свои чувства под контролем, на цепи, в узде, чтобы никто не смог ими воспользоваться в своих целях. Хладнокровная сдержанная дева с огненным темпераментом, который постоянно приходилось сковывать в себе.

– Надеюсь, ты сделаешь милость и избавишь меня от его присутствия, насколько это возможно? – сухо проронила девушка, продвигаясь вперед.

– Без сомнения, Кассандра, – успокоил ее Штефан. – Ваши комнаты расположены в разных частях замка. Тебя проводят, – он дал знак рабыне, и та вмиг возникла перед Княгиней Мальво́.

– Благодарю, – проговорила девушка и направилась к лестнице.

А Князь Кэйвано, едва та скрывалась из поля его зрения, поспешил к недавно прибывшему гостю.

– Не делай глупостей, Стивен, – с угрозой предупредил его Штефан, – я их не потерплю в своем доме.

– Думаешь, я позволю себе нечто непозволительное, чтобы разозлить Кассандру? – удивленно воскликнул тот, его светлые брови подпрыгнули чуть ли не до корней волос. – Я себе не враг, Штефан. И к тому же, меня дома ждут, если ты не забыл. Мне бы вернуться к ним живым и здоровым.

– Не хочу в тебе ошибиться, – сухо отозвался тот. – Потому что здесь ты лишь потому, что нужен Совету.

Рэйф Маккерик и Стани́слав Станевич прибыли ближе к вечеру, объяснив причину опоздания долгим перелетом из Южной Америки, где находились по делам компании.

– Надеюсь, неприятных сюрпризов не будет? – хохотнул Маккерик, грузный рыжеволосый великан, сияя улыбкой в двести двадцать ватт и блеснув маленькими глазами. – Мне бы не хотелось вернуться к Хэзер изрядно помятым, как, помнится, бывало не раз, она меня в порошок сотрет.

– Она терпит тебя уже большую часть твоей жизни, – громогласно заявил стоящий рядом с ним Станевич, возвышавшийся над другом больше чем на голову. – Это уж и подавно стерпит.

Маккерик рассмеялся.

– Вот уж что есть, то есть.

– И как она только с ума не сошла? – скривился его друг.

– Полагаю, что Рэйф ей не позволил бы, – вмешался в перепалку Штефан, улыбаясь уголком губ.

Князья тут же устремили на Кэйвано серьезный взгляд.

– Хм, так чего же мы тут стоим? – нахмурился Маккерик.

– Совет через пару часов, – нашелся Станевич.

– Мои слуги проводят вас в ваши комнаты, – услужливо кивнул Штефан, наблюдая за тем, как друзья, переговариваясь и о чем-то споря, стали подниматься по лестнице.

Ироничная улыбка не сходила с его лица, пока они не скрылись за углом. Как они смогли нарисовать образ властителей чьих-то судеб и жестких управляющих перед людьми, Штефан никогда не понимал. Из всех, кого он знал, эти двое, наверное, меньше всего походили на жестких и волевых руководителей. Но, как ни странно, ими являлись, ко всеобщему недоумению и изумлению.

Штефан хотел было направиться в кабинет, круто повернувшись на каблуках, но был остановлен.

– А меня не встретишь, как подобает, – раздался за его спиной тихий голос с хрипотцой. – А, племянничек?

Лицо Штефана вмиг исказилось, глаза зло сощурились, губы сжались в тонкую ниточку. Гнев мелькнул на лице, а в груди заклокотала ярость, которую Князь, тем не менее, решительно в себе подавил.

– Исаак? – повернулся к гостю Штефан и, заглянув за спину своего дядюшки, язвительно бросил: – Со своей «шестеркой»? Не скажу, что рад тебя видеть.

Высокий мужчина, седовласый, худощавый, с узкими губами и маленькими глазками, сверлящими всех, будто буравчиком, одетый дорого и со вкусом, был почти одного со Штефаном роста, а потому смотрел ему в глаза вызывающе и презрительно, находясь от хозяина замка на расстоянии нескольких шагов.

– А тебе и не нужно радоваться, – пронзил Князя презрением острый, как бритва, взгляд Хотвара. – Я приехал не к тебе, – скинув плащ, который тут же был подхвачен предприимчивым и услужливым слугой, он прошел вперед. – Мне есть, что поведать Совету.

Губы Штефана сжались, а глаза почернели, превратившись в щелочки.

– Что ж, – выговорил он сквозь зубы, – мы внимательно выслушаем тебя.

– Не сомневаюсь, – отрывисто бросил Исаак, испепеляя племянника яростью всего своего существа. – И на этот раз, надеюсь, Совет прислушается к тому, что я скажу, – окинув Штефана холодом презрения, добавил: – Как не сделал этого раньше, и отдал трон Кэйвано ублюдку и подкидышу.

Штефан сделал к нему резкий и решительный шаг, намереваясь высказаться относительно оскорбления, но, осознав, что Исаак Хотвар именно этого и добивается, стараясь вывести его из себя, Штефан застыл.

– Совет считает иначе, – холодно улыбнулся он, – дядюшка. И оспаривать завещание Бернарда не имеет смысла. Если ты об этом хочешь заявить на Совете, лишь потеряешь время, твое прошение никто не станет рассматривать...

– Нет, не об этом! – резко оборвал его Исаак. – Но и до этого я тоже доберусь, – оскалился он. – Где моя комната?

– Тебя проводят, – презрительно улыбнувшись, проговорил Штефан.

Исаак долго смотрел на него, испепеляя и будто желая наброситься с кулаками, и двинулся вперед.

– Гай! – позвал он, и слуга стремительно метнулся к нему.

На первой ступеньке лестницы Хотвар вдруг замер и, повернулся к Штефану, ядовито усмехаясь.

– Ты даже не называешь его отцом, – скривился он в усмешке. – Никак не можешь отвыкнуть, не называя его хозяином? – и, не дожидаясь ответа, все еще кривясь, удалился, оставляя за собой последнее слово.

Совет Князей состоялся в зале приемов с высокими потолками куполообразной формы, украшенными лепниной, и с разрисованными античными сюжетами стенами, специально оборудованном для подобного рода мероприятий. В центре зала стоял большой полукруглый стол из красного дерева, за ним – семь кресел с высокими спинками, обитых красным бархатом. Большое окно на полстены, завешенное гардинами, не пропускало света, а потому зал был освещен многочисленными бра, висящими на стенах, и льющими в каждый уголок комнаты приглушенный свет, а так же люстрой, свисающей с потолка, подобно огромной хрустальной слезе, освещающей комнату ярким потоком света.

Ровно в восемь часов вечера, когда все Князья заняли свои места согласно кланам, слева направо от Первого клана, Совет посчитали открытым.

Обсуждали управление Второй параллели в целом, отдельно в каждой области территории, находящейся под ее влиянием, подводили итоги года, решали возникающие по ходу обсуждения вопросы, коснулись вопроса о данном несколько лет назад обете безбрачия Кассандрой, проверили численность населения, прирост, число поступивших за грань рабов, не превышающих норму, так же поздравили Рэйфа Маккерика с предстоящей в декабре свадьбой сына, его наследника, с Наталией Д’Арси, представительницей одного из древнейших родов во Второй параллели.

Когда основная часть вопросов была рассмотрена, решения приняты, настал черед смотра внеплановых вопросов. И тогда Штефан, относительно напрягшись, но не подавая виду, нахмурился.

– Что ж, – начал Лестер Торалсон, – если ни у кого нет вопросов или дополнений по основным моментам нашей встречи, – обведя прищуренными глазами властителей, не останавливая ни на ком из Князей взгляд дольше, чем на пару секунд, он устремил взор на хозяина замка. – Думаю, настал черед пригласить сюда того, кто просил о слове на Совете, – он кивнул Штефану, и тот дал условный знак слуге.

Двустворчатые двери зала приемов почти сразу же распахнулись, впуская в пространство помещения высокого седовласого мужчину, выпрямившего плечи и спину и горделиво вскинувшего подбородок. Он сделал пару шагов, остановившись, обвел взглядом собравшихся и двинулся к центру комнаты.

– Исаак Хотвар, – коротко кивнул ему Лестер, казалось, с неохотой улыбнувшись. – Думаю, в излишнем представлении он не нуждается.

– Мои приветствия, господа, – поклонился мужчина, бросив острый взгляд на племянника, который, сжав руки в кулаки, невозмутимо смотрел на него из-под опущенных ресниц.

– Что привело тебя к нам на этот раз, Исаак? – поинтересовался Стани́слав Станевич, оглядывая гостя.

– Все еще не успокоишься из-за завещания Бернарда? – вскинул брови Рэйф Маккерик.

– Мне казалось, – подала голос Кассандра, вскинув подбородок, – что это уже решенный вопрос. Нет?

Лестер Торалсон пресек поток высказываний, подняв вверх руку.

– Полагаю, что мы узнаем сущность вопроса от самого Исаака. Не так ли?

Мужчина, давясь злостью и яростью от подобного обращения, в котором, несомненно, винил ублюдка своего сводного брата, легко кивнул, повинуясь старейшине Совета.

– Вопрос, который я бы хотел обсудить, по правде говоря, действительно касается Бернарда, – сказал он. – Точнее, его... отпрыска, – добавил он, бросив короткий взгляд в сторону Штефана, который до этого мига не произнес ни одного слова, а лишь испытывающе смотрел на него.

– И что же это за вопрос? – вскинул брови Лестер.

– Надеюсь, дело того стоит, Хотвар, – нахмурившись, откинулся на спинку кресла Ричард Роузберг.

– Право слово, я согласна с Ричардом, – скривившись, заявила Кассандра. – В чем дело, Исаак?

Мужчина, сдерживая гнев, попытался улыбнуться. Губы его дрогнули, а на лбу появился складочка.

– Боюсь, что новость, которую я сообщу, напрямую связана с нарушением законов Второй параллели.

– Конкретнее, Исаак, – поторопил аристократа Маккерик.

– Мне стало известно, – вскинув подбородок и обводя Князей взглядом, полным огня победителя, – из надежных источников, могу вас уверить, что люди Штефана Кэйвано нарушают правило гласности. Что разглашают – и могу осмелиться заявить, – преднамеренно о существовании Второй параллели.

– Это невозможно! – воскликнула Кассандра, сощурившись.

– Многие знают, что мы существуем, Исаак, – прервал поток возмущения Княгини Лестер. – И это не было большой проблемой раньше.

– Но когда эта проблема угрожала выйти за пределы круга осведомленных? – парировал Хотвар.

Князья настороженно застыли, глядя на седовласого аристократа пристально и внимательно.

Штефан сощурился. Он ожидал этой подлости от Исаака, но только сейчас осознал глубину проблемы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Станевич. – Круг растет? Осведомленных становится больше?

– Именно так, – подтвердил Исаак, удовлетворенный произведенным эффектом. – Круг растет, уверен, что даже сейчас на одного или двух осведомленных стало больше. И мы все понимаем, – обводя взором Князей, продолжал он, – чем это нам может грозить.

– Восстание? – грозным шепотом проговорил Маккерик.

– Именно. Если круг тех, кто знает, вырастет и перейдет грань, – он сделал значительную паузу, прежде чем добавить: – Восстание неизбежно, а существование Второй параллели в тайне подрывается.

– Но с чего ты взял, что именно люди Штефана распространяют слухи? – воззрилась на Хотвара Княгиня.

Он насупился, глядя на нее почтительно, но с угрозой. Она всегда была проблемой. Княгиня! Всегда стояла на защите ублюдка Бернарда, как сука, защищающая своих щенят.

– Я уже сказал, – медленно протянул он, – что эти сведения получены из надежных источников. Я лишь делаю акцент на том, чем все это может нам грозить. Расширение круга знающих может иметь глобальные последствия, вплоть до восстания, как уже было сказано, – он поджал губы и рискнул добавить: – К тому же, нарушение первого правила Устава, насколько мне известно, грозит карой Совета.

– На что ты хочешь нам указать? – не понимая его до конца, спросил Стани́слав.

– ты указываешь на Штефана? – напрямую спросил Ричард Роузберг.

– Неужели ты думаешь, что Штефан причастен к разглашению правды? – фыркнула Кассандра.

– Зачем ему это может быть надо? – подтвердил Маккерик. – В этом нет смысла.

Исаак дернул головой, между кустистых бровей залегла складка.

– Я не говорил, что ему это может быть надо, – спокойно сказал он. – Я лишь считаю, что Князь, – сделав презрительное ударение на этом слове и бросив взгляд на Кэйвано, – который допускает подобное среди своих людей, не может заслуживать доверие и управлять целым кланом.

– И мы возвращаемся к твоему первому прошению, – холодно проговорил Штефан, не произнесший ни одного слова до этого, и пронзая Исаака взором серо-голубых глаз. – Не правда ли, Исаак?

Тот скривился, но промолчал.

– Даже если слуги Кэйвано и распространяют подобные слухи, – начал Лестер, – мы должны выяснить, кто это делает, с какой целью и... – быстрый взгляд на Штефана, -...и знает ли об этом сам Князь.

Штефана передернуло от подобного оскорбления. Брови его сошлись на переносице.

– Если вы хотите услышать это от меня, – холодно и презрительно заявил Штефан, – то я говорю, открыто и правдиво: я не знал о том, что происходит.

– Я ничуть не сомневался, что ты скажешь именно это! – фыркнул Исаак, окатив ег ненавистью взгляда.

– Моих людей проверяют трижды те, кто служит моей семье много не просто десятилетий, но веков! – отрезал Кэйвано. – В их честности и верности я не сомневаюсь.

– Но, если до нас дошли подобные слухи, – сказал Маккерик, насупившись, – мы не можем оставить это без внимания. Нужно все проверить.

– Согласен, – кивнул Станевич, – нужно выяснить все наверняка.

– У нас нет оснований не доверять словам Исаака, – покачал головой Ричард Роузберг.

– Неужели вы, действительно, думаете, что Штефан преднамеренно распространяет эти подлые сплетни? – возмущенно воскликнула Кассандра, сверкая глазами. – Или что он знал о том, что кто-то из его людей это делает, и до их пор не пресек их деяния? Именно Штефан Кэйвано!? Не смешите меня! – скривилась она.

– Кассандра, – мягко проговорил Лестер Торалсон, – я понимаю твое негодование, но давай рассуждать логически, не отбрасывая фактов, – девушка кивнула. – Факт остается фактом: кто-то распространяет слухи о Второй параллели. Круг осведомленных растет, мы не должны допустить гласности...

– Тогда давайте найдем тех, кто это делает, – терпеливо проговорил Роузберг. – И спросим их, кто, когда, зачем.

– А до тех пор...

– Я буду подозреваемым? – холодно процедил Штефан сквозь зубы, начиная беситься.

Исаак не смог подавить торжествующую улыбку, скользнувшую по его губам.

– Боюсь повториться, – выговорил он восторженно, – но я говорил, что этот Трон не по твоему плечу.

– Но и не по твоему, – с яростью выдавил Штефан сквозь зубы. – Ты даже не Кэйвано!

Исаак, возмущенно напыщенный, дышащий кричащей ненавистью, хотел что-то сказать, но не успел.

– Успокойся, Штефан, – заявил Лестер. – И ты, Исаак. Мы во всем разберемся.

– Мне смешно даже предположить, что Штефан знал об этом, – раздраженно сказала Кассандра.

– Мы должны проверить все варианты, – упрямо заявил Станевич.

– Это серьезное заявление, – подтвердил Маккерик, – не думаю, что умно оставлять его без внимания.

– Мы и не оставим, – коротко бросил Роузберг. – Послезавтра, сразу же после приема, мы этим займемся.

– А до тех пор, – дышащий холодом Арктики, проговорил Штефан, – я должен оставаться в опале? Только потому, что мой дядюшка сказал, что мои слуги нарушили правило? – он злобно хохотнул, а потом заявил: – Не проще ли мне самому во всем разобраться? Раз уж это мои слуги?

– Не думаю, что это разумно, – возразил Маккерик.

– Учитывая, что ты – заинтересованное лицо, – подтвердил Станевич.

– Но и Хотвар – тоже заинтересованное лицо, – подал голос Вийар. Впервые за этот вечер, выразив свое мнение, а до того молча наблюдавший за разворачивавшимся перед ним действом. Казалось, он скучает.

Все взгляды устремились на него, и сощуренный ледяной взгляд Штефана Кэйвано тоже.

– Вы подозреваете меня?.. – возмущенно напыжился Исаак, крайне раздосадованный. – Меня?!

– А тебя есть в чем подозревать? – устало осведомился Карим, равнодушно взирая на аристократа.

– Нет! Конечно же, нет! – воскликнул тот, оскорбившись, чувствуя, что руки начинают потеть.

– Тогда и волноваться не о чем, – выговорил Карим, откинувшись на спинку, но не отводя от него глаз.

– Потому что ты знаешь, – бросила Княгиня, – что бывает с теми, кто злоупотребляет ложными доносами.

Исаак, казалось, оскорбился. Все в нем взбунтовалось против подобного обвинения в его адрес.

– Я знаю. И никогда не посмел бы...

– Очень хорошо, Исаак, – перебил его Лестер, поднимаясь со своего кресла и давая тем самым понять, что вопрос исчерпан. – Дело решенное. Мы все проверим и... доложим тебе о проведенном расследовании.

Исаак, казалось, хотел еще что-то сказать, но, резко передумав, поклонился Князьям.

– Рад служить Второй параллели, – проговорил он. – Я верю в то, что истина будет найдена.

– Ты можешь идти, – коротко бросил Лестер, и Исаак, еще раз поклонившись, решительно направился к двери, быстрыми шагами пересекая комнату.

Когда же двери за ним закрылись, Торалсон, нахмурившись, обратился к Штефану.

– И что ты думаешь обо всем этом, Штефан?

– Все свои домыслы я уже изложил, – сухо ответил тот. – Я ничего не знал о том, что происходит.

– У тебя есть версии, что это может быть? – спросил Станевич, посматривая на него из-под ресниц.

– И кто мог нарушить правило? – добавил Маккерик, переглянувшись с другом.

– Не знаю, – со злостью отозвался Князь Четвертого клан. – Но узнаю, обязательно узнаю!

– Как по мне, так все и так ясно, – воскликнула Кассандра, – кто-то просто хочет, чтобы все ниточки вели к Штефану. И нам всем ясно, кто может быть этим злоумышленником.

– Ты имеешь в виду Хотвара? – удивился Роузберг. – Ему не за чем нам лгать. Мы разгадаем ложь.

– Да... – задумчиво проговорил Лестер. – Мы разгадаем. Я уверен, что слухи правдивы. Исаак не врал бы насчет этого. Не насчет этого. А вот насчет остального...

– Мы все проверим, – заявил Стани́слав, взглянув на Штефана. – Не переживай, Штефан, никто тебя не подозревает, просто факт есть факт: кто-то разглашает правду о нас...

– И оставить все это без внимания мы не можем, – закончил за него сам Штефан. – Я разберусь с этим. Теперь это стало моим личным делом.

– Все выяснится, Штефан, – сказал Лестер, успокаивая Князя. – Никто никаких обвинений предъявлять не будет, тем более, к тебе, пока мы не узнаем всей правды. Как не крути, но сейчас мы вообще мало что знаем наверняка.

Штефан приподнялся с кресла, вздернув подбородок. Ярость скользнула на его лице, омрачив его.

– На этом, полагаю, Совет можно считать оконченным? – это был, скорее, не вопрос, а утверждение.

Все поднялись со своих мест, подтверждая это.

– Не бери в голову, – тихо сказала ему Кассандра, тронув за руку. – Никто не верит в твою причастность к этому преступлению.

– Это война, Кассандра, – коротко бросил Штефан, не глядя на нее. Он так стиснул зубы, что на скулах заходили желваки. – Между мною и Хотваром. Но сейчас она перешла все границы, – злобно выдохнул он. – Он не успокоится, ты разве не видишь?

Девушка осторожно отступила, заглянула ему в лицо, подозрительно прищурившись.

– А это значит?..

– А это значит, – сверкнул он огнем глаз, – что нужно найти способ его успокоить.

Кассандра промолчала, глядя на то, как Князь с грацией разъяренно тигра, выпрямив спину, решительно покинул зал приемов. Нет, это не конец. Они все ошибались, когда полагали, что Исаак Хотвар успокоится и подчинится воле и решению Совета, сделавшего наследником трона Кэйвано Штефана.

Нет, Хотвар не отступит. И не уступит. Но он, очевидно, и не догадывается, что Штефан не отступит и не уступит тоже. И да, это война. И она началась.

И, повернувшись на каблуках, Кассандра Мальво́, единственная Княгиня Совета Князей, вышла из зала приемов.

______________

17 глава

Замкнутый круг

Когда представляла ее себе, я и не думала, что она окажется такой молодой. И такой красивой. На вид ей не было еще и тридцати, хотя я и понимала, что она гораздо взрослее тех лет, на которые выглядит, так как время во Второй параллели тянулось иначе, чем в моем мире. Но леди Мальво́ удивляла своей откровенной молодостью, равно как и вызывающей красотой. Шикарные волосы, длинные, очень темные, но не черные, шелковистыми волнами струящиеся по плечам, точеные черты лица с высокими скулами, маленьким носом и полными губами. Но особенно выделялись на ее лице глаза, чистого фиолетового цвета, горящие подобно драгоценным камням. Воплощение молодости, красоты, изящества, благородного величия и небывалой власти на хрупких плечах в одном человеке. В одной женщине.

И разве эта женщина может быть жестокой? Разве не постарается она мне помочь, если я попрошу ее о помощи? Разве не сжалится она надо мной, не выкупит у Кэйвано? Разве я не угадала в ней властность вкупе с благородством души? Сердце не могло меня обмануть. Оно не должно было ошибиться.

Конечно, слишком много надежд было в моих мыслях. Надежд откровенно бесплотных и пустых. Где она, и где я? Что между нами общего? Она – Королева, она Княгиня, она Хозяйка, а я... Я рабыня. Я никто в том мире, в котором правит она. В мире, где для меня не осталось иного места, кроме как быть рабой.

Но надежда... разве она не умирает последней? И, когда она, едва загоревшись в сердце, не будет убита или воплощена в жизнь, душа будет мучиться и страдать от неизвестности.

И, не желая поддаваться унынию и сдаваться, ибо опустить руки, значит, сдаться и уступить, я сделала единственный шаг, который мне делать было запрещено. Я сделала роковой шаг – прямо в пропасть.

Не взирая на приказ Князя, я все же вышла из дальнего крыла, куда была отправлена Максимусом по приказу Князя, с единственным желанием, – посмотреть за прибытием гостей. Увидеть ее. Понадеяться.

И я узнала ее сразу, единственная женщина, заседающая в Совете Князей. Как ее можно было не узнать? Высокая, статная, изящная и хрупкая, как дорогая статуэтка, с внутренним стержнем и горящими глазами.

Княгиня Мальво́ с высоко поднятой головой прошествовала вдоль зала, и все в ее движениях говорило о величии, благородстве, сдержанности и уверенности в себе. Королева. Истинная Королева. От макушки до кончиков пальцев ног. И, кажется, Штефан Кэйвано признавал в ней это – силу, власть, величие, красоту.

Оглушенная стуком собственного сердца, забившегося в висках, я стояла, едва дыша, прислонившись к колонне в полутьме зала, дабы не быть замеченной, и завороженно взирала на леди Мальво́.

Ее слова были отточенными и резкими, но в груди пламенем костра горело чувство – истинное чувство души, сокрытое за маской неприступности и сдержанной жесткости. Холодная леди с горящим сердцем.

И в тот миг, когда Княгиня, вскинув подбородок и сверкнув глазами, коротко бросила что-то Кэйвано, направившись к лестнице, я поняла, что в этой женщине, утонченной и величавой, заключено мое спасение. Если кому-то и удастся спасти меня из того ада, в который я попала, то лишь ей. Никому, кроме нее.

Наблюдая из своего укрытия за выпрямленной спиной и напряженными плечами Княгини, удалявшейся от меня, я не могла сдержать полуулыбки, мелькнувшей не только в уголках губ, но и в глазах, в глубине моей скованной и забитой души, которую хотели подчинить себе руки Князя Кэйвано.

Он будет гневаться. Он будет вне себя от ярости и злости. Он уничтожит меня, если мое предприятие прогорит, если Кассандра Мальво́ не поможет мне, если обманет то доверие, которое я всем сердцем хотела ей оказать. Штефан будет не наказывать, но казнить. И от его мести мне не убежать, не скрыться. Найдет.

Но я решила рискнуть. Положение рабы в руках Князя не прельщало. Оно унижало, убивало, оно делало меня бесправной и зависимой. А вся моя жизнь была положена на то, чтобы стать свободной. И сейчас, попав в зависимость, я бы сделала все для того, чтобы вновь обрести свободу. Даже пойти против правил.

С горящей в груди уверенностью в своих дальнейших действиях, я вернулась в Северное крыло.

О работе нечего было и думать, все мои мысли были заняты Княгиней Мальво́, предстоящим разговором с ней. Мне нужно было поговорить с ней с глазу на глаз, перекинуться хотя бы парой слов, чтобы убедить ее меня выслушать. Я была уверена, что она не откажет. Возможно, удивится, но не откажет. Она не такая, как те Князья, что собрались в поместье господина Кэйвано. Я видела их, жестких, властных, горделивых и бесчувственных покорителей, поработителей чужих судеб, тех, кто решил саморучно править миром. Мне претил один лишь вид их напыщенных физиономий, скованных различными масками от радушия до скуки. Наплевательского отношения к тем, кто стоял ниже их, и, конечно же, не задавшего бы ни единого вопроса о том, как живется их рабам. Равнодушные, хладнокровные, безжалостные властители. Короли.

Но не она. И... не он. Тот, другой посетитель, гость, дворянин.

Среди этого чванливого благородства, роскошной презентации и страсти титулов и званий я видела еще одного человека. Он выделялся среди всей этой неугомонной суеты своей презентабельностью, стойкостью и сдержанным спокойствием, которое чувствовалось, кажется, в каждом его движении, каждом его шаге, в полуулыбке, скользившей по губам. Спокойный и уравновешенный, этот мужчина создавал впечатление человека, который уже перестал кому-то что-то доказывать, а оттого парадоксально и был тем человеком, к чьему мнению все прислушивались.